[ Обновленные темы · Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Литературный форум » Наше творчество » Авторские библиотеки » Татьяна Матвеева
Татьяна Матвеева
sheyla Дата: Среда, 13 Мар 2013, 17:16 | Сообщение # 1
Гость
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 15
Награды: 2
Репутация: 0
ГДЕ ЖИВУТ БАБОЧКИ

ГЛАВА 1

Ягоды таяли во рту: спелые, сочные, сладкие…

Юлька осторожно пробиралась между живой изгородью. Кусты больно царапались, но мелькавшие на дальних ветках плоды манили и обещали «райское наслаждение».
Взгляд скользил, выискивая рясные гроздья.

Заросли малины подходили вплотную к дому. Из полуоткрытого окна она услышала мамин смех, негромкий, игривый, чуточку дерзкий, как будто она хотела сказать: «Попробуй, догони!»
Отчим, то ли отвечал, то ли дышал - натужно, со стоном. Приблизившись, Юля украдкой заглянула в окно. Кровать располагалась посредине. Порыв ветра, услужливо откинув тюль, открыл взору два обнажённых тела.
Мама, выгнувшись кошкой, лежала сверху.
Как зачарованная, Юля остановилась и стала наблюдать, как отчим ритмично приподнимает и опускает мамино тело. Вращая бёдрами, она то наклонялась, то откидывалась назад.
Стараясь не дышать, Юля потихоньку отошла в сторону. Глухой и протяжный стон заставил обернуться.
Лицо мужчины исказила усмешка, а пристальный взгляд, раздел девочку донага.

***

Юля долго бродила по улице, ей было стыдно. А вдруг дядя Витя рассказал, что она смотрела в окно? Юля понимала, что то, что она увидела, совершенно не было предназначено для её глаз. Ей недавно исполнилось семь, и в силу малого возраста, интимные отношения её пока не интересовали, но ведь мама может подумать, что она специально подглядывала.

***

Несколько месяцев назад, переехав из посёлка в райцентр, они поселились у молодого одинокого мужчины. Юля обратила внимание, что мама стала следить за собой гораздо тщательнее. Яркий макияж, модные вещи…, но, тем не менее, нечто неуловимое, выдавало истинный возраст. К сорока годам, как бы женщина не старалась, кожа теряет эластичность, а грудь становится более мягкой.

Сгущающиеся сумерки заставили вернуться.

Мама колдовала на кухне, Юля вспомнила, что сегодня, кроме малины, ничего не ела.
– Ты где весь день пропадаешь? Иди мой руки и садись ужинать.

Наваристые щи пахли божественно, Юлька уплетала за обе щёки.

Отчим сидел напротив, и неторопливо отхлёбывая, пристально и беззастенчиво рассматривал её худенькое тело.

***

– Красавица, ты просто красавица! Вот так и сиди. И не нужно складывать крылышки, они, самое красивое, что у тебя есть. – Юля, поставив банку перед собой, внимательно разглядывала пойманную бабочку. – Сиди и не двигайся, будь умницей, а я буду писать твой портрет.

Обычная «капустница» не блистала красотой, но, как и все бабочки, отличалась необыкновенной грацией. Она то складывала, то расправляла с чёрным узором крылышки, осторожно водя усиками по стеклу. Похоже, обилие разномастных цветов в банке, её нисколько не радовало.

Больше всего Юля любила рисовать простым карандашом. Он давал неожиданные оттенки от чёрного, до светло-серого. Бабочка на альбомном листе, оживая с каждым штрихом, приобретала близкие к оригиналу очертания.

–Можешь лететь, милая! – стоя на крыльце, Юля держала открытую банку и ждала, но бабочка не спешила. Видимо, она решила, что это её новый дом. Тот дом, в котором и должны жить бабочки, пока не превратятся в куколок. – Ну же!

Пленница, словно очнувшись, высоко взмыла вверх.

–Мать дома?

Юля вздрогнула, она даже не заметила, когда отчим успел вернуться. Стоя возле калитки, он внимательно наблюдал за её манипуляциями.

– Развлекаешься?

Юля молчала, будто её застали за чем-то предосудительным. В памяти всплыло вчерашнее утро… вечер... Чувство стыда и унижения, превратили её в гномика, некий сказочный персонаж, маленький и беззащитный.

– Ну-ну, развлекайся.

Отчим прошёл в дом.

До маминого прихода оставалось ещё часа три. Ничего страшного, можно погулять на улице, тем более, лето - не зима, можно гулять сколь угодно.

***

Забежав после работы в супермаркет, Ирина купила необходимые продукты, и чуть поколебавшись, захватила бутылку вина. Виктор любил посидеть за чаркой, и не одной, Ира частенько составляла ему компанию, в состоянии лёгкого подпития, он становился ненасытным и горячим, таким горячим, что на следующий день, на попу было больно садиться.

Наскоро соорудив ужин, она поставила бутылку на стол и лукаво улыбнулась.
В сенях хлопнула входная дверь. Ирина недовольно передёрнула плечами: «Ну да ладно, пусть привыкает, большая уже. Мамке тоже нужно когда-то устраивать личную жизнь. Не век же куковать с мужем-рохлей, алкашом и импотентом».
Чуть затуманенным взором, Ира смотрела на Виктора – хорош, чертовски хорош, а уж в постели...
– Есть будешь? Иди, налью, – она легонько подтолкнула Юлю на кухню и плотно прикрыла дверь. – Поешь, займёшься своими делами, нам не мешай.

Юля кивнула, она уже давно привыкла заниматься «своими делами». Достав альбом, она попыталась раскрасить утреннюю бабочку, но получилось только хуже. Попытавшись воспроизвести рисунок по памяти, Юля испортила последний альбомный лист. Завтра можно будет нарисовать другую. Одна проблема – альбом закончился. Нужно купить новый. Юля встала и побежала в зал, может быть, она ещё успеет сгонять в магазин. Ни мамы, ни отчима в комнате не было. «Неужели спят?». Юля осторожно прокралась к двери спальной. Слава богу, кажется, нет, она нажала ручку. Нечто удержало её от последнего шага. Придерживая спадавшую на лицо прядь, мама делала то, от чего Юльку чуть не стошнило. Зажав рот, она кинулась на улицу и, выскочив в сени, наклонилась и выплеснула содержимое желудка.

Придя в себя и немного успокоившись, Юля вытерла пол и вышла на улицу.
Тошнота прошла, но картинка в памяти осталась – гадкое, до чего же гадкое зрелище!

Виктор, краем глаза уловив движение за дверью, и услышав быстро удаляющийся топот босых ног, понял, что маленькая засранка снова подглядывала: «Ну, сучка, ты у меня дождёшься!»

***

В понедельник с утра зарядил дождь. Бабочки не ловились, их попросту не было. Юля представила, как они сидят, укрывшись в домиках, интересно, что они из себя представляют? Полураскрытый бутон, лист клёна, или шляпку подсолнуха, должны же бабочки где-то жить? Они такие хрупкие, маленькие и ранимые, без домика им нельзя.

А дождь всё лил и лил… Земля, не в силах впитать огромное количество влаги, отторгала излишки, образовав грязный ручей. Он с жадностью хватал всё: бутылки, ветки, прочий хлам… «Как хорошо, что у меня есть дом, – думалось Юльке. – Поток мне не страшен. Он берёт лишь то, что ему отдают, или то, что бесхозно валяется под ногами».

ГЛАВА 2

Вечером, собираясь на ночное дежурство, Ирина погрозила сожителю пальцем, мол, смотри, не вздумай куда-нибудь свинтить.

Виктор усмехнулся: «Надо же, жена выискалась…»

По телеку ничего путного не было. Пощёлкав пультом, он нашёл канал с эротикой, и принялся с удовольствием разглядывать тёлок, жадно вылизывающих друг другу киски. Девочки, поочерёдно, с наслаждением и стонами, ласкали язычками то, что оставалось за кадром. Дружок зашевелился, и стал наливаться силой. Поласкав член рукой, он вспомнил глаза маленькой шалавки, таращившейся в открытое окно.

«Интересно, чем эта дрянь занимается? – он встал и прошёл в Иркину комнату. – Опять рисует, художница хренова».

Поколебавшись, он постучал пальцами по косяку.

Юля вздрогнула. Ей снова захотелось иметь шапку-невидимку, чтоб стать ничем, пустым местом, раствориться без следа.

– Поди, сюда.
– Зачем?
–За чечиком. Делай, что говорят.

Юля встала и прошла в зал.

– В спину вступило, потопчись ногами по пояснице, может, пройдёт.

Он скинул футболку и лёг. Юля, ступая по крепкому мужскому торсу, недоумевала, где у него может болеть?

– Теперь сделай массаж.

–Я не умею.
– А тут и уметь нечего. Погладь, помни, постучи ребром ладони… Хватит, теперь, я тебе.

– Но у меня спина не болит!

– А это и не обязательно. Массаж для профилактики делают, – ловко сдёрнув халатик, он положил её лицом вниз. – Расслабься.

Юлю парализовал ужас. Ей вспомнилось недавнее утро, мамины стоны, взгляд… Она понимала, что происходит то, что не должно происходить, ей хотелось плакать, чтоб он, наконец, прекратил постыдные движения. Ей не было больно, скорей, противно.

Всё закончилось неожиданно. Отчим застонал, и спустя минуту, Юля почувствовала между ног что-то тёплое.
«Наверное, пописал», – подумала она, сгорая от стыда.

Уходя, он бросил: – Не вздумай сказать матери. Убью!

***

Утром, придя с дежурства, и даже не отдохнув, мама засобиралась по делам, предварительно договорившись по телефону. Из обрывочных фраз Юля поняла, что она собирается что-то покупать, какую-то комнату в бараке под снос. Цена её вполне устроила, осталось заняться оформлением документов. Насчёт «массажа» она, конечно, ничего не сказала. Во-первых, было страшно, во-вторых, не хотелось огорчать маму, и, в-третьих – Юля надеялась, что этого больше не повториться.

***

Детская психика имеет замечательное свойство – восстанавливаться. Одно то, что отчима нет дома, делало Юльку счастливой.

Сегодня натурщиком был шмель. Как она исхитрилась его поймать – отдельная тема. Он был неуклюж и неповоротлив. Оказавшись в банке, шмель громко жужжал и бешено вращал крыльями.
– Не психуй, нарисую и отпущу. Разверещался… Или тебя дома голодные детки ждут? Тогда извини, я быстренько…

Чёткими движениями, набросав эскиз, Юля сверила с оригиналом - сходство оказалось разительным. Лобастая голова и мощные лапы, скорей указывали на то, что это мальчик, и вылетел он, вероятнее всего, в поисках подружки, или для того, чтобы полакомиться нектаром.

– Какой же ты громкий и злой! Ну, лети уже.

В отличие от бабочки, шмеля уговаривать не пришлось.
Разукрасив мохнатую шубку жёлтыми полосами, Юля удовлетворённо вздохнула и убрала рисунок в папку.

Скрип калитки вывел её из приятного забытья. Мечты, словно потревоженные птахи, мгновенно снялись и улетели. Маленькое сердечко стукнуло и заметалось: «Кто, кто там?»

– Виктор ещё не пришёл? – поставив сумки, мама не спеша разулась. – Чёртова жара!

Она прошла в зал и устало прилегла на диван.

– Ну вот, скоро у нас будет свой угол. Пусть в бараке, но это ненадолго, когда-нибудь, его да снесут, а нам дадут квартиру. Свой, есть свой, а то смотрю, Витюшка что-то последнее время морду воротит, может, моложе присмотрел. Мужики, они такие, с ними ухо нужно держать востро.

Юля мало что понимала из сказанного, но охотно поддакивала. Но основную мысль она уловила чётко: «У них будет жильё!»

Тяжело вздохнув, Ирина спустила отёкшие ноги, и пошла разбирать сумки. Поколебавшись, она убрала бутылку вина подальше. Иногда, ей становилось неловко, что Юлька наблюдает ежевечерние, ставшие почти традицией, посиделки. Но Виктору её забота нравилась. Правда, последнее время, и это не срабатывало. Уставать частенько стал, отчего-то. Раздражённо выложив картофель в раковину, она смахнула подступившие слёзы.

– Иришка!

Ира радостно встрепенулась: «Пришёл!»
Поначалу, когда они только сошлись, он частенько называл её уменьшительно-ласкательными именами. Ира ощущала себя на двадцать.
Молодой, крепкий, красивый… как же ей повезло!

Сполоснув руки, Ирина выбежала в прихожую. Виктор явился изрядно навеселе.
– Помоги снять туфли.

Встав на колени, она развязала шнурки. Виктор, чуть пошатываясь, прошёл и, не раздеваясь, рухнул на диван.

«Ночь удалась!» – Ира развернулась, и пошла чистить картошку.

***

До школы оставался месяц. Юля уже давно выучила буквы, и не просто выучила, она легко складывала их в слоги и читала незамысловатые детские сказки. В них всё было ясно и понятно, добро побеждало зло, справедливость торжествовала, а несчастная принцесса, наконец-то становилась счастливой.

Когда она была чуть младше, то думала, что сказочное королевство непременно существует, пусть не в их городе, и даже не их стране, но ведь мир столь велик, поэтому, где-то, всё равно, должен быть и дворец, и прекрасный принц, и добрый волшебник. Не может не быть, иначе... какой смысл жить в этом мире?

Юля сидела в комнате и мечтательно смотрела в окно. Взор падал на грядки с луком, морковью, капустой…

«Когда вырасту, куплю большой красивый дом, и весь участок засажу цветами!»

Фантазия у неё работала отменно, миг, и вот она уже хозяйка уютного дома. Вместо грядок – клумбы, а на месте капусты – яблоньки.

– Что рот разинула, важнее дел нет?

Юля от испуга вздрогнула.

– Посуду лучше вымой.

До блеска натерев тарелки, Юля составила их в сушилку и постаралась незаметно выскользнуть из кухни.

– Поди сюда. Да не бойся… не съем.

Юля стояла, ни жива, ни мертва. Если бы у неё был выбор, то, пожалуй, она бы предпочла последнее.

–Запомни, маленькая мокрощелка, массаж - твоя святая обязанность, а посуду, я и сам вымою. Раздевайся. Да не трясись ты так, мамке-то твоей вон как нравится, сама, небось, не один раз наблюдала.
Приподняв, он положил её на подушку.
– А вот это, – Виктор усмехнулся, – ты должна снимать сама, заранее. Сжав ей руки, чтоб не сопротивлялась, он легко сдёрнул тонкие трусики.

Юля, стараясь вырваться, крутилась ужом, била по наглым рукам и плакала навзрыд.
– Заткнись, дрянь, пока не придушил.

От крепкой пощёчины, её голова впечаталась в подушку. Юля закрыла глаза, и тихонько всхлипывая, почувствовала, как что-то влажное и горячее скользит по её животу, спускаясь ниже и ниже.

Язык проникал всюду. Отчим, словно бешеное животное, рычал и стонал, пока так же, как и в прошлый раз, не облил её чем-то липким.

– Эх, было бы тебе лет десять, можно было б драть во все лопатки.

Торопливо надевая плавки, Юля с ужасом думала - как хорошо, что она маленькая, а то бы ещё и ремнём выдрал по спине.

***

Ирина, уставшая после дежурства, шла со смены, по-бабски мечтая, как любимый встретит у калитки, возьмёт тяжёлую сумку и спросит: «Как прошёл день?». Еле доковыляв, Ира зашла в дом.

Виктор лежал на диване и смотрел футбол, на её приветствие, он даже не повернул голову, сделав вид, что не слышит. На кухне, раскладывая продукты по шкафам, она наткнулась на купленную прошлый раз бутылку вина. Открыв пробку, Ира налила пол стакана и залпом выпила. Посидев, ещё налила, и снова выпила. На душе стало легче. «Надо же, лечит…» Она наполнила стакан… Допив остатки, Ира положила голову на стол, и заплакала горькими пьяными слезами.
Юлька со страхом смотрела на мать. Такой, она никогда её не видела.

– Юль, ты не знаешь, дядя Витя не приводит на ночь девок?

– Нет.

Юля смотрела на пьяную мать и думала: «Зачем ему какие-то девки, когда у него есть я?»

ГЛАВА 3

Голова раскалывалась. Выпив таблетку, Ира попыталась восстановить события прошлого вечера. Она не помнила, чем занималась, о чём говорила, как уснула… Виктор, так и спал на диване, без постельного белья, укрывшись пледом. Похмелье, наложенное на отвратительное настроение, рисовало прошедший вечер в не слишком радужных тонах. Таблетка не помогла, Ира встала, и прошла на кухню, она помнила, что помимо вина, у них ещё где-то оставалось пиво. Какое счастье - бутылки стояли в нижнем шкафу! Она наполнила стакан, озноб прошёл: «Да, пожалуй, это будет получше цитрамона».

***

Виктор слышал, как Ирка вошкалась на кухне, чем-то гремела, что-то наливала, пила… Раздражение усилилось.

«Какие же бабы дуры! Ну, неужели она всерьёз думает, что я на ней женюсь? Молодых баб, хоть пруд пруди... Зря он уступил коллеге, когда та попросила его приютить знакомую на несколько месяцев».

Легкомысленно пообещав, он не смог отказать, когда воочию увидел даму. «Да и чёрт с ней, пусть поживёт, спать-то с ней, меня никто не заставляет». Незаметно его мысли переключились на соседку. Почти восемнадцать, поступила заочно, значит, обузой не будет. Последнее время, девчонка активно проявляла интерес и без обиняков спрашивала: «Кем приходится ему женщина, проживающая в его доме?»

Конечно, он представил Ирину, как дальнюю родственницу, но, всё равно… проблему нужно было решать и желательно, поскорей.

***

Юля жила надеждой. Мама сказала, что документы уже оформлены и, возможно, скоро они переедут в свою комнату.

Если мать была на работе, Юля старалась в дом не заходить. Она уходила на край посёлка, в сосновый бор, и до вечера наблюдала за юркими белками, снующими в поисках пропитания.

Земля, усеянная хвоей и шишками, местами вздымалась буграми. Мощные, переплетённые корни, выглядели, будто змеи. Одни лежали - причудливо свернувшись в кольца, другие - вытянув гибкое тело, третьи – почти полностью погрузившись в землю. Заинтригованная, Юля уходила всё дальше и дальше… Деревья становились толще, трава гуще, солнечный свет слабо проникал сквозь кроны, а августовское тепло отдавало осенней сыростью. Поражённая внезапной переменой, Юля остановилась. Некоторые деревья были выкорчеваны из земли полностью. Какая неведомая сила могла такое сотворить?! Было понятно, что они давно мертвы. Засохшие, с пожелтевшей хвоей, ветки больно стегали ноги, казалось, они спрашивали: «Глупая девочка, куда держишь путь?» Услышав негромкий шорох, Юля подняла взгляд. Прямо перед ней, всего в нескольких метрах, стояла собака, огромная, серая, с мощной грудью. Собака смотрела не мигая. Жёлтые глаза не выражали ни жалости, ни злости. Пёс просто смотрел, может, разве, с чуть лёгким укором. Такого умного взгляда Юля ещё не встречала. Она протянула руку и спокойно сказала: «Ну, иди же ко мне… ты, наверное, заблудился?» Собака, отойдя в сторону, продолжала внимательно наблюдать. Намереваясь обойти её с противоположной стороны, Юля заметила, как морда пса напряглась. Оскал обнажил огромные клыки. Она попятилась и, развернувшись, побежала прочь.

Волк смотрел вслед, вернее не волк, а волчица. У неё тоже были детки, которых она любила и оберегала от всевозможных невзгод. Волчица была старой и мудрой, и знала, что маленьким детям одним в лесу делать нечего. Глупая девочка, неужели она не понимает, что собаки в лесу, так же, как и бабочки, не живут.

Выбежав на поляну, Юля обернулась. Сзади никого не было. Солнце клонилось к закату. Горизонт, окрашенный ярко-малиновым цветом, являл потрясающее зрелище. Юля пожалела, что не захватила акварели, можно было бы нарисовать вечерний пейзаж. Удивительно алый цвет, что же он ей напоминает? Малину? Ту, утреннюю, постыдную, дразнящую обилием плодов.

***

Облокотившись на забор, Виктор наблюдал за соседкой.
Вика поливала грядки в купальнике.

–А у меня не хочешь полить?

Она кокетливо передёрнула плечами: –У тебя есть кому поливать.

– Да брось… приходи сегодня.

Она оценивающе окинула потенциального кавалера.

– Может, и приду, но только не сегодня. А твоя родственница не будет против?
– С какой стати? На днях она съедет, заходи.

Осознавая свою неотразимость, девушка качнула полуобнажёнными бёдрами и вошла в дом.

Поглаживая пах, Виктор пожалел, что Ирка ушла в ночную смену. Воздержание давало о себе знать.

***

После пережитого кошмара, Юля торопилась домой. Конечно, она знала, что собаки не едят людей, но ведь она могла её покусать. Юля слышала, что некоторые животные болеют бешенством, и горе тому, кого укусит такая собака.

Слава богу, самое страшное, осталось позади. О том, что мама сегодня работает в ночь, она просто забыла.

– Ну, наконец-то! Иди, ешь, да поживей. Сегодня нас ждут великие дела.

Юля метнулась обратно, но крепкая мужская рука, сдавив запястье, уже уводила её в комнату.

– Как вижу, ты не голодна, тогда в койку! – от смачного подзатыльника Юля чуть не упала. – Распустила сопли, смотри-ка, святоша выискалась. Как подглядывать, так она тут как тут, а как отвечать, так сразу сырость развела.

Бросив её поперёк кровати, он встал коленями на пол и развёл крепко сжатые детские ноги.

–Что разнылась-то, никто не собирается тебя дрючить. Была охота сидеть. Не ори, не хрен было смотреть, – и добавил почти ласково. – Немножко поласкаю и отпущу.

ГЛАВА 4

День подходил к концу. Наблюдая за уходящим солнцем, Юля пыталась восстановить в памяти вчерашний закат. Она стояла и наслаждалась прекрасным вечером. Солнышко не слепило, не обжигало кожу.

Где оно живёт, может там же, где и бабочки, где всё иначе, и нет снега, и реки не замерзают ... Что это за страна, в которой всегда лето?

Она машинально водила карандашом по листу, воссоздавая сухие потрескавшиеся корни.
Словно злой великан, разбушевавшись, вырвал деревья из земли и разбросал в стороны. Мрачный путь был усеян сотнями, тысячами стволов, а он всё шёл и шёл, оставляя позади хаос.

Беспорядочно чиркая на листе, Юля не понимала - где сон, где явь: корни, корни, корни…

***

Ирина, помешивая на сковороде обжарку, подливала в бокал пиво, вновь и вновь прокручивая события последних дней. Виктор разительно изменился. Хоть он и раньше не был джентльменом, но последнее время, хамство перешло мыслимые границы. «Ну ладно, голубчик, выведу я тебя на чистую воду!»

Выйдя из дома, она пошла в сторону остановки: «Пусть думает, что я ушла в ночную смену. Хватит из меня дуру делать! Вернусь вечерком и посмотрю, от кого это он так устаёт ночами».

Свернув в проулок, Ира присела у чужого дома и достала бутылку пива. Вчера, когда сожитель взял плед, и по устоявшейся традиции, постелил себе на диване, ей в голову пришла умная мысль, проверить его на предмет верности.

