После смерти мамы я осталась совершенно одна. Нет, рядом со мной были мой шестилетний сын Алешка, отец. Но в сердце моем образовалась будто бы огромная кровоточащая рана, брешь. Я потеряла самого родного человека, близкого мне духовно, понимающего меня как никто другой.Но расписываться было нельзя – сын давал мне силы жить. Шло время, повседневные заботы о хлебе насущном не давали расслабляться – шли девяностые годы, страшное время. Отец был неважным помощником, пил сильно. Конечно, не было и мысли о том, чтобы завести живность – самим бы выжить. Но, как говорится, человек предполагает, а…
Поехали мы весенним днем с Алексеем на «барахолку» - раньше так именовали вещевой рынок. Что-то нужно было ему купить, дитя вытягивалось из своей одежонки не по дням, а по часам.Осмотр данного объекта мы начали не с вещей, а с разношерстного народа с четвероногими питомцами на руках.Лешка тогда любил животных, постоянно притаскивал то ужа, то воробья.Здесь было шумно. В корзинках и коробках лежали теплые комочки жизни, разноцветные и разнопородные, а то и просто дворняжки-очаровашки. Кто-то лежал спокойно, кто-то расползался в разные стороны, заставляя хозяев собирать и пересчитывать беспокойное хозяйство. Мяв и лай, визг и писк – это почему-то не раздражало, наоборот – было интересно. Очень хотелось, чтобы эти малявки достались только хорошим людям, добрым и ответственным. Вдруг меня окликнули. Я обернулась и увидела своего ученика, Сашу Петровского. Рядом с ним в коробке сидел великолепный восточник, примерно месяцев двух от роду. Алексей мой тут же заныл – подержать на ручках! Саша разрешил. Мы взгромоздили увесистое дитя на руки моему пацану, рассчитывая, что долго он его держать не сможет. Но удивительное дело – один не вырывался, другой не собирался его отпускать. Это была картина! Тут я поняла, что сегодня мы ничего не купим… Две пары глаз – голубые и черные угольки смотрели в одном направлении – на меня. Голубые, кажется, готовились зареветь. Так…Я соображала, чем буду кормить, сколько на ветеринара, во что обойдется ремонт и т.д.Из задумчивости меня вывели горячие заверения Алексея, что кормить готов сам, гулять – сам, вести себя будет хорошо, ходить готов в обносках и лохмотьях.Нытье сопровождалось размазыванием слез и соплей. В общем , приобрели мы этого увальня, правда. За чисто символическую цену. Теперь у меня в доме стало на одного ребенка больше. Те, кто воспитывал щенков, поймут,что с этого момента ушли в небытие спокойный сон,порядок в квартире и свободное время.В принципе, времени у меня и раньше не было – работала учителем в школе. Теперь моей работе помогал Фрам. Он тоже решил.,что лишняя писанина человеку ни к чему, поэтому расправлялся с упавшим листком бумаги быстро и без проволочек. Орать и обижаться смысла не было – сама приволокла в дом это чудо расчудесное. Алексей, естественно,быстро нагулялся и накормился со щенком. Поэтому выгул Фрама, всякие там прививки, кормежки легли на мои плечи.Но знаете, это все компенсировалось простой радостью общения с маленькой толстой псинкой. Я любила смотреть, как возится моя малышня, получала от этого такой заряд энергии! Я отдыхала.
Вот и лето. У Фрама режутся зубки. Веселуха! Если учесть, что в доме и так полторы пары обуток на всех, а финансы постоянно поют романсы, станет ясно, где с этого момента хранилась вся обувь – где-нибудь повыше. Конечно, воспитание шло со скрипом. Да и в квартире повсюду были следы бурной деятельности моего подрастающего поколения. Обои, двери, что-то порвано, на чем-то следы зубов, что-то уже вообще в мусорке. Ну что ж – за что боролись…
Я очень любила гулять с Фрамкой рано утром. В 6 утра еще не было людей на улицах, бесконечного потока машин. Было тихо и хорошо.Я отпускала свое чадо с поводка, и он носился как угорелый. Не лаял громко, только повизгивал. Набегавшись вволю, падал возле моих ног. Это означало – все, можно домой. Дома я переключалась на второе дитя, когда первое, лохматое и ушастое, уже храпело на своем месте, сытое и довольное. Незаметно пролетело лето. У нас в Сибири вообще лето летит незаметно, а зима длится вечно. Вот и листья падают с деревьев, вызывая бешеный восторг у моего пса. Можно зарыться носом и пахать в поисках чего-нибудь вкусненького. Жаль, что съесть нельзя, хозяйка приучила не подбирать что ни попадя. Но сам процесс! Лешка ногами взрывает листья, Фрам носом проделывает ходы – играют мои детки! Несмотря на нескончаемые проблемы, мне было хорошо в такие минуты.
