Две тысячи первый год я встречал в качестве безработного. Работать дальше на производстве красок не было ни желания, ни сил. Собственно, желания работать там у меня не было никогда, но больше меня никуда не брали. А может быть, я плохо искал. Сейчас это уже совершенно не важно. Занимался я тогда организацией новогодних праздников на деньги муниципального округа возле Нарвских ворот. Не один, конечно. Меня пригласили туда мои хорошие знакомые. Зная мои творческие способности, мне доверили очень важный участок работы, - вести диалог с газетой «Муниципальный вестник». Я должен был держать главного редактора в курсе происходящих с нами событий, желательно в письменной форме.
Можно сказать, что это были мои первые литературные заметки. Я писал о конкурсах, которые организовывались для учащихся на территории муниципального округа, о победителях, о спонсорах, и половина этого материала была зарифмована, так как стихами назвать те опусы будет большим преувеличением.
Новый год прошёл, и пришла пора думать, как жить дальше. Мне понравилось делать то, что я делал на своей должности без названия, но новых мероприятий нам проводить не предложили. Поэтому как-то люди из организации стали расползаться кто куда сможет, а мне мой новый знакомый предложил поработать с ним в паре.
Звали моего нового знакомого так же, как и меня, - Андрей, и был он старше меня на одиннадцать лет. По его же словам, когда-то он был крупным предпринимателем, но добрые люди отняли у него его бизнес, и сейчас он искал применение своим организаторским способностям. У меня таких способностей никогда не было, но я любую идею могу подхватить на лету и наполнить её содержанием при соответствующей поддержке, как финансовой, так и юридической. В разговорах со мной Андрей дал мне понять, что за поддержкой время не станет, была бы подходящая тема. А темы к Андрею приходили постоянно. Круг его знакомств был обширен, и, пожалуй, только в области спорта у него не было никаких знакомых. Да, и то, скорее всего, были. Просто тема, связанная со спортом, не всплыла в наших разговорах ни разу.
Полгода мы перебивались случайными заработками, но я не скажу, что это как-то сказывалось на нашем оптимизме. Андрей знал намного больше, чем я, а я не знал о бизнесе практически ничего. Так что я банально верил ему на слово, а что думал тогда Андрей, для меня и сейчас загадка, ответ на которую мне совершенно не интересен.
И вот, как только наступила осень, Андрей выступил с предложением заняться лесозаготовками, как он выразился. На практике это вовсе не означало шататься по лесу с пилой «Дружба», оставляя после себя пеньки и опилки. Нет! Нам надлежало договориться с хозяином какой-нибудь делянки, но не из нашей области, и пригонять машины в порт. Там, по словам Андрея, у него работал свой человек. Наша задача сводилась к следующему, - найти человека, который занимается валкой леса. Обговорить с ним детали поставки и сумму. Сделать предоплату за первую машину. Встретить машину перед Питером и доехать на ней до порта, где нас будет ждать свой человек. После чего можно будет начать думать, на что можно потратить честно заработанные деньги. Сколько стоит вся машина с лесом, я никогда не спрашивал, а вот свою долю помню точно, - пять тысяч долларов с машины. Насколько эта бизнес – комбинация имела право на жизнь, и сколько в ней правды, а сколько вымысла, судить не мне. Я на условия согласился, и Андрей стал мне объяснять, что я должен буду делать.
На первом этапе я должен был довезти Андрея, и нашего провожатого, до места дислокации хозяина делянки. Ну, если не хозяина, то того, с кем можно было вести деловые разговоры о покупке леса. Нашей семье в наследство досталась машина ВАЗ 2101 1971 года выпуска. Она, кстати, до сих пор жива. Благо, двигатель и карбюратор в ней итальянские. Даже на болтах, которые крепят колёса, выбито название фирмы изготовителя “Fiat”. Что, кстати, сильно действует на неокрепшие умы подрастающего поколения россиян.
Так вот, мне предстояло сидеть за рулём во время нашего марш-броска, причём на любое расстояние. Водить машину я, честно говоря, не люблю. Не скажу, что не умею. У меня хорошая реакция, и я не создаю аварийных ситуаций на дорогах, но всё-таки сидеть за рулём мне не нравится. Но пять тысяч долларов перевесили все сомнения, и я безропотно согласился на роль водилы. Осталось только узнать, куда мы поедем.
Через несколько дней Андрей познакомил меня с Алексеем. Откуда он был родом, я не знал и тогда, но у него были связи в Вологодской области. В частности, он лично знал одного лесника, живущего в сельской местности. Я не смог себе представить лесника, живущего в местности городской, но высказывать вслух об этом Алексею не стал. Алексей нас уверял, что он договорится о нашем приезде в деревню, для этих целей нам выделят отдельный дом. А так же высказал уверенное предположение, что нам там понравится. В связи с чем внёс предложение пробыть в деревне не одну ночь, а две-три. Сам Алексей был заядлым рыбаком и охотником, чего нельзя сказать про нас, про Андреев. Я на свежем воздухе люблю играть в футбол, Андрей, я так думаю, любил готовить шашлыки. Спорить с Алексеем сразу показалось нам обоим неправильным, и мы скромно промолчали. Сказали только, что на месте всё будет видно.
Алексей не стал нас убеждать дальше и, прощаясь, пообещал, что как только обо всём договорится, как свяжется с нами и скажет, когда именно мы выезжаем.
Путь в одну сторону, как я понял, посмотрев на карту, получался около пятисот километров. Выходило, что первый день мы тратим на дорогу туда, ночуем, на утро, после завтрака, Андрей ведёт коммерческие переговоры с лесником, а затем мы возвращаемся. Мне приходилось ездить на дядиной старушке в Москву за четыре года до описываемых событий, так что к дальнему переезду я был готов. Оставалось только узнать, когда именно мы выезжаем.
Стоял сентябрь месяц. Было тепло, но с каждым днём всё раньше начинало темнеть. Ехать поздно ночью по незнакомой неосвещённой дороге не страшно, но опасно. Мне мой внутренний голос, который меня никогда не обманывал, мне ни слова не сказал, что у меня будут неприятности. Я не переживал по этому поводу, но всё-таки хотелось выехать как можно раньше. И вот, наконец, Алексей позвонил Андрею и сказал, что нас ждут в деревне под красивым названием Верхний Конец.