Она не понимала, что даст ей созерцание того, о чём она и так догадалась. Какая разница «кто?», не всё ли равно? Она вспоминала первые месяцы совместного проживания. Он и тогда не выказывал особой любви и уважения, мог не прийти ночевать, или явиться под утро. «Не жена!» Ира и не рассчитывала, что они всю жизнь будут вместе, но зачем же так, уж совсем-то по-хамски?

Её порядком развезло, ноги налились свинцовой тяжестью. С трудом поднявшись, она постояла, и пошла в сторону дома.

Смеркалось, во многих окнах зажёгся свет. Не торопясь, она шла по знакомой улице. Ноги шли, а душа противилась. Разум шептал: «Вернись, ну зачем тебе это?»

Потихоньку открыв калитку, Ирина вошла во двор и, украдкой проскользнув в сад, подошла к окну спальной. Шторы были плотно задёрнуты, в комнате горел свет. «Там кто-то есть!» Осторожно, чтоб не спугнуть, она зашла с другого боку. Узкая полоска между стеной и шторой, открыла то, о чём она и так знала. На кровати, в обнимку, абсолютно голые, лежали два тела. Одно из них принадлежало Витюшке, а другое соседской девчонке, забегавшей то за сахаром, то за солью, а может ещё за чем…

Ира, обойдя дом, тихонько постучала в окно своей комнаты. Юлька подскочила моментально, будто и вовсе не спала. Ира попросила подать стул, чтобы не заходить через дверь. Кое-как вскарабкавшись, она спустилась с подоконника, легла на кровать и заплакала. Не выдержав, Юля тоже начала всхлипывать. Обнявшись, они лежали и плакали, каждая о своём. Ира о том, что так нелепо закончилась её семейная жизнь, а Юлька от счастья, что теперь, наконец, они съедут из этого ада.

ГЛАВА 5

Что ещё могла купить мама на зарплату старшей медсестры? Царские хоромы? Юля обвела растерянным взглядом «удобства», и грустно вздохнула.

– Не переживай, Юль, это ненадолго. На этом участке дома предназначены под снос. Год, от силы, два, и нам дадут квартиру. Потерпи.

Разбросанные бутылки, коробки, пачки из-под сигарет…

У Юли было ощущение, что они находятся на помойке. Вокруг ни цветочка, ни травинки… загаженная, утоптанная, мёртвая зона. Даже не верилось, что здесь живут люди.

Ряд облупившихся дверей с навесными замками, свидетельствовал о том, что хозяев нет дома. Их дверь мало чем отличалась от остальных, такого же грязно-коричневого цвета, с таким же замком, ключ от которого лежал под ковриком.
В кухне, помимо допотопной кирпичной печки, вряд ли могло вместиться что-то ещё, если только обеденный столик, да один стул. Грязные окна и паутина по углам, наводили тоску. Юльке хотелось уйти и никогда не возвращаться.

Абсолютно лысая и худая девочка, судя по всему, старше Юли года на три, с любопытством разглядывала новых соседей. Она подошла, и на правах хозяйки, протянула грязную руку.

–Тебя как зовут?

– Юля.

– А меня Кристина. Вы теперь будете тут жить?

– Похоже так. А вы здесь давно живёте?

– Всегда.

– Говорят, что барак скоро снесут?

– Мало ли что говорят, мы это уже много лет слышим, а он всё стоит и стоит… Место неудобное, ничего не построишь. Сама видишь, рядом железная дорога, грохот, пыль… Да и большой дом не поместится.

Напуганная подобной перспективой, Юля зашла в комнату и со слезами на глазах, стала помогать маме разбирать вещи.

– Мам, а на чём мы будем спать?

– Сегодня расстелем одеяло и поспим на полу, а завтра я схожу и возьму мебель в кредит. Не переживай, прорвёмся.

***

Первое сентября выдался тёплым и солнечным. Школа находилась недалеко от барака. Нужно было пройти лишь через погреба, спустится с насыпи и буквально через десять минут оказаться за оградой огромной четырёхэтажной школы.
Мир разделился на «до» и «после». «До линии» улицы были покрыты асфальтом и чисто выметены. На клумбах росли цветы, пестрели рекламой магазины, ходили автобусы, трамваи и дорогие авто, а «после», за железнодорожным ограждением, начинался мир наоборот – мир убожества и нищеты.

После переклички дети с родителями столпились у кабинета педиатра. Врач, открыв личное дело, пробегала взглядом по волосам, и делала отметку в карте. Взглянув в Юлину карточку, врач встала и внимательно осмотрела её волосы, меж пальцами, а потом, тщательно вымыла руки.

С некоторыми дворовыми ребятишками Юля успела подружиться. Ту девочку, которая подошла к ней в день переезда, она старалась обходить стороной. Дети, с которыми Юля проводила время, предупредили, что она заразная, у неё – вши. Мать Кристины, даже по местным меркам, была пропащей пьяницей. Дома, кроме пустых бутылок, ничего не приживалось. Кристина, несмотря на возраст, не ходила в школу. Денег ни на форму, ни тем более учебники, катастрофически не хватало - только на водку.
После ремонта и покупки новой мебели, их комната выглядела вполне прилично. Её рабочий уголок занимал не много места, диван они на день собирали, шкаф, журнальный столик и два кресла, тоже как-то определили, даже постелили палас. На фоне всеобщей нищеты, их семья выглядела зажиточно.

Им бы ещё новое жильё, тогда б Юлька точно могла считать себя счастливой.

Юля была маленькой и глупой, она верила, что если сильно захотеть, то всё сбудется, всё, о чём мечтаешь. Она не задумывалась, отчего соседи живут бедно и грязно, почему не поют песен, не слушают музыку, а только ругаются и пьют горькую.

Иногда, придя со школы, Юля не заставала матери дома. Она стала замечать, что по вечерам, её всё чаще тянет в гости, и не куда-нибудь, а к родителям Кристины. Юля не понимала, что у них может быть общего?
Утром, с трудом встав с постели, мать долго чистила зубы и чем-то полоскала рот, тщетно пытаясь запудрить мешки под глазами. Мало-мальски приведя себя в порядок, она шла на работу, а вечером, сценарий повторялся.

Что случилось, почему из доброй, заботливой мамы, она превратилась в чужую безразличную женщину? Юля пыталась искать причину в себе, может, она недостаточно послушна, может, огорчает чем? Она не могла понять, кто забирает маму? Почему, уходя, она улыбается, а возвращаясь, злобно матерится и смотрит так, словно перед ней не Юлька, а чужая гадкая девочка? В такие моменты, она напоминала ей сказочного великана, крушившего на своём пути всё. Юля брала альбомный лист, садилась, и рисовала: корни, корни, корни…

Что происходит в доме, где не живёт любовь? Что за адские сущности наливают людям водку, визжат, кричат, дерутся и сквернословят?

Может быть, земля, где не растут цветы и не живут бабочки, проклята?

Добавлено (13.03.2013, 17:16)
---------------------------------------------
ГЛАВА 6

Восьмой класс Юля закончила хорошисткой. Учёба давалась легко. Правда, математика и физика были для неё сущим наказанием. Логическое мышление отсутствовало напрочь. Она не понимала законов и гармонии чисел, и уж тем более, не находила эти предметы увлекательными. Своей будущей специальностью она видела, пожалуй, медицину. Может, психиатрию, может, психоанализ, но только не экономику, как пророчила мама. Она твёрдо решила после окончания одиннадцати классов, поступать в мед. А хобби, что ж, пусть так и остаётся хобби, точнее – журавлём в небе.

Юля по-прежнему рисовала. Денег покупать холсты и масляные краски не было. Иногда она работала акварелью и пастелью, но в основном отдавала предпочтение графическому искусству. Графика привлекала возможностью воплощать любые фантазии. Юля брала грифельный карандаш, ватман, и ловкими, еле заметными штрихами, наносила контур. Это могло быть всё что угодно – портрет, натюрморт, пейзаж. Мог быть цветок, а могла и шляпка французской модницы, девятый вал, или просто затянутое тучами небо…
Здесь уживалось всё, и чёткость линий, и размытость тона, скольжение и скрупулёзность. Неуловимо тонкие, воздушные наброски, оставляли место воображению.

***

Вначале, Юля не хотела идти на школьную дискотеку, она не чувствовала себя комфортно в школьной среде. Разница в социальном положении накладывала отпечаток на всё: и отношение учителей - снисходительно-жалостливое, и одноклассников - высокомерно-безразличное. Наверное, её можно было бы назвать замухрышкой, если бы не чистый и опрятный вид. Одежда, если и покупалась время от времени, то не в модных бутиках, как у одноклассниц, а на распродаже, или сэконд хэнде. Она не закатывала маме истерик, не просила и не топала, как капризный ребёнок, ножками. В свои четырнадцать, Юля многое понимала - мама опускалась, и никакие мольбы, просьбы и доводы не могли ничего изменить. Она стала чужой. Юля старалась реже попадаться ей на глаза, чтоб лишний раз не слышать пьяных придирок.

Дискотека была лишним поводом провести вечер вне дома.

Юлька с удовольствием наблюдала за девочками. «Здорово веселятся!» Сама она в танцах участия почти не принимала - не очень любила, да и не слишком умела. Собственно, никто и не настаивал. Её кажущаяся невзрачность и угловатость не имели успеха у противоположного пола. Более того, пацаны вообще не обращали на неё внимания, как, впрочем, и она на них. «Подумаешь, больно надо!» Медленные танцы у них не практиковались, а попрыгать в общем кругу, можно было и без взаимных симпатий.

В полутьме зала, в всполохах лазера, её глаза сияли то изумрудом, то ультрафиолетом, то вспыхивали молнией. Иногда, взгляд упирался во встречный взгляд - спокойный, глубокий, задумчивый. Она не видела себя со стороны: с разметавшимися белокурыми волосами, полуулыбкой…
Но один человек наблюдал, и он не просто смотрел – он любовался.

Денис перешёл в одиннадцатый. Не по-мальчишечьи серьёзный и рассудительный, не по годам взрослый, он чётко спланировал будущее. Минимум – серебряная медаль и поступление в московский вуз. Родители уже могли им гордиться. Целеустремлённый, начитанный, он почти не обращал внимания на девчонок. Какие девочки! ему и на уроки-то времени едва хватало.

***

Дискотека закончилась засветло. Выйдя из школы, Юля не торопясь пошла в сторону парка. Домой не хотелось, она достала планшетку, с которой практически не расставалась, и, закрепив альбомный лист, набросала контур. Подняв взгляд, Юля смущённо отвела глаза. Пацан, танцевавший рядом, сидел на противоположной лавочке и внимательно её разглядывал. Не обращая внимания, привычными движениями, Юля наносила штрихи.

– Рисуешь?

Она равнодушно промолчала.

– Классно получается! Ёлка, как живая! В художественное будешь поступать?

–Нет, в мединститут.

– А почему?

Юля пожала плечами. Что она могла ответить, рассказать о пьющей маме, и о том, что её некому содержать?

Дойдя до конца парка, они попрощались, постояли… Денису, почему-то, совершенно не хотелось расставаться, и неожиданно для себя, он попросил номер её телефона.

***

Почти весь июнь прошёл в подготовке к зачётам. Иногда они с Денисом созванивались, иногда болтали в школе ни о чём. Случалось, когда было по пути, шли вместе. Но чаще, Юлька уходила из школы с одноклассницей. К некоторым зачётам нужно было готовиться основательно, а компьютера у неё не было.

Родители Ани не имели ничего против совместных занятий, Юля им даже нравилась. Скромная, вежливая, стеснительная. "Трезвый папа, весёлая общительная мама, бывает же такое" - думала Юля. - "Счастливая Анька, даже не догадывается, как ей повезло!"

Втайне, Юле тоже хотелось иметь и комп, и интернет, но дома она даже не заикалась на эту тему, понимая, что мама на компьютер никогда не разориться, это же не водка, можно и обойтись.

***

По окончании учебного года, класс планировал пойти в парк отдыха. Зачёты Юля сдала на «хорошо» и «отлично». Остатки совести, видимо, хорошенько поднажав, заставили мать подарить ей тысячу. Это были огромные деньги!

Было всё: и сладкая вата, и мороженое, и сок... Бешено вращаясь на "Фараоне", смеясь и визжа, Юля думала: "Нет, наверное, она меня всё-таки любит".
Хорошая штука жизнь, особенно, когда у тебя есть деньги.

Денис был здесь же. Может, ещё и поэтому, сердце радостно и прытко стремилось вылететь из груди.

Много ли нужно в четырнадцать для счастья? Чтоб посмотрел чуть внимательнее, взял за руку, шепнул что-нибудь ласковое.

***

Они всё чаще созванивались, сидели в парке, просто гуляли по городу… Юля никому не рассказывала о возникших отношениях. Она, хоть и была ещё совсем юной девушкой, но уже понимала, что отношения - это нечто сокровенное. И что личное - не должно становиться предметом всеобщей гласности и обсуждения. "Что сказал он, что она ему ответила..." это глубоко интимные вещи, которые должны принадлежать лишь двоим. И что из того, что они ещё даже не целовались? В отношениях, есть нечто более важное, чем интимная близость, тот же взгляд, улыбка, прикосновение…
Когда сердце замирает от телефонного звонка, и руки немеют, и пальцы, набирая вызов, не слушаются. Когда, находясь вдали друг от друга, ты чувствуешь дыхание родного человека, читаешь во взгляде то, что он хотел бы сказать вслух, и во сне, видишь только его лицо, с дорогими, любимыми чертами.

Продолжение глав "Где живут бабочки" во 2 части.
В Новокузнецке проживаю более пятидесяти лет. Пишу о любви, детях, животных, немного иронии и юмора. Творчеством занимаюсь недавно.
http://proza.ru/avtor/swallow146

Сообщение отредактировал sheyla - Среда, 13 Мар 2013, 17:33
 
sheyla Дата: Среда, 13 Мар 2013, 17:19 | Сообщение # 2
Гость
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 15
Награды: 2
Репутация: 0
ГЛАВА 7

Мать встретила на пороге – злая, и крепко навеселе.

– Дома ни куска хлеба, а тебя где-то черти носят!

Юля молча взяла лежащие на столе деньги и пошла в магазин. Проходя мимо распахнутой соседской двери, она увидела незнакомого мужика, разбирающего из коробок вещи.

«Наверно, новый жилец, хоть бы не пьющий был… Как же вся эта алкашня надоела!»

Купив хлеб, Юля не застала матери дома. «Ну, слава богу, хоть отдохну от криков». Где-то звучала музыка – блатной шансон. «Наверное, новый сосед новоселье справляет». Прикрыв плотнее дверь, Юля разобрала диван и легла. Она давно просила мать купить раскладушку. Вдвоём было не то чтобы тесно, просто запах перегара невыносимо действовал на нервы. Юля пробовала спать на полу, но снизу так дуло, что пришлось отказаться от этой затеи. «Жаль, что мама никогда не берёт путёвку в лагерь. С каким бы удовольствием я там пожила», – с этими мыслями она и уснула.

***

Утром позвонила Аня. После окончания зачётов, они не виделись. Последний год девочки сидели за одной партой. Хоть они и были абсолютно разными, но, как известно, противоположности притягиваются. Юля старалась ни с кем особо не сходиться, а Аня, напротив – дружила со всеми.

Юля от её приглашений никогда не отказывалась. Великое благо и искушение цивилизации – интернет завораживал возможностью объять необъятное.
Она давно освоила компьютерные азы. В школе кабинет информатики был вполне прилично оснащён, плюс интернет-кафе, наконец, Аня…
У Юльки был почтовый ящик на Mail, страничка ВКонтакте, только вот компьютера не было.

Дом Ани находился недалеко от школы. Две шестнадцатиэтажки, стоящие впритык друг другу, выгодно отличались от остальных. Они смотрелись клёво - современный стиль, внешний интерьер, подъездные лоджии оформленные цветами. Юля понимала, что квадратные метры в таком доме стоят дорого. Если их барак снесут, то квартиру они получат, скорей всего, в одном из спальных районов. Может быть, потом, когда она станет взрослой, она накопит денег и купит квартиру в одном из таких домов. Но это будет не скоро, очень не скоро.

Аня, особо не церемонясь, сразу потащила её завтракать. Юля стеснялась садиться за стол у чужих, тем более, одноклассников, но Аня была неумолима. Отец, чтоб не мешать девочкам хозяйничать, ушёл в свою комнату. Позавтракав, они закрылись в Аниной комнате и подключились к сети всемирной паутины. Аня, будучи активным пользователем, была зарегистрирована везде, или почти везде.

***

Днём от Дениса пришло СМС. Он пригласил в кафе!

Они ели мороженое, пили до ужаса вредную колу и разговаривали обо всём. Им нравилось общаться. Денис много читал, занимался восточными единоборствами, любил собак, но, к сожалению, времени хватало лишь на рыбок. Юльке с ним было легко и спокойно, как будто они знали друг друга всю жизнь. С ним она могла поделиться самым сокровенным – мечтой, но… не реальностью. Кому интересно слушать про пьяную маму, вечно ругающихся, а порой и дерущихся соседей, полчищах мерзких тварей ползающих по кухонному столу.

Денис никогда не провожал её до дома, они расставались в сквере, на той лавочке, где он впервые к ней подошёл.

– Юль, я завтра уезжаю на юг к родственникам. Я езжу туда каждый год, куда деваться… море, воздух, фрукты… Ты не скучай, я буду писать, можем пообщаться по «скайпу», или ВКонтакте. В конце августа вернусь. Очень надеюсь, что ты меня дождёшься.

– Как знать, может, и нет. Вот возьму и выйду замуж за олигарха!

– Если тебе какой-нибудь из них сделает предложение, то ты, прежде чем дать согласие, хорошо подумай. Юль, они же все старые и больные, ну зачем тебе такой муж? А лет через десять, я и сам стану олигархом. Буду возить тебя на «Лексусе», а может ещё круче… Главное – дождись.

Глядя на его серьёзную мину, Юля не выдержала, и расхохоталась, искренне и весело.

–Ну и зря, я ведь серьёзно.

– Я так и поняла, кто бы сомневался.

В сквере, он впервые взял в ладони её лицо, и нежно-нежно поцеловал в губы.

***

Юля ещё в коридоре догадалась, что у них гости. Слышался знакомый шансон и мамин смех. В доме было накурено так, что она чуть не задохнулась.

Юля быстро прошла в комнату, мечтая лишь об одном, чтоб гость поскорей ушёл.

– Юлька, иди, познакомься с дядей Вовой.

Юля сделала вид, что спит.

– Ну, надо же, свинья невоспитанная!
Несмотря на музыку и шум, Юля, полежав несколько минут, действительно уснула.

Ей снилось море, пустынный пляж и одинокая мальчишечья фигура.
Ветер, поднимая тучи песка, вздымал буруны, трепал волосы… Мальчик сидел не шелохнувшись. «Кого он ждёт?» Юля тихо подошла и встала рядом. Он меня не замечает, или делает вид? Она стояла, настойчиво вглядываясь в его лицо, но он, почему-то, смотрел мимо. «Не поздоровался, ни улыбнулся… он что, слепой?» Присев рядом, она устало положила голову на его плечо и подумала: «Словно чужой».
Волны, подкатывая к ногам, сотрясали землю, а горячий колючий песок обжигал кожу.

Юля в испуге проснулась. Чьи-то руки шарили по её телу, трогали грудь, ноги… Она в ужасе закричала, мать завошкалась и пьяно забормотала. Юля лежала, прислушиваясь к каждому шороху – тишина. «Может, приснилось?» Она встала, включила свет,… дверь была распахнута. Закрыв двери на шпингалет, Юля вернулась в постель, и уже засыпая, подумала: «Наверное, приснилось».

Милая девочка, если бы она только знала, как порой жестока и несправедлива бывает жизнь!

ГЛАВА 8

Мечтая и фантазируя, Юля провалялась в постели до обеда. Спешить было некуда. Она взяла со стола подаренный одноклассниками альбом с репродукциями, и неторопливо перелистывая, стала с наслаждением разглядывать: Куинджи, Леонардо да Винчи, Микеланджело, Айвазовский... 6000 тысяч произведений! Умереть с кистью в руке… о такой смерти можно только мечтать. Медленно перелистывая страницы, она потрясённо разглядывала сцены изображающие буйство стихии: кораблекрушения, ураганы, шторм…

«Чёрное море», «Девятый вал» – непостижимая власть природы, мощь, в сравнении с которой, жизнь человека незначительный пустяк.

***

В прихожей на тумбочке лежали деньги и записка: «купить хлеб, гречку, килограмм лапши, подсолнечное масло…» Юля пересчитала деньги - даже на мороженое не оставалось.

По пути она заскочила к Ане. Поболтали, попили кофе с пирожками, зашли в интернет…

Юля аж взвизгнула от счастья – от Дениса письмо!

«Здравствуй, Юлька.

Долетел нормально, уже купаюсь и загораю. Вода класс! Как ты там, не скучаешь? Не сиди дома – сходи на пляж, погуляй в парке, поупражняйся с планшеткой. Я потом посмотрю, что ты без меня нарисовала. Ты же знаешь, что мне нравится твоё творчество, особенно пейзажи. Помнишь, что сказал Гоголь о пейзажном творчестве? "Я бы сцепил дерево с деревом, перепутал ветви, выбросил свет, где никто не ожидал его. Вот какие пейзажи надо писать!" Помни!
Я бы не отказался и от собственного портрета, но это потом. Когда вернусь - буду тебе позировать. ))) Пиши, чем занимаешься, что читаешь, и вообще… мне о тебе интересно всё. Денис»

У Юльки даже щёки запылали от удовольствия. Значит, думает и помнит! Она быстренько набрала ответ и счастливая пошла домой.

Сложив купленные продукты в стол, Юля удобно устроилась на диване, открыв предложенный Аней роман Суад «Сожжённая заживо».

Повествование захватило. «Бедные женщины Востока, как же мужчины к ним строги и бессердечны!» Чтение так увлекло, что она даже не слышала, как пришла мать.
Последнее время их отношения настолько разладились, что они почти не общались. Незначительные реплики, междометия, кивки, жесты… Юля не знала, о чём с ней говорить, казалось, что бы она ни сказала, матери всё будет неинтересно. Общительной мама становилась с друзьями, да с новым соседом, а с Юлькой… ну что дочка могла сказать интересного?

У матери вошло в привычку устраивать застолья дома. Новый друг был щедр и на выпивку, и на закуску. Как Юля поняла, он нигде не работал, но деньги были, и, судя по пустым бутылкам из-под коньяка – немалые.

Посиделки затянулись за полночь. Еле переставляя ноги и едва ворочая языком, мама поставила Юльку перед фактом, что сегодня дядя Вова будет спать у них: «По тому как время позднее, общественный транспорт не ходит, и до дома ему доехать не на чем». Она редко бывала в столь невменяемом состоянии. Юля встала и постелила себе на полу.

***

Летом пол не очень холодный. Ватное одеяло, свёрнутое вдвое, позволяло вполне сносно перекантоваться до утра.
Невзирая на пьяный храп, Юлька свернулась калачиком и задремала.

Руки, всё те же руки - бесцеремонные, наглые... срывали сорочку, а жадный вонючий рот, дыша коньячным перегаром, слюнявил девичьи губы. Юля попыталась вырваться, но силы были столь неравны, что отчаявшись, она заплакала.

Сжав горло, сосед прошептал: –Заткнись, придушу!

Одним рывком он разорвал плавки и раздвинул коленом ноги. Юля не видела, только чувствовала, как нечто, твёрдое и скользкое, проникает меж бёдер. Юля помнила, ЧТО это может быть, и понимала, что сегодня она по-настоящему станет женщиной. Вот так, вульгарно, грязно и пошло, с совершенно посторонним человеком.