Это утро началось как обычно. Подъем, радостные вопли на всю квартиру – гулять! Не знали мы тогда с Фрамом, что этот день – особенный.Выйдя из подъезда, Фрам потянул носом. Стояло тихое осеннее утро. Впереди прогулка – любимое занятие! Вдруг я услышала то ли писк, то ли стон. Он доносился со стороны мусоропровода. Вообще я привыкла к тому, что моральные уроды постоянно выбрасывают туда то котят, то щенят. И вот опять… Я пригляделась и увидела шевелящийся носок. Да, именно носок! Пробираясь по «приятно» пахнущей куче, я думала только об одном – ну неужели можно опуститься до столь скотского состояния, чтобы выкинуть на помойку ребенка, пусть даже кошачьего!И вот носок у меня в руках. В нем оказался крохотный котенок, не более трех недель от роду. Малявка был совсем мокрым, весь трясся от холода. Страшно было подумать, сколько он пролежал вот так – в носке, в холодине. Решение созрело мгновенно. Да и разве на моем месте кто-то бы поступил иначе? Если, конечно, он – человек. Дождавшись, пока Фрам справит свои делишки, я быстро поднялась домой. Лешка уже не спал, я сдала щенка ему на попечение, а сама занялась котенком. Это был сиамец. После помывки и кормежки дитя уснуло, укутанное в старое махровое полотенце. На душе у меня было тепло – спасла еще одного бедолагу. Я не думала тогда о денежных проблемах, да и разве это имеет уж такое значение?Имя придумали вместе с сыном – Фантик. Не знала я тогда, что начинается очень интересная история, история дружбы и верности.
Потекли дни, полные забот. Я старалась успевать везде и в результате не успевала нигде. Работа – дом, а в доме забот полон рот. Фантик потихоньку освоился в новом доме. С первого дня своего появления здесь он облюбовал себе место во Фрамовой коробке. Удивительное дело – спали мои зверята вместе, Фантику было тепло под боком большого надежного друга. Шкодили тоже на пару, но тогда к ним присоединялся мой Алексей. Если забавы затягивались или становились очень уж шумными, приходилось разгонять эту веселую ораву. Прогулка превратилась в целый ритуал. Прослушав радостные вопли пса и упаковав его в ошейник, мы принимались за котейку.В прихожей лежал старый голубой берет, в него укладывался Фантик. Крепкие зубы Фрама бережно несли шапку вместе с другом, только головенка торчала. На улице берет бережно опускался на траву, котенок выбегал на свободу. Даже на прогулке друзья были неразлучны. Рядом с подросшим овчаром семенил лапками кроха-сиамец. И не дай бог подойти чужой собаке! Фрам ощетинивался, показывая крепкие зубы, всем своим видом предупреждая – порву! Набегавшись вволю, друзья принимались за еду. У каждого была своя посудинка, но из одной чашки ведь веселее и вкуснее! И каждый день я открывала для себя что-то новое в этих отношениях, радуясь тому, что им хорошо вместе, хорошо в нашем доме. И неважно, что иногда кормежка была не очень сытной, главное – тепло и доброта, которой были окружены мои питомцы. Мы были все одной семьей.
В повседневной круговерти не заметили мы, как наступили новогодние праздники. Отец принес небольшую елочку, чему мы были очень рады. Обычно ритуал украшения лесной гостьи проходил недолго, но торжественно. На этот раз все получилось наоборот. Коробки с игрушками с пола перекочевали на различные возвышения – стол, стулья и т.д. Тут же вертелся Фрам, который вымахал уже до размеров небольшого телка. Обидно было ему, почему вдруг красивые и блестящие мячики от него убирают? Свое возмущение он выражал громким воем и лаем, заставляя соседей подумать, что в нашей квартире расположена, видимо, пыточная камера для четвероногих. На помощь другу, пытавшемуся стащить со стола коробку с игрушками, приходил Фантик. Вот банда! Кот ловко поддевал лапкой игрушку и отправлял пас прямо в морду овчару. Есть! Прямо в нос! Я думала об одном – только бы никто не поранился, бог с ними с разбитыми игрушками. Финал был вообще потрясающим. Когда елка была украшена, я зажгла гирлянду, Фрам вдруг зарычал, через секунду елка благополучно отдыхала на полу. Что ему не понравилось – не знаю… Так… Еще битые игрушки… Ну да ничего. Зато новогодняя ночь прошла без сучка и задоринки. Вся моя троица – Алешка, Фрам и Фантик – спали как убитые, упластавшись в предновогодних хлопотах.
