[ Обновленные темы · Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 3 из 3
  • «
  • 1
  • 2
  • 3
Литературный форум » Наше творчество » Авторские библиотеки » Проза » Серебряные строки (Рассказы)
Серебряные строки
arrioka Дата: Вторник, 02 Дек 2014, 12:44 | Сообщение # 51
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 241
Награды: 12
Репутация: 26
МилочкаТ, Рыыыыыся!! *счастливо жмурится*
 
Мила_Тихонова Дата: Вторник, 02 Дек 2014, 14:18 | Сообщение # 52
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 19655
Награды: 341
Репутация: 742
Жмурься, жмурься)))
Что там ещё в закромах?
Выкладывай)))
Играть со мной - тяжёлое искусство!
 
arrioka Дата: Вторник, 02 Дек 2014, 19:44 | Сообщение # 53
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 241
Награды: 12
Репутация: 26
МилочкаТ, Исть ышшо маленечко!
 
arrioka Дата: Вторник, 02 Дек 2014, 19:45 | Сообщение # 54
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 241
Награды: 12
Репутация: 26
Странная планета
- Эй, бандиты-висельники, поторопитесь, корабль ждать не будет!
Веселый голос Боба Филлита то и дело раздавался над толпой каторжников, отправлявшихся к месту отбывания наказания. Филлиту предстояло набрать штат будущих добытчиков очень ценных водорослей, растущих только на Странной планете. Попасть туда не стремился никто. Плантация этих водорослей располагалась внутри кольца скал, которые время от времени раздвигались и образовывали небольшой проход. Проплыть внутрь надо было за шесть минут, иначе неудачник точно узнавал, что делали с древними кораблями Сцилла и Харибда. Правда, рассказать об этом он уже никому не мог. Самое интересное – проход каждый раз оказывался на новом месте, и его снова приходилось искать. А это тоже невеликое удовольствие - вокруг кишели акулы, привлеченные кровью тех, кого раздавили скалы.
Из-за опасности никто не хотел добровольно ехать на Странную планету. Поэтому туда набирали в основном смертников. Тем все равно терять было нечего, а счастливчик, сумевший выжить в течение двух месяцев, получал полное прощение всех грехов и становился свободным. Поэтому как раз среди смертников было немало желающих. Боб просто подходил к шеренге каторжников и записывал добровольцев.
Денис Берестов зло усмехнулся. Он вербоваться не будет. Хватит и того, что осудили незаслуженно. Преступление совершил брат – зверски убил трех человек, а свалил все на него. Скотина. Суду-то все равно, никто в городе не знал, что они с Димкой близнецы, даже не стали разбираться. Итог – пожизненное заключение, которым по настоянию отца Иоанна из местной церкви, которую любил посещать Денис, заменили смертную казнь. Может, удастся сбежать – ребята говорили, были случаи. Потому-то и не стоит рваться на Странную планету – оттуда выбраться в миллион раз труднее. Хотя и приз шикарный – полная свобода.
Денис вздохнул, взъерошив закованными в кандалы руками свои черные лохмы. Дьявол, хоть бы в душ сводили. Или каторжники – не люди? А то, может, поехать на эту планету? Чего-чего, а воды там вдоволь. Это не Крессида, где сплошная пустыня, и на всю планету – одно озеро, раз в год пересыхающее на неделю.

- Что, парень, тоскуешь? – Денис вздрогнул от неожиданности: рядом оказался неслышно подошедший Боб. – Поехали с нами! Ты спортивный, смотрю. Плавать умеешь?
- Умею, - усмехнулся Берестов. – Чемпион школы по вольному стилю.
- Во-во! – обрадовался Филлит. – Нам как раз по вольному и нужны. Брасс и кроль в скалах не катят. Поехали! Что такое два месяца? Зато потом свободный и невиновный!
- Я и так невиновный, только доказать не могу. Спасибо братцу.
- Это как? – заинтересовался вербовщик.
- А так. Близнецы мы. Он троих угробил, псих чертов, а меня посадили. В том городе Димка никогда не был, а рассказать о нем я не успел – случая не представилось.
Денис скрипнул зубами. Боб вздохнул и предложил ему сигарету. Парень благодарно кивнул и закурил.
- Правда, поехали. Если Бог на твоей стороне, ты выживешь. Приедешь и начистишь братцу морду. Потом мне позвонишь, и обещаю – он на Странную планету поедет без звука. Вот только вернется ли оттуда… А тебе покажу один фокус. Я ведь тоже бывший каторжник. Да-да, с этой планеты. Вот, выжил. А домой не поехал – жена за другого вышла. Детей у нас нет, я здесь и остался – на вольных хлебах. Не буду вкручивать тебе про неземные блага планеты, но жить там можно. Ты кто по профессии?
- Летчик. Военная авиация.
- О, здорово! Тогда тебе и вовсе пару недель всего плавать придется. Потом на самолет посажу. Сразу не могу, извини – правила есть правила. Ну как? Можешь отказаться, но тогда сдохнешь на Крессиде. Там пустыня и кормят скверно. А у тебя, как я понял, пожизненное. Что лучше – рискнуть, имея шанс вернуться домой, или покорно истязать себя тяжелой работой без права на освобождение?
- Ты прав, - внезапно решился каторжник. – Такая жизнь мне все равно не нужна. Денис Берестов, - протянул он руку.
- Боб Филлит. Записываю. Идем вон к тому сараю, там переоденешься и поешь. Я же тебе говорю – условия у нас получше.
- А вы не боитесь настоящих преступников отпускать на свободу?
- Не-а. Знаешь, пара рейсов в скалы – и переоценка ценностей происходит сама по себе. Мозги прочищаются, как после проповеди. Сразу начинаешь понимать, что почем. Я попал на каторгу за ограбление банка. Молодые были, идиоты. Четверых полицейских убили. Зачем – понятия не имею. А поплавал на Странной планете – задумался. Вспомнил, что когда-то был нормальным человеком, в колледже учился. Хотел стать инженером, строить дома. Потом связался с плохой компанией… Вот теперь здесь. И, знаешь, изменился. Ладно, ты, наверное, голодный. Идем. Там столовая и душ.

- Стройся! Слушай мою команду: в воду идете тройками. Двое страхующих, один впереди. Не зевайте, на счет "пять" – марш в скалы. Но сначала ищете теперешнюю дорожку. Дьявол ее знает, где она сегодня открылась. Ну, с Богом, парни. Надеюсь увидеть вас всех живыми.
Боб Филлит вздохнул и скомандовал погружение. Девять парней, одетых в маски для подводного плавания и некоторое подобие водолазных костюмов, без плеска вошли в море. Сердце привычно щемило – он знал, что вернутся не все. На Странной планете каждый рейс в скалы уносил две-три жизни. Такая вот печальная статистика.
- Чао, Роберто! – Филлит вздрогнул: рядом стоял улыбающийся Денис Берестов. Ему нравилось дразнить шефа на итальянский манер, тот забавно шипел в ответ, безуспешно пытаясь пресечь безобразие. За неделю, проведенную на планете, парни сдружились. Филлиту очень нравился этот русский, волею судьбы попавший сюда. Он верил в невиновность своего приятеля, сердцем чувствуя, что тот говорит правду, и хотел помочь пережить заветные два месяца.
- Какого дьявола пугаешь? – проворчал вербовщик. – Знаешь ведь, не выношу, когда ко мне сзади подходят. Черт неслышный. Чего бездельничаешь? Все водоросли рассортировал? (Дениса на время поставили сортировщиком – в первый рейс пускали только по истечении двух недель).
- Кто тебе виноват, что такой нервный уродился! - расплылся в улыбке Берестов. – Все уже закончил. Дальше что делать?
- Плавать. Шагай в бассейн, тренироваться до тех пор, пока не будешь в воде чувствовать себя, как рыба! Плевал я на твое чемпионство! Здесь шутки плохи – или выживешь, или нет! Марш!
- Боб, ты чего злишься? – удивился Денис.
- Парни в рейс ушли. Гадаю вот, кто не вернется. Я же их сюда притащил.
- Силком? – насмешливо улыбнулся Берестов. Или обещаниями райской жизни? Здесь ангелов нет, Роберто, все приехали добровольно. Не казнись. Чаю нальешь?
- Да, идем. Извини, я во время рейсов всегда психую.
Приятели отправились в домик Боба. За чаем Денису удалось успокоить нервничавшего шефа. Он прекрасно понимал, что тот чувствовал – сам не раз оказывался в такой ситуации, отправляя своих пилотов на боевой вылет и не зная, сколько пустых мест окажется в строю наутро – обстановочка в краях, где они служили тогда, была не самой спокойной.
Через два часа на берегу собрались все свободные от работы каторжники. Окрашивая золотой песок алым, на берегу лежали двое погибших. Товарищи успели вырвать их из акульих зубов. Еще двоих в лепешку расплющили скалы. Как только камни разошлись, останки тут же расхватали на завтрак хищные рыбки. Мертвых молча похоронили, обойдясь без прочувствованных речей и панихид. Вечером оставшимся в живых участникам заплыва разрешили по рюмке спиртного.

Наконец настал день первого погружения для Дениса Берестова и тех, кто прибыл на планету вместе с ним. Закусив по привычке губу, он тщательно проверил снаряжение и одежду. Филлит стоял рядом, наблюдая за подготовкой пловцов.
- Помнишь, чему я тебя учил?
- Ну, - Денис лениво вытянулся на песке, маскируя свое волнение. – Не пойму никак, чем я тебе глянулся? Или ты всех учишь?
- Не всех. Просто мне редко кто нравится. Я с людьми тяжело схожусь. А с тобой вот легко, словно сто лет друг друга знаем. Стройтесь, парни. Все помните? С Богом. Надеюсь увидеть вас всех живыми.
Пока пловцы совершали свой первый рейс, Боб, как всегда, не находил себе места, меряя шагами песок. Искренне переживая за всех своих ребят, больше он волновался о Денисе. Впервые за много лет бывший каторжник снова ощутил, что у него есть друг. И то, что знакомы они были меньше месяца, ничего не меняло – серьезный по натуре Филлит такими понятиями, как дружба, не бросался, и если уж назвал человека другом, то навсегда.
Едва из воды показался искомый пловец с охапкой водорослей, Боб облегченно вздохнул: живой, чертенок. Освоил фокус. Значит, выживет.

- Эй, бандиты-висельники, поторопитесь, корабль ждать не будет!
Боб Филлит с блокнотом в руках и карандашом за ухом бродил вдоль шеренги каторжников, высматривая добычу. Эта вербовка была последней в его карьере. По прибытии на Странную планету Боб собирался взять расчет. Друг все-таки уговорил его поехать в далекую и страшную Россию. Вот же чертенок, улыбался про себя Филлит. Два месяца его каторги пролетели, как один день. Шустрый летчик сумел ни разу не попасть между скал. Уезжая, он пригласил друга на ужин и уговорил бросить к чертовой матери такую работу. После долгих раздумий Филлит согласился. Осталось только одно дело.
- О, привет, парень! – радостно осклабился вербовщик, увидев знакомое лицо. – Тебя-то я и ждал. Так, записываю: Дмитрий Берестов. Удачи тебе, дружище!