Боль пронзила каждую клеточку, не выдержав, Юля закричала. Мама, глубоко всхрапнув, смачно пукнула, приветствуя начало взрослой Юлькиной жизни.

ГЛАВА 9

Тело болело так, будто её всю ночь волочили по камням. О произошедшем думать не хотелось. Физическая боль, в сравнении с моральным увечьем, почти не ощущалась. Есть не хотелось, Юля периодически то засыпала, то просыпалась с желанием, чтоб прошлая ночь оказалось не более чем кошмарным сном.

Зеркало в стенном шкафу отражало знакомое лицо и тело, только взгляд был не её. На Юлю смотрели глаза взрослой, усталой женщины. Как мало нужно - растоптав тело - навеки испоганить душу. Её душа, словно маленький зверёк, трепетала в своей норке. Оказывается реальный мир это совсем не то, о чём пишут в книгах, но ведь бывает и по-другому, Юля понимала, что ей изначально не повезло. Почему? Именно на этот риторический вопрос и не было ответа.

***

Субботнее утро выдалось тёплым и солнечным. Впервые за неделю, она вышла на улицу. Мама с утра затеяла стирку, уборку…

Развешивая на улице бельё, Юля втайне надеялась, что обычный субботний банкет не состоится.

– Привет, красотка.

Юля не слышала шагов. Хозяйский шлепок по попке вывел её из забытья.
– Соскучилась? Могла б и в гости заглянуть на пару часиков…

Дернувшись, Юля отскочила в сторону. Ненависть и презрение, сквозившее во взгляде, могло смутить кого угодно, то только не этого мужчину. Совесть он оставил на зоне, когда отбывал срок по самой позорной статье. Да и была ли она у него? Такие вещи раздаются не всем, видимо, в момент зачатия боженька что-то напутал, и по ошибке вложил в его душу двойную порцию подлости.

– Да ладно, я не гордый, сам загляну.

Управившись с делами, Юля отпросилась погулять. Она шла и думала, что выход должен быть. Нужно хорошенько подумать и решение найдётся. Но как она не старалась, результат оставался нулевым. С матерью она не могла, да и не хотела обсуждать подобную тему, уверенно осознавая, что кроме упрёков, ей рассчитывать не на что. Не нужны маме лишние проблемы.
Жара становилась нестерпимой, июльское солнце нагрело воздух градусов до тридцати. Юля набрала номер Ани, и оказалось, что девочка в городе, более того, одна дома.

В почте оказалось письмо от Дениса, пришедшее несколько дней назад. «Здравствуй, Юлька… Здравствуй Денис. У меня всё нормально, ты не переживай. Погода отличная, почти все дни провожу на речке, общаюсь с Аней, немного рисую и жду твоего возвращения…»

Тепло и уют чужого дома настолько расслабили, что Юля почти забыла, что существует другая реальность, в которой её настойчиво ждут. Аня, словно о чём-то догадываясь, была деликатна и внимательна. Юля понимала, какой вопрос ей хочется задать, но чувство врождённого такта не позволяло подруге напрямую спросить, что происходит? Она ждала, когда Юля сама решит поделиться сокровенным. Не спрашивать же, как в американском фильме: «Ты хочешь об этом поговорить?» Не всегда есть смысл делиться болью. Что толку? В некоторых ситуациях проблема только усугубляется. Унижение легче пережить в одиночку, жалость в подобных ситуациях неуместна. Чем могла ей помочь Аня? Да ничем, не могли же её родители пригласить Юлю к себе жить. Она была рада и той малости, что они на даче и вернуться вечером следующего дня, а Аня будет не против, если она останется у неё ночевать. Позвонив маме и услышав в трубке знакомый нетрезвый голос, она сказала, что домой не придёт и отключила телефон.

Два дня не прошли – пролетели. В воскресенье вечером вернулись родители, и Юля спешно засобиралась домой - некрасиво злоупотреблять гостеприимством.

***

В окне горел свет. Подойдя ближе, Юля услышала звуки шансона. Постояв в нерешительности, она повернулась и пошла прочь. Она дошла до Аниного дома, поднялась на самый верхний этаж, и присев на лестничные ступеньки, ведущие на крышу, устало прикрыла глаза. Проститься у Ани на ночлег ей показалось неудобным. Ничего, сейчас лето, в подъезде тепло и совсем не страшно. Вряд ли кому взбредёт в голову подниматься ночью на крышу.

Лежать на цементном полу было холодно, особенно под утро, озноб пробирал до костей. Пустой желудок возмущался и недовольно урчал, отсутствие туалета стало проблемой, гораздо более неприятной, чем голод. Утешало то, что из двух зол она выбрала наименьшее».

В семь утра, подъезд начал просыпаться. Запах кофе и другие приятные ароматы, просачиваясь из-за дверей, усилили спазмы многократно. Она встала, вызвала лифт и в надежде, что самое страшное миновало, пошла домой. Мать была на работе. Гора грязной посуды и пустых бутылок, красноречиво свидетельствовали о том, что веселье шло с размахом, и возможно, в нём принимал участие некто третий.

ГЛАВА 10

Юля с удовольствием потянулась, погладила мягкий ворс наволочки… Скользнув ладошкой по тёплой поверхности, она попыталась собрать непослушные солнечные лучики. Сознание ещё не проснулось. Будто кошачий ребёнок, оно забавлялось игрой света, вспоминало поцелуй в парке, смешные слова про олигарха.

«Милый Денис, как же я по тебе соскучилась!»

Юля взяла планшетку и по памяти набросала штрихи будущего портрета: « Так… короткий ёжик, почти прямой нос, несколько крупноват, но ничего, так даже солиднее. Волевой подбородок… всё правильно, таким он и должен быть у олигарха. Ироничная усмешка и глаза… – рука замерла,… его взгляд она почему-то не могла вспомнить, он получился размытым. – Ладно, дорисую потом. Лучше схожу сегодня на речку».

Вода, как и положено в июле, ласкала и нежила. Свободно раскинув руки, Юлька парила над многометровой толщей. Почти погрузив голову в воду, она не слышала ни криков отдыхающих, ни плеска волн, взгляд улетал в небо, бесконечно бездонное, голубое. На сердце было легко, словно волны, раскачивая в материнской колыбели, нашептывали радостно: «Всё будет хорошо».

Плечи заметно обгорели. Юле, с её светлыми волосами и белой кожей, не стоило долго находиться под прямыми солнечными лучами. Искупавшись ещё раз, она надела шорты и пошла домой. День клонился к закату. Горизонт горел алым пламенем, Юлька где-то читала, что багровый закат к урагану. «Ну вот, только бури не хватало, может, примета не сработает?» Легкий ветер растрепал влажные волосы, обдал жаром плечи и, обгоняя неспешный шаг, улетел прочь.

***

На дисплее оставленного дома телефона, высветились два пропущенных вызова. Юля перезвонила. Мама просила купить хлеб и предупреждала, что напарница заболела, поэтому, она останется на дежурство в ночную смену.

Весело покачивая сумкой, Юля торопливо сбежала по ступенькам: «Нужно успеть до урагана».

Ветер, поднимая тучи песка и пыли, был уже не столь безобиден. «Похоже, примета работает», – подумала Юлька.

Она не слышала, да и не могла слышать, как знакомый голос за окном произнёс: «Да куда ж она денется – вернётся».

Не поднимая голову и стараясь увернуться от свирепых порывов, Юля, поднимаясь по ступенькам, пыталась нащупать в сумке ключ. Дверь соседской квартиры бесшумно приоткрылась.

– Ну, где же ты так долго?

Юля не успела даже вскрикнуть, как сосед, схватив её за волосы, задёрнул в комнату и закрыл дверь на ключ. Юля испуганно осмотрелась по сторонам. Незнакомый мужчина сидел за столом, и лениво закидывая в рот орешки, разглядывал её с профессиональным интересом.

– Как раз, сойдёт за двенадцатилетнюю. Маленькая и тощая, самый смак. А ну ка, детка, сними трусики, мы посмотрим, что там у тебя.

Юля, кинувшись к выходу, принялась кричать и стучать в двери, но ветер, предательский ветер, полностью заглушил её крик. Завывая, он то ли пробовал подражать, то ли оплакивал. Отбросив Юлю от двери, сосед грубо стянул с неё шорты и плавки. Заливаясь слезами, Юля бросила последний козырь:
–Я расскажу маме!
– Да сколь угодно. Думаешь, она задаром пила коньяк, вкусно ела и брала деньги без отдачи? Завтра, обязательно расскажешь, а сейчас утри сопли, и за дело. И давай-ка сбреем мочалку, в данном конкретном случае в таком виде ты никого не интересуешь. Попробуй только разинуть хайло, зашибу!

Мужчина, не обращая внимания на происходящее, деловито настраивал профессиональную камеру. Юля часто видела похожие в новостях. «А это-то ещё зачем?»

Менялись способы, позы, ракурс, но не менялось происходящее. Она не понимала, ночь ли, или всё ещё вечер, а может уже наступило утро. Казалось, ужас будет продолжаться вечно. Юля уже не ощущала ни боли, ни унижения – она стала куском плоти, вещью, грязной тварью, которую, как использованный мусорный пакет, только и осталось, что выбросить на помойку.

***

Юля не помнила, как оказалась дома. Ужасно хотелось пить. Она встала, налила воды из под крана, и снова легла. Больше всего ей хотелось уснуть и не проснуться.

Так кстати, на несколько дней зарядил дождь. Юлькино настроение совпало с ним в унисон. Она почти не вставала, просто лежала, или рассматривала незаконченный портрет. Как было бы замечательно, если бы у неё имелась фотография. Фото можно было бы класть под подушку, целовать на ночь, желать доброго утра, или просто смотреть и мысленно разговаривать. Ей всё сильней и сильней хотелось увидеть Дениса.

После дождя на улице посвежело, лужи подсохли, пахло травой.
Вдыхая с наслаждением обновлённый воздух, Юля неторопливо шла к подруге. Душу грела мысль, что письмо, наверняка, её заждалось.

Ани дома не оказалось. Отец любезно пригласил подождать, сказав, что она должна вернуться с минуты на минуту. Юля прошла в комнату, он включил компьютер и пригласил её присоединиться. Взглянув на монитор, Юля потеряла дар речи. В памяти всплыла давно забытая картинка. Она не поняла, зачем отец Ани показывает эту мерзость. Для чего ей видеть, как какая-то совершенно голая, полностью выбритая девушка, трогает и ласкает ртом член, как той вульгарно раздвигают ноги и ставят в унизительную позу. Внизу видео мелькнуло название их города и надпись: «Юля любит погорячее».

Брошенная фраза вывела её из оцепенения.

– За деньги, или ради собственного удовольствия? И сколько же стоят твои услуги, киска? Думаю, что не очень дорого, и надо полагать, ты никому не отказываешь?

Он скабрезно усмехнулся.

Юля покраснела, и еле сдерживая слёзы, закрыла лицо руками. А он всё стегал и стегал обидными сравнениями и эпитетами.
– Никогда, слышишь! Даже не вздумай ступить на порог нашего дома. Позорница, ты хоть понимаешь, что теперь на тебя вся школа будет показывать пальцем. Не представляю, как можно в четырнадцать лет опуститься до подобного скотства! Пошла вон! И чтоб больше я тебя рядом с Анькой не видел.

Он подтолкнул её к выходу, выкинув следом босоножки. Юля обулась, и стала машинально подниматься вверх. Ей было невыносимо стыдно. Только теперь она осознала весь масштаб трагедии. Разве смеет она после такого позора являться в школу, и даже просто ходить по улицам, принимая каждый мужской взгляд за намёк. И сосед… он ведь не оставит её в покое. С каждой новой ступенькой приходило понимание и решение. Глупышка, всё так просто, как же она раньше об этом не подумала! В древние времена греки олицетворяли бабочку с душой умершего человека. Это так красиво, обернувшись бабочкой, подняться в небеса! Юлька ускорила шаг. Вот и последний пролёт, лестница, на которой она недавно заночевала. Теперь у неё будет другая постель, на облаке. Юля вышла на крышу. С шестнадцатого этажа небо казалось ближе. Голубизна до боли, до слёз резала глаза. Юля подошла к парапету, перешагнула и, взглянув на чудесный мир, расправила крылышки и полетела. Туда, где живут бабочки.
В Новокузнецке проживаю более пятидесяти лет. Пишу о любви, детях, животных, немного иронии и юмора. Творчеством занимаюсь недавно.
http://proza.ru/avtor/swallow146
 
Nikolay Дата: Среда, 13 Мар 2013, 17:34 | Сообщение # 3
Долгожитель форума
Группа: Заблокированные
Сообщений: 8926
Награды: 168
Репутация: 248
hello hello hello
Редактор журнала "Азов литературный"
 
Ilya Дата: Среда, 13 Мар 2013, 18:47 | Сообщение # 4
Постоянный участник
Группа: Друзья
Сообщений: 134
Награды: 11
Репутация: 5
Очень хорошо написано, но безисходность страшная... Действительность, с которой нет борьбы...
Нам не дано предугадать как слово наше отзовётся....
Ф.И.Тютчев
 
sheyla Дата: Среда, 13 Мар 2013, 19:14 | Сообщение # 5
Гость
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 15
Награды: 2
Репутация: 0
Цитата (Ilya)
Очень хорошо написано, но безисходность страшная... Действительность, с которой нет борьбы...

Спасибо за отзыв. Да, с действительностью не поспоришь. Она очень серьёзный оппонент.
В Новокузнецке проживаю более пятидесяти лет. Пишу о любви, детях, животных, немного иронии и юмора. Творчеством занимаюсь недавно.
http://proza.ru/avtor/swallow146
 
Ворон Дата: Четверг, 14 Мар 2013, 15:21 | Сообщение # 6
Хранитель форума
Группа: Автор
Сообщений: 10310
Награды: 264
Репутация: 289
Да уж, сколько таких несчастных девочек по всему миру. Оторопь берёт, когда читаешь. И как только земля таких носит!
 
sheyla Дата: Четверг, 14 Мар 2013, 17:16 | Сообщение # 7
Гость
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 15
Награды: 2
Репутация: 0
Цитата (verwolf)
Да уж, сколько таких несчастных девочек по всему миру. Оторопь берёт, когда читаешь. И как только земля таких носит!

К сожалению, человеческой подлости нет предела.
В Новокузнецке проживаю более пятидесяти лет. Пишу о любви, детях, животных, немного иронии и юмора. Творчеством занимаюсь недавно.
http://proza.ru/avtor/swallow146
 
Anni Дата: Четверг, 14 Мар 2013, 17:45 | Сообщение # 8
Группа: Удаленные





Бедная девочка. А мать мерзавка...
 
sheyla Дата: Четверг, 14 Мар 2013, 19:59 | Сообщение # 9
Гость
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 15
Награды: 2
Репутация: 0
ОВОЩ

Муниципальная психиатрическая больница находилась за пределами города. Трёхэтажное здание давно обветшало и состарилось. Обычный стационар. Только разве решётки на окнах. Палаты имели всё необходимое – кровати и тумбочки. Скромно, но на всю жизнь здесь оставаться никто не собирался.

Андрей не торопясь поднимался по грязным полуразрушенным ступенькам. Одна, вторая, третья…
Старая массивная дверь подалась легко и бесшумно.

– Проходи, сынок, – санитарка легонько подтолкнула мальчика в спину. – Вон, друзья тебя уже дожидаются.

Несколько человек стояли у входа в отделение и смотрели на новенького.
– Привет!

Каждый, в знак солидарности и поддержки, старался хлопнуть его по плечу.

– В какую палату?
– Сейчас посмотрим, где место есть.

Вновь поступивший пациент, сев на заправленную постель, плотно зажал руки меж коленей. Всё, что происходило вокруг, казалось, не имело к нему ни малейшего отношения. Запахи лекарств и бытовой химии, навязчиво давили на психику.

Где он? Почему он здесь? Кто эти худые, с зелёными лицами люди?

Затухающее сознание, отчаявшись и устав сопротивляться, то всплывало, то опускалось всё глубже и глубже в безжалостный, холодный мрак океана. Каждая последующая волна становилась темнее и тяжелее. Андрей знал, рано или поздно, бездна раскроет спасительные объятья и примет его в свой непостижимый водный мир. Он понимал, избавление - благо. Они уже давно стали единым целым. Мысленно он столько раз погружался в бездонную, призрачную стихию. И с каждым разом всплывать становилось всё труднее. Голос просил: "Останься"!

Оценив ситуацию, врач ласково потрепала его по голове.
– Что пригорюнился? Переодевайся, скоро обед.

Нехотя, Андрей снял джинсы и свитер, надев спортивный костюм. Санитарка принесла больничные тапочки и унесла вещи. Здесь, в палате, начинался новый этап его маленькой, несчастливой жизни.

Ознакомившись с медицинской картой, Ольга Владимировна задумчиво покачала головой: «Пожалуй, для начала стоит попробовать лёгкий транквилизатор из разряда седативных антидепрессантов. Возможно, тяжёлая артиллерия и не понадобиться. Посмотрим». Заполнив лист назначений, она отнесла историю болезни на пост.

«Ещё одна дурёха, – подумала врач, с сожалением глядя на молодую медсестру. – Угораздило же сюда устроиться».

Зарплата в специализированном стационаре отличалась повышенной ставкой. Доплата за то, за сё, существенно увеличивала сумму оклада. Персонал не бедствовал.

– Ты присматривай за ним внимательнее, мало ли что. Похоже на рецидив.

Медсестра работала недавно, и Ольга Владимировна не считала зазорным лишний раз продублировать назначения.

Люба старалась выполнять обязанности безукоризненно. Она понимала чреватость допущенных ошибок. Это место решало пусть не все, но многие проблемы. Съёмное жильё съедало половину заработка. На оставшуюся сумму, Люба умудрялась одеваться и покупать продукты. В общем, всё складывалось не так-то уж и плохо, а к специфике отделения она надеялась в скором времени привыкнуть.

***

Ночь прошла относительно спокойно. После укола Андрей не помнил, что ему снилось, и снилось ли вообще.

С утра, стоя у окна, он ждал маму, пристально вглядываясь в открытые ворота: «Интересно, она придёт»?

Свидания разрешались только по выходным. Он это понял из разговоров пацанов. Они тоже подходили к окну и тоже ждали.

Асфальт под лучами весеннего солнца почти высох. Лишь кое-где сохранились грязно-серые остатки льда. Пожухлая прошлогодняя трава даже на солнцепёке не спешила уступать место новой, молодой и зелёной. Весенняя капель, звонко ударяясь о карниз, стекала ниже. Достигнув последнего этажа, она, разлетаясь мелкими брызгами, весело спрыгивала на землю.

Котёнок сидел на карнизе и смотрел в окно. Андрей постучал пальцами по стеклу. Точь-в-точь такой же, что жил у них раньше, чёрный, с белой манишкой и башмачками. Котёнок, встав на задние лапки, игриво следил за передвижениями пальцев: «Видимо правду говорят, что у кошек девять жизней».

Несколько лет назад, невзирая на запрет, он пригласил школьного приятеля в гости. От компьютерных игр они перешли к играм с котом. Гость сказал, что если кошку сбросить с четвёртого этажа, то ей ничего не сделается: «Для них, это почти то же самое, что спрыгнуть с дивана». Андрей спорить не стал, считая утверждение глупым.
Отлучившись в туалет, он услышал весёлый вопль.

– Смотри, смотри, живой! Я же говорил!

Старый кот сидел на грязном асфальте.

Не помня себя от ужаса, Андрей быстро сбежал вниз. Васька уже отполз в кусты. Под ним растекалась лужа из смеси мочи и крови.

Через год, в ветеринарной клинике, взглянув на результат анализа, врач сказал, что кота лучше усыпить. Единственное, что могло бы его спасти, это гемодиализ. Притихший Васька сидел на столе. В дверях, не выдержав, Андрей обернулся. Кот смотрел долгим, понимающим и всепрощающим взглядом. Люди так не умеют. В его взгляде не было ни упрёка, ни мольбы, ни надежды.

Андрей нёс теперь уже не нужную переноску для котов и плакал. Он не слышал ни шума проезжающих машин, ни людских голосов. Кругом стояла звенящая всепоглощающая тишина. Мир оглох, умер или просто исчез.

***

Заступив на ночное дежурство, Люба первым делом проведала новенького. Андрей ни с кем не общался. Он либо смотрел в окно, либо лежал, плотно укрывшись одеялом. Трудно понять насколько эффективным оказалось лечение. Иногда результат оказывался полностью противоположным.

Пролистав историю болезни, она обратила внимание на возраст. Всего четырнадцать, а на вид и того меньше. Голубоглазый, белобрысый, он ей чем-то напоминал младшего брата, оставшегося в деревне с родителями.

Взяв в процедурном кабинете шприц, она прошла в палату. Андрей нехотя лёг на живот, освободив ягодицу. Лекарство подействовало не сразу, какое-то время он прислушивался к голосу. Монотонно, словно мантру, повторяющему один и тот же вопрос: «Ты останешься?» Скомканные, вязкие, словно тягучая смола, мысли текли нескончаемым потоком. Он снова уходил, погружаясь всё глубже и глубже туда, где ему всегда были рады.

***

Всю следующую неделю Андрей почти не отходил от окна. Он так ни с кем и не подружился. Люба видела как он часами, словно с кем-то играя, водил рукой по стеклу.

***

В субботу к воротам убогого заведения подъезжали машины, шикарные и не очень. Кто-то добирался рейсовым автобусом.

Народу в холле собралось не много. Люба, наблюдая за миловидной ярко накрашенной блондинкой, смотрела и думала, что Андрею с матерью повезло. Некоторых пациентов не навещали вовсе.

Иногда, если в больницу приезжала областная комиссия, для детей наступал праздник. Они наперебой рассказывали, чем их кормили, и что самое важное - давали фрукты. Когда комиссий не ждали, Люба угощала их собственными конфетами.

Мир людей жесток и эгоистичен. Детский мир ничем не отличается от взрослого, порой даже наоборот.

При виде Андрея дети глумливо кривили рот и вертели пальцем у виска.

– Овощ! Овощ идёт!

Он даже не смотрел в их сторону. Понуро опустив голову, Андрей шёл в столовую,
механически ел и возвращался обратно. Ремиссии не наблюдалось.

***

Наступил полный штиль. Погружения прекратились. Изредка лёгкий бриз откуда-то издалека приносил воспоминания.

Мысле-образы, будто растревоженный рой, хаотично разлетались в стороны.

Вот он семилетний пацан поднимается по ступенькам, стараясь не смотреть в сторону. Недалеко дверь в подвал. Она почему-то всегда открыта. Замок кто-то ломает с настырной регулярностью. Андрей боится смотреть в сторону. Кажется, что за дверью кто-то есть. Поднявшись на крыльцо, он достаёт чип и облегчённо вздыхает.

– Мальчик, ты здесь живёшь?
– Да.
– А ты не подскажешь…

Сильная мужская рука крепко сжимает запястье. Резкий рывок в сторону, и они оказываются у ТОЙ двери. Мужчина сильнее, гораздо сильнее, но жажда жизни заставляет ребёнка найти способ спасения. Андрей, крепко ухватившись за перила, держится изо всех сил и молчит. Молчит, потому что мальчикам кричать стыдно. Неожиданно открывается подъездная дверь и выходит сосед с собакой. Рука свободна! Пока электронный замок надёжно блокирует вход, Андрей бежит домой. Маме он ничего не скажет, он же мужчина, а мужчины не должны жаловаться и плакать.