- Почему деревня так странно называется? – спросил я у Алексея.
Тот посмотрел на меня спрятанными за толстыми стёклами очков глазами и ответил: - Да потому, что деревня на реке стоит.
- И что с того, что на реке? Там дорога заканчивается, что ли? – попытался я выяснить эту непонятную для меня ситуацию. Мне было интересно знать историю возникновения этого населённого пункта до того, как нам придётся встретиться с аборигенами нос к носу.
- Так вот вниз по течению реки есть деревня Нижний Конец, - пояснил Алексей, удивляясь моей не догадливости.
Я не нашёлся, что на это ответить. В Питере Алесей работал участковым милиционером, а до этого был обычным сельским механиком. Или трактористом. Я, честно говоря, этого не помню, да это и не важно, на самом деле. Просто становится понятным, откуда у Алексея такая любовь к деревенской жизни. Хотя, деревенская любовь бывает разной. Одно дело приезжать на дачу по выходным, и другое, жить там постоянно, бегая в туалет по кустам в любое время года.
Алексей предложил нам следующий план поездки. Мы выезжаем из Питера в пятницу с утра. Вечером мы в деревне. Ужинаем, ночуем. Утром или днём Андрей договаривается об условиях поставки леса с лесником, после чего мы идёт на охоту. Вечером мы ужинаем, потом идём на ночную рыбную ловлю. Потом здесь же, на берегу, едим свежую уху, возвращаемся в избу и спим. Затем просыпаемся, завтракаем, или обедаем, а это зависит от времени, и возвращаемся в Питер довольные, сытые и отдохнувшие.
Я посмотрел на Андрея, и понял, что этот план он видит если не в гробу, то где-то рядом. Говорить об этом вслух он не стал, потому что в этом не было ни малейшего смысла. С Алексеем всё было понятно. Он давно хотел вырваться из города на охоту и рыбалку с кем-нибудь, а тут такой случай. Поохотится и порыбачить в естественных природных условиях, далеко от городской цивилизации. Что же! Алексей имел на это право.
Точно так же и мы с Андреем имели право не спорить с Алексеем, но и не соглашаться. У нас были свои задачи, которые никак не пересекались с планами Алексея. На том и остановились. Молча выслушали, заметив, что на месте решим окончательно. А пока давайте решать, что возьмём с собой.
- Еду с собой не берите, - твёрдо сказал Алексей, - я как никто умею готовить утку. Вы такой ещё никогда не пробовали. Зачем вам тащить с собой лишние вещи? Вы встретитесь, заберёте меня, и от меня сразу поедем.
Действительно, Алексей жил ближе всех нас к Мурманскому шоссе, по которому нам предстояло начать наш поход. Андрей жил в центре города, и мне его забирать было неудобно, поэтому он должен был добираться до Алексея самостоятельно. Выезд был назначен на ближайшую пятницу.
Обычно я, когда собираюсь в поездку, беру с собой карту местности. Карта Ленинградской области лежит в бардачке машины постоянно. Сейчас нам предстояло выехать за границы области, но с нами был провожатый, который знал не только людей, к которым мы едем, но и как до них добраться. По крайней мере, он нам так говорил.
По совету Алексея, я не взял с собой еду. Я и так не люблю ничего носить в руках, и тем более брать с собой съестные припасы, когда вокруг столько питательных точек. Да, на этот раз носить в руках ничего не надо было, машина легко выдержала бы мой паёк, но, тем не менее, я брать ничего не стал. Когда я сижу за рулём, мне вообще не хочется есть. А на конечном пункте нас ждал ужин.
Андрей тоже ничего не взял с собой в дорогу, кроме банки кофе, которую он всегда носил с собой в сумке. А вот Алексей своими сумками и пакетами заполнил весь багажник до самого верха. Он взял с собой надувную лодку, насос, чтобы её накачать, два алюминиевых весла, ружьё, большие болотные сапоги, палатку и рюкзак с одеждой. Сумку с провизией Алексей положил рядом с собой на заднем сидении. Андрей уселся рядом со мной, я занял место водителя, и в таком составе мы начали своё путешествие.
Часы показывали половину третьего. Это было намного позже намеченного нами графика. Планировалось, что наша поездка начнётся в полдень. Но делать уже было нечего, кроме как двигаться вперёд, стараясь в пути догнать уходящий вперёд график.
Одно дело сказать, и другое дело сделать. Водительского опыта у меня было к тому времени немного, машина не котировалась автомобилистами уже тогда, так что нас по дороге могли подрезать в любой момент, не говоря о том, чтобы начать кого-то обгонять. Любой уважающий себя крендель за рулём, до этого момента никуда не спешивший, увидев, что его обгоняет старая «копейка», моментально давил на газ, стараясь обогнать нас как можно быстрее. Пока Мурманское шоссе умело в одну сторону две полосы, мне ещё удавалось кого-то обгонять. Но, как только движение стало односторонним, больше обогнать я никого не смог. Встречный поток не давал это делать, во-первых, а во-вторых, как только такая возможность появлялась, на обгон выходила машина, которая ехала следом за ними. Наша ласточка не могла соревноваться в скорости с современными автомобилями.
Осложнялось дело и тем, что наступала вторая половина дня пятницы. Дачный сезон ещё не закончился, и количество машин на трассе росло с каждой минутой.
- Ничего, ничего, - со знанием дела прокомментировал сложившуюся ситуацию Алексей, - когда повернём за Волховом, станет проще. Там дач не будет.
Действительно, последний большой дачный посёлок находился на сто первом километре от Питера, а это ещё несколько километров до реки Волхов. Большая часть машин поворачивала именно туда. Мы уже было расправили плечи, когда переезжали мост через Волхов. Но тут обнаружилась проблема другого рода.
Дорога на том берегу была так же одноколейной. Но в этом направлении постоянно курсировали лесовозы. С деревом и без него. Причём в обе стороны. Скорость передвижения такого тяжёлого агрегата не превышала сорок километров в час. Поэтому, не имея возможности обогнать лесовоз, за ним вагончиками собирался состав от пяти до двадцати пяти машин. Я их начал считать от нечего делать. Нет, конечно, я внимательно смотрел по сторонам, сидя за рулём, но скорость движения была такой низкой, что захотелось занять мозг каким-то разнообразием, например, подсчётом идущих впереди нас за лесовозом автомашин.
