Позвавший его голос был гнусавый и какой-то мерзкий.
Джованни обернулся.
Тень, отделившись от стены здания припадая на ногу, вошла в освещённый фонарём круг. Джованни с интересом посмотрел на незнакомца, отметив про себя, что он вооружён кинжалом (или ножом). Свет фонаря озолотил рыжую голову, поблескивая клыками незнакомец сказал:
— Не спеши, Джованни. У нас есть, о чём поговорить. Я давно хотел поближе посмотреть на тебя, познакомиться.
— Я Вас не знаю, — с неприязнью посмотрев на него, ответил парень, но добавил: — Если у Вас ко мне дело, то давайте разберемся с ним.
Последние слова Джованни, почему-то развеселили незнакомца.
— Давай разберёмся, — повторил он весело, улыбаясь. — Но, отойдем в сторону нам незачем привлекать внимание.
Они ушли из освещенного круга в тень.
— Так вот, — подступил к парню незнакомец. — У тебя есть фотографии и сейчас ты их мне отдашь, — процедил сквозь зубы: — Незамедлительно
— А если не отдам? — полюбопытствовал парень. Наглость незнакомца начинала его раздражать.
— Отдашь, — почти ласково произнес рыжий. И тихо пробормотал, очевидно, обращаясь к самому себе: — Напрасно я заключил сделку, этого сопляка необходимо проучить, слишком уж он о себе высокого мнения, — и громче сказал: — Джованни, я не канителился бы с тобой, не будь, заплачено за твою жизнь. Не хочу нарушать слово, и поэтому быстренько отдавай фотографии, и мы разойдёмся.
— Кто же заплатил за мою жизнь? — полюбопытствовал Джованни, с улыбкой выслушав незнакомца
— Ты её знаешь. Девочка в голубом платьице, которого уже нет.
Джованни схватив рыжего за руку, с волнением заглядывая в глаза, спросил:
— Говорите о Светлане? Что с ней случилось? Где она?
— Там где и должна быть, — освобождая руку, проворчал Амон. — В подземелье. И от тебя зависит, как долго она там пробудет. Много разговоров, а дела мало. Так отдашь ты распроклятые картонки или мне нарушить своё слово и попытка девочки защитить тебя потерпит полное фиаско?
— Я отдам, конечно отдам, — засуетился парень, нервно рыская у себя по карманам. Достал фотографии и протянул их незнакомцу, — Возьмите и скажите, что со Светланой?
Незнакомец взял фотографии и, не спеша одну за другой, принялся их разглядывать. Джованни в волнении переступил с ноги на ногу. Рыжий поднял голову:
— Тут не хватает ещё нескольких, где они? Неужели ты надеялся меня надуть? Со мной этот номер не пройдёт.
Джованни протянул ему не достающиеся картонки, повторил вопрос:
— Что со Светланой?
— Она жива, — ухмыльнулся в ответ незнакомец.
— Кто Вы такой?
— Ещё не догадался? — с иронией спросил рыжий. Держа в одной руке пачку фотографий, он похлопывал ими о другую руку.
— Вы из той компании, — неуверенно произнес парень.
— Я её опекун, — с ухмылкой сообщил незнакомец и изумленный Джованни увидел как вспыхнув фотографии сгорели дотла в руке его собеседника.
— Я могу увидеть Светлану? — спросил парень, провожая глазами падающий на асфальт пепел картонок.
— Нет, — зло блеснул глазами незнакомец. — Ты больше никогда её не увидишь. Искать встречи с ней ты тоже не будешь. Иначе твоё дальнейшее существование, будет под вопросом. За тебя заступились, так радуйся полученной возможности жить дальше. Не надо искушать судьбу дважды. Она не будет столь благосклонна к тебе. У тебя единственный поручитель, не стоит его испытывать. Тем более, как я понял, ты неравнодушен к девочке?
Джованни уводя глаза в сторону, соглашаясь с незнакомцем, кивнул. Тот с ехидцей заметил:
— В таком случае забудь о ней. Кроме боли, ты ничего не сможешь дать.
Джованни поднял голову. В его глазах сверкнула ненависть. Сдерживая ярость, он спросил:
— Что Вы с ней сделали?
— Осторожно парень. — посоветовал ему рыжий, положа руку на рукоять кинжала. — Мне не трудно удовлетворить твоё любопытство. Если попросят, отчего ж не ответить?
Незнакомец выжидающе посмотрел на дышащего яростью парня. Несколько томительных секунд, и переборов себя тот сказал:
— Пожалуйста, очень прошу Вас... не знаю, как зовут.
— Амон, — любезно подсказал незнакомец.
— Амон, — повторил Джованни, — скажите мне, что со Светланой?
— Это другое дело, — улыбнулся Амон. — На такую просьбу нельзя не ответить. Она попросила оставить тебе жизнь и заплатила за неё своей кровью. Должен заметить - она здорово переплатила.
Сжав кулаки, Джованни надвинулся на Амона. Тот сквозь зубы процедил:
— Не советую.
Парень в нерешительности замер. Глаза Амона мягко засветились, он весело рассмеялся отражая клыками свет фонаря. В ужасе Джованни поднял руку, и быстрым движением перекрестил это наваждение. Но, ничего не изменилось, дьявол по-прежнему хохотал, и его глаза светились зловещим светом.
Перестав смеяться, Амон махнул рукой и неведомая сила, оторвав парня от земли, с размаху швырнула на стену дома.
Амон подошел к лежащему, приподняв пальцем подбородок посоветовал:
— Не совершай больше ошибок, иначе кому-то будет очень плохо. — Швырнув ему что-то на колени, дьявол растаял в ночи.
Нащупав огромную шишку на затылке, и вытерев текущую из носа кровь, парень охнув, приподнялся. Используя стену как опору, Джованни встал на ноги. Медленно переставляя ноги, придерживаясь за стену, охая от боли ломившей всё тело, подошёл к подъезду. Свет фонаря осветил предмет, который дьявол швырнул ему на ноги. Это был кнут, сыромятная кожа в бордовых пятнах крови. Влажная кожа наталкивала на мысль, что кнутом пользовались совсем недавно и кровь ещё не успела как следует высохнуть.
Он в ужасе уронил кнут, представляя по кому, совсем недавно он прошёлся. Коснувшись земли, кнут исчез оставив после себя только воспоминания.
С трудом справившись с замком, Джованни валился в свой дом. Захлопнул дверь.
— Похоже, через меня пропустили ток приличного напряжения, — пробормотал парень, заваливаясь на кровать. — Суставы так и выворачивает и кости ломит. Наверное, так себя чувствуют наркоманы при ломке. Да, этот Амон странный, с дьявольской силой. В мире действительно существует Бог, раз при всем своем желании дьявол не смог уничтожить меня.
— Но, зато это можем сделать мы, — внезапно мурлыкнул в темноте чей-то голос.
Дрожащей рукой Джованни дотянулся до светильника и щёлкнул выключателем. Яркий свет озарил его комнату и непрошеных гостей.
В старых (оставшихся от дедушки) креслах, расположились огромных размеров кот и молодой мужчина, мерзкого вида. Почему-то он был зеркальных очках и жиденькие усишки противно свисали над скривившимся в усмешке ртом.
Джованни резко вскочил с кровати.
— Кто вы? — угрожающе спросил он. (Думая, что к нему в дом забрались воры). Он обратился к типу, который как у себя дома развалился в кресле и вытянул ноги. Но за него ответил кот. С шаловливым блеском в глазах, он удовлетворил любопытство парня.
— Мы друзья Амона.
— Демоны, — выдохнул Джованни, без сил рухнув на кровать.