Прошел год с тех пор, как в нашем доме появился Фрам. Нелегким он был, этот год. За это время моя псина успела переболеть чумкой, думали – не выкарабкаемся, .Но ничего, преодолели и это. Фрам стал красавцем, большим, сильным, очень добрым. Во дворе его любили все. И пусть кое-кто называл его «шалавым», зато мамы не боялись подходить к нему с маленькими ребятишками. Было потешно смотреть, как дитя на неокрепших ножках топает к собаке, протягивая ручонки. И страшно, и интересно! Такая большая «ва-ва»! Пес стоял как вкопанный, позволяя малышу потрогать нос, лапы, большой хвост. Я была спокойна – мой Фрам пользовался доброй репутацией. Вырос и Фантик. В нем и не узнать было того мокрого жалкого заморыша, которого мы нашли на мусорке. Рядом с огромной собакой всегда был толстый важный кот-сиамец. Постоянно прищуренные глаза его на самом деле замечали все и всех. Мышей Фантик не ловил – не царское это дело! Была одна попытка, когда пойманного мышонка он принес своему другу, но Фрам фыркнул, махнул лапой и мышонок тут же улетел в неизвестном направлении. С тех пор – все, баста, никаких мышей! Сладкая парочка по-прежнему была неразлучна, соседи искренне удивлялись такой дружбе. Фантик уже давно не умещался в своем берете, теперь он на нем спал. На прогулке друзья всегда шли бок о бок, надежно охраняя друг дружку от напастей. Зубы и когти, лай и шипение – надежная защита! Вот так мы и жили.
Дни летели за днями. Ребенок мой уже ходил в школу. Фрам заматерел, даже стал папой, соседская овчарка Грета подарила нам одиннадцать крепеньких щенят. Когда ребятишкам исполнилось полтора месяца, двоих отдали нам. Я помню появление новичков в нашем доме. Совершенно одинаковые толстолапые детки сидят в коробке, на них с недоумением взирает папаша – кто это еще? Фантик наблюдает издали, тоже не зная, как себя вести. И только Алексей мой ползает на коленках, сюсюкая и заигрывая с лохматой ребятней. Вскоре тем надоедает сидеть на одном месте. Пора осваивать территорию. Ну а мне пора за тряпкой…Ребятишек вскоре у нас забрали, мы даже не успели к ним привыкнуть. И все пошло как раньше. Работа, учеба, кормежки, прогулки.Летом Фрам гонял с мальчишками за мячом, зимой – за шайбой. Никто не ругал его, что мешает, наоборот – всем было весело. Фантик во время игр сидел где-нибудь на возвышении и снисходительно наблюдал за тем, как бесится его друг. Вот чучело, росту много, а солидности никакой! То ли дело – я! Что внешность, что походка! Царственная осанка, а взгляд!А этот! Воспитывать еще да воспитывать…Так, наверное, думал наш сиамец в полудреме, ожидая, пока напрыгается его дружок. Я часто смотрела в окошко, как носится моя ребятня. Все чашки, плошки были готовы к налету голодной оравы. Набегавшись, утолив голод, все спали ночью без задних ног. А я, уложив своих домашних, доставала мамины фотографии и записи. Я знаю, это она помогала мне справляться со всеми проблемами. У нее было доброе сердце, глаза ее с фото улыбались мне и говорили – держись, дочь! Все будет нормально! Справишься! Я с тобой!
Никто не может знать своей судьбы- ни люди, ни животные. Фрам и Фантик были взрослыми, у каждого появилась своя жизнь. Нет, это не означало, что тропинки врозь. Просто стали немного реже встречаться. Кота теперь мы не видели по два-три дня. А однажды его не было почти неделю. Я уже стала тревожиться, не случилось ли чего, постоянно казалось, что скребется где-то или голос подает. Но нет…Фрам облюбовал себе место прямо в прихожей, у входной двери. Приходилось перешагивать, перепрыгивать через этого теленка, который упорно не желал уходить на место. Ждал друга, заглядывал в глаза, как бы спрашивая – ну где же он, глупый? И вот после столь долгого отсутствия наш сиамец нарисовался, наконец. Мы уже собирались отходить ко сну, как вдруг мощный гавк сотряс тишину в нашей небольшой квартире. Лохматое чудовище выло, прыгало, хватало зубами за одежду, тащило к двери. Открыли. Батюшки! Это мой красавец?! Страшный, грязный, одни глаза светятся, худющий, как забор! Как он вообще на ногах держался, что ел?.. Эти вопросы так и остались без ответа. Сон, конечно, был отложен. Вернее, Алексея я отправила спать, несмотря на угрозы припомнить, получить завтра двоек кучу и так далее. Мне же предстояло вымыть, накормить, прижечь ранки. Представляете, как пес пытался мне помочь? Он был уверен, что без его участия невозможно обойтись. Зато по истечении полутора часов оба спали как убитые. Вернее, спал Фантак, а Фрам, положив