До границы с Вологодской областью мы должны были проехать такие населённые пункты, как Тихвин, Бокситогорск и Пикалёво. Так, по крайней мер, думал я. Но на практике мы проехали мимо них дальше. Бокситогорск оказался вообще в стороне, а вокруг Тихвина и Пикалёво была построена объездная дорога. Это меня лично обрадовало, потому что я не люблю ездить по населённым пунктам, не зависимо от их размеров и численности населения.
Спидометр рапортовал нам о том, что мы от Питера проехали ровно триста километров, когда я услышал голос Алексея.
- Сейчас будет поворот налево, нам надо будет туда свернуть.
- Точно туда? – на всякий случай поинтересовался я.
- Ну, наверное, да! – Алексей подтвердил своё предложение уже не так уверенно.
- Ты что, не знаешь точно? – вставил слово Андрей, которому, видимо, надоело сидеть молча.
- Я никогда не ездил здесь на машине, - стал объяснять Алексей, - мне об этом рассказывали по телефону.
Мы с Андреем переглянусь. Внезапно оказалось, что наш проводник совершенно не знает дороги, по которой мы едем.
- А нас там точно ждут? – Андрей спросил Алексея за нас обоих.
- Ждут точно! Я говорил по телефону с мамой студента, который снимает квартиру у моих хороших знакомых.
- То есть сам ты никогда в этой деревне не был? – ситуация стала потихоньку проясняться.
- Нет, не был! Алексей выдвинулся вперёд, и показал пальцем на дорожный указатель, - вот тут нам надо повернуть.
Дорога, которая начиналась слева от нас, представляла собой бетонку, построенную, очевидно, во времена холодной войны. Это была явно, как говорили когда-то в СССР, военная дорога. Куда она вела, было неизвестно, так как никаких надписей рядом с указателей не было.
- И куда ведёт эта дорога? – спросил я, хотя, чтобы Алексей не ответил, изменить было уже ничего нельзя.
- Она приведёт нас к железнодорожной станции, - радостно объяснил Алексей, - там мы переедем через переезд на другую сторону железной дороги и поедем вдоль неё до Бабаево.
- А потом куда, - рассеянно спросил Андрей. Я догадался, что он уже понял, что зря связался с Алексеем, но возвращаться назад было уже поздно.
- А там надо спросить дорогу, - просто сказал Алексей.
- Тебе разве не объяснили, как добираться до деревни? - искренне удивился я. Мне и до этого дня рыбаки представлялись существами с другой планеты, но чтобы с такой далёкой!
- Объяснили, - ответил Алексей, - как добраться до Бабаево, а там надо спросить, как добираться дальше.
- Они, что, не знают, как из деревни до Бабаево добраться?
- Как до Бабаево знают, а как из Бабаева им трудно объяснить!
- Понятно, - мрачно резюмировал услышанное Андрей, - а теперь скажи, что ты взял поесть, а то я что-то проголодался.
Действительно, по дороге нам попадались придорожные кафе, но мы нигде не остановились. Во-первых, из-за боязни потери времени, а во-вторых, из-за обещания Алексея вкусно нас накормить уткой.
- Точно! – Алексей расцвёл после этого предложения, - у нас есть всё, чтобы вкусно поесть.
- Говори, что ты взял! - Андрей уже начал терять терпение.
- Соль и рис.
- Так! Ещё?
- Всё!
- Как всё, - Андрей повернулся на месте и посмотрел на Алексея в упор, - ты же обещал нам утку приготовить запечённую!
- Так вы остановитесь, я её подстрелю и приготовлю!
- Всё ясно, - Андрей достал из кармана сигареты и закурил, - еды у нас нет. Надеюсь, на станции удастся хотя бы кофе попить.
- Ты что, думаешь, я промахнусь? – удивлённо проронил Алексей. В его голосе явно чувствовались обиженные нотки.
- Я думаю, что нам некогда глупостями заниматься, - ответил Андрей, и опустил боковое стекло, чтобы дым от сигареты не летел внутрь салона.
- Я хотел как лучше, - объяснил своё поведение Алексей, хотя никто и не подозревал Алексея в злом умысле. Ну, что взять с охотника и рыболова, кроме как обещания не промахнуться по низко летящей цели.
Дорога тем временем с каждым метром становилась всё хуже и хуже. Плиты сначала шли ровные, потом в них стали появляться щели. Сначала узкие, затем плиты стали разваливаться на куски, а в конце дороги и сами плиты исчезли как класс. Пришлось со скорости 80 км/ч перейти на 40. Машина скорее не катилась на колёсах, а шла на цыпочках.
Однако, когда мы въехали на территорию станции, там оказался ровный асфальт. Как называется данный населённый пункт, для меня до сих пор остаётся загадкой. Надпись явно где-то должна была быть, но лично я её не видел. Приходилось быть начеку, чтобы двигаться в правильном направлении, особенно тогда, когда его никто из нас не знал.
Сразу за железнодорожным переездом оказался продуктовый магазин. Я заглушил двигатель и с удовольствием вышел из машины. Размять ноги после долгого сидения было в самый раз.
В магазине продавали свежую выпечку. Я купил пару пирожков, а Андрей раздобыл у доброй продавщицы кипяток. Чашка, как и банка кофе, всегда были у Андрея с собой. Алексей не взял ничего. Мысль о не подстреленной утке напрочь лишила его аппетита.
Мы отдыхали минут двадцать. Было ещё светло, но что-то около семи часов вечера, если не позже. А что за дороги нас ждут впереди, никто из нас не знал. По крайней мере, мы должны были двигаться по этой дороге дальше, пока не доберёмся до Бабаево.
Пока не закончился этот небольшой посёлок, дорога была хорошей, однако за околицей сразу началась грунтовка. Осложнялось наше положение тем, что по этой грунтовке постоянно шлялись лесовозы, вывозя брёвна. И проложенная ими колея никак не подходила для нашей маленькой машинки. Кое-как, на третьей передачи мы доковыляли до того места, где грунтовка раздваивалась. Одна колея шла прямо, а другая поворачивала в дремучий лес. Слева по ходу движения стоял указатель. На обычную деревенскую оглоблю, воткнутую в землю, был надет листок картона, на котором было написано «Вологда», и была нарисована стрела, напоминающая скелет рыбы. Стрелка гордо указывала направление в сторону леса.
