[ Обновленные темы · Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 2 из 2
  • «
  • 1
  • 2
Литературный форум » Наше творчество » Творческая гостиная » Волченко Валерий (Азиатский роман)
Волченко Валерий
Mihail_K Дата: Пятница, 05 Июл 2013, 12:48 | Сообщение # 26
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1636
Награды: 35
Репутация: 67
Цитата (Valery)
С одной стороны Вы правы. Но все относительно, Михаил.

Добрый день, Валерий. Сейчас я на больничном, а это здорово располагает к литературе. :)))
Вы правы, когда говорите об относительности взглядов. Один неженатый молодой человек, с высшим образованием, недавно заявил мне, что Грин Александр Степанович многих девушек испортил. Я попросил его уточнить: чем же именно он их "испортил"? Оказалось, что "Алыми Парусами". Не знаю, не знаю. Моя дочка, когда прочитала "Алые Паруса" в свои шестнадцать, не пошла после этого делать пирсин или татуировки на теле, а попросила меня раздобыть почитать ещё что-нибудь из Грина. :)))
Но, говоря об относительности, мы должны решить: о каком предмете, именно, мы ведём речь? Говорим ли мы о художественной литературе, в драматургическом её понимании, или о чём-то другом.
Если предмет, которым мы здесь пытаемся заниматься, относится к драматургии, то смею утверждать, что её принципы, никто не отменял с самых древних времён. И до сих пор ещё литераторам интересен опыт древних, до сих пор "Поэтика" Аристотеля пользуется у них спросом. Кстати говоря, в этой самой поэтике, автор утверждает, что единство действия в произведении должно объединять
начало, середину и конец в органическое единство с героем, что особенно для "трилогии" важно.
А кто же герой в драматургическом произведении? У читателя, увлечённого захватывающим романом, создаётся иллюзия того, что и герой и персонажи - реально существующие люди, но так ли это?
И стал бы роман действительно захватывающим если бы речь в нём шла о повседневной (пусть и об экзотической) жизни, а его персонажи были один-в-один "списаны" с реальных людей? Думаю, что нет. Все персонажы в драматургии - люди "вымышленные", и они отличаются от людей настоящих. Человек "вымышленный" выгодно превосходит человека "настоящего" во всём. Он сильнее любит и сильнее ненавидит, лучше дерётся и быстрее соображает, его невозможно "убить" шальной пулей или "развести" на мякине. Но за всё это персонаж, "человек вымышленный", должен благодарить своего создателя - автора, который над ним работал.
Если принципы создания произведения другие, то, боюсь, что это уже нельзя отнести к драматургии.

Сообщение отредактировал Mihail_K - Пятница, 05 Июл 2013, 12:56
 
Valery Дата: Пятница, 05 Июл 2013, 20:15 | Сообщение # 27
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 135
Награды: 11
Репутация: 15
Цитата (Mihail_K)
Если предмет, которым мы здесь пытаемся заниматься, относится к драматургии, то смею утверждать, что её принципы, никто не отменял с самых древних времён.

Ничего не скажу о драматургии, не знаю. Мне советовали учиться у драматургов строить диалоги, но пока не нашел времени.У других направлений наверняка есть свои принципы, свои правила. Ознакомиться с ними тоже не будет лишним. Принципы и придуманные на их основе правила больше касаются ремесленников, тех кто работает на рынок. У правил есть одно но. Если следовать всем правилам, то ничего нового никогда не появится. Новое всегда выходит за рамки правил. Упаси Бог, я не о своем детище.

Добавлено (05.07.2013, 20:15)
---------------------------------------------

Цитата (Mihail_K)
Человек "вымышленный" выгодно превосходит человека "настоящего" во всём. Он сильнее любит и сильнее ненавидит, лучше дерётся и быстрее соображает, его невозможно "убить" шальной пулей или "развести" на мякине. Но за всё это персонаж, "человек вымышленный", должен благодарить своего создателя - автора, который над ним работал.