***

Утром котёнок не появился, днём тоже. Весь выходной Андрей простоял у окна. Снег растаял. Первый весенний ливень, смывая зимнюю грязь, образовал целый поток, с шумом несущийся по асфальту.

Мама не пришла.

В воскресенье днём Любочка сказала, что его ждут в холле.

Мама хорошо выглядела и приятно пахла духами.

– Как ты тут?

– Нормально. Когда меня выпишут?

– Не знаю, врач говорит недели через две. Нужно пройти полный курс.

– А школа?

– Ты умный, пропущенный материал наверстаешь быстро, – торопливо чмокнув в щёку, она сунула ему в карман горсть конфет. – Ну, мне пора.

Сидя в сестринской, Люба раскладывала по контейнерам таблетки.

– Можно? - Андрей робко постучал в открытую дверь.

– Проходи.
Присев на свободный стул, он выложил конфеты на стол.

– Угощайся.

– Спасибо. Мама принесла?

Он кивнул.

Голубые глаза, смешная чёлка постриженная наискосок, ямочки… У него никогда не было девочки.

Разглядывая её лицо, он мечтал, что когда-нибудь, когда станет взрослым, он встретит такую же: хрупкую, нежную, женственную.

С такой же улыбкой.
У него всё получится, должно получиться. Он справится. Может быть.
Люба ловила себя на мысли, что ей искренне жаль Андрея. Купленное по дороге яблоко, она делила пополам. И не только яблоко.

Иногда случается, человек с первого взгляда становится симпатичен. И не потому, что у него красивые глаза или кудрявые волосы.

Трудно объяснить, отчего возникает чувство, что ты его давно знаешь, что он твой родной, близкий.

Может быть, они с Андреем встречались в прошлой жизни? Может там они любили друг друга, или он был её отцом, или братом?

***

Ночью Андрей вспоминал мать. Она, наверное, его любила. Родители должны любить своих детей. Если не они, то кто же? Ему не за что было её прощать. Она жила своей жизнью, независимо от того нравилось ему это или нет. Имела право. Её личная жизнь его не касалась, и те мужчины, которых она приводила, оставались для него чужими. Но не для неё. Она их тоже любила. Пусть недолго, не её вина, что они уходили прежде, чем Андрей успевал к ним привыкнуть. Вначале, он мечтал об отце, потом, став старше, понял, что не прав. Эгоистично решать за других, как им жить, пусть даже этот другой – мать.

Если к ним приходили гости, Андрей уходил в свою комнату. Стараясь не выходить даже на кухню. Ему хватило одного раза, когда он раньше обычного пришёл из школы. Дверь в материну комнату оказалась открытой. Его взгляд упал на не заправленную постель. Смуглая волосатая задница ритмично поднималась и опускалась, поднималась и опускалась. Снова, снова и снова… Он развернулся и вышел. В тот день он просидел в чужом подъезде до самого вечера.

Иногда ночью ему казалось, что кто-то стучит в дверь. Смутное чувство тревоги не давало уснуть. Стоило задремать, стук повторялся. Утром не выспавшийся он шёл в школу. Со временем стук стал настойчивее и громче. Он не мог не думать о том, КТО стоит за дверью? За ТОЙ дверью. На уроках он практически перестал работать. Общение с одноклассниками Андрей свёл к минимуму.

Школьный врач пригласил мать на собеседование.

Депрессивный психоз, как предварительный диагноз, говорил о многом. В частности, большинство детских самоубийств совершаются именно в таком состоянии.

Врач посоветовал обратиться к участковому психиатру.

Дома мама высказала всё, что думает по этому поводу, пригрозив психушкой, если он не возьмётся за ум.

***

Андрей долго не мог уснуть. Желудок сосало. Растущий организм требовал дополнительных калорий. Достав из кармана прихваченный в столовой хлеб, он ел и думал о себе, о жизни.

Голос в голове, донимавшей долгое время, молчал. Сознание больше не дрейфовало. В отделении он вполне освоился. Персонал не злобствовал. Особенно импонировала Люба.

С соседями по палате отношения не складывались. Вопли и крики напрягали. Чтением отвлечься не получалось. Они или о чём-то спорили, или дрались, или просто тупо слонялись из угла в угол. Содрогаясь от отвращения, он слушал их разговоры: «А дома я помогаю папе баранов резать. Башку держу, чтоб не крутили.»

Андрей совершенно не мог понять, что в этом прикольного? И что смешного в поедании рыбок из аквариума?

Утром, во время обхода, Ольга Владимировна задала свой обычный вопрос: «Как дела»? И улыбаясь, сказала, что он может готовиться к выписке.

Пора было возвращаться в обычный мир.

У себя в кабинете, перечитав историю болезни, врач написала заключительный эпикриз. С рекомендацией наблюдаться у участкового психиатра, и раз в год проходить обследования в стационаре.

Никто достоверно не знает природу психозов. Лечение не даёт сто процентной гарантии. Здесь можно уповать лишь на Господа Бога.

Люба сидела за столом и что-то писала.

– А меня выписывают!
–Знаю. Я рада за тебя. По дому-то и по школе соскучился?

Андрей заулыбался.

– Ага. Особенно по школе.

Санитарка принесла из гардероба вещи. Он не мог так уйти. Это было бы не правильно. В карманах, кроме хлеба, ничего не было.

– Люба, нам сегодня в столовой такой вкусный хлеб давали!

Смущённо улыбаясь, Андрей выложил кусочки на стол.

Снег окончательно растаял. Нежно-зелёная трава, пробиваясь сквозь старую поросль, тянулась к свету.

Андрей, выйдя на крыльцо, с непривычки зажмурил глаза. Он уже отвык от внешнего мира.

Мать торопливо шла к выходу.

Любой человек, случайно оказавшийся по ту сторону железных ворот, спешил покинуть обитель скорби.

И, по возможности, никогда больше не возвращаться!

Любаша, глядя Андрею в след, надеялась, что видит его в последний раз. Её уверенность по поводу собственной адаптации, сильно пошатнулась. С каждым отработанным днём, она всё отчётливее понимала, насколько глупыми и наивными оказались её планы. Привыкнуть можно ко многому, но не к изуродованным болезнью детским лицам. Зыбкий мираж растаял, уступив место действительности - злой и суровой. Здесь, за больничными стенами, Люба в полной мере ощутила двуликость бытия.

В отделении люди жили в другой - только им ведомой реальности. Постояльцы слышали то, чего не слышат остальные, и видели то, что для других просто не существует. Они подчинялись некой сущности, стоящей за ТОЙ дверью, выполняя ЕЁ прихоти и желания. Молча соглашаясь и повинуясь: «Да, мой господин»! Никогда, никому не рассказывая, о чём он им тихо и настойчиво шепчет. Это оставалось тайной. На какое-то время голос, словно сжалившись, замолкал. Но однажды он приходил снова, чтобы продолжить прерванный диалог.

Андрей обернулся. Люба, стоя у окна, вытирала слёзы.

«Почему Любочка плачет»? Он недоумевал, зачем же так огорчаться? Он знал, даже более того, был уверен, что вернётся. Обязательно вернётся!
В Новокузнецке проживаю более пятидесяти лет. Пишу о любви, детях, животных, немного иронии и юмора. Творчеством занимаюсь недавно.
http://proza.ru/avtor/swallow146

Сообщение отредактировал sheyla - Пятница, 15 Мар 2013, 05:09
 
sheyla Дата: Четверг, 14 Мар 2013, 20:03 | Сообщение # 10
Гость
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 15
Награды: 2
Репутация: 0
КУДРЯШКА СЬЮ

Прикрывая мокрые колготки грязными полами пальто, Маша виновато шмыгала носом.

«И запомни, Муська! Если ты ещё хоть раз пойдёшь на болото, я выдеру тебя, как сидорову козу!»

Мама, когда сердилась, обращалась к ней «Муська!». Когда Маша не пакостила, она называла её Мусей, а в минуты хорошего настроения - Мусенькой.

Новый район, в котором им после сноса старого барака дали однокомнатную квартиру, только застраивался. Соседние дома заселились лишь частично, поэтому двор выглядел пустынно. Маша, пока мама находилась на работе, самостоятельно изучала ближайшие окрестности: ни игровых площадок, ни мест, пригодных для прогулок - ничего примечательного, кроме болота. Даже не болота, а некой заводи, состоящей из талой воды и кочек.

Ловко балансируя на неустойчивой поверхности, она представляла себя участницей «Жестоких игр». Перепрыгивая с кочки на кочку, Маша стремилась преодолеть как можно большее расстояние, пока ноги не соскальзывали, и она не летела в холодную грязную воду. В пять лет она уже прекрасно понимала, что мама будет недовольна её проделками. Но пока она находилась на работе, Маша развлекалась, как могла. Ей нравилось оставаться одной. Мамин запрет не гулять долго и не ходить на болото, казался не столь уж важным. Мама много чего ещё не знала, например, о путешествиях на недостроенные объекты, пока однажды не разыскала Машу у свежевырытого котлована.

«Ну, всё, Муська! Ты попала!»

Наказывать родительница не стала - просто собрала Машины вещи, решив отвезти дочку в деревню к бабушке. Судя по количеству игрушек, книжек и вещей, Маша поняла надолго. Мама даже положила в пакет кружечку с бабочками, которую подарила ей в прошлом году на день рождения.

***

Дом бабы Ани находился на выселках. Несколько соседних дворов принадлежали пасечникам. Пчёлам здесь было раздолье. Поля, засеиваемые раньше рожью и пшеницей, давно превратились в луга, обильно заросшие полевыми цветами. Видневшийся вдали сосновый бор уходил за горизонт. Природа в этих краях сохранила первозданную красоту. Километрах в двух от выселок находился посёлок, по местным меркам не маленький, с двумя магазинами и школой. Увидев на пороге нежданную гостью, бабушка изумлённо всплеснула руками:
– Кто к нам пожаловал! Марусенька!

Маша смущённо улыбнулась – бабушку она любила.

– Как дела, детонька?

– Хорошо! Вот только сопли замучили.

Мама охотно подтвердила, поведав о причине их возникновения.
– Ничего страшного, подышит над картофельным паром, и всё пройдёт. Как же без них-то? Без соплей ребёнок и не ребёнок вовсе, – бабушкино лицо светилось от счастья.

***

С соседскими ребятами дружбы не получилось, так как они уже ходили в школу и играли своей компанией. Их игры Машу мало интересовали: то компьютер, то карты. Никакими приключениями здесь и не пахло.

Проблема общения решилась неожиданным образом. Каждое утро соседи выпускали на вольные хлеба кабанчика. Весело похрюкивая, Стёпа норовил свернуть на пасеку. Хозяев вполне устраивало, если Маруся путала его планы. Уж где-где, а у пчёл ему абсолютно не стоило появляться. Запасшись сухариками, Маша уводила Стёпу на луг. Маша уже умела плести венок, и домой свин возвращался с нарядным украшением на шее. Скоро он без всяких уговоров и ухищрений бежал вслед за подружкой на луг. Степаше нравилось лежать в густой прохладной траве, получая в качестве бонуса порцию поглаживаний и почёсываний.

По вечерам Маруся помогала бабушке в огороде. Прополка стала её святой обязанностью. Забот в частном доме хватало.

***

Изредка приезжала мама с новым мужем. Бабушка, поглядывая на новоиспечённого зятя, недовольно поджимала губы. Не нравилось ей, что Виктор вместо того, чтоб наколоть дров или отремонтировать покосившийся забор, пил привезённое из города пиво и загорал, развалившись на Марусином надувном матрасе. Маша с удивлением разглядывала купола, наколотые на спине. Она ещё раньше обратила внимание на его разрисованные руки, когда он во время ужина выбирал кусочки мяса из сковороды.

После их отъезда, бабушка тяжело вздыхала:

– Совсем у твоей матери мозгов нет. С кем связалась! Ишачит на двух работах, чтоб этого дармоеда содержать.

Маша во взрослые проблемы не вникала, но охотно поддакивала, уж больно ей не хотелось домой. Мама, к счастью, эту тему не поднимала. Вечером перед образами бабушка истово молилась, прося здоровья и сил.

***

Лето пролетело незаметно, соседские дети уже собирались в школу. К дню её рождения приехала мама и привезла в подарок чудесное бархатное платье синего цвета с белым кружевным воротничком и широким поясом, завязывающимся сзади пышным бантом. К Марусиным русым волосам и голубым глазам оно шло необыкновенно. В нём она выглядела маленькой феей. Платье оказалось длинным - чуть ниже колен. Маша вначале огорчилась, но по здравому рассуждению все решили, что так даже лучше. На будущий год, когда она пойдёт в школу, оно будет ей как раз впору, а в этом году - сходить посмотреть на перекличку можно в чём-нибудь другом.

Вечером, обнявшись, они лежали с мамой в постели. Она как когда-то рассказывала ей сказки, которые Маша знала наизусть, но всё равно было так приятно! Проснувшись раньше, Маруся увидела тёмно-фиолетовые пятна на маминых предплечьях и спине. До сих пор казавшаяся плотной завеса приподнялась, открыв неприглядные стороны взрослой жизни. Только теперь Маруся поняла, почему мама стала так редко улыбаться и для чего бабушка просит у Бога здоровья и сил.

***

В сентябре зарядили проливные дожди. Ночью Маша слышала стук в окно. Капли настойчиво колотили в стекло: тук-тук, и снова: тук-тук-тук… словно заплутавший путник. Маша не пугалась, она знала, что это дождь, а не кто-то злой, разгуливающий ночью по чужим дворам.

Гулять совсем не хотелось. Деревенские дороги превратились в одну сплошную грязную лужу. Сидя в своей комнате, Маруся грустно смотрела в окно: «Почему, когда идёт дождь, небо становится таким серым?» Подсолнухи в огороде, склонив некогда яркие, словно солнышко, шляпки, понуро смотрели вниз. Перекопанные грядки зияли чёрной пустотой, ожидая такой невыносимо далёкой следующей весны. Кое-где на ещё почти зелёных кустах висели спелые гроздья чёрной рябины, сочной и сладкой. Маруся, накинув бабушкин дождевик, решила сходить в сад. Сорвав несколько веточек с тёмно-синими ягодами, она по привычке отправилась проведать друга. Вольер выглядел грязным. Хорошо, что Стёпин хозяин собирался вскоре перевести его в тёплую стайку. Через редкую рабицу, Маруся протянула ему ягоды, наблюдая, с каким аппетитом он уплетает лакомство. Прощаясь до следующего лета, она погладила его холодный мокрый нос. Хлопая белёсыми ресничками, Стёпа смотрел на подругу как-то по-особому, взглядом, понимающим если не всё, то многое. Словно они расставались навсегда.

***

В последний приезд мама привезла из города не только раскраски, но и букварь, и учебник математики за первый класс. Последнее время она старалась задержаться у них подольше. Она, как маленькую, усаживала Машу на колени, ласково называя Мусенькой. О чём они говорили с бабушкой долгими осенними вечерами, Маруся не слушала. Её внимание поглотила «наука». Новый, неведомый мир букв и цифр, полностью завоевал её ум и сердце. Маше нравилось складывать слоги, из которых возникали знакомые слова: «мама, баба» и слово «папа». Бабушка с мамой в изумлении смотрели на разложенные счётные палочки, удивляясь, что ребёнок так быстро усваивает значение математических символов и уже умеет ими оперировать. На вопрос, хочет ли она в школу, Маруся горестно вздыхала: «Сил нет, как хочу!» Если бы у неё был компьютер, то возможно, она не стремилась бы поскорее научиться читать. Но мама обещала подарить его лишь на следующий день рождения. Слякотный осенний досуг не предполагал ничего стоящего, кроме книг. Поэтому слоги волшебным образом складывались в слова, слова - в предложения.

***

Вначале ноября выпал первый снег, но на следующий день от него остались лишь вязкие хлюпающие лужи с подмёрзшим льдом. Несколько дней спустя снег лежал уже плотным слоем, и судя по всем признакам, таять не собирался. Достав из чулана санки, Маруся вышла на дорогу. Дорога шла под уклон, и на санках можно было доехать чуть ли не до посёлка. Глядя на яркое солнце, плывущие облака, сосновый бор, колышущийся зелёной волной, Маруся стояла и думала, что этот мир очень красив, и как хорошо, что ей посчастливилось в нём родиться.

Неожиданно из соседского двора раздался душераздирающий визг. Кричал Стёпа. В его вольере находились посторонние люди. Поросёнок метался в замкнутом пространстве, забиваясь всё дальше в угол. Маша заметила огромную кувалду, зажатую в сильной мужской руке. Баба Аня почти насильно тут же завела её в дом. Машу трясло от ужаса, а бабушка, крепко прижав Машину голову к груди, беспрестанно повторяла: «Потерпи, родная, скоро всё закончится».

Из Марусиного окна хорошо просматривался соседский двор. Стёпа лежал на снегу. Он больше не вырывался и не пытался убежать. Ему уже было всё равно. Его глазки не видели происходящего, а тело не ощущало боли от паяльной лампы, равномерно скользящей взад- вперёд.

***

Близились новогодние праздники. Ёлка стояла в сенях. Маша решила нарядить её утром тридцать первого, чтоб в полной мере ощутить необычность последнего дня уходящего года. Ровно в полночь должно произойти таинство - Старый год уйдёт навеки, уступив первенство Новому, возможно, более удачному и счастливому.

Так думается всегда. Люди поднимают бокалы, желая друг другу всего самого наилучшего, а на следующий день жизнь расставляет всё по местам. Именно так, как считает нужным.

Время близилось к двенадцати, а мама всё не звонила. Механический голос оператора неизменно отвечал: «Абонент находится вне зоны доступа сети, перезвоните позже». Маруся грустно вглядывалась вдаль: «Может, она потеряла телефон?» Звёзды игриво прятались за плотными перистыми облаками, зато луна, удивляя громадными размерами, светила удивительным ярко-оранжевым светом. Версий, почему мама не звонит, существовало множество, но лишь одна из них соответствовала действительности - она находилась там, где связи не существует.

... Ещё задолго до боя курантов безвольное тело молодой женщины сползло на пол, оставляя на белой стене кроваво-красные разводы. Виктор тупым пьяным взором всматривался в стекленеющий взгляд, до конца не осознавая, что он натворил.

***

Похороны прошли скромно. Кроме деревенских жителей и коллег по работе на погребении никто не присутствовал. Оградку, памятник и поминальный обед оплатило руководство. Маруся смутно помнила происходящее: незнакомые люди с траурными лицами на кладбище и они же, но уже разгорячённые алкоголем в столовой. Они бурно обсуждали, кто деревенские, кто городские новости, пили, закусывали…

Местные проворно собирали со стола остатки трапезы, приезжие тоже остались довольны добротным поминальным обедом, после которого дома можно не ужинать.

***

Постепенно жизнь не то, чтобы наладилась, она, скорее, пошла своим чередом, расставляя фигуры на шахматной доске так, чтоб побеждали только чёрные. Без вариантов.

Бабуля стала часто жаловаться на боль в груди. Валидол и нитроглицерин уже не помогали, сердце не хотело держать заданный ритм. Оно устало. Пришлось лечь в стационар, оставив Машу на попечении соседей. Верно говорят: «Пришла беда отворяй ворота». Местная администрация, обеспокоившись судьбой ребёнка, связалась с органами опеки. Заботливые служащие быстро устроили бесхозную девочку в районный детский дом. Ей разрешили взять с собой лишь самое необходимое, успокоив, что это ненадолго, пока бабушка не выйдет из больницы. Маша не могла оставить те вещи, которые дарила мама: бархатное платье, плюшевого мишку, фотографии и даже кружечку с бабочками. Словно предчувствуя, что ей никогда больше не придётся переступить порог этого дома.

***

Маша, не посещавшая детский сад, была шокирована таким количеством неуправляемых детей. Они бесцеремонно её разглядывали, пытаясь вырвать пакет. Маша крепко прижимала своё сокровище, понимая, что стоит им его отнять, и она лишится последней памяти, связывающей её с прошлой жизнью.

Бабушке, навестившей её после выписки из больницы, директор детского дома вежливо объяснила, что забрать девочку может только отец.

– Так нет у неё отца…

– Как это - нет?! В свидетельстве о рождении отец записан.
– Записан со слов матери.

– Тогда, если вы хотите сами воспитывать ребёнка, оформляйте опеку. Перечень необходимых документов можете взять у секретаря. Мы будем только рады вашему воссоединению. Для опеки ограничений по возрасту не существует.

Анна Семёновна, надев очки, внимательно изучила выданный секретарём список:
1. Справка о доходах.
2. Результат обследования комиссией бытовых условий.
3. Характеристики с бывших мест работы и от представителей администрации посёлка.
4. Справки их психоневрологического диспансера, наркологического диспансера и отсутствия судимости.
5. Заключение врачебной комиссии о состоянии здоровья.

***

Маруся адаптировалась с трудом. Она всё ёщё не теряла надежды на возвращение. Ведь бабушке для этого нужно всего-то ничего, собрать лишь несколько справок - бумажек, подтверждающих, что они с Мусей родственники, и что у неё девочке будет хорошо.

Тянулись унылые однообразные дни. Распорядок соответствовал расписанию завтрак, обед, ужин… Меню было разнообразным. Не было в нём лишь самого главного любви. Здесь никто не называл её ни Марусей, ни Мусей, ни даже Муськой. Теперь её звали Машей, или Кудряшкой Сью. Воспитатели с удовольствием расчёсывали её длинные волнистые волосы, заплетая в несколько косичек. Глядя на себя в зеркало, Маша потихоньку улыбалась, восхищая всех ямочками на щеках.

Дети в группе вскоре привыкли к новенькой. Для них она не представляла особого интереса, так же, как и её вещи, но вот кружечка… Она была такой красивой! Яркие бабочки, расправив крылышки, сидели по всему полю, вызывая восторг детворы. На зависть всем Маша ходила с ней в столовую. Вещи, взятые из дома, бередили душу. Она с тихой грустью разглядывала фотографии с мамой, бабушкой, их дом … Что-то подсказывало, что ей никогда больше не суждено туда вернуться.

Бабушка навещала её каждые выходные. Большинство справок уже было собрано, оставалась лишь медкомиссия.

Маруся ждала.

***

Изредка детский дом посещали усыновители. Маши это не касалось, у неё не было статуса сироты. Другие же дети старались вести себя прилично, улыбались и делали всё так, как учили их воспитатели. Им очень хотелось иметь семью! Иногда кого-то забирали, некоторых возвращали обратно. Очередным потрясением для ребят стал приезд иностранцев. Американцев ждали со дня на день.

Тот ребёнок, которого они выбрали в агентстве по фотографии, возможно, имел бы шанс. Машенька сидела в углу на стульчике, не принимая участия в распределении господами подарков. Они дарили сладости и игрушки и улыбались, улыбались, улыбались... Дети по случаю причёсанные и нарядные, радостно щебетали. Маша им даже позавидовала. Ведь они не помнили ни мам, ни бабушек. По сути, им было всё равно, кто их возьмёт и куда - лишь бы не обижали - и, по возможности, любили, а привыкнуть можно везде. Помнили ли они поля, заросшие цветами, весенний лес, речку на окраине села? Или им это было неведомо, или там, на чужбине, были цветы не хуже? Или главным всё же становилась обретённая семья, забота и ласка матери, хоть и неродной. У Машеньки всё обстояло по-другому - у неё была бабушка! Она чуть заметно поглядывала в сторону иностранцев, встречая изучающе-восхищённые взгляды.