- Нам куда? – спросил я, притормозив возле поворота. Вопрос застал моих спутников в тупик. Андрей и так не должен был знать куда ехать изначально, а Алексей потихоньку стал понимать, что он всё время делает что-то не то, но как это исправить, не знал, и это добавляло ему ещё больше страданий. Немного подумав, он предложил нам ехать в сторону леса.
- Нам точно сказали, что надо ехать вдоль железной дороги, а она как раз в той стороне, - Алексей протянул руку в ту сторону, куда показывал указатель, я думаю, что нам надо двигаться именно туда.
- Ну ладно, - согласился я и на автомате включил правый поворот. Машина плавно въехала в лесной массив.
Если до леса мы двигались на третьей передаче, то тут пришлось двигаться на второй. Взяться ровному участку было неоткуда, поскольку кроме тяжёлых лесовозов, других транспортных средств на этой партизанской тропе отродясь не было. Машина даже не шла, а ковыляла, поднимаясь то одним, то другим боком вверх. Ширина колеи никак не хотела совпасть с расстоянием между колёсами нашей боевой старушки.
- Ты, давай, повнимательнее, - посоветовал мне Андрей. Это было его любимым словом. Он часто его произносил, когда боялся, что может случиться то, чего он очень опасался. А опасался он всего, за что не отвечал. В такие моменты он сидел, сосредоточенный на возникшей проблеме. И даже не курил, пока ситуация не перестанет быть взрывоопасной.
Я лично не боялся ничего. Внутренний голос никак не предупреждал меня об опасности. Мне было даже забавно прыгать по лесным дорожным ухабам.
Через десять километров слева по ходу движения показалась большая расчищенная площадка. Я подумал, что в этом месте происходит погрузка лесовозов, уж очень было на это похоже. Следы на земле были не только от протекторов грузовых машин, но и от гусеничной техники. А свободного пространства вполне должно было хватить для того, чтобы совершать погрузочные работы.
Справа по ходу движения, напротив площадки, стоял очередной дорожный указатель. Он как две капли воды напоминал нам указатель, стоящий перед въездом в лес. На стрелке по ходу движения было написано от руки чёрной краской «Вологда». В обратном направлении можно было прочитать «Санкт-Петербург». Было такое ощущение, что мы приехали в лес на машине времени и оказались на шестидесятых годах прошлого века. Да и в то время, скорее всего, дорожные указатели были современнее. Я так понял, что это была самодеятельность водителей, чтобы они не заблудились в лесу. В нём даже по звёздам тяжело ориентироваться, мешают кроны деревьев.
Неожиданно громко раздался гудок тепловоза, и через несколько секунд справа нас обогнал железнодорожный состав. Оказалось, что мы находимся буквально в двадцати метрах от железной дороги. Одновременно с этим наша колея перестала изобиловать ямами и выровнялась. Я, не веря своему счастью, перешёл на третью передачу, и буквально тут же сквозь деревья появился просвет. Минуту спустя мы выскочили из леса, и Андрей позволил себе закурить.
Проехав небольшой участок дороги по полю, мы подъехали к нерегулируемому переезду. О том, что приближается поезд, водителю сообщали ярко горящие лампочки на столбах, стоящих по обе стороны железной дороги. Скорее всего, сигналы дублировались громким звонком. Но, поскольку состав уже прошёл мимо, на переезде было тихо.
За переездом мы оказались на т-образном перекрёстке. В отличие от лесной дороги, здесь указатель был просто необходим, но его не было.
- Нам надо добраться до Бабаево, - напомнил нам о себе Алексей. Видимо, обида, нанесённая ему Андреем, потихоньку сходила на нет, и он решил высказаться вслух.
- Я правильно понимаю, что куда нам дальше ехать, ты не знаешь? – уточнил ситуацию Андрей, хотя и так всё было уже ясно давно.
- Мне кажется, что надо ехать налево, - неуверенно произнёс Алексей, и мне почему-то захотелось повернуть направо.
Сколько бы мы простояли на этом Богом забытом перекрёстке, неизвестно, потому что вдалеке показался местный крестьянин. На дворе стоял двадцать первый век, поэтому крестьянин передвигался не верхом на лошади, а в седле велосипеда. В правой руке он держал косу за черенок.
- Не подскажите, в какой стороне находится Бабаево? – спросил я аборигена, когда он поравнялся с нашей машиной.
- А вот куда я еду, там и Бабаево, - не повернув головы, и не останавливаясь, бросил на ходу велосипедист. Выходило, что я был прав. Нам надо было повернуть направо.
Первые пять километров нам никто не попался навстречу. Такое ощущение, что машины посещали эти края по большим праздникам. Одновременно с этой моей мыслью стало быстро темнеть. И, кроме фар нашей ласточки, на дороге не появлялось ни одного светлого пятна.
Бабаево началось как-то неожиданно. Мне это было хорошо знакомо по моему родному районному центру Волосово. Я думаю, что в этом плане все райцентры России похожи друг на друга. На дороге справа показалась табличка с названием населённого пункта, тут же сама дорога делала поворот налево градусов пол девяносто, и сразу же за поворотом начались дома. Появилось уличное освещение, стали появляться прохожие. Бродячая лошадь переходила дорогу вне зоны действия пешеходного перехода. Одним словом, обычная ночная жизнь небольшого городка, очень похожая на жизнь такого городка Америки столетней давности, за исключением автомобилей.
Буквально через пару километров перед нами снова вырос т-образный перекрёсток. На этот раз Алексей высказался твёрдо.
- Вот здесь нам точно налево, - для наглядности он вытянул руку в стиле Владимира Ленина, - мне об этом говорили по телефону. Только когда проедешь до того места, где начнутся пятиэтажки, остановись. Я выйду спрашивать дорогу, куда нам ехать дальше.