В фантастике да, но и там следует знать меру вымыслу. Если же мы описываем реальную жизнь, тот стоит придерживаться реалий, настолько, чтобы большинству доставляло удовольствие. Тогда это будет не зря.
Вообще, наша полемика по поводу направлений и стилей бессмысленна, они все имеют право на существование. Сколько людей - столько мнений. Я даже могу пойти на поводу. У большинства!
Валерий Волченко
Моя страница
 
Mihail_K Дата: Суббота, 06 Июл 2013, 16:27 | Сообщение # 28
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1636
Награды: 35
Репутация: 67
[size=10]
Цитата (Valery)
Ничего не скажу о драматургии, не знаю.

Добрый день, Валерий!
Спасибо, вам, что нашли время и прочитали ещё раз мой рассказ. Я, к сожалению, только сегодня прочитал вашу запись и рад, что оказался понят. Насчёт драматургии я тоже, конечно, не могу рассуждать, как литератор, но кое-что приходилось читать. У драматургии же более широкие рамки, нежели сценические. По сути вся романистика - это драматургия. И как у всего, у неё есть свои признаки. Во-первых внимание сосредоточено на главном герое, претерпевающем разные конфликты, доходящие до кульминации. Романы Диккенса, Достоевского, Толстого - это всё драматургия. А есть ещё и другая романистика, написанная в другом ключе - символическом, философском или психологическом. Ваше же произведение больше всё-таки близко к драматическому.

Добавлено (06.07.2013, 16:16)
---------------------------------------------
Цитата (Valery)
Если следовать всем правилам, то ничего нового никогда не появится. Новое всегда выходит за рамки правил.

Как говорится, прежде чем ломать старые правила и создавать свои, хорошо бы освоить те, что ломаешь. :)))

Добавлено (06.07.2013, 16:21)
---------------------------------------------
Цитата (Valery)
Я даже могу пойти на поводу. У большинства!

Это "авторская" болезнь - пойти на поводу у большинства, в той или иной мере, терзает всех нас. Но как же быть, когда хочется получить совет? Уверен, что покажи мы свои произведения родным или хорошим знакомым, отзывы будут только положительными, но мы, так всё-таки, и останемся в неведении: как же всё-таки написано?

Добавлено (06.07.2013, 16:27)
---------------------------------------------
Цитата (Valery)
Сколько людей - столько мнений.

Да, конечно, и я с вами согласен. Но про себя скажу, что мне, все высказанные другими авторами мнения, пригодились и были полезны. Они заставляли задумываться о вещах, которых я совсем не замечал.
Сегодня, например, взял почитать рассказ (чужой), который мне сильно нравился года два назад и обнаружил в нём так много огрехов, которых я раньше просто не видел. Ведь здесь ведёшь диалог не только с внимательным читателем, который сам, может быть, ничего и не напишет, а с автором, который также, как и ты, постигает секреты этой "кухни".[/size]

Сообщение отредактировал Mihail_K - Суббота, 06 Июл 2013, 16:30
 
Valery Дата: Воскресенье, 07 Июл 2013, 11:26 | Сообщение # 29
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 135
Награды: 11
Репутация: 15
Цитата (Mihail_K)
Это "авторская" болезнь - пойти на поводу у большинства, в той или иной мере, терзает всех нас. Но как же быть, когда хочется получить совет? Уверен, что покажи мы свои произведения родным или хорошим знакомым, отзывы будут только положительными, но мы, так всё-таки, и останемся в неведении: как же всё-таки написано?

Как хорошо, что большинство не родственники, а психически адекватные люди. Наверняка мы от них узнаем "как же все-таки написано".
Цитата (Mihail_K)
взял почитать рассказ (чужой), который мне сильно нравился года два назад и обнаружил в нём так много огрехов, которых я раньше просто не видел.

Это естественно, мы же растем. Если станем ремесленниками - начнем потихоньку деградировать.

Добавлено (07.07.2013, 11:14)
---------------------------------------------
Несколько отрывков о детях из начала Азиатского романа
Возможно, пишущие о детях заинтересуются. глядишь. и мне что-нибудь подскажут.


