ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ
(ДУРАНТЕ ДЕЛЬИ АЛИГЬЕРИ)
(май/июнь 1265 — 13 или 14 сентября 1321)

- великий флорентийский поэт, литературовед, богослов, политический деятель, один из основателей литературного итальянского языка; создатель «Комедии» (позднее получившей эпитет «Божественной», введённый Бокаччо), в которой был дан синтез позднесредневековой культуры.

Родом из Флоренции, принадлежал к городской знати среднего достатка; предком его был рыцарь Каччагвида, погибший во втором крестовом походе в 1147 году. По имени жены его Алагиеры был назван один из сыновей. Потомство Алагиеро стало зваться Алагиери или Алигиери. Отец Д., повидимому, был юристом. В семье еще жили феодальные настроения, хотя долгое пребывание в стенах большого торгового города заставляло эти традиции тускнеть. Школа дала Данте начатки знаний в рамках средневековых школьных программ, т. е. очень мало. Университета во Флоренции еще не было. Закладывать настоящие основы своих знаний Данте приходилось самому. Он читал все, что попадало под-руку, и перед ним понемногу начинал рисоваться его собственный путь ученого, мыслителя и поэта. Данте сознательно выбрал среди поэтов Вергилия, который вскоре стал его «вождем, господином и учителем». Он овладел французским и провансальским языками и стал поглощать в огромном количестве поэмы о Трое и о Фивах, об Александре Македонском и о Цезаре, о Карле Великом и его паладинах, а в рифмованных французских энциклопедиях и дидактических поэмах находил знания, которых не мог приобрести в школе.

Первые образцы стихов дали ему провансальские поэты. Прямым же вдохновителем Данте был его верный друг Гвидо Кавальканти, самый яркий представитель нового поэтического направления dolce stil nuovo. Как все поэты этого стиля Данте соединяет восхваление избранной им героини (Беатриче - дочери друга его отца Фолько Портинари) со спиритуалистическим и мистическим толкованием любви как стремления к божеству. Сложная символика образа возлюбленной Данте вызвала огромную литературу по этому вопросу, причем часть исследователей склонна была видеть в Беатриче лишь поэтическую фикцию - аллегорическое выражение политических или философских идеалов и чаяний автора. Реальное существование Беатриче можно считать установленным с тех пор, как было найдено в архивах завещание Фолько, в котором упоминается имя его дочери Беатриче, в то время уже супруги Симоне деи Барди.

Данте. Фреска выполнена Лукой Синьорелли (1503 - 1504г.) и находится в капелле сан Брицио в Дуомо города Орвието.

Посвятив Беатриче свой первый сонет «A ciascun alma presa», Данте, как было в обычае, послал его другим поэтам. С этих пор завязывается его дружба с Гвидо Кавальканти, Чино да Пистойа и Лапо Джанни. В целом ряде сонетов и канцон Данте, воспевая свою возлюбленную, совершенствует свой поэтический стиль. Он целиком примкнул к новой школе, заимствуя ее наиболее типичные особенности у двух ее главных представителей: у Гвидо Гвиницелли возвышенный, почти мистический замысел, у Кавальканти - изощренность созерцания и глубину чувства. Когда в 1290 году Беатриче, совсем еще юная, умерла, Данте собрал ряд своих стихотворений в книжку, которую назвал «Новая жизнь» (Vita Nuova) - по другим толкованиям – «Молодость». Каждое из стихотворений, входящих в эту книжку (24 сонета, 5 канцон и одна баллада), сопровождается объяснениями. В целом - это поэтическая история его любви, первая в новой литературе автобиография ликующей и страдающей души. Следуя стилевому канону dolce stil nuovo, поэт изображает любовь как неземное чувство. Природа ее лучше всего раскрывается в таинственных снах и в аллегорических образах. Последовательное развитие спиритуалистических настроений, насыщающих «Новую жизнь», поэт даст в образе Беатриче в «Божественной комедии», где в ее лице воплощено богословие.

Поэтическая страсть не наполняла целиком жизнь Данте. Как и большинство его сверстников, он должен был приобщиться к делам общественным, прежде всего, как воин. В 1285 году он принимал участие в небольшом походе против Монтеварки. В 1287 году, повидимому, был в Болонье. В июне 1289 года бился с аретинцами при Кампальдино, а через два месяца участвовал во взятии замка Капроны. Подвигались и его научные занятия. Смерть Беатриче натолкнула его между прочим на трактат Боэция «Об утешении в философии», и чистое умозрение, к которому он привык, вращаясь в мире отвлеченных поэтических образов, совсем увлекло его.

Данте стал посещать своего рода философские факультеты, приютившиеся в некоторых флорентинских церквах и монастырях, особенно тот, которым руководили доминиканцы в Santa Maria Novella. Эти занятия имели огромное значение для всего дальнейшего поэтического пути Данте, ибо здесь он получил возможность углубиться в изучение представителей средневековой философии, начиная от блаженного Августина и кончая классиками схоластической философии. Естественным образом изучение философов сопровождалось более углубленными экскурсами в область классической литературы. Только теперь Данте расширил свое знакомство с классиками, которому начало положила школа. Он проштудировал Овидия и Лукана, Горация и Ювенала, Сенеку и Стация, наконец, Цицерона и Вергилия, которого так почитал. Укрепился он также в астрономических знаниях. Он стал членом цеха врачей и аптекарей, который принадлежал к семи старшим и включал в себя, кроме двух профессий, по которым назывался, еще книгопродавцев и художников.

После вступления в цех врачей Данте стал принимать участие в политической жизни. Он был членом некоторых городских советов, хотя и не обнаруживал ни особенного интереса к политической жизни, ни особенного усердия в исполнении своих политических обязанностей. Но если Данте сам не искал политических лавров, то его нашли политические тернии. Положение во Флоренции осложнялось. Партия разбилась на две группы: Черных, которые стали себя называть просто гвельфами, и Белых. Семья Данте была всегда в рядах гвельфов. После раскола все Алигиери примкнули к Белым. В связи с конфликтом Данте в мае 1300 году был отправлен послом в Сан Джиминьяно, а в июне был избран членом правящей коллегии приоров. Черные были побеждены, вожди их изгнаны из города. Началась месть. Данте, бывший в это время в отлучке, вместе с другими был присужден к изгнанию с угрозою сожжения живьем в случае самовольного возврата [начало 1302].

Началась скитальческая жизнь, полная лишений. Гордый дух человека, не всегда «снисходившего до разговоров с мирянами», познал, как «горек бывает чужой хлеб и как тяжело подниматься и спускаться по чужим лестницам». Но в великом изгнаннике таились неисчерпаемые силы духа. Судьба гнала его то в Верону, где он некоторое время пользовался гостеприимством друга гибеллинов Кана Гранде делла Скала, то в Падую, то в Мантую, то в Лигурию, то в Париж. В его голове роились творческие замыслы, но заниматься мог он только урывками («Пир», трактат о языке).

Данте Алигьери. Фреска, галерея Церковных служб, Флоренция

В 1308 внезапно ожили надежды гибеллинов и окончательно примкнувшего к ним Данте. В 1315 году Данте был в Лукке, где пользовался гостеприимством Джентукки, благородной дамы, которая стала очень близким ему человеком, а с 1318 года и до конца жизни прожил в Равенне у ее синьора Гвидо Полента, внука воспетой им Франчески да Римини. Там он довел до конца свою поэму; там умер и похоронен.

Первым большим произведением Данте эпохи изгнания является его «Пир» (Il Convivio), относящийся по-видимому к 1307 – 1308 годам. Данте хотел дать в нем нечто вроде средневековой энциклопедии в форме комментария к ряду своих философских канцон. Но трактат остался неоконченным. В четырех написанных главах мы имеем введение и объяснение к трем канцонам. По форме «Пир» - чисто схоластическое произведение, которое тесно связано с углубленными философскими занятиями Данте до изгнания. В трактате говорится обо всем: о богословии, о морали, об астрономии, и многое в нем уже предвещает если не образы, то концепции «Божественной комедии».

Он целиком уже был горячим защитником итальянского языка. Это - одна из величайших его заслуг перед итальянской культурой. Защите итальянского языка посвящен неоконченный латинский трактат «De vulgari eloquentia», относящийся к тем же годам, что и «Пир». В нем защита vulgare ведется аргументами философскими и филологическими, что конечно никак не может затемнить основного социально-культурного аргумента, который для Данте был решающим, но которому он не умел найти вполне адэкватного выражения в обычном построении латинского трактата.

В 1309 году для гибеллинов и Данте занялась заря новой жизни после избрания Генриха Люксембургского. Генрих VII собирался в Италию. Ему нужно было подготовить достойную встречу, нужно было вести агитацию за гибеллинские идеалы, трубить сбор его приверженцам. Данте писал одно за другим огненные латинские послания, обращенные ко всем, от кого он мог ждать сочувствия и поддержки. Это была публицистика, рассчитанная на непосредственный эффект. За ней последовала тяжеловесная аргументация латинского трактата «Монархия» (De Monarchia).

В «Монархии» речь идет о том, каким образом создалось право римского государства царить над народами, говорится о преемственности власти римских императоров германской нации от древних римских императоров, решается вопрос о двух мечах: духовном и светском и утверждается положение, что император получает власть не от папы, а непосредственно от бога.

Данте. Портрет кисти Рафаэля.

Однако гениальнейшим созданием поэта, стоящим в одном ряду с поэмами Гомера, «Фаустом», лучшими драмами Шекспира, является его «Божественная комедия» («Комедией» Данте назвал свое произведение потому, что скорбное и страшное вначале оно завершается радостным концом; слово «божественная» не принадлежит Данте), - плод всей второй половины жизни и творчества Данте. В этом произведении с наибольшей полнотой отразилось мировоззрение поэта. Данте выступает здесь как последний великий поэт средних веков, поэт, продолжающий линию развития феодальной литературы, впитавший однако в себя некоторые черты, типичные для новой буржуазной культуры раннего Ренессанса.

По форме поэма - загробное видение, каких было много в средневековой литературе. Как и у средневековых поэтов, она держится на аллегорическом стержне. Так дремучий лес, в котором поэт заблудился на полпути земного бытия - символ жизненных осложнений. Три зверя, которые там на него нападают: пантера, лев и волчица - три самые сильные страсти: чувственность, властолюбие, жадность. Этим аллегориям дается также политическое истолкование: пантера - Флоренция, пятна на шкуре которой должны обозначать вражду партий гвельфов и гибеллинов. Лев - символ грубой физической силы - Франция; волчица, алчная и похотливая - папская курия. Эти звери угрожают национальному единству Италии, о котором мечтал Данте, единству, скрепленному господством феодальной монархии (некоторые историки литературы дают всей поэме Данте политическое толкование). От зверей спасает поэта Вергилий - разум, посланный к поэту Беатриче (богословием - верой).

«Божественная комедия» проникнута политическими тенденциями автора. Данте никогда не упускает случая посчитаться со своими идейными, даже и личными врагами; он ненавидит ростовщиков, осуждает кредит как «лихву», осуждает свой век как век наживы и сребролюбия. По его мнению, деньги - источник всяческих зол.

Его философия - богословие, его наука - схоластика, его поэзия - аллегория. Аскетические идеалы в Данте еще не умерли, и тяжким грехом почитает он свободную любовь (Ад, 2-й круг, знаменитый эпизод с Франческой да Римини и Паоло). Но не грех для него любовь, которая влечет к предмету поклонения чистым платоническим порывом. Это - великая мировая сила, которая «движет солнце и другие светила». И смирение уже не есть безусловная добродетель. «Кто в славе сил не обновит победой, не вкусит плод, добытый им в борьбе».

«Божественная комедия» построена чрезвычайно симметрично. Она распадается на три части; каждая часть состоит из 33 песен, причем кончается словом Stelle, т. е. звезды. Всего получается 99 песен, которые вместе с вводной песней составляют число 100. Поэма написана терцинами - строфами, состоящими из трех строк. Эта склонность к определенным числам объясняется тем, что Данте придавал им мистическое толкование - так число 3 связано с христианской идеей о Троице, число 33 должно напоминать о годах земной жизни Иисуса Христа и пр.

«Комедия» - последнее и самое зрелое произведение Данте. Поэт не сознавал, конечно, что его устами в «Комедии» «заговорили десять немых столетий», что он подытоживает в своем произведении все развитие средневековой литературы.

(По А. К. Дживелегов. Данте Алигиери, Lib.Ru/Классика: http://lib.ru/LITRA/)
***

АФОРИЗМЫ

Горек чужой хлеб и тяжелы ступени чужого крыльца.
***

Душа человека - величайшее чудо мира.
***

Каждый должен брать на свои плечи труд, соразмерный его силам, так как если тяжесть его окажется случайно чрезмерной, то он может поневоле упасть в грязь.
***

Не действуй против божества влюбленных:
Какое бы ты средство не привлек,
Ты проиграешь битву, будь уверен.
***

Нет большей муки, чем воспоминание в несчастье о счастливом времени.
***

Нет большего мученья, как о поре счастливой вспоминать.
***

Нельзя сильней страдать, чем вспоминая счастье в дни несчастья.
***

Обман и сила - вот орудие злых.
***

Сомнение доставляет мне не меньшее наслаждение, чем знание.
***

Сострадание — это не чувство; скорее это благородное расположение души, готовое к тому, чтобы воспринять любовь, милость и другие добродетельные чувства.
***

Самые жаркие уголки в аду оставлены для тех, кто во времена величайших нравственных переломов сохранял нейтралитет.
***

Самый мудрый человек тот, кого больше всего раздражает потеря времени.
***

Следуй своей дорогой, и пусть люди говорят что угодно.
***

Страх не должен подавать совета.
***

Тот страждет высшей мукой,
Кто радостные помнит времена
В несчастии.
***

Тысячелетие в сравнении с вечностью более короткий период, чем мгновение ока в сравнении с движением самого медленного небесного тела, вращающегося в бесконечном пространстве.
***

Данте. Портрет кисти Боттичелли.
***

Дмитрий Лаврентьевич Михаловский
(Отрывок из «Божественной комедии» Данте)

Мне на днях пришла фантазия одолеть терцеты Данта с соблюдением полным и строгим расположения рифм, принятого в подлиннике. Два маленьких отрывка я помню наизусть (по-итальянски), и перевод одного из них посылаю Вам, хотя не думал посылать прежде, так как это крошечный отрывок, из которого, собственно, ничего не видно -- и это только опыт для себя, вызванный ужасно нескладною тяжеловесностью стихотворных переводов наших пиит.-- Я, кроме порядка рифм и деления на законченные терцеты, связал себя по рукам и ногам еще самою строгою цезурой, заканчивающеюся в 5-стопных ямбах на двух первых стопах. Неужели возможно соблюсти все это в целой поэме без слишком большого уклонения от тона и выражений подлинника и с плавностью, без натяжек и выпусков? Кто сделал бы это, тот совершил бы геркулесовский подвиг.

«За мною - мук безмерных глубина,
За мною - град печали бесконечной,
За мною - душ отверженных страна.

Зиждитель мой - дух правды безупречной,
Верховный ум, животворящий свет,
Всесильный бог, родник любви предвечной.

До всех вещей, за вечностью вослед,
И навсегда воздвиг меня зиждитель.
Входящие! За мной - надежды нет!»

Над дверию в печальную обитель
Я, надпись ту увидев, прошептал:
«Ужасен мне смысл этих слов, учитель!»

На это он спокойно отвечал:
«Здесь места нет боязни, колебанью,
И страх тебя напрасный оковал!»

Колебанью, или сомненью, или какое-либо другое слово следует поставить. Это зависит от дальнейших строф, либо нужно будет еще 2 рифмы к нему подобрать. Вот каковы трудности, как тут соблюсти и содержание и все, чтобы не было вместо кофе со сливками сливок с кофеем? - Ну, да ведь это только опыт; конечно, едва ли я возьмусь за это дело.

(Письмо к неизвестной. – «Невский альманах», вып. 2, стр. 191—192).
(Источник - Русские писатели о переводе: XVIII-XX вв. Под ред. Ю. Д. Левина и А. Ф. Федорова. - Л., «Советский писатель», 1960.)
***

Стихотворение Д. Ю. Трилунного (1845 г.)

ПРОЩАНИЕ ДАНТЕ С ФЛОРЕНЦИЕЙ

«Прощу того, кто для корысти низкой
Подстережет меня в мой злобный рок,
Кто нагло спросит: «Жизнь иль кошелек!» -
И тайный нож приставит к груди близкой.
Но обществу, которое в пирах
Беспечно жизнь презренную проводит,
Где всё изящное низринуто во прах,
Где скука с пресыщеньем бродит,
Я не прощу, что пеплом гробовым
Оно посыпало над алтарем святым;
И не прощу, что холодом смертельным
Оно мой дух в пространстве беспредельном
Низвергло, как в тиранскую тюрьму, -
Мое проклятие ему».
1845г.
***