......Козлиная песнь. Константин Вагинов
Здесь, хозяйка, у вас, словно в башне расшатанной:
круг знакомых людей, пыльные разговоры о прошлом.
С похорон возвращаются люди с кривыми лопатами.
Погасите свечу. Конец Света темнеет в окошко.
А над миром закат - падение римской империи.
Ласточки вдребезги бьются о мёрзлую землю.
Молодые вакханки уходят из нового времени.
Мир погиб - только мы всё не верим в эту потерю.
Хозяйка, налейте нам лучше цикуты немножечко.
Декорации мира с грохотом падают, падают в пропасть.
Неизвестный поэт крутит жидкость серебряной ложечкой.
Над Россией снежок. Он заносит загробную область.
А помните юность: Вергилий бежал за кентаврами,
распугивая в стороны кузнечиков сухие брызги,
и громко Рождество хрустело звёздами костлявыми
Всё это было. Было ... но в другой какой-то жизни.
Жёлтый чай пригубив, поэт вдруг сказал неуверенно:
где-то там, наверное, сейчас играют авлетриды.
Хозяйка обмахнулась тоненьким бумажным веером -
от воздуха свеча запрыгала, зашевелились книги.
Хозяйка, не спешите жить. На улице конец истории.
Люди в кожанках из револьверов стреляют по звёздам,
они входят в столицу империи вместе с коровами.
Закончилась осень и скоро ударят морозы.
Нам страшно, хозяйка. Из рук наших валятся
озябшие флейты Античности и кисточки Ренессанса.
В Петербурге повсюду кровавые флаги шатаются,
Человек с трёхлинейкой обходит пустые пространства.
И как нам быть? Смотреть в окно открытое
на то, как рушатся замедленно коринфские колонны.
Закат и неизвестное столетие. Большевики небритые
стоят, за ними блещет мир - холодный и бездонный.
Худые авлетриды выдувают музыку бездушную,
на лицах их темнеют трупные, египетские пятна.
Мы ждём Филострата, хозяйка - спокойного, гибкого юношу
с ресницами как у красавиц Туркмении.
Мы ждём Филострата.