Первые учителя
Вчера в густом тумане я потерял все ориентиры и заблудился. Плутаю вторые сутки, позор для таежника. Узнают в поселке, засмеют, будут показывать пальцем, рассказывая друг другу, как я заблудился в трех соснах. Ну, пусть не в соснах, а в сопках и не в трех, все равно позор. И, отец будет подтрунивать надо мной, укоряя, что забыл его науку. А, ведь не забыл. Знаю же, заблудившись не нужно метаться по сторонам. В тайге много ключей, ручьев и речушек, которые всегда выведут к реке и людям. Только, понадеялся на авось, часто менял направление, рассчитывая, что вот на этот-то раз оно будет верным. Тайга не терпит беспечной самонадеянности, и обязательно преподает урок. День склоняется к вечеру, придется вновь заночевать в лесу. Жутко одному ночью, да куда денешься. В который раз пожалел, что не взял Томика, тот вывел бы к дому в один момент. А, как они с Жульбой просились, лаяли, выли! Но отец запрещает летом брать собак с собой в лес. Весь таежный народ выкармливает сейчас детенышей, они беззащитны перед собаками.
Звериная тропа вывела к каменистому руслу пересохшего ручья. От камней, за день нагретых солнцем, на расстоянии веет теплом. Внезапно, из-под ног раздается свирепое шипение, словно на раскаленную сковороду плеснули воды. Я на метр взлетаю в воздух, перепрыгивая через большую змею, пригревшуюся на теплых камнях. Пестрый красивый узор на спине делает ее почти незаметной. Высоко подняв голову, она зондирует пространство вибрирующим раздвоенным язычком, готовая сделать молниеносный ядовитый клевок.
Некоторое время прихожу в себя, соображая: почему вдруг оказался дома в постели. Вздрагиваю от вновь раздавшегося шипения, но сразу распознаю, это не змея. Шипит наливаемое на разогретую сковороду тесто. Мать печет в русской печи блины. Путешествуя в прошлое во сне, я вновь пережил случай, который год назад произошел наяву. Тогда точно также плутал в тайге и, чуть не наступил на змею.
По воскресеньям нас не будят, спим вволю. С вечера собирался встать пораньше, чтобы первому успеть к блинам. Блины мы признаем только со сковороды, свежеиспеченные, горяченькие. Мать не успевает кормить со сковороды одновременно пятерых, поэтому за стол садимся по очереди, по мере пробуждения. Легкий на подъем Колька, всегда первый. Я вскакиваю и выглядываю на кухню. Так и есть, Колька сидит за столом и окунает свернутый блин в блюдечко со сметаной. Давно сидит, с маслом уже наелся, ест со сметаной, затем будет с молоком, потом с вареньем и чаем. Так уж заведено у нас, когда мать готовит что-нибудь вкусненькое, едим «от пуза», не спеша, как говаривал Фамусов, «с чувством, с толком, с расстановкой». Снова ложусь в постель, придется ждать. Так мне и надо, не спи в другой раз. В голову лезут разные мысли и я опять прозевал. Проснулся самый мелкий Пашка, слышу, мать уговаривает его выпить еще молочка. Достала всех этим молочком. То пичкала противным рыбьим жиром, потом перешла на парное молоко, говорит полезное. Мне парное не нравится, отдает травой, рябиной и всем, что съела корова. До ягод рябины наша Майка такая охотница, что на куст готова взобраться. Однажды мое терпение лопнуло.
− Я не молочный брат теленка, не буду! – категорически заявил я матери, подававшей полулитровую кружку с молоком.
− Ишь, чего выдумал, пей сейчас-же, пока не наподдавала сковородником! – пригрозила она. Угроза не действует, пусть сначала меня поймает. Колька со Светкой моментально ко мне присоединились, тоже не захотели быть братом и сестрой теленка. Теперь только маленький Пашка пьет парное молоко. «Молочный брат теленка», − дразним мы его, когда не слышит мать. Но Пашка засадит кружку молока и, ему по барабану, чей он брат.
Вперед Пашки мать меня, конечно, не пропустит. Молодым везде у нас дорога, а вот старикам почета нет. Придется снова пережидать, пока Пашка окончательно проснется. Полчаса будет жевать один блинчик, да полчаса мать будет его уговаривать съесть еще один.
Позавтракав, делаем неотложные дела по хозяйству. Скотина не понимает, что сегодня выходной, за ней в любой день нужен уход. Конечно, отец с утра пораньше всю живность накормил, но работы всем хватает. Обязанности распределены. Я водовоз, вернее водонос, должен круглогодично обеспечивать хозяйство водой, таская ее ведрами с речки. Зимой это не трудно, напоить скотину, принести для кухни, да для бани. А вот летом, когда стоит жара и нет дождей, нужно много воды для полива огорода, все плечи собьешь коромыслом. Колькина обязанность – уборка помещений для скота: чистить коровник, свинарник и птичник, вывозить навоз на санках в огород, из него весной отец сделает парники под огурцы. Маленькую Светку мать приучает к женским делам, делать уборку в доме и мыть посуду. Только самый мелкий Пашка не несет трудовой повинности.
После ужина, уже перед сном, отец берет свою любимую настольную книжку – Конституцию СССР. Он читает нам о том, как нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме. К восьмидесятым годам в столовых будет бесплатный хлеб, а затем и все в магазинах можно будет брать бесплатно и наступит счастливая жизнь – Коммунизм. Мы с удовольствием слушаем, верим и мечтаем.
– Ты бы, что взял за бесплатно? – спрашивает Колька.
– Я конфет наберу, полный мешок, – опередил меня Пашка.
– Болван! – скривился Колька, – деньги нужно брать. Бесплатные товары расхватают, а за деньги можно будет купить.
– Денег не будет. Не нужны деньги при коммунизме. Все марш спать! – завершает прения отец.
***