Curly - Sue!

Директор, Роза Насыровна, удивлённо вскинула брови.

А ведь её здесь так и называют - Кудряшка - Сью!

Американцы заулыбались и что-то спросили через переводчика у директрисы. Та лишь отрицательно качнула головой. Маша даже не догадывалась, насколько быстро её судьба меняет повороты.

В этот же день за плотно прикрытыми дверьми происходил диалог, одних лишая надежды, других делая несчастными, а третьих неожиданно богатыми. Речь зарубежных гостей казалась похожей на золотой перезвон, который так радовал слух директора детского дома. Пухлый конверт, по мере торгов, становился всё более и более объёмным, а чувство стыда, давно страдающего анорексией, агонизировало на глазах. Они расстались почти друзьями, не снимая с лиц вполне искренних счастливых улыбок. Роза Насыровна за час, проведённый с гостями в личном кабинете, помолодела лет на десять. Она мысленно уже купила и импортный автомобиль, и тур поездку в страну грёз. Она была уверена, что за отведённый для оформления документов срок решит все вопросы. Звон золотых монет звучал уже не песней гимном!

***
Бабушка, невзирая на недомогание, навещала Марусю каждые выходные. Она заходила в кабинет директора в надежде, а выходила с заплаканным и постаревшим лицом.

Маруся не могла взять в толк, почему она её не забирает? Тяжело вздыхая, бабушка повторяла: – Ничего, родная, потерпи, скоро всё наладится…

Однажды в коридоре Маша стала свидетельницей странного разговора. Увидев в очередной раз надоевшую просительницу, Роза Насыровна раздражённо сказала:
– Ну, сколько можно! Вы что, уважаемая, не понимаете русского языка? Вам же сказали только при наличии заключения медкомиссии! Проблемы? Простите за тавтологию, тогда это уже ваши проблемы. Мы оформляем ребёнка, как сироту. Всего доброго!

Анна Семёновна со слезами на глазах смотрела вслед быстро удаляющейся женщине, окончательно осознавая бесперспективность попыток. Как странно распорядилась жизнь. Чужой посторонний человек мог вот так свободно решить, имеет ли она право заботится о внучке или нет. Внезапно, будто вспомнив что-то важное, директор остановилась.

– Может, есть родственники, способные взять девочку на воспитание?

– Нет у нас никого, ни близкой родни, ни дальней.

– Жаль.

Анна Семёновна не поняла, почему на лице директрисы появилось выражение явного облегчения.

Так страшно Марусе ещё никогда не было. Она вдруг отчётливо поняла, что теперь ничем не отличается от остальных детей, которых никто не навещал. Она вернулась в теперь уже «свою» комнату и села на кровать. Её взгляд упал на прикроватную тумбочку. Кружечка исчезла! Маша обыскала все отделения, заглянула под кровать… Тщетно! Слёзы катились, капая на казённое платье и пол, а она всё искала и искала, не понимая, что иногда случается так, что пропажу найти невозможно, будь то кружечка или украденное счастье.

***

В конце лета по приезду из летнего оздоровительного санатория Машу ждал сюрприз. Роза Насыровна, светясь от счастья, сказала, что она обо всём узнает завтра, а пока это секрет.

«Сюрприз» появился следующим утром с подарками и широкими американскими улыбками.

Американцы больше не заходили в группу, а находились в кабинете директора. Дети взволнованно перешёптывались, теряясь в догадках, за кем они приехали. Когда все разошлись по спальням на сон-час, директриса, ласково взяв Машу за руку, завела в кабинет.

– Вот, дорогая, познакомься с новыми родителями. Теперь, Машенька, это будут твои мама и папа.

Маша удивлённо хлопала длинными ресницами, не в состоянии понять, о чём идёт речь, какие родители, зачем? У неё же есть бабушка! Ничего не понимая, она смотрела на их счастливые лица.

– А как же бабушка? Она тоже поедет с нами?

– Пока нет, милая. Бабушка приедет позже. Ты же знаешь, она старенькая и больная. Ей некоторое время нужно полежать в больнице, подлечиться. А потом она приедет, не расстраивайся. Как вылечится, так и приедет.

– А с девочками можно попрощаться?

– К сожалению, нет. Сейчас сон-час, они отдыхают. В группу незачем возвращаться, твои вещи находятся здесь. Я думаю, тебе нужно переодеться. Смотри, какие наряды тебе привезли новые родители!

Маша, открыв свой пакет, достала бархатное платье: «Вот и пригодилось!» Улыбки американцев несколько померкли. Директор остановила их взмахом руки. Она понимала, что уместнее уступить. Ребёнок должен запомнить этот день, как самый счастливый в своей жизни. Не каждому так везёт, далеко не каждому!
В Новокузнецке проживаю более пятидесяти лет. Пишу о любви, детях, животных, немного иронии и юмора. Творчеством занимаюсь недавно.
http://proza.ru/avtor/swallow146

Сообщение отредактировал sheyla - Пятница, 15 Мар 2013, 05:10
 
sheyla Дата: Четверг, 14 Мар 2013, 20:07 | Сообщение # 11
Гость
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 15
Награды: 2
Репутация: 0
РЕТРИВЕР НА ЛУЖАЙКЕ

Она не видела его лица. Мужчина подходил сзади, обнимал, прижимаясь щекой. Так они и стояли, наслаждаясь чувством близости. Приподняв волосы, едва касаясь, он целовал затылок, гладил её бёдра и грудь, заставляя замирать от наслаждения. Во сне она его любила, очень любила, испытывая глубокое чувство нежности к этому, по сути, незнакомому человеку. Он уходил прежде, чем она успевала обернуться. Тело помнило ласки, душа – нежность. Сон есть сон, в нём можно любить так, как в жизни не всегда получается, да и нужно ли...

Во сне она стояла на пороге незнакомого дома, понимая, что дом принадлежит ей и ему. Золотистый ретривер, беззаботно бегал по ухоженной лужайке. Она смотрела и улыбалась. Рассвет обрывал сотканную из фантазий идиллию.

Утро, независимо от того, шёл ли дождь, или светило солнце, выглядело всегда одинаково – никак. В её жизни не было ни дома, ни лужайки, ни ретривера. Обычная квартира в обычном доме, а вместо лужайки - газон, на котором резвились подвальные кошки.

Она даже не догадывалась, что иногда, сны всё же находят лазейку, и появляются в виде неведомо откуда взявшейся ненужной и нежданной любви.

Она может выглядеть как угодно, ты её узнаешь в любом обличье, в тот же миг, с первого взгляда, с первых строк. Незнакомо – знакомые черты обретут имя, и всё закружится в таком водовороте, вихре, торнадо, что обрести почву под ногами и покой в душе, представится совершенно невозможным.

***

От нечего делать, Женя открыла свою страничку на социальном сайте: «Сюрприз! Ох, какие мы умненькие! Что пишет-то... Ладно, отпишусь, хотя, затея не из гениальных, аватарчик уж больно жутковатый, но я же, не собираюсь всю жизнь на него любоваться...»

Так, или примерно так, думала Женя, теперь уже не важно.

Судьба стояла у неё за спиной, корчила гнусные рожи, и глумливо показывала язык: «Ну, ты попала! Занавес поднят. Играй!» Злодейка сидела в зрительном зале и аплодировала, но не ей, а незнакомцу, который вёл партию безупречно. Злобная девка, отстукивала в такт и загибала пальцы – один неудачный выход, второй, третий! Последняя попытка реабилитироваться, была громко освистана: «Актриса, Женечка, из тебя никакая. Пошла вон со сцены, дура набитая! Ни мозгов, ни таланта... С мужчинами нужно играть по их правилам, а кто этого не понимает, что ж, тем лучше для оппонента».

Милая, привлекательная женщина смотрела на экран монитора и не понимала, как такое возможно? Виртуальный мир, вдруг, стал реальным, осязаемым, почти родным. Там жил Он. Дрожащей рукой, с замирающим сердцем, она нажимала на «1 новое письмо». «Милая, милая, милая! Обнимаю, целую...» Ей так хотелось добавить «и люблю!» Женя точно знала - это были и те губы, и те руки, но только за тысячи километров. Она понимала, что поезд стремительно набирает скорость, что ей не тридцать, и даже не сорок... Всему своё время.

Пальцы безостановочно бегали по клавиатуре: «...милый, как же я по тебе соскучилась...»

***

Мужчина сидел в кресле, в другой стране, другом часовом поясе и другой, отличной от её жизни, и читал ответ на своё письмо:
«Всю ночь шёл дождь. Даже не дождь – ливень. Смотрю на грязные лужи и думаю, хорошо, что сегодня выходной, и с утра не нужно спешить на работу. Небо в тучах, того и гляди, хлынет с новой силой. На часах девять утра, торопиться некуда. Может, что-нибудь почитаю, может, буду просто смотреть в окно, а может... Не заправленная постель манит в своё уютное гнёздышко, приятно лежать под одеялом и мечтать. О чём? Ни о чём, а о ком – о тебе. Представлять, как ты лежишь рядом. Ты поздно лёг, и поэтому, ещё спишь. Едва касаясь, я поправляю одеяло. Спи, мой родной, я не буду мешать. Я тихо встану, и пройду на кухню. Я знаю, с утра ты любишь кофе с пенкой и несколькими щепотками какао. Аккуратно, в густой пене, я напишу «милый», и поставлю бокал на прикроватный столик. Эх ты, соня... ну и спи, я снова тебе его приготовлю...»

***

Женя неотрывно смотрела на монитор. Она не ждала, не гадала, и не мечтала, всё случилось внезапно. Даже не предупредив, и не поставив в известность, провидение распорядилось по-своему. «Да прийдет царствие твое, да будет воля твоя».

Просыпаясь утром, она находила глазами компьютер, и, откинув плед, присаживалась и нажимала заветную кнопочку «1 новое письмо». Вглядываясь в сливающиеся строки, она надевала очки, и приступала к чтению:
«Здравствуй, милая Женечка.
Как ты там? Я, наконец, выбрал свободную минутку, чтобы написать ответ. Сегодня прошёлся по магазинам, приготовил ужин, немного погулял. У нас чудесная погода, ни жарко и ни холодно. Завтра схожу на блошиный рынок, иногда там встречаются довольно ценные издания книг, я не имею в виду фолианты девятнадцатого века, или дореволюционные российские, но иностранные экземпляры двадцатого века встречаются, с интересными иллюстрациями, в кожаном переплёте. Конечно, из веленевой кожи и с драгоценными вставками там не купишь, да у меня и денег таких нет. Посмотрю, может, наткнусь на что-нибудь стоящее. Я понимаю, всё самое ценное, конечно же, на аукционах, но надежда всё-таки есть. Да и просто интересно посмотреть, может, попадутся редкие экземпляры альбомов с репродукциями картин. Женечка, как твоё настроение, чем занималась сегодня днём?...»

Чем она занималась? Да ничем. Валялась до обеда в постели, думала, мечтала, немного плакала.

Вначале, она не придала значения визиту нежданного гостя, по привычке, хотела было пройти мимо, но что-то зацепило, то ли необоснованная агрессия, то ли тон, не допускающий возражений. Повинуясь внезапному импульсу, она нажала «ответить». Он тоже не остался в долгу. Женя держалась стойко, стараясь быть объективной и вежливой. На следующий день переписка возобновилась, нашлась общая тема, и как оказалось, им было о чём поговорить. А ещё через несколько дней, она смотрела на монитор, как на икону, моля, чтоб на нём появилось «1 новое письмо».

Он оказался интересным собеседником, умным, тактичным и… таким ласковым. Мужчины, конечно, её как-то называли, но «милая»… таких слов, ей не говорил никто. Она пробовала его на вкус, вслушивалась в мелодию звуков: ми-ла- я… Как же красиво оно звучало! Чужой человек, которого она никогда не видела, словно подснежники в январе, дарил ей нежность. Женечка не ходила, она летала, парила и светилась от счастья.

Иногда, словно очнувшись, она задавала себе вопрос: «Ты не сошла с ума?» Кто он в реале, сколько лет, женат или нет?

Ничего кроме страны проживания она не знала. Спросить хотелось многое, глядя на его фотографию, она мысленно задавала вопрос: «Кто Вы, мистер?» И однажды не выдержала, спросила, а потом плакала весь вечер, всю ночь, и весь последующий день. Разница в возрасте оказалась колоссальной. Здравый смысл подсказывал прекратить переписку немедленно.
«Безумие, абсурд, кому ты признаёшься в любви, – шептал рассудок, – немому экрану монитора? Дверь в другую реальность существует лишь в твоём воображении. И, однажды, ты проснёшься, войдёшь в почту, и окажется, что письма нет, и не будет. Дверь закрылась. Была любовь, мечты, и вдруг, в одночасье, не стало ничего, кроме надписи «Входящие».

***

Влад шёл по аллее парка и думал о превратностях судьбы. Как-то так произошло, то ли в силу неуживчивого характера, то ли действительно, нет ничего вечного, но его очередные отношения закончились. В разрыве он не винил её, не порицал себя, так получилось. Однажды они поняли, что любви больше нет.

Днём можно говорить на разные темы, обсуждать новости, но наступает ночь, и та радость, которую ты испытывал от осознания, что до рассвета ещё далеко, улетучивалась. Уже вечером хотелось, чтоб поскорее наступило утро. Не надо ночи. Ночью принято не только брать, но и отдавать. Всё закончилось. И нет такой силы, способной вернуть и тот поцелуй, и тепло рук, и трепет тела. Он до сих пор не мог привыкнуть де факто, что один.
Неожиданно возникшая собеседница, день за днём, письмо за письмом, становилась ближе и родней. Он понемногу привыкал к странностям её характера, сумасбродным выходкам, полёту фантазии, и неожиданно едкому сарказму. Правильно говорят, чужая душа - потёмки. Кто бродил в дебрях её подсознания, какому богу она молилась, и чего вообще можно ожидать от человека, по доброй воле заточившему себя в четырёх стенах на долгие годы?

Он вспомнил недавний диалог:
«У осенней реки запах пустого жилища».
«Вот не знаю. У меня он не ассоциируется с пустым жилищем. У пустого жилища запах иной. В нём запах затхлости, пыли, прели. А осенняя река пахнет холодным жидким металлом. Она напоминает прирученную волчицу, которая летом была податлива, с ней можно было поиграть, поваляться в траве. А сейчас она слышит вой стаи и ты понимаешь, что она д_и_к_а_я, совсем дикая, она никогда тебе не принадлежала, она принадлежит чему-то иному, чужому, и богом является косоглазый клыкастый идол с измазанными кровью губами».

«Редко кому удаётся приручить дикого зверя. Не верят они людям. Может это заложено в генетической памяти, а может, когда она была ещё в щенячьем возрасте, её кто-то напугал, или обидел. Ей есть чего опасаться. В стае законы проще, правильнее, а люди играют в свои, непонятные ей игры. Да, милый, у неё другой бог. Она, хоть и дикая, но часто её тянет к человеческому жилищу и лишь первобытный страх гонит прочь. Она стоит и со стороны смотрит на чужой очаг, но никто, ни разу не вышел, и не пригласил её в дом. И поэтому, один неверный шаг, заставляет её сжиматься в пружину, и клацать острыми клыками у человеческого горла. Память зверя долговечна, она помнит и запах пороха, и капкан, намертво зажавший лапу. Волки иногда тоже в него попадают, но они поступают мудро. Зверь перегрызает лапу и уходит, чтобы забившись в логово, сдохнуть в одиночестве».

***

Непостижимым образом, тот, кто был от неё за многие тысячи километров, переселился в её комнату. С ним она ложилась и с ним вставала. Ночью руки гладили его лицо, ласкали тело, днём она тоже думала о нём.

Придя с работы, Женя скидывала туфли, и почти бежала к компьютеру. При виде знакомой надписи, сердце радостно ёкало.
Одиночество разрушительно, и не важно, где ты находишься, в своей стране, или чужой.
Ты заходишь в комнату, закрываешь дверь, и остаёшься один. Где-то есть люди, но плотная стена надёжно укрывает от внешнего мира. И только одна единственная фраза «1 новое письмо» придаёт смысл существованию.

«Милый, солнышко, радость моя…» Ей уже было всё равно, сколько ему лет, и как он выглядит. Он был почти рядом, стоило закрыть глаза, и воображение рисовало, как они идут по парку, держась за руки, кормят белочек, сидят на скамейке, о чём-то говорят, но вот о чём? О чём бы она хотела ему рассказать, и что услышать в ответ?

О себе ей и рассказывать то было особо нечего. Она как-то жила, ходила на работу, в магазин, занималась хозяйством, с кем-то строила отношения, которые рушились словно дом из песка.

Построишь замок, вроде красивый, устойчивый, но со временем, когда песок подсохнет, он начинает рушиться, и оказывается, что твой труд, твои воплощения и мечты, не что иное, как грязная куча мусора. Перешагиваешь и идёшь дальше, и понимаешь, что смысла строить что-то новое, нет. Не тот материал, не предназначен он для вечности. И вот, наконец, ты останавливаешься, и говоришь себе: «Хватит!» Что создано, где тот монолит, за которым тебе будет надёжно и покойно? Ничего нет. Песок, песок, песок…

Если бы можно было, как в детстве, попросить доброго волшебника сделать так, чтоб всё забылось, как дурной сон. Забыть родной взгляд полный ненависти, сарказм и ещё многое, что не расскажешь никому. Это уйдёт с тобой в могилу. Только душа, израненная и одинокая, будет тихо горевать, украдкой смахивая слёзы.

И всё последующее, тоже забыть, и любовь, которая двадцать лет не даёт покоя, и стыд за собственную глупость.

Иногда ей хотелось прийти на могилу прекрасного принца и попросить прощения, сказать, что сожалеет, но она даже не знала, где он похоронен.
Они практически не были знакомы. Случайно встречаясь в длинных служебных коридорах, соседнем кафе, офисе, украдкой смотрели друг на друга. Смотрели так, как могут смотреть люди, знающие наперёд - встреча неизбежна. Как бы они не старались делать вид, что взгляды случайны, обоим было понятно - это не так. Он из высшего эшелона, она, обычная служащая.

Спустя полгода, не выдержав, Женя позвонила и сказала, что будет ждать. Он пришёл в тот же вечер. Они пили вино, танцевали, целовались… Его прикосновения несли столько нежности, что в какой-то момент, ей стало страшно. А что дальше, кто он, и кто она?
И что из того, что кто-то кому-то готов дарить звёзды? Когда-нибудь, они тоже надоедят, и ты небрежно отмахнёшься, и уйдёшь. Чтоб этого не случилось, нужно покончить с сомнительной авантюрой сейчас, и бросить камень вдогонку, чтоб даже не вспоминал. Концерт окончен. Совсем. И дать себе зарок – не попадать в подобные ситуации, клятву хранить, и запрет не нарушать. Так будет правильно.

Со временем боль исчезнет. Только память, холодными зимними ночами, будет стоять под окнами и тихо стучать в стекло, напоминая, что она ещё здесь.
Когда страдания достигают апогея, ты перестаёшь их чувствовать. Болит так, что, кажется, будто и не болит вовсе. Но однажды, ты с удивлением понимаешь, что болеть больше нечему – душа умерла.
Всё изменилось в одночасье.

Если в течение дня заветная надпись не появлялась на мониторе, Женя сидела и думала, что она сделала не так, в чём допустила оплошность, грубый намёк, глупость? Она прекрасно понимала, что психологическая зависимость растёт, и ей, как в детстве, хотелось покончить с этим раз и навсегда. Только где взять тот заветный шарик, и доброго врача-волшебника, который скажет: «Смотри. На счёт десять, ты закроешь глаза и уснёшь. А проснёшься другим человеком, ты не будешь помнить ничего. Я помогу тебе, если получится». Женя открыла глаза. Единственное, что она запомнила, слово «получилось». Прожить чуть ли не всю жизнь, и даже не знать, что тебе её подарили, и спустя годы вспомнить всё, и едва не сойти с ума, от осознания, что ты, это и не ты вовсе. Именно этого шарика ей сейчас и не хватало, чтоб на счёт десять забыть, и тот летний вечер, и диалог на своей странице, и последующие «милая». Это был крах. Устроенная, без волнений и слёз, спокойная жизнь, превратилась в зыбучие пески. Ты делаешь шаг, независимо, вперёд или назад и понимаешь - ловушка захлопнулась.

***

«Женя, Женечка, я так по тебе скучал!» Она была в командировке в другой стране, где не было связи. Дни тянулись, словно караван в мёртвой пустыне - медленно, мучительно и долго. Женя понимала, что рано или поздно, она вернётся домой, и включит компьютер, и прочтёт письмо. Но это будет ещё очень не скоро!

Она не видела его лица, не смотрела в глаза, не ощущала запах… Она лишь читала его письма, в которых были и поцелуи, и объятья, и грусть, и смех. Там была жизнь, настоящая. Какое же чудо, интернет. Протяни руку, и вот он рядом, любимый, желанный, родной… Женя смотрела на окружающих её мужчин и понимала, как же они проигрывают! Она невольно представляла, могла ли бы она построить отношения с тем, или этим? Нет! Ему не было равных, они были чужими, а он родным, за тридевять земель, но родным. «Доброе утро, милый!», «Спокойной ночи, Солнышко!» И не потому, что он не разбрасывал грязные носки по квартире, и вовсе не потому, что ему не нужно было готовить ужин или гладить рубашки. Если бы он только был рядом! Она бы каждый день говорила, какой он хороший, умный, достойный, и как ей с ним повезло.

Иногда шёл дождь, лил, как из ведра, и небо исчезало в тучах, и костёр затухал, и не было спичек разжечь новый. Уныло тянулись дни, холоднее становились ночи, но вот появлялось «1 новое письмо», где звучала одна единственная фраза: «А зачем разводить костёр в ясную погоду?» И тучи расходились, и солнце светило ярко и весело, и подсыхающие лужи, уже не напоминали о том, что наступила осень. Для любви нет возраста, социальных преград, расстояний. Если она есть, то есть, и ничто не способно её уничтожить, кроме слов, неосторожно вылетевших из уст. Любовь выше обид, «Прости, милый». Взбалмошный характер сложно контролировать. Женя, написав сгоряча, сидела и думала: «Всё, это конец. Сколько можно! Его терпение не безгранично». И плакала, и говорила в очередной раз: «Прости!», и любила, всё сильнее и сильней. «Любовь, это всегда боль». Да, независимо от происходящего, боль от собственных мыслей. Человек обладает дурным пороком, он любопытен без меры. А что будет завтра, и чем всё закончится? Не вчера, не сегодня, а завтра. Не умеют люди жить сегодняшним днём, так и норовят заглянуть, хоть в щелочку, в своё будущее.

Судьба, известное дело, любит юмор, но шутки у неё отличаются большой оригинальностью. Взяла б да пошутила так, чтоб выпал выигрышный билет с суммой в несколько миллионов, так нет же, она норовит забрать последнее. Скорчив ехидную рожу: «Ну что, не ждали’с ? А мы припёрлись, я, и все мои пакости».

***

В комнате было холодно, отопление ещё не включили. Женечка лежала под тёплым одеялом, и представляла, что он сейчас дома, но пока чем-то занят, может, читает, может что-то пишет.
Она сделает вид, что спит. Он подойдёт, тихонько откинет одеяло, и ляжет рядом. Она почувствует прикосновение рук, тёплое дыхание на щеке, и осторожные поглаживания по попке.
– Не притворяйся, я же знаю, что ты не спишь. Он поднимет сорочку, проведёт рукой по затвердевшим соскам и спустится ниже. Рука, поласкав низ живота, вернётся на грудь,… а губы будут нежно целовать затылок и мочку уха. – Просыпайся, королева.