— Угадал, — дребезжащим голосом сообщил тип в зеркальных очках. Криво улыбнувшись, заметил: — Сегодня, тебя тёмная сила жалует своим вниманием. Далеко не каждому выпадает такая честь.
— Зачем Вы ко мне пришли? Что вам от меня надо? — пробормотал Джованни, судорожно хватаясь рукой за крестик, висевший у него на шее.
— Не надо нервничать, — мягко посоветовал кот. Повел глазами: — Тут уютно. Мне здесь нравится. Так и жил бы тут вечно.
Мужчина покосился на кота.
— Особенно, когда проигрываешь партию в шахматы, ты находишь повод улизнуть, так и не доиграв. Но ты так просто не отделаешься, я могу хоть сейчас продолжить игру с того места, где мы остановились.
— Но это будет неуважением к нашему другу, — заметил кот, мотнув мордой на потрясенного парня.
— Да, конечно, я увлёкся, — с сокрушением покачал головой тип с зеркальными очками. Обернулся к Джованни. Не сводя глаз с парня, обратился к коту. — Но как бы тебе здесь не нравилось, вряд ли сможешь остаться тут надолго. Юм, нас ждут во дворце, — сверля парня глазами, — и Светлана там тоже ждёт. Джованни ты хочешь увидеть девочку, быть неподалеку от неё. Вечно? Старость не коснётся тебя. Ты хочешь этого?
— Какая вам от этого польза? — удивился Джованни.
— Польза есть, — хитро прищурил глаз мужчина. — Я даже могу сказать какая. Амон, возможно сделает ошибку, и тогда Дорн перепоручит девочку мне.
— Я не хочу быть пешкой, — нахмурился парень. — Сами решайте свои проблемы, без моего участия.
— О каком участии может идти речь! — замахал руками мужчина. — Ты просто будешь рядом с девочкой, скажем в качестве прислуги. Но это высокая честь, состоять при свите Дорна. Правда придётся кое-чем пожертвовать.
— Чем?
— Своей бессмертной душой. Согласись, зомби с душой как-то не вяжется. Впрочем, душа останется, если согласишься стать вампиром. Что может быть чудеснее, чем пить сладкую кровь? — мужчина в восторге хлопнул себя по колену.
— Действительно. Тебе будут подчиняться некоторые животные. Ты будешь жить среди людей, и видеть, как приходящая к ним старость не будет касаться твоего лица. Тебе не будут страшны раны, ты сможешь летать. Полеты в лунную ночь, что может быть прекраснее, и это может стать реальностью! Соглашайся!
— Соглашайся, — как эхо повторил кот, блеснув зелёными глазами.
— Почему нужно моё согласие. Неужели вы не можете сделать насильно, против моей воли? — поинтересовался Джованни.
Мужчина повернулся к коту и заметил:
— Смышленый парень. Сразу усёк, в чём проблема, — обернулся к Джованни. — Мы можем и насильно, но в данный момент Амон распоряжается твоей жизнью и ему решать, что с тобой делать. Мы можем изменить ситуацию только с твоего согласия, хочешь быть рядом с девочкой?
— Хочу, — твёрдо ответил парень.
— Отлично! — осклабился мужчина, доставая из воздуха красную коробочку.
Но Джованни продолжил свою мысль.
— Я хочу, но не буду. Амон сказал, что ничего кроме боли я не смогу ей дать. Я ему верю. Я не хочу усложнять жизнь Светланы, и без этого ей трудно,
— Ты веришь демону - убийце? — ухмыльнулся мужчина.
— Но почему я должен верить вам? Вы же нечистая сила, вам вообще верить нельзя.
Джованни прервал внезапно появившийся в его комнате ещё один мужчина. Он был высок, с тёмными глазами и как будто вечный загар сжёг его лицо. Его движения были властными.
— Так я и думал. — сказал вновь прибывший, обращаясь к коту, и к мужчине. Он, при появлении мужчины, вскочив с кресла замер в почтительной позе. — Изер, что за интрижки в моём окружении? Что это значит?
— Сир, — пробормотал Изер, — мы хотели удружить девочке. Видеть знакомее лицо ей будет приятно.
— Амон знает, что ей нужно. И не действуйте через мою голову. — Сурово произнёс человек, в движениях которого было что-то императорское.
— Слушаюсь, сир! — в один голос выкрикнули кот и мужчина в зеркальных очках. Повинуясь властному жесту, они исчезли из комнаты.
Человек, к которому они обращались «сир», повернулся к Джованни.
— Ты правильно сделал, что отказался, — легкое подобие улыбки скользнуло на суровом лице, в глазах заплясал огонь. — Ты смелый человек. И не беспокойся о девочке. Путь к познанию не лёгок и труден. И каждый должен сам прийти к своей истине, пусть даже через боль, как духовную, так и физическую. Путь этот, может растянуться на века, тысячелетия и скрыться в бесконечности. У девочки свой путь, у тебя другой. Вам не по пути. Ты забудешь всё что сегодня видел, эти воспоминания в твоей жизни лишние, — внимательно посмотрел на Джованни. — Я думаю, нам больше не суждено встреться, единственно если мир изменится в корне.
Комната опустела, Джованни повалился на кровать и мгновенно уснул.
Утром, отправляясь на работу, он вспомнил, что вчера видел Светлану. Она выглядела довольно счастливой. Он вспомнил, что она наконец нашла то, что так давно искала, и теперь её жизнь наладится и будет более стабильной, чем прежде. С радостью в сердце, с чистой и светлой душой. Джованни вышел из дома и направился к гостинице, откуда он начнёт свою работу, общаясь с капризными туристами и усталым, ворчливым шофёром.
Светлана подняла голову на скрежет железной дверцы. В свете огня появился Амон, но он был не один. За ним следовали двое и их пустые, мертвые глаза, казались бездонными колодцами, в них не отражались языки пламени, будто поглощались без остатка чёрной дырой.
Амон остановился неподалеку, предоставив подчиненным освобождать девочку. Кандалы распахнулись, освобождая запястья пленницы. Один из них, подхватив падающую девочку, завернул её в мягкую материю, поднял на руки.
Истерзанная спина дала о себе знать и девочка не смогла подавить стон боли.
Амон направился к лестнице, следом его сопровождающие. Как только железная дверь закрылась, факел и огонь погасли сами собой, словно их затушила невидимая рука.
Они поднимались в кромешной тьме. Светлана заметила, что державшие её руки холодны как лед, этот холод ощущался даже через материю, в которую она была укутана.
Долгий подъём, и огоньки свеч заплясали перед её глазами. Не сказав ни слова, Амон стал подниматься на второй этаж, его слуги (а может рабы) не отставали от него ни на шаг. Они вошли в её комнату. Амон остановился в дверях, наблюдая, как укладывают девочку в кровать и аккуратно освобождают от ткани и остатков одежды. Слишком уставшая и подавленная, Светлана не испытывала стыда, когда слуги обнажив её тело, принялись обмывать и натирать раны каким-то снадобьем. Всё происходило в полнейшем молчании под внимательным взглядом Амона. Единственно, что было нетронуто на ней, то это ножны. Более того, они даже не коснулись ремня, слуги очень старательно избегали соприкосновения с ним и с медальоном на шее. Закончив своё дело, подчиненные, склонившись в низком поклоне, скрылись за дверью тихо притворив её за собой.
Амон, наконец, шевельнулся и подошёл к лежащей на шкуре черной пантеры обнажённой девочке. Нагнувшись, он аккуратно и мягко отстегнул ремень с её пояса, повесил на спинку кровати. Светлана, молча наблюдала, нисколько не смущаясь своей наготы. Что-то подсказывало ей, что такое зрелище Амону не в новинку, а она сама чувствовала себя такой обессиленной, что ей всё было безразлично.