Добавлено (07.07.2013, 11:18)
---------------------------------------------

Семья это святое
В детстве и юности я был неисправимым романтиком, скорее всего, таковым и сейчас являюсь, лишь с годами стал несколько прагматичнее. Читал запоем, что в руки попадет, историческую, приключенческую и военную литературу, детективы и фантастику. Я с головой погружался в неведомые, экзотические миры. Тургенев и Некрасов, Даниэль Дефо, Жюль Верн, Арсеньев, Конан Дойл, Лион Фейхтвангер, Генрих и Томас Манн, Ги де Мопассан, Эмиль Золя, Эрве Базен и многие-многие другие открывали передо мной неведомый доселе мир. Я мечтал быть таким, как герои Джека Лондона: вольный бродячий народ, путешественники, охотники, ловцы жемчуга, искатели золота и приключений. Мечтал о дальних путешествиях, хотел обойти и увидеть весь земной шар.
Ходить в лес на охоту я начал, когда мне было около десяти лет и приклад, висевшего на плече ружья, волочился по снегу. Отец, заядлый рыбак и охотник, считал это в порядке вещей. Мать возмущалась, чрезмерное увлечение охотой и рыбалкой приводили к прогулам в школе и в дневнике появлялись двойки. Любят учителя ставить двойки. Пятерки ставят малюсенькие, еле заметно, а двойку нарисует – в полстраницы, с красиво изогнутой лебединой шеей, только ее и видно. Мать раз в неделю проверяет нашу успеваемость. Увидев огромную двойку, неважно в чьем дневнике, она взывает:
– Совсем от рук отбились, не хотят учиться двоечники. А ну, отец, задай им как следует!
Отец не сторонник экзекуционных мер, но из педагогических соображений, не перечит матери. Он снимает с гвоздя широкий офицерский ремень:
– Ну, кто первый? Давай Сережка, ты старший, будь примером!
– А, причем здесь я, у меня за эту неделю двойка исправлена.
– Тогда дай слово, что у тебя совсем двоек больше не будет! – вмешивается мать. Такого слова я дать не могу. Слово нужно держать, а в школу ходить еще почти четыре года. Подойдя к отцу, поворачиваюсь спиной и, стиснув зубы, молча, выдерживаю несколько несильных, но от несправедливости обидных, ударов ремнем.
– Теперь твоя очередь, – говорит отец Кольке и направляется в его сторону. Колька и не думает подходить. Он начинает смешно, по-поросячьи визжать, вцепляется обеими руками в ремень и не дает отцу взмахнуть. Светка с Пашкой, наблюдают события с большой русской печи. Светка предлагает Пашке:
– Давай заревем!
– Давай.
В поддержку Кольке, с печи раздается хныканье, быстро перерастающее в дружный оглушительный рев.
– Отпусти сейчас же! – сдерживая смех, стараясь выдержать строгий тон, говорит отец повисшему на ремне Кольке. Колька крутится вокруг отца и, оказавшись напротив двери, бросает ремень и выскакивает на улицу.
– Вот безбашенный! Никогда не подумает прежде, чем что-то сделать, – с каким-то еле уловимым и непонятным мне восхищением, говорит отец.
Да, что там «прежде чем», Колька и «после того», не задумывается. Вот и сейчас, зима на дворе, а он в одной рубашонке, босиком, выскочил на улицу. Колькину безбашенность мне и на своей шкуре доводилось испытывать. Как-то, мы с ним на огороде стреляли в цель из пневматической винтовки. Стреляли по очереди, но в очередной раз Колька не захотел мне уступить.
– Не подходи, убью! – угрожающе сказал он и навел на меня винтовку. Я не поверил, что выстрелит и сделал шаг вперед. Колька, не задумываясь, нажал на спуск. Меня словно кулаком саданули по челюсти, хорошо не в глаз. А, Колька бросил винтовку и удрал. Пулька, скользнув по кости, застряла у меня в шее глубоко под кожей. Как ни пытался ее выдавить, сколько ни ковырял проволокой – все напрасно. Этот маленький кусочек свинца и сейчас сидит у меня под нижней челюстью, рядом с сонной артерией, напоминая о Колькиной безбашенности.
Мир в семье нарушен. Отец молчит, мать молчит, Пашка со Светкой на печи замолчали и я, помалкиваю.
– Сережка! Поди, посмотри, где он! – первой нарушает молчание мать. В голосе ее сквозит беспокойство. Сама завела эту бузу, а я должен бегать.
– Не пойду!
– Сходи, ты же знаешь, он кроме тебя ни к кому не подойдет.
Спорить с ней бесполезно, все закончится тем, что она доведет себя до слез, а всех остальных до тоски зеленой. Поэтому, я одеваюсь и выхожу во двор. Колька хоть и балбес, но не настолько, чтобы до сих пор гулять босиком по снегу. В баню пробрался или, к соседям зашел.
***