Сообщение отредактировал arrioka - Вторник, 02 Дек 2014, 19:45
 
Мила_Тихонова Дата: Вторник, 02 Дек 2014, 20:16 | Сообщение # 55
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 19655
Награды: 341
Репутация: 742
А дальше? book
Играть со мной - тяжёлое искусство!
 
arrioka Дата: Вторник, 02 Дек 2014, 22:12 | Сообщение # 56
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 241
Награды: 12
Репутация: 26
МилочкаТ, А всё) этот короткий. Или ты про следуюсчий? Так эт запросто.
 
arrioka Дата: Вторник, 02 Дек 2014, 22:13 | Сообщение # 57
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 241
Награды: 12
Репутация: 26
Письма из ниоткуда

Ну вот, приехала. Полгода в этом городе не была и еще бы столько же не быть. Черта с два я вернулась бы, если б не смерть тети Марины. Жалко ее. Хорошая была тетка. Когда родители разбились, она все бросила в своей деревне и приехала меня, десятилетнюю, растить. Так и осталась со мной - ни семьи, ни детей. Я ей за дочку была.
Когда я закончила школу, тетя Марина первая заговорила о том, чтобы учиться в столице. Мол, здесь, в Бердяевске, никакого образования не получишь, только «корочки для галочки». А там у нее комната в общежитии, так что жить есть где. Уговаривала она меня недели две, ну и уговорила. Я ей за это очень благодарна. Подумать страшно, что было бы, останься я в Бердяевске. Местный пединститут, родная школа, замужество с Витькой Баевым, который с пятого класса числился в моих верных поклонниках. Ужас! Сейчас у меня не жизнь, а малина: только что диплом получила, на работу еще три года назад устроилась - в спортивный журнал. Через месяц стану редактором отдела футбола - шеф обещал в качестве подарка на окончание ВУЗа. Нынешний редактор уезжает в Испанию собкором. Сбылась мечта человека - он по этой стране с трех лет с ума сходит, по-испански говорить начал раньше и лучше, чем по-русски.
Конечно, трудно, поначалу вечерами ревела. Потом привыкла. Москва - не Бердяевск, тут плакать некогда, пахать надо. Меня посылают почти на каждый второй матч, а еще новостная колонка и в каждом номере - интервью с какой-нибудь футбольной личностью. Зато деньги появились - за съемную хату не платить, экономия. Тете постоянно высылала. Она ругалась: мне, мол, хватает, а тебе там нужнее.
О, где это я? А, уже приехали. Спасибо, возьмите деньги. До свидания. Надо же, тут такси открыли. Прогресс!
- Дана! Даночка, это ты? Приехала, надо же! А Марину вчера похоронили. Ты не успела, да? Бедняжка так болела в последнее время – сердце у нее шалило. Мы иногда заглядывали, помочь чем, прибраться, в магазин сходить. А ты прямо из Парижа, да? Марина говорила, ты сейчас часто по командировкам ездишь, за границей бываешь. Правильно сделала, что уехала. Здесь тебе так хорошо не жилось бы. Мариночка так мучилась в последнее время, так страдала. А тебе она запретила говорить о болезни. Мол, пусть девочка спокойно учится.
О Боже! Только один человек в нашем дворе может произносить пятьсот слов в минуту, одновременно задавая миллион вопросов. Нина Алексеевна, соседка по этажу. Точно, она: невысокая, толстая, глазки маленькие, любопытные, волосенки жидкие в пучок собраны. Надо же, покрасилась. Вместо мутно-серых волосы стали огненно-рыжими. И, как всегда, в своем засаленном халате трудноопределимого цвета. Ничего не меняется в этом лучшем из миров…
- Здрасти, теть Нин. Я в командировке была, во Франции. Оттуда просто так не уедешь, да и матч важный.
- А ты квартиру продавать приехала? – глаза соседки аж загорелись от любопытства.
- Да. Что мне тут делать? Я в Москве останусь.
- Ну да, ну да… - закивала соседка. – У тебя там жених, наверное, есть?
- Есть, - солгала я. Зачем ей знать, что у меня после работы сил нет даже на приготовление ужина, какие уж свидания!
- Футболист? Ты ж про футбол пишешь, Марина говорила…
- Да, футболист. Испанец, Луис, в «Спартаке» играет.
На самом деле с Луисом Каррерасом мы просто друзья. Хотя он постоянно намекает… Пока не хочу, а там посмотрим.
– Извините, теть Нин, я устала, прямо из Парижа прилетела. Пойду прилягу, потом буду разбираться, что к чему. Вы, кстати, не знаете, кто мог бы квартиру купить?
- Знаю, Даночка, знаю. У меня сын жениться собрался. Ты же Витю помнишь? Вы с пятого класса вместе были. Когда ты уехала, он долго переживал. А потом к нам в школу девочка из района пришла на практику. Вот, свадьба скоро. А ты много хочешь за квартиру-то? Витя сейчас бизнесом занимается, такси у него. Но диких денег нет, конечно. Если только в рассрочку продашь.
- Подумаю. Вы вечером зайдите, и поговорим. Ладно? До свидания, теть Нин.
Вот я и дома. Ничего не изменилось за полгода. Ремонт прежний, мебель та же. Ладно, рассиживаться некогда, надо разобрать вещи, повыкидывать лишнее.
Через два часа я кое-как справилась с намеченным планом. Теткины вещи собрала в сумку, отнесу в местный приют для стариков, может, пригодится кому. Мебель освободила, продам вместе с квартирой. Так, что это под шкафом валяется? Ух ты, да это же тетрадка, которую нам на выпускном давали! Ну точно… вот запись от математички, от физика, вот директор писал.
А это еще что? Я точно помню, что последней была запись от моей любимой классной руководительницы, Анны Леонардовны! Вот же она. А дальше – незнакомым почерком «Милая Дана! Я здесь. Жду тебя. Твой Ингар».
Какой Ингар? Я никого не знаю. И дата – через полгода после окончания школы. Я уже в Москве училась! О Боже! Так, спокойно. Убираем тетрадку в шкаф – какая пыльная-то!
Я приготовила обед, поела и уселась перед телевизором. Посмотреть фильм не дала все та же Нина Алексеевна. Явилась и завела разговор про квартиру. Собственно, договорились мы быстро. Мой приятель риэлтер сказал мне примерную стоимость, Нина Алексеевна согласилась. Видно, Витеньке не терпится жениться, потому что деньги мне пообещали сразу после подписания договора – и за мебель тоже. Ура, через неделю ноги моей в этом городе не будет!
Вечером на радостях закатила пир – накупила разных вкусностей и бутылку мартини. После второго бокала не утерпела и, нарушив собственный зарок, полезла за тетрадкой. Не может быть… «Милая, ты вернулась. Я рад. Увидимся. Твой Ингар». Мне стало плохо. Ничего не понимаю. Ничего! Ну ладно, первая надпись могла появиться откуда угодно, но эта! Я все время в квартире! Никто не заходил!
Захлопнула тетрадку так, что та отлетела под кресло. К черту! Какое мне дело до этой мистики? Продаю квартиру - и ноги моей больше не будет в этом городе. И пошел он к дьяволу, этот Ингар!

Утром решила сходить в храм, к батюшке Георгию. Он меня давно знает, всегда помогал советом. Наверняка и тетку не забывал. Вернулась в полном недоумении. Батюшка не смог объяснить происхождение загадочных надписей. Посоветовал почаще молиться и выбросить к чертям собачьим тетрадку. А что, это идея! Как раз мусор выносить.
Все. Нет больше этой гадости, лежит себе в помойке. Пора идти. Нина Алексеевна ждет. Мы сегодня подписываем документы в риэлтерской конторе, они отдают деньги. Машину и гараж, что от отца остались, тетка еще раньше продала - мне на первое время нужны были деньги в Москве, пока работу не нашла.
- Здравствуйте, Нина Алексеевна! Ну что, идем?
- Едем, Даночка! Не забывай, у моего сына таксопарк, я теперь пешком не хожу! - с улыбкой, полной затаенной гордости, поправила соседка. В честь важного события она принарядилась и сделала прическу. Тоже мне событие - покупка квартиры. Не свадьба же…
Вот и все, вот и кончилось теплое лето… Слава Богу, больше меня здесь ничего не держит. Спасибо тебе, тетя Марина, за то, что вырастила человеком. Я буду приезжать на кладбище, обещаю. Но сюда больше никогда не вернусь. Это место вызывает у меня глухую депрессию и отчаяние. Только выхожу из самолета – и сразу чувствую, как в сердце расползается отчаянье и безысходность. Просыпаюсь по ночам от тоски и боли. Кажется, что жизнь – тьма и ужас. Вот что я написала, приехав на первые каникулы сюда:
«В море безверия
каплями безысходности
Падали тихо осколки
порушенной гордости…
Холодно.
ужасом перехватило дыхание.
Злой безнадежностью
больно хлестнуло отчаянье.
Ад ледяной.
Бесконечное царствие холода.
Не убежать
из жестокого этого города.
Не отыскать
ни крупинки тепла или нежности.
Не миновать
безнадежности и неизбежности»

Вот такие благородные и светлые чувства у меня вызывает родина. Ни дня здесь не задержусь. Билет на завтра уже взяла, вещи упаковала.
Спать собралась рано. Самолет в пять утра, пока встану. Витенька благородно предложил доставить в аэропорт на одном из собственных экипажей. Ну и славно. Так, где у меня зубная щетка?
Ближайший час я билась в истерике. В сумке неведомо откуда оказалась выброшенная мной на помойку проклятая тетрадка. Естественно, с новой надписью: «Не бросай меня, милая. Твой Ингар». Надпись свежая, явно нацарапано только что. Кем?! Как?! Кто так прикалывается?! Ублюдок! Не верю я в мистику! Кто так шутит?! А главное, зачем?!
Успокоилась только после ударной дозы валерьянки и какого-то препарата из теткиной аптечки. Уснуть так и не смогла – гнусные в своей загадочности послания не давали покоя. Швырнула тетрадку на кресло и гипнотизировала ее взглядом, надеясь, что бумага не выдержит и расколется касаемо происхождения надписей. Может, меньше надо было читать Акунина и Стругацких?
Видно, я все-таки отключилась, потому что звонок таксиста меня разбудил. С колотящимся сердцем вскочила с постели, в темпе вальса уничтожила последние следы своего пребывания в квартире. Ну, что там новенького от Ингара? «Поезжай, милая. Скоро увидимся».
Закрывая дверь, чуть не потеряла сознание от ужаса - вслед раздался вкрадчивый, с хрипотцой голос:
- Счастливого пути, милая!
Леденея от ужаса, обернулась. Никого. Дрожащими руками заперла дверь и вылетела на улицу. В машине молчала, сдерживая слезы. Я же не железная, зачем со мной так шутить? Кому я дорогу перешла? Самое страшное, что я абсолютно ничего не понимаю. Мистика какая-то. Как сделать, чтобы забыть весь этот ужас, как ночной кошмар?
Слава Богу, никто меня не встречал. Я не смогла бы внятно объяснить причины своего взвинченного состояния. Руки трясутся, бледная, глаза наполнены ужасом. Пациентка Кащенко, блин. И главное, без надежды на выздоровление. Потому что я так и не знаю, кто это сделал, а без источника пакостей проблему не решить. И надо же было такому гадству случиться именно со мной! Я не сектантка, Кастанедой и прочими придурками не зачитываюсь. Искренне надеюсь, что загадочный Ингар остался в Бердяевске вместе со своими загадочными посланиями. Убила бы! Хотя вряд ли. Сама себе лгу. Я его боюсь ужасно. Интересно, он хоть живой? Или привидение?

Вот и все, я дома. Дверь заперта. Все кончилось. Забыть этот город, как страшный сон. Спасибо, Боже!
- Привет, милая. Я рад тебя видеть.
Негромкий голос заставил меня похолодеть. Нет. Нет. Этого не может быть. Я дома, и здесь никого нет. Тогда кто зажег лампу в комнате? Полоска света под дверью - точно не мираж.
- Ну что же ты, родная? Иди ко мне, - позвал голос. Я глубоко вздохнула и шагнула на свет.
Ощущение ирреальности сразу исчезло: в кресле сидел мужчина лет тридцати шести. Черные волосы, темно-серые глаза… довольно красивый. Взгляд спокойный и чуть насмешливый.
- Привет, - просто сказал он. - Проходи.
- Я вообще-то у себя дома, - буркнула я, садясь на диван. - Кто Вы такой и что все это значит?
- А ты меня не помнишь? - серьезно спросил незваный гость.
- Нет, но злюсь страшно. Зачем Вы меня пугали? Что это за шутки с тетрадкой? Что Вам от меня надо?
- Значит, не помнишь, - искренне огорчился визитер. - Взгляни на свою левую руку. Шрам видишь? Откуда он у тебя?
- Я не помню, - почему-то с трудом ответила я, уставившись на белую полоску чуть выше локтя. Почему-то стало трудно дышать. Незнакомец спокойно ждал.
- Вспоминай. Октябрь 1996-го. Поздний вечер. Дорога, дождь. Ты ехала в машине с парнем - светловолосый, невысокий, думаю, с некоторых пор у него на виске след от ожога. Ну, вспомнила?
И тут меня словно молнией шарахнуло. То, что я насмерть забыла, вдруг пронеслось перед глазами со скоростью курьерского поезда.
Мы с Витенькой ночью поехали на озеро. Тетя Марина лежала в больнице, и я решила воспользоваться неожиданной вольницей. До сих пор не знаю, что случилось, но машина вдруг вильнула и всей массой влетела в озеро. Я очнулась от холода и поняла, что мы медленно уходим под воду. Не знаю, как мне удалось отстегнуть привязной ремень, но я сумела выбраться из машины и подплыть к водительской дверце. Вытащить-то своего приятеля я сумела, но дотянуть до берега сил уже не хватило. И тут кто-то выволок нас за шиворот на землю. Я тут же потеряла сознание. Когда очнулась, рядом горел костер, мы с Витенькой были закутаны в сухие одеяла и лежали у огня. Рядом никого не было. Придя в себя, мы привели в порядок одежду и отправились к трассе ловить попутку. Не сговариваясь, оба никогда не вспоминали этот эпизод, но после той ночи наши отношения изменились. Я почему-то стала сторониться верного поклонника. И только теперь, глядя в темно-серые глаза своего ночного гостя, вдруг вспомнила все происшедшее в деталях. И главное - его, нашего спасителя.
- Это Вы? Но…
- Да. Прости за столь эффектное появление, я не хотел пугать тебя, видит Бог. Думал, ты помнишь. Когда я укладывал тебя возле костра, ты спросила мое имя. Забыла?
- Да. Я вообще ничего не помню о той ночи.
Я вдруг успокоилась и перестала дрожать. Злость и обида исчезли. Ночной гость перестал казаться странным шутником. Он снова был моим спасителем.
- А я наблюдал за тобой все эти годы. Знаешь, много раз хотел подойти, но не решался. У меня была такая работа, что лишние знакомства не поощрялись. А однажды встретился с твоей тетей - мы вместе в поезде ехали. Она пригласила меня в гости на чай. Там мне и попалась на глаза та тетрадка. Извини, я правда не хотел тебя пугать. Просто не думал¸ что ты меня забудешь. Только не спрашивай, как я тогда оказался на озере, это не моя тайна.
- Не буду. Ингар, тебя правда так зовут?
- Нет. Игорь. Ингар – это - ну, что-то вроде псевдонима. Ты не должна была его знать, но в ту ночь я тоже испугался - за вас. Поэтому и представился так. А в тетрадке писал уже с надеждой, что ты вспомнишь.
- Как появлялись новые надписи?
- Да просто. Я, знаешь ли, много чего умею, недоступного обычным людям. Профессия такая.
- Что, киллер?
- Разведчик. Но уже на пенсии. Ты не спрашивай ничего, хорошо? Когда придет время, я сам расскажу все, что можно. А пока - чайку нальешь?
Ингар улыбнулся, и я поняла, что пришло счастье. И что больше я никогда не останусь одна.
 