Усердие слуг не пропало даром, боль в спине прошла, и лишь немного саднило. Взяв со спинки кресла нежную, чёрную ткань, Амон накрыл девочку, а сам разместился неподалеку в кресле. Несколько минут они молча смотрели друг на друга, Амон прервал молчание первым.
— Надеюсь, последний урок отбил у тебя желание оказывать милосердие тем, кто в нём совсем не нуждается?
Удивление отразилась в глазах девочки.
— Почему Вы так говорите? Разве Джованни не заслужил милосердия? Он очень хороший человек.
— Вот именно, — фыркнул дьявол. — Вот именно «хороший человек». Ему ничего не грозило.
— Но Вы сами согласились со мной, что намерены причинить ему боль, что хотите убить его! — воскликнула Светлана в полнейшем недоумении.
— Ну да, убить. А как же с ним иначе поступить? Он уже мне изрядно надоел. Но твоё заступничество ему не нужно было совершено.
— Тогда Вы убили бы его, — возразила девочка.
Амон устало покачал головой:
— Опять двадцать пять. Этак мы не сдвинемся с мёртвой точки. Он хороший человек, так?
— Да, — согласилась с ним Светлана.
— Душа его чистая и светлая – так?
— Да, — снова согласилась она, Но некая доля неуверенности прозвучала в её ответе.
— Так, — уверенно подтвердил Амон. — Тогда что ему грозило? Ничего! Он просто вернулся бы к своему создателю. Правда, присутствовали бы некоторые неудобства, скажем… боль когда душа расставалась бы с телом. И всё!
Тут Амон, улыбнувшись, добавил:
— Может быть, я ему сделал бы услугу, убив его? Теперь свидание откладывается на неопределённый срок. Точнее определённый.
— Как это? — не совсем поняла его Светлана.
— Через семь лет, десять месяцев и четыре дня, вечером, когда он будет возвращаться с работы, его чисто случайно собьёт машина. И его жизнь оборвется. Создатель рано призовёт его к себе. В моих силах было изменить его судьбу, а так как этого не произошло, всё пойдёт по ранее написанному.
— Где написанному?
— В книге судеб.
— Вы и мою судьбу изменили?
— Нет. То, что с тобой происходит - твоя судьба.
— Быть избитой, — горькая ирония скользнула в её глазах.
— Конечно, нет. Милосердие нужно оказывать тем, кто действительно в этом нуждается.
— По-моему в нём нуждаются все, — отрезала Светлана, отворачиваясь.
Амон направился к дверям, но перед тем как выйти, обернувшись, заметил:
— Нуждаются все, но не в этом мире. Оказывая милосердие здесь, ты нарушаешь равновесие, изменяешь ход событий. И кто-то должен расплачиваться за то, что кому-то стало лучше.
Амон затворил за собой дверь, не ответив на последний вопрос Светланы.
— Кто же помогает этим несчастным в «ином мире»?
Оставшись одна в комнате, девушка быстро уснула и, проспала весь день, только ближе к полуночи ее довольно нежно разбудил чей-то мокрый язык. Тщательно вылизав руку, пес приступил к умыванию лица. Это было уже слишком. Светлана мягко отодвинув морду собаки, поморщившись от боли села на кровать. Рядом на спинке кресла лежал халат. Чувствуя себя не совсем удобно обнажённой. Светлана потянулась за ним. В этот момент кто-то стремительно влетел в комнату и замер на пороге.
Накинув на плечи халат, девушка обернулась.
Ворвавшаяся к ней Катерина застыла в нескольких метрах от кровати, с приоткрытым ртом и округлившимися глазами. Кое-как сумела выдохнуть, выдавив из себя фразу:
— Кто это тебя так? Боже! У тебя вся спина в рубцах! — подошла к Светлане и с беспокойством заглянула в глаза. Затем, схватив за руку, потянула к выходу.
— Пойдём, найдём Амона, он заживит твои раны. К сожалению, я не обладаю таким даром.
Девушка, покачав головой, опустилась в кресло. Катерина приземлилась рядом на кровать.
— В чём дело? — спросила Катерина.
— Он не будет заживлять.
— Почему ты так решила? Мне думается, он сделает это. Если не он, так Барон, а может сам Дорн займётся тобой?
— Амон сам сказал, что он не будет заживлять.
— Значит он в курсе, — Катерина озабоченно взглянула на Светлану.
— Он сам сделал это? — уловив еле заметный кивок, недоумевая, сказала: — За, что? 3а новое платье? Я не могу поверить, что за такую ерунду он мог так отделать тебя. И чем это он так орудовал? Не будь я в Риме, решила бы, что тебя привязали к лошади…
— Всё проще, — вздохнула Светлана, — так можно пройтись обыкновенным кнутом.
— Тогда он довольно мягко обошёлся с тобой, — заметила Катерина и, увидев удивлённое лицо девушки, пояснила: — Я имею в виду, что он вполне мог снять мясо со спины, а ты отделалась лишь содранной кожей. Но всё равно это жестоко, не может быть, что это за платье. Ты что-то не договорила. Что случилось?
— Я вообще ещё ничего не сказала по этому поводу. А такое обращение с моей спиной, объясняется тем, что я заступилась за Джованни. Он хотел его убить
— Все проясняется, — с серьезным видом заметила Катерина. — Но мне думается это слишком сурово. Пойдём, спустимся вниз, Дорн может изменить решение Амона. Незачем мучиться от ран, когда есть возможность их заживить. И потом не знаю как ты, но я голодна, а внизу должно быть уже пируют, — с улыбкой добавила: — Это становится заразным, я тоже перехожу на ночной режим. Что с нами делает Рим!
— Через пять минут буду готова, — согласилась Светлана, и путавшись в длинных полах халата скрылась в ванной. — Как ты думаешь, мне обязательно переодеваться? В халате очень удобно, он такой мягкий, что не хочется его снимать.
— Конечно, оставайся в нём, — засмеялась Катерина. — Вот проблема! В нём ты выглядишь как королева.
— Выпоротая королева, – с иронией проговорила девушка, скрываясь за дверью.
Как и обещала, через пять минут вышла в комнату значительно посвежевшая, чувствуя себя гораздо лучше. Пёс весело крутился у её ног.
Катерина вскочила с кровати и вышла в коридор, но следовавшая за ней Светлана так и не смогла переступить порог. И этой помехой стал Пёс. Как когда-то в Неаполе, он встал в стойку у дверей и предупреждающе зарычал.
— Ну что же ты? — позвала из коридора Катерина. Посмотрев на взъерошенного пса, Светлана откликнулась:
— Иди без меня, похоже плюс ко всему я останусь голодной.
Катерина с любопытством заглянула в комнату.
— А что случилось?
Светлана указала на внезапно изменившегося пса.
— Вот, посмотри, Амон приказал ему не выпускать меня из спальни. Домашний арест, надо полагать.
— Сейчас я Амона, приведу сюда, — пообещала Катерина, и до Светланы донеслись её удаляющиеся шаги.
Девушка снова опустилась в кресло и посмотрела на льнувшего к ней пса.
— Подлиза, — пробормотала она, потрепав его по голове и вызвав бурный восторг этого создания.
— Я смотрю, ты уже проснулась, — прозвучал носовой голос у дверей. В комнату, слегка прихрамывая, вошёл Амон. — Как настроение? Впрочем, сам вижу что неважное, и наверное, ещё дня три будет таким, пока затянутся рубцы.
— Катерина ушла искать Вас. Или, Вы встретились с ней?
— Нет, — покачал головой Амон, усмехнувшись добавил: — Не иначе как Валентин ей надоел, для чего ещё меня искать понадобилось?
— Этот проныра, — указывая на пса, сообщила Светлана, — не выпускает меня из комнаты.