Добавлено (07.07.2013, 11:21)
---------------------------------------------

На рыбалке
Я люблю рыбалку. Вероятно, это у меня от отца. С малых лет, в свободное от работы время, он повсюду таскал меня за собой. В кармане у него всегда, на спичечной коробке, намотана леска с запасными поводками и крючками. На речке, отец вырезает в кустарнике подходящий хлыст для удилища, привязывает к нему леску и делает заброс. Маленькая самодельная мушка из медвежьей шерсти плывет в прозрачных струях. Вдруг, на ее месте вскипает бурунчик, раздается резкий звучный всплеск: «клек» и, на леске кувыркается серебристый хариус.
– Дай мне! – прошу я отца.
– Держи, не упусти! – говорит он. Крепко сжимаю в руках бьющуюся рыбину. В пятилетнем возрасте удержать сильного хариуса довольно трудно, но я справляюсь, через какое-то время он затихает. Неожиданно, впиваюсь зубами в спину рыбы, хариус кажется необычайно вкусным. Вскоре от него остаются только голова, голые ребра и хвост.
– Папка! Если брошу в воду, мясо снова вырастет?
– Бросай, нарастет, – отвечает отец.
Прошло много лет, но и по сей день хариуса, ленка, тайменя и других лососевых, не говоря уже об осетровых, обожаю есть сырыми, присолив на несколько часов с мелко искрошенным луком.
***

