И грязью брызгалась на светлые одежды.
Она черна была, как ночь. И в белый день,
Казалось, что у Правды не было надежды
Восстановить вновь имя доброе своё
И устоять в потоках подлого обмана.
Но вот однажды Кривды новое враньё,
Звеня, рассыпалось, как мелочь из кармана.
Всему виной тому был Очевидный Факт,
Которого ни обойти, ни перепрыгнуть,
Ни заменить его, ни подкупить никак,
Ни спрятать, ни свернуть, ни передвинуть.
А Факт упрямо Кривду взглядом прожигал.
Она с одежды Правды пеплом осыпалась.
Когда всю Правду, наконец, народ узнал,
Даже следа от этой Кривды не осталось.
Не в Кривде дело здесь, и не о ней рассказ.
Она – всего лишь эпизод, к тому же – грязный.
А только в том, что, к сожаленью, много нас,
Кто молчаливо в кривде по уши увязли.