— Правильно делает, — сурово заметил дьявол, но бесовские искорки в глазах выдавали его причастность к происходящему.
— Вы ему приказали?
— Натурально я, — согласился Амон, — Я хотел, чтобы ты дождалась моего визита, вот и попросил друга задержать. Должно быть, Катерина ищет меня, по этому поводу?
— Угу, — буркнула девочка, запахивая поплотнее полы халата.
— Жаль, — Амон театрально вздохнул. — А я признаться думал… — он улыбнулся. — Хочешь спуститься, или уже передумала?
— Я есть хочу, – заявила девочка с лёгким вызовом. — Могу здесь, а могу и в нижних залах съесть всё, что предложат.
— Здоровый аппетит, дело идет на поправку, — все ещё, улыбаясь, ехидно подытожил Амон. — В таком случае я предлагаю свою руку, дабы ты могла обрести более твёрдую поступь. Нужно выглядеть королевой, а не монахиней. Тебя желают видеть.
— Кто? — удивилась девочка, её удивляла словоохотливость этого сурового господина.
— Хозяин желает, чтобы ты присутствовала за трапезным столом. Но он не будет против, если ты останешься здесь. Выбор за тобой.
Он выжидающе посмотрел на неё.
Она машинально потрепала вертящегося вокруг неё пса, поднялась с кресла.
— Вашу руку. Мне действительно нужна опора.
Войдя в зал, Светлана увидела Катерину горячо спорившую с Бароном, который при их появлении, указав Катерине, заметил:
— Вот и Светлана, — обращаясь к девушке: — Великолепно выглядишь, моё почтение, — склонился в галантном поклоне. Упав в кресло, сообщил: — Катерина тут панику разводит, утверждает что Светлану заперли и не выпускают. Приятно видеть, что это не так.
Возле камина стоял маленький овальный столик с загнутыми ножками, обильно уставленный графинами, блюдами, тарелками. Барон пододвинул к нему низенький дубовый табурет.
— Присаживайся.
Светлана не заставила упрашивать себя дважды и села за стол. Окинула взглядом его поверхность. Он был прямо-таки завален посудой и невозможно было бы сказать какого цвета покрывающая его скатерть не свисай она с углов стола.
Катерина присоединилась, сев на такой же табурет. Внезапно из-за спины Светланы появился Дорн и занял кресло неподалеку от стола. Пламя очага, отражаясь, зажгло искры в его глазах. Светлана заметила, что Валентин и Юм отсутствуют, но Барон тут же объяснил в чём причина:
— Бильярд гоняют, — махнув при этом рукой словно подчеркивая безуспешность затеи. — Могу сразу сказать, что Валентин проиграет, Юм его заговорит.
Амон соглашаясь, качнул головой.
Достав сигары, Барон и Амон прикурили от углей камина, и сизые кольца поплыли над головой, поднимаясь к потолку.
Светлана в нерешительности посмотрела на Дорна, ожидая, когда он первый поднимет тост.
Заметив её замешательство, с полуулыбкой Дорн мягко сказал:
— Не стесняйся и не жди нас. Весь стол к твоим услугам. Я даже посоветую, хорошо подкрепиться, наступившую ночь не назовешь спокойной.
Заинтригованная сообщением, Светлана вплотную преступила к изучению блюд выставленных на стол. Катерина занялась дегустацией с другой стороны. Остальные, разлив коньяк по рюмкам подняли единственный и неизменный тост. «Во славу властелина тьмы и теней», затем, налегая и далее на спиртное, не обошли вниманием и предложенные закуски.
— Амон сказал, что я желаю тебя видеть? — спросил Дорн,
— Да, он мне так и сказал.
— Ну, так я скажу, по какому поводу, — Дорн откинулся на спинку кресла и заявил: — Сегодня шабаш ведьм.
Светлана заметила, как подпрыгнула на табурете Катерина, выражение восторга осветило её лицо. Дорн продолжал:
— Сборище будет во дворце. Но затем, переместиться в горы. Ты можешь присутствовать и там, на это стоит посмотреть.
Дверь зала распахнулась, и Светлана уставилась в дверной проем, ожидая увидеть входящих в зал ведьм.
В зал вошли – Валентин, и Юм с опущенным хвостом и разобиженным видом. Поприветствовав присутствующих поклоном, Валентин опустился на диван. Юм доплелся до камина и, не говоря ни слова, с несчастным видом плюхнулся на коврик. Барон легонько коснувшись носком туфли его бока, ядовито-вежливым тоном заметил:
— Юм, друг мой, что с тобой случилось? У тебя такой вид, будто в лузу забивали не шары, а такого знакомого мне жирного кота.
— Он вовсе не жирный, — огрызнулся Юм, — а изящный!
— Не отвлекайся, — прервал кота Валентин. — Ты проиграл, теперь давай расплачивайся по счетам.
— На что играли? — поинтересовался Барон у Юма.
Помолчав несколько секунд, кот с неохотой буркнул:
— На мявки...
— На что? — поднял брови Барон.
Юм замкнулся в гордом молчании. Валентин ответил за него:
— Кто проиграет, тот мяукает. По количеству пропущенных шаров. — обернувшись к Юму, изрек: — Ты же сам предложил, а теперь хочешь улизнуть от проигрыша.
— Действительно! — подхватил Барон. — Ты же кот! Давай мяукай!
Юм, скрутившись в клубок, прошипел с отчаянием.
— Это так унизительно! — с надеждой в глазах повернулся к Валентину, — Может, я прокукарекаю?
— Нет уж, мяукай! — сказали хором присутствующие и рассмеялись.
Ласково Барон добавил:
— Давай котик, давай мой милый. Публика ждет.
— Мяу, — буркнул кот.
Валентин приложил руку к уху:
— Что? Что? Не слышу!
— Мяу-у-у! — заорал кот. — Мяу-у-у! Мяу-у-у!
Барон весело засверкал зеркальными очками.
— Похоже, Юм вспомнил весну, — с ехидцей заметил он.
Злобно покосившись на Барона, Юм оборвал свои вопли.
— Как же тебе удалось выиграть? — спросил Барон у Валентина.
— Очень просто, пока Юм занимался философией, я забивал шары в лузу.
— И в чём заключались его «философия»?
— Он советовал мне, под каким углом бить кием, с какой силой. Что-то о траектории движения заикался. Но ему так и не удалось продемонстрировать своё искусство.
Юм в возмущении вскочил с коврика.
— Да! Я к тебе как к другу! Как к другу, всей душой! А - ты.
Он опять плюхнулся на коврик, отвернулся к огню в камине.
— Не дал шарик погонять, — закончил реплику кота Барон. — Юм, ты ещё отыграешься
—Да! И - я буду нем, как рыба! — сообщил огню Юм.
Присутствующие заулыбались, последняя фраза кота, никак не соответствовала его натуре. Прошло немного времени, и кот оттаял. Снова засуетился возле стола, наконец-то успокоившись на коленях у Светланы.
— Погладь меня, — мурлыкнул Юм и в ожидании руки, прижал уши, зажмурил глаза. Рука опустилась, с силой прижимая, прошлась против шерсти. Вопль, возмущения застрял в глотке кота, он только в ярости повёл глазами и столкнулся с ухмыляющейся рожей Амона. Это он так бесцеремонно оборвал негу кота. Может Юм, и вспомнил бы приготовленные для Амона слова, но внезапно поднявшийся с кресла Дорн прервал его.
— Пора, — сказал Дорн и все встали в ожидании.
Положив руку на плечо девочки. Дорн повел её к выходу. Следом потянулись остальные. Соседний зал был огромен, его можно было бы назвать Тронным. Тем более что там действительно присутствовал трон. Это было кресло с высокой спинкой, расходящейся на две части, и, когда Дорн опустился в него, предварительно поднявшись на две ступеньки, то стало казаться, что за спиной Дорна находятся чёрные крылья. Спинка кресла создавала впечатление полураскрытых крыльев.