arrioka Дата: Пятница, 12 Дек 2014, 11:37 | Сообщение # 58
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 241
Награды: 12
Репутация: 26
Солнце встает
Солнце встает...
- На Аркатене эта фраза всегда была вроде заклинания, - устало вздохнул старый охотник Дон Аклер. Тридцатилетний Шарль Клери, старший пилот корабля "Мушкетер", только головой качал, слушая истории Дона о здешней жизни.
Уже неделю на планете жили космонавты с далекой Земли. Их появление, как всегда, стало событием. Сюда редко приезжали гости с тех пор как сто лет назад заселили Аркатены. Примерно раз в пять лет на старом космодроме начиналось оживление - садился корабль. Привозили продукты, лекарства, игрушки детям. Ну и так, по мелочи. А космонавты становились звездами. Каждый аркатенец почитал за честь принять в своем доме пилотов. Девушки вовсю заглядывались на пригожих парней – да и те времени зря не теряли, местный бар по утрам в период пребывания космонавтов на планете никогда не пустовал. Самые смелые девчонки ухитрялись даже ребенка родить от пилота.
- Таким здесь завидуют, - усмехнулся Дон. – Раз сумела привлечь красавца-летчика, значит, стоящая барышня. А уж если ребенка родить получится – и вовсе счастливица. Такая любого мужа выбрать может. Да и родители гордятся. А куда деваться – своих-то парней мало.
Все население Аркатены – чуть меньше семисот человек. Мужчин – примерно треть. Каждый на вес золота. Мрут, как мухи. Кто сам, кого солнце пожгло (не сразу научились осторожности местные жители, поначалу многих спалило), кто на охоте гибнет – здесь водятся звери вроде земных кабанов. Мясо у них вкусное, да другой живности здесь и нет (кроме кроликов и кур, которых держит Берта Линарес), но убить такого трудно. Мало какой смельчак доживает до своей двадцатой охоты. Вот Дон дожил. Впрочем, его всегда считали везунчиком.
Мало мужчин на Аркатене. Хорошо хоть в местной лаборатории есть доктор Брилент, который помогает зачать ребенка без мужа. А то население совсем вымерло бы. Но пробирка – крайняя мера. От живого-то родить приятнее. Да и потом есть что вспомнить.
- Вот лет пятнадцать назад, - говорил вчера Дон, - прилетал испанский экипаж. Так нынешняя молодежь - сплошь черноглазая да смуглая. Славно поработали братья Диего да Луис Гонсалесы, больше тридцати малышей родилось после их визита. Повезло – у многих двойняшки, да почти все парни, что еще лучше – девчонок-то здесь всегда хватало. Вот теперь красавчики ждут, пока подрастут невесты.
Шарль улыбнулся – на этой планете его ребят практически не видно. По гостям разбежались. Да и пусть – лишь бы утром докладывали, что живы и здоровы, переночевать есть где. Тьфу ты – передневать. Дурацкое слово, зато правильное. Старший пилот посмотрел в окно – рассветает. Пора искать место, где можно отдохнуть. Да с этим проблем не будет – домов пятнадцать рады принять гостей. До вечера жизнь снова замрет. Вот тоска-то – жить на планете, где днем нельзя носа на улицу высунуть.
Солнце встает – значит, жизнь замирает на целый день, человеческое море разбивается на маленькие островки, запертые в четырех стенах. Целый день никто не покинет своего жилища, и горе тому, кто не успел добраться если не до своего, то хотя бы до ближайшего дома. Еще свежа в памяти людей трагическая гибель маленького Билли Рейнольдса, который рано утром задержался у приятеля и только увидев в окне розовые лучи, медленно выжигающие песок, кинулся домой. Мама приятеля до сих пор не может себе простить, что не удержала мальчишку. Ну и пусть у него дома нет видеофона. Вернулся бы вечером. Мать, конечно, извелась бы от беспокойства, но зато получила бы сына живым. А так.. Многим до сих пор снится иссушенная, сожженная безжалостными лучами маленькая фигурка, скорчившаяся у дверей. Двух минут не хватило ребенку, чтобы войти в дом. Злое светило вмиг сожгло неосторожное создание. Вспоминать не хочется, что было с Джессикой. С тех пор она на привидение похожа – ходит по улицам с остановившимся взглядом, сына ищет.
Солнце на Аркатене – совсем не такое, как на Земле, про которую рассказывают гости. Они говорят, там температура почти одинаковая и днем, и ночью. Ну, днем немного жарче. Что такое разница в десять-пятнадцать градусов? Здесь в светлое время суток песок раскаляется до тысячи градусов по Цельсию, потому что воздух нагревается почти до семисот градусов. Никто не может выжить при такой температуре. Поэтому маленькое поселение на этой планете и живет ночной жизнью. Все ночью – работа, развлечения, общение. Зато утром только и слышно – "Эмма, домой"! "Артур, поспеши, солнце встает"! "Мери, твой уже дома? Нигде не вижу Роберта"! Все, как всегда. Проклятая планета! Сто лет назад, прислали сюда колонистов – осваивать новые земли. Первое поселение вымерло полностью – недооценило предупреждения исследователей. Это уже много позже, когда привезли второе поколение, всех строго-настрого проинструктировали – не моги днем на улицу выходить! Построили здания со специальным покрытием, которое свет и тепло отражает, расселили людей. Пробовали сначала подземные ходы из дома в дом строить, но быстро от этой идеи отказались – песок, что тут копать? А дома на сваях. Так и прижился здесь ночной образ жизни. Бабка Берты Линарес – испанка, с ее легкой руки прозвали дневную спячку сиестой. Все привыкли, а те, кто родился уже на Аркатене, усвоили такое расписание с молоком матери. Им в диковинку рассказы о том, что на других планетах днем работают, а ночью спят. Предложили желающим на землю вернуться – только две семьи согласились, с "Мушкетером" и улетят. У них малыши больные, которым сухой климат вреден. А еще одна мать сына увозит, потому что ему в любой момент врач понадобиться может, а где его днем взять? Нет пока на Аркатене таких экипажей, чтобы в светлое время суток летать. Глядишь, и изобретут когда.. А мальчишка ждать не может - с астмой не шутят. Уже два приступа было, хорошо хоть, оба ночью, успели доктора Брилента вызвать. А то помер бы ребенок.
Шарль попрощался с Доном и вышел на улицу. Надо успеть перебраться на другой конец города, куда звали погостить. Полчаса осталось до того, как окончательно рассветет. Солнце уже встает.. Хорошо хоть, через две недели улетать. Ну ее к дьяволу, эту непонятную планету. Дома лучше. После командировки отпуск дадут, можно будет с Ларой и детьми на озеро съездить. Он грустно улыбнулся, глядя, как пятилетняя Эмми Кларенс сломя голову мчится домой. Эта малышка даже не знает, что такое прохладная озерная водичка, а зелень только дома в цветочных горшках видела. Несчастные дети. И зачем правительству нужна эта планета? Забрали бы людей на Землю, и гори Аркатена синим пламенем вместе с идиотским климатом и палящим солнцем!
Старший пилот проверил список экипажа. Все доложились. Пора лететь. До вечера жизнь замерла. Солнце встает, чтоб ему пусто было!

Сообщение отредактировал arrioka - Пятница, 12 Дек 2014, 11:38
 
arrioka Дата: Вторник, 16 Дек 2014, 22:30 | Сообщение # 59
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 241
Награды: 12
Репутация: 26
Оборотень
Лесник Георгий Лужников вышел из дома и посмотрел на солнце: должно быть жарко. Это хорошо, а то какая же охота в дождь? Друзья обещали на выходные подъехать, предлагали отдохнуть вместе, шашлычки из дичи пожарить. Он вздохнул: пусть приезжают. А то в этой глуши с ума можно сойти.
Не всегда Георгий думал о лесе так. Вообще-то он его любил, поэтому и выбрал эту профессию. Парню нравилось бродить по тайге что весной, что осенью, вдыхая запах свежей листвы или опавших листьев, разбирать голоса зверей и птиц, прислушиваться к тишине и величию могучего леса. Одиночество его никогда не пугало, наоборот, неуютно он чувствовал себя в толпе, в шумных городах. Особенно в холодном аристократичном Питере, куда раз в год ездил на День лесовода. Выросший в деревне Георгий Лужников больше всего на свете любил тишину и покой.

Жена Наташа, хоть и городская, а тоже полюбила дом на поляне. Георгий встретил ее в парке, когда одиннадцать лет назад поехал в Гатчину, в контору лесхоза по каким-то делам. Остановился покурить, а у фонтана студентки на скамеечке мороженое едят. Девчонка как девчонка - невысокая, светловолосая. А глянул в серые, как октябрьское небо, глаза – сердце захолонуло: она, любимая. Сначала сам себе не поверил – думал, так только в кино бывает, чтобы раз и навсегда. Но как понял, что уходить собралась - едва сознание от страха не потерял. Кинулся догонять.
Разговорились, погуляли. Георгий все ей честно рассказал – в город не поедет, поэтому, если у них сложится, ей придется в лесу жить, на заимке. Девушка шла и смеялась – мы же только познакомились, а ты уже планы строишь! Но к концу прогулки стала задумчивой, тихой, куда смешки девались? Обещала через неделю в гости приехать. И ведь приехала! Пожила в его домике несколько дней и влюбилась в лес. Мудрено было не влюбиться – свежий воздух, напоенный запахом хвои и озера, птичий щебет по утрам. Холодильник только для мяса нужен, остальное – овощи, ягоды – прямо с грядки. Георгий всегда был умелым огородником, все росло, как заговоренное. Наташа расцвела за время лесных каникул, хотя казалось – куда еще? И так краше солнышка ясного. Он ее так и звал – Солнышко мое. Смеялась, но по глазам было видно – приятно девчонке. В итоге сказала: останусь с тобой, если позовешь. Позвал. И правда – осталась. Свадьбу в деревне сыграли, у его родителей. Невеста – сирота, с ее стороны были только две подружки.
Так и жили – как в сказке, ни ссор, ни криков. Когда через месяц после свадьбы в больнице сказали, что у них ребенок будет, оба от радости опьянели, два дня поверить не могли. Георгий кроватку из дерева вырезал, игрушек всяких. Сын родился, Пашка. Ох и сорванец был! Наташа его сразу прозвала Маугли. И как в воду глядела: он еще по-человечески говорить не умел толком, а уже голосам всех птиц мог подражать! Смышленый парнишка. Лес знал, как свой букварь, следы читал, словно следопыт. Мечталось: подрастет сынок – на охоту пойдут вместе… Мамке дичи привезут, устроят пир горой! А сын собирался, как школу закончит, тоже лесником стать, отцу помогать.