После того, как я узнал секрет приготовления утки от Алексея, любая другая высказанная им информация о пути нашего следования не вызывала у меня удивления. Я молча повернул налево и погнал в сторону пятиэтажек с разрешённой в городской сельской местности скоростью. Старушка радовалась тому, что мучения на второй передачи в лесу закончились, и охотно отзывалась на малейшее нажатие педали газа в пол.
Напротив первого пятиэтажного дома я остановился. Все эти здания находились на противоположной стороне улицы. Алексей вышел из машины и пошёл спрашивать дорогу. Почему-то именно в этом месте фонарей на улице не было. Возможно, лампочки были разбиты местными хулиганами, соревновавшимися в меткости метания камней.
Алексей тем временем заметил идущую впереди него женщину и ускорил шаг. Женщина обернулась, увидела приближавшегося к ней Алексея, и побежала.
- Гражданка, подождите, - крикнул ей вслед Алексей, но это только придало убегавшей силы. Она резко увеличила скорость.
- Давай, догоняй их потихоньку, - сказал мне Андрей, закуривая очередную сигарету, - а то ведь убежит за ней наш рыболов и заблудится.
Я послушно завёл машину и мы тронулись с места, после чего стали передвигаться со скоростью бежавшей впереди Алексея женщины. В каждой руке её было по тяжёлой продуктовой сумке. Алексей бежал за ней, придерживая на голове форменную фуражку.
Ах, да! Я совсем забыл сказать, что работал Алексей в Питере участковым милиционером. И, видимо, не нашёл другой одежды для нашей экспедиции. Возможно, костюм охотника и рыболова находился в его рюкзаке. Но пока Алексей догонял женщину с пакетами в милицейской форме.
- Я ничего не знаю, - кричала женщина, не оборачиваясь.
- Я только хочу у вас дорогу спросить, остановитесь, гражданка! – пытался достучаться Алексей до гражданского сознания женщины, но она никак не хотела поддаваться его уговорам.
Со стороны всё картина выглядел наверняка захватывающе. По ночному, плохо освещённому городу, бежит женщина, держа в каждой руке по полиэтиленовому пакету. За ней с той же скоростью бежит участковый милиционер, одно рукой придерживая на голове фуражку с гербом другого города. А за ними не спеша, на противоположной стороне улице по ходу движения, двигается старенькая «копейка», в которой сидят двое мужчин и с интересом наблюдают, чем же это преследование закончится.
- Скажите, как нам до Верхнего конца добраться, - кричал Алексей, не сумев приблизиться за всё время разговора с женщиной ни на метр.
- Вот так и езжайте прямо, переедите через реку, дальше дорога пойдёт налево, он где-то там, ваш конец находится, - женщина сделал последнее ускорение, повернула за угол дома и крылась в темноте. Преследовать её дальше Алексей не решился.
- Садись, давай, - высунулся Андрей из машины и подозвал Алексея, - поехали прямо и налево, искать наш конец.
Алексей уселся на заднее сидение, тяжело дыша. Эта вечерняя пробежка далась ему нелегко. Очевидно, так далеко бегал Алесей ещё в школе.
Тем временем Бабаево закончилось так же быстро, как и началось. Пятиэтажный дом слева от дороги ещё долго светился в темноте своими окнами, пока мы не свернули. После чего пространство вокруг нас погрузилось в черноту, нарушал которую только свет фар нашей старушки. Дорога была ровной, без ям и колдобин. Я держал скорость 60 км/час. Быстрее не видел смысла. Мало ли что вдруг с нами может случиться! Хотя, о плохом, мне внутренний голос заранее ничего не говорил.
Обещанный мост появился из черноты приблизительно через после того, как мы покинули Бабаево. Всё это время в машине стояла тишина. Говорить было не о чём, да и не хотелось. Лично я хотел есть, но мозг мой был занят напряжённой работой, поэтому чувство голова было сильно притуплено. О чём думали мои спутники, судить не берусь. В данный момент это было неважно.
За мостом не было развилки, дорога плавно повернула налево и тянулась вдоль берега. Однако буквально через километр асфальт повернул направо, а прямо шла грунтовая дорога Я притормозил.
- Куда едем, прямо? – спросил я, оборачиваясь к Алексею.
- Хорошо бы ещё спросить у кого-нибудь, - помечтал вслух Алексей, - а то я, честно говоря, потерялся в пространстве.
- Ты хоть одного человека после Бабаево видел? – уточнил ситуацию Андрей, и повернувшись ко мне, сказал – езжай, как сам чувствуешь!
- Я не помню, чтобы нам сказали ехать по грунтовке, - вставил своё веское слово Алексей, - давай по асфальту дальше.
Я послушал Алексея и повернул направо. Вот только с каждой минутой, во-первых, у меня стало расти чувство тревоги, а во-вторых, на дорогу стал опускаться туман. Видимость упала до трёх метров, и я вынужден был снизить скорость. А ещё через пару километров я решительно стал разворачиваться.
- Понял, что едем не туда? – спросил меня Андрей. Он уже знал, что мой внутренний голос просто так не будет советовать.
- Да, - просто ответил я, - сейчас вернёмся и поедем по грунтовке. Деревня явно находится вне зоны действия асфальтового покрытия.
- Ребята, - обратился к нам обоим Алексей, высовывая голову вперёд, - я предлагаю остановиться, разбить палатку и заночевать тут. А утром, когда рассветёт, мы продолжим искать.
- Только не говори, что пока мы будем ставить палатку, ты пойдёшь на охоту уток стрелять, - Андрей достал из пачки очередную сигарету.
- Не обязательно утку, - отреагировал Алексей, - тут много дичи водиться.
- Это я понимаю, - просто ответил Андрей и посмотрел на часы. Было около одиннадцати часов вечера.
Грунтовая дорога оказалась довольно ровной, по стать асфальтовой. Туман в этом направлении был не такой густой, но всё-таки мешал нашему движению. Пришлось двигаться со скоростью 40 км/ч, перейдя на третью передачу. Но самой главное, внутренний голос говорил мне, что сейчас мы двигаемся туда, куда надо.