Свита разместилась позади трона. Юм занял ступеньку у подножия трона.
Дорн предложил девочке низкий табурет справа от кресла, не возражая, она села. Тяжёлая, горячая ладонь Дорна так и осталась лежать на её плече. Рядом присоседился Барон, а слева от Дорна замер Амон, неподалеку от него стояли Валентин и Катерина.
Весь зал был погружен в полумрак, несколько свечей безуспешно пытались осветить огромное пространство зала.
Где-то вдалеке прозвучал звон колокола. С каждым ударом звук медленно приближался.
Светлана с удивлением подумала, откуда же может идти этот звук, если в округе, как она заметила, колоколов не было. Но звук приближался. Последний, двенадцатый удар, заставил задребезжать стёкла в окнах и затрепетать пламя свечей. На секунду Светлана была оглушена, казалось в зале с силой ударили по колоколу громадных размеров, и его басовитый гул завибрировал в помещении.
С последним ударом всё преобразилось. Вместо Юма на ступеньке сидел худенький подросток, Амон сверкал доспехами. Барон в своем фиолетовом облачении был похож на рыцаря, Дорн, одетый во все чёрное опирался левой рукой об эфес рапиры, используя её как трость. Лишь Катерина и её друг остались такими, какими были всегда.
Несколько секунд стояла тишина, затем окна распахнулись, как будто приглашая кого-то в гости. Послышался нарастающий шум. При приближении он разделился на веселые выкрики, женский смех, свист, улюлюканье и ещё множество других звуков, которые выражают восторг, радость и веселье. Возгласы и крики как многотонный водопад обрушились в зал. Всё это сопровождалось мелькающими в свете свечей женскими фигурами.
Нескончаемым потоком они врывались в окна, заполняя зал. Падали на колени, опустив голову в благоговении замирали. Их длинные волосы стелились по паркету золотыми, серебряными, медными и чёрными локонами. И каждая была со своим «транспортным средством».
Девушка с удивлением рассматривала предметы домашней утвари. Здесь были швабры, мётлы, скалки с длинными ручками даже присутствовал пылесос. Отвергая все законы физики, они стояли под таким углом к полу, что невозможно было понять, как они не падают подчиняясь земному притяжению,
Поток влетающих в зал оскудел. Вот уже последняя женщина влетела в окно.
Ставни закрылись.
Звенящая тишина окутала помещение.
Тысячи сверкающих глаз, выжидающе смотрели на восседающего, на троне Дорна. Тысячи грудей вздымались и опадали, судорожно прокачивая воздух через лёгкие, слегка задохнувшиеся от безумных гонок по небу. Тысячи рук сложились в приветственном жесте и тысяча деревянных ручек от веников частоколом стояли над спинами преклоненных женщин.
Дорн снял руку с плеча девушки и одним небрежным жестом поднял всю «рать» на ноги. Тишина спала, зазвенели веселые голоса, послышался смех. Все женщины были прекрасны, молоды. Изящные и стройные фигуры никак не вязались с представлением Светланы, с образом ведьм. Ведь, как правило, в понятии «ведьма» или «колдунья» подразумевалось что-то уродливое. А здесь, зал был заполнен «амазонками», сверкающими молодостью и красотой. Приглядевшись, Светлана увидела в общей массе представительниц не только европейской национальности, но и темноволосых монголок, и невысоких японок. Сверкая белками глаз и сахарными зубками, здесь даже были женщины из жаркой Африки. Представительницы всех рас и народностей, можно было увидеть на этом сборище ведьм, одеты они были разнообразно, голые и закутанные в саванны из легкой, воздушной ткани.
Светлана вздрогнула от неожиданности, когда на плечо снова опустилась жаркая ладонь Дорна.
Из общей массы отделилась чернокожая женщина и с почтительностью приблизилась к трону. В руке она сжимала какой-то невообразимый веник, составленный из огромных лопухов, казалось она держала опахало.
Низким, приятным голосом она произнесла фразу на незнакомом Светлане языке. Юноша, сидевший у подножия трона, что-то ей ответил, вызвав улыбку у свиты. Дорн повернул горящий глаз к девушке.
— Анура, она здесь старшая, — обращаясь к прекрасной негритянке, сказал: — Анура, сегодня это девочка ваша гостья.
Негритянка улыбнулась, сверкнув ослепительно белыми зубами. Приложила руку к шее, где висела высушенная лапка летучей мыши, неожиданно ответила по-русски, со странным акцентом. Акцент немного напоминал азиатский.
— Мой господин! Большая честь для нас. Что может быть лучше, чем присутствие королевы на наших плясках?
Дорн мягко возразил ей.
— Ты ошибаешься Анура. Она не королева, но от этого не стала менее значимой фигурой в моём окружении. Я требую к ней отношения, которого заслуживает королева, — улыбнулся, и добавил фразу, которая прозвучала как похвала: — У тебя острый глаз Анура, ты разглядела кто перед тобой, пусть немного и опередив события.
— Мой господин очень добр ко мне, — смиренно ответила негритянка.
— Не больше чем к остальным, — заметил Дорн и приглашающим жестом указал ей на ступеньку у подножия трона.
Анура опустилась на ступеньку рядом с юношей, а тот, достав из воздуха наполненные прозрачным напитком фужеры, протянул ей один. Чокнувшись, сидящие у подножия, опрокинули содержимое в рот. И снова что-то возникло и заплескалось в опустевшей посуде. Дорн, снова повернулся к девушке, сидящей по его правую руку.
— Есть желание полететь и потанцевать с ведьмами?
— Да, очень хочу, — согласилась Светлана, — почему Анура знает русский язык?
— Они все знают, — бросив взгляд в зал, Дорн объяснил: — Согласись, что это за ведьма, если вдруг она не сможет поговорить с человеком другой национальности? Этим даром обладают все присутствующие здесь. Кроме тебя, — добавил он.
— Но как я полечу?
— Очень просто, ты станешь как они – ведьмой. Но эти возможности пропадут с восходом солнца,
Дорн поднял руку с плеча и коснулся большим пальцем её лба. Тихо произнес фразу. На секунду след от пальца вспыхнул голубым светом, от чего девушка стала похожа ни индианку. — Катерина, подойди, — приказал Дорн. Катерина поспешила выполнить его указания.
— Я думаю, ты не откажешься присоединиться к столь очаровательной компании?
— О, сир! Я мечтаю об этом! — восторженно воскликнула Катерина.
Дорн и её коснулся рукой, произнес фразу на древнем языке, и такой же голубой знак на секунду засиял на лбу Катерины, и померк.
— Но, на чём же я полечу? — нерешительно спросила Катерина. Барон молниеносно отреагировал, протянув ей возникшее из воздуха помело.
— А Светлане? — забеспокоилась Катерина.
— Найдём и ей, — успокоил Дорн. Обратился к главной ведьме. — Анура, пора.
— Конечно, мой господин! — воскликнула негритянка.
Громко чмокнувшись на прощание с юношей, вскочила на ноги. Пронзительный свист привлек внимание остальных женщин.
Ставни распахнулись, и поток ведьм устремился в небо. Анура выжидающе посмотрела на Светлану. Дорн, перехватив взгляд, успокоил:
— За этим дело не станет. Светлана, держи своего «коня»!
Он протянул девушке свою рапиру, на которой до сих пор покоилась его левая рука. Девушка взяла рапиру и в нерешительности повертела её в руках, не зная, с какого бока к ней подойти. Она с удивлением почувствовала, как рапира оказывает ей небольшое сопротивление. Словно действительно была живой и высказывала неодобрение к своей неподвижности. Её так и тянуло вверх, к небу.