Георгий остановился – глаза заволокло слезами. Никуда они теперь не пойдут. Сгинуло его счастье, поманило и исчезло, как весенняя дымка… Год назад Наташу деревом задавило. Разом умерла, даже улыбка с губ не слетела. В город не повезли, настоял, чтобы похоронили недалеко от дома, на поляне. Сам крест выстрогал, оградку сковал. Пригодились уроки дядьки Ивана - деревенского кузнеца. Остался Георгий вдвоем с девятилетним Пашкой. Только привыкли к тому, что мамы нет, только научились справляться с домашними хлопотами. Год всего и прожили вдвоем…
…И новая беда: сына волки задрали. Едва успел тело отбить, чтоб совсем не растерзали. Рядом с матерью похоронил…
Пил неделю. Когда вовсе невмоготу становилось, выходил на ту поляну, где все случилось, и кричал: за что, Господи? Чем прогневал? Ведь жили, как люди, любили друг друга, никому зла не делали! За что? Два месяца прошло со дня смерти Пашки, а сердце болит по-прежнему. Ну за что? Как жить теперь, зная, что такое счастье? Почему отняли, зачем? Ведь любил же! Горевал Георгий долго. Даже уволиться хотел. А потом подумал – для чего? Куда идти? В деревню? А там что? Ни кола ни двора. Все здесь, для семьи строилось. Вон, Милка в хлеву мычит, есть просит. Павлик парное молочко любил… Кому оно теперь нужно?

Неделю назад приехал Иван Кротов - старый друг, еще в школе вместе на речку бегали. Потом разбросала жизнь, Ваня в город уехал, теперь магазин имеет, оружием торгует. Но старого приятеля не забыл, наезжает. Всегда с гостинцами, с подарками. В прошлый раз на охоту приезжал, привез патроны новые, ружье дорогое, красивое. Пашке подарил старинный декоративный пистолет, серебром отделан и серебряными же пулями стреляет. Мальчишка его неделю не снимая носил. А пули тратить не стал, хоть их к оружию две обоймы прилагалось – жалко, говорил. Пусть будут. Баловал Иван мальчишку – а как же, любимчик. Своих-то детей так и не нажил, не получалось у них с женой. На этой почве и развелись, теперь один кукует.
Никого больше и у Георгия не осталось. Иван, когда узнал, аж ахнул. Но сразу сказал: не сдавайся, держись. Хотя бы ради них, чтобы не зряшной их смерть оказалась. Тогда же пообещал вскорости приехать на охоту, отвлечь. Вот сегодня и явятся, к вечеру. Прибраться надо. А то в последнее время не то что порядок наводить, жить не хотелось. Не дело это.

Звук далекого мотора отвлек от грустных мыслей. Георгий аккуратно сложил в ящик накопившийся мусор, подмел крыльцо. Вот и гости.
- Привет, Васильич! Мы к тебе! Ничего, что такой толпой? Я подумал, что компания не помешает! – издали закричал Иван. Загорелый, чертяка. Небось на каких-нибудь Мальдивах подрумянился.
Вместе с ним из джипа вылезли трое мужиков. Одного Лужников смутно помнил – когда-то он вместе с Иваном приезжал за мясом лося. Вроде бы имеет ресторан. Да, точно, вон тот, бритый наголо, Егор. Светловолосый Женька Грохотов – институтский приятель. Правда, учились вместе они всего один курс, после чего парень, поссорившись с подружкой, бросил учебу и ушел в армию, да так в ней и остался. Теперь полковник спецназа. Скандинавская внешность, хоть викинга с него рисуй – белокурый верзила с ледяным взглядом и улыбкой анаконды. Сразу видно - прирожденный вождь. Такие созданы, чтобы командовать. На своей подружке он так и не женился. Нашел себе потом где-то в командировке молодую девчонку, она ему вскоре двойню родила. Вот ведь интересно – раньше щуплый был, сутулый, взгляд из-под белесых волос - в землю. А через два года пришел первый раз в отпуск – не узнать парня: высокий, стройный, накачанный, взгляд твердый, прямой, руки – откуда только взялись такие, были-то, как у пианиста – длинные, тонкие пальцы, нежная кожа. А тут – мозоли, костяшки сбиты, ладони шершавые. Третьего вроде Лехой звать. Про него Иван как-то говорил, но раньше тот не приезжал. Внешность у него яркая – рыжий, как клоун. Не хочешь, а запомнишь.

Георгий поздоровался с приехавшими и пригласил их в дом.
- Ты что, Васильич? – весело удивился Иван. – Кто в такую погоду дома сидит? Мы что, разве для этого из города приехали? Не, природа – это природа, здесь надо свежим воздухом дышать. Сейчас стемнеет, костер запалим, посидим. А шашлык? Мы мангал новый привезли, тебе в подарок. С мясом как? Есть запасец или сходить настрелять?
- Есть, - слабо улыбнулся в ответ Георгий. Как ни странно, от веселого безрассудства Ивана ему стало немного легче. Тот словно чувствовал состояние друга и старался расшевелить его. Гости разбрелись знакомиться с округой. Иван закурил и сел на крыльцо.
- Ну, как ты? – наконец спросил он. – Я не стал Лехе и Егору рассказывать про твою беду, поэтому не удивляйся, если они чего ляпнут. Женька в курсе. Где Наташа с Пашкой? Может, навестим?
- Там, на поляне. По три раза в день у них бываю, - вздохнул Георгий. – А я как… Да никак. Не могу привыкнуть. Все кажется – сейчас Ната на крыльцо выйдет, ужинать позовет. Или Пашка выскочит – папа, побежали ягоды собирать! А никто не выходит. Наверное, не судьба мне была человеком жить. Волк я, одиночка. Им и останусь.
- Не хорони себя прежде времени. Вдруг еще встретишь кого? – спросил Иван, сам не веря в то, что говорит. Помолчали. – На лося сходим, может? Или нет его в ваших краях?
- Нет. Кабана можно поискать. Только вы сами идите. Место ты знаешь, около кормушки. Я не могу - надо обход сделать. А то со своей пьянкой совсем работу забросил. Вчера косуля прибегала, бок разодран. Непорядок. Ладно, потом поговорим. Что для костра надо, ты знаешь. А мне пора. Есть хотите - в холодильнике картошка и мясо жареное.
Он взял рюкзак и ушел. Иван озадаченно покрутил головой – таким старый друг еще никогда не был. Здорово его подкосило. Еще бы – почти в одночасье потерять и жену, и сына. Бедный мужик. Только-только оттаял, от людей шарахаться перестал… Теперь совсем дикарем станет. Жаль. Несправедлива к нему судьба…
- Вань, может, прогуляемся? – подошел Женька. – Сто лет по лесу не гулял просто так, даже забыл, что это – от пуль не прятаться, гранаты под ногами не искать, "духов" в "зеленке" не бояться. Лепота! Это тебе не в Грозном. Пошли, потом поесть приготовим!
- Да можно, - кивнул Кротов. – Ребята, вы идете?
- Не, здесь посидим, отдохнем. Что-то устали с дороги, - отказались Леха с Егором.
- Ваше дело. Мы недолго, а то темнеет уже. Костер пока разожгите.
Экскурсанты углубились в лес. Шли молча, поскольку обсуждать пока было нечего – подружившись в прошлом году, виделись довольно часто, стало быть, новости друг другу сообщали оперативно. Оба были в курсе происшедшего в жизни Георгия, но об этом не говорили. Шли к озеру. Неугомонный Иван предлагал еще по грибы сходить, но Женьке было лень. Надо же корзинку нести, нож, искать эти грибы, будь они неладны, потом обратно тащить… На фиг! Ограничились купанием.

Когда возвращались домой, неожиданно наткнулись на могилы Наташи и Паши – аккуратные, ухоженные. Видно, что Георгий проводит здесь немало времени. Иван нарвал на соседней поляне цветов, положили у памятника, постояли молча. Вдруг Женька насторожился: в кустах раздался шорох-стон. Переглянулись. Спецназовец осторожно, крадучись, сделал несколько шагов к источнику непонятного звука и через секунду вытащил за шкирку… мальчишку лет двенадцати на вид. Найденыш шипел и рычал сквозь зубы, но не произносил ни слова. Он был весь исцарапан и словно побит – царапины и ссадины повсюду украшали худенькое тельце.
- Ты кто такой, парень? – тихо, чтобы не напугать, спросил его Иван, но ответа не последовало. Ребенок по-прежнему молча пытался вырваться из цепких рук Женьки.
- И куда его? – озадаченно посмотрел тот на находку.
- Ты лучше спроси, откуда. Ночь почти на дворе, жилья на двадцать километров вокруг нет. А он один. Ты кто такой? – повторил вопрос Иван.
- Я потерялся, - наконец подал голос пацан. – Мы на пикник поехали, а мамка с дядей Сережей пошли грибы искать. А папа тоже пошел и не вернулся. А потом машина наша сломалась, и они пошли в деревню ремонтников звать, потому что сами не умеют. И все, не пришли больше… А я с горы упал, - он заплакал, размазывая по замурзанному личику слезы.
- Давно?
- Вчера еще. Я есть хочу, - пожаловался найденыш. Друзья одновременно вздохнули и пожали плечами: пошли, мол, нагулялись.

Егор и Леха оторопели, когда на поляну перед домом вышли парни в компании какого-то мальчишки весьма потрепанного вида и, не говоря ни слова, потащили его в дом. Вышли через десять минут. Найденыш уже был умыт и одет в старый джинсовый костюмчик Пашки. Царапины и ссадины смазали зеленкой. В руках он держал большой кусок пирога с капустой, который и уминал с немалым аппетитом. Иван и Женька уселись на крыльцо
и закурили. Сделав несколько затяжек, Кротов ответил на невысказанный
вопрос:
- В лесу нашли, потерялся. Надо утром съездить, отвезти. Черт его знает, где родители потерялись.
- Абзац охоте? – ехидно поинтересовался Егор.
- Да нет, вы-то оставайтесь, я быстро. Туда и обратно за два часа обернусь, - утешил его Иван. – Заодно куплю чего полезного. Сигареты вон кончились, да приправ у Васильича не осталось почти. А без них что приготовишь? Ну, главное, конечно, пацана отвезти. Не парьтесь, оставайтесь здесь. Зря, что ли, приехали?
Он оглянулся и налетел на остолбеневший взгляд Георгия, направленный в сторону мальчишки. Лужников тяжело дышал, словно пару километров бежал спринтерским темпом, а в глазах четко прорисовывалось бесконечное удивление, словно привидение увидел. Постояв так с минуту, он тряхнул головой, будто прогоняя морок, и хрипло спросил:
- Парни, что здесь происходит? Кто это?
- Пацан, не видишь? – просветил его Женька. – Гуляли с Иваном, а он в кустах сидел, плакал. Родители потерялись, говорит. Завтра Ванька в город его отвезет.
- Как зовут?
- Да знаешь, спросить не догадались, - хмыкнул Грохотов. - Торопились покормить да переодеть – его шмотки в лохмотья были. Извини, что Пашкину одежду взяли. Как звать-то тебя, золотце?
- Сашка Волков, - пробурчал мальчишка, не сводя глаз с Георгия. Он явно напрягся. Грохотов насторожился. Было ясно, что Георгию гость кого-то сильно напоминает. Но тут вернулся Леха с охапкой дров, и приятели затеяли шашлык. Женька успокоился и беззлобно ворчал, что мясо – домашней свиньи. Он, мол, ехал дичи поесть, а ему тут городскую жратву подсовывают. Ну да ладно, утром он такого кабана подстрелит, что все от зависти сдохнут!

Спать легли рано – после долгой дороги утомились, а вставать предстояло в четыре – Женьке, Егору и Лехе на охоту, Ивану – везти в город найденыша. А Георгий всю жизнь с петухами вставал. Пацаненка уложили в Пашкиной комнате. Он так и не разговорился за вечер, только глазами по сторонам стрелял. Женьке и так не по себе было, а один эпизод и вовсе насторожил боевого офицера спецназа: когда свинину резали, чтобы на открытом огне пожарить – типа древние охотники мамонта готовят, пацаненок аж вперед подался, горящим взглядом пожирая свежее, сочащееся кровью мясо. Потом вдруг опомнился, шумно сглотнул и снова принялся наворачивать похлебку – Иван-таки сходил на грибную охоту, набрал корзинку лисичек в ближайшей рощице.
Перед сном Грохотов все же не утерпел и поинтересовался:
- Васильич, а ну-ка скажи, чего это ты на пацана уставился, словно привидение увидел?
Георгий уставился в землю:
- Да нет, показалось мне. На Пашку он здорово смахивает. Глаза такие же серые, лицо похоже. Черт побери, если б не собственными руками могилу закапывал, решил бы, что сын. Да только вот покойники не воскресают. Ладно, проехали. Отвезете его завтра, и дело с концом.