лапу на его спину, зорко следил, чтобы никто не потревожил друга, ведь он так устал! Они были счастливы, они были вместе. В тот день с утра на душе было как-то скверно, не по себе…Уроки провела нормально, но что-то не отпускало. Подходя к дому, увидела на скамеечке бабушек, это было обычно – стояли теплые деньки. Но сегодня бабушки дружно замолчали при моем появлении и воззрились на меня, будто что-то страшное увидели. И тут я заметила возле ступенек, нет, не может быть!.. Это был мой кот, мой Фантик! Он как-то странно вытянулся, лежал неподвижно. Кот был еще теплым, но уже не дышал. Так вот оно – мое предчувствие… Сердобольные бабульки наперебой стали рассказывать, что Фантик переходил дорогу возле дома. Я так и знала, эта дорога… Попал под автобус. Крови почему-то не было… Из последних сил, он полз к дому, дополз… Но меня уже не дождался, не хватило сил. Дома меня встретил Фрам. Он заглядывал в глаза, будто что-то чувствовал. Что я могла ему сказать? Молча взяла из кладовки маленькую лопатку, нашла кусок старой простыни. Слез моих никто не видел, всЯ остальная семья была в школе, на работе. Вместе с собакой мы вышли из дома. Не было обычных радостных воплей по поводу прогулки. Это была не прогулка – проводы… На улице Фрам долго пытался поднять друга, трогал его лапой, скулил. Надо было хоронить кота, но Фрам грозно рычал, как только я пыталась тронуть его приятеля. Пришлось уговаривать, найти какие-то слова. Кто-то усмехнется – собаке что можно объяснить? Да можно! Многие собаки умнее людей бывают, добрее, честнее. А когда постоянно разговариваешь, общаешься, твой питомец понимает тебя с полуслова, с полужеста, с полувзгляда. Таким и был мой Фрам. После долгих уговоров он отошел в сторону, лег, положив голову на лапы. Надо было видеть его глаза! В них было все – горе, отчаяние, слезы… Мы похоронили нашего Фантика, на пустыре недалеко от дома. Вернувшись, я рассказала о случившемся своим домашним. Вечер прошел как-то тихо, на обычную прогулку перед сном Фрам не пошел…
С тех пор собаку как подменили. Пес стал срываться, приходилось водить его строго на поводке. Я не могла узнать моего доброго овчара. Создавалось впечатление, что он не слушает тебя или не слышит. Есть почти перестал, только воду пил в огромных количествах. Вечерами я усаживалась рядом с Фрамом, тут же пристраивался мой Алексей. Мы читали. Так я пыталась вернуть пса в прежнее нормальное состояние, отвлечь его. Тщетно… Прошло месяца два. Фрам по-прежнему вел себя странно. То начинал лаять, будто ругался, то мог целый день пролежать неподвижно. Я понимала – он тоскует, только время и внимательное отношение помогут. Это я знала хорошо. Но на этот раз я ошиблась. Он ушел. Ушел неожиданно.Просто не вернулся ко мне с прогулки. Мы теперь гуляли с ним в санзоне, где нет людей. Я просто не могла предвидеть, как поведет себя мой огромный овчар, поэтому, как говориться, от греха подальше… Отстегнув его с поводка, я не могла предположить, что вижу свою собаку в последний раз. Спустя час я отправилась на поиски. Я звала Фрама, заглядывала под каждый кустик, нет! Будто растворился… Мистика какая-то… Придя домой, я подключила к поискам отца и Алешку. Все вернулись ни с чем. Леха ревел, отец молчал. Меня одолевали тяжелые мысли, в голову лезло самое плохое. Отец не пытался меня успокаивать, знал – бесполезно… Ночью я достала мамины фотографии, пришло время попросить совета. Так над ними и уснула.
Потянулись дни безрадостного ожидания и поисков. Все наши соседи и знакомые были в курсе, но Фрам не находился. Я молила бога только об одном – если овчару моему надоест скитаться, пусть вернется. А если не захочет к нам, пусть на его пути встретятся добрые хорошие люди! Постепенно я смогла себя немного успокоить. Я верила, что все у него будет нормально. Я очень этого хотела…
Эта весна была последней для них. Да, наверное, и для меня тоже в том смысле, что после нее начался новый отсчет дней, событий. Так бывает после потери близких. Теперь не было Фрама, не было Фантика. Идут годы, но я всегда буду помнить их, моих необычных питомцев. Они научили меня настоящей дружбе, верности. У меня нет их фотографий, но в моем сердце их место не займет никто. Я думаю об этом, и какая-то светлая грусть, щемящая, почти физически ощутимая, перехватывает дыхание. Вот опять глаза на мокром месте… Это не сентиментальность, нет. Просто они были частью моей семьи. Наверное, там, на радуге, они тоже вместе. И им хорошо. До встречи, ребятки!