Потом он перевернёт её на спину, и тёплые губы найдут сосок, и спустятся ниже, лаская выемку пупка, ниже, ещё ниже… Женя водила рукой по своему разгорячённому телу, почти то же самое, но тело сопротивлялось суррогатным ласкам. Ему хотелось крепких сильных рук, а не собственных ласк, которые не приносили облегчения. Воображение рисовало раздвинутые и приподнятые ноги, его твёрдую плоть, но… это было всего лишь воображение.

***

Осеннее утро встретило туманом. Деревья, склонив наполовину поседевшие головы, удручённо молчали. В мире всё подчиняется вселенской гармонии, за летом приходит осень, следом зима, а весна… весна тоже, но не скоро.

Женя шла на свою обычную работу, обычным маршрутом и улыбалась, теперь она улыбалась всегда.

Приблудная собака стояла и заглядывала в лица прохожих, её соски, тяжело набухнув, объясняли причину просящего взгляда. Женя взглянула на часы, и встала в очередь за беляшами. Оплатив покупку, она обернулась, но собаки уже не было. Чисто интуитивно, Женя свернула за угол. В мусорном контейнере мелькнул знакомый рыжий силуэт. Взгляд невольно упал на грязного, полупьяного бомжа, роющегося в помойке. Интересно, а кем была она в прошлой жизни? Может французским клошаром, может германским пеннером, или итальянским борбоне. Память не сохранила даже обрывочных воспоминаний. Она и сейчас не отличалась особым достатком. Да ей это было и не нужно. Какая разница, в каких стенах сидеть, барских хоромах, или обычной хрущёвке.

***

После работы, наскоро забежав в магазин, Женя села в маршрутку. Всего лишь несколько остановок, и она будет дома.

«Входящие». Она смотрела на экран, он на неё, безмолвным ничего не выражающим взглядом. Женя нажала на фото, милый, ты где? Серьёзное лицо с вертикальной морщинкой, с лёгким прищуром взгляд, ни тени улыбки. С такими лицами стоят за спиной президента. Какой жизненный багаж нужно иметь, что понять и выстрадать, чтоб так смотреть на мир? Она прошла на кухню, включила чайник и присела у окна. Кроны деревьев давно переросли дом, и теперь красовались в своём осеннем великолепии. Женя взяла фотоаппарат и сделала несколько снимков. Пролистав альбом с фотографиями, она отобрала несколько: в парке, возле дома, на пляже, и скинула ему.

«Женечка, посмотрел фото, ты такая красивая, нежная, страстная… Завидую мужчинам, которые живут с тобой рядом, ходят по одной улице, разговаривают. Они даже не знают, сколько теряют с твоим уходом».
«Нет, милый, они ничего не теряют, поверь. Я не стою ничьей любви. То, что я могла дать, я уже отдала, а то, что осталось, никому не нужно. Кусочек льда, камень, и кучка грязной ветоши, это не то, о чём кому-то стоит сожалеть. Запах моря развеялся, цветы завяли, и вместо песен, звучит реквием. Где-то далеко, в самых заветных тайниках, лежит крохотный алмаз без огранки, для любителей он не представляет особой ценности. Мало кто знает, что на самом деле это за камушек. Нет ювелира, и нет специальных инструментов для обработки. Пусть лежит, мало ли у кого какие драгоценности хранятся».
«… Извини, что не писал. Вчера был занят, ходил в пинакотеку. Старая галерея - это просто волшебство. Вначале там идут одни святые. Святые такие, святые сякие, святые на золотом фоне, обратная перспектива во всей красе. Жень, нужно быть совершенно слепым идиотом, чтобы написать, что обратная перспектива - она от божественного, а все Возрождение - это отрицание божественного. Потому что потом святые перестают быть похожими на карликов-переростков и становятся людьми. Страдающими, а не судящими или строго потрясающими перстами. Святой дух приходит к очень даже аппетитной Деве Марии. Женя, в бога можно верить, только если видишь Деву Марию, которая женщина, с грудью, бедрами. Которая склонилась, которая принимает свою судьбу. Потому что потом она снимает своего сына с креста. Раны его, кожа его, с каждым полотном все реалистичнее. Жаль на полотнах Марию, она склонилась в скорби над сыном, для которого все уже предрешено. Для того, чтобы уверовать в Христа, не нужно совать палец в его рану. Достаточно увидеть, как Мария снимает его с креста. А потом идут пейзажи - затянутые дымкой водопады, Европа, лежащая в руинах былого римского величия. Идут реминисценции на античные сюжеты - теплые, сдобные нимфы и богини, похожие на кавказцев волосатые сатиры с членами наперевес. Идут сюжеты - бытовые сценки, играющих в карты в мрачных кабачках европеидов. Они же - отчаянные гуляки и повесы. Которые, на других полотнах, побеждают или умирают в сражениях. Их сталь холодна, а кровь горяча. И малоголландцы. Меня навсегда поразило изображения просто жестяного ковша с водой, но Женя, Женя - я все-таки кое-что смыслю в компьютерной графике, свете и цвете, НО не понимаю, КАК, КАК такое можно изобразить!».

Иногда, он ставил её буквально в тупик, своими вопросами и предположениями: «А вот как бы ты представила сейчас российскую государственную идеологию?»

«Попробую ответить на твой вопрос навскидку. Тока не смейся! А вообще, милый, учти на будущее, приоритет в интеллекте я отдаю мужскому полу. Это мужчина должен быть умным, а женщина – неглупой. И вообще, в серьёзных темах не одобряю любительский уровень. В суждениях должен присутствовать, прежде всего, профессионализм, а не пустое бла-бла-бла… Что касается политики, то думаю, что мне даже не стоит вникать в происходящее. Политика, это такие глобальные игры, там столько хитросплетений, нюансов и ходов, что простым смертным в ней абсолютно нечего делать».

«Ты знаешь лучше меня, наверное, что искусство европейского паркоустройства еще с Версаля пошло».

«Нет, дорогой, когда парк закладывали, я была ещё совсем маленькой, и происходящее помню смутно».

«Ты таки будешь смеяться, но я тогда вообще ещё не родился. По крайней мере, не в этой реинкарнации».

«Зачем врёшь-то? Что-то, а вот это я хорошо помню. Мы жили с тобой по соседству. Ты был старше и гораздо умнее. Мы почти не дружили, но всё равно, ты никогда не дёргал меня за косы, и не давал другим пацанам в обиду. А потом, когда мы стали взрослее, я помню, как ты участвовал в строительстве Версальского парка, а потом… потом, тебя забрали на войну с гугенотами, а меня продали в рабство, потому что я осталась одна. Отец погиб в той же войне, а мать умерла во время эпидемии чёрной оспы».
«Ужас, какой».

***

Виртуальная любовь, плод человеческого воображения. Как можно любить то, к чему невозможно прикоснуться, что нельзя увидеть, погладить, обнять?
Перевернуть всё с ног на голову, построить другой, призрачный мир, и жить в нём душой. Поддерживать жизнедеятельность тела, ухаживать за ним, кормить, лишь с одной целью, чтоб душа его не покинула. Но не всегда она живёт у себя дома, чаще находится рядом с другой душой, живущей в далёкой стране. Для неё нет преград, и нет расстояний. Она в мгновение ока, не успев проснуться, уже там, рядом с любимым, нежно касается его крылышками, гладит небритую физиономию, целует каждый пальчик, и с восторгом смотрит, как милый завтракает.
Так можно любить? Наверное, да. Когда его боль становится твоей, его грусть переполняет твоё сердце, его смех радует и заставляет плакать от счастья. Пусть будет так, как есть.
« А потом, – вульгарная девка иронично щурит взгляд, – что потом? Или ты думаешь, что это будет продолжаться вечно? Рано или поздно, пространство свернётся, но он не станет ближе. Он просто исчезнет из твоей жизни. Ты к этому готова? Если нет, то приготовь таблеточку цианида. Потому что другие не помогут, потому, что других ещё не изобрели, чтоб выпил и забыл. Нет хрустального шарика, и нет волшебника. Он умер давным давно».

Она хранила все его письма. Маленькая флэшка вмещала в себя столько информации, что можно было не переживать, что когда-нибудь гигабайты закончатся. И даже если вдруг, то можно купить ещё одну, и ещё. Было бы что хранить.

***

«Море было чудесным, погода замечательной. Я много купался, загорал. Теперь вот облажу. Я скучал по тебе всерьёз. Чем я был занят на отдыхе? Да всё тем же, купался, спал, и думал о тебе. Комп с собой не брал, негде хранить, да и скорость интернета оставляет желать лучшего. Но, наконец, я дома. Поставил чемодан, включил компьютер «1 новое письмо». «Милый, хороший, солнышко моё, как я по тебе соскучилась!» Я тоже, моя родная».

Влад разделся, принял душ и лёг в постель. И уже засыпая, он вспомнил строки из её письма: «Я так по тебе соскучилась…»

***

Осень закончилась совершенно внезапно. Проливные дожди сменил снегопад. Ещё вчера, грязные лужи противно чавкали, заставляя опасливо обходить себя стороной, а сегодня, покрытые льдом, они готовили новое испытание для прохожих. Слегка припорошенные снегом, они превратились в каток, и горе тому, кто замечал его не сразу.

Женя ждала декабря, как праздника. Первый раз в жизни она проведёт отпуск вне дома! Влад прислал вызов, и она оформляла визу и загранпаспорт. Это были приятные хлопоты. К середине декабря документы должны были быть готовы. Новый год, как и планировали, они проведут вместе. Будут гулять по украшенному разноцветными огнями городу, посетят его любимые места, картинную галерею, могилу неизвестного солдата, пройдутся по магазинам. Женя специально копила деньги, чтоб иметь возможность совершить шопинг. Ну что она была бы за женщина, если б упустила такой замечательный шанс обновить свой гардероб. А вечером они сидели бы дома, вместе готовили ужин, она б возможно пила вино, а он укоризненно качал головой. А ночью, они бы занимались любовью, так, как никогда в жизни. Долго, нежно и страстно. Она бы целовала его колючие щёки. Непременно колючие. За столько лет добровольного затворничества ей так надоел гладкий шёлк наволочек, что мечталось, что б он был небрит. Они бы ложились спать, как только стемнеет. Прижавшись под одеялом к его телу, и положив голову на грудь, она бы слушала о том, как он жил без неё все эти годы. Её руки гладили бы его живот, бёдра, скользили по напряжённому мужскому естеству, губы ласкали тело, до тех пор, пока не осталось бы ни одного необцелованного сантиметра. На протяжении всей ночи, их тела, раз за разом, сливались воедино, а как же иначе, ведь они не виделись всю жизнь. Может быть, когда-то они уже были вместе, должны были быть. Потому что, она узнала его сразу, с первого письма. Сердце екнуло, как при долгожданной встрече «Ну наконец – то, я так долго тебя ждала! Я знала, что ты есть, только не знала где. Но не в моём городе, и как оказалось, даже не в моей стране. Но главное, что ты всё-таки есть».

***

Женя надеялась успеть к Рождеству. Дело оставалось за малым – взять билет на самолёт, и здравствуй Гамбург. Две недели, целых две недели они будут вместе! Дальнейшие отношения она не планировала, ни на что не надеялась, и даже не мечтала. Речи о продолжительном романе быть не могло, виртуальная любовь и любовь земная похожи, как сёстры, но не как близнецы, а скорее, как сводные. Но всё равно, она и этому была рада. Увидеть любимого мужчину, а потом… Потом? Как же, однако, многолико это слово. Вроде предполагает перспективу «потом», но если вдуматься, будущее бывает разным. Потом – радость, счастье, любовь, разлука, смерть… всё потом. Поэтому мудрецы говорят, что жить нужно СЕЙЧАС, Потому, что потом может и не случиться.

***

Билет она приобрела без проблем на двадцать третье декабря. До вылета оставалось три дня. Вещи были уже давно собраны, документы в порядке, она считала даже не дни, и не часы, а минуты. Он писал несколько писем в день, хоть строчку, хоть просто «С добрым утром, милая». Женечка не верила себе, что вот так запросто, она вдруг станет счастливой. Она не будет претендовать на большее, всего полмесяца, а потом можно хранить воспоминания всю оставшуюся жизнь. Она твёрдо знала, что никогда, ни с кем, сколько бы ни прошло времени, и как бы ни сложилась её судьба, она не будет вместе. Ну и что из того, что они не видели друг друга, главное - то уже произошло – слияние душ, а тело, тело будет сходить в экстазе с ума, но позже, немного позже.
В билете стояло время вылета в 01.30. по местному в 04.30 утра. Женя не стала даже ложиться, сделав заказ такси на три, она подошла и включила компьютер. «1 новое письмо». Она читала, не вытирая слёз. «Я встречу тебя в аэропорту. Родная, береги себя». Женя быстро набрала текст: «Солнышко, я уже почти у тебя, до вылета осталось два часа, сейчас придёт такси, и уже сегодня мы с тобой увидим друг друга!»
Она посмотрела на часы, без пяти три.

***

Холодный воздух обжёг лёгкие. Дневная оттепель сменилась таким морозом, что стоял туман. Таксист положил чемодан в багажник и открыл заднюю дверь.
– Мы не опоздаем, у меня вылет в четыре тридцать?
– Да нет, ночью трасса свободна. В салоне было тепло и уютно, тихо играла музыка, слегка пахло бензином и мужским парфюмом. Женя редко пользовалась услугами такси, чаще предпочитала общественный транспорт, недорого и привычно.
Улицы выглядели пустынно, ни машин, ни людей. Через пятнадцать минут такси выехало за город. Женя взглянула на часы, 03.20
– А вы не знаете, когда обычно начинается регистрация?
– На местные рейсы за два часа, на международные за три.
– А заканчивается?
– За тридцать минут.
Женя испуганно ойкнула.
– А сколько ехать до аэропорта?
– Минут сорок.
– А быстрее можно? Я вам заплачу вдвойне. Мне нельзя опаздывать, меня ждут!
Таксист неопределённо пожал плечами.
– Попробую.

Фары освещали чёрную накатанную нить асфальта. Видимость была почти нулевой, в нескольких метрах всё растворялось в плотном мутном тумане. Таксист нажал на газ и машина, слегка дёрнувшись, полетела словно птица. Женя не смотрела по сторонам, она глядела на часы, моля, чтобы время остановилось! Она даже не поняла, что машина уже не едет, что колёса идут юзом. За день оттаявший асфальт местами покрылся тонкой корочкой льда, абсолютно не заметной для глаз, тем более ночью, тем более в туман. Потеряв связь с дорогой, машина скользила, не подчиняясь управлению, сила инерции выбросила её на встречную полосу, прямо под свет встречных фар. Женя даже не успела ничего понять, в самый последний момент она подняла голову и, ослеплённая внезапным светом, зажмурила глаза.

***

В палате было светло и тихо. Аппаратура, поддерживающая жизнеобеспечение, работала почти бесшумно. Женю спасло то, что она сидела сзади. Машину развернуло, и левая сторона, с которой сидел водитель, пришлась центром удара мощной иномарки. Сознание, от удара головой о потолок, она потеряла почти сразу, практически даже не успев испугаться. Машина подпрыгнула, перевернулась, раз другой, третий, пока не вылетела на обочину.

Водитель встречной иномарки почти не пострадал, «Honda» оборудованная по последнему слову техники, позволила распределить энергию удара и спасти водителю жизнь. Скорая и сотрудники ГИБДД прибыли почти одновременно.

Документы, лежавшие в её сумочке, помогли установить личность, но как выяснилось, она жила одна, и сообщать об аварии было некому. Врачи сделали всё возможное, но никто не мог сказать наверняка, чем закончится кома, длившаяся уже больше суток. Мобильный, с несколькими обозначенными номерами, не внёс ясности - различные службы, коллеги по работе. Врач так и оставил его у себя в ординаторской. Телефон молчал, и лишь на следующий день, поздно вечером, раздался звонок. Мужской голос с лёгким акцентом спросил Женю.

Лекарство из капельницы, стекая по проводу, равномерно капало в вену. Женя не спешила приходить в сознание, организм сам решал, стоит ли ему бороться, или оставить всё, как есть. Застывшие черты не позволяли определить, здесь она, или уже нет. Врачи и сами не понимали, есть ли шанс, и если есть, то какой? Стабильно тяжёлое состояние могло привести как к одному, так и к другому. Иногда её ресницы вздрагивали, и на губах появлялось подобие улыбки. Глядя на неё, медсестра удивлялась, чему можно улыбаться, находясь в таком состоянии?
Женечка стояла возле того самого дома, те же руки обнимали её ласково и нежно. Мужчина, прижимаясь щекой, что-то шептал на ухо. Ретривер, не обращая на них внимания, бегал за мячиком. Здесь у неё было всё, и дом, и лужайка, и тот, кто приходил во снах. Наконец-то, она у себя дома. Женя смотрела и улыбалась, и никто даже не догадывался, как она была в этот момент счастлива!

Эпилог.

Стоя у окна, Влад наблюдал за ночным городом. Светились витрины, рекламы, афиши, и… его окно. Он стоял и вспоминал, сколько в его жизни было вечеров, когда ярко горел свет, звучал женский смех, и постельное бельё не обдавало холодом, и кровать для двоих не казалась широка. Часто ли его называли родным, ненаглядным, солнышком, и дарили нежность не взамен, а потому что… Иногда ему снилось, он буквально ощущал, как прижимается к мягкому тёплому телу, в полудрёме слышалось сонное дыхание, он открывал глаза, и в очередной раз оказывалось, что это, хоть и приятный, но всё-таки сон.
Он включил компьютер и открыл папку с фотографиями. Милая Женечка, вот она летом на пляже, почти не загоревшая, с распущенными слегка завитыми волосами. Улыбка предназначена не ему, и не кому-то конкретному, она просто смеётся. Лицо счастливой и всем довольной женщины. Минутная слабость, случайный факт. Вот она осенью в парке, серьёзный и строгий вид, едва заметные морщинки, пропитанный усталостью взгляд. И наконец, фото в ванной. До чего же хороша! Лукавая полуулыбка, обрывки пены, частично скрывая тело, давали волю воображению. Красивая, средних размеров грудь с аккуратными розовыми сосками, складочки на животе, родинка… Листая страницы, он смотрел на присланные в подарок цветы к поводу и без, котят, смешное видео…

Досмотрев альбом до конца, Влад зашёл на сайт аэропорта, встал, и начал собирать необходимые в дорогу вещи.
В Новокузнецке проживаю более пятидесяти лет. Пишу о любви, детях, животных, немного иронии и юмора. Творчеством занимаюсь недавно.
http://proza.ru/avtor/swallow146

Сообщение отредактировал sheyla - Пятница, 15 Мар 2013, 05:08
 
sheyla Дата: Четверг, 14 Мар 2013, 20:21 | Сообщение # 12
Гость
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 15
Награды: 2
Репутация: 0
БЫСТРО И НЕДОРОГО

Два бантика ярко - красного цвета, в высокой зелёной траве, мелькали, словно два огонька. Валентина шла вдоль дороги по направлению к конезаводу и пристально вглядывалась в густые заросли лопуха. Столбы, перетянутые по периметру колючей проволокой, казалось, уходили в бесконечность. Она специально вплетала дочке в косички красные ленточки. Сил и времени на поиски уходило значительно меньше.
- Наподдавала бы ей как следует, глядишь, перестала бы бегать на ферму. Не ровен час, или под машину попадёт, или ещё какая напасть случится. - советовали соседки.
Валя отмахивалась от подобных глупостей. Если бы им их дети доставались с таким трудом, посмотрела бы она тогда, как бы они их лупцевали.
Ирочка была хоть и долгожданным, но неожиданным ребёнком. Прожив с мужем двенадцать лет, Валя, невзирая на все усилия и обследования, так и не смогла забеременеть. Врачи пожимали плечами. Отсутствие причин - давало надежду. Годы шли, но ничего, кроме отношений в семье, не менялось. Когда ей перевалило за тридцать, муж, смущённо пряча взгляд, собрал вещи, и переехал к маме. В небольшом городке шила в мешке не утаишь. До Валентины дошёл слух, что её супруг, пока ещё не бывший, готовится стать папой. Валя подала на развод. Окончательно уверовав в свою дефективность, она не осуждала его поступок.
Приходя с работы, Валя неприкаянно слонялась по квартире, не зная чем себя занять. Двенадцать лет, большой срок. На повторный брак она даже не рассчитывала. Во-первых, изъян, во-вторых, она слыла далеко не красавицей. Широкое, слегка асимметричное лицо, крупный нос и сравнительно небольшие, бесцветные глаза, делали Валентину не слишком привлекательной. Да и на фигуру, Бог сильно поскупился. Не худая и не толстая, с широкой костью, она производила впечатление приземистости и основательности. Ноги с мощными икрами не добавляли шарма. Она и пару выбрала себе под стать. Небольшого роста, конопатый, с рыжими и грубыми, как проволока, волосами. А теперь вот, поди ж… ждал первенца.

***

Путёвка в санаторий подвернулась неожиданно. Будучи дамой замужней, она не могла себе позволить такую роскошь. Регулярная готовка обедов и ужинов, считалась её привилегией. Ничто не могло нарушить устоявшиеся традиции, разве её скоропостижная смерть.
Санаторий находился в сутках езды на поезде. Проблем особых со здоровьем пока не возникало, хотелось отвлечься от грустных дум и привести в порядок мысли. Валя понимала, что с разводом жизнь не заканчивается. Обиды не осталось. Морально, она давно созрела для печального завершения сюжета. Больно, это когда неожиданно, а так… привыкнуть можно ко всему, даже к мысли о неизбежном расставании. Если быть откровенной, то и любви-то у них особой, никогда и не было.
К обеду, процедуры заканчивались. Досуг разнообразием не отличался: прогулки в парке, посиделки у телевизора. О своей проблеме говорить не хотелось, да никто и не спрашивал. Соседка по комнате, времени зря не теряла. Ещё не старая женщина, она активно искала, чем бы себя развлечь. Глядя на Валино целомудрие, она неодобрительно качала головой. В глубине души, Валентина с ней соглашалась, сколько их ещё осталось, этих годков – то? Как известно, женский век короток.
Аромат цветущих яблонь, заставлял тоскливо сжиматься сердце. Приоткрыв окно, она не могла насмотреться, словно увидела первозданную, живую красоту райского сада. Весь парк утопал в белоснежном дурмане. От запаха кружилась голова, и ныло сердце. И вопреки, хотелось счастья. Хоть немного, самую малость.
Она представила себя с черноволосым, кудрявым красавцем из соседнего корпуса, и на глаза навернулись слёзы. Валя не заблуждалась на свой счёт. Про таких, как она, говорят: «Не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки».

