морозный вечер развлекался с ветром:
сжимал до свиста, стона, хрипоты,
отчаявшись понять людские беды.
И ветер снисходил до тишины,
потом ворчал сердито и упрямо.
Котом громадным тёрся об углы,
реальный у подъезда хныкал «мяу».
Прохожие, спеша, сминали тень.
Свет волочился вслед за фонарями.
Замёрзнув за короткий зимний день, они на месте двигали ногами.
Луна искала подходящий столб, устав в холодном небе громоздиться.
Последние гонцы вечерних толп укором были перелётным птицам.
Терзая рабство рельсовых дорог, трамвай глотал людей на остановках.
Гремел в динамиках пронзительный пророк. Как эхо, гулкий грохот бил по окнам...
Планета промерзала до корней домов, волос, простуженных деревьев.
Фальшивой своенравностью теней терзался город затаённо-древний.
Казалось, напрочь вымерзли дома, но вечер на экранах занавесок
колышет тени, проглотив слова, и стёкла отражают блеск подвесок,
висящих в небе… Слава февралю! От холода сильнее жар объятий
и, если кто-то говорит «люблю», язык любви пронзительно понятен.
Но остаётся чудом из чудес (зима на это дело мастерица!) –
Замёрзнув, звёзды падают с небес, чтоб по пути в снежинки превратиться.
Блеск фонарей, снежинок, звёзд, Луны. из разноцветных окон,
а рядом – чёрный омут темноты, космический простор и лютый холод...
Мне после смерти тоже быть звездой – уходят души догорать на небо.
Кто без души – сольётся с темнотой, чтоб горестно вздыхать в порывах ветра.
...Морозный вечер. Стынет шар земной. Мерцает небо гроздьями созвездий –
ушедшие небесною тропой морзянкой подают живущим вести...
из сборника ЦАРСТВО УСЛОВНОСТЕЙ 1993
