Прозрение

Прозрение

Я обнимаю, мне сказал он, тело,
а не её, остыла наша печь.
Не Дездемона, мол, − я не Отелло,
но, видно, где-то горько наболело
и просится молитвою истечь.
Но я − поведал робко − не умею
молиться, не знаком мне даже храм;
ты помнишь, мы ходили к мавзолею,
и я признался там, что не жалею
о том, что и гроша попу не дам.
Мне непонятно, почему Акива*
отдал себя за веру растерзать;
по мне, так все священники спесивы,
а у попа, соседа дочь красива
была. Больна смертельно лет уж пять.
Припомни ресторан в конце квартала,
давать "на чай", внушал я, это бред.
Жена прореагировала вяло,
с тарелок мух брезгливо отгоняла,
глядя с тоской официанту вслед.
Её пытал я, почему Отелло
любил так страстно, ревность не тая.
Она шептала: в том-то всё и дело,
спросив, а я тебе не надоела?
Как вдруг дошло, что надоел то я...

Бессмысленно растраченные годы
листали добродетель и порок;
а вредных сорняков чужие всходы
под вздохи неустойчивой погоды
в утильсырьё сгребал старьёвщик-рок.


* Акива – еврейский религиозный учитель и мученик, с которого палачи содрали кожу железными граблями.

Оставить комментарий

avatar

Литературный портал для писателей и читателей. Делимся информацией о новинках на книжном рынке, интервью с писателями, рецензии, критические статьи, а также предлагаем авторам площадку для размещения своего творчества!

Архивы

Интересно



Соцсети