Катерина, звонко рассмеявшись, сказала:
— Смотри, как надо! — и ловко оседлав свое помело, посоветовала Светлане: — Сядь боком.
Помело рвануло Катерину вверх, в окно. В зале остались Светлана и дожидающаяся её Анура. Последняя не высказывая никаких признаков нетерпения, спокойно ждала, когда девушка освоится с таким необычным способом перемещения.
Следуя совету Катерины, Светлана, держась за эфес рапиры, попыталась сесть на неё боком, и, тут же почувствовала, как вздрогнула под рукой сталь. Удивляясь, как это ей без проблем удается держать равновесие, Светлана, поднявшись в воздух, выплыла в окно. За ней следовала на опахале Анура.
— Следуй за мной! — крикнула, обгоняя Анура, и посоветовала: — Пригнись к рапире, тогда она понесёт быстрее!
И действительно, сталь содрогнувшись будто от удара шпор, резко увеличила скорость. Стараясь не терять ведьму из вида, девушка направила эфес в её направлении,
Анура привела к вершине горы, на которой разместилось небольшое озерко. С высоты полета, оно казалось перламутровой раковиной, обрамленной искрящимися рубинами. Опустившись на землю, неподалеку от озера, Светлана убедилась, что рубинами являлись костры, зажжённые по всему периметру. Само озеро в диаметре не превышало и ста метров.
Рядом уже крутилась счастливая и весёлая Катерина.
— Пойдём купаться, — позвала Катерина, скидывая с себя одежду.
Вокруг озера не было ни одной одетой женщины. Нагие, они плясали у костров, выкрикивая заклинания, или погружались в тёплую озёрную воду.
Светлана рванула за пояс, освобождаясь от халата. Он соскользнул с её плеч в траву. Послышался озабоченный голос Ануры.
— Где-то ты здорово поизодралась, от этого веселье потратит свою прелесть. Хочешь, королева, я залечу твои рубцы?
— О, да! Конечно! — ответила за Светлану Катерина, — К сожалению, я не могу этого сделать.
Анура зачерпнула горсть воды из озера, подошла к девушке. Помешала мизинцем, что-то нашептывая и раскрыв ладонь, провела по рубцам на спине. Боль прошла, а восхищённый возглас Катерины подсказал, что произошло:
— Как новенькая! Айда купаться!
Поблагодарив Ануру. Светлана побежала за Катериной в озеро. Это было сказочное место. Запах гор и костров, перемешиваясь с женским гиканьем и смехом, на фоне перламутровой воды с отраженными в ней обнаженными телами, создавали нереальную картину. Картину из снов. Светлане казалось, что она грезит наяву. Вода ласково приняла их в свои объятия.
Поплавав, они выбрались к костру, возле которого в диком и завораживающим танце изгибались фигуры ведьм. Вырвавшись из круга танцующих, Анура подскочила к сидевшим неподалеку Катерине и Светлане. Сверкая в широкой улыбке белоснежными зубами, слегка задыхаясь, крикнула:
— В круг! Пойдёмте в круг! Сегодня замечательная ночь для колдовства! Вы убедитесь, каким оно может быть прекрасным!
Смеясь, схватила Светлану, потянула к костру. Но тут улыбка сползла, и страх мелькнул в глазах. Она заметила клеймо на руке девушки. И подчиняясь взгляду, оно засветилось, призывая проявлять должное почтение к знаку и его носительнице.
— О, нет! — воскликнула Светлана, вспоминая каким способом можно заставить погаснуть клеймо. Перед глазами уже промелькнул образ стоящих вереницей тысяч женщин в ожидании своей очереди, прикоснуться губами к алым рунам.
Анура со страхом взирала на татуировку. Наконец, подняв голову, заглянула в лицо девушки.
— Это знак Амона, — сообщила она Светлане. — Руны вокруг - печать Дорна. Почему не предупредили меня, почему не сказали, что она принадлежит Амону? — упрекнула она Катерину.
— Разве это имеет значение? — удивилась Катерина.
— Конечно, я не стала бы заживлять раны. Ведь здесь поработала рука Амона, а я ни в коем случае не встану на его пути. Если узнает, что я сделала, жестоко обойдётся со мной.
— Неужели ты так его боишься? — Катерина с недоумением посмотрела на Ануру. — Ты же главная ведьма! С тобой должны считаться.
— Но не демон-убийца, — возразила Анура. — Он считается только с Хозяином. Если узнает…
— Нет. Он не узнает, — сказала Светлана, молчавшая до сих пор. — Я ему не скажу. И потом, я не предупредив, попросила исцелить. Значит, весь спрос с меня.
— Ну да, — неуверенно сказала ведьма и вроде успокоилась, но страх в глазах так и остался, по-видимому, она хорошо знала правую руку Сатаны.
— Как бы её загасить? — беспомощно спросила Светлана, указывая на светящуюся татуировку.
Анура прошептала несколько слов и приложилась губами к руке девушки. Сияние погасло.
— Я от имени всех присутствующих произнесла вассальную клятву верности, — объяснила Анура. — Я имею на это право. Ну а теперь пойдемте в круг, начнем тонкое плетение колдовства!
Светлана и Катерина присоединились к танцующим. В озере уже никто не купался, а все костры окружили толпы нагих ведьм. Они пели, танцевали, некоторые даже прыгали через огонь. Но отделённые друг от друга костры соединились единым пением. Хор из множества голосов повис над озером, сливаясь в один сильный и звучный женский голос, завораживающий звезды останавливающий время, поворачивающий вспять ход солнца и луны.
Ни один человек в мире в эту ночь при всём своем желании не смог бы подняться на гору, где ведьмы собрались на шабаш. Этой ночью, все тропинки силой колдовства вели прочь от горы. И человек, поднимающийся вверх, с удивлением замечал, что он спускается, и каковы бы не были его усилия, он неизменно оказывался бы у подножия, так и не продвинувшись в гору ни на один метр.
Ведьмы разбежались от костров, взявшись за руки, они окружили озеро в два кольца. Огромным хороводом понеслись по побережью. Внутренне кольцо неслось против часовой стрелки, а внешнее по часовой стрелке. Светлана и Катерина попали во внутренний хоровод. Соединив руки с ведьмами, они бежали по кругу, не чувствуя усталости. Светлане казалось, что энергия, текущая из недр земли поднимается по её ногам, наливая силой и энергией заставляя их бежать всё быстрее и быстрее, отгоняя, прочь усталость. Поддавшись общему, настроение Катерина и Светлана присоединились к радостным и восторженным воплям ведьм.
Смех стих и только пение поднималось над озером в небо. Вдруг над ними стали собираться грозовые тучи, яркие молнии осветили гору. Вода в озере отступила от берегов, убегая все дальше и дальше к центру.
Обнажилось дно.
Пронесся шквал ветра и закружил над озером.
Вода вскипела. Подчиняясь неведомой силе сворачиваясь в воронку, потянулась в грозовое небо. Завиваясь смерчем, столб воды коснулся тучи. На мгновение песня ведьм перекрыла шум грозы и ветра, а молнии зазмеились по стволу воды, проходя сквозь него в землю.
Пронзительный свист пронесся между небом и землей, хоровод распался.
Гроза внезапно прекратилась, и тонны воды рухнули с небес на землю. Почва содрогнулась, приняв на себя воду всего озера. Волна прошлась над поляной, гася и разметав костры, хорошенько искупав напоследок ведьм.
Вопль восторга, вышедший одновременно из тысячи глоток, окутал гору, унеся вдаль, разносимый ветром и снова на небе зажглись звезды, засияла шедшая на убыль, но еще дающая достаточно света луна.