Приятелей разбудил страшный крик Егора, вышедшего из дома первым. На крыльцо вылетели все разом, как солдаты на утреннюю поверку. Женька автоматически выхватил из кобуры пистолет и сорвал со стены винтовку. Неяркое рассветное солнце освещало довольно странную картину, здорово напоминающую декорации к фильму ужасов: пространство вокруг джипа Ивана было залито кровью. Сам Кротов полулежал лицом вниз на ступеньке возле раскрытой водительской дверцы. Спина и затылок были располосованы страшными ранами. Светло-русые волосы, намокшие от крови, казались почти черными. Зато белая майка алела первомайскими разводами. Любопытный солнечный зайчик прыгнул на ключи от машины, валявшиеся в нескольких сантиметрах от начисто откушенной неизвестно чьими зубами кисти правой руки.
- Что произошло? – озвучил всеобщее недоумение вжавшийся в стену Егор. Леха шумно сглотнул слюну и сел на ступеньки – ноги его не держали. Не потерявший хладнокровия Женька по-кошачьи упруго обошел двор, пространство вокруг, окрестности. Вернулся минут через десять, недоуменно хмурясь – ничего похожего на следы человеческого пребывания не нашлось.
- Судя по свертываемости крови, смерть наступила минут двадцать назад, - только и сказал он, закуривая. – Странно, что зверье не набежало.
- Парни, хоть расстреляйте, а дело здесь нечисто. Иван был парнем крепким, его просто так не взять, - начал расследование Егор. – И потом, людей вокруг просто нет. Пешком сюда не добраться – от деревни двадцать километров, от города - сто, свихнешься, пока дойдешь. А машину мы бы услышали.
- А кто вам сказал, что это сделали люди? – зло усмехнулся Женька, присев на корточки около трупа. – Здесь поработали когти и зубы, а не нож или топор. В левой ладони шерсть зажата. И вот, к ране тоже волоски прилипли. Васильич, ну-ка глянь, ты у нас спец по фауне.
Георгий осторожно подошел к машине и осмотрел раны на спине и затылке.
- На волчьи следы похоже. Они так овец рвут, когда учат охотиться молодняк. Правая рука начисто откушена. Похоже, здоровенный волчара. Жень, переверни его.
Грохотов взял погибшего за плечо и перевернул… Общий вскрик огласил поляну: живот Ивана оказался располосован ударом огромной лапы. Едва тело накренилось, как внутренности эффектно вывалились наружу, мгновенно приведя в ужас всех наблюдающих.
- Господи, кто ж его так? – дружно выдохнули Егор и Леха.
- Кабы знать, - зло хмыкнул Женька. – А где, кстати, пацан? Живой или его тоже?
- Наверное, спит еще, пойду гляну, - Егор исчез в доме.

Несколько секунд царило молчание – тяжелое, как кусок чугуна размером с космический корабль. Друг на друга старались не смотреть, на лицах крупными буквами был написан вопрос: что произошло? Кто сгубил парня, да еще так зверски? И где этот "кто-то" теперь? Женька молча достал фотоаппарат из сумки Кротова, лежавшей на заднем сиденье, и методично запечатлел все детали происшедшего – машину, тело, раны, панорамный кадр. Так же молча он достал из багажника целлофановый мешок для дичи и завернул в него Ивана. Перевязав бечевкой, аккуратно уложил возле машины. Остальные даже не пытались ему помочь. Впрочем, в помощи спецназовец и не нуждался – просто автоматически применял сейчас наработанный годами опыт. Полное отсутствие эмоций делало его сходство с героем скандинавских легенд еще сильнее – голубые глаза посверкивали льдом, черты лица оледенели.
- В комнате пацан, в угол забился, - сообщил посланный на поиски Егор. – Напугался очень, когда крик услышал. Он даже на улицу выйти не успел. Что странно - не плачет, а словно рычит. И дышит шумно, как собака. Вот теперь точно абзац охоте. Собирайтесь, братва, поехали в город. Васильич, ты тоже. Нечего тебе здесь одному оставаться. И потом, нам ведь придется в милицию идти, так пусть сразу всех и допросят. Поживешь у меня, места хватит.
- Может, участкового из деревни вызвать? – подал идею слегка успокоившийся Лужников. – А то влетит нам, что мы тут самовольничаем.
- Смешно, - без улыбки кивнул Женька. – Телефона у тебя нет, да здесь он и не берет. Значит, придется ехать. Пока доедем до деревни, пройдет минут десять. Пока найдем участкового, еще столько же. Потом обратно ехать. И где ты там труп положишь? Вряд ли в фельдшерско-акушерском пункте есть морг. А ближайший городок – Гатчина. До нее как раз сто километров. Это еще час. На улице тридцать шесть градусов. Догадываешься, что с Ванькой на таком солнцепеке за это время сделается? А зверье местное, думаешь, кровь не учует и не прибежит поживиться? Васильич, ерунду не городи, ты же охотник, неужели не понимаешь? Я все сфотографировал. Блин, они же еще образцы какие-то берут. Знать бы, какие… Леш, дай банку или пакет, я земли наберу и вот эту хреновину тоже возьму. Якорь мне… кое-куда, если это не поможет. Возьми гипс, Васильич, и залей следы зверюги. Потом аккуратно положи в коробку. Я проверил – человеческие следы только во дворе. Ночью дождь прошел, все перемещения – как на ладони. Не нравится мне это. Черт, ну почему у тебя нет собаки? Сейчас бы пошарила вокруг, что-нибудь интересное нашла.
- Погиб Тайгер вместе с Пашкой, - мрачно ответил Лужников. – Защитить пытался, так его первого в клочья порвали. А нового я пока не завел. Хотя надо, конечно, какой лесник без собаки?
Женька принес из дома ведро теплой воды и смыл кровь с машины. Затем уложил в багажник огромного, словно троллейбус, джипа тело погибшего и скомандовал погрузку. Егор вывел из дома мальчишку, осторожно усадил его на заднее сиденье и укрыл своей курткой. "Не бойся, малыш, не бойся. Все хорошо, дядя Ваня просто заболел. Мы сейчас поедем все вместе в город, отвезем тебя домой. Мама с папой, наверное, уже волнуются. Ты адрес не забудь, самое главное, хорошо?" – мягко уговаривал он ребенка. Тот постепенно успокоился и перестал дрожать.

И тут случилось странное: отлаженный, как часы, мотор наотрез отказался работать. Многократные попытки реанимировать неизвестно отчего заглохший двигатель ни к чему не привели. Бортовой компьютер наотрез отказался функционировать.
- Комментарии будут? – поинтересовался неизвестно у кого севший за руль Грохотов. Ответом ему была оглушающая тишина. – Ясно. Значит, так. Слушай мою команду: все в дом. Васильич, где ближайшая деревня?
- Километров двадцать отсюда, - ответил Георгий. – По карте показать могу.
- Ладно. Давай карту. Я туда часа за полтора дойду. Телефон там есть. Вызываю милицию и приезжаем сюда. Вы сидите здесь и никуда не выходите из дома. Вопросы есть?
- Нет, - ответил за всех Леха. Возразить или протестовать никто даже не попытался. Все безоговорочно приняли командование боевого офицера. Даже Егор, который в принципе не терпел чьего-то вмешательства в свои действия, промолчал, понимая, что сейчас полезнее слушать Женьку. – Ты солдат, тебе виднее. Ребенка оставишь?
- Да. Я же пешком пойду. Пацан только задержит. Мне быстро надо идти. Он не справится. А с вами здесь целее будет. Домой попадет позже, – о том, что Женька неспокоен, можно было догадаться только по телеграфной краткости его фраз и по быстрому перестуку пальцев на руле. – Все. Шагайте. Васильич, Ивана в холод убери. У тебя погреб есть, я знаю. И ничего во дворе не трогайте. Парни, только без геройства. Вы в своих отраслях спецы. А здесь я лучше знаю, что делать. Пока.
Через пару минут он уже скрылся в густой листве. Парни осторожно перебрались в дом. Георгий, выполняя распоряжение Грохотова, перенес тело Ивана в погреб, уложив его на длинной широкой скамье, где Наташа обычно хранила банки с соленьями. Заодно прихватил банку вишневого компота для мальчишки и большой ломоть копченой лосятины для мужиков. Леха, чтобы успокоиться, принялся чистить картошку для завтрака. Егор нарезал овощи и зелень на салат и вышел в зал за книжкой. Библиотека у Лужниковых была хорошая. Парень задумчиво уставился на полки, решая – перечитать полюбившегося еще в институте Теккерея или полистать современный детектив. Внезапно он услышал странный шум сзади – что-то среднее между рычаньем и хрипом. Похолодев, резко обернулся…

Женька заподозрил неладное уже минут через пятнадцать. Умение распознавать и запоминать местность не раз спасало жизнь ему и его парням. Но на сей раз творилось что-то странное – он решительно не узнавал дорогу. Часы показывали половину шестого утра. За это время, по всем расчетам, он должен был пройти половину пути, а подсказанных Георгием опознавательных знаков на этом отрезке не было. Еще через двадцать минут Грохотов наконец признался самому себе, что заблудился…

- Ох, и ни фига ж себе! – только и смог произнести побледневший от неожиданности Леха, заглянувший через десять минут в зал в поисках приятеля-книгочея. Завтрак уже стоял на столе, а Егора и след простыл. Вот и отправился на поиски. Нашел… В точности, как Иван, только рука целая. А вот горло разорвано начисто. Словно неведомый зверь в прыжке кинулся на стоящего без опаски человека. Леха осторожно повернулся, чтобы не запачкаться в залившей весь зал крови, и медленно пошел на кухню. Георгий сразу понял, что произошло. О пропавшем куда-то найденыше никто даже не вспомнил…

Когда перед глазами появились ворота дома лесника, измученный Грохотов даже не удивился. Ну еще бы – ничем иным эта фигня закончиться и не могла. Как же его угораздило заблудиться-то? Бабушка сказала бы "леший закружил". Женька зло усмехнулся – в подобные сказки он, прошедший несколько "горячих точек", напрочь отказывался верить. Но факт оставался фактом – проплутав почти полтора часа, он вернулся туда же, откуда ушел. Открывая дверь, вдруг едва не застонал от пронзившей сердце острой боли…

…Он почти спокойно осмотрел лежавшего в зале Егора, отметив, что характер повреждений на его теле такой же, как у Ивана. Закрыл глаза Лехе, который в последней попытке подняться намертво вцепился в скамью. Черт, но этого не может быть! Такого не бывает, это сказки!
…И почти не удивился, остановившись рядом с полуживым Георгием, скорчившимся в хлеву у трупа Милки. Похоже, корова стала последней жертвой непонятного убийцы. Цвет одежды Лужникова невозможно было различить – кровь животного залила все вокруг. Как ни странно, но сам Георгий почти не пострадал – лишь на руке след зубов, словно он пытался успокоить взбесившуюся собаку. В руках раненый сжимал подаренный Иваном пистолетик, а у его ног лежал найденный на поляне мальчишка. На виске найденыша ясно виднелось пулевое ранение. Лужников, закусив губу от боли, прокушенной рукой гладил мертвого по голове. Только в этот момент Грохотов сообразил, что ему не понравилось тогда на могиле – с одного бока земля была слишком рыхлой…
- Васильич! – осторожно позвал Женька. – Так, значит, это и правда Пашка? Но он же умер, ты ведь сам говорил!
- Умер, - со странной гримасой открыл глаза Лужников. – Только немножко живой. Ты вот в чертовщину не веришь, а зря. Мне бы сразу сообразить, что в этой смерти не так было. Да вот не догадался. Или не захотел догадаться: когда я его в могилу укладывал, показалось на секунду, что вздохнул. А пульс проверил – ноль. Выходит, я его живого похоронил, в летаргическом сне. А думал, что так не бывает… Вот и перекинулся Павлик в зверя лютого. Некрещеный он у меня. Может, поэтому? Или… да черт его знает, отчего оборотни получаются… Хорошо, Наташка не видела своего ребенка таким. Женька, я убил собственного сына… И понимаю, что иначе нельзя, а удавиться хочется. Бери пистолет!
- Зачем? – непонимающе тряхнул головой очнувшийся от шока спецназовец.
- Затем, что надо. Меня нельзя живым оставлять. Таким же стану. И не спорь. На своей войне ты, может, и главнее. А здесь я лучше знаю. Стреляй.
- А может…
- Стреляй! – перебил Георгий. – Я бы и сам, но сил уже нет на курок нажать. Жень, пожалуйста, забудь, что я твой друг. Я уже не человек, а монстр. Давай. Пули серебряные, теперь точно убьешь, наверняка. Спасибо Ваньке за подарок…
Он закрыл глаза, утомленный длинной речью. Грохотов оторопело молчал. Прошедший несколько войн боец никак не мог поверить, что все эти россказни про вампиров и оборотней оказались правдой. Что вот только, почти на его глазах, мальчишка-перевертыш убил троих взрослых мужиков. И что это – Пашка, сын Георгия… Не может быть…
- Стреляй же, черт тебя возьми! – прошипел раненый. – Потом будешь думать, правда или глюки одолели!
Грохотов впервые в жизни перекрестился и вынул из ослабевшей руки друга оружие…
 
Мила_Тихонова Дата: Вторник, 16 Дек 2014, 23:28 | Сообщение # 60
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 19655
Награды: 341
Репутация: 742
Цитата arrioka ()
Или ты про следуюсчий? Так эт запросто.