Добавлено (07.07.2013, 11:24)
---------------------------------------------

Страсть к оружию
Я могу подолгу любоваться оружием. Оно очаровывает своей строгой, элегантной красотой и скрытой таинственной силой. Здесь нет ничего лишнего, все подчинено единому замыслу, единой цели. Когда в твоих руках оружие, его сила переходит в тебя, и ты становишься совершенно другим. Страсть к оружию толкала меня на поступки, за которые приходилось расплачиваться. Иногда расплата бывала довольно жесткой. Однажды по весне, мы с Колькой кололи вилками рыбу в ручье талой воды. Перед впадением в реку, ручей разливался на гладком глинистом склоне тонкой водяной пленкой. Усачи, идущие на нерест, один за другим, с разгона выскакивают на этот склон, всячески извиваясь, пытаются преодолеть его и попадают под удары наших вилок. Подъехал верхом на лошади участковый, лейтенант милиции Куегешев. Для поселкового отделения милиции мы с Колькой являемся сплошной головной болью. Понаблюдав за нами, участковый тоже решил позагорать и порыбачить. Он пустил лошадь пастись, разделся. От моего глаза не ускользнуло, как он подсовывал под свернутый китель кобуру с пистолетом. Шорцы , прирожденные рыбаки и охотники, никогда не упустят случая отдаться любимому занятию. Вот и сейчас, Куегешев стал бродить в ледяной воде и переворачивать камни, надеясь найти стоящую под ними рыбу. Постепенно он скрылся из виду. Я метнулся к аккуратно сложенной форме, расстегнул кобуру и, вороненый красавец ТТ оказался в моих руках.
– Бежим! – прошипел Колька, и мы рванули по лесной тропинке, идущей вдоль подножия горы, в сторону нашего дома. Не прошло и десяти минут, позади нас раздался конский топот, Куегешев на ходу спрыгнул с лошади. Он выхватил торчавший у меня из-за пояса пистолет и закатил такую оплеуху, что я кубарем укатился на несколько шагов. Не сказав ни слова, участковый вскочил на коня и ускакал.
– Эх, коня у него надо было угнать! – с сожалением говорит Колька. Я опасался, что участковый расскажет родителям, но он почему-то никогда не вспоминал этот случай.


Добавлено (07.07.2013, 11:26)
---------------------------------------------

Охота на рябчика
Охотиться вместе с отцом, для меня огромное, ни с чем несравнимое удовольствие. Он много рассказывает об охоте и рыбалке, об оружии и снастях, о рыбах, зверях и собаках. Он учит меня видеть и слышать всех, самому оставаясь незамеченным, как не заплутать и выжить в тайге, и много чему еще. Если хорошо попросить, расскажет случай из фронтовой жизни. Интересно, дух захватывает!
Сентябрь. Стоит золотая осень. Сегодня, тихим солнечным днем, мы охотимся с вабиком на рябчика. Рябчиков много, то и дело слышится их тонкий свист: два длинных и три-четыре, переходящих почти в трель, коротких свистка. У отца вабик изготовлен основательно, из медной трубочки. Мой вабик сделан перед выходом на охоту, буквально, за пару минут из двух полосок жести от консервной банки. В лесу я начинаю свистеть: фии-и-и-и-и-ть, фи-и-ить, фить фить-фить-фи. Подождав немного, повторяю призыв и сразу, невдалеке, отзывается рябчик. Вновь издаю призывный свист. Неожиданно, рябчик шумно садится на сосну, прямо над головой. Пока я заворожено смотрю на него, грохает двустволка отца и рябчик падает на землю.
– Такой глупый редко встречается, – говорит отец. И дальнейшая охота подтверждает его правоту. Другие рябчики, которые умные, упорно не хотят подлетать под дуло ружья. Еще за полсотни метров садятся и идут по земле, умело маскируясь на местности. Рябчик свистит всего в десяти-пятнадцати шагах от нас, но не показывается. Затем, видимо, заметив какую-то фальшь в звуках вабика, взлетает и мгновенно скрывается за деревьями. И так каждый раз, подходит невидимкой почти вплотную и, улетает. Не так, оказывается, прост рябчик. Но и мы не пальцем… то есть, не лыком, шиты. Применяем другую тактику. Отец, сев на валежину, начинает манить. Когда отозвался рябчик, я прошел шагов двадцать-тридцать ему навстречу и, неподвижно затаился в кустах. Теперь он должен выйти прямо на меня. Рябчик постепенно приближается, отвечая на отцовский манок. Через минуту, метрах в пяти от меня, показалась матерая, с рыжиной в перьях, лесная курочка. Только я стал тихонько поднимать ружье, как увидел идущего следом за ней второго рябчика, третьего, четвертого, еще и еще. Целый выводок! Уже скрывшуюся с моих глаз курочку увидел отец и, опять меня опередил грохот его ружья. Молодняк взлетел и рассыпался по сторонам. Я заметил, что один сел на пихту неподалеку, но никак не могу разглядеть его. Вдруг сучок, неподвижно торчавший из кучки мха на дереве, чуть шевельнулся, оказывается это не сучок и не кучка мха, а умело замаскировавшийся рябчик. Я прицелился и выстрелил, теперь не с пустыми руками вернусь с охоты. Вновь применив такую же тактику, мы добыли еще одного рябчика, и решили возвратиться домой. Я держу в руках мертвую птицу и мне так жаль, что я убил его. Хорошо, отец не догадывается, смеяться будет. Меня всегда гложет такое чувство, даже когда вынужденно убиваю, не важно, рябчик это, соболь или, позже, медведь.