Внезапно мы въехали на территорию населённого пункта. Об этом свидетельствовала табличка, которая вынырнула внезапно из тумана. Сколько в этой деревне было домов м где они находятся, было совершенно не понятно, так как никаких огней не было видно. И тут мы чуть было не сбили двух девочек-подростков, которые шли нам навстречу. Я быстро остановил машину. Открыв дверцу, я услышал шум бегущих ног по дороге. Самих девчонок не было видно из-за тумана.
- Девчонки, подождите! – крикнул я в пустое пространство, - я хочу дорогу спросить. Мы правильно едем в Верхний Конец?
- Правильно! – раздался голос из тумана, и топот ног прекратился.
Это сообщение нас ободрило. Даже Лёша перестал канючить и предлагать альтернативные способы проведения остатков дня. А вот дорога тем временем заметно ухудшилась. Вместо ровного песчаного покрытия, которое внезапно закончилось, появилась глубокая разбитая колея. Но если в лесу колея петляла между деревьями от одного корня до другого, то тут не было ни деревьев, ни корней. Только ямы. Пришлось перейти на вторую передачу, и дальше пробираться, переваливаясь с одной ямы на другую.
Попрыгав по ямам минут десять, мы выехали из плотной полосы тумана, и буквально тут же перед нами возник ещё один мост. Но это был не тот надёжный железобетонный мост, по которому проехали незадолго до этого, нет. Это был деревянный мост, причём, как мне показалось, его разрушили фашисты в годы второй мировой войны, и с тех пор его оставили в таком виде, как памятник. Проезжать по этому мосту мне стало страшно, и я прислушался к своему внутреннему голосу. Голос сказал, что можно ехать, ничего с нами не случится. Так оно и получилось, хотя доски под машиной очень громко скрипели.
За мостом дорога раздваивалась. Одна колея уходила прямо, а другая поворачивала налево, и шла вдоль реки, которую мы только что переехали. А между этими дорогами расположилась деревня. Как раз возле перекрёстка стоял дом какого-то зажиточного крестьянина. Он был двухэтажный, обнесён высоким забором, и из каждого окна горел яркий электрический свет.
Я остановил машину возле дома и заглушил двигатель. Через секунду мгновенно погас свет во всех окнах дома. Что на первом этаже, что на втором. Я открыл дверь и вышел из машины размять ноги. Дом погрузился в глубокий сон, и меня не покидало ощущение, что я слышу его громкий храп. Стучаться было бесполезно. Всё равно никто бы не открыл.
Свет горел в окне последнего дома деревни. Само окно было распахнуто, несмотря на то, что было уже прохладно на улице. Дом этот был скромный, грубо скроенный, но добротный. Было видно, что зимой в нём тепло и не сыро. Подойдя поближе, я услышал, что в доме работает телевизор. Как раз наступила полночь и по одному из каналов шла программа новостей.
- Простите, пожалуйста, что я вас отвлекаю в такое позднее время, - громко крикнул я, подойдя как можно ближе к окну, но оставаясь на безопасном от него расстоянии, - мы едем из Петербурга в Верхний Конец, и не понимаем, правильно ли мы едем. Вы не могли бы нам помочь?
В доме послышались шаги, и через несколько секунд в окно высунулось женское лицо в платочке. На первый взгляд бабушке было лет шестьдесят. Хотя в данный момент это не имело никакого значения.
- Из Петербурга едите? Глядишь ты! – бабушка посмотрела в сторону нашей ласточки, скромно стоящей возле двухэтажного дома, - а кто вам там нужен, в Конце-то этом?
- Лесник нам нужен, бабушка, - честно признался я, - вы нам скажите, мы правильно едем, или мы заблудились?
- Правильно, сынок, правильно, - старушка радостно закивала головой, - тут всего девять километров и осталось до Конца-то. Вот прямо мимо моего дома и езжайте, одна деревня по дороге будет, чуть в стороне слева от вас останется, это вы мимо проедите. А вот следующая и будет ваш Конец-то. Там дорога дальше в гору пойдёт, а Конец сам внизу останется. Тут девять километров всего и осталось!
- Спасибо вам большое! Извините, что спать помешали, - сказал я, позже сообразив, что на самом деле никому мы помешать не могли.
- Не за что, сынок, не за что, - бабушка была явно рада ночным гостям, - тут девять километров всего осталось, быстро доберётесь!
Я вернулся в машину и передал содержание разговора Андрею и Алексею.
- Я надеюсь, ты точно знаешь, к кому мы едем в деревню, - уточнил Андрей у Алексея, - нам не придётся стучаться в каждый дом?
- Нет, нет, нас ждут! – Алексей приободрился после того, как узнал о скором конце путешествия, - нас ждут и нам предоставят дом для ночлега.
Последние девять километров пути дались нам с трудом. Это был самый разбитый участок дороги. Возможно, я и преувеличиваю, и лесной участок был сложнее. Но его мы преодолевали днём, когда было светло, и каждую яму мы видели заранее. Теперь же свет прыгал на каждой кочке, и внимательно рассмотреть дорогу не получалось. Это была даже не дорога, а колея, но совершенно разбитая, и не предсказуемая. Я не уверен, что и грузовой автомобиль смог бы обоими колёсами попасть в неё. Машина весь этот участок шла под наклоном, то в одну, то в другую сторону.
Наконец мы приехали в Верхний Конец. Я догадался об этом, когда дорога резко повернула вправо и стала подниматься в гору, а внизу виднелись постройки, в одной из которых горел свет. Машина с удовольствием скатилась вниз накатом и остановилась напротив источника света. Это был обычный деревянный дом, каких много. Внешний вид его, однако, напоминал о том, что когда-то в этом доме бушевал пожар.
Первым из машины вышел Алексей. Одновременно с этим от стены дома отделился человек, который направился к нам. Это был Святослав, старший брат того парня, который давал информацию Алексею о деревне. Он нас ждал весь вечер.
- Проходите в дом, там тепло, - Святослав пожал руки мне и Андрею, после чего пошёл обратно к крыльцу. Алексей попросил меня открыть багажник, после чего стал вынимать оттуда свои вещи. Я прошёл в избу вслед за Андреем.