ойё... напросилася...
не! это завтра!
Играть со мной - тяжёлое искусство!
 
arrioka Дата: Среда, 17 Дек 2014, 15:24 | Сообщение # 61
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 241
Награды: 12
Репутация: 26
Королева Ледяного города.
Ослепительно яркое февральское солнце щедро рассыпало горстями мелкие бриллианты света по всему городу. Только что выпал свежий снег – хрустящий, белоснежный, мягким покрывалом укрывший крыши домов, мостовые, уже подтаявший и подмерзший вчера наст. Что ни говори, а зрелище с холма открывалось волнительное.
Правда, миловидная девушка в беличьей шубке, восседавшая на вороном коне с роскошной угольного цвета гривой, открывающейся картиной не впечатлилась. Сморщив хорошенький носик, она фыркнула:
- Ну и какого черта ты приволок меня в эти льды? Что я тут забыла?
- Увидишь, Азора, все увидишь. Поехали! Посмотри, какой красивый город! – увлеченно обернулся к ней парень, показывая на изумительную игру красок Северного сияния, изюминки этого города. Разноцветные сполохи плясали на рассветном небе, переплетаясь и сталкиваясь друг с другом в ослепительно-ярких вспышках. Азора завороженно замерла, впившись глазами в небывалое зрелище.
- Артур.. Как красиво..
- А ты думала, - фыркнул парень, трогаясь в путь. – Погоди, это еще не все сюрпризы. Я же обещал тебе сказку.
- А почему мы не поехали на Телепорте, Как все? – с любопытством спросила Азора, оглядывая Белую скалу. Храм и Телепорт словно были вырублены в огромных ледяных скалах. Ломкие, рубленые линии, разноцветные блики на гладкой поверхности так и манили войти в любую из этих локаций. – И кстати, я думала, что снег белый. А он.. цветной.
- Радуга же не белая, - снисходительно улыбнулся Артур, поворачивая к Центральной площади.- Так же и снег. А насчет Телепорта.. Вип и Престиж – слишком дорого. А Бизнес-класс долго, мы на лошадях быстрее доехали. Идем, я покажу тебе город. А потом будет обещанный сюрприз. Смотри. Это Центральная площадь города. Здесь проходят все праздники, вот уже елку поставили. Тут находятся важные здания. Почта, Магазин, Таверна, Ремонтная мастерская. А вон там, справа – Льдина войны. Сюда приходят главы кланов, чтоб объявить войну другим. А тут, - показал он рукой, - Глас народа. Представители каждой склонности приходят раз в месяц, чтобы выбрать Консула.
Они свернули на Замерзшее море. Азора с горящими от впечатлений глазами рассматривала высокое, солидное здание Биржи и Аукцион. Скользнула глазом по Больнице, ломбарду и лотерее. Артур все рассказывал историю города, его судьбу. Про предание он упорно молчал. Азоре очень понравился переливающийся всеми красками Айсберг. Странные предметы, похожие на скелет огромной рыбы, оказались трибунами, на которых происходили сражения. Как всякая девушка, она на несколько минут прилипла глазами к витринам Магазина Чудесных вещей, рассматривая выставленные там драгоценные камни и дорогие подарки. На ледник она ехать отказалась. Просто прочитала у входа в эту локацию список находящихся там зданий.
- Я замерзла и хочу есть! – пожаловалась девушка, следуя за Артуром к Замку. – Куда ты меня ведешь?
- Обещанный сюрприз, - подмигнул ей парень. – Помнишь, я спрашивал тебя – где ты родилась, кто твои родители, ну и много всего?
- Помню, - вздохнула Азора. – Ты меня просто замучил тогда расспросами. Это было что-то ужасное.
- Зато теперь я знаю о тебе все. Пошли!
Он спрыгнул с коня, привязав его у входа, и помог спуститься на землю Азоре. Девушка с любопытством оглядывала замок и многочисленные двери в холле – Сторожевая башня, Рыцарский Грот, Холл Героев, Казарма Новобранцев. Слева были закрытые двери, куда время от времени подходили люди со значками на груди. Такие же знаки были нарисованы на самих створках. Их пропускали внутрь беспрепятственно. Это были Грот Тьмы, Башня Света, Пик Порядка и Анфилада Хаоса. В Центральный зал почему-то никто не заходил. Локация словно отталкивала всех, кто проходил мимо. А вот в Сторожевую Башню не пропускали никого, кроме людей в серых плащах с застежкой в виде разноцветных звезд. Артур шагнул к Центральному залу.
Пошли.
Он осторожно, стараясь не шуметь, приоткрыл тяжелую створку, ведущую в холл перед Центральным залом. Азора с любопытством огляделась, оказавшись внутри. Холодные, аристократические краски. Замок поражал своим великолепием. Артур, схватив ее за руку, подтащил к широким створкам, замкнутым, казалось, века назад – запоры и засов выглядели нетронутыми многие столетия.
- Открывай! – сдерживая ликование, кивнул он на замок. – Ну скорее же!
- Я? – несказанно изумилась Азора. – Артур, ты с ума сошел? Как я это открою? У меня ключа нет!
- Он тебе не нужен! – торжествующе воскликнул парень. – Просто прикоснись ладонью к замку. И все! Дверь откроется сама, признав в тебе Снежную королеву, хозяйку города!
- Ты ненормальный, - покачала головой девушка, но в глазах ее мелькнуло любопытство, и она осторожно протянула руку к замку. В полной тишине зазвучала чуть слышная мелодия, как будто раскрыли музыкальную шкатулку, и двери приглашающе распахнулись. Азора потеряла дар речи, расширенными от удивления глазами глядя на огромный зал с колоннадой, представший перед ней. Он был пуст, не считая роскошного трона у северной стены. Высокий, отделанный драгоценными камнями и золотыми украшениями, он словно ждал, когда на него взойдет Королева.
- Ну чего ты? Иди, сядь! – Артур быстрее оправился от изумления. – Это твой трон. Ты королева Авроры!
- Откуда.. как ты узнал? – чуть слышно спросила Азора, несмело подходя к трону. – Я не королева. Я обычная девчонка.
- Ага, как же! – фыркнул парень. – Этот зал был заперт четыреста лет. Я прочитал легенду в Ратуше. Однажды сюда должна была придти девушка. И открыть замок простым прикосновением руки. Древняя магия опознает наследницу тех, кто строил этот замок, и впустит ее в Зал. Вот и все. Это ты наследница. Ты Снежная королева!
Словно в подтверждение его слов, воздух вокруг них превратился в мириады крошечных серебряных пылинок, кружащихся в неведомом вальсе. Тихая мелодия звучала неповторимым аккомпанементом загадочному танцу. Часть пылинок осела на черные волосы Азоры, мгновенно превратив их в белокурые пряди, плавными волнами улегшиеся на плечи. Еще часть закружилась невесомой метелью вокруг нее самой, а когда осела, на девушке красовался самый настоящий королевский наряд: бледно-фиолетовое платье из дорогого материала, доступного лишь высшей аристократии. Там и тут его украшали ручная вышивка и драгоценности. На волосах девушки сама собой появилась изящная корона, а на руках сверкнули кольца. Случайный луч весело сверкнул на ожерелье, обвившем ее шею. И невесомая мантия снежного барса бережно легла на ее плечи. Голубые глаза изумленной сказочным превращением Королевы расширились, когда она увидела себя в большом зеркале, которое подтащил к ней Артур. И в тот же момент откуда-то извне донеслась мелодия колокольного перезвона. Как будто в каждом доме Авроры, повинуясь мановению дирижерской палочки неведомого музыканта, откликнулся колокольчик.
- Что это? – шепотом спросила Азора. Артур улыбнулся, коснувшись ее руки.
- Это Город приветствует свою вернувшуюся Королеву. Пойдем. Твой народ ждет тебя на Центральной площади города. Ты должна приветствовать подданных.
Он взял ее за руку и повел на улицу. Азора растерянно улыбалась, до сих пор не до конца веря в то, что оказалась героиней сказки. Да не простой, а королевой такого красивого снежного города.
На Центральной площади уже собрался народ, привлеченный колокольным звоном. Жители Авроры прекрасно знали легенду, передававшуюся из поколения в поколение. И сейчас пришли, чтобы увидеть ту, в ком воплотилась древняя магия. Азора остановилась рядом с большой елкой, усыпанной игрушками и гирляндами.
- Здравствуйте, - улыбнулась она. – Поверьте, для меня этот день такая же неожиданность, как и для вас. Еще утром я была обычной девушкой.. и даже не подозревала о том, что я.. королева, - ее голос дрогнул на непривычном звании. – Но Артур.. это он узнал о легенде и привел меня.. Я еще мало знаю о том, кто я и что должна делать. Но я постараюсь. И надеюсь, что вы мне поможете.
Мягкая улыбка Снежной королевы и ее кроткий взгляд моментально расположили к ней горожан. В полной тишине они склонили колени, приветствуя свою повелительницу.
И вдруг воздух со свистом рассек какой-то предмет. Азора вскрикнула и схватилась за лицо. Между пальцев, прижатых к щеке, потекла тонкая струйка крови. Следующая ледышка – а это были большие и острые куски льда – ударила в ее плечо. В ту же секунду Капитан стражи молниеносно отодвинул Королеву за свою спину и опустил забрало шлема.
- Кто ты? – громогласно рявкнул он. – Кто ты, негодяй, покусившийся на нашу королеву??
- Она самозванка! – раздался звонкий дерзкий голос откуда-то с башен Замка. – Она ничтожество и не имеет прав на эту корону! Это я хозяин города!
- Кто ты? – хладнокровно спросил Капитан, оглядывая зубчатый верх башен. – Покажись!
- Я Кай! – насмешливо отозвался мальчишка, на секунду показавшись над восточными воротами. – Я наделен огромной силой! И вы все, слышите – все! – узнаете силу моего гнева! И первой узнает эта наглая выскочка! Уходи отсюда, слышишь? Это мой город!!! – завопил он.
Через секунду горожане дружно ахнули. На площадь выползла страшная волна – непонятные белые твари, лохматые и злобные, плотной рекой вытекали из всех улочек, выходивших на Центральную площадь. Было ясно, что их очень много. И они жаждут крови. Внезапно Кай, спрыгнув с башни, неведомо как очутился посреди этой смертоносной лавины.
- Вперед, мои воины! Уничтожьте всех, кто не покорится! И первой – эту мерзкую девчонку!! – приказал он, зло оскалившись. Капитан стражи молниеносно затолкал Азору в караулку, не особо заботясь о почитании. И привычно скомандовал своим солдатам:
- К бою! Женщины и дети – в замок. Там отряд охраны. Он защитит вас. Те, кто хочет присоединиться к защите города – за мной!
Смертоносная битва продолжалась трое суток. Кровь смешивалась со снегом. Лохматые убийцы – с жертвами, не сумевшими им противостоять. Все, кто мог держать в руках оружие, вышли на борьбу со снежными тварями, вызванными Каем. Капитан, видя, что число способных сражаться тает, послал Артура в телепорт – с весточкой для других городов. И уже к вечеру первого дня стала прибывать помощь. Боевые отряды Лютеции, Саркела, Китежа, Мориона, Ар Каима, Анкора непрерывно выходили из вип-зала и часового отсека телепорта. На призыв о спасении Ледяного города отозвались все. И на исходе третьей ночи, когда заря, измученная не меньше людей, устало высветила бледно-голубое небо багровыми от крови лучами, молодой воин добил последнюю Снежную тварь. А его товарищ приволок на площадь связанного и избитого Кая. Торжествующе улыбаясь, он бросил его под ноги Азоре, которую Капитан еще в самом начале позвал на помощь, ибо девушка обнаружила в себе нешуточные магические способности Снежной Королевы. Она сражалась наравне со своими подданными. И сейчас красными от недосыпания и холода глазами смотрела на поверженного мальчишку, скорчившегося у ее ног. В глазах Королевы не было ненависти или злости. Она видела перед собой не врага, а лишь маленького глупого паренька, ставшего жертвой старинной магии.
- Встань, - негромко приказала она. – Твои твари уничтожены. К счастью, книга, по которой ты их создал, в моих руках. И я обещаю, что ты никогда больше не прикоснешься к ней.
- Ты меня убьешь? – захныкал мальчишка, искоса глядя на Азору. – Убьешь, я знаю..
- Нет, - устало улыбнулась Королева. – Достаточно смертей повидали эти улицы за последние трое суток. Живи. Без магии ты не опасен. Но я запрещаю тебе отныне входить в замок. И уж тем более в Центральный зал, мой маленький брат. Да, я знаю, кто ты. И не случись всего этого – обвела она рукой залитую кровью площадь, с которой понемногу убирали трупы убитых снежных тварей – я бы простила тебя. Но погибли люди. И поэтому ты наказан. Вечным изгнанием из Замка. Живи. Как хочешь. А вы, мои дорогие друзья, - повысила она голос, глядя на оставшихся в живых горожан, - и те, кто прибыл на помощь из других городов, получат награду. В Мастерской Замка изготовят Ледяной орден. Каждый, кто сражался в эти дни, получит этот знак отличия. А Маги Авроры подарят каждому несколько волшебных монеток, за которые в Новогоднюю ночь вы сможете купить себе магические предметы или способности. С Новым годом, друзья мои! Я горжусь вами!
Улыбнувшись толпе, Азора повернулась и подошла к ожидавшей ее карете. Артур, сидевший внутри, подал руку Королеве.
- Ты была великолепна. Пожалуй, это лучшая новогодняя ночь в моей жизни. Королева, ты позволишь мне остаться в Авроре? – хитро улыбнулся паренек.
- Конечно, - не поддалась на лукавство Азора. – Если бы не ты.. я бы никогда не увидела самого красивого города на земле.
Карета мягко тронулась, покачиваясь на рессорах. Милосердное небо щедро роняло снег, пряча страшные следы недавней битвы. Убитых горожан уже увезли на городское кладбище на Леднике. Белые снежинки падали и падали.. и через полчаса Центральная площадь ничем не напоминала арену легендарного сражения, разыгравшегося здесь совсем недавно. Вступала в свои права последняя заря старого года..
 
arrioka Дата: Среда, 24 Дек 2014, 14:18 | Сообщение # 62
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 241
Награды: 12
Репутация: 26
Вопреки разуму, по велению сердца
Вечер спокойно вступал в свои права, слегка приглушив дневные шумные звуки. Уставшие за день люди возвращались домой. Постоялый двор «Белый ястреб» стоял на самом оживленном тракте. По этой дороге каждый день в Китеж и обратно проходили сотни всадников, повозок, караванов. Никогда не пустовали комнаты в добротном деревянном доме и двух флигельках. Хозяин «Белого ястреба», Ульф, появился в Китеже несколько лет назад. Приехал на повозке, нагруженной нехитрым скарбом, с двумя маленькими дочками, Рикой и Артишей. После смерти жены он не захотел оставаться в Авроре. Вышел из клана «Северных волков», продал дом и перебрался в деревянный город, раскинувшийся посреди лесов. На счастье, недалеко от Китежа продавался постоялый двор. Вдова бывшего владельца вышла замуж за саркельского целителя и сбывала имущество. Так и стал бывший корабельщик и воин хозяином постоялого двора. Жениться Ульф больше не захотел, растил дочек, нанял пару служанок да повариху. Тем и жили. К счастью, недостатка в постояльцах не было: в «Белом ястребе» вкусно кормили и предлагали уютный ночлег. А Артиша вечерами еще и пела у камина в трактире, подыгрывая себе на лире. Мелодичный голосок девушки собирал к огню всех постояльцев. Под ее песенки негромкий шум разговоров наполнял таверну, и Рика вместе со служанкой Энн сбивались с ног, разнося кушанья и напитки.
– Папа! – радостно закричала младшая Артиша, завидев у ворот повозки и белоснежного коня отца. Она обожала Ульфа и считала его самым красивым на свете мужчиной, гордясь унаследованными от отца белокурыми волосами и глазами цвета северного моря. Ульф и правда был очень хорош собой: высокий, статный мужчина лет сорока, чья улыбка заставляла неровно биться не одно женское сердечко в округе. Одевался Ульф по привычке – коричневые льняные штаны, шерстяная красная верхняя рубаха, в ворот которой проглядывал украшенный тесьмой край нижней, белой. Улыбнувшись, он поднял в седло подлетевшую дочь и крепко ее обнял. Хитро улыбнувшись, Ульф достал из седельной сумки привычный гостинец: сладости и пару браслетов, до которых Артиша была большая охотница.
– А где Рика? – спросил он, снимая сумку. Работники уже разгрузили повозку и начали переносить товары в дом. Ульф был редким гостем на собственном дворе – разросшееся хозяйство требовало разъездов.
– Рика на кухне, с Энн, – Артиша махнула рукой в сторону дома, залюбовавшись солнечным лучом, сверкнувшим на камушке браслета. Ульф улыбнулся и отправился в дом. Старшая дочь заливисто смеялась над какой-то шуткой гостя из далекого Мориона. Высокая, светловолосая – в мать – северянку, она была любимицей слуг: вечно что-то придумывала, украшая и усовершенствуя дом. А если не было дел, Рика присаживалась в уголке со свитком и пером. В ее голове все время бродили сказки да песни. Некоторые из них младшая сестра перекладывала на музыку и пела гостям. Романтичная Артиша, конечно, не увиливала от домашних хлопот, но ей по душе было целительство и пение. Постоянно бродила по лесу в поисках трав и составляла всякие снадобья.
Ульф улыбнулся – любовь к дочерям была сильной настолько, что мысли о новой жене так и не поселились в его сердце. Ни одна женщина, скрашивавшая его одиночество ночами, не вошла в дом хозяйкой. Завидев отца, Рика подбежала к нему и привычно уткнулась в плечо – там она с детства привыкла находить покой и утешение. Гладя по голове старшую дочь, Ульф впервые вздохнул: кажется, его девочки выросли. Вот – вот заневестятся. Дарк, конюх, говорил вчера, что к Артише повадился заходить Вэл, кузнец с хутора неподалеку. Девчонка отчаянно краснела, когда высокий сильный парень подхватывал ее на руки и кружил, приветствуя. Рика весело смеялась над этой парочкой. С Вэлом у них вечно случались какие-то споры. Парень собирался осенью вступить в элитный союз кланов, который не так давно появился в городах. Рика, которая терпеть не могла эту элиту, постоянно подшучивала над Вэлом и его будущими сокланами. Кузнец вспыхивал и запальчиво начинал доказывать превосходство элитных воинов. Утихомирить этих двоих могла только Артиша. Простое прикосновение ее рук успокаивало Вэла и делало его мягким и добрым.
– Папа, я соскучилась, – подняла голову Рика. – Тебя так долго не было. Целую неделю...
– Дела, дочка, – вздохнул Ульф. – Ну, вы и без меня прекрасно справляетесь. Вы же умницы у меня. Как постояльцы?
– Как всегда, – пожала плечами Рика. – Все хорошо. Уехал караванщик Архим и та семья из Лютеции. Новых пока нет. Флигель я убрала и их комнаты тоже.
– Это хорошо, солнышко, – привычно погладил по голове дочь Ульф. – Сегодня гости будут. Клан Соколов. Переезжают они в Китеж, а пока им там дом готовят, у нас поживут. Так что сегодня надо побольше еды приготовить. Воины – они всегда есть хотят.
– Это точно, – солнечно улыбнулась девушка. – После сражений милое дело покушать. Я скажу Грете. Сколько их приедет?
– Десять. Трое в Авроре остаются, а остальные в Китеже уже.
– Ну хорошо. Большой флигель пустой, и пять комнат на втором этаже готовы. Примем гостей. Пойду на кухню, – поцеловав отца, Рика убежала отдавать распоряжения кухарке.

За хлопотами время пролетело незаметно. Уже почти стемнело, когда в деревянные, расписанные сценами морских баталий ворота (дань корабельному прошлому Ульфа) постучали прибывшие гости. Дарк открыл им и показал, куда отвести уставших, взмыленных от долгой скачки лошадей. Животным тут же насыпали корма и почистили – Ульф, хоть и бывший моряк, очень строго следил за тем, чтобы первые помощники воинов были накормлены и обихожены. Десять воинов с гербами клана Соколов, вышитыми на ярко – алых рубахах тонкой шерсти, остановились посреди двора, переговариваясь и оглядываясь. У каждого на шее красовалась гривна с 10 бусинами, а у четверых даже с одиннадцатью, что свидетельствовало об очень высоком уровне их воинского мастерства. «Белый ястреб» не сильно изменился с того момента как его купил Ульф. Мудрый хозяин не стал переделывать привычную для постояльцев обстановку, только подновил то, что требовало ремонта, и выстроил второй флигель – гостей обычно было немало, и не у всех были деньги на хорошую комнату с очагом и мебелью. Бедняки довольны были и свежей соломой да теплой комнатой во флигеле. Благо кормили в трактире постоялого двора сытно и вкусно. Конечно, кто побогаче, мог заказать себе ужин подороже – дичь из окрестных лесов, рыбу из далекого Белого моря, роскошные засахаренные фрукты, которые делали только в Саркельской таверне. Ну а кто не избалован был тяжестью кошелька, довольствовался кашей, хлебом да вяленым мясом с дешевой рыбешкой из Черной речки. Рика, окинув взглядом готовые к приему гостей комнаты, выбежала во двор встречать постояльцев. На пороге ее перехватила Энн.
– Рика, куда ты? Причешись, лента растрепалась. И вон пятна на юбке, переоденься! – укоризненно кивнула она на одежду подружки. Рика остановилась и оглядела себя.
– Ну, не принцесса, но ведь я и не на бал, – засмеялась она. – А постояльцам важнее сейчас поесть и присесть у теплого очага – вечер сегодня холодный. Какое им дело до того, как выглядит дочка хозяина?
– Не скажи, – внезапно зардевшись, шепнула Энн. – Там такие парни... Особенно двое... Гляди! – схватив за руку, она подтащила Рику к окну. – Видишь? Вон тот, с мечом, высокий... Сразу видно, хороший воин.
Отодвинув прозрачную зеленую занавеску, Рика перевела взгляд на воина, который приглянулся Энн. В самом деле, впечатляло. Высокий, сильный воитель, одетый в Звездную броню мечника – темно-синюю, снизу украшенную щедрой россыпью чеканных звезд, чуть прищурив карие глаза, стоял у привязи и, привычно положив руку на рукоять меча, смотрел на дом. Весь его облик дышал силой и грозной мощью. Сразу было ясно – с этим парнем лучше в бою не встречаться.
– Энн, ты с ума сошла. Он же тебя съест и косточек не выплюнет, – укоризненно обернулась Рика, покачав головой. – Это же не Сокол, это волк в человеческом обличье.
– Я знаю, – смутилась Энн. – Не волнуйся, я не собираюсь с ним связываться. Просто он мне понравился, и все. Переоденься, Рика. Ты ж не кухарка, ходить в заляпанной сажей юбке. Пойдем...
Быстро сменив одежду и причесавшись, Рика вышла во двор и с улыбкой поздоровалась. Воины вразнобой поприветствовали девушку. Все они были взрослые, опытные бойцы, а оружие в руках выглядело далеко не игрушечным и явно привычным к жарким схваткам и кровопролитным сражениям.
– Красавица, попить не дашь ли? Умираю от жажды, – окликнул Рику темноволосый воин с топором в руках, стоявший в двух шагах от ворот. Заходящее солнце невыносимо ярко сверкнуло на темно – красном металле его Элитной брони, и Рике на секунду показалось, что он сам – сплошное пламя. Наполнив в кухне кувшин березовым соком, в другую руку она взяла поднос с кружками...
– Березовый сок? Обожаю, – вдруг прозвучало сзади. Рика резко обернулась, едва не пролив сок, и невольно встретилась взглядом с воином. Глаза цвета саркельского ночного неба обожгли ее, словно костер, к которому подошла слишком близко. Ей сразу же стало жарко, несмотря на холодный августовский вечер. Кружка чуть не выпала из разом ослабевших рук, но жаждущий забрал ее, иронически усмехнувшись оторопи девушки. Рика замерла, не в силах пошевелиться. Синий пламень глаз плеснул улыбкой. Схватив поднос и кувшин, девушка выскочила во двор. Воины с шутками окружили ее, мгновенно расхватывая кружки с прохладным напитком.
Наполнив последнюю, Рика юркнула в дом. Энн изумленно уставилась на подружку, выглядевшую так, будто она долго бежала. Понимающе улыбнувшись, девушка забрала кувшин и поднос и отнесла на кухню.
Воины разбрелись по комнатам и заказали ужин. Рика, по обыкновению помогавшая кухарке Грете готовить и накрывать на стол, на время отвлеклась от мыслей о загадочном незнакомце. Артиши нигде не было видно – наверное, снова собирала свои травы и коренья. И лишь когда Соколы отправились спать, Энн подошла к Рике и, вытирая тарелки, многозначительно посмотрела на подругу.
– Он тебе понравился, да?
– Кто? – попыталась удивиться Рика, составляя тарелки на полки. Взяв тряпку, она принялась оттирать дубовый стол, заляпанный остатками еды. Энн расставила стулья в привычном порядке и понимающе улыбнулась.
– Рика, ты с ума сошла, – повторила Энн слова, сказанные подругой два часа назад. – Он такой же, как тот, что понравился мне. Великолепный воин, волк-одиночка. Очень красивый и магически привлекателен, как и тот кареглазый. Только я, в отличие от тебя, не потеряю разума. А вот ты можешь.
– Глупости, – опустила глаза девушка. – Просто у меня закружилась голова. Он мне понравился, да. Но... А даже если я и потеряю голову, – вдруг с вызовом вскинула она голову. – Кому от этого будет плохо?
– Никому, – пожала плечами Энн. – Твой отец любит тебя и не станет ругаться, если ты свяжешься с этим парнем. Вот только он никогда не женится на тебе. Он вообще не женится. У него вид человека, который свадебное кольцо не наденет даже под страхом смерти. Ты готова к такому завершению отношений?
– Не знаю. Но мне нравится этот парень, – вздохнула Рика, теребя косу. – И будь что будет.