Отфыркиваясь от тёплого душа, ведьмы весело переговариваясь между собой, свистом подзывали свои метлы и прочую домашнюю утварь.
Анура с тёмной кожей, почти растворившись в ночи, поблёскивая глазами, приблизилось к гостям, протягивая им рапиру и метлу.
— Скоро рассвет, — с грустью сказала главная ведьма. — Нам пора прощаться. Мне проводить вас до Рима?
Катерина замахала на неё руками.
— Ни в коем случае! Ты и так много сделала для нас. Мы сами доберёмся. Спасибо и прощай!
— Счастливого пути, — ответила Анура. Повернувшись к девушке, добавила: — И тебе, успешного завершения своей дороги. Я надеюсь, что в её конце наши пути сойдутся. Как тебе эта ночь? Довольно необычно, согласись.
— Что, необычно - это точно! — с восторгом воскликнула девушка. — Это было завораживающее, красиво и весело! Я никогда не думала, что с ведьмами может быть так весело и беззаботно!
— Не всегда, — заметила Анура, блеснув белоснежными зубами, сказала: — В каждой женщине в большей или меньшей степени присутствует дух ведьмы. Поэтому тебе и было весело с нами, так как это тебе не чуждо. Удачной дороги лучик Света!
Анура повернулась к женщинам и заговорила с ними, приказывая им на незнакомом языке.
Катерина оседлала метлу и взлетела в воздух, держа свой путь в Рим. Светлана не отставала от неё.
Город они заметили ещё издали, дороги залитые огнями как питательные артерии, протянулись с разных сторон, соединяясь в сердце Рима. А он сам раскинулся миллионом огней, создавая видимую на большом расстоянии светящуюся ауру. Она как нимб зависла над городом.
Уверенно направив метлу к окраине города, Катерина начала медленное снижение. Городское освещение, достигнув обнаженного тела, позолотило его. Потеряв где-то на горе халат, Светлана подумала, что и она выглядит так же.
Влетев через открытое окно в Тронный зал, Катерина и Светлана, наконец, ощутили твёрдую почву под ногами.
Огромный зал был пуст и мрачен.
Из-под дверей проявился тусклый свет, туда и направились подруги.
— Вот и наши ведьмочки! — голос Юма застиг их на пороге. — Заходите и расскажите, что вы там наколдовали.
Сидящие в креслах Барон и Амон, обернулись к вошедшим. Дорн, расположившийся на необъятном, низком диване, так же повернулся к ним. Валентин полулежал на ковре с густым ворсом, неподалеку от камина, а рядом (по-видимому, забыв все обиды) Юм.
— Катерина, садись рядом, — позвал Валентин, похлопав ладонью по ковру.
Ничуть не смущаясь своей наготы, Катерина села неподалеку от него.
Немного оробев от пристального взгляда Дорна, Светлана подошла к нему, протянула рапиру.
— Сир, ночь была великолепна! Я благодарна Вам за чудесно проведённое время.
— Мелочи, — ответил Дорн пренебрежительно махнув рукой. Взяв рапиру, он отправил её в неизвестность. — Садись ближе к огню.
Светлана повернулась к камину и обнаружила стоящего рядом Амона, в руках он держал чёрный плащ. Но прежде чем плащ опустился на плечи, рука Амона скользнула по спине, и девушка поняла, что дьявол усёк происшедшие изменения. Промолчав, Амон, укутав девушку усадил в кресло, сам сел поблизости.
— Интересно, а вот люди на улицах, неужели они не видели летящих по воздуху ведьм? — задала вопрос девушка, ни к кому не обращаясь конкретно.
— Разумеется, — развел руками Барон. — Разумеется, никто не видел и никто ничего не слышал. Поэтому о ведьмах ходят только легенды. Реально их видели немногие.
— Стоял такой шум, —с сомнением заметила Светлана.
— Когда ведьмы в городе, то об их присутствии никто не знает, а вот колдовство мог увидеть любой оказавшийся поблизости, — просветил Барон. — И кстати Катерина, что увидел бы случайный прохожий?
— Очень красивое зрелище. Какая должна быть сила, чтобы озеро поднять в небо!
— Я б не сказал, что очень сложно. — заметил Барон.
— Но, это не привороты и заговоры, — возразила Катерина. — Женская магия гораздо сильнее, нежели предполагают люди. Она не только завораживает, она поворачивает время вспять, все сглазы, порчи, заговоры - игра по сравнению с настоящим колдовством.
— И всё равно это пустяки, — вредным голосом влез Юм и зашипел на потянувшую за его ухо Катерину.
— Но и ведьмы не дьяволы, — резонно возразила Катерина.
— Тоже верно, — согласился Барон. — А Анура странная женщина. Могу даже предположить, что она больше чем просто ведьма.
Амон покосился на Светлану и соглашаясь, кивнул головой:
— Да, это заметно.
— Больше чем ведьма, — задумчиво повторил слова Барона Дорн. — Когда-то у неё была возможность присоединиться к моей свите. Но, Анура оказалась не тем человеком. Тогда ошибся я. Амон, похоже, на правильном пути.
— Сир, — почтительно возразил Амон, — время покажет.
— Время, — снова повторил Дорн. — Да. Время указало нам, кто достоин стать главной ведьмой и признаться, оно не ошиблось. Единственное, что никогда не ошибается так это время. Амон, проводи Светлану, я вижу она уже засыпает.
— Что Вы, сир, — попыталась возразить девочка.
Но Дорн приказал:
— Идите...
Амон вскочив с кресла, предложил руку. Девочке ничего не оставалось, как принять её.
Поднимаясь на второй этаж, Светлана поинтересовалась:
— Анура давно ведьма?
— А ты как думаешь? — вопросом на вопрос ответил Амон.
— Наверное, лет десять, не больше.
— Верно, — согласился Амон. — Если прибавить еще века полтора, тогда попадёшь в самую точку,
— Не может быть! Ей от силы лет тридцать.
— Тебя обманула внешность, но почему бы ей не выглядеть, так как она этого хочет? — усмехнулся Амон. — Анура хорошо владеет некоторыми видами оружия, — сообщил он, и это прозвучало как похвала, но с искренним удивлением добавил: — Я не ожидал, что она будет вставать у меня на пути. Неужели она забылась?
Сердце девочки сжалось в плохом предчувствии. Она остановилась в коридоре.
— Что Вы имеете в виду?
— Она заживила твои раны, — сквозь зубы процедил Амон.
— Я попросила.
— Даже если это и было бы правдой, ей не следовало этого делать.
Светлана заволновалась, увидев, как изменилось лицо Амона.
— Вы ей ничего не сделаете?
— Заступиться за неё хочешь? — глаза дьявола сверкнули. — Можешь быть спокойной. Я её не трону.
— Отчего ж такая доброта? — не смогла удержаться от любопытства Светлана.
— Не хочу доставлять даже мелких неприятностей Дорну. Не обязательно ему узнавать, что Анура перешла дозволенную черту. Как тебе сказать. Он испытывает некоторую симпатию к этой ведьме, и потом, я думаю она знает, что сделала ошибку. Ведь так, Светлана?
Девочка кивнула, вспомнив, как испугалась Анура, увидев клеймо Амона. Да, она действительно знала, что перешла дозволенное. Но Амон, недобро усмехнувшись, продолжил:
— Из-за поступка Ануры, я сообщу тебе очень неприятное известие.
— Меня опять выпорете? — вздохнула девочка, опустив голову.
— Почему ты так решила? — удивился дьявол. Положив руку на плечо, заглянул в глаза.
— Вы сами говорили, должно быть равновесие и кто-то должен расплачиваться.
— Я вижу, хорошо усвоила, — засмеялся Амон. — Да, придётся расплачиваться, но не так как, ты думаешь. Я хотел подарить дня три отдыха из-за ран. Благодаря Ануре с этого дня тебя опять ждёт тренер. Вот и вся новость.
