А. Дешабо
Иван Кузьмич устало присел на, валяющейся под деревом, ящик.
-Опять, какой-то гад собрал клубнику - пробурчал он под нос с досадой и вспомнил, как он прочитал недавно в газете, что если в советское время воровали урожай в саду, то это было очень обидно, а сейчас это трагедия. Пенсионеры живут на пенсию плюс дача, отними что-либо и все, кранты, сливай воду. Жизнь старшего поколения разделилась на две жизни, до перестройки и нынешняя, непонятная и противоречивая.
Политика- это умение заставить делать людей то, что они не понимают- Иван Кузьмич согласен с таким определением. И все же, в доперестроечные времена было понятно все или почти все. Еще со студенческой скамьи он сумел открыть в политэкономии рациональное зерно, несмотря на крайнюю заформализованность этой науки. Капитализм- это воровство чужого труда с помощью правительства, законов и словоблудия. Эксплуатации человека человеком на протяжении тысячелетий был дан бой. Ты свободен только тогда, когда не воруют твой труд ни под каким предлогом, даже ради блага твоего. Но в те времена твой труд воровали ради идеи фикс – построения рая на всей планете, теперь воруют ради личного обогащения и в десятки раз больше.
-Нужно защищать свой труд, но как ? - мысли Ивана Кузьмича снова вернулись к газетам. Одна из них писала, что когда одному из садоводов стало в невмоготу от набегов бомжей, он поставил понижающий трансформатор, и натянул провод. Провод и трансформатор украли, и тогда разъяренный садовод протянул 220. Придя утром в сад, он обнаружил под яблоней труп. Ему дали десять лет за убийство.
-Нет, так не пойдет - вслух рассуждал Иван Кузьмич- а... как в природе, животные сначала отпугивают; лают, рычат, шипят и если враг не бежит, тогда они нападают. Если поставить сирену, которая будет включаться при пересечении луча света на фотоэлемент. Слишком просто, они поймут, что никого нет. Нужно что-то другое, незаметное, но более эффективное.
Если перед мозгом поставлена задача, он начинает перебирать один вариант за другим пока не будет найдено рациональное зерно.
-Летучий голландец - вспыхнуло яркой вспышкой в голове Ивана Кузьмича- да-да, непременно Летучий голландец. Это то, что нужно.
Перед ураганом наступает мертвое затишье. Природа будто затаилась, и в этой тишине зарождаются фермоны страха. Море излучает неслышный инфразвук на частоте 7-8 герц, которые по гармонике совпадают с частотой работы мозга и страх лавинно образно обрушивается на человека. матросы в панике бегут, прыгают за борт. Но от этого страха не убежишь, он внутри и вокруг тебя. А корабль в жутком одиночестве продолжает бороздить океан, появляясь словно призрак пред редкими очевидцами. Тем более Иван Кузьмич слышал, что в Москве, в подземных переходах уже продают подобные приборчики и называют их «тошнилками».
Иван Кузьмич бодро принялся за дело. Генератор было собрать несложно, благо у него дома лежала целая куча конденсаторов, сопротивлений, микросхем, разных триодов, диодов и прочего хлама от прежней жизни, когда это стоило копейки. Чуть сложнее была работа по натяжению вдоль забора струн из стальной и медной про-
волоки. Пришлось попотеть рассчитывая длину и диаметр, ведь самый низкий бас в районе 19-20 герц, а ему нужно было опуститься до 7-8. Наконец и эта задача была решена.
Теперь Иван Кузьмич уходя домой включал генератор. С одной стороны садового участка был пустырь, с другой соседи, которые уже год, как не появлялись на своем участке.
К удивлению Ивана Кузьмича набеги на его садовый участок прекратились. Бомжи стали обходить его стороной. Теперь весь урожай был в сохранности, но радости он не испытывал, что-то гнетущее было в этом поступке, что-то тупиковое. Может нужно было искать другой путь- но какой?
Иван Кузьмич безнадежно махнул рукой и пробурчал - если не знаешь что делать, лучше ничего не делать.
Осень пришла незаметно. Иван Кузьмич выкопал свеклу, мелкую и неказистую на вид, последнее, что оставалось на участке, и снял генератор. Картошку, свеклу, морковь, яблоки он заложил в подвале своей пятиэтажки и вечером как обычно смотрел по телевизору осточертевший кинобоевик. Его жена возилась на кухне, готовя борщ и жареный картофель. Потом они сели ужинать. Ели молча. За тридцать три года совместной жизни они кажется, переговорили все, о чем можно было сказать. Их сын уже давно имеет свою семью, изредка подбрасывая на выходные им внучку. Потом Иван Кузьмич смотрел уже другой боевик, в котором те же самые полицейские стреляли в тех же бандитов и в котором не было ни начала, ни середины, ни конца. Стреляли, трахались и опять стреляли до отупения.
Ночью Иван Кузьмич долго не мог заснуть, ворочался, а потом словно провалился и сразу начался сон, словно он бежит то ли за поездом, то ли за трамваем и никак не может догнать, дорога сменяется лужами, грязью, а он бежит из-за всех сил за ускользающим задним фонарем, а поезд или трамвай скрывается в туннеле и перед ним возникает громадная серая стена. Иван Кузьмич вздрагивает и просыпается. Бешено колотиться сердце, потом, вдруг, где-то в ногах, не то в ступнях или икрах зарождается страх, он нарастает поднимается волной и накатывается на нижнею часть желудка, среднюю, подбирается к глотке. Кажется, еще мгновение и он сожмет мертвой хваткой его горло и тогда сопротивление будет бесполезно. Иван Кузьмич приподнимается над подушкой и огромным усилием воли подавляет страх, который начинает отступать, сначала медленно, потом все быстрей и быстрей туда, откуда он зародился.
Наконец, он понимает, что подавил страх, теперь голова работает четко и ясно. Этот страх был записан растениями, плодами, которые он употребил себе в пищу и теперь этот страх был возвращен ему.
Утром Иван Кузьмич весь урожай отнес в мусорный контейнер и присел на лавочку неподалеку. До пенсии еще пятнадцать дней, а у них осталось 50 рублей. Как жить? Видимо этот вопрос его будет мучить до следующего урожая.
