Опрокинулся небесный чертог. Над водой едва видны берега.
Плещут волны о подгнивший порог. Чешут лоси о деревья рога.
Стылым камням холода нипочём. Не страшны им ни туман, ни мороз.
Коль запасся к этим дням первачом, то не вешай в огорчении нос.
Здесь до гор, как говорится – рукой! Хоть топи, хоть не топи, всё - в сквозняк.
Дождь прошёл. Царит в округе покой. Даже лая не слыхать от собак.
Летом, в лодке порыбачить бы смог - жаль, нахохлившись, застыла, мокра.
Надоевший интернет, словно смог, – сброшен осенью в мои вечера.
Чай согрел из подвернувшихся трав. Покурил на склоне дня табачок.
Прав был в жизни или был в ней не прав? Толку что перебирать? Всё - молчок!
Кот, свернувшись, спит и морду прикрыл. Мышковать, видать, устал по ночам.
Не поев, прилёг у печки, без сил. Только уши по привычке торчат.
На заброшенном посту мы одни. Никого сюда "взашей" не пригнать.
Уплывают однобокие дни. Им вослед течёт с небес благодать.
Ни уехать, ни уйти никуда. Поезда и самолёт не про нас.
Ломит зубы ледяная вода. Дарит музыку в приёмнике джаз.
Стены елей, поздней ряски панно, для медведя приготовлен жакан.
То грустишь, то беспричинно смешно. Чуть мерцает позабытый экран.
Так и тянется заброшено год. Незатейливую цедишь игру.
Может, смена через месяц, придёт... Может, встретятся грибы поутру...
Может, встретятся грибы - поутру.