Мне уже приходилось бывать в деревенских домах. За три года до описываемой поездке я был в командировке в Москве, причём туда и обратно я добирался на МАЗе. Первую и третью ночь я спал сидя в кабине, а вторую на столе в коридоре общежития. На обратном пути водитель навестил своих родственников в Тверской области. У меня было ощущение, что я попал во времена Радищева. Чтобы войти в дом, надо было пройти хлев. В доме электричество было, но телевизор показывал только первый канал, и то с сильными помехами. Сам дом находился метрах в двухстах от дороги. Никакого магазина в деревне не было. Раз в неделю приезжала автолавка, где можно было что-то даже не купить, а выменять. Деньги для местных жителей значения не имели. По большому счёту, они им были не нужны. Всё необходимое для проживания и питания имелось в домашнем хозяйстве.
Тут дом явно пустовал. Как сказал Святослав, в нём останавливались приезжающие в деревню случайные гости. Электричество добралось до Верхнего Конца, но электрические плиты отсутствовали. Точно так же отсутствовали и газовые плиты, как и сам газопровод. Водопровода, разумеется, не было тоже. Однако, в деревне не было и колодцев. Воду черпали прямо из реки, она здесь течёт экологически чистая.
Еду готовят в Верхнем Конце на печке. Поэтому круглый год в деревне идёт заготовка дров. Летом, когда тепло, все двери и окна открыты нараспашку, чтобы было прохладнее. Ночью, правда, дома закрывают. На тот случай, если лесной зверь внезапно навестить хозяев. Кто знает, что за чудища живут в местных лесах? Никто ведь их до конца не исследовал.
В доме была кухня и комната. В комнате стояла кровать и диван. Между ними вдоль стены стоял пустой шкаф, в котором жили тараканы. Андрей осмотрелся и показал мне рукой на кровать.
- Ложись сюда и спи. Ты свою работу сделал. Отдыхай. Завтра дорога домой будет не проще, - проговорил он, доставая из сумки банку кофе, - а кипяток тут есть у вас?
- Да, чайник я поставил кипятиться, - Святослав стоял возле печки и жарил для нас яичницу с хлебом. Алексей тем временем закончил выносить свои причиндалы из багажника. Получилась довольно приличная куча совершенно не нужного нам хлама.
- А завтра я поведу вас на охоту, - радостно произнёс Алексей, ставя в угол ружьё, - здесь наверняка водятся утки.
- Интересно, как ты их в городе готовишь, если сначала тебе надо их подстрелить? – уточнил Андрей, усаживаясь на грубо сколоченную табуретку.
- А я городе я её не готовлю, - раскрыл тайны своего кулинарного мастерства Алексей, - только когда я на природу выезжаю.
- И почему я совершенно этому не удивлён? – обращаясь в пустоту, произнёс Андрей, но ответа на его вопрос не последовало. Святослав сказал, что яичница готова, и мы дружно сели за стол.
Мне, как водителю, досталось больше всех. Как только я проглотил свою порцию, мне сильно захотелось спать. Я подошёл к кровати, снял с себя верхнюю одежду и забрался под одеяло. Андрей расположился на диване, а Алексей вытащил свой надувной матрас. Пока он его надувал, используя в качестве мехов свои пухлые щёки, я заснул. Сколько минут мне удалось поспать, я не знаю, но явно ночь ещё не закончилось. Очнулся я оттого, что меня толкает в бок правая рука Алексея.
- Андрей, где у тебя ключи от машины, - голос Алексея спросонок показался мне сильно расстроенным.
- В правом кармане куртки, - машинально ответил я и уточнил, - а что случилось?
- Я вёсла забыл из багажника достать – проблема, из-за которой Алексей не смог заснуть, повергла меня в состояния лёгкого ступора.
- Дай ты ему ключи, - послышался сонный и недовольный голос Андрея с дивана, - он же не заснёт в палатке на полу без них.
Взял ключи Алексей самостоятельно, не прибегая к моей помощи. Пока он ходил за вёслами, я заснул окончательно.
Утром я проснулся последним. В избе было темновато, но тепло. Есть, честно говоря, не хотелось. Алексей приготовил свежезаваренный чай, который я выпил с большим удовольствием. Андрей ушёл в дом лесника на переговоры, а я решил пойти посмотреть окрестности. Если уж не на Край Света, то на Верхний Конец посмотреть хотелось очень.
Деревушка была небольшая, примерно домов тридцать, не больше. Половина домов находилась на одном берегу реки, вторая половина на другом. Соединял два берега деревянный мост, который, как только я на него вступил, стал угрожающе трещать и шататься. Провалиться в речку, пусть даже и чистой родниковой водой, мне никак не хотелось, поэтому переходить на ту сторону реки я не стал. Ко мне подошёл Алексей, и у нас завязалась интересная беседа.
- Ты посмотри, как тут красиво, - Алексей развёл руки в стороны, чтобы красота окружающего нас мира стала ещё более заметна, - я предлагаю остаться хотя бы на сегодня. В реке полно рыбы, а в лесу полно зверья. Если не утку, то зайца я точно подстрелю.
- Посмотрим, как пройдёт результаты переговоров, - уклончиво ответил я Алексею, хотя прекрасно знал, что как только Андрей вернётся, мы сразу поедем домой, - а где лесник живёт, ты не знаешь?
- Точный дом не знаю, но живёт он на том берегу, - Алексей ткнул пальцем в один из домой противоположного берега. Надо сказать, тот берег жил бога, чем этот. По крайней мере, дома там были не только обшиты досками, но и выкрашены, в отличии от домов берега, на котором мы находились. Местные как-то выглядели очень мрачно.
- То есть мост Андрея выдержал? – уточнил я только что полученную информацию.
- Да, местные по нему не ходят, - согласился Алексей, - только скотина. Население переправляется с берега на берег на плоту.
Не успел я спросить, где же эта переправа находится, и как она действует, как на противоположном берегу появилась женщина.
Она уверенным шагом добралась до мостков, которые я сразу не разглядел, и шагнула на плот, который мирно покачивался от не сильного течения реки. Встав на середину плота, женщина нагнулась и взяла в руки трос, который был перекинут с берега на берег, и которого невозможного было разглядеть из-за того, что он полностью находился под водой. После чего женщина стала перебирать руками трос, и плот, повинуясь её телодвижениям, стал медленно двигаться поперёк течения к нашему берегу. Минуты две женщина потратила на эту переправу, после чего шагнула на наш берег и пошла в сторону магазина. Я решил посмотреть, чем же торгую в этой глуши.