В конюшне, как всегда, вкусно пахло свежей травой и песком. Уплетали корм проголодавшиеся после утренней скачки лошади, начищенные и ухоженные заботливыми хозяевами. Грант, покормив коня, сел на пороге и задумчиво закурил, лениво наблюдая за восходящим солнцем. Из дома постоянно доносились звуки разгорающегося дня: звон посуды, треск колющихся дров, голоса слуг, торопящихся приготовить завтрак для постояльцев «Белого ястреба». Грант улыбнулся, завидев Рику, спешащую к колодцу с двумя большими деревянными ведрами в руках. Сонная, зевающая украдкой девушка заставила воина улыбнуться. Думая, что ее никто не видит, Рика поставила ведра у колодца и со вкусом потянулась. Грант торопливо отвел взгляд, уставившись на неторопливо умывающуюся полосатую кошку, любимицу двора. Почувствовав внимание, кошка подошла и требовательно мяукнула. Улыбнувшись, Грант взял ее на руки и почесал за ушком. Громко замурлыкав, полосатая уютно устроилась и закрыла глаза. Тем временем Рика привычно опустила ведро в колодец и потащила наверх. Тяжелая деревянная бадья, наполненная водой, поднималась медленно, и девушке приходилось переводить дух. Наконец оба ведра оказались возле колодца, и Рика, откинув косу за спину, наклонилась, чтобы взять их в руки. Опустив кошку на землю, Грант в несколько шагов оказался у колодца и, отстранив девушку, сам взял ведра.
– Что ж не поможет никто? Тяжелые ведь, – негромко спросил он идущую рядом Рику. – Не женское дело ведра таскать. Вон парней сколько – чего не попросишь?
– Да я привыкла, – несмело улыбнулась юная хозяйка. – Просто не проснулась еще, вот и тяжело. Раза три сходишь к колодцу – и уже не чувствуешь веса. А парни заняты. Дарк сено косит свежее, Людвиг мясо рубит. Не гостей же просить воды таскать.
– Можно и гостей, – проворчал Грант. – Не переломились бы два ведра донести. Не все ж воевать. Вот что: мы тут неделю пробудем. Так что помогу тебе воду носить. Мне не зазорно, а ты не надрывайся. Тебе детей еще рожать.
– Ну что ты, я сама могу, – отчаянно покраснела Рика. – У вас своих дел полно, воинских.
– Я не понял, ты со мной споришь? – полуобернулся от порога воин. Смутившись еще больше, девушка покачала головой. То-то же. Я все равно встаю рано.
После завтрака Рика и Энн убирали в трактире. Воины, плотно перекусив, отправились на двор состязаться. Не в их привычках было увиливать от упражнений. Собирая посуду, девушки нет-нет да поглядывали в окно, любуясь сильными, крепкими парнями, сражавшимися друг с другом в нешуточных поединках.
Вдруг дверь отворилась и в трактир вошла Артиша с большой корзиной трав и цветов.
– Привет, сестренка, – улыбнулась она. – Энн, привет. Как вы? Я сегодня пораньше встала, нужно было свежие травы собрать на рассвете. Вчера до дальнего озера дошла, зато отыскала все, что нужно. Сейчас перекушу и пойду в свою аптеку. Больных-раненых нет? – шутливо нахмурилась она.
– Пока нет, – рассмеялась Энн. – Но если эти Соколы будут так махать мечами и топорами, то будут. Гляди-ка, разошлись, как в настоящем бою.
– Да, парни красавцы, – тряхнула волосами Артиша. – Глаз не отвести. Недаром про этот клан легенды ходят. Все равно мой Вэл лучше, – просияла она. – Сегодня к нам ужинать придет.
– Да никто не спорит, твой Вэл отличный парень, – невозмутимая Энн накрыла легкий завтрак для юной целительницы и кивнула той, приглашая сесть за стол. – Ешь давай, а то совсем истаешь. Вот он тебя начнет кружить да забросит нечаянно на дальнее болото. Будешь с тамошними лягушками квакать.
Девушки весело расхохотались. Смеясь и стряхивая ледяные капли с волос, ввалились бойцы. После поединка они устроили во дворе настоящую вакханалию, стараясь налить друг другу как можно больше ледяной воды за шиворот. Кожаным штанам вода, конечно же, не повредила, зато рубашки промокли мигом. Развесив их на заборе, проголодавшиеся парни расселись у столов и попросили закуски и квас. Рика и Энн быстро выполнили просьбу, а Артиша, поддавшись уговорам, достала лютню и принялась наигрывать веселые и задорные походные песенки, под которые парни живо расправились с горячими пирожками, вяленым мясом, квасом и овощами.

Вэл, явившийся вечером на ужин, неприятно удивился гостям. Соколы были давними врагами Призраков – клана, вступить в который он мечтал. Без привычных приветствий, не обняв после целого дня разлуки подругу, кузнец сквозь зубы поздоровался с Соколами и сел за стол, не глядя по сторонам. Артиша принесла ужин и присела рядом, стараясь разговорить хмурого любимого. Не вышло – Вэл все равно исподлобья косился на весело хохочущих Соколов, трапезничавших у дальней стены. А после ужина, вопреки обыкновению послушать песни любимой у камина, ушел к себе и до самого утра не выходил из флигеля. Артиша, закончив с домашними делами, быстро попрощалась с сестрой и отцом и юркнула туда же, ворковать. А Рика, не в силах уснуть, отправилась к озеру.
Набрав букет лесных цветов, уселась на траву, задумчиво уставившись на прозрачную гладь воды, над которой курился легкий парок. Шелест листьев и щебет ночных птиц успокаивали, баюкали. Приезд гостей – сильных, смелых воинов – навеял что-то давно не появлявшееся, заставил екнуть глупое сердечко, тосковавшее по любви. Хотелось свернуться клубочком на коленях у кого-то сильного, смелого, надежного... И чтоб никому не отдал, никому не позволил обидеть, а сам только и любил бы, касался ласково, нежно. И неважно, что там в далеком городе, да и во всем мире происходит, пока эти руки обнимают бережно. Рика горько усмехнулась. Артиша, бывало, дразнила не в меру мечтательную сестру за сказки, что та выдумывала себе. Не бывает такого, смеялась она, все проще и понятнее. И приводила в пример своего Вэла, простого и земного, не чета неведомым богам да легендарным воинам. Рика опускала глаза – не таким она видела любимого, не такого хотела видеть рядышком на посиделках да перед святыми богами. Воина храброго, заслуженного, ждать с честных боев да с воинских потех хотелось. Волноваться да молить богов, чтоб сберегли любимого. А вечером накрыть на стол, покормить утомившегося воителя, водички поднести умыться да прижаться крепко, за руку взять... Вздохнув, Рика сняла платье и вошла в прохладную озерную водичку. Озеро приняло неразумную, как мать младенца – аккуратно, бережно. Луна, полная и круглая, посеребрила водную гладь. Лягушки притихли, вспугнутые юной русалкой. Поплавав, Рика выбралась на берег и отжала толстую косу. Мокрая сорочка облепила ее, как вторая кожа, и в неверном свете луны тело казалось мраморным.
– Красивая ты, – раздалось вдруг сбоку. Рика резко обернулась и прижала руку к груди, успокаивая колотящееся сердце. У старой березы стоял Грант, державший ее платье в руках.
– Подглядывал? – вспыхнула Рика, протягивая руку за одеждой. Сокол отдал платье и уселся на пень, не отводя спокойного взгляда. Девушка быстро оделась.
– Не думал даже. В лес ходил, дичи к обеду настрелять, – кивнул охотник на сумку у пня. – Плеск услышал. Смотрю – ты. Решил подождать да проводить. Незачем одной по темноте ходить. Мало ли.
– Я здесь дома, – рассмеялась Рика. – И могу ходить где угодно. Лес не выдаст – ни зверю лютому, ни гостю недоброму.
– Все равно, – упрямо покачал головой Сокол, снимая теплую верхнюю рубашку и надевая на мокрую купальщицу. – Пошли.
И взял за руку – вроде осторожно, да так, что не враз и вырвешься. Идя рядом с парнем, Рика поняла вдруг, что и не отняла бы руки. Пусть бы вел вот так – уверенно, быстро, как свою. На мгновение помстилось – не он ли? Тот, которого ждать вечером с горячим ужином, чьи рубашки шить да сынков растить? Замечтавшись привычно, девушка не заметила коряги, торчавшей из земли, и споткнулась, ласточкой полетев на тропу.
Не долетела. Подхватил Сокол, руками сильными придержал, не дал о землю грянуться. Обнял, по мокрым волосам ладонью прошелся, успокаивая зашедшуюся испугом спутницу. Пойманным зверьком билось притихшее сердце. Несколько мгновений показались сладкой вечностью. Наконец Рика нехотя отстранилась.
– Спасибо, – тихо прошептала, подняв голову. Высокий Сокол сверху вниз глядел на нее, еле заметно улыбаясь. Рука его перебирала мокрые волосы девушки. Дыхание сбилось.
– Красивая ты, – повторил чуть слышно. – Повезет же кому -то. Пойдем.
Войдя во двор, Грант отпустил Рику и кивнул, прощаясь. Через минуту его уже не было рядом. Энн вышла на порог с корзиной белья и принялась его развешивать.
– Купалась? – кивнула на мокрую одежду подруги. – А Сокол как там оказался?
– На охоту ходил, – вздохнула Рика, усаживаясь на крыльцо. – А когда шел мимо озера, увидел меня и решил проводить. Я говорю – никто меня в лесу не тронет, да только он упрямый, как дикий тур. Даже слушать не стал. Взял за руку и привел, как маленькую.
– А ты, смотрю, недовольна, – насмешливо обернулась Энн, доставая из корзины очередную одежку и вешая ее на веревку. – Как будто не ты вечно мечтаешь, чтобы пришел вот такой, за руку взял и увел. Неужто влюбилась, подружка? Я ж предупреждала тебя – не твой это человек. Он Сокол перелетный. Сегодня здесь, завтра там. И никто ему не нужен – ну разве что ночку скрасить.
– Ничего я не влюбилась, – покраснела Рика. – Просто я споткнулась, а он меня подхватил и успокаивал, потому что я испугалась сильно. А что он мне нравится, я и не скрывала.
– Ох смотри, только не говори потом, что тебя не предупреждали, – покачала головой Энн. – Идем спать, завтра дел много. Сокол твой уже десятый сон видит, а ты все мечтаешь.
– Он не мой! – вскинулась Рика. – Он просто...
– Знаю, просто проводил. Идем.
 
arrioka Дата: Среда, 05 Авг 2015, 00:13 | Сообщение # 63
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 241
Награды: 12
Репутация: 26
Виктор_Калюка, Я ничего не поняла из троекратного комментария.
 
Литературный форум » Наше творчество » Авторские библиотеки » Проза » Серебряные строки (Рассказы)
  • Страница 3 из 3
  • «
  • 1
  • 2
  • 3
Поиск:
Издательство "Союз писателей" © 2024. Все права защищены.