***

В последний вечер, перед отъездом, администрация организовала прощальный банкет. Валентина, в самом лучшем своём платье, немного пьяная и внезапно похорошевшая, привлекала взгляды мужчин. Или ей так казалось. Но красавец из соседнего корпуса, подошёл и, протянув руку, пригласил на танец.
Чудо случилось!
Или водки было достаточно, или очередь подошла.
Красавец жил в комнате один. Узкая кровать еле вмещала двоих. Сдёрнув покрывало, он постелил его на пол, и, распахнув окно, впустил в комнату маленький кусочек рая, о котором она так долго мечтала!
Туманное утро наполнило комнату утренней прохладой. Зябко поёжившись, Валя встала. Надев своё нарядное платье, она повернулась к зеркалу. На неё смотрело не молодое, помятое лицо, с размазанной тушью. Чтоб не разбудить кавалера, она на цыпочках прошла к выходу, и, скользнув в утренний полумрак, тихо прикрыла за собой дверь.
Чудо закончилось.
Спустя месяц, не предавая особого значение незнакомым ощущениям, она всё же обратилась в больницу. Задержка цикла у неё случилась впервые, и впервые гинеколог спросил: «Ну что, мамочка, будете рожать»?
Девочка родилась в срок. Когда акушерка поднесла крохотное существо к её лицу, Валя с облегчением вздохнула. Девочка, как две капли воды, была похожа на отца.
Самое большое счастье в жизни одинокой женщины, иметь рядом маленькое, родное существо, принадлежащее только тебе.
Её новая жизнь наполнилась особым смыслом. В мечтах виделись первые шаги дочери, первое слово «мама», школа, институт, свадьба! Уж она-то постарается, она сделает всё для того, чтобы её девочка стала счастливой!

***

Валя обнаружила красные бантики в канаве, заросшей непроходимым бурьяном. Ирочка умудрялась пролазить в самые непролазные места.
Лошади за колючей проволокой степенно переходили с места на место. Ночью их выгоняли на выпаса, а днём они довольствовались скудными, чудом сохранившимися остатками пожухлой, вытоптанной травы. По непонятным причинам, вид лошадей безумно привлекал Ирочку. Она могла часами наблюдать за волнующим действом. Валя не понимала её восторга, подумаешь, обычная скотина. С трудом удавалось уговорить ребёнка отнести бездомную кошку или собаку туда, где она её взяла. Ну что за напасть! Ирочка тащила в дом всякую живность, невзирая на увещевания.
– Мамочка, пожалуйста! Пусть Муся поживёт у нас хоть денёк!
Вале не нужна была в доме кошачья шерсть, запах, и незапланированные расходы на корм.
Ничего, думала Валя, подрастёт – поумнеет, блажь пройдёт.
Простой женщине, не утруждающей себя поисками особого смысла, и привыкшей полагаться скорее на разум, чем на эмоции, хотелось, чтоб характером дочка была похожа на неё. Тогда б, всё было ясно и понятно. Но Ирочка, унаследовав внешнее сходство с отцом, имела и свой внутренний мир, совершенно отличный от Валиного.
Ещё большие проблемы начались, когда девочка пошла в школу. Учителя жаловались, что ребёнок постоянно витает в облаках, вместо того, чтобы сосредоточится на преподаваемом уроке. Взрослея, Ирочка, как надеялась мама, «не умнела». Вместе с дневником, Валя извлекала из портфеля либо рисунки на тетрадных листках, либо бумажки, исписанные мелким почерком. Валентина читала и удивлялась, что за бред, стихи какие-то. Вместо того, чтоб подтянуть математику, грозившую перейти в стабильную тройку, она рисовала и писала этот никому не нужный бред. Валя собирала все её опусы и выбрасывала в мусорное ведро.
Математикой надо заниматься, а не ерундой всякой.

Валя не роптала ни на судьбу, ни на своё одиночество, но по мере взросления Ирочки, материальное положение катастрофически ухудшалось. Зарплаты медсестры едва хватало на оплату коммунальных услуг и продукты. После работы она спешила по адресам бабушек или людей нуждающихся в медицинской помощи, кому банки поставить, кому капельницу… Приработок проблем не решал.
Увидев их рядом, вряд ли бы кто подумал, что это мать и дочь. Ирочка росла красавицей: чёрные кудри, белоснежная кожа, глаза цвета речных водорослей и идеальной формы губы! Валя только сейчас стала осознавать, что будущее дочери, родись она в другой, более благополучной семье, могло бы сложиться иначе.

На вступительных экзаменах, Ирочка недобрала двух баллов. Мама надеялась, что с четвёркой по математике, что называется сильно притянутой за уши, дочь поступит на экономический. Надежды не оправдались, математику Ирочка завалила. О платном отделении, не могло быть и речи. Ира особо не расстроилась, решив, что на будущий год будет поступать на литфак, а пока поработает.

***

В цехе, куда устроилась Ира, рабочий график состоял из трёх смен. Конвейер функционировал безостановочно - и днём, и ночью, и в праздничные дни. Особенно тяжело давались ночные смены. Летом, если температура наружного воздуха достигала плюс тридцати, в цехе, рядом с горячей печью, дышать становилось абсолютно нечем. Воздух обжигал лёгкие. Рабочий халат в доли секунды промокал от пота, казалось, смена не закончится никогда. Огромные ворота в складе готовой продукции, не закрывались ни в жару, ни в холод. Если летом это приносило хоть какое-то облегчение, то зимой ветер гулял по всем цехам, и Ира, в своём тонком халатике, оказывалась в зоне ледяного сквозняка.
Низ живота разболелся ещё на работе. Она кое-как доработала смену. Дома, смерив температуру, мать сразу вызвала скорую. Её положили в гинекологическое отделение.
– Ну что, милая, утешить мне тебя нечем. После такого воспалительного процесса, вполне вероятно, что деток у тебя никогда не будет. Дай Бог, чтоб я ошибался, но это маловероятно. Бросай эту работу к чёрту, иначе ты себя окончательно угробишь.
Ира кивнула, а про себя подумала: «А что дальше? Опять долги и пустой холодильник»? Её зарплата превышала материну втрое.

***

Стояла середина мая. Ирина торопилась с вечерней смены. Тёплые, солнечные дни, сменились ливнями. Холодные капли стекали за воротник. Плащ, хоть и не промокал, но неприятно холодил спину. Незнакомая рука с зонтиком, оказалась так кстати! Подняв голову, она невольно отвела взгляд. Дефект был ужасен. Быстро взяв себя в руки, Ира улыбнулась, и переполненная состраданием, позволила взять себя под руку, чтоб хозяину зонта тоже хватило под ним места. Трамвай подошёл почти сразу. При ярком свете, Ира смогла подробнее рассмотреть мужчину. Средних лет, дорогая одежда, тонкие правильные черты лица. Недостаток бросался в глаза - один зрачок закрывала катаракта. Он вышел на её остановке. Она шла и думала, что с таким уродством сложно нравится женщинам, и что он, вероятно, холост и одинок. Чувство жалости не позволило отказаться от предложения проводить, а в подъезде, когда он впился жадным, глубоким поцелуем, оттолкнуть его. Так её не целовал никто. Неумелые слюнявые поцелуйчики одноклассника, с которым они иногда обжимались на дискотеках, не шли ни в какое сравнение с опытными ласками взрослого мужчины. Дома, трогая языком распухшие губы, Ира гадала, чем может закончиться их внезапный роман?
Дефект больше не смущал.
На следующий день он ждал её на том же месте. Ира сама взяла его под руку, дав понять, что теперь она его женщина. Доверчиво прижавшись, Ирочка шла туда, где как ей думалось, её ждёт счастье.

***

Лето пролетело в угаре. Про повторную попытку поступления в вуз, она даже не вспоминала. Материны наставления, Ирочка не воспринимала в принципе. Чему она могла её научить, нищая, одинокая неудачница?
Её теперешний поклонник оказался человеком не бедным. Ира, наконец-то, смогла оставить свою опостылевшую работу. Только теперь она поняла, как глумливо над ней пошутили, оплачивая каторжный труд, как ей тогда казалось, более чем достойно. И какова цена, которую она сама заплатила. Теперь, Ирочке незачем было рисковать собственным здоровьем. Александр ценил её красоту и молодость. Всё, что он от неё требовал, быть всегда весёлой и раскованной. Дома ему хотелось отдыхать и наслаждаться её молодым красивым телом. То ли неопытность, то ли разница в возрасте, мешали ей расслабиться и позволить делать с собой всё то, что его пресыщенное воображение пожелает. Ей не удавалось сломить свой внутренний протест, и быть в постели безотказной шлюхой. Он не давил на психику, способ разблокировать сознание и стереть нравственные границы, был прост и примитивен.
Как допинг, шампанское уже не действовало, всё чаще в ход шёл коньяк. И тогда, её раскрепощённое, ненасытное тело, творило чудеса.
- Ирочка, девочка моя!
Он в исступлении сжимал её податливое тело, ценой в бутылку дешёвого азербайджанского коньяка.

***

Через год, после очередного запоя, Ирочка долго не могла прийти в себя. Каждый день она давала себе слово, что с утра только опохмелится. Вечером, когда Александр приходил с работы, она с трудом поднималась, а через два часа, выполнив опостылевшие обязанности в постели, крепко спала, дыша коньячным перегаром.
Александр не мог не понимать, что всё весьма серьёзно, и что без медицинского вмешательства не обойтись.
Так Ира оказалась в наркологической клинике, откуда вышла уже другим человеком, с пустым взглядом и стерилизованной душой. За тот месяц, что она провела в больнице, Александр позвонил лишь однажды, чтоб сказать, что отвёз вещи её матери.

***

Новая душа в прежнем, подорванном болезнью теле, ещё долго плакала, стараясь примириться с миром, где её так унизили и растоптали. Состояние глубокой депрессии разрушало психику. Она, словно мифологическая змея заглатывающая собственную плоть, мысленно пожирала самоё себя.
Ей хотелось только одного – просто исчезнуть.
Нет большей скорби, чем плач по самому себе. Собственная душа, это маленькая Вселенная, где твои горести приобретают глобальные масштабы. Мудр и созидателен закон Мироздания. Время – лечит.

***

Шёл дождь.
Но когда-нибудь, всему приходит конец, и из-за туч появляется солнце.
На небе сияла радуга. Ира сосчитала цвета, получилось шесть. Обычное оптическое явление, но как красиво! Недаром в мифологии считалось, что радуга это мост, соединяющий людей и богов.
А древняя славянская легенда гласила, что тому, кто её увидит, грозит несчастье.
Впервые, за долгое время, Ире захотелось выйти из дома, вдохнуть запах тополей и, сняв туфли, пройти по прозрачным лужам.
Дождь закончится.
Прохожие удивлённо смотрели на её босые ноги. Она шла и улыбалась новым ощущениям и мыслям. Ей снова хотелось жить. Губы, словно любимые стихи, вновь и вновь повторяли: «Серёжа, Серёженька…»
Они познакомились в интернете, где Ирина проводила много времени. Из великого множества, она выбрала его. Было в нём что-то родственное.
Ирину не смущало, что он младше её на три года. Они просто общались в сети.
Сергей снимал квартиру, учился на третьем курсе юридического и имел всё, и даже больше.
Не бедные родители позволяли вести богемный образ жизни.
После нескольких месяцев переписки, она согласилась на встречу. Ира видела его по скайпу. Симпатичный, но вживую он превзошёл все ожидания. Сергей подошёл и протянул руку.
– Здравствуй!
Её лицо вспыхнуло. Как же он был красив! Карие глаза с ироничным прищуром, улыбка.
– Куда пойдём, в кафе, клуб, или просто погуляем?
Ира давно не посещала ни клубов, ни кафе. Врачи советовали избегать соблазнов.
– Просто погуляем.
Майский вечер, даже в городе, был наполнен запахов весеннего леса. Сирень ещё не расцвела. Тяжёлые бутоны тонули в нежно-зелёной листве. Одуванчики оккупировали клумбы и газоны. Простые, ничем не примечательные цветы радовали и веселили душу. Своим упорством и неприхотливостью, они могли дать фору самым изысканным садовым цветам. Цветы росли в любых условиях, чуть ли не на проезжей части, каждым стебельком утверждая своё право на существование. Первые весенние бабочки, опускаясь на ярко-жёлтые соцветия, ласково перебирали лапками, то ли обнимая, то ли просто собирая нектар.
Ирина и Сергей весь вечер провели в парке. Говорили обо всём: о себе, увлечениях, перспективах. Его биография выглядела, словно прямая линия, а вот её… но она, разумеется, ему об этом ничего не сказала. Её личная жизнь не касалась ни близких, ни тем более посторонних.
Ира ни разу не была у Сергея дома. Обычно они сидели в летнем кафе, или гуляли в парке. Прикосновения и ласки рождали зов плоти, сводя с ума. Он не спешил, желая довести накал страстей до вулканического взрыва.
Мужчины тоже любят играть в игры.

Днём разразился настоящий ураган. Ветви дерева, казалось, вот-вот разобьют стекло, и своими мокрыми, холодными щупальцами, проникнут в комнату. Ира боялась грозы, особенно грома. Раскаты, с треском и гулом, наполняли пространство. Разряды молний, словно пытаясь разорвать земную плоть, раз за разом били в землю. Плотные грозовые тучи, низко нависшие над крышами домов, создавали иллюзию наступившей ночи.
Полученное СМС содержало три слова: "Я жду внизу".
Ира, выбежав из подъезда, быстро юркнула в машину. Мазда, весело мигнув габаритными огнями, тронулась с места.
– На улице не кайф, поедем ко мне?
Ира кивнула.
Он её ждал. Цветы, шампанское, фрукты…
Сюрреалистическая картина, за окнами ураган ломал деревья, а в комнате играла классическая музыка, и горели свечи.
Руки Сергея, утопали в роскоши её волос, перебирая прядку за прядкой. От неё пахло почему-то не шампанским, а парным молоком, как от маленького ребёнка.
- Солнышко моё!
Бережно сняв платье, Сергей взял её на руки и положил на кровать. В каждое прикосновение он вкладывал столько нежности, сколь она не получила за всю недолгую жизнь! Любовь и ласку он не одалживал, не менял - он её дарил.

***

Ира чуть не проспала на работу. Чмокнув на прощанье Сергея в заспанную физиономию, она поспешила на остановку.
После больницы, Ирина решила не возвращаться на завод. Мать помогла ей устроиться регистратором. Невзирая на пенсионный возраст, она продолжала трудиться. Зарплата в поликлинике оказалась значительно ниже, но им хватало.
После работы Ира ехала сразу к Сергею. Её домашний халат, тапочки и зубная щётка, благополучно переселились в его ванную. Почти каждое утро, не выспавшаяся, но счастливая, она бежала в поликлинику. Весь день, думая только о том, что скоро наступит вечер. В выходные, они практически не вставали с постели, заранее купив всё необходимое, чтоб не отвлекаться на всякие мелочи. Знакомые удивлённо смотрели вслед, Ирочка не ходила - летала, словно воздушный шарик, наполненный веселящим газом. Проснувшись раньше, она лежала и смотрела: вот родинка, вот небольшой шрамик на подбородке, по-детски мягкие губы… Она боялась случайно коснуться его обнажённого тела, чтоб неловким движением не нарушить сон своего божества.

***

Ира увидела Сергея в окно. Он стоял с сигаретой, часто затягиваясь и нервно поглядывая на выход. Сердце, в предчувствии беды, обречённо сжалось. Он редко курил, пачки ему хватало на неделю. Рабочий день почти закончился, она сняла халат и быстро пошла к выходу.
– Я занёс твои вещи.
Кровь моментально отхлынула от лица, ей даже показалось, что она сейчас потеряет сознание.
– Моя невеста приехала. Понимаешь, она учится в другом городе и приезжает только на каникулы. Мы с ней давно встречаемся. У нас всё серьёзно. Не обижайся, мне с тобой было хорошо. Ты нормальная девчонка. Прости...
Он шёл, не оборачиваясь, на ходу доставая очередную сигарету. Ира стояла и смотрела вслед, до конца не поняв и не поверив, что это - всё. Как будто издалека, кто-то невидимый и злой, прошептал ей тихо и внятно: «Это конец, детка!».

***

Почти до самой ночи, она сидела в парке, на той самой лавочке, где он её впервые поцеловал. Моросил дождь. Погода, словно соболезнуя, скупо роняла капли, то ли слёз, то ли дождя. По дороге домой, Ирочка зашла в круглосуточный магазин и купила несколько бутылок водки, чтоб в ближайшее время не напрягаться.
Дома было хорошо и покойно. Маме, с давних пор, полюбился отдых в далёком санатории. Она каждое лето покупала путёвку и восстанавливала пошатнувшееся здоровье.

***

Ирочка не умывалась, не мыла голову. Кому теперь были нужны её роскошные волосы? Она даже не смотрела в зеркало. Мобильник с разряженной батареей валялся под кроватью. Тот, кто ей когда-то звонил, был недоступен. Вероятно, он сразу сменил номер.
Часы на комоде, неизменно показывали половину двенадцатого, то ли дня, то ли ночи. Телевизор она не включала. Её абсолютно не интересовало, ни который час, ни какой день, месяц, год. Когда спиртное заканчивалось, она кое-как умывалась, расчёсывалась и шла в магазин. Главное, в доме имелись деньги. На данный момент, для неё, это стало самым важным.
Деньги решают многие проблемы, в том числе, и проблему одиночества. В пьяном дурмане, ей казалось, что всё ещё наладится. Он всё поймёт, и придёт к своему «солнышку». Она его, конечно, простит. Кто в жизни не ошибается? Очнувшись от пьяного забытья, она раз за разом открывала почту – «Новых писем нет», «Новых писем нет», «Новых писем нет»…
Ночью ей снилась ферма. Ирочка стояла на своём обычном месте и смотрела на лошадей. Проволока почему-то отсутствовала. Они свободно паслись, неторопливо перемещаясь всё дальше и дальше, и вдруг, словно увлекаемые бешеным порывом ветра, стали удаляться, убыстряя и убыстряя темп, пока не перешли в галоп. Их больше ничто не сдерживало. Ирочка стояла и смотрела, пока лошади не скрылись за горизонтом. Потом, словно обретя крылья, она поднялась и полетела следом. Туда, где нет печали, предательства и лжи.

***

Валентина вернулась через два дня. Квартира выглядела заброшенной.
Не разуваясь, она прошла в комнату. Ирочка лежала на кровати, широко раскинув руки,
словно смерть оборвала сказочный полёт в мир фантазий и грёз.
Врачи сказали, что так бывает, когда алкоголь накладывается на стресс.
Месяц спустя, старая женщина с перекошенным после парализации лицом,
ходила и рассказывала благодарным слушателям, что всё прошло очень прилично,
горстка пепла, и ничего больше: « Быстро и недорого», повторяла она полюбившеюся ей фразу.
Следующий инсульт был вторым и последним. Тело кремировали.
В Новокузнецке проживаю более пятидесяти лет. Пишу о любви, детях, животных, немного иронии и юмора. Творчеством занимаюсь недавно.
http://proza.ru/avtor/swallow146

Сообщение отредактировал sheyla - Пятница, 15 Мар 2013, 05:11
 
Nikolay Дата: Четверг, 14 Мар 2013, 20:24 | Сообщение # 13
Долгожитель форума
Группа: Заблокированные
Сообщений: 8926
Награды: 168
Репутация: 248

Редактор журнала "Азов литературный"
 
sheyla Дата: Четверг, 14 Мар 2013, 20:25 | Сообщение # 14
Гость
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 15
Награды: 2
Репутация: 0
ВИД ИЗ ОКНА

На вершине холма горизонт заканчивался. Небо и земля, образовав одну сплошную линию, словно говорили - всё, это конец, дальше нет ничего, и незачем сюда стремиться. Впереди лишь пустота и вечность.

Сигнальный маяк на вершине предупреждал нельзя, опасно, остановись! Одинокий чёрный остов был виден даже ночью, сигнализируя красным светом: «Стоп!»

Женщина, стоя у окна, смотрела и думала: «А может, там всё-таки что-то есть? Не может же, как в фантастическом романе, мир внезапно закончится? А маяк? Конечно же, он существует, но ведь можно представить, что я его придумала. Мираж, фантом, галлюцинация... Нет его! Может, и был когда-то, но сейчас нет».

Женщина надела спортивный костюм, обула кроссовки и вышла из дома. Весеннее солнце припекало почти по-летнему. Холм, покрытый светло зелёной травой, манил и обещал нечто такое, чего у неё ещё никогда не было.

Маяк весело подмигивал красными и злобными глазками: смотри, не понимающая простых истин женщина, не ошибись. Маяки не ставят там, где они не нужны.

***

Тропинка оказалась крутой и скользкой, мокрая от дождя трава, сильно усложняла подъём. Женщина остановилась. Треть пути была уже пройдена, и после стольких приложенных усилий возвращаться не хотелось. Терялся смысл. Нужно достигнуть цели и посмотреть, наконец, что там - лес, поле или просто небо?

Он сидел, привалившись спиной к ржавой, металлической мачте. Мужчина курил и не спеша, прямо из бутылки, пил вино.
Она оторопела. Как тут вообще мог кто-то оказаться?

– Привет!

Он оценивающе осмотрел её грязный спортивный костюм, не замедлив с выводом:
– Что, тяжко дался подъём? Присаживайся. Как скалолазку зовут?

– Анна.

– Виктор. Курить, пить будешь?

–Что, прямо так всё сразу, и выпить, и закурить? Может быть, ещё что-нибудь предложишь?

– А ты согласишься?

Присев рядом, она улыбнулась и вытащила из пачки сигарету.

– Как будешь предлагать.

Сладкий сигаретный дым, опускаясь глубоко в лёгкие, кружил голову. Протянув руку, она взяла бутылку и, отпив глоток, снова затянулась.

– Ну, и зачем, Аня, ты сюда пришла?

–А ты, Виктор, что здесь делаешь?

–Тебя жду.
– И что?

– Получается, дождался.

Ветер на вершине холма, обретя долгожданную свободу, словно сумасшедший, трепал её волосы, пробирался под олимпийку, больно хлестал по лицу. Сняв, он накинул куртку на её плечи.

– А ты как же?
– Мне не холодно.

Пододвинувшись ближе, она набросила вторую половину ему на спину. Запах мужского тела, терпкий, одурманивающий, проник вглубь подсознания. Организм, по только одному ему известной формуле, мгновенно произвёл вычисления и вынес вердикт совместимость 99,9 %. Прикрыв глаза, она вдыхала забытый аромат. Мелкая дрожь, поднимаясь откуда-то из глубины веков, сотрясала тело сладкими конвульсиями. Кровь толчками летела по сосудам, голос плоти шептал: «Это твой мужчина»!

Огненная волна, охватив тело, обожгла до боли, и, развернув, заставила обнять чужое, незнакомое тело так, словно им предстояло стать единым целым - здесь и сейчас. Целуя его лицо, она языком на ощупь исследовала изгиб незнакомых губ. Сердце стучало, как после бешеного марафона, и мир, этот чопорный мир, летел в первобытное прошлое человечества, туда, где не существует таких понятий, как приличия, гордость и стыд.

– Пошли.

Он помог ей подняться, и, взяв за руку, повёл вниз. Спускаться было не менее сложно, чем подниматься.

– Мне кажется, я сейчас просто сорвусь и полечу вниз. Ой, мамочка!

Аня, осторожно переставляя ноги, спускалась по покатой тропинке, опираясь на крепкую мужскую руку. Конечная цель была далеко внизу, но любой путь когда-нибудь, да заканчивается.

***

Она увидела всё, что хотела - там не было леса, не было неба. Только бескрайнее поле, заросшее чередой и диким клевером.
Да...

Чужая квартира пахла незнакомо и необычно. Запах больницы, или химической лаборатории витал повсюду, едва заметный, но стойкий и раздражающий.
Вернувшись из душа, она застала разобранную чистую постель и мужчину, сидящего в изножье кровати.

– Ложись. Я сейчас приду.