Перед входом в магазин, наверху я увидел вывеску «Товары повседневного спроса». Рядом с дверью висело расписание работы магазина. Открывался он в 10 часов утра, и работал до 16 часов без перерыва на обед. На самом деле, вывеска эта была чистейшей формальностью, потому что продавщица жила в соседнем доме, и открывала магазин тогда, когда приходил покупатель. Сидеть в магазине шесть часов не было ни малейшего смысла. На собственном огороде дел было намного больше.
В магазине было свежо и чисто. Кассового аппарата не было и в помине, зато здесь стоял телефон, один на всю деревню. Аппарат стоял как раз на том месте, где должна была стоять касса. Вместо счётно-вычислительной машины на прилавки лежали счёты.
- Скажите, а куда по телефону можно позвонить, - спросил я у хозяйки этого богоугодного заведения. Та слегка смутилась от вопроса гостя из культурной столицы, но всё же ответила, делая ударения на букву «о» в каждом слове. В том слове, где буквы «о» не было, она его туда вставляла специально.
- Позвонить можно хоть кода. Но только по местному номеру, - проговорила она. Её речь невольно напомнила мне журчание воды по перекату, - н редко кто пользуется звнками-то. Всё больше за водкой ходят.
Действительно, водки в магазине было много. Я насчитал пять названий. Например, пива было всего три. Хлеб был один. Спички, сахар, соль, макароны, масло, мыло и мука. Больше продуктов в магазине не было. Напротив прилавка с продуктами на вбитых в стену гвоздях висели плечики с одеждой. На мой беглый взгляд, мода в Вернем Конце была на уровне образца середины семидесятых годов прошлого века. Мне показалось, что даже моль отказалась есть эту древность.
- А по междугороднему номеру отсюда можно позвонить? – спросил я, закончив изучать запасы продовольствия деревни.
- Можно, можно, - закивала головой продавщица, - но надо заранее оплатить звонок и точное время указать.
- Это где оплатить надо? – уточнил я.
- В Бабаево! – гордо ответила мне она.
- А туда транспорт ходит какой-нибудь? - я спрашивал уже не из пустякового любопытства. Если Андрей захочет связаться с лесником из Питера, то это будет сделать не так-то просто.
- Ходит автобус, вот тут его конечная остановка, - хозяйка магазина показала мне рукой на окно. Подойдя к нему, я увидел небольшое деревянное строение, напоминающее навес. Это и была остановка автобуса. Здесь же и заканчивалась дорога по эту сторону реки. Дальше шла колея, проложенная владельцем внедорожника, который построил за околицей современный кирпичный дом. Дом был огорожен насквозь просвечивающим забором, и было похоже, что в доме сейчас никто не живёт.
- А как часто ходит автобус в Бабаево, - постарался я отогнать от себя грустные мысли.
- Три раза в неделю!
- А если срочно позвонить надо? – удивился я.
- Кому? – просто спросила меня продавщица, и я понял, что спросил глупость.
Выйдя из магазина, я прошёлся мимо кольца автобуса к реке. Следы покрышек в грязи подтверждали слова о том, что автобус до этой остановки всё-таки доходит. Недалеко от остановки стоял дом, рядом с входной дверью которого, висела красная доска. На ней было что-то написано. Я подошёл ближе и прочитал «Библиотека». Ну что же? Подтверждение того, что Россия самая читающая в мире страна было получено в самом неожиданном месте.
Внизу был написан график работы библиотеки, и заканчивалась доска объявлением, - «каждый третий четверг недели бригадный день».
Похоже, что по четвергам здесь собирались местные жители, и читали книги вслух. Может быть, конечно, и про себя, но тогда зачем же им всем было вместе собираться? Водку попить можно было и не в библиотеке. Как подтверждение моих слов, мимо меня прошёл пьяный Святослав, качаясь и пошатываясь на ходу. На вид Святославу было лет двадцать, не больше. Он на меня не произвёл впечатление человека, которому интересно публичное чтение. Навстречу ему шёл Алексей, намереваясь в очередной раз уговорить меня остаться. Внешний вид Святослава слегка озадачил Алексея, и ко мне он подошёл уже не в том радостном настроении, в каком пребывал рано утром.
- Сколько лет Святославу? - спросил я, направляясь к машине. Пока было свободное время, её можно следовало помыть.
- То ли двадцать, то ли двадцать один, - задумчиво проговорил Алексей, - младшему брату восемнадцать точно.
- И, что его не пробовали лечить от алкоголизма?
- Так он же второй раз подшит, - сообщил мне интересную новость Алексей, - но как видишь, это не помогает.
- Так он долго не проживёт, - заметил я, наблюдая, как Святослав пытается определить на местности, где же находится его дом. Видимо, от размышлений, у него закружилась голова, и он упал. Но буквально тут же поднялся, и довольно уверенно дошёл до крыльца дома, где сел отдохнуть. Тем временем мы с Алексеем подошли к машине. Я открыл багажник, вынул из него походное ведро, шампунь, и щётку. Алексей робко кашлянул за моей спиной.
- Ну, так что, мы остаёмся ещё на сутки тут отдохнуть и порыбачить? – в голосе Алексея уверенности в завтрашнем дне стало значительно меньше.
- Вот сейчас Андрей вернётся, и всё решим, - уклончиво ответил я и пошёл с ведром за водой. Дойдя до речки, я сообразил, что ни к чему бегать с вёдрами от берега до машины, проще машину подогнать к берегу. Я оставил ведро на берегу и вернулся. Пока я прогревал двигатель, мимо нас прошёл ещё один местный алкоголик. Он был постарше Святослава лет на десять – пятнадцать, хотя ему можно было дать лет и больше. Двигался по дороге он так же уверенно, как и Святослав, то есть спотыкался на каждом шагу и качался от несуществующего ветра. Путь его лежал, как выяснилось, до дома Святослава. Он подошёл к задремавшему на солнце Святославу и присел рядом. Тем временем двигатель прогрелся, и я подкатил к тому месту, где я оставил ведро. Выйдя из машины, я окатил её ключевой прохладной водой. Мне показалось, что машина радостно фыркнула от удовольствия.
