Огромный пласт поэтического наследия современного поэта Терентiя Травнiка посвящен Творцу. Обращаясь к стихотворению «…я соберу весь мир в ладонь и прорасту Христа ученьем», ясно осознаешь, откуда в стихах поэта столько Слов Любви: Христос – Бог Слово, суть христианского учения – Любовь. Именно эта любовь избавила сердце поэта «от многобуквенной тоски» и, «поставив точки сверху «и», он «переправил свои стихи в Божьи руки»:
И дух закона мне ответил:
«Ты планетарный во Христе.
Имей любовь – и с этим светом
Ты можешь быть собой везде».
Каждая строка стихотворений о Боге опирается прямо или косвенно на библейское сказание, одновременно имеет острый злободневный смысл, поэтически точна, конкретна и вместе с тем символически многозначна. Поэт раскрывает глубочайшее значение Бога в своей жизни, видит свое предназначение, как человека, в том, чтобы:
Открыть в себе талант и вырастить до плода
Эту способность прославлять Творца,
Познать с Ним настоящую свободу
И с этим быть до самого конца.
В одном из писем поэт пишет: «Люблю и творю словом – Слово, жизнью – жизнь и дарю это ТЕБЕ, мой Господь, и вижу Твой отклик – образ в каждом принимающем». Всё поэтическое творчество поэта пропитано благодарением Бога «за каждый вздох, подаренный мне свыше», за «раны сердца, слёзный плач души». Как торжественно звучат строки благодарности поэта:
Благодарю Творца я за своё рожденье,
За каждый новый день, за миг, длиною в жизнь,
За все свои ошибки, за сомненья,
За трудности попущенные Им.
Пропитанные поэтической красотой и глубиной религиозного чувства все стихотворения Терентiя Травнiка, посвященные Богу, удивительным образом перекликаются с псалмами царя Давида. В этих поэтических творениях есть много размышлений автора на вечные темы, обращений к своей душе, есть назидательные стихи, открывающие своему читателю божественные откровения. В одних стихах звучат слова благодарения и вознесения чистой хвалы Творцу, в других – слышишь плач души в состоянии скорби, в третьих – сокрушение души со слезами покаяния, с осознанием своей немощи и ничтожества, и есть особые – воззвания-молитвы к Богу за всех нас:
Господи, прости за вольность
Что дерзнул своей строкой
Я за всё людское горе
Снова пред Тобой стоять
Не чернилами, а болью
Эти строки наполнять.
И молится поэт, чтобы «всем убогим и болящим, сирым, нищим и скорбящим» дал Господь «немного настоящего рая» – мира в душе и любви. Читаешь такие поэтические строки и душа, «омытая ангельской водой», возносит молитвенные слова благодарности к Богу вместе с поэтом. Молитва – это особое, возвышенное состояние души –
Молитва больше, чем стихотворенье,
В ней проза стихотворностью поёт,
Ещё она молчанием взывает бессловесным,
И с верою сердечной надеется и ждёт.
Теме покаяния поэт посвятил цикл стихотворений «Плачь, душе моя…». Эти «слёзы покаянные» и «слёзные воздыхания» насквозь пропитаны пониманием своего недостоинства, немощи, выливающиеся в вопль души: «Помилуй мя…». В стихотворные строки таких слёзных воззваний к Богу поэт очень органично вплетает слова молитвы, и от этого стихотворение еще больше воспринимается, как молитвенный псалом:
Но в шёпоте моём безумном,
По множеству щедрот Твоих,
Услыши мя, Боже Благомудрый,
Услыши мя, Боже, и очисть.
До мяса, до кости очисти
Вся беззакония мои.
я – недостойный, падший, нищий –
Припадаю… к Твоей Любви.
В этом стихотворном отрывочке поэт, сознательно подчеркивает своё недостойное, падшее состояние души, начиная строку с прописной буквы «я». Правильный путь духовной жизни приводит человека к смирению, проистекающему из видения своей греховности, своей немощи. Святой Петр Дамаскин говорит так об этом: «Первым признаком начинающегося здравия души является видение грехов своих бесчисленных, как песок морской».
Во всех стихотворениях покаянной направленности ощущается смирение поэта от видения своей греховности и выражение надежды на милость Божию в деле спасения души своим поэтическим творчеством. Покаянием поэт созидает свою душу, и покаянным словом воспевает Спасителя:
Отныне душу созидаю –
Талантом, вверенным Тобой
И созидаю – покаяньем…
И покаяньем – воспеваю –
Тебя, Господь, Спаситель мой.
Искренние душевные излияния в стихах покаяния, являются мощным эмоционально-психическим воздействием на душу читателя – душа читателя начинает молиться вместе с автором, и в этот момент может произойти осознание, катарсис. Например, в стихотворении «Господи, прости нам грешным…» поэт приносит покаяние от всех нас, своих современников, «немощных и грешных»: пьянчуг, пропивающих свою жизнь, чиновников, имеющих незаслуженные заслуги, богатых – за «мотовство и денег блажь», воров; солдат, которые струсили по слабости душевной; мужчин и женщин, обиженных на жизнь и не умеющих доводить свое дело до конца. Читая эти строки, невольно узнаешь и себя, и тех, с кем соприкасаешься в жизни. И воспринимая душой слова автора, содрогаясь от неприглядной правды нашей жизни и наших дел, на которые поэт обратил наше внимание, сам просишь прощение:
Господи, прости нам грешным,
Малость душ и немощь тел.
Господи, прости незнанье
Слов Твоих, велений, дел.
Поэт Терентiй Травнiкъ, знающий сердцем язык веры, как миссионер слова ведёт своих читателей к вере в Бога. Словно язык пламени Духа коснулся поэта и открыл в нём дар каждой поэтической строчкой воспевать Создателя и сеять зёрна веры в сердца своих читателей. Это апостольский путь. Касаясь поэтическими строками сердец своих читателей, поэт «с душой о вечном говорит», и своим словом изменяя их сердца, наполняя простотой и «исправляя горе на покой», привносит частичку пламени Духа в их сердца. Сила православного христианского и поэтического чувства Т.Травнiка ведёт к осознанию вечных духовных ценностей и пробуждает живой интерес у читателя к глубинам духовной поэзии. Воистину – «Поэзия – это генофонд духа. Древние так ценили именно поэтов», – так высоко отзывается Т.Травнiкъ о поэзии.
Из дневника поэта:
«Когда я думаю о дарении, мне всегда представляется… стихотворение. Что большее, чем даренный мне свыше стих, я могу отдать родному человеку, что большее мне дано создать для людей, для мира? Ничего! И все дело в строке, особенной строке, строке, пропущенной через самого себя, через каждую свою клеточку. Попытался ответить и все равно ничего не сказал. Можно ли сказать поэту о своем стихотворении более, чем написано им же в стихе? Подумать только, всего лишь одна строка и… много-много замечательных слов и словечек, обращенных к ней и не способных до конца выразить глубину ее сути, глубину одной поэтической строки!
О, поэтическое слово, как же ты прекрасно своей четкостью, ритмичностью, единственностью! Если бы речь наша была вся поэтична, она была бы совершенной, законченной, святой. И впрямь, говоря словами Апостола Павла, «от избытка сердца глаголят уста наша». Действительно, «в начале было Слово», как же это понятно теперь, когда впервые напишешь настоящую, прожитую всей своей жизнью строку».
Ноябрь. 2007г.
