Ирина Ханум
(Навеяно живописью Эдуарда Леона Кортеса)
В Париже осень, золотая слишком,
Спадают листья в опустевших парках.
Газеты бойко продают мальчишки,
Торгуют телом на углах Монмартра.
Кленовый лист в руке худышки здешней,
Рыжеволосой молодой простушки,
Что смотрит в эту осень без надежды,
Крутя угрюмо прядки-завитушки.
Ей рай земной и не земной не ведом,
И, как насмешка, предсказаний карта.
Из маленькой пекарни пахнет хлебом,
И там, наверно, как в июле жарко.
В Париже золото октябрь роняет,
Отмыты стёкла у витрин до лоска.
Той девушке бы булку с крепким чаем
И плащик тёплый даже не по росту.
Она букетом бредит, как подарком.
Пошли ей счастье, всемогущий Боже!
Пускай потом кружатся листья в парках,
Ей эта осень станет всех дороже.
В Париже осень, золотая слишком,
Спадают листья в опустевших парках.
Газеты бойко продают мальчишки,
Торгуют телом на углах Монмартра.
Кленовый лист в руке худышки здешней,
Рыжеволосой молодой простушки,
Что смотрит в эту осень без надежды,
Крутя угрюмо прядки-завитушки.
Ей рай земной и не земной не ведом,
И, как насмешка, предсказаний карта.
Из маленькой пекарни пахнет хлебом,
И там, наверно, как в июле жарко.
В Париже золото октябрь роняет,
Отмыты стёкла у витрин до лоска.
Той девушке бы булку с крепким чаем
И плащик тёплый даже не по росту.
Она букетом бредит, как подарком.
Пошли ей счастье, всемогущий Боже!
Пускай потом кружатся листья в парках,
Ей эта осень станет всех дороже.