Валерий Волченко
Моя страница

Сообщение отредактировал Valery - Вторник, 09 Июл 2013, 18:52
 
Иля Дата: Воскресенье, 07 Июл 2013, 12:32 | Сообщение # 30
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 196
Награды: 5
Репутация: 3
Мне понравилось! Особенно про рыбалку! Складно.
Только вперед!
 
Valery Дата: Воскресенье, 07 Июл 2013, 17:27 | Сообщение # 31
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 135
Награды: 11
Репутация: 15
Цитата (Иля)
Мне понравилось! Особенно про рыбалку! Складно.

Спасибо! Рад если чтение доставило Вам удовольствие.
Валерий Волченко
Моя страница
 
Mihail_K Дата: Понедельник, 08 Июл 2013, 16:57 | Сообщение # 32
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1636
Награды: 35
Репутация: 67
Да,.. Валерий, впечатляет! Вы просите совета, а я, честно говоря, не знаю, что Вам и посоветовать. Кроме, быть может одного: писать ещё на эту тему. У Вас свой, очень легко читаемый почерк и юмор, далёкий от пошлости. Единственно, что мне кажется, будет сложно сделать, так это
гармонично присоединить "детский" период жизни героя к его "взрослой" жизни.
Вобщем-то поэтому, наверное, детская литература и держится особняком: довольно разные это миры - детский и взрослый.
 
Valery Дата: Вторник, 09 Июл 2013, 18:00 | Сообщение # 33
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 135
Награды: 11
Репутация: 15
Цитата (Mihail_K)
мне кажется, будет сложно сделать, так это
гармонично присоединить "детский" период жизни героя к его "взрослой" жизни.

Сложность кажущаяся, из-за того, что здесь отрывки. Все последовательно перетекает из одного в другое: детство, юность, лучшие годы жизни.
Валерий Волченко
Моя страница
 
Ilya Дата: Четверг, 11 Июл 2013, 03:12 | Сообщение # 34
Постоянный участник
Группа: Друзья
Сообщений: 134
Награды: 11
Репутация: 5
Валерий, прочитал с удовольствием, всё очень интересно. Особенно про Вьетнам, как-то ничего такого до этого не попадалось. Роман обещает получиться увлекательным и познавательным, думаю, что будет читаться на одном дыхании. Продолжайте ставить отрывки, буду заходить.
Нам не дано предугадать как слово наше отзовётся....
Ф.И.Тютчев
 
Valery Дата: Четверг, 11 Июл 2013, 09:17 | Сообщение # 35
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 135
Награды: 11
Репутация: 15
Цитата (Ilya)
Продолжайте ставить отрывки, буду заходить

Спасибо Илья, за отзыв, что зашли ко мне. Много здесь не разместить, несколько отрывков попробую. Заходите, буду рад.
Валерий Волченко
Моя страница
 