Звук льющейся воды натянул нервы, как струну. То, что сейчас должно было произойти, за последние несколько лет стало такой редкостью, что она невольно пожалела, что вошла в этот дом. Там, за потерянной и невидимой чертой, где миром правят чувства, ей не было места. Её мир находился в другой реальности. Реальности символов, абстрактных понятий и нерешаемых парадоксов. Другого мира, с простыми радостями и чувствами, просто не существовало.

Бледнея, будто осенняя утренняя дымка, мир уходил в небытие, не оставляя взамен ничего: ни сожаления, ни горечи.

В конечном итоге, заканчивается всё, и всё имеет меру, с разницей лишь в граммы. Кому-то больше, кому-то, меньше.

Шум воды стих. Чужие руки, губы... тело отвечало на полузабытые ласки, то отталкивая, то снова привлекая.

Глупая, глупая женщина...

– Анна Владимировна, к вам пришли.

Молоденькая медсестра Ниночка удивлённо смотрела на заведующую. Последнее время она не узнавала начальницу. Ещё не старая, но одинокая и неулыбчивая женщина, в своём коллективе не вызывала восторга. Да, профессионал, да, безотказный работник... Коллеги старались лишний раз без повода к ней не обращаться. Дежурные отношения не обязательно поддерживать разговорами на личные темы, вовсе не обязательно. Не дружить же они сюда приходят работать.

Анна вышла в холл. На диване сидел Виктор.

– Аня, у меня проблемы! Мне срочно нужен трамадол! Друг в больнице, в тяжёлом состоянии. Того, что ему колют, недостаточно.

Такие вещи имели строгую отчётность, но вариант был.
– Подожди.

Ключ от шкафчика с медикаментами, у неё имелся. Она открыла дверцу, и, взяв осторожно коробку с лекарством, достала несколько ампул.

Вечером, лёжа с ним в постели, она даже не вспомнила об этих ампулах. Да что там ампулах...

Его умелые руки и ненасытное тело растворили последние сомнения – подумаешь, всего-то несколько штук. Не каждый же день случаются ситуации, когда друзья попадают в реанимацию. Смутный червячок сомнения копошился, нарушая идиллию, словно не мог подобрать позу и, устроившись поудобней, наконец, успокоиться. Было что-то смутно знакомое в этой ситуации. Она то ли читала, то ли смотрела, то ли где-то слышала эту историю. Ничего необычного, но...

Бедная, глупая женщина...

Пропажа так и не обнаружилась. Аня работала не первый год, свою работу она знала хорошо.

***

На звонок в дверь, никто не вышел, она постучала. Необоснованно присутствовало чувство, что он дома. Но почему не открывает? Внезапная догадка, обдала кипятком. Он не один! Конечно же, молодой мужчина, симпатичный, здоровый, зачем ему нужна старая тётка?! Не в силах сделать шаг, Аня присела на ступеньки. Не было ни боли, ни ревности... Чувство стыда захлестнуло с головой. Какая же она дура! Раскатала губу... Внезапный щелчок замка вывел её из оцепенения. Девочка была такой молоденькой, красивой! Пришедшая боль и ревность захлестнули с головой! Зачем же нужно было врать, притворяться? Зачем! Ведь она ему никто, не жена, не сожительница, всё можно было сделать проще – честно признаться. Девчонка удивлённо смотрела на незнакомую женщину, сидящую прямо на грязных ступеньках. Дверь приоткрылась шире... Не скрывая досады, Виктор смотрел на Анну.

– Что ты здесь делаешь, ты вроде бы должна быть на работе?

Беспомощно пожав плечами, Аня встала.

– Заходи, – он запустил её в квартиру, помог снять плащ и дал сигарету. – Это вовсе не то, что ты думаешь.

Анна даже не ожидала от себя такой реакции. Она вначале хихикнула, потом расхохоталась. Слёзы, смех - всё смешалось воедино. Это уже была истерика. Она всё хохотала и хохотала, невзирая на его попытки что-то объяснить, пока он не приподнял её за плечи и не встряхнул так, что она чуть не упала со стула.

– Теперь слушай сюда! Это действительно совсем не то, что ты думаешь. Эта девочка не затем сюда приходила. Не за любовью – за героином. Рано или поздно, но ты всё равно бы об этом узнала. Что ты будешь делать дальше, решай сама. Но поверь, я действительно тебя люблю. Мне никогда ни с кем не было так хорошо. Это моя жизнь, что-либо менять – поздно, я не могу выйти из бизнеса. На мне слишком многое завязано. Мне просто никто не позволит это сделать. Я тебя не держу. Решай сама.

Она не встала и не ушла. Она его, наверное, любила.

Бывает и так. Не всегда мы любим того, кого нужно, чаще наоборот.

Бедная, одинокая женщина...

Анна стояла у окна. Белое поле, почти сливаясь с бледно-серым горизонтом, стёрло все видимые грани - где земля, где небо... Словно обелиск, посвященный неизвестно чему, выделяясь чёрными гранями на белом, стоял маяк, гордо взирая на грязный, серый город. Не отрываясь, он смотрел в её окно, туда, где не горел свет, и не играла музыка. Он смотрел и думал, как же, должно быть, холоден и неуютен её дом.

Обычно, прежде, чем подняться к нему в квартиру, она набирала код и ждала. Иногда он открывал входную дверь сразу, но чаще ей приходилось ждать на скамейке. И однажды, сидя на холодном зимнем ветру, она спросила себя, что она здесь делает? Что с ней случилось, почему она, взрослая умная женщина, стоит под чужой дверью? Она встала и, не раздумывая, пошла прочь.

Телефон звонил всю ночь. Анна смотрела на знакомый номер и понимала, что теперь время пошло вспять, в её сторону. Не надо больше ждать звонка, не надо просить всевышнего о чуде. В их среде чудес не бывает. Там чудом становится только смерть, исцеляющая навеки.

Последующие несколько дней показались вечностью. Она одновременно и ждала, и боялась и надеялась...

***

Выйдя вечером из больницы, Аня машинально огляделась по сторонам - раньше он её часто встречал. Нет, лавочка была пуста. Анна шла по дорожке, освещённой луной и одинокими фонарями. Она шла туда, где её никто не ждал домой.

– Анечка!

Виктор не видел её давно. Ему даже показалось - она изменилась, и как будто стала меньше ростом, худее. В его такой нелепой, зависимой, грязной жизни, никогда не было женщин, которые бы его любили. Хотели - да, пользовались и использовали, конечно, но не любили. Вместо друзей клиенты, вместо любимых клиентки. Он не был глупым, он прекрасно понимал всё до поры.

Не раз он давал себе слово завязать, уйти, уехать, скрыться. Но кукловод тут же дёргал за ниточку, и всё возвращалось на круги своя. Иногда, проклиная себя и своё малодушие, он уходил на высокий холм, расположенный за чертой города. Сверху он смотрел на то, что осталось у подножья. С высоты всё казалось таким нереально мелким и суетным дома, машины, люди. На вершине он был один, принадлежа только себе и последнему порыву - остаться здесь навсегда. Похоронить себя от своего мира, который он сотворил сам.

В последний раз судьба бросила кости, но выпал «zero».

Женщина появилась неожиданно. Не мог же он предложить ей идти туда, откуда она пришла. Тем более, путь был суров и долог. Да и мадам была симпатичной.

Он даже и не рассчитывал на роман. Секс и любовь - вещи совершенно разные. Физиология вещь житейская, тут всё ясно и понятно, а вот любовь... Впрочем, его это волновало меньше всего, мало ли, какие ещё вещи случаются. Это же вовсе не означает, что чудо произойдёт с тобой, и вообще, жизнь может казаться вполне «ничего» и без всяких сомнительных нюансов.

Невозможно страдать и скучать по тому, чего не знаешь или не видел. Если ты никогда не ощущал аромата цветов, то, разумеется, и грезить об этом не будешь.

Женщина шагнула и присела рядом. Дул ледяной ветер. И вдруг чувство, что рядом с тобой кому-то холодно, а ты способен согреть, перевернуло душу. Он снял куртку и накинул на её плечи.
Бедная, глупая, одинокая женщина...

Он догнал её на тропинке, ведущей от корпуса к остановке. В этот миг, взглянув в расширившиеся от удивления глаза, он понял, что не зря пошёл на конфликт, решив завязать с криминалом. Возникшие проблемы по поводу разорванного звена его больше не волновали, и «думать», как ему посоветовали, он тоже не собирался. Он верил, что теперь всё будет по-другому. «Блажен, кто верует». Есть двери, в которые вход рубль, выход два.

Вот так-то...

Анна, зайдя после работы на рынок, купила ведро картошки, молоко и хлеб. Благо, трамвайная остановка находилась рядом. Она поставила пакет на пол и достала телефон. Номер был вне зоны доступа или отключен. Выйдя из трамвая, она ещё раз повторила попытку.

У его подъезда, увидев «скорую» и милицию, она остановилась. «Надо же, на кого ж такое несчастье свалилось – и «скорая», и милиция...»

В его подъезде она никого не знала, но это не помешало ей проявить любопытство. Что-то подтолкнуло подойти и спросить у вездесущей бабушки: – Что случилось?

– Да это к Виктору понаехали. Мать пришла проведать, а он лежит на кухне мёртвый, – и, понизив голос, почти шёпотом добавила: – От наркотиков помер, он же наркоманом был. Хотя, говорят, последнее время не употреблял. Да кто ж их этих наркоманов разберёт... А может, дружки руку приложили».

Бедная, несчастная женщина...

Маяк смотрел сверху на происходящее и улыбался. Почувствовав его взгляд, Анна подняла голову и посмотрела вверх. Светило солнце, и так же, как тогда, терялась линия горизонта. Она смотрела и уже знала наверняка, что за ней ничего нет: ни настоящего, ни будущего, только прошлое.

Её последний, ничтожно маленький шанс, разбился вдребезги и восстановлению не подлежит. Невозможно вернуть то, чего не было. Свой эфемерный мир она создавала по крупицам - сегодня одна надежда, завтра другая, послезавтра маленький кусочек мечты... Но счастье не строится из обломков, нужно, чтоб хоть остов оставался целым. Пустота порождает пустоту.

Придя домой, Анна аккуратно повесила вещи в шкаф. Сварив кофе, она наполнила свою любимую кружку и принесла таблетки. Она работала врачом, и поэтому хорошо разбиралась в том - чего, как и сколько...

Весенний вечер был на исходе, зажигались фонари и звёзды. Анна стояла у окна и смотрела на то место, куда год назад от звезды упал случайный осколок.

Маяк по-прежнему кривил улыбку и подмигивал. Ему было смешно, что мир людей настолько жесток и несовершенен.
В Новокузнецке проживаю более пятидесяти лет. Пишу о любви, детях, животных, немного иронии и юмора. Творчеством занимаюсь недавно.
http://proza.ru/avtor/swallow146

Сообщение отредактировал sheyla - Пятница, 15 Мар 2013, 05:12
 
Nikolay Дата: Четверг, 14 Мар 2013, 20:43 | Сообщение # 15
Долгожитель форума
Группа: Заблокированные
Сообщений: 8926
Награды: 168
Репутация: 248
Татьяна, мы рады Вас приветствовать на нашем форуме, но пожалуйста...по условиям публикаций в "Авторских библиотеках" вначале своей странички желательно представиться - кто Вы, кратенько о своем литературном творчестве, желательно фото. Если есть возможность, представьтесь нам, пожалуйста.

Редактор журнала "Азов литературный"
 
Ворон Дата: Пятница, 15 Мар 2013, 04:52 | Сообщение # 16
Хранитель форума
Группа: Автор
Сообщений: 10310
Награды: 264
Репутация: 289
Сколько идиотов-то на земле! Вот этого бы мальчика да самого... Хотя, живой же тоже.. Почему не учат, как раньше, доброму отношению ... Не то ноне время, не то..
Бедный мальчик! Хотя и маму его можно понять -- хотела жить хорошо... Но ведь ребёнок должен быть всегда на первом месте! А учитывая то, что с ним случилось в 7 лет, я вообще удивляюсь, как он дожил до 14, с такой-то родительницей...
Цитата (sheyla)
Никто достоверно не знает природу психозов. Лечение не даёт сто процентной гарантии. Здесь можно уповать лишь на Господа Бога.
-- полностью согласен!
Как резко сразу разделяются два мира: реального "до" и ирреального "после"... И как плохо общество настроено против тех кто не по своей вине оказались за пределами "нормальной жизни".. хотя, кто нормальнее -- ещё тот вопрос... Побольше бы таких, как Любаша людей!

Бедная девочка! Сирота при живой-то матери! А та, как и первая героиня, устраивала свою жизнь... И только бабушка была единственной её отдушиной! Да ещё хряк.. пока его не убили...
-- да уж... Если бы дочь послушалась, ТО ОСТАЛАСЬ БЫ ЖИВА...

Цитата (sheyla)
– Совсем у твоей матери мозгов нет. С кем связалась! Ишачит на двух работах, чтоб этого дармоеда содержать.

Маша во взрослые проблемы не вникала, но охотно поддакивала, уж больно ей не хотелось домой. Мама, к счастью, эту тему не поднимала. Вечером перед образами бабушка истово молилась, прося здоровья и сил.
-- уж лучше с бабушкой, которая любит...

Цитата (sheyla)
Неожиданно из соседского двора раздался душераздирающий визг. Кричал Стёпа. В его вольере находились посторонние люди. Поросёнок метался в замкнутом пространстве, забиваясь всё дальше в угол. Маша заметила огромную кувалду, зажатую в сильной мужской руке. Баба Аня почти насильно тут же завела её в дом. Машу трясло от ужаса, а бабушка, крепко прижав Машину голову к груди, беспрестанно повторяла: «Потерпи, родная, скоро всё закончится».

Из Марусиного окна хорошо просматривался соседский двор. Стёпа лежал на снегу. Он больше не вырывался и не пытался убежать. Ему уже было всё равно. Его глазки не видели происходящего, а тело не ощущало боли от паяльной лампы, равномерно скользящей взад- вперёд.

***
-- а вот это серьёзная травма психики ребёнка...

Цитата (sheyla)
Ещё задолго до боя курантов безвольное тело молодой женщины сползло на пол, оставляя на белой стене кроваво-красные разводы. Виктор тупым пьяным взором всматривался в стекленеющий взгляд, до конца не осознавая, что он натворил.
-- бедная женщина!

Цитата (sheyla)
В этот же день за плотно прикрытыми дверьми происходил диалог, одних лишая надежды, других делая несчастными, а третьих неожиданно богатыми. Речь зарубежных гостей казалась похожей на золотой перезвон, который так радовал слух директора детского дома. Пухлый конверт, по мере торгов, становился всё более и более объёмным, а чувство стыда, давно страдающего анорексией, агонизировало на глазах. Они расстались почти друзьями, не снимая с лиц вполне искренних счастливых улыбок. Роза Насыровна за час, проведённый с гостями в личном кабинете, помолодела лет на десять. Она мысленно уже купила и импортный автомобиль, и тур поездку в страну грёз. Она была уверена, что за отведённый для оформления документов срок решит все вопросы. Звон золотых монет звучал уже не песней гимном!

Цитата (sheyla)
Однажды в коридоре Маша стала свидетельницей странного разговора. Увидев в очередной раз надоевшую просительницу, Роза Насыровна раздражённо сказала:
– Ну, сколько можно! Вы что, уважаемая, не понимаете русского языка? Вам же сказали только при наличии заключения медкомиссии! Проблемы? Простите за тавтологию, тогда это уже ваши проблемы. Мы оформляем ребёнка, как сироту. Всего доброго!
-- вот так, как всегда -- деньги решили всё! Но ведь девочка живой человек, а не товар! Бедная её бабушка!

Цитата (sheyla)
Виртуальная любовь, плод человеческого воображения. Как можно любить то, к чему невозможно прикоснуться, что нельзя увидеть, погладить, обнять?
Перевернуть всё с ног на голову, построить другой, призрачный мир, и жить в нём душой. Поддерживать жизнедеятельность тела, ухаживать за ним, кормить, лишь с одной целью, чтоб душа его не покинула. Но не всегда она живёт у себя дома, чаще находится рядом с другой душой, живущей в далёкой стране. Для неё нет преград, и нет расстояний. Она в мгновение ока, не успев проснуться, уже там, рядом с любимым, нежно касается его крылышками, гладит небритую физиономию, целует каждый пальчик, и с восторгом смотрит, как милый завтракает.
Так можно любить? Наверное, да. Когда его боль становится твоей, его грусть переполняет твоё сердце, его смех радует и заставляет плакать от счастья. Пусть будет так, как есть.
- кто знает, у меня на памяти три случая, когда люди познакомились через интернет и сейчас живут счастливым браком. Но... не всегда всё так гладко. Уж лучше по-старинке...

Цитата (sheyla)
Фары освещали чёрную накатанную нить асфальта. Видимость была почти нулевой, в нескольких метрах всё растворялось в плотном мутном тумане. Таксист нажал на газ и машина, слегка дёрнувшись, полетела словно птица. Женя не смотрела по сторонам, она глядела на часы, моля, чтобы время остановилось! Она даже не поняла, что машина уже не едет, что колёса идут юзом. За день оттаявший асфальт местами покрылся тонкой корочкой льда, абсолютно не заметной для глаз, тем более ночью, тем более в туман. Потеряв связь с дорогой, машина скользила, не подчиняясь управлению, сила инерции выбросила её на встречную полосу, прямо под свет встречных фар. Женя даже не успела ничего понять, в самый последний момент она подняла голову и, ослеплённая внезапным светом, зажмурила глаза.
- вот так всегда! Надежда умирает последней... А ведь её Влад полетел в Россию, только вот она уже вряд ли его сможет обнять.. Помни о смерти..

У Валентины не сложилась личная жизнь, но она была человек с сильной волей и целеустремлённым. Родив дочку, она сама её воспитала, мечтая, что у Ирочки судьба была иной или не хуже, чем у неё... Жалко Ирину, совсем не сложилась её судьба. Детей не сможет иметь и, вроде бы, нашла любовь, но .. он просто играл с ней. И в итоге Валентина обнаружила Ирину уже мёртвой... Бедная Валентина!

Бедная Анна... Её история как бы подводит логический итог всем предыдущим. Немолодая женщина встречает молодого мужчину и влюбляется в него. Кажется удача повернулась лицом и впереди забрезжило Счастье... Но.. се ля ви... Она ему нужна только потому, что имеет допуск к психотропным препаратам...

Какие разные судьбы у героев, 14 летний мальчик, ненужный матери и доведённый до психоза; маленькая девочка, то же забытая матерью, и проданная как вещь; молодая девушка, поверившая в сказку, но не попавшая в неё, молодая женщина, доведённая до отчаяние обманом того, кого считала самым лучшим из люде и, наконец, немолодая женщина, доведённая до отчаяния тем, кто использовал её...
Но в них есть общее -- они чему-то надеялись..
 
sheyla Дата: Пятница, 15 Мар 2013, 16:01 | Сообщение # 17
Гость
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 15
Награды: 2
Репутация: 0
Какие разные судьбы у героев, 14 летний мальчик, ненужный матери и доведённый до психоза; маленькая девочка, то же забытая матерью, и проданная как вещь; молодая девушка, поверившая в сказку, но не попавшая в неё, молодая женщина, доведённая до отчаяние обманом того, кого считала самым лучшим из люде и, наконец, немолодая женщина, доведённая до отчаяния тем, кто использовал её...
Но в них есть общее -- они чему-то надеялись..

Общее есть у нас всех. Все мы на что-то надеемся, но у одного мечты сбываются, у другого нет. Побольше бы нам оптимизма и позитива. Можно бездумно плыть по течению, можно - против, можно наперерез, а можно всю жизнь барахтаться в грязной луже. Смотря кому что от жизни нужно.

Добавлено (15.03.2013, 15:49)
---------------------------------------------

Цитата (verwolf)
кто знает, у меня на памяти три случая, когда люди познакомились через интернет и сейчас живут счастливым браком. Но... не всегда всё так гладко. Уж лучше по-старинке...


Кто ж спорит... но не всегда наши желания совпадают с возможностями. Увы...

Добавлено (15.03.2013, 15:52)
---------------------------------------------

Цитата (verwolf)
а вот это серьёзная травма психики ребёнка...

Да, абсолютно верно. Это воспоминание моего детства, которое до сих пор стоит перед глазами.

Добавлено (15.03.2013, 15:55)
---------------------------------------------

Цитата (verwolf)
вот так всегда! Надежда умирает последней... А ведь её Влад полетел в Россию, только вот она уже вряд ли его сможет обнять.. Помни о смерти..

Ну нет, я думаю, что сможет. Любовь, как известно, творит чудеса. Во всяком случае, я очень на это надеюсь.

Добавлено (15.03.2013, 15:58)
---------------------------------------------

Цитата (verwolf)
вот так, как всегда -- деньги решили всё! Но ведь девочка живой человек, а не товар! Бедная её бабушка!

Суровая правда жизни. Я смотрю, Вы прочли многие мои рассказы. Спасибо.

Добавлено (15.03.2013, 16:01)
---------------------------------------------

Цитата (Anni)
Бедная девочка. А мать мерзавка...

Это тот случай, когда её лучше бы и вовсе не было.
В Новокузнецке проживаю более пятидесяти лет. Пишу о любви, детях, животных, немного иронии и юмора. Творчеством занимаюсь недавно.
http://proza.ru/avtor/swallow146
 
vsaprik Дата: Суббота, 16 Мар 2013, 14:39 | Сообщение # 18
Блистательный Ёжкобабковед
Группа: Друзья
Сообщений: 2672
Награды: 71
Репутация: 122
Прошу прощения в канун Прощёного воскресенья и дарю эту жизнеутверждающую песню «Масленица», написанную композитором Александром Пономаренко на мои стихи.
http://www.playcast.ru/view....dfe5fpl
Моя копилка на издание книги.
 
Anni Дата: Среда, 28 Авг 2013, 17:43 | Сообщение # 19
Группа: Удаленные





Цитата (sheyla)
Можно бездумно плыть по течению, можно - против, можно наперерез, а можно всю жизнь барахтаться в грязной луже. Смотря кому что от жизни нужно.

* * *
Почему столько негатива в прозе? Хотелось бы видеть свет, радость...
 
pantera2 Дата: Четверг, 05 Сен 2013, 11:27 | Сообщение # 20
Долгожитель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 2479
Награды: 47
Репутация: 82
Цитата (sheyla)
Ей недавно исполнилось семь, и в силу малого возраста, интимные отношения её пока не интересовали, но ведь мама может подумать, что она специально подглядывала.


Вот эта фраза как будто не из художественного произведения, а из протокола следователя. Стоит ее переиграть.

Цитата (sheyla)
К сорока годам, как бы женщина не старалась, кожа теряет эластичность, а грудь становится более мягкой.


Грамматически не верно построенное предложение

Темы вы берете интересные, что называется щекочущие нервы, но вот над стилем повествования нужно работать и очень серьезно, иначе читать текст очень трудно. Тут необходимо не просто повествование, а обыгрывание моментов покадрово, как в фильмах. Необходимо воссоздание атмосферы быта людей, судьбу которых вы описываете. Если вы доработаете текст, он совершенно по другому будет восприниматься. Тем более сейчас редко встретишь мастеров настоящей реалистичной прозы. А у вас могут получиться стоящие вещи.
Марина Новиковская

Авторская библиотека
http://soyuz-pisatelei.ru/forum/35-3697-1

Сообщение отредактировал pantera2 - Четверг, 05 Сен 2013, 11:30
 
Литературный форум » Наше творчество » Авторские библиотеки » Татьяна Матвеева
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:
Издательство "Союз писателей" © 2024. Все права защищены.