— Не скажу, что она меня обрадовала, — проворчала Светлана.
— А я и не обещал хороших новостей, — усмехнулся дьявол. — И ещё прими совет, не покидай ближайшие дни этот дом. Конечно, вполне возможно тебе захочется прогуляться, но мне думается, приключений было более чем достаточно. Это не приказ а совет, если будет скучно можешь пройтись по улицам Рима и ввязаться в очередную историю. Но лучше, если ты прислушаешься к моему совету.
Скрываясь за дверью комнаты, Светлана сказала:
— Я так и сделаю. Вы правы, происшествий более чем.
Прошёл не один день, когда ближе к вечеру, в комнату Светланы заглянул Амон и без всяких околичностей заявил:
— Спускайся, лимузин ждет у входа.
Но прежде чем он скрылся за дверью, девочка спросила:
— Что случилось, куда такая спешка?
— Ничего не случилось и спешки никакой. Просто сейчас мы уезжаем из Рима. Больше нам здесь делать нечего. Собирать вещи не нужно. Спускайся и всё.
Амон исчез. Пожав плечами, Светлана быстро скинула в себя халат, решив, что в брюках путешествовать будет удобнее. Повесила на пояс ножны. Подумав, решила что скрывать татуировку не обязательно и надела кофту без рукавов. Заплела косу и, свистнув псу, направилась к выходу.
У входа в дом действительно стоял припаркованный лимузин, и даже, не один. Три чёрных автомобиля замерли в ожидании пассажиров. Двери среднего были распахнуты, рядом с ним стоял недовольный Амон.
Выскочивший из дома пёс тут же исчез внутри лимузина. Амон жестом указал следовать за собакой. Нырнув в салон, Светлана обнаружила Дорна, тот кивнул на её приветствие. Пёс развалился на полу и даже не потрудился подобрать лапы под себя, чтобы Амону было удобнее влезть в салон. Чертыхнувшись, тот умудрился сесть, не потревожив собаку. Похоже, что дьявол ценил наглость пса.
Не успев, как следует насладиться пейзажем, путешественники прибыли в Лидо-ди-Рома расположенный на побережье Тирренского моря. Неподалеку от берега плавно качался на волнах «Летучий голландец». Небольшой катер, отделившись от него, быстро приблизился к берегу.
Лимузин скрылся в городе, оставив на песке своих пассажиров. Но они скучали недолго, едва последняя машина скрылась за поворотом, как днище катера скрипнуло о прибрежный песок.
Наступившей ночью «Летучий голландец» снялся с якоря и, устремился прочь из Средиземного моря.
Пассажиры собрались в кают-компании.
Светлана спросила:
— Амон, Ваши мечи и шпаги, остались в пустом доме. Вы не волнуетесь за их будущее?
— Нет, — садясь за столик, ответил Амон. — Этот дом пуст и заброшен, как и был до нашего приезда.
— Где будет обитать собака? — полюбопытствовал Валентин, наблюдая как собака, ухватив зубами шпору, стягивает кота со стойки бара. Юм, что-то возмущенно ворчал.
— Оставлю его Юму, — Амон обернулся к коту: — Юм! Я вижу, ты сдружился с собакой. Приюти в своей каюте.
— Приму, — неожиданно для всех согласился кот, — вместе с девочкой. Она не видела мою каюту. Может ей она понравится больше, чем собственная.
Валентин удивленно поднял брови.
— Собака принадлежит Амону, почему не пригласишь его? Причём тут Светлана?
— Она тоже принадлежит Амону, — пояснил кот. — Поэтому вычеркиваю его из списка и приглашаю девочку и собаку. Мне кажется это вполне разумно. 3ачем мне в каюте убийца? Еще прибьёт со скуки.
Рассмеявшись, Катерина заметила:
— Сдаётся мне, он прибьет тебя не только со скуки, если и дальше будешь продолжать в том же духе.
— Эх! Нет в жизни счастья. — возвел очи к небу Юм, отпихнув морду собаки, вернулся к своей бутылке.
Пёс, чихнув на кота, медленно побрел к Светлане. Засунув голову под её локоть, снизу вверх уставился на неё влюблёнными глазами.
Барон хлопнул по колену.
— Тут Юм прав. Это неразлучная парочка, похоже придется собаке обосноваться на средней палубе.
— Я так и сделал, — согласился Амон.
— Хорошее решение, — одобрил Дорн, до этого молча наблюдавший за ходом событий.
— Сир, Вы позволите покинуть кают-компанию? — спросила Катерина, её рука нежно переплелась с рукой Валентина.
— Извольте.
Катерина и Валентин направилась к дверям.
Юм, на секунду оставив бутылку, с ехидцей сказал вслед:
— Приятных снов, — и тихо добавил: — Если вообще спать будете.
— Юм, — с укоризной произнес Барон. — Можно подумать, что тебя съедает зависть.
— Да! Съедает! — капризно заявил Юм. — Я тоже так хочу, — тут же встав на задние лапы, вихляющей походкой прошёлся по стойке, обнимая лапой воображаемую фигуру. Жеманничая, обернулся: — Ну, мы пошли.
Барон пожал плечами.
— В чём дело Юм? Всё в твоей власти. Действуй.
— В твоей, — передразнил Юм. – Вот Амон, тоже предпочитает иметь всё время под боком.
— Не говори ерунды, — фыркнул Амон. — И вообще, что на тебя нашло?
Девочка до этого недоуменно таращившаяся то на одного то на другого, встала, пробормотав «извините», вышла из кают-компании. Прошла по всей палубе, остановилась на корме, глядя на удаляющиеся огоньки города. Пёс, потыкавшись мордой в ладонь, успокоился и улёгся у ног. Погружённая в свои мысли Светлана смотрела вдаль, не замечая, как идёт время. Исчезли последние огни порта, и безлунная ночь накинула покрывало на землю.
Судно нежно рассекало волну, и лишь лёгкое покачивание говорило о том, что они находятся в море.
Собака уже давно прекратила с шумом зевать. По-видимому спала, привалившись теплым боком к ногам. Тишину нарушил лишь плеск волн, ударявшихся о борт судна, и струящаяся из-под кормы вода, перемолотая мотором.
Горячая ладонь опустилась на плечо.
От неожиданности девочка вздрогнула, разбудив собаку. Пёс, вскочив подобно коту, потерся мордой о ноги тихо подошедшего к ним Амона.
— Пойдём, покажу твою каюту, — сказал он, потрепав загривок ошалевшего от такого счастья пса.
— И останетесь на ночь, — пробормотала девочка. Подчиняясь рукам Амона, повернулась к нему лицом.
— Эта твоё желание? — спросил Амон. Судя по голосу, он улыбался.
— Просто Юм на что-то подобное намекал.
— Юм, — с презрением фыркнул Амон. — Юм ляпнет, а потом решай, насколько серьёзен он был. Пойдём, уже поздно для тебя. Завтра не встанешь.
Все ещё погруженная в свои мысли, девочка последовала за Амоном. Открыв дверь каюты, подняв голову и посмотрев в глаза, она спросила:
— Насколько серьёзен был Юм? Насколько можно доверять его словам?
Амон с любопытством посмотрел на девочку, растягивая слова, сказал:
— Зачем, я таскаю тебя за собой, когда как выразился Барон всё в моей власти? Наверное, не только за красивые глазки, а ещё для чего-то.
Амон замолчал, с интересом разглядывая задумчивое лицо. С некоторой долей иронии поклонился, закрывая дверь, дружелюбно пожелал:
— Хороших снов моя девочка...
Растворился в ночи.
(продолжение следует)
Теги:
