[ Обновленные темы · Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 9 из 10
  • «
  • 1
  • 2
  • …
  • 7
  • 8
  • 9
  • 10
  • »
Литературный форум » Наше творчество » Творческая гостиная » Прикипел я душою к Уралу (Стихи о родном крае)
Прикипел я душою к Уралу
wasillevich1 Дата: Вторник, 11 Фев 2014, 21:30 | Сообщение # 201
Долгожитель форума
Группа: Друзья
Сообщений: 1460
Награды: 41
Репутация: 29


Грибы

Рано утром, после теплого летнего дождя, собрались два друга, Коля и Петя, в лес, грибы собирать. Дедушка Коли, Алексей Иванович, узнав, куда они идут, сказал, - будьте в лесу осторожны, ребята. Не заходите на поляну лесных жителей и не произносите в лесу их имена. Если произнесете, то полные лукошки грибов наберете, но будете в прятки играть с братьями и заблудитесь. Можете и к сестричке лесных братьев в гости попасть. Она очень добрая, гостеприимная, но вы от нее не уйдете, навсегда с ней останетесь.

Долго искали ребята грибы по лесу, но то ли дождик прошел не грибной, то ли мест грибных друзья не знали, да только по одному грибочку и нашли. Вышли они на какую-то полянку и решили отдохнуть. Солнышко яркими лучами пробивалось сквозь густую листву деревьев. Радостно щебетали птички, и далеко где-то громко куковала кукушка да дятел стучал, доставая личинки с коры дуба. И вдруг Коля увидел, как из гнезда в дупле выпал птенец. Был он уже с перьями, но летать ещё не умел и не разбился только потому, что упал на прошлогодние листья.

- Ой, да это же маленький воронёнок. Выпал, наверное, из гнезда. Смотри, Петя, на верхушке дерева куча веток. Это гнездо воронье. Жалко птенчика, давай мы его назад, в гнездо, положим,- предложил Коля.
- Конечно, положим. Вот только сумеем ли на такую высоту забраться. И как бы ни придушить нечаянно птенца при подъёме, - засомневался Петя.
- Я очень хорошо па деревьям лазаю. Птенца я в фуражку положу, а фуражку – за пазуху, - решительно поднял Коля птенца с земли и, положив его в фуражку, сунул за пазуху.

Громкое карканье и свист крыльев над головою заставили ребят пригнуться к земле. Это пара ворон напала на них, защищая своего малыша.

- Да вы что делаете? Ведь мы вам помочь можем. Птенчика спасти. Сами вы не сумеете его поднять, а на земле вы его не выкормите, всё равно его ночью или лисица, или ещё какой - нибудь зверёк съест,- наперебой говорили ребята, защищаясь от птиц.

И, вот чудо. Недаром говорят, что вороны очень умные птицы. Они как будто поняли, что им говорят ребята, сели на ветку соседнего дерева и стали наблюдать за действиями друзей. Коля довольно быстро и ловко забрался на самую макушку дерева и, положив птенца в гнездо, спустился вниз.

Родители птенчика успокоились окончательно и, удостоверившись, что птенец живой, сели на ветку дерева. Поглядывая, на ребят, они стали издавать звуки, но не резкие, каркающие, а мягкие, как будто благодарили ребят за заботу. А Коля и Петя даже о грибах забыли, занимаясь птенчиком.

- Знаешь, Петя, хорошо, что мы здесь оказались, помогли птицам. Видел, какие птицы довольные на ветке сидели, - улыбаясь, Коля присел на пенёк.

- Коля, а в гнезде ещё птенцы были?
- Да, ещё три птенчика. Клювики открывали, родителей ждали, а вместо них я поднялся к ним, - засмеялся Коля. Ну, хватит отдыхать, надо грибы искать.

Но, сколько ни искали грибов ребята, хорошие им не попадались. То мухоморы стояли рядками, то червивые грибы с гнилыми шляпками были под ногами. Не везёт им сегодня.
Один раз они на большую полянку вышли, где было много старых грибов, да только свежих там не было.

Вдруг Коля услышал, как Петя ойкнул и, посмотрев в сторону, где тот только что был, его не увидел.
- Ты где, Петя, – закричал Коля.
- Да здесь я. Упал вниз, ямы не заметил. Она ветками прикрыта была. Хорошо, что ничего не сломал, - послышалось откуда-то из-под земли.
- Ой, а здесь есть кто-то,- раздался испуганный голос Пети.
- Ого, да здесь два зайца, один большой, другой маленький. Что с ними делать будем? Может, домой возьмём, приручим? Клетку для них сделаем, - закричал из ямы Петя.
- Нет, Петя, нельзя нам их домой нести. Они в неволе не выживут. И шкурки зайцев летом плохие. На зайцев поздней осенью и зимой охотятся, когда они жирные и шкурка хорошая. Подавай зайцев мне, я их на волю выпущу. А потом и тебя вытащу. Только сначала палку хорошую найду.

Зайцы, почувствовав свободу, стремглав пустились прочь.

- Большой заяц такой тяжёлый. И лапами отбивается. Не понимает, что я его от смерти спас. Кто же яму выкопал и ветками накрыл. Охотники так не делают. Браконьеры, наверное, - задумчиво говорил Петя, сидя около ямы.
- Коля, а про каких братьев и сестру дедушка нам говорил? Расскажи мне.
- Нельзя. Заблудимся, домой не попадем.
- Да что ты. Я отсюда с закрытыми глазами выйду. Я здесь все тропинки и кустики знаю.
- Хорошо, расскажу.

Вдруг потемнело в лесу. Спряталось солнышко за тучки. Перестала куковать кукушка, не слышно стало щебета птичек. Даже дятел перестал клювом по дубу стучать.

- Живут в этом лесу два родных брата да сестра. Их никто никогда не видел, но все о них знают. Одного брата, младшего, слышат все. Если громко закричать, он отзывается, а второй, старший, молчун, но любит очень людей в лесу по кругу водить, домой не пускает. А сестра всех к себе в гости приглашает, ягодой сладкой кормит да у себя навсегда и оставляет.

Совсем тихо стало в лесу. Даже жужжания комарика не стало слышно. Будто ждали что-то напряжённо жители леса, прислушивались.
- О, я знаю. У младшего имя - Эхо, старшего Водило зовут, а сестру среднюю – Топью зовут, королевой болотной. Правильно?

Только произнес Петя имена братьев и сестры, закрылось тучкою солнышко, грустно запищали птички, закуковала вполголоса кукушка, и громко закричали вороны, будто ругая ребят. Словно ждали все, произнесут или нет Петя с Колей имена братьев лесных. А на поляне неизвестно откуда появилось множество отличных грибов. Не два лукошка, а два мешка можно набрать, да еще и останется.

- Что же ты наделал, Петя? Имена, зачем произнес? Как выберемся отсюда? Мы, оказывается, на поляне лесных жителей сейчас находимся.

Поговорили друзья, почти поссорились, да что толку ссориться. Слово не воробей, вылетит – не поймаешь. Набрали друзья полные лукошки грибов, хотели идти назад, а куда идти, не знают. Все тропинки не знакомы ни Коле, ни Пете. Куда ни пойдут, натыкаются на сплошные заросли колючего кустарника. Пройдут сквозь кустарник, на болото непроходимое натыкаются. Ни обойти его, ни через него пройти. Засосет трясина. Топь болотная только и ждет, когда они через болото пойдут. В гости ждет, не дождется. Ягоды полно сладкой, лесной вокруг. Ешь, сколько хочешь и с собою в лукошко собирай, не ленись. Здесь и брусника, и черника,и ежевика, и клюква, и малина. Да только не радуют ребят ни грибы, ни ягоды. Испугались друзья. Налево идут, на поляну выходят, направо - опять на поляне оказываются, прямо или в обратную сторону направляются, на топь натыкаются! Бродят час, другой, а всё на то же самое место приходят, на ту самую поляну, где зайцев из ямы вытаскивали.

- Давай, Коля, кричать! Ведь в лесу много людей грибы собирает, откликнутся на наши крики, мы на их голоса и выйдем. Стали кричать,- эге – гей, эге – гей, эге – гей.
- А в ответ слышат, – иди смелей, смелей, смелей!
- И слышно эхо то слева, то сзади, то впереди, то правее. Долго кричали, даже охрипли, но все без толку. Совсем упали духом друзья. Не знают, что делать, куда идти. Вспомнил вдруг Коля, что выбраться из леса можно, только зная точно направление, куда идти. Посмотрели они на сосну зеленую, а она с одной стороны ветвистая, а на другой стороне веток очень мало. Значит, с той стороны, где веток мало, север, а с другой, где много – юг.

- Помнишь, когда мы в лес заходили, солнышко было по правую руку от нас, значит, оно было на восток от нас. Мы заходили в лес на север. Ура! Идти нам надо домой точно на юг, – закричал Коля.

Пошли друзья на юг, но сразу же попали на непроходимое болото. Провалился Петя в топь и, если бы не Петя, мог и потонуть. Дело уже к вечеру, ночь скоро, а они всё с той поляны не могут вырваться. Сел, мокрый, Петя на краю ямы, ноги свесил и горько заплакал.

- И зачем я только имена жителей лесных произнёс. Теперь и сам погибну и ты, Коля из-за меня пострадаешь. Не послушал дедушку, Алексея Ивановича. Не думал о том, что говорил. Так мне и надо. Только тебя жалко, Коля. Ведь ты-то ни при чём. А из-за меня и ты пострадаешь,- слёзы сами ручьём текли из его глаз.

- Не плачь. Ведь мы друзья с тобою. Вместе пришли сюда, вместе нам и выбираться отсюда. Или вместе погибать, - присел рядом Коля, положив ему руку на плечо.

Вдруг раздался шум множества крыльев и на поляну со всех сторон стали слетаться стаи ворон, а около себя они вдруг увидели зайцев, старых и молодых. Они молча сидели вокруг них, участливо поглядывая то на Петю, то на Колю.

Вороны стали садиться на землю двумя рядами, образовывая узкий коридор, а две вороны подлетели к ним и, словно приглашая, важно пошли внутри шеренги ворон. Зайцы тоже поскакали внутри шеренги, рассаживаясь на длину одного шага, друг от друга.

- Петя, вставай, зайцы и вороны хотят нас спасти, вывести из леса, - радостно закричал Коля.

И они пошли внутри шеренги ворон через поляну, кустарник, топь. Зайцы показывали, куда надо поставить ногу, чтобы не провалиться, буквально выскакивая из-под ноги, а вороны, если ребята отклонялись от маршрута, толкали их на лету в бок. Несильно, но ребята от толчков точно находили ногой болотную кочку, и ни разу не провалились в болотную жижу.

Опять потемнело в лесу. Опять спряталось солнышко за тучи, и перестала куковать кукушка. И снова не слышно стало щебета птичек, и дятел перестал стучать клювом по коре дерева. Болото страшно зачавкало, издавая какие-то странные звуки. Эхо эти звуки повторяло, усиливая в несколько раз. Братьям и милой сестричке очень не хотелось отпускать от себя гостей.

Через полчаса друзья оказались на опушке леса, как раз в том месте, где они сегодня утром заходили в лес.

- Спасибо Вам, друзья, за помощь, - поблагодарили Петя с Колей своих лесных друзей, зайцев и ворон, за помощь, и, счастливые, с полными лукошками грибов, поспешили домой.

По пути к дому договорились друзья между собою ничего родным о своих приключениях не рассказывать, чтобы не волновать их.
Прикрепления: 2634175.jpg (29.5 Kb)

Юрий Мацегор

Сообщение отредактировал wasillevich1 - Суббота, 24 Фев 2018, 18:43
 
lokonole Дата: Среда, 12 Фев 2014, 00:23 | Сообщение # 202
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 104
Награды: 16
Репутация: 4
Очень хорошие рассказы!Про щенка хочется прочитать детям,вот только думаю,что некоторые будут плакать.

С уважением и теплом,Ольга
Xelga
 
wasillevich1 Дата: Среда, 12 Фев 2014, 00:33 | Сообщение # 203
Долгожитель форума
Группа: Друзья
Сообщений: 1460
Награды: 41
Репутация: 29
Добрый вечер, Оля! Если думаешь, что дети сильно расстроятся, до слёз, то лучше их пощадить, не читать. Рад, что ты прочитала.

Прикрепления: 0301464.jpg (24.7 Kb)

Юрий Мацегор
 
wasillevich1 Дата: Четверг, 13 Фев 2014, 22:38 | Сообщение # 204
Долгожитель форума
Группа: Друзья
Сообщений: 1460
Награды: 41
Репутация: 29
Халявчик

Погоду сегодня обещали синоптики дождливую, но небо было ясное, без единой тучки. Солнце пекло неимоверно. Казалось, что в небе включена лампочка в миллионы киловатт. Природа затихла. Воробьи, широко открыв клювики, забились во все щели под крышей, и их оттуда ничем невозможно было вытащить.

Я сидел в гараже и исправлял электроплитку, сгоревшую сегодня. Солнце ещё не успело накалить железобетонное перекрытие, и мне было довольно комфортно. Я уже нашёл неисправность (в импортных плитках стоят термические предохранители, которые при перегреве сгорают), когда в дверях гаража показалась фигура моей соседки, Шуры.

- Ты не видел моего алкоголика, - спросила она.
- Нет. А он не сказал тебе, куда пошел ?
- Сказал, что в гараж идёт. Кошелёк проверила, вроде все деньги на месте. Я уже все гаражи обошла, нигде его не видно и не слышно. А кто его водкой без денег угостит. Кому он нужен.
- И где ты его найдёшь? Никуда он не денется. Проспится, тогда и придёт домой.
- Такая жара стоит, где-то заснёт на солнцепёке, удар ещё солнечный случится.

- Ничего ему не будет. Давно замечено, что людям, пьющим водку, ни солнце, ни мороз не страшен. Если его в такую жаркую погоду тянет выпить, то в нормальные, прохладные деньки, сколько же он выпьет? Когда он не пил, ты скажи мне? Правильно, на следующий день после сильного перебора, когда с кровати не встаёт, а тебя за пивом посылает, чтобы легче стало хотя бы немного. Мне жалко на тебя смотреть. Он у тебя, как молодой огурчик ходит, а ты на себя посмотри - давно уже в старуху превратилась. Он напьётся, придёт грязный, да ещё и мокрый иногда, а ты скорее его обмывать, обстирывать, спать укладывать спешишь. Чтобы он, не дай бог, снова не сбежал куда-то, не добавил. А он тебя за это как благодарит? Ну да – сукой, б.…ю называет, убить грозит. У него нет ни одного седого волоса на голове. А вы ровесники. Ты – вся седая. Не пойму я, как ты, после всех унижений и оскорблений, с ним разговариваешь? Он же понимает, что ты его найдёшь, где бы он ни валялся, и притащишь на себе домой. Он хвалится всем перед своими друзьями этим. Оба Вы уже давно пенсионеры, и пенсия небольшая, чтобы деньги на водку тратить. Неужели вот так всю жизнь весело и прожили? Закодировать ты его не пыталась?

Она смотрела на меня широко открытыми глазами. Руки у неё мелко тряслись и слёзы стояли в глазах. Стала она какая-то маленькая, беззащитная, вся поблекшая.

- Закодировать? А вдруг он сразу после кодировки выпьет и дуба даст? Да я тогда сама себя всю жизнь за это казнить буду. Нет уж, пусть лучше пьёт потихоньку. Я выдержу. Только, когда он меня материть начинает, обидно мне становится. Плачу и руки трясутся. А он хороший. Утром, когда встанет, говорит, что ничего не помнит. И извинения просит, иногда. А ругается он всегда, даже если молотком мимо гвоздя попадает, то мать Божью вспоминает. Это у него как поговорка. Он всю жизнь в командировках проработал. Там и расссобачился, на шабашках. Домой только на выходные приезжал. Получал отличные деньги. В выходные с друзьями и «отдыхал», со стаканом в руках. И домой ему я разрешала с друзьями приходить, чтобы не пил по пивнушкам. Думала, как лучше. Старалась дома удержать. Никогда он у меня грязным не ходил или голодным. Не дал Бог мне детей, вот и стараюсь, чтобы ему хорошо было. У него сын есть, от первой жены, - военный, женатый и двое внуков. Что ты думаешь, он о них вспоминает? Да никогда. Когда приезжают они к нам в гости, я всю душу им выкладываю, что есть, в подарки отдаю. А он напьётся и концерты ставит, стыдно от детей и внуков, - она заплакала и, утирая ладошкой глаза, пошла к выходу.

- Ты, если где увидишь его, позвони мне, хорошо?
- Конечно, позвоню. Только куда звонить? В рельсу? Ведь ты же дома не усидишь. Бегать будешь, искать Толяна.

Прошло часа четыре после ухода Шуры. Стало душно и в гараже. Желудок приказывал мне бросать работу и идти домой. После обеда в гараж идти я не хотел. Приду уже вечером, когда прохладнее будет на улице. У входа в подъезд дома на лавочке сидела Шура и что-то, плача, рассказывала окружившим её бабонькам.

- А ты в скорую помощь звонила? Может, с сердцем что случилось?
- Звонила, не поступал к ним под такой фамилией человек. А какой он человек. Алкаш несчастный, - она, жалея себя или, возможно, его, залилась слезами.
- А в милицию?
- И там его нет. Не поступал. Сказали, чтобы сама пришла и заявление написала о пропаже. Через три дня начнут искать. А за три дня с ним всякое может случиться. И знакомым всем я уже позвонила. Он же беспардонный, к кому хочешь, без приглашения, пойти может. Я его везде шесть часов ищу. Всё обошла, где он может быть.

- И тут я увидел пьяного, но упорно идущего к дому Толяна.
- Александра, гляди, твой муж разлюбезный идёт, жив и здоров. Опять где-то на халяву напился. Нашел кого-то, не с пустым кошельком.

- Резво кинулась Шура навстречу своему благоверному и, положив его руку себе на шею, повела его к дому. А он, до этого шедший сам, обвис мешком. Ноги волочились по земле. Только слышно было его пьяное, хриплое, - что, сука, нашла меня? Я тебя, б..ь, прибью, прости…а поганая. Пить хочу. В магазин идём. Домой не пойду.
- Идём, милый мой, домой! Я тебе припасла дома чекушечку. Идём. Я тебя не обманываю.

Женщины, о чём-то перешёптываясь между собою, тоже стали расходиться по своим квартирам.
Нашёлся Толян. Завтра будет он болеть, лежать целый день на диване, смотреть телевизор и посылать Шуру в магазин то за газированной водой, то за пивом. Хорошо ему живётся.
Юрий Мацегор

Сообщение отредактировал wasillevich1 - Суббота, 24 Фев 2018, 18:42
 
wasillevich1 Дата: Суббота, 15 Фев 2014, 18:19 | Сообщение # 205
Долгожитель форума
Группа: Друзья
Сообщений: 1460
Награды: 41
Репутация: 29


ЛУЧШАЯ СРЕДИ НАС

Жили в лесу, на берегу чистого озера, большие и маленькие звери. В озере, которое каждый год пополнялось паводковыми водами, водилась крупная и мелкая рыба. Кроме зверей и рыб, жили здесь птицы, комары, ужи, змеи, бабочки. Если всех жителей леса и озера перечислять, то этим надо будет заниматься не один и не два дня, без сна и отдыха. Но и зачем мне это делать? Лучше расскажу я об одной истории, которая произошла здесь, на берегу красивого озера.

Однажды, ранней весной, при перелёте на родной Север, увидел вожак стаи уток с высоты полёта синее озеро и решил остановиться на отдых.

- Ах, какое прекрасное место! Друзья, здесь мы сможем немного отдохнуть и перекусить. Конечно, нам надо спешить на Родину, но не можем мы лететь голодными. Думаю, что это озеро попалось нам по пути очень кстати. Рыболовов и охотников, с ружьями и сетями, я не вижу. Надо запомнить это место, чтобы всегда, при перелётах, останавливаться здесь.

- Правильно ты говоришь, вожак, - согласилась стая.
- Тогда садимся, друзья, - и стая, хлопая крыльями, села на воду.

На сутки раньше, намного южнее, садилась эта стая на тёплое болотце, густо затянутое лягушачьей икрой. Утки ныряли, охотясь за мелкой рыбёшкой, чтобы утолить голод, и не заметили, что лягушачья икра прилепилась к их лапам, шеям и оперению. Икринки были везде, даже на клювы и головы птиц приклеились. Так, на утках, и полетели они вместе со стаей. И дальше бы летели, на Север, если бы не встретилось им по пути это лесное озеро.

Села стая на прохладную гладь воды, и утки поплыли в камыши. Голодные, они стали искать пищу и, нырять в воду, постепенно стряхивая и теряя лягушачью икру. Малюсенькие икринки, как могли, цеплялись за камыш и за водоросли. Многие из них попали в прибрежную полосу, где вода была гораздо теплее, а многие пропали, проглоченные рыбами.

Надо сказать, что в лесу и на берегу озера никто никогда не слышал лягушачьего хора. Не знаю почему, но не успели лягушки здесь поселиться. Насытившись комарами, мошками, мелкой рыбой, утки скоро улетели, и снова на озере воцарилась тишина, нарушаемая днём пением птиц, а ночью криками совы.

Через несколько дней из икринок, которые прилепились к камышинкам, растущим у самого берега, где была самая тёплая вода, появились малюсенькие головастики, похожие на рыбок. Их было уже много, и они сутками резвились, играя друг с другом.

- Как тепло и хорошо здесь, - думал головастик, нежась в тёплой воде. Но вдруг он увидел, как его соседа, шаловливого головастика, проглотила рыба.
- Ой, рыбы и меня могут съесть. Страшно как, - и он спрятался под листочком водяной кувшинки.
- А ты кто, - спросил его подплывший пескарь, - ты совсем не похож на рыбу.
- А ты меня не съешь?
- Нет, ты мне нравишься.
- А почему я на рыбу не похож? Кто же я тогда, по-твоему?
- Не знаю, сам не пойму. Вроде и рыба, но - не рыба. И как ты плаваешь? Жабры есть, а вот сбоку плавников нет, только хвост какой-то интересный.
Плавники тебе щука отгрызла?

- Нет, у меня их не было. Я такой родился.
- Ну, ладно. Давай дружить. Плавать рядом будем, хорошо?
- Хорошо, я согласен.
- А как тебя звать?
- Не знаю. Меня никто никак не называл.
- Значит, я так тетя и буду звать – Никто.
- Ладно. А тебя как звать?
- Меня все Пескарём зовут. Потому, что я люблю мелководье и песок. На нём я не так заметен для хищных рыб.
- А ты что ешь?
- Мне нравятся икра рыб, маленькие рачки, червячки. Они такие вкусные.
- А тебе?
- Не знаю, но я сейчас поищу и узнаю, - головастик прилепился к камышинке, и стал соскабливать с неё малюсенькие водоросли. Они были вкусными и он с удовольствием их поедал.

Вдруг он увидел, как какая-то огромная рыба, на большой скорости, плывёт прямо к пескарю с открытым ртом.
- Пескарь, берегись, - громко крикнул Никто и своим телом ударил его по хвосту, да так сильно, что пескаря развернуло и отбросило в сторону. Щука, а это была она, (так объяснил потом головастику Пескарь), промахнулась и, с открытым ртом, врезалась в заросли камыша.

- Спасибо тебе, Никто! Ты настоящий друг. Ты спас меня от смерти. Я всегда буду помнить о твоём героическом поступке. Ты же сам мог погибнуть, спасая меня, -поблагодарил головастика испуганный Пескарь.
- Никто, плывём с тобою на большое Мелководье. Там много рыбок, молодых, красивых собирается на соревнование «лучший из нас». Согласен, - спросил Пескарь.
- А там Щуки плавают? Я боюсь их.
- Нет, там слишком мелко для них.
- Тогда плывём, - согласился Никто.

Это действительно было большое Мелководье, рай для мелкой рыбы, рачков, червячков, рыбьей икры. Здесь были и головастики из той икры, которую на себе привезли утки. Стоял неописуемый шум. Все что-то кричали, и, только прислушавшись к одному из крикунов, можно было понять, что он хвалит себя, свою красоту. Так делали все, - восхваляли себя.

- Друзья, - во всю силу закричал Пескарь. Он очень хотел, чтобы его услышали. Помолчите минутку. Я не буду хвалить себя. Я привёл сюда рыбку, по имени Никто. Он, полчаса назад, спас мне жизнь, защитил от Щуки. И я считаю, что он называться «лучшим из нас».

Все замолчали, но разглядев головастика, вдруг так раскричались, что, наверное, на другом краю озера шум слышен был.
- Что? Вот это чудо – лучший из нас? Да как ты смел, приглашать его сюда, даже и не думай об этом. Никогда этого не будет.

Они так долго и громко кричали, что не слышали, как приехали рыбаки на берег озера и, в десяти метрах от Мелководья, затянули в воду бредень с мелкими ячейками. Рыбаки тащили его, по шею в воде, по голубому озеру, чтобы потом, когда он заполнится мелкой рыбёшкой, вытащить здесь, на Мелководье, на берег. И многие из кричавших рыб наверняка погибли бы, попав в браконьерский бредень, если бы не головастик Никто. Он первый увидел приближающуюся огромную, в половину озера, рыбу и закричал, - я боюсь! Там, там, там, - от страха он забыл слова и стал заикаться, - там смерть к нам подплывает. В камыши все плывите, пока не поздно, - и он, а за ним и Пескарь, быстро нырнули в камыши.

Собрались рыбёшки, оставшиеся в живых, на большом Мелководье, только через несколько дней. Не было слышно громких криков, и никто не хвалил самого себя. Но, когда из камышей выплыли два друга, Пескарь и Никто, рыбки подплыли к ним и кто как мог, стали благодарить головастика.

- У меня есть предложение, - заявил Пескарь, - присвоить звание «лучшего из нас» моему другу, спасшему от смерти сотни наших товарищей. Никто не возражал. С тех пор, когда головастик появлялся на большом Мелководье, все его называли «наш лучший Никто».

А головастик менялся. Его тело стало округлым, оно росло. Его хвост удлинился за счёт развития вокруг него плавника. Выросли задние лапки. Рыбки, восхищались им, - ах, какой красивый и большой стал наш лучший Никто. Все видели его каждый день и особо не замечали происходящих с ним перемен. А у него, сквозь жабры, стали расти передние лапки, сначала – левая, затем – правая. А вот хвост, постепенно, стал почему-то уменьшаться. Нет, он не отваливался, а просто, по чуть-чуть, становился меньше. Только Пескарь видел, что с Никто происходят невероятные изменения.

- Никто, я тебя не узнаю. Ты сам на себя не похож, а на рыбу вообще не похож. Что с тобою происходит?
- Не знаю. Но мне почему-то не хочется есть. Наверное, я заболел. Пескарик, можно, я посижу на листочке лопуха?
- Если тебе на нём лучше, то я согласен. О, да у тебя уже нет совсем хвоста. И какие огромные у тебя выросли глаза. По-моему, из тебя вырос маленький лягушонок, - и Пескарь громко заплакал.
- Не плачь, друг мой Пескарь. Какая разница, как я выгляжу. Главное, что мы с тобою друзья.

Прошло четыре года. За это время лягушонок Никто вырос в большую, добрую лягушку. На большом Мелководье её помнили и по-прежнему она называли – «ЛУЧШАЯ СРЕДИ НАС». А над озером громко пели сотни лягушек.
Прикрепления: 8464966.jpg (50.4 Kb)

Юрий Мацегор

Сообщение отредактировал wasillevich1 - Суббота, 24 Фев 2018, 18:42
 
wasillevich1 Дата: Воскресенье, 16 Фев 2014, 16:46 | Сообщение # 206
Долгожитель форума
Группа: Друзья
Сообщений: 1460
Награды: 41
Репутация: 29

Игра

- По календарю, в наш городок пришел июль месяц, с тропической жарой. Жара стоит на улице, а мне, на диване, лежать комфортно. Совсем не хочется вставать, чем-то заниматься, что-то делать. Вообще-то такое ничегонеделание не характерно для меня, но я с собою ничего не могу поделать. Да и зачем выходить на улицу, где яркое солнце лучами, как палкой, бьёт в затылок, и надо сразу искать место, где бы спрятаться в тень. Зачем себя насиловать, когда можно сидеть в комнате, наслаждаться прохладой, которую даёт кондиционер, перебирать в голове какие-то мысли, а если их там почему-то нет, спокойно спать. Правда, иногда грызёт мыслишка, что ещё один день прожит бесполезно. Эту «мыслишку», наверное, и называют умные люди угрызением совести. Но я думаю, что себя, любимого, можно иногда и побаловать «ничегонеделанием».

- Надо сказать, моя жена часто говорит, что балую я себя часто, чуть ли не каждый день. Нет, она не против того, чтобы я повалялся на диване, в холодке. Света (так зовут мою жену), - любимая, самая лучшая, самая красивая и всегда жалеет меня - грех жаловаться. Но она, иногда, такое может выдать, что моя нижняя челюсть непроизвольно почему-то начинает опускаться. Да, такое случается. Расскажу один из примеров.

- Сижу я, после рабочего дня, за обеденным столом, поедаю очередную сосиску, и тут – звонок в двери. Соседка пришла, кастрюлю принесла, которую, накануне, взаймы брала у жены. Жена соседку за стол пригласила, - садись, Галя, составь нам компанию. А Галя почему-то сразу обратила внимание на календарь. Такие календари, по-моему, у всех на самых видных местах висят - у кого с изображением фотографии члена правительства, у кого - с копией картин знаменитых художников.

Только не картинка привлекла внимание соседки, а крестики, сделанные шариковой ручкой красного цвета. Надо же, я никогда не замечал этих иероглифов, а она – сразу заметила.

- Света, а почему так много чисел в календаре красным карандашом зачёркнуты? Что это означает? Наверное, это дни отмечены, когда Валера зарплату приносит? Нет, не может быть. Зарплату можно два, три раза в месяц получать, а здесь – все числа в красных крестах. Чистых, не зачёркнутых цифр, мало. А, может, это дни, когда ты была счастлива? Ой, тогда я тебе безумно завидую. Свет, скажи, по секрету, что они означают и тогда, может, и я буду, в своём календаре, крестики ставить.

- А, правда, Свет, что это ты в календаре отмечаешь, мне тоже интересно - подал и я голос, дожёвывая сосиску. Я думал, что ты только на брови, губы и кожу лица краски тратишь. Лучше бы я не спрашивал её.

- Нет, дорогой, я крашу то, что захочу. И очень плохо, что ты не знаешь, почему я числа в календаре зачёркиваю, давно пора догадаться, - скосила на меня глаза жена.

- Это что, передача «Угадай мелодию». Откуда мне знать?

- Отмечаю я, хорошие мои, дни, когда Валера домой под «градусом» приходит. Как видите, «чистых» дней в году почти нет. Можешь, Галя, у меня перенять опыт, тоже ставить крестики. Только, ты извини меня и не обижайся, ставить тебе их незачем – пьющей особи мужского пола у тебя в квартире не водится.

- Так вот что это за кресты. Это я - пьющая особь? Я что, напиваюсь до чёртиков? Когда я пьяным последний раз домой приходил? Конечно, грамм сто перепадает мне, когда хорошим знакомым или соседям чем-то помогу. Но я же не на рогах домой прихожу. Художник, блин.

- Да ты, если и дальше так пить будешь, точно рога себе заработаешь. Это я тебе обещаю. И ты правильно заметил насчёт художника. Постараюсь освоить эту новую для меня профессию. Ты же, если бы за свою работу деньги брал, давно уже на машину дорогую, иномарку, заработал. Ты же все расчёты, за сделанную работу, на сто грамм переводишь. Да что далеко ходить. Галя, ты скажи мне – он, когда тебе стиральную машину отремонтировал, ты как с ним рассчиталась за работу?

- Да побойся Бога, не натурой же. Света, вот тебе моё честное слово, я, когда Валеру спросила, - сколько должна ему за работу, - он обиделся на меня. Говорит, - ты же соседка наша, почти родственница, как я тебе в глаза смотреть буду, если деньги с тебя возьму. Да я сам себя уважать не буду. Вот и пришлось мне закуску и бутылку ставить на стол. Если бы знала я об этом календаре, расчёт домой, сюда, принесла бы, честное слово. И знайте, дорогие друзья мои, что за помощью к вам я никогда больше не обращусь, - и Галя, хлопнув дверью, ушла.

- Жалко, обидели мы хорошего человека. Надо было тебе эти крестики ставить, - я поднялся из-за стола и ушел в зал, смотреть телевизор. День был окончательно испорчен. Мы, правда, к вечеру со Светой помирились (она сняла со стенки кухни календарь), но осадок на душе у меня остался.

Надо сказать, после случая, когда Галя, обидевшись, ушла от нас, у меня почти месяц капли спиртного во рту не было. Но как, скажите мне, с мужиками не выпить, если, в свободное время, я в гараже и советом, и делом, помогаю владельцу в ремонте его больной колымаги. Не получается не выпить, поверьте мне на слово, по своему горькому опыту знаю.

Помирились мы с Галею после того, как она через месяц вышла замуж за нормального мужика, Виктора. Он, оказался профессиональным шофером, а они, шофера, когда не за рулём, никогда не отказываются от ста граммов спиртного. Короче – мы (то есть - я) с ним хорошо подружились.

Звонит мне как-то, с утра Витя, просит помочь в машине разобраться, что-то, говорит, «стрелять» мотор начал.

- Подожди минуточку, только чаёк допью, - и приду.

Я к чему веду. Кому интересно читать здесь о том, как мы искали и устраняли неисправность. Правильно? И совсем не интересно, как хорошо, после проделанной работы, посидели в его гараже, выпив отличной самогонки. Очень хотел я у него разузнать, где он достаёт такую классную «сивуху», но он не раскололся, хотя и был уже «хороший».

Прилёг я дома на диван отдохнуть, и проспал часа два. Проснулся от того, что в горле у меня пересохло – как будто наждачной пыли кто-то в рот насыпал. Встал, попил из ковша воды, но сухость в глотке не прошла. Ясное дело - надо идти в магазин, за пивком. Хорошо, что магазин рядом. Да и «обслуга» (продавцы) магазина меня в лицо, как облупленного, знает.

Это осенью, зимой и ранней весной надо одеваться, чтобы на улицу выйти, а в июле я, как и большинство мужиков нашего микрорайона, посещаю магазин в майке, шортах и резиновых тапочках, которые в бане, на босые ноги, одевают. Прохладно и не давит нигде. Зашёл я в магазин, и напрямую – в пивной отдел.

- Клав, дай мне пару бутылочек пивка, троечки, - и полез в карман шорт, чтобы деньги достать, рассчитаться, а она, увидев меня, вдруг упала грудью на прилавок и зашлась от смеха. Поверите, слова сказать не может, а только пальцем мне в рожу тычет да мычит что-то.

Стою я и понять ничего не могу. Что это с ней? Может, за моей спиной что-то смешное происходит, а я не вижу? Оглянулся – нет никого. А продавцы уже во всех отделах со смеха попадали кто на прилавок, кто – под прилавок. Что это с ними случилось? Не с ума ли сошли?

- Наконец Клава, вытирая слёзы, заикаясь, начала говорить, - Валера, кто это тебя так обработал, какой художник?

- Не понял. Что значит - художник обработал?
- Да ты на себя в зеркало-то посмотри. Настоящий клоун. Да тебе надо в наш дом культуры показаться, там тебе специалисты отличную роль выделят, выступать перед зрителями со сцены будешь, - и она, хохоча, снова упала на прилавок, фартуком вытирая чёрные потёки на щеках, от слёз.

И тут до меня дошло. Это милая моя профессию художника осваивает на мне. Нет, чтобы на собаке или кошке тренироваться - она меня выбрала.
- Клава, будь другом, проводи, пожалуйста, меня в подсобку магазина. Я приведу себя в порядок. Не идти же мне в таком виде по улице, домой.
- А почему бы и нет? Сюда же ты как-то пришёл? Неужели тебе ни один встречный ничего не сказал?
- Нет, никто. Правда, повстречался мне один, не знакомый, дед, - так он перекрестился, стал бормотать, - «свят, свят», развернулся и хода от меня. Я ещё подумал, - смотри, какой дедок шустрый - быстро бегает, мужик молодой не догонит.
- Идём, доведу тебя до умывальника. Правда, посторонним людям запрещает наше начальство в подсобные помещения заходить. Ладно, я вину на себя возьму.
- Ого! Неужели это я?

Из зеркала глядело на меня синее лицо с ярко красным носом. Уголки гул опущены вниз. Глаза, веки, ресницы и брови чёрные от краски, а по щекам – текут изумрудные слёзы. И в завершение – на шее спереди и сбоку яркие следы женских губ – поцелуев.

Я намылил щёки мылом и стал яростно тереть лицо руками. Через пару минут, когда мне удалось смыть мыло, и я открыл глаза, мне стало плохо – все краски на лице смешались, и лицо стало похоже на палитру художника. Долго мне пришлось потратить усилий, чтобы удалить все следы краски.

- Держи, Валера, своё пиво, - протянула мне Клава две бутылки, когда я выбрался из подсобки в торговый зал, - давно мы с девочками так не смеялись. Это тебе от всех нас подарок. Опохмелись за нас счёт.

Только вышел я из магазина, вижу - навстречу мой одноклассник, Петя Кренов, идёт. Он недавно на пенсию вышел, в милиции её заработал, а сейчас работает ночным сторожем в какой-то крутой фирме. Поздоровались мы с ним, а он что-то всё вниз глядит, на бутылки с пивом, что я в левой руке держу. Наверное, думаю, пива хочет. Жара.

- Пиво будешь, Петь? Угощаю. Пиво свежее, из холодильника.
- Нет, спасибо, не хочу. За руль сегодня надо будет садиться, так что – извини.
- Как хочешь. Ладно, пойду я.
- Валера, можно вопрос? С каких это пор ты стал педикюр делать? Не узнаю тебя.
- Что, - не понял я, - какой педикюр. Я посмотрел на выглядывающие их тапочек пальцы ног и покрылся потом, - мои ногти были ярко красного цвета, в которые были искусно нарисованы белые точки - горошинки.

- Ах ты, художница моя, и до ногтей добралась. Извини, Петя, это у нас с женой игра такая – красить друг другу ногти, когда спим, незаметно. Сегодня она выиграла.

Чтобы не видно было накрашенных ногтей, я попытался пальцы ног сжать в кулак, как сжимаю руками, но ничего из этого не вышло - покрашенные ногти, как назло, были видны во всей красе. Да, придётся мне, как балерине, на пальчиках домой идти. Они (балерины) даже танцуют на пальцах. Неужели я не смогу. Попробовал, и чуть не упал от боли. Нет, не получится из меня балерины.

Надо что-то предпринимать. И тут меня осенило. Я подошёл к клумбе с цветами, открыл бутылку с пивом, полил на ногти ног и присыпал мокрые пальцы землёй. Кажется, помогло - краска скрылась под слоем земли. Какой я молодец. Теперь бегом – домой, пока земля не высохла и не осыпалась.

Лак для ногтей оказался очень качественным. Наверное, самый дорогой, импортный не пожалела на мои ногти Света – долго не хотел он отставать от ногтей.

На улице стоит неимоверная жара, а мне, на диване, под кондиционером, прохладно и комфортно. И никуда не хочется идти.
Прикрепления: 3359498.jpg (50.9 Kb)

Юрий Мацегор

Сообщение отредактировал wasillevich1 - Суббота, 24 Фев 2018, 18:40
 
vera-bogdanova Дата: Вторник, 18 Фев 2014, 17:03 | Сообщение # 207
Житель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 610
Награды: 26
Репутация: 23
wasillevich " Грибы"
Про грибы, как я поняла, это душевная настольгия из вашей жизни! Читаешь и чувствуешь себя в настоящем лесу, так точно и подробно всё описано.

"Халявчик"
А ведь это святая женщина - Шура, хотя её все дурой считают! Нищая духом! А нищие духом - яко они есть Царствие Небесное!
У меня про такую "дуру" тоже есть рассказ "Бьёт, значит любит! Я, как все, разумом таких людей, как Шура, понимаю, а сердцем нет. Как можно любить тех, кто тебя терзает? Это, как Христос учил: Ударили по правой щеке, а ты левую подставь! Интересно узнать, как вы относитесь сейчас к такой, Шуре? Про халявщика не говорим, каждый за себя ответит.
С православным взглядом на жизнь! Счастье не то, о чём грезишь, а то, на чём сидишь и едешь!
Вера Богоданная
русский крест
моя страница
моя книга
 
medey Дата: Вторник, 18 Фев 2014, 21:53 | Сообщение # 208
Житель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 990
Награды: 27
Репутация: 38
Здравствуйте, Юрий! Давненько вас не было. Но рассказы ваши не стали от этого хуже. Больше всего понравились "Игра" и "Грибы". Очень интересные рассказы. Молодец!

Светлана.
 
wasillevich1 Дата: Среда, 19 Фев 2014, 00:11 | Сообщение # 209
Долгожитель форума
Группа: Друзья
Сообщений: 1460
Награды: 41
Репутация: 29
vera-bogdanova,
Добрый день, Вера! Как я отношусь? Двояко. Мне жалко её, как женщину и как человека. Ведь она ничего в своей жизни не видит. Я удивляюсь и поражаюсь её терпению. Не каждая женщина вот так может посвятить себя мужчине, зная, что он - ничто. Но, она его никогда не бросит, несмотря на унижения и обиды. За это уважаю.
Юрий Мацегор
 
wasillevich1 Дата: Пятница, 21 Фев 2014, 20:33 | Сообщение # 210
Долгожитель форума
Группа: Друзья
Сообщений: 1460
Награды: 41
Репутация: 29
medey, Света, рад видеть тебя на своей страничке. Спасибо за комментарий.
Прикрепления: 7856762.gif (685.3 Kb)

Юрий Мацегор
 
wasillevich1 Дата: Вторник, 25 Фев 2014, 23:34 | Сообщение # 211
Долгожитель форума
Группа: Друзья
Сообщений: 1460
Награды: 41
Репутация: 29
Сын


По приказу начальства я ехал в командировку. Но рассказ мой будет совсем не о том, как я выполнил задание начальника, а об истории, которую услышал от попутчика в вагоне поезда.

Когда я вошёл в купе, он сидел за столиком и наблюдал из окна за провожающими и пассажирами. Я распаковал чемодан, достал кулёчки, коробочки, немного спиртного и предложил ему составить мне компанию - отведать продукты, которые положила мне в дорогу заботливая жена. Надо сказать, что мой попутчик оказался не капризным человеком. Он не отказался от приглашения и выложил на стол всё, что было у него, из продуктовой сумки. Был он мужчиной интеллигентного вида, по возрасту сорока с лишним лет.

Мимо окон вагона пролетали городки и полустанки. На улице стояла весна, горячая пора для людей, живущих в сельской местности. Видно было, как на огородах трудились люди, что-то ковыряя в земле лопатами, как отощавшие за зиму коровы паслись на полях, пощипывая негустую траву, и как в холодной ещё речке купаются, впервые в этом году, мальчишки.

Познакомившись, я узнал, что его зовут Виктором, и что едет он на похороны своего товарища, который погиб вчера в автокатастрофе. Утром ему надо было сходить с поезда, а мне, ещё сутки, ехать дальше, до своей станции. Выразив ему глубокое соболезнование, я наполнил рюмочки и предложил ему выпить за помин души его товарища. Мы выпили и разговорились. Вернее, он стал рассказывать, а я внимательно, стараясь не перебивать его, слушал.

- Не верится мне, что Ивана нет в живых. Я его знал с тех пор, когда вместе с ним ходили в одну группу детского сада, а потом учились в школе. Считай, всю сознательную жизнь, сколько себя помню, мы с ним дружили, - бесстрастным голосом начал он своё горькое повествование.

- Жизнь разлучила нас после института. Разъехались мы, согласно распределению, по разным городам, завели семьи, поженились. Появились детишки, и мелкие семейные заботы навалились на нас. В общем, всё было у нас так, как у большинства людей нашей страны. Хорошим, настоящим человеком был мой друг. Обидно, что так глупо закончилась его жизнь, - он замолчал, поглядывая в окно.

- Беда пришла внезапно. Никто её не ждал. Еду, в надежде хоть как-то утешить его жену, Екатерину, детей и, по мере возможности, помочь материально, деньгами. Осталась она одна, с двумя детьми. Дети у них почти взрослые. Сын Антон, в восьмой класс ходит, а Алла, дочка, десятый заканчивает, но взрослые дети и расходы требуют большие. Тяжело им придётся, - вздохнул он.

- Жена мне, перед отъездом, наказала, чтобы я ненавязчиво, корректно предложил Кате помощь. Боится ненароком обидеть её. Вот я и думаю, как мне поступить. Ничего, я с этой задачей справлюсь, - он достал дорогие сигареты и зажигалку, но прикуривать не стал. Наверное, вспомнил о табличке в коридоре вагона, - у нас не курят.

- В доме, где мы жили, в основном жили семьи военнослужащих. Наши с Ваней родители тоже были когда-то офицерами, а потом ушли на заслуженный отдых. В доме было три подъезда, Один из подъездов использовался как общежитие для малосемейных, а два других отданы под квартиры.

- В то время у нас, жителей этого дома, было заведено помогать семьям соседей при рождении ребёнка, свадьбах, смерти кого-то из них. Никто не отказывался внести свою долю, хотя никто не заставлял их делать это. Давали столько, сколько могли. Если денег не было, помогали продуктами, или принимали активное участие в организации мероприятий, какими бы они не были – грустными при похоронах или весёлыми на свадьбах. Дружно жили. Но и тогда находились чёрствые душой люди, которые думали только о себе.

- Расскажу Вам один случай, который возмутил всех жильцов нашего дома до глубины души. Жила в одной из комнат общежития, после смерти мужа, женщина с мальчиком. Звали его Никитой, а его маму Евдокией Петровной. Вместе мы играли на улице, ходили в лес, участвовали в спортивных кружках. Он от нас, подростков, ничем не отличался. После окончания школы он куда-то уехал. Говорили люди, что он хорошо устроился, работает маленьким, но начальником.

- Жизнь не стоит на месте. В заботах о семье, работе проходили дни за днями, и мы забыли о Никите. Многие из соседей по дому поменяли место жительства, уехали, кто куда мог, а в их квартирах поселились новые жильцы. Тётя Дусе ехать было некуда, она нигде не работала, всё время болела. Что у неё было со здоровьем, я сказать не могу.

- Она стала заниматься тем, что жарила подсолнечные семечки и продавала их. Нет, она не ходила с ними на базар, а продавала, не выходя из квартиры, дома. Скоро у жителей нашего квартала вкусные семечки были и в карманах, и в дамских сумочках. Она умела их жарить. Вкусные были у неё семечки. Откуда она брала сырой товар, для меня до сих пор остаётся загадкой. Пенсию она не получала, так как была не пенсионного возраста.

- Долгими зимними вечерами сидела тетя Дуся у старенького телевизора, не выходя из своей комнатки, и соседи, кто её знал, подкармливали её кто остатками борща, кто куском хлеба. Ведь одними семечками сыт не будешь.

- Весной, немного окрепнув, она выходила во двор, на лавочку. Потом мы нередко наблюдали, как она собирает бутылки и банки из-под консервации, которые выбрасывали жильцы. Оглядываясь, чтобы никто не увидел, она прятала в холщовую сумку прокисшие маринованные огурцы и помидоры. Наверное, дома варила себе из них борщ.
Проходили годы, а у нас во дворе, кажется, ничего не менялось. Но так казалось только на первый взгляд. Многие из жильцов дома уехали, кто куда, и освободившиеся квартиры заняли другие жильцы.

- Давай, Витя, ещё выпьем по маленькой, - предложил я, наливая водку в рюмки.

Выпив и закусив, он продолжил свой рассказ.

- Умерла наша соседка по дому, тётя Дуся, осенью. Как обычно, женщины стали собирать деньги на похороны, стали сносить продукты, чтобы после похорон помянуть её, по христианскому обычаю, купили гроб. Но уже не все, как когда-то, давали деньги, продукты, и не все хотели идти на похороны. Тётя Дуся привезли из морга, и она лежала в гробу, пожелтевшая и, кажется, помолодевшая. Болезни больше не беспокоили её.

- Никита приехал следующей ночью. Знакомые и соседи около полуночи разошлись по домам, и он остался до утра в квартире, наедине с матерью.

- Утром Никита ушёл в горсовет, чтобы получить деньги на похороны матери. Прошло час, два, три, а его всё не было. Не пришёл он и через четыре часа. Соседи не на шутку забеспокоились. Пора было выносить тело. Уже стояла машина у подъезда, а сын тёти Дуси не появлялся. Похоронили её, так и не дождавшись Никиты.

- Всякое говорили соседи, оправдывая его - и что убили его, и что в милицию он попал, напившись с горя. Через несколько дней всё же нашлись люди, которые видели его в городском совете и в сберегательной кассе, где он снимал со счета сберегательной книжки матери, по справке о смерти, десять тысяч рублей, в то время, когда гроб с телом тети Дуси поднимали в кузов машины.

- Видели его и на вокзале, когда он брал билет на поезд. Уехал Никита, не похоронив мать. Уехал, как вор, забрав деньги и не простившись с ней. Боялся, что его ограбят? Грабители, наверное, не стали бы забирать у него деньги? По всякому обсуждали люди это событие. Удивлялись, как тётя Дуся, голодая, без работы, смогла накопить такую сумму на книжке. Видно, очень ей хотелось помочь своему единственному, любимому сыночку. Ни от кого не услышал я слов в его защиту. Не по-людски поступил сын.

- Мама, пусть земля ей будет пухом, простит его. Но этот поступок, хочет он этого или нет, будет всю жизнь мучить его. Перед Богом или перед Высшими силами, но придётся Никите, когда наступит его час, держать ответ. Справедливость должна восторжествовать. Так закончилась история, которую я вам хотел рассказать, - сказал Виктор и, с сигаретами в руках, пошёл в тамбур.

Юрий Мацегор
 
medey Дата: Среда, 26 Фев 2014, 08:36 | Сообщение # 212
Житель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 990
Награды: 27
Репутация: 38
Грустно. sad
И как таких "людей" земля носит... Воздастся ему за такую черствость. Знаете, Юрий, самое страшное, что душевная черствость становится нормой поведения. Даже в самом рассказе это проскальзывает:
Цитата wasillevich1 ()
Но уже не все, как когда-то, давали деньги, продукты, и не все хотели идти на похороны.


Да, еще опечатку нашла:
Цитата wasillevich1 ()
Тётя Дуся привезли из морга

Светлана.
 
wasillevich1 Дата: Пятница, 28 Фев 2014, 13:37 | Сообщение # 213
Долгожитель форума
Группа: Друзья
Сообщений: 1460
Награды: 41
Репутация: 29
medey,
Спасибо, Света, за комментарий.

Черствость, зло, обман, равнодушие, а на высоком уровне - двойные стандарты стали обыденностью нашей жизни. А жаль!
Юрий Мацегор

Сообщение отредактировал wasillevich1 - Пятница, 28 Фев 2014, 13:39
 
wasillevich1 Дата: Пятница, 28 Фев 2014, 13:42 | Сообщение # 214
Долгожитель форума
Группа: Друзья
Сообщений: 1460
Награды: 41
Репутация: 29
Конец света

После дождливых дней установилась тёплая, солнечная погода - редкость для октября месяца в нашей местности. Ночью не было заморозка, и днём воздух прогрелся до плюсовой температуры. Лужи, которые ещё вчера вечером блестели в лучах фар проезжающих машин, как зеркала, сегодня растаяли, и вода фейерверками разлеталась на тротуары из-под колёс проезжающих машин.

В послеобеденное время по тихой улице маленького городка шёл средних лет мужчина, Иван Ильич, как когда-то, на работе, коллеги звали его. С тонкими волосами, которые в последние годы интенсивно стали покидать его голову, образовывать плешь на макушке и залысины на лбу, после принятия, как он говорил, «законных грамулек» упорно двигался по направлению к дому, слегка пошатываясь. И дошёл бы, в конце концов, до своей кровати, если бы не одно «но».

При очередном отклонении от курса он вдруг, краем глаза, увидел сидящего на лавочке, у детской площадки, своего друга, Борьку Бычкова, которого они, между мужиками, называли быком. Да, вроде, и справедливо, не обидно для него, называли. Фамилия как бы от быка у него, да и именем Борька во все времена быков в сёлах называли. Сам Борис привык к новому имени или прозвищу и, со временем, начал откликался на него, когда к нему обращались друзья - собутыльники. Да и по комплекции он напоминал чем-то это рогатое животное. У него были мощные, крепкие ноги, широкая грудь, толстая шея и голову он мог поворачивать только вместе с туловищем. Пудовые кулаки были всегда скромно спрятаны в карманы брюк. Спокойный, медлительный по характеру, он, сколько помнил себя, стеснялся своих огромных рук.

Встречаясь после работы с друзьями - выпивохами, Борис давал им деньги на очередную бутылку деньги и, выпив то, что налили в стакан, обычно молчал, слушая пьяные разговоры. Тем в рассказах было, в основном, две – какие у них плохие, мелочные жёны и сколько рюмок они сегодня выпили. Ничего, кроме водки, «друзей» не интересовало. Его никто не задерживал, когда он, молча, вставал и уходил, буркнув на прощание, - ну, пока, ребята. Знали, что на вторую бутылку из Бори денег не выжмешь. Дома жена Антонина - маленькая, симпатичная женщина, унюхав запах спиртного, тихим голосом воспитывала его, а он, не переча, сидел и слушал её. Его лицо в такие минуты выражало детскую непосредственность, а губы застывали в застенчивой улыбке, - да я только сто грамм и выпил, за компанию с ребятами, - неуверенно выдавали губы.
- Внуки у тебя растут, а ты, в последнее время, всё чаще к рюмке стал прикладываться. Плохой пример им показываешь, отец, - говорила она, ставя перед ним тарелку с наваристым борщом.

- Я его целый день по всему городу ищу, а он внучку на прогулку решил вывести. У внучки родителей нет? Непорядок. Надо восстановить справедливость. Кто, кроме меня, её восстановит? Ясное дело - никто, - Иван Ильич, размахивая руками и что-то бормоча себе под нос, двинулся вглубь двора.

- Привет, дружище, - хлопнув по плечу, громко поприветствовал он Борьку, - ты что, решил в трезвенники записаться? А нам сегодня так не хватало тебя. С трудом набрали денег на бутылочку. Что ты молчишь? Я около тебя сяду, ноги что-то не держат. Пытаясь сесть, Иван стал падать и, чтобы как-то удержаться, ухватился за воротник Бориной куртки. Добротная была куртка, крепкими нитками сшита. Эх, лучше бы нитки были гнилыми. Но нитки выдержали крепкий рывок пьяного Ивана, а вот материал куртки - нет. Через мгновение Иван Ильич лежал в луже у скамейки, нежно прижимая к груди оторванный не по шву, а по живому, воротник Борьки.

- Ты что, дурак, сделал? Ты мне куртку новую порвал, - теряя контроль над собой, кинулся к Ивану Ильичу Борька, - принесло же тебя на мою голову, - закричал он, одной рукой вырывая воротник из рук Ивана, а другой, нанося ему удары по голове. Не сильно, кажется, бил, но через минуту физиономия пьяного знакомого стала похожа на лицо боксёра после схватки на ринге.

Опомнился Борька от криков детворы. Они с воплями бежали к своим родителям. Его внучка, пятилетняя Оля, огромными глазами, в которых застыли слёзы, с ужасом смотрела на своего дедушку и чужого, с разбитым носом, дядю, лежащего в грязной луже.

- Господи, что я наделал. Как это получилось, - сел Борис на лавочку и, застонав, обхватил голову руками. Через некоторое время во двор въехала карета скорой помощи и, следом, завывая, машина полиции, вызванные по телефону сердобольными соседями.

- Уже часа два сидел Боря, обхватив голову руками, в обезьяннике – клетке, сваренной из арматуры и закрытой на крепкий замок. Мысли медленно ворочались в голове, и чувство тревоги не отпускало его ни на минуту.

- Хорошо, что упросил полицейского, который с «браслетами» к нему подбежал, Оленьку, внучку домой отвести, к бабушке. Что со мною произошло - будто с ума сошёл. Будь проклята эта куртка, из-за неё человека избил, в полицию попал. Жене, Антонине, вчера пообещал, что пить совсем брошу. Вот и бросил.… В клетке сижу, как бандит. Хотя бы с Иваном всё нормально было. Лучше бы я напился сегодня. Тогда и воротник бы Иван не оторвал. Повалил бы он меня, пьяного, когда за воротник потянул. Оказывается, иногда полезно пьяным быть, - усмехнулся про себя Борис. В больнице, куда его, Бориса, привезли на освидетельствование, увидела его подруга Тони, Клава. Стыдоба. Расскажет теперь жене, как его полиция, в наручниках, на «скорую» привозила. И надо же быть ей, Клаве, в это время в больнице. Почему мне так не везёт? Ведь только пить решил бросить. Сам, без кодировки и без вмешательства этих, как их - «целителей». Даже полицейские удивлялись, что я, совершенно трезвый, человека избил.

- Нет, ты говоришь, что конца света не будет. А я верю в то, что будет. Взять сегодняшний случай. Вон, в клетке, человек сидит. Совершенно трезвый, нормальный мужик, а человека покалечил. Раньше по пьяному делу дрались мужики, за сто грамм да из-за баб. Ещё, после перестройки, в разборках бандюги стрелялись, а сейчас, смотри, нормальные люди, на детской площадке, справедливость между собою восстанавливают. И не мальчики – вполне взрослые мужики, можно сказать – деды, - услышал Борис разговор сидящих в нескольких шагах от него полицейских. Их было двое. Один, по возрасту старший, с седыми усами, сидел за столом, перебирая бумаги. Напротив него сидел, широко раздвинув ноги, молодой сержантик, в новой форме.

- Это они про меня, - с грустью подумал Борис, - героем на старости лет стал. Что это они, интересно, про конец света заговорили, - и Борис стал прислушиваться к разговору блюстителей порядка.

- Это телепрограммы виноваты во всём. Показывают по телеку порнуху да кино - с убийствами, взрывами и сплошной стрельбой. Смотреть тошно. Тёща и жена уходят в другую комнату, чтобы не видеть убийств и крови. Что на работе, что дома – сплошной стресс у нас, полицейских. Комедию хочется посмотреть, да только они - все со смехом за кадром и с тортом - по морде. Для меня это совсем не смешно, не хочу иностранные комедии смотреть. Не интересно, - и полицейский смачно зевнул.
- Про кино я согласен, Петя, но почему так часто конец света предсказывают, - спросил усатого коллегу сержантик.

- Я, Ваня, в интернете читал, что календарь индейцев Майя заканчивается 21 декабря 2012 года. Вот люди и опасаются, продолжения календаря индейцев ищут, но не находят. Много лет назад слышал по радио, как об этом говорил космонавт, Леонов. Документальное кино было, по-моему, в 2008 году, о всемирном потопе. Очень правдоподобно в нём учёные говорили о катастрофах, ураганах, засухе, наводнениях, о смещении полюсов. Читать интересно, но страшно. А вдруг сбудется.

- Я тоже слушал выступление министра обороны нашего нового, Сергея Шойгу. Он говорил, что более 800 миллионов человек могут попасть в зону чрезвычайной ситуации из-за таяния льдов в Арктике, вызванного аномальной жарой. Нам работы прибавится.

- Говорят, Ваня, что, если думать всё время о чём-то негативном – оно обязательно материализуется, сбудется. Учёные об этом давно пишут. Сегодняшние фашисты утверждают, что на земле людей стало много и что надо уменьшать всеми возможными и невозможными путями их численность. Идёт по всему миру пропаганда агрессии, насилия, эгоизма, геноцида. Сам видишь, как резко возрос страх перед неизбежностью катастроф. Когда людьми овладевает чувство страха, ими легче управлять. В страхе перед неизбежным, по словам пропагандистов, концом света, вся планета. Злоба, жажда беспредельной наживы, подлость провоцируют различные катастрофы. Идёт информационная война. Они понимают, что сами тоже могут погибнуть, и потому готовят для себя бетонные убежища, бункера. Только вряд ли они спасутся, - руки усатого полицейского нервно передвигали бумажки, лежащие на столе, с места на место.

- Слушай, Петя, я где-то читал, что и Ванга, и Нострадамус, и православные старцы предупреждали о ещё одной громадной катастрофе на земле, - заинтересованно спросил сержант.

- Да, я тоже об этом читал. Только всё от нас, от людей зависит. От нашего отношения к планете, нашему дому, своим близким, ко всем живущим на земле людям. Врачи заметили, что больной человек, если сумеет освободиться от алчности, обид, зависти, эгоизма, сразу начинает выздоравливать. Точно так и планета. Как только человечество вылечится духовно, планета тоже вылечится, природа восстановится, с помощью Высших Сил. Замечено – в тех государствах, где идут кровопролитные, братоубийственные, гражданские войны, часто случаются и природные катаклизмы. Это происходит неспроста.
Отношения между людьми и природа взаимосвязаны и должны жить в гармонии.

Прозвенел звонок на входных дверях полицейского отделения, и через минуту в клетку, где сидел Борис, полицейские втолкнули двух пьяных мужиков. Один из них, маленький, рыжеволосый, с усиками на верхней губе «под Гитлера», сразу упал на пол и захрапел. Другой, интеллигентного вида мужчина, сел на топчан и затянул какую-то заунывную мелодию без слов, но полицейские быстро заставили его замолчать, пригрозив дать успокоительные – палкой по ребрам.

- Тебя как звать, - обратился «интеллигент» к Борису.
- А тебе не всё равно? Человек я.
- И я человек. Только жена моя, Сашка, говорит, что я – ничтожество. Детей у меня нет. Что я ей жизнь сломал, испортил. Денег не могу заработать столько, чтобы нам на всё хватало. Знаешь, друг, и она права – сколько ни принесу домой зарплаты – на другой день денег нет. Хватает ей моей зарплаты на одно посещение магазина. Вчера она сказала мне, что нашла мужчину и уйдёт к нему и что подала в суд, на развод. А так счастливо мы поначалу жили, - слёзы потекли по его щекам, губы искривила гримаса. Было неприятно видеть, как плачет этот большой и, наверное, неплохой, человек.

- Я сегодня с утра выпил и опоздал на работу. Теперь меня уволят. Кажется, жизнь для меня закончилась. Не вижу смысла дальше жить.

- Ничего, всё будет хорошо, только не надо отчаиваться. Всегда есть выход из тупика, в который попадает человек. Просто надо в это верить, - начал успокаивать пьяного незнакомца Борис, - и никогда не делать поспешных выводов. Роковая ошибка делается быстро, но исправляется долго. И зачастую её невозможно исправить. Как цепочка, одна ошибка порождает другую, которую ещё сложнее исправить, - говорил Борис и сам удивлялся тому, что он ещё, в его положении, может успокаивать человека.

- Тебе хорошо так говорить, а я, месяц назад, взял в банке огромный кредит. Жена упросила меня. Возьмём, говорит, его на покупку квартиры. Всё равно в конце года конец света наступит. Если погибнем, то банку не с кого будет долги брать, а если останемся живы, то отдавать некому будет. Банков после конца света не будет. Теперь у меня нет жены, но зато есть кредит. И денег нет - жена их растратила, - слёзы ручьём потекли из его глаз, - что со мною будет, если конец света не наступит. Пропаду.
Всю ночь Борис не смог уснуть, беседовал с незнакомцем. После полуночи ему стало известно имя «интеллигента». Звали его Анатолием, а точнее - Анатолием Ивановичем Ефимцевым. Боря, как мог, успокаивал его и дал, на случай, если у того заберут за долги квартиру, свой адрес, – придёшь ко мне, на время у нас с Антониной приют найдёшь.

Выпустили их, Анатолия и рыжего, с усиками под «Гитлера», протрезвевших, под утро, заставив подписаться под какими-то бумагами.
Утром пришла навестить его Тоня, за бессонную ночь побледневшая, с чёрными кругами под глазами.
Домой они ушли вместе.

Незнакомый капитан, выпуская его, сказал, - повезло тебе, Борис Петрович Быков, что ты трезвый вчера был, и что свидетели нашлись, тебя защитили. Они показания дали, что пьяный гражданин Иван Ильич Млинов к тебе подошёл, воротник от куртки твоей оторвал. Дома он уже. Отпустили его из больницы. Тяжких телесных повреждений у него не нашли. Написал Иван Млинов, что никаких претензий к тебе, Борис
Петрович, он не имеет. Удачи тебе. И пожелание – никогда к нам не попадать.

Хорошо идти по городу, под ручку с женой, и полной грудью вдыхать свежий воздух. Дома ждёт его прекрасная внучка, Оленька, которую он вчера сильно испугал. Как теперь ей объяснить своё вчерашнее поведение, чтобы не осталось в детской душе чувства страха и беззащитности.
Ничего, он, дедушка, постарается найти для внучки слова, которые она обязательно поймёт.
- Боря, надо зайти в магазин,- потянула его за рукав Тоня.
- Ты что-то купить хочешь?
- Да, надо свечек и спичек купить. Говорят, что может случиться так, что свет погаснет. Вот тогда спички и свечки пригодятся.
- Это когда такое случится, - рассмеявшись, спросил жену Борис. Не двадцать ли первого декабря, перед Новым Годом?
- Что ты смеёшься? Да все газеты только и пишут о конце света.
- Ну что ж, идём в магазин. Только больше двух коробок спичек и одной свечи не бери, хорошо? У меня хороший фонарик на этот случай есть. С ним нам никакой конец света не страшен.
Юрий Мацегор

Сообщение отредактировал wasillevich1 - Суббота, 24 Фев 2018, 18:38
 
wasillevich1 Дата: Среда, 05 Мар 2014, 21:55 | Сообщение # 215
Долгожитель форума
Группа: Друзья
Сообщений: 1460
Награды: 41
Репутация: 29
Бумеранг

Никто не знает, что ожидает человека в жизни. Люди думают и надеются, что не затронут их невзгоды своими липкими щупальцами, что они будет счастливы всегда, несмотря ни на что. Но невзгоды, иногда, не оставляют без внимания любого человека, кем бы он ни был, какое бы положение не занимал в обществе. Не может никто прожить всю жизнь в благополучии и радости, не ощутив ни разу холодного прикосновения горя.

Конечно, это касается только людей со здравым рассудком, не блаженных. Для одних горем является потеря собственного здоровья, для других – потеря близких и любимых людей, а иным несчастья представляются в виде потери богатства и власти. У разных людей своё, индивидуальное понятие о счастье и различная по высоте планка этого самого счастья. Одним для полного счастья достаточно вкусной еды за обедом с бутылкой вина, другим подавай, как приправу к первому блюду, половину мира и полноту власти над людьми.

Если забрать у первого эту бутылку вина, а дать ему власть, он будет чувствовать себя несчастным, обделённым человеком. Второму без желанной власти не до бутылки вина, ему без неё - жить не захочется. Одного несчастья преследуют всю жизнь, с самого рождения. Видно, в любимчиках он ходит у горя, не может оно с ним расстаться ни на минуточку. Другого неудачи, несчастья догоняют в конце жизненного пути, когда, казалось бы, и жизнь удалась, и в семье благополучие, и здоровье ещё не подкачало. Но бьёт горе всегда по самому больному месту и всегда – неожиданно.

Началась эта история ещё в прошлом веке. Много времени прошло с того дня, когда маленькой человек громким криком объявил всему миру о своём рождении. Улыбалась от счастья измученная тяжёлыми родами мать ребёнка, что-то делала с ним принимавшая роды акушерка, милая женщина с добрым лицом. На свет появился новый человек, а это – всегда праздник!

Отца роженицы, Шишкина Ивана Никифоровича, в прошлом, раскулачили и вместе с матерью и старшими братьями куда-то сослали. Куда, она не знает, да и попробуй, узнай, где они. Вмиг тоже заберут и упрячут туда, где Макар телят не пас. По воле случая была Маша у соседей в то время, когда к ним, Шишкиным, пришли уполномоченные из района.

Не выдали её соседи властям, приютили у себя и этим, наверное, спасли ей жизнь. Было ей тогда четырнадцать лет. Несладко ей пришлось в семье Маркиных. Было у Матрёны и Петра Маркиных четверо детей, две девочки и два мальчика, и смотрели они на неё, как на врага, следили за каждым куском хлеба, который она съедала за столом. Не хватало еды на всю семью, каждый грамм хлеба был дорог, а тут – лишний рот появился.

Ходили милиционеры с уполномоченными по крестьянским подворьям, выгребали весь, без остатка хлеб в пользу государства, ничего не оставляя людям. Сильно наказывали и тех, кто осмеливался принести с колхозного поля хоть малую часть урожая. В силе был указ Сталина от седьмого августа 1932 года, как его назвали в народе, указ «семь – восемь».

По указу за кражу колхозного имущества ждал «вора» расстрел или (при наличии смягчающих обстоятельств), десять лет тюрьмы. Амнистии не было предусмотрено по этому указу. Но, главное, не было разъяснения, за какое количество украденного на какой срок сажать людей и расстреливать. Расстреливали за килограмм зерна и сажали в тюрьму сроком на десять лет за один, два колоска, унесённого с поля.

Под страхом тюрьмы и смерти работали в поле голодные люди. Несли колхозники домой колоски, чтобы накормить голодных, опухших с голода детей. И ставили их к стенке или попадали они в тюрьму, становились рабами на великих стройках века, где часто и оставались навеки.

Наравне с взрослыми работала Мария в поле и дома. Наказывали её за малейшую оплошность, и били, не жалея. Ночами часто её подушка была мокрой от слёз, но некому было пожаловаться на свою судьбу. Часто слышала она в свой адрес упрёк, что она дочь кулака, врага народа. Неслись в её адрес угрозы, что, если что-то не так сделает, как ей говорят, расскажут о ней, куда следует, и её заберут.

Смирившись со своей участью, молча сидела девчонка по вечерам, после тяжёлого рабочего дня, на табуретке у входа в дом и ждала от хозяйки разрешения пойти отдохнуть. И как же она была счастлива, когда встретила однажды на улице молодого паренька, на шесть лет старше её и он, Илья Моршин, обратил внимание на скромную девочку.
Он был приезжий, и работал в колхозе трактористом. Через шесть месяцев редких встреч с Ильёй началась у Марии жизнь замужней женщины, полной семейных забот и лишений. Жили они с Илюшей на квартире, жили трудно, но дружно. И пусть иногда на ужин был только чай, они были друг от друга без ума, радовались каждой минуте, проведённой вместе. А через год родился первенец, Вадик.

Родился Вадик здоровым мальчиком, и Мария была очень довольна тем, что он был спокойным ребёнком, сильно ей не докучал. При родах оставила она в больнице много здоровья. Тяжело достался ей сыночек, её кровиночка. Долго она болела и не могла ничего по дому делать, а работы было много. Не привыкать делать ей тяжёлую, подчас мужскую, непосильную работу. Видимо, судьба такая ей досталась.

- Поедем, Маша, на строительство железной дороги, - однажды вечером предложил ей Илья, - требуются на стройке трактористы. Подъёмные дают приезжим, и комнату в бараке. С председателем я уже договорился, он меня отпускает. На тракторе его сын, Тима, работать будет. Как, ты не против?

- Да я, с тобою, хоть на край света,- ответила тогда она ему.
Собрали они свои скромные пожитки в чемодан и пешком пошли в районный центр, оформляться добровольцами на стройку.

На новом месте Илья работал на тракторе, она – на подсобных работах. То шпалы таскала, то песок с подвод выгружала. По ходатайству, от железной дороги, сельский совет одной из будущих узловых станций дал им участок под застройку жилья. Месили они ногами замоченную заранее глину с соломой, укладывали в станки, делали кирпичи, а потом сушили эти кирпичи на солнце. К зиме землянка была построена и они рады были небольшому, но своему жилищу. Посадили весной свой огород, и уже была у них и картошка, и капуста.

- Жить будем, - радуясь урожаю, говорил Илья.
Вадик пошёл в школу и радовал родителей отличными оценками и усидчивостью. Знания ему давались легко и он, помимо уроков, занимался в различных кружках. Занимался спортом. Но пришла беда. Однажды заметила Мария, что голова и правая рука у него сильно подёргиваются. Потом стал дёргаться глаз. Оказалось, что на катке он упал на лёд, а на него с разгона налетело несколько мальчишек и девчонок. Сколько точно упало на него, не знал никто.

Повела Маша Вадима в больницу, но назначенное лечение не помогло. Ездила она с ним и в областную больницу, и находила бабок, знахарок, и по совету подруг натирала его различными настоями трав. Ничего не помогало. И только через три года потихоньку стало прекращаться подёргивание, как говорили ей врачи – тик.

Что помогло, врачи или знахарки - старушки, до сих пор не знает.
Тогда и заметила у себя Маша первые седые волосы. Было от чего. А Вадим стал нервным и часто повышал на неё, мать, голос. И, когда она забеременела снова, и появился на свет маленький Коля, он гневно закричал, - зачем он Вам нужен?
Нищету разводить? Смотри, у нас только стол самодельный да стулья, что папа сам сделал. Кровати нормальной нет. Я хочу в институт поступить, выучиться, чтобы жить нормально, как люди в городах живут. А если узнают, что дед у меня кулаком был, не видеть мне института, как своих ушей. А теперь надо и Кольку кормить, покупать ему всё. А как же я, учёба?

- Ничего, сынок! Мы же не против того, чтобы ты учился и дальше. Помогать будем, сколько сможем. А то, что дедушку твоего раскулачили, никто не знает. И ты никому никогда не рассказывай. Всё для тебя, сынок, сделаем, только бы здоровье нас не подвело, - горько заплакала она.

Маленький Коля часто по ночам плакал, не давая никому спать. Утром Вадим вставал невыспавшийся и не скрывал своей неприязни к младшему брату.
- Крикун ненормальный. И родился же на мою голову, змеёныш, - говорил Вадим вполголоса и незаметно, чтобы не видела мать, щипал Колю. С новой силой Коля принимался плакать, а Вадим, довольный, уходил в школу. Видела Маша синяки на теле Коли, но ничего не говорила Вадиму, боясь, что он ещё больше возненавидит меньшего брата. Только старалась никогда не оставлять Колю наедине со старшим братом.

Время шло. Уехал в город Вадим, сдал успешно вступительные экзамены и поступил в институт. Рос и Коля. Только часто болел он то гриппом, то ангиной. Рос он, в отличие от Вадима, щупленьким, но зато радовал родителей ласковым, мягким характером. И всегда помогал матери, без напоминания, по хозяйству.

Маша тоже стала часто болеть и стала постоянной пациенткой больницы. Тяжёлая работа никогда не делает любого человека здоровее. Сделали ей сначала одну операцию, потом, через год, вторую. Нельзя ей было поднимать никакого груза, но корова и овцы не будут стоять голодные, есть хотят, вот и приходилось ей и воду им носить, и сено в охапке. А ночью во сне протяжно стонала она от боли.

Окончил успешно Вадим институт. На четвёртом курсе он познакомился с девушкой, красавицей Катей. Училась она на четвёртом курсе педагогического института и, после защиты дипломной работы, они расписались, чтобы их по распределению послали в один город. Началась для них новая жизнь, во вновь строящемся городе. Всё, о чём мечтал, Вадим получил.

Дали им, как специалистам, приехавшим по распределению, однокомнатную квартиру со всеми удобствами. А через пять лет получили они новую, четырёхкомнатную квартиру. Обставили её новой мебелью, а старую мебель выкинули на свалку. Появились у них к этому времени и деточки, Юля и Гена. Хорошо стали жить, ни в чём не нуждаясь. Только иногда вспоминал Вадим с горечью о том, как жил когда-то в землянке.

Нет, нельзя сказать, что он забыл родителей. Они даже ездили несколько раз в отпуск проведать их. Катю познакомил с ними, да и показал ей, как жил раньше, в этой забытой Богом, глуши. Ничего почти не изменилось в землянке за это время. Стояли всё те же, сколоченные отцом, стол и стулья. Даже кровати были всё те же, как тогда, в школьные годы. Только добавилось трюмо в углу.

Однажды за столом Илья спросил у сына, не найдётся ли для него работа в городе.

- Хотелось бы старость встретить, хоть иногда встречаясь с родными детьми и внуками. И Коля, как армию отслужит, тоже, возможно, захочет к нам переехать. Чтобы вместе, в одном городе, жить. Хорошо бы было, - размечтался отец.
- Ну конечно, папа, увольняйся и приезжай. Работу найдём, а потом и квартиру можно будет через время получить, - обнадёжил отца Вадим.

Собрал Илья урожай с огорода, опустил картошку в погреб, капусту в кадушку заквасил, да и поехал к сыну. Впервые осталась Маша в землянке одна, без сыновей и Ильи. Хорошо, что хозяйство скучать не давало, но и отдыхать, и болеть тоже было некогда. Хоть умирай, а кормить и поить их надо. Да и корову подоить вовремя.

Наступила зима. Была она в тот год суровою, морозы стояли под сорок, с ветром. Землянку замело, по верхние переплёты рам в окнах, снегом. Снег лежал полутораметровым слоем во дворе. Чтобы утром принести воды, напоить всю живность, надо было прокапывать тоннель от двери дома до колодца. И к стогу сена нужно было пробиваться с лопатой в руках. Тяжело пришлось Марии. Стала часто писать письма Илюше.

- Плохо мне без тебя, Илюшенька. Скучаю сильно по тебе, по сыновьям и внукам. Скорее бы проходило время разлуки, - в каждом письме писала она.
В апреле вернулся из армии Николай. А ещё через неделю вернулся домой и отец, Илья. Поставил чемоданчик под кровать и сказал, - вот я и вернулся. Дома лучше.

Пыталась Маша расспросить его о Вадиме, его жизни, о внуках, но он упорно молчал, отнекивался.
- Что рассказывать. Хорошо они живут. Только мне там не климат, не хочу туда ехать жить. Дома лучше. Здесь, в своей землянке, и умирать буду, - угрюмо выдавил он из себя.

А через два месяца, летом, пришло письмо от Вадима. Илья был на работе, и письмо прочитала Маша. После обычного вступления и пожеланий здоровья он
писал, - ты, папа, извини, меня, что глупости тебе наговорил. Водка виновата во всём. Пойми нас с Катей правильно. Мы, перед твоим приездом, купили мягкую мебель, а ты всё время садился в одном месте, вот она и забеспокоилась, что ты пружины продавишь. Диваны, сам знаешь, какие сейчас делают.

И, когда друзья мои были и назвали тебя «предком», ты тоже зря обиделся. Мог бы с нами выпить рюмку, за знакомство. Они не хотели тебя обидеть. Да они и не заметили того, что ты обиделся. Пьяные все были. Ситуацию с Геной тоже понять можно. Привык он жить в своей комнате один, а ты со своими вопросами, советами надоел ему. И телевизор он включал, когда хотел, а ты стал выключать его, когда он начинал учить уроки. Лучше бы ты к нему не лез. Жаль, что у нас не пятикомнатная квартира и тебе пришлось жить вместе с Геной.

Юля тебя часто вспоминает, спрашивает, когда дедушка к нам снова приедет. И с работы твои товарищи спрашивали, почему это ты так быстро уехал, привет тебе передавали. Прораб жалеет, что ты уволился, говорит, что хорошего механизатора потеряли, что он начальству уже ходатайство писал о постановке тебя на очередь (на получение квартиры).

После ужина Маша отдала письмо Илье. Прочитав его, он, махнув рукой и сказав, - да это бы ещё ничего, это я бы вытерпел, - пошёл смотреть телевизор. Видно, было ещё что-то такое, что зацепило отца за душу, острыми шипами вонзилось в душу.

Умер отец осенью. Подвело его сердце, хотя он никогда не жаловался на него. Умер в своём доме, как и хотел. Лёг после обеда в воскресенье отдохнуть, и через минут пятнадцать его не стало. Скромно жил, скромно и ушёл. Приехал на похороны отца и Вадим. Один, без Кати и детей. На следующий день и уехал, ссылаясь на сильную занятость на работе. Не стал ждать и девяти дней. Сказал, что помянут дома, с детьми и женой.

Недолго пережила его и Маша. Стала чаще болеть, быстро уставала, ложилась в постель среди дня, жаловалась на боли. В больнице поставили страшный диагноз - рак.

Операцию делать было поздно и весною, через полгода после смерти мужа, её не стало. Похоронили её рядом с Ильёй. И здесь они были вместе, не расстались.

Вадим на похороны немного опоздал. Пришёл с поезда прямо на кладбище, когда гроб с телом уже опустили в яму и начали присыпать землёй.

На поминках, за столом, он изрядно выпил. Пил водку, почти не закусывая, как воду. Николай сидел напротив него и вспоминал, как принято на поминках, родителей.
- Что ты, змеёныш, понимаешь в этой жизни? Зачем тебя на свет пустили, бестолкового. Это мать, совсем без мозгов, виновата, что ты родился, всё из-за неё, подкулачницы. Знаешь, как мне трудно пришлось. В институт учиться поехал в старом пальто, одеться не во что было, - он тяжело дышал от охватившей его ненависти. Бранные слова лились из него, как из помойного ведра. Вся злость, что копилась у него с детства на Колю и родителей, выплескивалась на сидевшего против него брата.

На следующее утро он уехал. Николай не пошёл его провожать к поезду, только довёл до калитки и, ни слова не сказав на прощание, закрыл за ним на засов калитку.

Прошло тридцать лет. За это время много событий произошло в мире, в нашей стране и в нашей семье. Умер Брежнев и забрал с собою эпоху старых большевиков. Взорвался реактор на Чернобыльской АЭС, началась и закончилась продажная война в Афганистане, началась, да так и не закончилась перестройка. Распался Союз и, как следствие распада, наступила бандитская власть во всех признанных и непризнанных странах СНГ, война в Чечне и Приднестровье, стрельба и сплошные разборки между группировками и людьми, всеми силами стремившихся к власти и дармовым, бешеным деньгам. Деньги стали мерилом жизни. Пропали очереди в магазинах, но привычными стали очереди проституток на обочинах дорог и на Тверской улице, в Москве. Привычными стали в обиходе людей мобильные телефоны и компьютеры.

Николай за это время обзавёлся семьёй и жил в областном городе. Жена Ирина родила ему сына, и назвали они его Ильёй, в честь деда. У Ильи рос сын Иван, внук Николая. С семьёй Вадима Николай поддерживал связь, поздравляя его и Катю ежегодно с днём рождения. После того, памятного для Николая, дня похорон матери, ни он, ни Вадим, ни разу не были друг у друга в гостях. Зачем бередить незаживающую рану.

И вдруг – звонок. Звонил Гена.
- Дядя Коля, приезжайте к нам на день рождения папы. Мама болеет сильно и хочет Вас видеть. Ждём Вас, - звучал в трубке Николай голос племянника.
- Как, Ира, поедем или нет, - спросил у жены Николай.
- Едем, если ты и словом не напомнишь Вадиму о тех словах, что он говорил тогда. Незачем вспоминать давние обиды, душу травить, покойных родителей тревожить, - посмотрела она на мужа своими голубыми глазами.

Приехал Николай с женой как раз вовремя. Поразила их убогость этой, когда-то, по рассказам отца, очень ухоженной квартиры. Разбитые двери плотно не закрывались, обои, пожелтевшие от старости, во многих местах отклеились и висели. В люстре не было двух плафонов, и потому она висела косо, глядя двумя рожками в потолок. Было видно, что хозяева более чем халатно относились к квартире и своему быту.

Во главе скромно накрытого стола сидел именинник, Вадим. Немного людей пришло поздравить его с днём рождения. Были товарищи по работе, а рядом с ним сидела сильно постаревшая Катя. И – они, Коля с Ириной. Ни детей, ни внуков не было. Пили за семидесятилетие юбиляра, хвалили за работу (он ещё в семьдесят работал), желали долгого здоровья и чтобы он, хотя бы раз в месяц, но появлялся на производстве. Поздравляли с началом спокойной жизни на пенсии. (Вадим, наконец-то, с завтрашнего дня на отдыхе). Посидели, пока не закончилась водка, дружно поднялись и, поблагодарив хозяев за гостеприимство, разошлись.

Утром, после завтрака, Вадим предложил Николаю прогуляться по городу, подышать свежим воздухом.
-Я тоже пойду с Вами, - заявила Ирина.
- Да нет, Ира, мы вдвоём пойдём, поговорим о жизни, а Вы с Катей что- нибудь к обеду вкусненькое приготовьте, пока мы ходим, - отказал ей Коля.
Найдя в парке скамеечку, подальше от людских глаз, Вадим предложил посидеть.

-Знаешь, Коля, прожил я свою жизнь в труде, никогда от работы не бегал. Да только не одной работой ценность жизни измеряется. Наделал за свою жизнь огромное количество ошибок и сейчас они мне спать ночами спокойно не дают. И у тебя хочу прощения попросить, за грубость и неуважение. Просить у мамы и папы надо бы мне прощения, да нет их давно на свете. Обидел я их сильно при жизни, да и после смерти тоже. И это чувство вины останется со мною навсегда. Не думал я, что так всё будет. Подвела меня моя семья. Ты про меня и мою семью, детей и внуков ничего не знаешь, хоть и брат родной. И только себя виню в этом. Хочу рассказать тебе, если тебе интересно,- грустными глазами посмотрел он на меня.

- Конечно, интересно. А то, что тогда, после похорон мамы, было, давно прошло и быльём поросло. Хорошо, что ты нашёл в себе силы говорить обо всём этом. Я рад. И давай не будем мы с тобой вспоминать больше о былом, - ответил Николай Вадиму, беря его за руку.

-Приехал тогда я с похорон мамы и вижу, что с Катей моей что-то происходит. Она же у меня импульсивная, всегда весёлая, быстрая была, вся в движении, никогда не посидит минуточки на месте, А, тогда словно подменили её. Сидит молча, смотрит в одну точку, бормочет что-то. Вызвал скорую помощь. Сказали, что у неё тихое помешательство. С той поры частенько приходится отвозить её в жёлтый дом. Если полежит в больнице месяц, другой, потом год, два чувствует она себя нормально.

С тех пор и за квартирой некому присматривать. Запустили её, не ремонтировали. Сын, Гена, после армии женился, внук есть, Олежка, очень умный мальчик, в школе отлично учится. Купили мы со сватами им квартиру, а я подарил им машину и гараж капитальный, каменный. Себе купил железный гараж. Да вот беда. Запил Гена. Разбил машину, продал гараж, чтобы заплатить за последствия аварии. Закодировали его, снова купил ему машину и снова он её разбил. Кто будет пьяного на работе держать? Какая нормальная женщина с постоянно пьющим жить будет?

Знаешь, я всю жизнь работал и зарабатывал очень хорошо. Запасы были. Купил и оформил на себя ещё одну квартиру. Гена сейчас там живёт, к нам редко приходит. Хорошо, что позвонил тебе. Просил я его. Мне неудобно было. А квартиру на него не хочу оформлять. У Юли тоже в жизни не сложилось. Окончила экономический институт, но работать не хочет по специальности, ответственности боится.

С мужем разошлась, живёт одна, дети то с ней, то у мужа. Купил я и ей квартиру. Хорошо, что дешёвые в то время квартиры были. В этом повезло. Вот и сидели они всё время на моей шее. Один я работал. Катя из-за болезни работать нельзя, детям тоже работы нет. Да и не искали они работу. Им и так хорошо. Когда деньги у них кончались, мама им и есть и пить носила. Я ругаю её, а она всё равно несёт. Так и жили. Болеть я стал частенько. Сердечко подводит. Будем теперь на пенсии, её и мою, жить. Есть у меня несколько тысяч долларов на книжке. Хочу завещать внуку, Олегу, чтобы смог образование получить.

Умер Вадим через полтора года после нашей последней встречи. И не от сердечного приступа, а от двухстороннего воспаления лёгких. Ушёл с ночевкой к Гене, чтобы поговорить с ним и в очередной раз образумить. Через два дня, обеспокоенная долгим отсутствием мужа, пришла Катя на квартиру к сыну и застала его спящим в стельку пьяным на кровати. У открытого окна на диване в беспамятстве лежал Вадим. И это – зимой. Закрыла Катя окна и вызвала скорую помощь.

Коля стоял у гроба, смотрел на чисто выбритое, помолодевшее лицо Вадима и думал о том, что скоро сможет брат встретиться с папой и мамой, попросит у них прощения и тогда, возможно, душа его успокоится. Думал о том, что не проходят безнаказанно наши грехи. За них обязательно надо отвечать. Если не ты самому, то детям или внукам. Что с ними будет? С Катей, Геной, Юлей? Знает один Бог.


Юрий Мацегор
 
wasillevich1 Дата: Пятница, 04 Апр 2014, 23:44 | Сообщение # 216
Долгожитель форума
Группа: Друзья
Сообщений: 1460
Награды: 41
Репутация: 29
Телеграмма

Случилось это примерно в тысяча девятьсот семьдесят седьмом, семьдесят восьмом году. Тогда ещё не было у нас в каждом доме телефона. Не знали мы, что такое междугородный код и как можно дозвониться по телефону до любого абонента в любом городе Союза. Для нас это было недоступно. Если была необходимость позвонить, шли на почту, говорили телефонистке город, номер телефона, фамилию адресата и, заплатив предварительно за разговор, терпеливо ждали, иногда очень долго, звонка. Обычно же общались с родными только с помощью писем и, если надо было срочно что-то сообщить, с помощью телеграмм. Однажды вот такой курьёзный случай произошёл с одним моим знакомым.

Николай шёл домой на «автопилоте», не замечая ни идущих навстречу прохожих, ни медленно угасающего летнего дня. Он возвращался сегодня из командировки и в вагоне поезда случайно оказался в одном купе со своим одноклассником, Женькой Макаровым. Не виделись они лет десять и причина, чтобы пойти в ресторан, конечно же, была.

За беседой и школьными воспоминаниями быстро пролетело время. Оказалось, что Женя после окончания института работает на стройке прорабом, женат на Лене Антиповой, с которой Николай до восьмого класса сидел за одной партой и которую частенько дёргал за волосы. За что и получал от неё то - книгой, а то и портфелем по голове. А теперь она по паспорту была не Антипова, а Макарова. Как за это было не выпить. Он и любимой своей жене, Кате, как только приедет домой, расскажет о Жене и Лене. Чтобы она сильно не ругала его. Да она и не ругает его с вечера, когда он приходит пьяненьким. Только утром всегда будит его на час раньше, чем обычно, и начинает тихо, настойчиво воспитывать. Всё вспомнит, что и дети ещё у них маленькие, и родители старенькие, и зарплаты едва хватает на еду и одежду. Как муха, жужжит и жужжит. Лучше бы скалкой по голове била, всё равно голова с утра квадратная.

- Ну вот, сейчас начнётся воспитание, - грустно подумал Николай утром, когда Катя легонько толкнула его в бок и сказала, что завтрак она давно уже приготовила и в походный его чемоданчик собрала всё необходимое для поездки.
- А куда ехать? Что, начальство опять в командировку посылает, – ничего не понимая, спросил жену Николай.
Я же тебе вчера рассказывала. Заспал ты. На, читай телеграмму.
- Срочно приезжай, Петя, - прочитал Коля телеграмму и почесал всей пятернёй затылок.
- Зачем, куда и почему, - ничего не понимая, смотрел Николай на Катю глупыми глазами.
- Да не знаю я. Только, думаю, не случилось ли что с твоей сестрёнкой, Лидой. Она писала, что должна поехать в санаторий подлечиться. Было это с месяц назад.

Здесь, в телеграмме, указан адрес почтового отделения, откуда она пришла – Ясная поляна. В Ясную поляну ехать не надо, да и где она, эта Ясная поляна, Петя не пишет. Значит, забрал он Лиду домой, а телеграмму заранее дал, перед отъездом. Я вчера у твоего начальника была, телеграмму показала. Он сказал, что ты с сегодняшнего дня уже в отпуске, и он с утра машину пришлёт, чтобы тебя в аэропорт отвёзти. Он и билет заказал до Риги. А заявление напишешь задним числом, когда на работу выйдешь. Знаешь, как женщина из отдела кадров возмущалась, что ей приходится нарушать закон, что нельзя без заявления писать приказ на отпуск и деньги отпускные начислять. А начальник у тебя очень человечный, со мною и в кассу ходил, чтобы кассир деньги мне выдала. Так что тебе осталось только в машину сесть и на самолёт не опоздать.

Николай едва успел позавтракать, как в дверь постучали. Приехал водитель начальника, молодой, всегда улыбающийся парень. Он всегда был чисто одет, в сером, наглаженном костюме и в начищенных до блеска ботинках.
- Доброе утро! Мне приказано Вас доставить до аэродрома и сразу возвратиться назад. Куда–то спешит мой шеф. Едем, Николай Иванович, – он, прищурив глаза, с улыбкой смотрел на вылезающего из-за стола Николая.
- Ну что же, едем,- Николай тяжело вздохнул, поцеловал Катю и, забрав чемоданчик, поспешил к машине.

Два часа до аэродрома, потом время ожидания своего рейса, три часа полёта до Риги. А там - уже поездом или автобусом – к сестре. Ничего, доберусь, - подумал Николай.

Ждать самолёта пришлось не долго. Через два часа он был высоко в небе и смотрел через иллюминатор на плывущие внизу облака. Как странно устроена жизнь. Вчера он ехал в поезде, сидел в ресторане с одноклассником и не предполагал, что сегодня будет лететь в самолёте в Ригу. Вспомнилось, как сестра в первую свою получку купила ему настоящее полупальто, хотя и сама зимой ходила в маминой плюшевой курточке. Сколько было радости от такого подарка. До этого он всю зиму бегал с ребятами на улице и в школу ходил в фуфайке, подвязав её, чтобы теплее было, ремешком.

Каким богачом он чувствовал себя, как завидовали ему ровесники, щупая пальцами материал и расспрашивая, сколько в полупальто карманов. Правда, через неделю карманы порвались. Но так даже и лучше стало, так как образовалась полость под порванным карманом, куда можно было положить, что душе угодно, чего в обычный карман не положишь. А перед выпускными экзаменами в школе сестрёнка купила ему первый в его жизни костюм. Был он серого цвета и, как сказала ему сестра, была под цвет его глаз, тоже серых. А он никогда и не смотрел на свои глаза и не знал, что они у него серого цвета. Что случилось с нею, почему пришла такая телеграмма. Он рисовал себе самые неприятные картины и тут же говорил себе, что такого не может быть.

Через три часа после приземления самолёта Коля сошёл с автобуса и зашёл в телефонную будку.
- Звонить или нет? А вдруг ещё не приехали они домой, – колебался он. Набрал номер и, как ему показалось, целую вечность, ждал соединения.
- Алло. Вас слушают, – раздался в трубке Лидин голос.
Алло. Что же Вы молчите? Наверное, ошиблись номером. Или хулиганят, - сказала она, видимо, Пете.
- Лида, это я, Коля. Здравствуй. Как ты себя чувствуешь,- закричал он в трубку.
- Ой, Коля! Коля это звонит, Петя. Как хорошо слышно тебя, как будто рядом ты.
- А я не так и далеко. Я здесь, в городе, у телефонного автомата,- кричал я, уже поняв, что она жива и здорова, раз сама подошла к телефону.
- Ой, как я рада, что ты приехал. Скорее приезжай. Ещё не забыл, каким троллейбусом ехать. Надеюсь, что надолго к нам. А ты с Катей приехал, – говорила она в трубку.
- Я к вам в отпуск. Один, без Кати. Как твоё здоровье? Почему не рассказываешь?
- Нормально всё у меня. И Петя не болеет. А почему ты так настойчиво спрашиваешь о здоровье? Что случилось, – забеспокоилась она.
- Всё нормально. Скоро буду. Чаю хочу, вскипятишь, – и Коля, успокоенный, положил трубку.

За столом Николай рассказал о телеграмме, и они по очереди крутили её, гадая, от кого она. Какой Петя мог прислать её, да ещё и с Ясной поляны. Гадали много, но ничего не могли придумать. На следующий день Николай послал телеграмму домой, чтобы его Катюша не беспокоилась ни за Лиду, ни за него.

Пробыл он у сестрёнки в гостях две недели, попил с Петей вдоволь латвийского пива, сходил с ним в финскую баню с сухим паром, где своими глазами увидел на градуснике, что температура на полке, где он сидит, достигла ста шестидесяти градусов. Он очень удивился тому, что они с Петей не сварились заживо, и этим сильно рассмешил его.

Домой поехал поездом. Зачем на самолёт лишние деньги тратить. Да и куда ему спешить? Жаль только, что без Кати, один, приезжал. И она бы отдохнула от домашних дел. Да нет, тогда всем семейством надо было ехать, какой отдых без маленьких ребят.

За время его поездки на производстве накопилось много работы. И самыми неотложными, важными были профсоюзные дела. Ведь он был уже два года председателем местного комитета. Осень была не за горами, и настало время обеспечивать семьи рабочих овощами на зиму.

Пошёл Николай к своему начальнику и выпросил у него грузовик в распоряжение профкома, чтобы ехать в совхоз на заготовку овощей. Дней пять ездил он с шофером и грузчиком в кабине ЗИЛа по области, завёз на склад и помидор, и капусты, и картошки, а вот арбузов привезти не мог. Везде говорили, что немного опоздал, отправили арбузы то в область в магазины, то загрузили в железнодорожные вагоны, отправили в города.

Пришлось ехать в самый отдалённый совхоз, Магнитстрой, в надежде на то, что оттуда ещё не успели вывезти арбузы. Встретил Николая директор совхоза Пётр Никифорович Шляпкин чуть ли не с кулаками.

- Слушай, но ведь мы же с тобою договаривались, что ты приедешь, как только получишь телеграмму. Помнишь, ты ещё мне давал свой домашний адрес. Телеграмму я послал, а ты соизволил почти через месяц приехать. Да знаешь, во что мне обошлось хранение твоих арбузов,- сердито выговаривал он, размахивая кулаками.
- Пётр Никифорович, а почему в телеграмме стоял обратный адрес Ясная поляна, - поинтересовался Коля.
- А какой же должен быть адрес? Это совхоз называется «Магнитстрой», а название посёлка – «Ясная поляна». Соответственно и почтовое отделение - «Ясная поляна».

Упав на стул, Коля зашёлся смехом, хохотал до слёз и никак не мог остановиться. Растерянный, стоял над ним Пётр Никифорович и не мог понять, отчего это Николаю так смешно стало. А через пятнадцать минут, после того, как Николай сумел, наконец-то, рассказать ему о телеграмме и поездке в Латвию, смеялись уже оба. Вот так, благополучно, закончилась эта «арбузная» история.
Юрий Мацегор

Сообщение отредактировал wasillevich1 - Суббота, 24 Фев 2018, 18:38
 
lokonole Дата: Понедельник, 28 Апр 2014, 22:17 | Сообщение # 217
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 104
Награды: 16
Репутация: 4
Вот это да! Сколько интересного я пропустила. Теперь буду заглядывать чаще!!!
Xelga

Сообщение отредактировал lokonole - Понедельник, 28 Апр 2014, 22:18
 
wasillevich1 Дата: Пятница, 09 Май 2014, 21:09 | Сообщение # 218
Долгожитель форума
Группа: Друзья
Сообщений: 1460
Награды: 41
Репутация: 29
lokonole,
Спасибо большое! Извини, Оля, что так долго не отвечал. наверное, события в Украине в том виною. Когда и как это закончится? С днём Победы тебя!
Прикрепления: 6114682.gif (487.2 Kb)

Юрий Мацегор
 
ledola Дата: Суббота, 11 Ноя 2017, 01:57 | Сообщение # 219
Долгожитель форума
Группа: Модератор форума
Сообщений: 10688
Награды: 93
Репутация: 273
Юрий, я вас нашла!!! Мне подсказали, где ваша страничка!! biggrin biggrin
А зверь обречённый,
взглянув отрешённо,
на тех, кто во всём виноват,
вдруг прыгнет навстречу,
законам переча...
и этим последним прыжком
покажет - свобода
лесного народа
даётся всегда нелегко.

Долгих Елена

авторская библиотека:
СТИХИ
ПРОЗА
 
wasillevich1 Дата: Понедельник, 13 Ноя 2017, 19:52 | Сообщение # 220
Долгожитель форума
Группа: Друзья
Сообщений: 1460
Награды: 41
Репутация: 29
Спасибо огромное, Леночка, за то что нашла страничку мою. За четыре года столько не написанного. Ругаю себя за то, что не заставлял себя писать, но, думаю, что ничего путёвого у меня не написалось...Наверное, зря я так болезненно переживал эти, майданные, события, нервничал, когда смотрел "ящик" и спорил с соседями...
Юрий Мацегор
 
АнтонЧех Дата: Среда, 07 Фев 2018, 18:08 | Сообщение # 221
Гость
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 4
Награды: 0
Репутация: 0
Понравилось мне ваше стихотворение вы сумели передать
 
wasillevich1 Дата: Пятница, 23 Фев 2018, 21:31 | Сообщение # 222
Долгожитель форума
Группа: Друзья
Сообщений: 1460
Награды: 41
Репутация: 29
Находка

С моря дул холодный, пронизывающий ветер. Была середина декабря, но снега не было. Дорога, с замёрзшими на ней пятачками луж, при свете фонарей была похожа на какую-то лунную, неживую аллею. Прохожие в этот поздний час, случайно попав на замёрзшую лужу, выделывали замысловатые коленца, с размаху падали на твёрдую, как цемент, землю. Обрывки бумаги, полиэтиленовые пакеты и обрывки грязных тряпок ветер тащил вдоль улиц до тех пор, пока они не цеплялись за ветки деревьев и не зависали на них новогодними подарками.
Почти год назад мы и Леной сыграли свадьбу в городском кафе. Жили мы в однокомнатной квартире, подаренной нам в день свадьбы родителями, и были счастливы, молоды и великодушны. У меня была работа, Лена училась в институте. Ребёнком мы обзаводиться не спешили, да и родители наши появления внука или внучки не приветствовали. Говорили, что нам необходимо сначала встать на ноги, получить образование, а уж потом думать о детях. Только тётя Маша, старенькая, худенькая, никогда не имевшая своих детей, говорила, что без детей нельзя, что не будет семьи и счастья в доме. И всё было отлично у нас до тех пор, пока меня в связи с кризисом не сократили с работы. Где только я не искал себе работу, но тщетно. Не помогли и хорошие, старые связи моего тестя, Ивана Денисовича.
Вот и сегодня я целый день провёл в поисках работы, был голодный и мечтал о тёплой тарелке вкусного борща, приготовленного умелыми руками жены, моей любимой Леночки. Уходил я утром в приподнятом настроении. Вчера звонил мне Саша, хороший товарищ и пообещал познакомить со своим знакомым предпринимателем, которому срочно нужен был специалист по холодильным установкам. Я с горечью вспоминаю, как, улыбаясь, заходили мы с другом в кабинет к его знакомому. Тот с удивлением посмотрел на нас непонимающим взглядом и сообщил, что место занято, и обещать им работы на ближайшие полгода он не может.
- Вот сволочь! Вот поддонок, - кипятился Саша, идя за мною по улице.
- Ведь неделю назад говорил, что специалист срочно нужен. А сегодня вроде и не знает меня.
- Ты же говорил, что хорошо знаешь его, - спросил я его.
- Да знаю, - неуверенно ответил Саша, - он к Марине, подруге сестры, на день рождения приходил. Мы с ним там ещё по сто грамм пили и песни пели.
- Знал бы, какой он тебе знакомый, ни за что не пошёл бы с тобою.
- Очень хотелось помочь тебе работу найти, вот и пошли.
Расстался я с другом у трамвайной остановки.
Еще с десяток фирм обходил я в поисках работы. Но везде мне вежливо отказывали, ссылаясь то на укомплектованность специалистами, то на кризис. Было уже темно, когда я возвращался домой. Неожиданно земля ушла у меня из-под ног. Я не успел вытянуть вперёд руки и со всего маху растянулся около мусорного бака, ударившись головой о мёрзлую землю. Не хватало ещё синяки под глазами набить. Тогда вообще работы не найду.
Я стал медленно подниматься, нащупывая руками, за что можно уцепиться. Неожиданно под рукою оказалось что-то мягкое, на ощупь приятное. Приглядевшись, понял, что держу в руках кожаную сумочку. Она была полураскрыта и из неё выглядывали какие-то бумаги. Застегнув сумочку и сунув её за пазуху, я осторожно побрёл домой, внимательно выбирая дорогу.
Дома, внимательно рассмотрев содержимое сумочки, я понял, что попал в неприятную историю. Денег не было, зато всякой ненужной мелочи, какой всегда набивают свои сумочки молодые женщины, было много. Пачка длинных, ароматных сигарет, зажигалка. Курит, наверняка, владелица сумочки. Были здесь и маникюрные ножницы, и тюбик губной помады, билеты в кино, записная книжка, булавки, резинки, да ещё целый ворох непонятных для Гоши женских вещей. В записной книжке, как я тщательно её не просматривал, о владелице сумочки ничего не было сказано. Перетянутые резинкой, какой обычно перетягивали пачки денег продавцы на рынке, в сумке лежали какие-то накладные или квитанции. Обокрали, видно, какую-то зазевавшуюся женщину воры, деньги забрали, а сумочку, за ненадобностью, выкинули. А я - подобрал. Теперь, если найдут её у меня, грабёж на меня повесить могут. Только этого мне и не хватает сейчас до полного счастья. С такими, не очень-то приятными, мыслями я умылся, поел борща и пошёл спать.
Утром, проснувшись, я принёс найденную вчера сумку и показал её Лене.
- Ого! Кажется, здесь французские духи! Какой запах! А пудреница! Кисточки, такие восхитительные! А набор косметический! Наверное, очень богатую даму ограбили. Бедняжечка! Где она, что с нею? Гоша, давай сумочку в милицию отнесём? Может, найдётся хозяйка? Можно, я духами чуточку попользуюсь, уши помажу? И напильником ногти поправлю? А потом к маме сходим.
- Лен, может не стоит трогать ничего? Чтобы от тебя и не пахло этим запахом. Я сумочку назад, к мусорному ящику, отнесу и выкину. Там, где вчера подобрал.
- Ну да, тебя увидят, как ты избавляешься от неё, и тогда уже точно скажут, что это ты ограбил кого-то. А я люблю тебя и не хочу носить тебе передачи. Вот так! И, знаешь, я совсем немного покрашу губы и попользуюсь духами. Смотри, помады здесь половина тюбика, да и духов пол флакончика. Они же не новые!
Что мог я возразить ей! Радостно распевая какую-то песенку, она на одной ноге попрыгала на кухню делать макияж, чтобы ей никто не мешал. Целый час мне пришлось ждать, пока она приведёт себя в порядок.
Лена появилась в дверях кухни неожиданно, когда я задумался о работе и перебирал в уме фирмы, в которые ещё не обращался по поводу работы. Это была она, и в то же время что-то в ней неуловимо изменилось. Она стала краше, неуловимо похорошела и даже, кажется, повзрослела, за этот час, что была на кухне. Стали плавными движения, загадочная улыбка сияла на её милом личике. В ней что-то изменилось, но что?
- Ну и как я тебе нравлюсь? Правда, мне очень к лицу помада? А пудра! Я такой никогда не пользовалась. Смотри, я в порядок ногти на руках и ногах в порядок привела, маникюр и педикюр сделала. Мне очень идёт! Скажи, тебе нравится? И, знаешь, я пожалуй, не отдам тебе сумочку, чтобы ты её куда-то нёс. Она и мне пригодится. Пусть не обижается женщина, которой она принадлежала. Она богатая, ещё купит себе парфюмерии, а ты когда ещё денег столько заработаешь, чтобы такое купить.
- Лена, но я же себя вором буду чувствовать, думать всегда буду об этом. Нехорошо как-то, получается, – попытался я возразить.
- А ты не думай! Считай, что заработал вчера деньги и купил мне всё это в подарок!
- Но ведь это не правда! И, если найдут у нас, неприятностей не оберёшься!
Улыбка сошла с её лица, слёзы закапали из глаз. Она упала на диван и, колотя руками по спинке, истерично закричала, - ты не любишь меня! Хочешь, чтобы я ходила, как деревенщина, без губной помады. Я так и состарюсь, ни разу не попудрившись хорошей пудрой. И помады, и духов у меня нет.
Я впервые видел свою Леночку в таком состоянии. Раньше она очень редко пользовалась парфюмерией, особенно помадой и даже гордилась этим. Говорила, что она без помады и красок красива. И я был согласен с нею. Сейчас мне её стало очень жалко и, присев к ней на диван, я стал вытирать слёзы, гладить волосы, целовать её в нос и шею. Только часа через два мы шли на троллейбусную остановку, чтобы поехать в гости к родителям Лены. Найденную сумочку Лена оставила дома, чтобы никто случайно не увидел её у нас на улице, а содержимое (флакончики, баночки, мази бумажки и прочее) переложила в свою сумочку, а её в хозяйственную сумку для надёжности спрятала. Настроения у меня было отвратительное, но я старался быть, как всегда, внимательным.
Ирина Ивановна и Иван Денисович, родители Лены и, после свадьбы и мои тоже, радостно встретили нас и с порога завалили вопросами о здоровье, работе, квартире.
- А ты, Лена, как-то необычно выглядишь. Не пойму, хорошо или плохо. Повзрослела, серьёзнее, что ли, стала. А ты что, косметичкой пользовалась? Ты так пахнешь обворожительно, - не сводила глаз с дочери Ирина Ивановна.
Мы рассказали родителям о моей находке и о том, что никому её не отдали, оставили себе.
- Ну и хорошо! Ничего страшного. Я тоже много чего теряла, мне никто никогда ничего не вернул. Лена, дай мне посмотреть на находку.
- Ах, какой запах! Лен, ты говорила, что половинка пузырька была. А он полный! И помада новая! Ты не пользовалась ею? И пузырьки с лаком полные! Можно, я попробую твои духи, – Ирина Ивановна с мольбой в глазах посмотрела на дочь.
- Ну, конечно, мама, мне не жалко, бери, - согласилась Лена.
Женщины не выходили из спальни Ирины Ивановны, вертелись около зеркала, возбуждённо что-то обсуждая между собою. Мы с Иваном Денисовичем и стол накрыли и, поев, убрали всё со стола, а наших женщин так и не дождались.
- Ну, брат, ты и чертовщину нашёл. Мама с дочкою как с ума сошли, от зеркала не могут оторваться. Ничего, пусть потешатся. Это им, как бальзам на душу. А ты знаешь, Гоша, ведь до сегодняшнего дня Ирина была равнодушна к косметике, даже подсмеивалась над теми, кто ею пользовался. Удивляюсь, что с нею сталось. Пойдём, машиной займёмся. Вдруг поехать, куда надо будет, а она не на ходу.
Провозились мы с Иваном Денисовичем с машиной до позднего вечера. Было уже совсем темно, когда мы зашли в дом и помыли руки. Из спальни доносились голоса. Женщины наши, кажется, никак не могли оторваться от зеркала. Им было не до нас.
- Ириша, Лена, где Вы там! Пора уже и поужинать! И что это Вы к зеркалу прилипли. Заглянув в спальню, мы с тестем остолбенели. В спальне был настоящий хаос. Платья, костюмы, шарфики лежали на кроватях, стульях, на подоконнике, были разбросаны в страшном беспорядке по полу. С люстры свисала нежно – голубая лента. Даже на ручке дверей висела шляпка прошлого века с экзотическим петушиным пером. Стоял стойкий запах тонких духов, пудры, красок и ещё чего-то, нам не знакомого. Мама с дочкой сидели, неотрывно глядя на себя в зеркало, и не видели, не слышали нас. Мы для них не существовали. Иван Денисович осторожно убрал на кровать вязаную кофточку и присел на краешек стула.
- Ира, - позвал он жену, - ты слышишь меня?
- Ну что Вам надо? Неужели без нас один раз пообедать не можете? Нельзя полчаса собою нам заняться. Ваня, все, что надо, найдёшь в холодильнике. Не мешайте нам, пожалуйста, - глянула она Ивана Денисовича очаровательными глазами. Глядя на неё, мы потеряли дар речи. Перед нами сидела моя тёща, но только такая, какую я видел на фотографии пятилетней давности. Она была великолепна. Тесть смотрел на свою жену и молчал. Только руки у него мелко дрожали. Я перевел взгляд на Леночку. Она, как загипнотизированная, не отрываясь, смотрела на своё изображение в зеркале, что-то высматривая, потом ватным тампоном медленно смазывала кожу на лбу и переносице. Поворачивала голову и снова смотрела на себя. Я видел её отражение в зеркале. Свою жену, женщину в расцвете лет, красивую, точную копию фотографии моей тёщи, видел я в зеркале. Такою была на фотографии моя тёща. Там, на фотографии, она держала на руках ребёнка, мою будущую жену. Ей тогда было лет двадцать пять. А моей Леночке сейчас только девятнадцать. Значит. У меня перехватило дыхание. Она стала красивее из-за того, что повзрослела лет на пять за это короткое время. Из девочки превратилась в цветущую женщину. Но как же так! В это же время моя тёща помолодела почти на такое же количество лет. Не постарела, а, наоборот, помолодела. Иван Денисович посмотрел на меня, дотронулся до руки и, молча, вышел на кухню.
- Что будем делать? Ведь они ничего не ели и не пили сегодня. Так занялись приведением своего внешнего вида в порядок, что забыли о времени. Пора ужинать, а Ирина Ивановна думает, что сейчас только время обеда наступило.
- А изменения во внешности. Заметил ты, что Лена стала старше, - спросил я его.
- Да! А Ирина Ивановна стала моложе, - Иван Денисович, кажется, был доволен. А я, наоборот, был огорчён.
- Значит, косметика влияет на возраст женщин. Молодой организм старит, а старому, даёт здоровье и молодость, - печально обобщил я.
- Ого! Если так и дальше пойдёт, то я через полмесяца свою жену буду в коляске возить, соску ей в ротик совать и памперсы без конца менять, - задумался Иван Денисович.
- А мне, папа, в это время придётся Леночку по вечерам в парк гулять возить, чтобы свежим воздухом дышала. И может, тоже памперсы менять. Да, незавидная у нас проглядывается впереди жизнь. И, заметь, духи и прочая косметика не заканчиваются, а постоянно пополняются. Будто кто-то подливает и подсыпает их. Так они никогда не закончатся, - расстроился я.
- Да нет, сколько Вы принесли, столько и есть, - тесть задумчиво смотрел в окно, но, кажется, ничего не видел.
- Необходимо забрать у них сумочку с косметикой и уничтожить, иначе мы их потеряем, - неуверенно сказал я.
- Попробуем им всё объяснить, ведь они не глупые у нас,- Иван Денисович забарабанил пальцами по подоконнику.
- Ты думаешь, получится, – вопросительно посмотрел я на него.
- Получится или нет, но говорить с ними необходимо.
Зайдя в спальню я, молча, стал собирать с сумочку все баночки с косметикой, а Иван Денисович начал дипломатические переговоры, - мать, пора ужинать, да и вам не помешает еда.
- Ваня, не мешай нам. Что, Вы сами, без нас, не можете покушать? И, Гоша, что это ты делаешь? Зачем беспорядок у нас наводишь? Все в кучу сгрёб. Только мы со всем, что здесь есть, разобрались, а тут Вы явились. Уходите, иначе рассердимся, - и она так посмотрела на нас, что нам стало не по себе.
- Мама, я только на время, приберу немного. Поужинаем, а потом, что хотите, то и делайте, - говорил, а сам старался быстрее собрать косметику. Но не тут-то было. Вмешалась Лена.
- Я не хочу кушать. Вы, мама, идите, а я ещё тени чуточку поправлю и приду. И мы ещё с бумагами не разобрались. Не поймём, что там за записи.
- С бумагами Иван Денисович разберётся. Он по любым бумагам специалист.
А сейчас на кухню. И никаких разговоров, - решительно прервал я Лену.
На кухне наши женщины молчали. Они были ещё во власти красок, запахов и пудры. Нам тоже было не до разговоров. Косметичку я собрал и повесил на крючок вешалки в прихожей, прикрыв сверху плащом. Чтобы как-то разрядить обстановку, Иван Денисович включил телевизор. Передавали новости. На экране монитора миловидная женщина читала последние известия. После обзора политических событий наше внимание привлекло сообщение об испытании эликсира молодости. На экране показали девушку лет двадцати пяти, по виду ровесницу моей Лены. Ей сейчас, как сообщил диктор, было шестьдесят четыре года. Ещё что-то говорили о космосе, и какой–то зависимости. Я поспешил выключить телевизор, но было поздно. Женщины кинулись ко мне, - Гоша, пожалуйста, не выключай. Пришлось включить, но на этом канале уже шло спортивное обозрение. - Как только интересное что-то начинают передавать по телевизору, ты переключаешь его на футбол, - посмотрела на меня Лена.
- И отец твой тоже такой же. Из-за него никогда звёзд эстрадных не послушаешь, всё бы ему футбол да политика! Слушай, Лена, там что-то говорили об эликсире молодости.
- Его делали в космосе, кажется.
- Не в космосе делали, а компоненты для приготовления эликсира взяли из веществ, доставленных из космоса. Да не всё ли равно. Может, эта парфюмерия у нас и есть? Вот здорово, - чуть не плясала от восторга Ирина Ивановна.
- Точно! А я-то думаю, какой от духов фантастический запах, какие краски, лаки. Наверное, потому они и не убывают, а, кажется, ещё и добавляются.
- Да нет, когда я принесла, было столько же, сколько и сейчас. Давай проверим, - кинулись они искать сумочку.
Не буду описывать все наши с тестем ухищрения, чтобы им в руки снова не попала сумочка, но наши усилия оказались тщетными. Всё было найдено и женщины снова удалились в спальную комнату Ирины Ивановны.
- Гоша, а, может, пусть Ира попользуется парфюмерией, а? Видишь, как она помолодела? И, я заметил, на ногах у неё не так стали заметны узелки вен. Закупорка вен у неё после родов была. Может, ей лучше будет, - он с надеждой смотрел на меня.
- Я не возражаю, чтобы Ирина Ивановна помолодела. Только я не хочу, чтобы Леночка наша быстро старела. Зачем это нам. У нас ещё и детей нет, всё впереди, сами же говорили, а где уж там впереди, когда через малое время она с клюшкою ходить будет. А я у неё за сына буду! Нет, Иван Денисович, надо срочно забирать у них сумочку и избавляться от препаратов, чего бы нам это ни стоило. И я рад буду, если сумочка здесь, у вас, останется. Ирина Ивановна пусть ею пользуется. А Лене эта парфюмерия совсем не нужна.
Так и решили. План, как оставить парфюмерию у родителей, был прост. Зная, что мама Лену и меня загрузит всевозможными продуктами, Иван Денисович принёс с гаража какие-то детали от машины, чтобы загрузить меня еще больше. Лена меня пожалеет и заберёт часть груза, но тогда ей придётся оставить свою сумочку. Так и получилось. Лена, хотя и с большим сожалением, но оставила маме свою сумочку с парфюмерией.
Дома, едва мы переступи порог, зазвонил мой мобильный телефон. Звонил Иван Денисович.
- Гоша, ты уже дома или едешь, - спросила трубка голосом Ивана Денисовича.
- Дома. Случилось что, - обеспокоенно спросил я.
- Да нет. Просто идея у меня появилась. Ты сейчас без работы, вот и займись распродажей этой чудо косметики, хорошо, что она сама добавляется. Я для начала сейчас разолью в два или три маленьких пузырёчка духи, лак для ногтей и всё прочее поделю на три части, чтобы Ирина Ивановна не заметила и попробую продать моей соседке. Она чуть старше жены, но очень не хочет стареть. Если с нею получится, то клиентов у нас будет, хоть отбавляй. Ты только Леночке не проговорись, хорошо? Ну, спокойной ночи. Голос тестя звучал взволнованно.
- Хорошая идея. Я согласен. Спокойной ночи.
- Что случилось, Гоша, что папа звонил, – спросила Лена.
- Да забыл номер прокладки к стартеру дать мне, чтобы завтра в автомагазине посмотрел, - соврал я.
Мы с Леной помылись по очереди в душе, поужинали, она уложила красиво волосы на голове, и я уже улёгся на диване, чтобы посмотреть футбол, когда в двери квартиры позвонили. Мы с Леной переглянулись.
- Кто это пришёл к нам? Поздновато уже. Может, соседке что понадобилось?
Я заглянул в глазок. За дверью стоял незнакомый молодой парень и с силой нажимал на кнопку звонка.
- Кто Вы? Что Вам надо, – через дверь спросил я его.
- Вы меня не знаете, но пришёл я по поводу найденной Вами позавчера сумочки. Мне необходимо её получить. Ведь Вы не будете возражать, что нашли её позавчера, возвращаясь, домой. Я сотрудник фирмы «Вечная молодость». В бумагах, что находятся в сумочке, есть адрес и сертификаты на парфюмерию. Можете мне поверить, всё там, в порядке, – нервно теребил пуговицу парень.
- Что будем делать, – шёпотом спросил я Лену.
- Ничего! У нас её нет, парфюмерии, - так же шепотом она ответила мне.
- Послушайте меня, молодой человек, не знаю, извините, как Вас звать, у нас ничего нет, я заставила мужа ещё позавчера ночью отнести её туда, где он её подобрал. Вы идите к той помойке и ищите сумочку где-то в том районе. Если, конечно, её никто за это время не подобрал. Прощайте. И не звоните больше, не мешайте спать, иначе вызовем милицию, - взглянула на меня Лена с победным видом. - Женщина, Вы говорите неправду. Нам вчера сообщили, что Гоша, Ваш муж, взял сумочку, и она находится у Вас дома. И именно Вы пользовались и духами, и прочей парфюмерией,- ещё ожесточённее теребил парень пуговицу.
- Интересно, откуда же у Вас такая информация? Вы что, детективов за нами приставили, что всё Вам про нас известно? Возможно, и жучки для прослушивания разговоров у нас в комнате стоят? И видеокамеры в нашей спальне установлены? А в постели Вы жучки не установили? В какой же стране мы живём, что ничего ни от кого невозможно утаить, - закричала Лена.
Я ещё никогда не видел свою супругу такой свирепой. Её голос звенел у меня в ушах. Она кричала, визжала, хрипела, била кулаками и ногами в дверь. Я не узнавал её. Ох, что-то часто она стала впадать в истерику. Соседи стали открывать двери и интересоваться, что за шум на лестничной клетке. Парня, когда я снова посмотрел в глазок, у дверей уже не было. Но нам не суждено было в эту ночь спокойно лечь в постель.
Минут через десять зазвонил телефонный звонок. Трубку взяла Лена, включив динамик, чтобы и я слышал разговор. Динамик голосом уже знакомого парня спокойно говорил нам, - слушайте меня внимательно, не бросайте трубку и не кричите, не поднимайте соседей, они Вас не поймут. Как вы поняли, мы о Вас всё знаем. Если Вы будете выполнять то, что мы Вам будем говорить, всё будет нормально. А если нет, то у Вас будут большие неприятности. Открою маленький секрет. Вы более суток пользовались косметикой из найденной сумочки и с завтрашнего дня Вы почувствуете непреодолимое желание пользоваться ею. Вы попали в косметическую зависимость. Так, как попадают в алкогольную зависимость пьющие алкоголь люди или в наркозависимость - наркоманы. О том, как быстро Вы стареете, Вам может рассказать муж. Он уже заметил происшедшие с Вами изменения. Косметика пополняется за счет Вашего, Лена, здоровья. Ваши силы, годы и красота уходят во флакончики. И чем больше Вы будете пользоваться ими, тем больше у Вас будет косметики. Стареть Вы будете пропорционально проведённому времени у зеркала. Вы – наш донор. И только у нас есть препарат, с помощью которого можно приостановить эту космезависимость. Не зависимость от космоса, а зависимость от нашей косметики. А сейчас, пока вся косметика пополнена, мы требуем передать сумочку нам. Чем быстрее, тем лучше. А мы передадим Вам препарат от избавления от зависимости. Ведь завтра с утра Вы обязательно, против воли, воспользуетесь косметикой и опять состаритесь на несколько лет. Удержать Вас никто не сможет. Думайте. Я жду Вашего решения. Как только надумаете, выходите на улицу, я сам найду Вас. Всё.
Мы, молча, сидели около телефона. Лена тихо заплакала. Я, как только мог, успокаивал её.
- Ничего, всё образуется. Я найду выход. Не плачь. Всё будет хорошо, - неуверенно говорил я ей.
- Что же делать? Не ехать же сейчас за сумочкой к Ирине Ивановне. Да и, как только я выйду из подъезда, меня уже будут ждать. И Леночку как я оставлю в такой ситуации одну дома. Я позвонил Ивану Денисовичу и всё подробно рассказал ему.
- Гоша, не знаю, как тебе сказать, но у нас уже вся косметика закончилась. Я разделил каждый из компонентов косметики по четырём флакончикам и раздал своим очень хорошим соседкам, как только переговорил с тобою. Один комплект, правда, оставил Ирине. Она с ним и просидела весь вечер. До тех пор, пока все компоненты у неё не закончилось. А сейчас только соседки приходили, счастливые, помолодевшие, деньги принесли и просят, чтобы я ещё продал им по комплекту. Любые деньги обещают. Только мне нечего им уже давать. И что же нам делать с этой фирмой «Вечная молодость»? Ведь отдавать нечего, - грустно спросил Иван Денисович.
- Ничего, я что-нибудь придумаю, - успокоил я тестя.
Успокоить-то я его успокоил, но на душе у меня было скверно.
По телевизору шли последние новости. И вдруг в криминальных новостях меня привлекла передача о мошенниках из фармацевтической фирмы «Вечная молодость», занимающейся продажей пожилым женщинам непроверенных, без лицензий препаратов с целью омоложения организма по баснословным ценам. Рассказывали о пополнении лекарств за счёт здоровья молодых женщин, о том, как мошенники завладевали квартирами, превращая престарелых женщин за очень короткое время в молодых женщин. Организм не выдерживал громадной нагрузки и женщины погибали. Молодые женщины, которые фактически были донорами, погибали от быстрого старения и истощения. Мошенники выбирали семьи, не имеющих детей. От супруга и близких родных, если не удавалось снабдить их косметикой, избавлялись различными способами (несчастный случай, авария). И в конце передачи – просьба сообщать по номеру в милицию, если кто-то из граждан попадёт в сети мошенников.
- Господи, да за что же это нам такое наказание. Лена, ты слышала? Звони быстрее, может они нам помогут, - кинулся я к телефону.
Мы рассказали по телефону милиции всё, что с нами произошло, сообщили адрес проживания, описали подъезд и все близлежащие магазины и остановки.
- Спасибо, что позвонили, - сказали нам из милиции. Давайте договоримся так. Вы через сорок минут выйдете из дома и пойдёте налево от подъезда. Мы Вас будем видеть. Ничего не бойтесь. Всё будет хорошо. Вы нас поняли?
- Да, всё понятно, - ответили мы.
Утром нас разбудил звонок телефона. Звонил Иван Денисович.
- Что у Вас? Мы всю ночь не спали. Ирина загрызла меня за то, что продал соседкам эти бутылочки. Плачет. Просит меня найти за любые деньги косметику.
- У нас, папа, всё нормально, если не считать того, что мне тоже очень хочется хотя бы ещё разочек попробовать духи этой фирмы «Вечная молодость!» Забрала милиция вчера двух парней. Один из них к нам приходил. Но тебе с мамой и мне с Гошей придётся сегодня идти в милицию. Так что мы Вас ждём у себя, чтобы быть у них в одно время. Они обещали нам с мамой дать лекарство, чтобы не наступила ломка. И, папа, принеси всё, что осталось. И мою сумочку тоже. Они говорят, что сумочка и её содержимое будет фигурировать как вещественное доказательство. Если не привезёте, милиция пообещала приехать к Вам с обыском. И грозили наказать за распространение парфюмерии (вашим соседкам).
- Вот так всегда! Не получится из меня бизнесмена, – огорчился Иван Денисович.
Часа через два мы сидели в кабинете районного отделения милиции. Лену и Ирину Ивановну сразу увели в другой кабинет, где им сделали инъекцию от зависимости. Пришли они очень довольные, улыбающиеся. С нами беседовал молодой, симпатичный парень в гражданской одежде. Составив все необходимые документы и заставив нас всех под ними поставить свою подпись, он, улыбаясь, спросил, обращаясь к нашим женщинам, - ну и как, понравилась Вам бесплатная косметика.
- Нет, лучше ею не пользоваться, для здоровья лучше. Лучше в магазине дорогую французскую куплю, - ответила тихо Лена.
- Можно Вам задать вопрос, – спросила она.
- Конечно, можно, спрашивайте. Постараюсь ответить на вопросы. Но только в разумных пределах, - улыбнулся парень.
- Каким образом они узнали, что сумочка у нас и что я пользовалась косметикой, - задала волнующий её вопрос Лена.
- Очень просто! Они узнали о Вас от Саши, Гошиного друга, и хотели использовать Вас, как доноров. Саша рассказал о молодой семье своего знакомого Гоши и его проблемах с поиском работы малознакомым людям. И они обещали помочь. Они следили за Сашей и Гошей и удачно подкинули сумочку. Не нашёл бы Гоша сумочки около мусорного ящика, они в другом месте её бы подкинули. Гоша очень устал в тот вечер и никого из них не мог заметить. А чтобы не потерять из вида Вас и свою сумочку, в неё зашили радиомаяк и с помощью его наблюдали за её перемещениями. А Вы оставили сумочку дома, забрав всё её содержимое с собою. Вот они и думали, что Вы не выходили никуда, всё время занимались собою!!! Саша ни в чём не виноват, просто рассказал не тому, кому следует, что Вы очень нуждаетесь в деньгах и работе. Очень хотел помочь Вам. Ну, всего Вам хорошего! Дай Вам Бог больше ничего не находить и жить спокойно!
Юрий Мацегор

Сообщение отредактировал wasillevich1 - Суббота, 24 Фев 2018, 18:37
 
wasillevich1 Дата: Суббота, 24 Фев 2018, 18:28 | Сообщение # 223
Долгожитель форума
Группа: Друзья
Сообщений: 1460
Награды: 41
Репутация: 29
Я её люблю


- Всю жизнь Валя вспоминает ту, самую тяжёлую в её жизни, ночь. Она не могла заставить себя уснуть, не могла сомкнуть глаз. За окном холодный ветер срывал листья с веток деревьев и играл ими до тех пор, пока они не находили себе приют, зацепившись за колючки кустарника. Он выл за окном, и от этого воя было ещё тяжелее на сердце. Слёзы, сами собою, катились по щекам из красных от бессонницы глаз. А утром надо было идти на работу. И никому не было дела до того, что с нею случилось. Люди утром бежали на работу, весело рассказывая на бегу, друг другу утренние новости и никому не было дела до неё, молоденькой девчонки с красными глазами и опухшим от слёз лицом.

Валентина, после окончания педагогического училища, устроилась в школу преподавателем младших классов. Находилась школа в маленьком городке - районом центре. Родители помогли ей найти и снять однокомнатную квартиру, помогали продуктами, навещали, когда по своим делам, или по работе, приезжали в районный центр.

Мама, родная мама, только она могла бы понять её, посоветовать, посочувствовать. Но до неё надо ехать почти сто километров автобусом, в соседний район. Да и как она расскажет маме обо всём, что случилось? Мама перед отъездом из дома предупреждала её, чтобы Валя не доверяла мужчинам, пока хорошо не узнает их, пока по настоящему не полюбит и пока не почувствует сердцем, что и избранник её сердца любит её.

Но все мамины наставления вмиг улетучились у неё из головы, когда Витя в первый раз пригласил её потанцевать на вечеринке у подруги Вали - Люды. У Людмилы был день рождения. Она не захотела праздновать юбилей в кафе или в ресторане, а пригласила сотрудников по работе и близких подруг к себе домой. Квартира была большая, и места хватало, чтобы поставить столы. Была и большая комната, где можно было потанцевать, не мешая застолью. Было по-домашнему чисто, пристойно и уютно.

Витя ещё за столом привлёк внимание Вали тем, что не пил спиртного, произнёс в честь именинницы поздравление в стихах и вел себя на вечеринке как-то уж очень застенчиво, будто стесняясь кого. Она вся напряглась, когда он пригласил её на танец, в вальсе обнял её за талию и стал кружить, очень легко и грациозно. От выпитого вина, а, скорее всего, от близости симпатичного, высокого, стройного мужчины у неё закружилась голова, и она доверчиво склонила её ему на плечо.

Валя уже точно и не помнит, о чём они говорили в тот вечер, но ей было так хорошо с ним, как не было хорошо, ни с кем, никогда в жизни. Да и не было у неё никого до встречи с Виктором, если не считать, конечно, её школьного, детского увлечения школьным учителем физкультуры. Об этом увлечении знала только она. И никто больше. Даже школьным подругам она ничего о своем тайном увлечении не рассказывала. Это было так давно.

Она, уже работая здесь, встретила учителя случайно в областном городе на автобусной остановке, но он не узнал её, свою бывшую ученицу. И у неё ничего не шевельнулось в сердце. Недаром говорят, что время всё лечит. Прошло детское увлечение, прошла и детская любовь.

Тогда, на вечеринке, она была на вершине счастья и никого не замечала вокруг, кроме Вити. Как только начинала играть музыка, Валентина тянула его за руку танцевать. Виктор заразительно смеялся и шептал ей на ухо, что, натанцевавшись, она сегодня будет спать, как младенец. Улыбаясь, она соглашалась с ним и, видя, что он охотно идёт за ней на очередной танец, ликовала в душе.

- И, действительно, в эту ночь она спала, как младенец, прижавшись к нему всем телом. Её голова лежала у него на груди, и она слышала, как бьётся его сердце. Луна заглядывала к ней в комнату через окошко и, увидев, что она не одна, стыдливо прикрывалась тучкой. Целый месяц вечером он приходил к ней, стучал легонько в окно и она, счастливая, пунцовая от прихлынувшей к лицу крови, летела открывать ему двери. Потом он долго целовал её упругими губами и, когда опухшие губы начинали болеть, поднимал на руки и нёс в комнату. Никого, кроме него, для неё не существовало. Где бы она ни была, что бы она ни делала, она всегда думала только о нём, о Вите.

Она ничего не знала о нём, как и он о ней. Она ни о чём не думала. Ей просто было легко с ним. Да они и не говорили между собою ни о нём, ни о ней. Они упивались своим счастьем. Они любили друг друга, а, когда любишь, слова только мешают. Взгляды, руки и, в поцелуе, губы рассказывали о взаимных чувствах друг к другу, нежности и любви. Казалось, что ничто не может помешать счастью влюблённых. Она даже ключ ему заказала от входной двери на случай, если он придёт домой раньше её.

- В тот день он пришёл раньше, чем обычно. Она, кинувшись ему на шею, вдруг почувствовала, что его руки не обняли, как это было всегда при встрече, и не прижали её к нему. Какой - то неприятный холодок шёл от него.
- Что случилось? Ты не заболел, - спросила она, заглядывая ему в глаза, и вдруг увидела, что эти, всегда родные, тёплые, улыбчивые глаза холодно смотрят на неё, как на совершенно незнакомого человека.

- Ты меня извини, Валя, но сегодня я забежал к тебе только на минуточку. Еду на вокзал. Жена вечерним поездом приезжает, - неловко мял он в руках свою шляпу. У Вали стали ватными ноги, голова закружилась и она, потеряв сознание, рухнула на пол. Валя очень удивилась, что лежит на кровати. Виктор, в осеннем пальто и в шляпе, стоял над ней и протирал её лицо смоченной в воде марлей.

- Я виноват перед тобою, что ничего не рассказал тебе о себе, о том, что женат. Давно хотел рассказать, но боялся, что ты не захочешь больше видеть меня. Прости меня, пожалуйста, - он украдкой посмотрел на часы.
- Опаздывает. Даже пальто не снял. Так, в пальто, и нёс меня до кровати, - промелькнуло в голове у Вали.

- Ничего, всё хорошо. Ты опаздываешь уже? Иди, встречай жену. А я полежу немного и встану, - голос её стал какой-то тусклый, уставший, без интонации.
- Я за тебя боюсь. Как ты себя чувствуешь, – виновато спросил он.
- Да всё хорошо. За меня не бойся. Иди уже, – и, когда он уже открыл дверь, чтобы уйти, попросила, - Витя, ключи от дверей положи на тумбочку, чтобы у тебя не забирать потом. И не приходи ко мне больше. Так мне легче будет.

Прошло восемь лет. За это время Валя с помощью родителей купила двухкомнатную квартиру и жила в ней. Часто, очень часто она вспоминала о Викторе. До сих пор Валя не знает, почему тогда, когда она встречалась с Виктором, никто из подруг не сказал ей о том, что он женат. А поверила бы она тогда подругам? Наверное, нет. Она жила им, не представляла свою жизнь без него. Он был в то время её миром, её жизнью, её идеалом. Много раз собиралась она встретиться с Виктором, чтобы посмотреть в такие родные, милые глаза, поговорить, в душе надеясь, что он вернётся к ней.

Один раз, зимою, даже пришла на улицу, где он жил, и даже увидела его, но в последнее мгновение что-то остановило её. Потом, дома, уткнувшись зарёванным лицом в подушку, она проклинала себя за нерешительность, но, через время, поняла, что поступила правильно, сохранив его семью. Пусть ей плохо, но зато её любимый человек счастлив, живёт семьёю, любит жену и воспитывает дочь.

Когда у неё от Виктора родился сын, она, в честь отца, назвала его Виктором. Это была частичка её любимого человека и маленькому Вите досталась и та часть любви и нежности, которая должна была достаться большому Виктору, если бы он жил с ними, в одной семье. Позже, переболев душой и успокоившись, Валя два раза пыталась выйти замуж, но ничего хорошего из этого не вышло. Или она такая требовательная к мужчинам стала, или мужчины встретились ей не такие, не похожие на Виктора, не самостоятельные. То пьют, то работать не хотят, норовят за счёт жены прожить. Да и настоящего чувства любви, какое она когда–то испытала к Виктору, к ним, её законным мужьям, у неё не было.

Остыло её сердце. Не встретился на её пути человек, хотя бы чуточку похожий на Виктора, которого она смогла бы полюбить. Так и жили они вдвоём, с сыном, с её Виктором Викторовичем. Она произносила это имя сотни раз на день. Оно (имя) музыкой звучало в ней, и звук имени так нравился ей, что она могла повторять его без конца. Так получилось, что у Виктора через два месяца после выхода из роддома Вали, родилась дочка. Назвали её Люсей. Иногда Валя видела Виктора, даже один раз столкнулась с ним лицом к лицу, но она сделала вид, что не узнала его, прошла мимо.

Городок был небольшой и все в нём знали всё друг о друге. И, конечно же, все знали, от кого родился у неё сын. Узнала она и жену Виктора, Любовь Ивановну, женщину красивую и общительную. Пришлось им частенько встречаться, так как учиться Люся поступила в школу, где преподавала Валя, в один класс с Витей. Хорошо ещё, что она отказалась вести тот класс, где учился её сын, чтобы он чувствовал себя в школе так же, как и остальные ученики, чтобы не было повода для разговоров, что она завышает оценки сыну.

С Любовью Ивановной она встречалась в школе, на собраниях, обсуждала с ней и другими родителями классные дела, поведение и успеваемость детей. Маленькому Вите почему-то с первого дня понравилась девочка Люся и он, несмотря на то, что Валя категорически не хотела, чтобы он с нею сидел, проявил характер, и остался сидеть с нею за одной партой.

Пыталась учительница, по просьбе Вали, любыми способами пересадить его. Сажала его за парту то с мальчиком, то с другой девочкой, но это ни к чему хорошему не привело. Девочек он начинал обижать, дёргал за косы, чертил у них в тетрадях. С мальчиками дрался, не мог поделить место за столом. Ему мешало всё, что принадлежало соседу. И успокаивался он только тогда, когда его снова пересаживали за стол, за которым сидела Люся.

Ночью Валю разбудило тяжёлое дыхание Вити. Положив руку на лоб сына, она почувствовала, что у сына слегка повышена температура. Утром она с Витей была в кабинете районного педиатра. В кабинете сидела детский врач Ирина Михайловна и, напротив неё молоденькая медсестра Ксения.

- Валентина Сергеевна, будьте добры, принесите, пожалуйста, из регистратуры карточку Вити, пока я буду его осматривать, - заполняя какую-то бумагу, попросила Ирина Михайловна.
- Надеюсь, он плакать не будет во время Вашего отсутствия? Какой парень большой вырос.
- Не будешь плакать, - спросила она Витю после того, как Валя вышла из кабинета.
- Нет. Я уколов не боюсь, – широко открытыми глазами посмотрел ребёнок на врача.
-А я уколы тебе и не собираюсь делать.
- Витя, а ты уже в школу ходишь, - спросила мальчика медсестра.
- Да, я уже в первый класс хожу, - с гордостью ответил он.
- А с кем ты сидишь, – серьёзно спросила Витю Ксения.
- С девочкой, - ответил он.
- А девочку как зовут, - допытывалась Ксения.
- Зовут? Люсей, - начал ёрзать на топчане Витя.
- А она красивая, нравится тебе, – не отставала от Вити Ксения.
- Да, она красивее всех. Я её люблю. Только Вы не говорите об этом маме, а то она меня опять ругать будет.

Человек не может знать того, что может с ним произойдёт завтра или через неделю. Большинство людей планирует своё время, особенно время отпусков, время отдыха. Но жизнь всегда вносит в планы людей свои коррективы.
Вот и Валя с сыном планировали съездить, хотя бы на месяц, отдохнуть и помочь по хозяйству к маме и бабушке.

Но пришлось им ехать в Турцию. Она – старшей группы, а сын с ней, как турист. Нет, она не отказывалась от поездки. Не отказывалась потому, что сама никогда не ездила дальше своей области, да и сын будет с нею, под присмотром. Загоревшие, полные впечатлений от сказочной природы, возвращались они автобусом в родной городок через две недели. Автобус был старенький, весь ржавый и страшно скрипучий. На каждой кочке он жаловался на старость стуком подвески и писком тормозов.

В салоне стояла невыносимая жара. Какой кондиционер. Это по Турции они ездили в комфортабельных автобусах, оборудованных кондиционерами. Здесь, в своих родных автобусах, пассажиры о них только слышали понаслышке, но никогда не имели возможности пользоваться прелестями комфорта. Они привычны и к жаре и к холоду. Им лишь бы добраться домой, любыми путями. Пусть без места, стоя, держась за верхние поручни, когда у ног привязана коза, купленная каким – то пассажиром по случаю на базаре и навалена гора каких-то мешков. С чем они, непонятно, но за всё заплачено шоферу наличными, и мешки едут в салоне на одних права с пассажирами. Так они и добирались домой, вставший родным районный центр. Хорошо ещё, что детей из группы родители забрали на железнодорожной станции.

Внезапно автобус остановился. Дорогу пересекала похоронная процессия. Впереди шли женщины и забрасывали перекрёстки дорог живыми цветами. Таков здесь местный обычай. В рай или в ад попадёт покойник, никто из живых не знает. На это есть суд Божий. Но здесь, на земле, его последний путь до кладбища устилают цветами. И поминают его только хорошими словами, как бы забывая о тех грехах, которые он совершил за свою жизнь. За грехи его потом, там, строго спросят и воздадут по заслугам. Гроб везли в кузове грузовой машины. В изголовье гроба сидели скорбные родственники.

- Мама, а почему Люся там, - дёрнул Витя за рукав Валю.
- Какая Люся, - не поняла она.
- Люся, моя Люся, - прошептал он.
Теперь и Валя увидела в кузове медленно едущей мимо машины плачущую Любовь Ивановну и прижавшуюся к ней маленькую, беззащитную Люсю. Они были в чёрных платках. Защемило сердце и она, забыв обо всём на свете, бросилась к выходу. За ней, захватив сумку с вещами, через мешки, мимо привязанной к сиденью бородатой козы, пробирался к выходу и Витя.

- Пожалуйста, откройте двери. Мне очень надо выйти, - попросила водителя автобуса Валя.
- Мама, и я с тобою, - жалобно подал голос Витя.

А случилось вот что. Виктор задержался до вечера на работе. Работал он в частной фирме по продаже оптовых товаров. На работе считался отличным работником. Обычно на работу он ездил на машине, но в тот день он отдал машину на станцию технического обслуживания. Необходимо было пройти технический осмотр в Г. А. И, а у него резина уже была «лысой» и требовала замены.

Так, видно, надо было случиться, что он оказался около места, где весело проводили время пьяные местные подростки. Обычно никто не обращает внимания на то, что подвыпившая молодёжь не поёт, а кричит пьяные куплеты, громко. Иногда с помощью кулаков, разбирается между собою. Он тоже бы равнодушно прошёл мимо, не обратив на них внимания, если бы не услышал слабый, плачущий голос девчонки, - пустите, что вы делаете. Ой, мама. Сразу перед глазами у него встала его любимая дочка, его Люся. И он, ни секунды не колеблясь, кинулся к ней на помощь. Потом, в больнице, он только успел спросить, все ли нормально с девчонкой, и умер. Умер от ножевых ран, нанесённых ему подло, в спину.

- Раны, не совместимые с жизнью, - сказал врач скорой помощи, куда его привезли ночью, - крови много потерял. Скорую помощь вызвали поздно. Как земля только таких подонков носит. Такой здоровый мужчина. Ему бы жить да жить. Обидно вот что. Он умер, а они и откупиться могут. Будут жить себе припеваючи и как забавное происшествие вспоминать об этом эпизоде с убийством. Плохое у нас правосудие.

Домой они пришли поздно, уставшие физически и, главное, морально. Сумка с вещами показалась очень тяжёлой. От слёз глаза Вали были красными, а лицо опухло. Плакал на кладбище и Витя. Плакал от того, что видел плачущую Люсю. Не мог он терпеть чужих слёз.

- Мама, а тех людей, кто убил дядю Витю, найдут и накажут, - гладя мать по плечу, спросил её Витя. Валя, услышав, как он сказал «дядю Витю», залилась горькими слезами.

- Не дядя он тебе, сынок. Это отец твой родной. Сегодня мы с тобою были на похоронах твоего отца. А Люся тебе приходится сестрою. Родною сестрою. Наверное, поэтому ты с ней и дружишь и тянет тебя к ней, что кровь родную чувствуешь. Поэтому и защищал её всегда. Господи, как они без отца жить–то будут. У Любы, кажется, и специальности нет никакой. Работает кем-то в продуктовом магазине, - всхлипывая, говорила Валя. Она часто Любовь Ивановну видела там, когда заходила в магазин за продуктами. Что-то раскладывала она по полкам магазина, порядок наводила, или ценники меняла.

- Люся мне сестра? Как это? Что, совсем, совсем родная? А почему ты мне ничего не сказала? А почему же мы не вместе живём? А Люся знает о том, что я её брат, - завалил он мать вопросами.

- Знаешь, сынок, давай этот разговор отложим на завтра. Мы с тобою слишком устали сегодня. Слишком много событий на один день. Ложись спать, а завтра я тебе всё объясню. Поцеловав сына, она ушла к себе в спальню и, не раздеваясь, упала на кровать. Перед глазами проходили картины прошлого. Сколько уже прожито, а что хорошего она в жизни видела? Работа и дом. Вот и все её интересы, вся её личная, неудавшаяся жизнь.

А как она была счастлива с Витей в тот месяц, когда он приходил к ней. И пусть он обманул невольно её и оставил, уйдя к жене, всё равно она благодарна ему за те минуты счастья, что он ей подарил. Благодарна ему за то, что у неё родился такой прекрасный сын, её Виктор Викторович. Парень растёт честным, открытым, готовым постоять за правду. Кем он будет, когда вырастет. Но она знает, что он плохим человеком не будет. Она всё сделает, чтобы её Витя был похож на отца. Нет, у неё очень даже удавшаяся жизнь. Она любила и была любима. У неё такой прекрасный сын и любимая работа. Что ещё человеку надо?

Конечно, хочется и лучше одеться, и в город областной съездить, в театр сходить. Она уже забыла, когда последний раз в театре была. Кажется, ещё студенткой. Да и Витю надо в театр и на концерт артистов эстрады сводить, выставку картин показать. Человек не может жить без искусства. Вдруг в нём зарыт талант артиста или художника. Талант так и может продремать всю жизнь в нём и не проснуться за повседневными заботами о насущной жизни. Надо попробовать его разбудить, расшевелить. А как же Люся, дочка Вити?

Сколько вопросов, на которые нет ответа. Ничего. Время лечит. Жизнь всё решит, всё разложит по полочкам, только не сразу, а постепенно, шаг за шагом. За окном поднялся сильный ветер. Блеснула где-то далеко, далеко молния, но грома не было слышно. Деревья сильно раскачивались и слышно было, как они скрипели. Через время ветер стих и разразился ливень. Дождь барабанил по окнам и крыше. Вот и славно, что дождик пошёл. Смоет пыль на дорогах, на листочках деревьев, очистит воздух.

-Пролетело лето. Жёлтые листочки на деревьях напомнили о том, что наступила золотая осень. Школьники пошли в школу. Первоклассники, маленькие, неуклюжие, с важным видом тащили набитые тяжёлыми книжками портфели. Витя по-прежнему никому не уступал место рядом с Люсей и по–прежнему опекал её. Только Валя уже не была против того, чтобы они сидели рядом. Что Бог ни делает, всё к лучшему. Это и хорошо, что ей уже не надо скрывать от сына свою тайну.

Тогда, утром, после похорон отца, она рассказала всё сыну. Конечно, не совсем всё, но о своих чувствах к большому Виктору она рассказала сыну без утайки. И он всё, как взрослый, понял. Прижавшись к ней и нежно поцеловав в щёчку, он тогда сказал ей, - мама, ты у меня самая хорошая и я очень тебя люблю. Между ними как-то само собою установились доверительные отношения. Он рассказывал ей о своих мальчишеских тайнах, как товарищу и она, вникая в его заботы, давала ему совет, как поступить ему в данном случае. Рассказывал он ей и о том, что изредка провожает Люсю домой и бывает у неё в гостях. Даже уроки у неё вместе иногда готовят.

- Мама, она такая хорошая. Она всё умеет делать. И покушать приготовить умеет, и стирает, и полы моет. Тётя Люба ею очень довольна.
- Витя учился в восьмом классе, когда однажды, придя домой и, не сказав ни слова, сел на диване и задумался. Валя почувствовала, что у него что-то случилось, но не стала торопить события. Пусть сам, когда захочет, расскажет. Прошло два часа, которые показались ей вечностью.

- Мама, а зачем люди водку пьют. От пьяных людей одни беды. Папу нашего тоже пьяные ножом ударили. Зачем только водку в магазинах продают, - тихо задавал он ей вопросы, - неужели её нельзя запретить выпускать?
- А почему тебя волнует это? Ты сегодня с каким–то знакомым столкнулся, который был пьян? Или про смерть папы вспомнил, - поинтересовалась она.

- Знаешь, мама, Любовь Ивановну с работы выгнали за то, что она сделала на работе растрату. За то, что она часто на работе пила водку. Она сейчас дома сидит, водку пьёт и плачет. И ругается. Так, как наш дворник, когда пьяный напьётся, ругается. Говорит, что должны отобрать у них имущество в счёт долга. А какое у них имущество. Она почти всё продала за водку. Машину, мебель. Даже холодильник старенький, и тот продала. Да и что толку, что у них холодильник был. Он почти всё время пустой стоял. Только кровати, два стула да стол, на котором Люся уроки готовит, остались. Мама, мне страшно за них. И Люся тоже очень переживает, - рассказывал Витя.

-Мама, ты меня извини, я иногда им покушать приносил. Ты меня не будешь ругать, - спросил он её. Но, знаешь, гости тёти Любы такие противные, всё съедают, когда водку пьют. Люся иногда голодная в школу приходит. Мама, а нельзя сделать так, чтобы Люся жила у нас. Она же моя сестра. Мне её очень жалко. А Любовь Ивановну нельзя вылечить от водки? Ведь она, пока не умер папа, водки в рот не брала. Она очень хорошая, добрая и ласковая была. И Люсю очень любила. А сейчас говорит, что Люся ей не нужна, чтобы убиралась она вон из дома, когда ей Люся начинает делать замечания. Люся и учиться стала хуже. А она ведь отличницей была раньше.

- Да, задал ты мне задачку, сын, которую не так просто решить. Слышала я от коллег по работе, что в семье у Люси не благополучно, но не думала, что Любовь Ивановна так может скатиться. Надо спасать Люсю. Завтра же подниму этот вопрос на педсовете и думаю, что они меня поддержат. А Люся не против того, что мы её жить заберём, хотя бы на время лечения её мамы, к себе? Ты с нею говорил?
- Да, мы с Люсей говорили обо всём. И с Любовью Ивановной тоже говорили. Только Любовь Ивановна лечиться не хочет. Говорит, что она не пьёт сильно, что она не алкоголик и сама, если захочет, бросит пить.
- Все, кто пьёт, никогда не скажут, что они запоями пьют. И все говорят, что, если захотят, то пить не будут. Но… пьют.

- Прошло ещё три года. Люся жила в семье Виктора и Вали. Замечательная, трудолюбивая девочка, она стала помощницей в домашних делах. Вместе с Витей они готовили уроки, вместе шли в школу и вместе возвращались домой. Любовь Ивановна лечилась от алкоголя. Иногда они втроём ездили её навещать, привозили ей гостинцы.

Лечебный профилакторий был недалеко от областного города и они, после посещения Любви Ивановны, успевали в городе сделать покупки перед тем, как ехать домой. Она была довольна, когда видела дочь, Витю и Валю. Она сообщила, что при выходе ничего никому не будет должна, так как за всё рассчиталась, за всё отработала.

- Получилось так, что выпускной вечер совпал с днём, когда должна была вернуться домой мама Люси. Радостные, в праздничных хлопотах, Люся и Виктор горячо обсуждали, куда они поступят учиться после окончания школы, когда Валя сообщила им о приезде мамы Люси. Витя встретил это сообщение сдержанно. Видно, он хорошо помнил то время, когда мама Люси пила. Зато радости Люси не было предела.

- Ой, как хорошо! Тётя Валя, а маму мы пригласим на выпускной вечер? Как хорошо, что мы с Витей навели в доме порядок. Двери, окна и полы покрасили. И в холодильник (его мы приобрели по случаю год назад) продуктов на первое время приготовили. Тётя Валя, а Вы с нами пойдёте встречать мою маму. Я её очень, очень люблю!

Вместе мы встретили Любовь Ивановну и, через некоторое время, переодевшись и накормив её, пошли на выпускной вечер наших детей. Что ждёт наших милых, молодых, красивых детей впереди? Хочется надеяться, что у них в жизни всё будет отлично. Жизнь так прекрасна!
Юрий Мацегор
 
wasillevich1 Дата: Среда, 28 Фев 2018, 16:25 | Сообщение # 224
Долгожитель форума
Группа: Друзья
Сообщений: 1460
Награды: 41
Репутация: 29
Анекдот о щедрости и жадности

Хорошо отдыхать в отпуске, у брата, которого долгие годы не видел и с которым есть о чём поговорить, есть что вспомнить. С утра и до позднего вечера наслаждаюсь чистым, прозрачным воздухом юга, слушаю трели соловья, щебетание птиц. Но пролетели незаметно две недели, съеден не один килограмм шашлыков, выпито за хлебосольным столом немалое количество горячительных напитков и домашнего вина, которое здесь делают из своего винограда, спелые, сочные гроны которого висят над головой, будто предлагая себя попробовать на вкус. Но всему хорошему когда-то приходит конец. В десять часов утра мы с Ваней (так зовут моего братишку) отправились на местный автовокзал, откуда я буду добираться до ближайшей железнодорожной станции для дальнейшей транспортировки моего бренного тела домой, в далёкие степные края, где с нетерпением ждут меня семья и работа. За время отпуска я, кажется, уже начал привыкать к тому, что вокруг меня растут, цветут и плодоносят деревья, кустарники и цветы, огромный дефицит которых я испытываю дома, на родине. Но климат и природу с собою не заберёшь.
- Ну что, братишка, пока автобуса нет, зайдём в пивную, посидим, как люди, пивка попробуем.
- Как скажешь. Я не возражаю, - мы резво вошли в ларёк и, купив пива, устроились за дальним столиком.
Клиентура заведения была самой разнообразной. Напротив входа за столиком сидели интеллигентного вида мужчина в пиджаке, при галстуке и, похоже, рабочий, в замызганной рубашке. Какой была бы цвета рубашка, будь она чистой, угадать сложно, до такой степени она была в грязи и разводах. Видно, прямо с рабочего места любитель пива прибежал. Но это никак не влияло на откровенную беседу, которая велась между ними. За другим столиком двое мужиков спали, удобно расположившись налитыми здоровьем щеками в пивной луже, разлитой на столе. Всего стояло шесть столиков, и только один , когда мы вошли, был свободен. Повезло нам.
Обычно такие заведения полны клиентами под завязку, да ещё в жаркое, дневное время. За остальными столиками мужики, смакуя пиво, громко разговаривали, не обращая внимания на соседей.
Раздался звук упавшей на пол кружки и её острые осколки разлетелись по полу заведения. Оказалось, что один из отдыхающих в пивной луже на столике клиентов , проснулся и случайно зацепил рукой пустую посудину.
Он мутным взглядом обвёл всех присутствующих, пожевал губами и громогласно объявил, - Зинка, ты опять нам с Колькой пива не долила почти на четверть кружки. Требуем долить. Каждый день обманываешь. Сколько можно. Я же прав, братва?
За остальными столиками несколько секунд мужики сидели в замешательстве, видимо, обдумывая услышанное, а затем то слева, то справа от нас послышались голоса, правда не такие громкие, как у заявителя, но достаточно чёткие, чтобы “Зинка” могла их услышать.
- Да, и нам с Толяном не долила…
- И нам тоже..
Зинка, с веником и пустым ведром в руках, молча прислушиваясь к раздающимся претензиям от не совсем трезвых мужчин, начала подметать пол. Остановившись у столика, с которого упала кружка, она негромко сказала выступившему к ней с претензиями мужчине, - Вы, уважаемый, будьте добры оплатить мне стоимость разбитой кружки. И я обращаюсь ко всем посетителям – у меня по регламенту работы сейчас перерыв. Так что я, через пару минут, прошу освободить помещение. Перерыв на час. Наступила гробовая тишина. Стало слышно, как летают над столиками мухи. Через секунду помещение пивной заполнилось уже громкими криками, - ты, козёл, нашёл в чём Зину упрекать.
- Да она самый честный продавец среди все в нашей округе.
- Не нравится тебе здесь, как обслуживают, иди в другом месте поищи, где лучше.
- Пошёл вон отсюда, вместе с Колькой…
- Плати за кружку и вали отсюда, ишак ощипанный.
- Да что Вы, ребята. Да я ничего. Это я так, случайно, спросонья. Зин, ты уж извини меня, пьяного дурака. Не прав я.
Подали голос и мы, - Зин, мы только зашли, ещё и капли пива не попробовали. Ты прости уже их, неразумных. Просим тебя.
- Ладно , сидите, пейте. Пожертвую ради вас перерывом.
Мы рассчитались с Зиной за четыре кружки искрящего, холодного пива, которое она налила нам, как говорят, под завязку (повезло после инцидента с клиентом) и уселись за столиком.
- Хорошее пиво?
- Да, мне нравится.
- Хочешь анекдот про пиво послушать?
- Хороший? Рассказывай, с удовольствием послушаю.
- Слушай. На улице жара стоит такая, что асфальт плавится. На торговую точку по продаже пива привезли большую бочку с этим, востребованным у нас летом, пойлом. Поставили её под ивой, чтобы солнце голову продавца сильно не пекло. Мужики у столиков толпятся, копейки считают, пьют пивко, удовольствие получают. Всё, как обычно.
Подходит солидный мужик к продавцу и интересуется у неё, сколько стоит кружка пива.
- Тридцать пять копеек бокал, - отвечает продавщица.
- А сколько кружек пива в бочке помещается, - спрашивает мужик.
- Восемьсот.
- Так. Значит, бочка стоит двести восемьдесят рублей. Плачу за пиво. Вот деньги.
- Нет, гражданин, мы пиво, вместе с бочкой, не продаём. Я должна здесь торговать. Здесь моё рабочее место.
- А я и не собираюсь пиво с бочкой забирать. Ты пиво покупателям будешь наливать, как обычно, но бесплатно, без денег. Деньги я за него отдаю, оптом, за всю бочку. Понятно?
- Понятно, - заикаясь, ответила женщина.А сами-то вы пить пиво будете?
- Кружечку выпью. Налейте мне, будьте добры, - улыбнувшись, ответил он и, взяв кружку, устроился за дальним столиком.
Через некоторое время подходит к бочке мужик и, протягивая копейки, говорит - мне, без сдачи, налейте кружечку. Взял он в руки полную кружку пива, начал пить и чуть не подавился им, когда услышал от продавца, что денег платить за него, пиво, не надо - бесплатно оно раздаётся.
- А сколько кружек можно вот так, без оплаты, выпить, - спрашивает он шёпотом, оглядываясь…
- Да сколько влезет…
- Тогда мне десять кружек наливай. И за мной прошу очередь не занимать. Я через секунду буду здесь, - допив залпом жидкость, он куда-то шустро убежал. Прибежал назад он через пару минут. За ним, с восторженными воплями, бежала толпа мужиков.
Но за время его отсутствия у бочки уже собралось трое любителей пива…
- Не понял, что это за наглость. Моя очередь была. Ведь так, продавец?
- Вроде, да.
- Тогда вы, трое, будете за нами. Когда мы напьёмся, дойдёт и до Вас очередь. Понятно?
- Нет, ничего не понятно. Когда мы пришли к бочке, то ни тебя, ни этой очереди не было. Так что это ты будешь пить пиво после того, как мы напьёмся.
И закрутилась словесная карусель. Постепенно разговор перешёл на крик. Послышался звук разбитого бокала, потом вопль, - за что ты меня, собака дикая, ударил? Через пять минут подъехала милицейская машина и доблестные милиционеры рьяно принялись успокаивать через чур шустрых любителей пива.
- Как это - бесплатно, - остолбенели от неожиданности стражи порядка и, узнав подробности от продавщицы, поинтересовались, где можно увидеть этого необычно щедрого покупателя?
- Да вот он, за столиком сидит, пиво пьёт и за нами наблюдает…
Милиционеры подошли к солидному мужчине с вопросом, зачем он устроил бесплатную торговлю пивом и спровоцировал этим людей на драку.
- В том, что драка произошла, моей вины нет. Она произошла между мужиками от ненасытной любви к халявному к пиву. Захотелось мне, ребята, посмотреть, как мы будем жить при коммунизме. Вот и увидел…
- Хороший анекдот. Где бы такого нам сюда, в это заведение, спонсора такого найти…
- Ладно, братик, допивай кружку. Пора нам идти, автобус ждать не будет, - и мы, в прекрасном настроении, покинули пивнушку.
Юрий Мацегор

Сообщение отредактировал wasillevich1 - Среда, 28 Фев 2018, 16:27
 
wasillevich1 Дата: Среда, 28 Фев 2018, 20:16 | Сообщение # 225
Долгожитель форума
Группа: Друзья
Сообщений: 1460
Награды: 41
Репутация: 29
Крошки хлеба


Лето было самой лучшей порой года для нас, мальчишек. Никому из родителей и в голову не приходило одевать нас в это время года. Мы не одевали ни рубашек, ни брюк, ни обуви.

Нашим матерям не было причины ругать нас за порванную в лоскуты одежду и оторванные подошвы ботинок. Единственной одеждой, которая была на нас в это время, были трусики, в которых мы и бегали целый день, поневоле загорая под палящими лучами Казахстанского солнца до такой степени, что кожа наша была похожа кожу на кожу коренных африканцев. Только глаза и зубы были видны на загоревших лицах, а волосы, зимою рыжие или чёрные, летом выгорали, и были у всех одного цвета - цвета соломы.

Наши, всегда босые ноги не чувствовали мелких камней на разбитых в пыль дорогах, и за лето кожа на подошвах ног дубела до такой степени, что мы ходили по скошенному полю пшеницы, не ощущая, что стерня колет их.

Мы проходили летом естественный процесс закаливания, и я не слышал, что кто-то из нас зимою болел простудными заболеваниями. В летнее время родители нас почти не контролировали, следя только за тем, чтобы мы вовремя, вечером, приходили домой.

- И где это тебя целый день носило, - спрашивала обычно меня мама, отмывая от пыли, которая была на мне везде - от пят до макушки.
- Мам, мы дяде Семёну помогали, хлеб грузить.
- Чтобы я тебя там больше не видела. Не дай Бог, лошадь копытом ударит, или телегой придавит, что я с тобою делать буду? Лошадь у Семёна злая и, говорят, что кусает она сильнее любой собаки, - оттирая покрытые мелкими язвами, от постоянной пыли, ноги, пугала меня мама.

И я боялся подойти к этой, запряжённой в повозку, лошади. Боялся ещё и потому, что мои товарищи тоже говорили мне, что она, когда к ней близко подойдёшь, может ударить копытом даже тогда, когда запряжена и на её шею надет хомут.

Это потом, через несколько лет, став более взрослым, я понял, что лошадь эта была самой обыкновенной, худой, смирной кобылой, на которой целый день развозили хлеб из пекарни в магазины нашего небольшого городка. Она была так худа, что были видны сквозь её шкуру рёбра. Возможно, её плохо кормили, или она была больна, но она еле тянула тяжело нагруженную повозку по пыльной, разбитой дороге, и хорошо, когда эта дорога была суха.

Осенью и ранней весной, когда шли дожди и дороги превращались в сплошное месиво, ей не под силу было тянуть груженую повозку, и кучер, упираясь в повозку сзади, помогал ей, громко при этом ругаясь. Это потом я понял, что она до такой степени смирная, что можно смело залезать ей на спину, вставать на ноги, и танцевать краковяк вприсядку, а она при этом даже не пошевелится. Понял я и то, что они говорили мне так потому, чтобы нас, малышей, около повозки было как можно меньше, чтобы больше было шансов им, старшим, поживиться оставшимися от погрузки в лотке крошками хлеба.

Кучер, помимо своих обязанностей, исполнял ещё и обязанности грузчика. Он подъезжал на повозке к стене здания пекарни, в которой было прорублено окошко и вделан наклонно деревянный лоток, по которому и подавали, мягкий, пахнущий печью, сытный, чёрный, ржаной, только что выпеченный хлеб. Мы, мальчишки следили за его погрузкой, и самые смелые и сильные из нас, от вида и запаха хлеба глотая слюну, подходили к повозке всё ближе и ближе.

- Дядя Семён, можно, мы Вам поможем грузить, - обычно спрашивал самый смелый.
- Как же Вы мне надоели, погибели на Вас нет. Ну, хорошо, погрузите вы мне хлеб, а что я вам за работу дам? Не дают мне лишней буханки хлеба, чтобы вам раздавать. По счёту хлеб, понимаете вы это или нет? А если украдёте у меня буханку, и в магазине хлеба не хватит, как мне рассчитываться, чем, - и он, сквернословя, брался за погрузку.

Мы покорно отходили в сторону, наблюдая за ним, ждали, пока он окончит погрузку и отъедет подальше, за поворот, и потом, с криками, бежали к лотку. Как воробьи налетают на брошенные щедрой рукой крошки, так и мы налетали на лоток и горстями хватали осыпавшиеся с буханок хлеба крошки и, поспешно совали их в рот, чтобы успеть ещё хотя бы раз набрать горсть жареного хлеба. Дело доходило до незлобных потасовок, и доставалось в них, как обычно, самым маленьким и беззащитным.

Иногда, правда очень редко, дядя Семён разрешал нам, мальчишкам, грузить хлеб, и мы с удовольствием грузили его. Грузили по очереди, по парам. Один брал буханку с лотка и подавал в руки другому, а тот уже укладывал булки хлеба в аккуратные стопки внутри повозки. После того, как первая пара «работников» уставала, за работу принималась другая пара ребят.

Несмотря на то, что Дядя Семён матерился и, на вид, был суров, он мог отдать нам, мальчишкам, каким-то образом добытую им лишнюю буханку хлеба, а не нести её домой, для своей семьи.

До сих пор помню вкус того ржаного ломтя хлеба, доставшегося нам за работу. Ничего не было вкуснее и ароматнее. Но недолго продолжались наши набеги на пекарню во время погрузки хлеба. То ли руководству пекарни стало стыдно, что территория пекарни не огорожена, то ли надоело видеть им наши вечно голодные глаза, но однажды вокруг пекарни появился высокий забор с большими деревянными воротами.

В то голодное время мы ели иногда такую еду, на что сейчас, наверное, мы и смотреть на неё не стали бы, в руки не взяли, но тогда, особенно после купания в степной речке, любая пища нам казалась деликатесом. О том я попробую рассказать в следующих своих рассказах. А вкус хлебных крошек запомнился мне, да и моим друзьям детства, на всю жизнь.
Юрий Мацегор
 
Литературный форум » Наше творчество » Творческая гостиная » Прикипел я душою к Уралу (Стихи о родном крае)
  • Страница 9 из 10
  • «
  • 1
  • 2
  • …
  • 7
  • 8
  • 9
  • 10
  • »
Поиск:
Издательство "Союз писателей" © 2024. Все права защищены.