Mickelson Дата: Суббота, 03 Авг 2013, 00:20 | Сообщение # 36
Помощник президента МСТС "Озарение"
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 3200
Награды: 96
Репутация: 42
Очень познавательно и в то же время многое узнаешь и о самом авторе. Такие рассказы всегда интересно читать. И про Вьетнам прочитала. Можно только похвалить Вас . С уважением Антонина
Антонина Тесленко ( Mickelson)

ПОМОЩНИК ПРЕЗИДЕНТА МСТС "Озарение"

Редактор журнала "Озаренок"
Координатор по городу Пятигорску, член МСТС"Озарение, член Международного союза писателей "Новый современник"
Руководитель ЛТО"Истоки озарения"г. Пятигорск
Руководитель МДЛК"Озарёнок"

Моя копилка на издание книги.
 
Valery Дата: Суббота, 03 Авг 2013, 14:26 | Сообщение # 37
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 135
Награды: 11
Репутация: 15
Mickelson Рад видеть Вас Антонина, спасибо за посещение и отзыв.

Добавлено (03.08.2013, 14:02)
---------------------------------------------

Азиатский роман
(Вместо предисловия)

Рядовой седьмой роты 143-го стрелкового полка Павел Волков, рубанув котелок солдатской каши, направился к тому месту, откуда доносились оживленный говор и взрывы хохота. Седьмая рота была отведена на кратковременный отдых. Даже мечтали помыться, ждали из дивизии специальную машину-баню. Солдаты одобрительно отзывались о новом командире полка. При прежнем об отдыхе и не думали. Бойцы собрались возле ямы, над которой было уложено протесанное с одной стороны бревно. Здесь должно быть обустроено отхожее место, но саперы, как это часто бывает, оставили достройку на потом и, забыли. У саперов много работы, а у кого ее мало, на войне.

На бревне вряд, словно птички на проводе, с ремнями на шеях сидели бойцы. К бревну выстроилась небольшая очередь. Солдаты упражнялись в острословии. На этот раз плоские сальные шуточки были направлены в сторону, сидевшего на бревне, флегматичного увальня Немцова.
– Послушай «Немец»! Ты зачем такое «достоинство» отрастил, всех фрицев распугашь, с кем тогда воевать будем?
– Ладно бы немцев, он же всех баб разгонит.
Немцов молчит, и кто-то берет его сторону:
– Как же, испугаешь бабу…
– Что бы вы ни говорили, а баба всегда ищет поболе, – вяло отзывается, наконец, Немцов. В ответ, от обладателей более скромных «достоинств», на него сыплется град возражений.

Постояв и немного послушав солдатский треп, Павел решил прогуляться в прилегающий к расположению роты лесок. Осень стояла погожая, солнце разгоняло севший за ночь туман, было непривычно тихо. Павел медленно шел и, углубившись в мирные воспоминания, совсем забыл, что идет война.
Вдруг, в глазах его полыхнул зелёный огонь и, разом обрушилась темнота. Он ощутил себя лёгким, как пушинка, и почти ничего не чувствующим. Два немецких разведчика в маскировочных костюмах, схватив под руки, волокли обмякшее тело в тёмные заросли. Капрал, оглушивший Волкова затыльником своего МР , то ли не рассчитал силы удара, то ли попал не точно – Павел быстро приходил в себя. Вначале он почувствовал, как ноги его волокутся по земле, а ещё через пару секунд, коснувшийся ноздрей еле уловимый чужой запах, окончательно привел его в себя. Он с ужасающей ясностью понял, его взяли фрицы. Медленно, незаметно подтянув ногу, Павел резко вскочил, сводя руки, рванул немцев друг к другу и, тут же, словно делая мощный гребок брассом, бросил их назад, через широко расставленные ноги. Командир разведгруппы обер лейтенант Майснер услышал шум и, обернувшись, увидел как малая сапёрная лопатка, со скоростью самурайского меча, раскроила головы его солдат. Стрелять нельзя, русские очень близко, они сразу наводнят лес и тогда не уйти. Он уверенно бросил тренированное тело к месту схватки. В рукопашной русскому не устоять. Немец словно играючи блокировал автоматом удар лопаты и тут же, получил сильный удар солдатского сапога в промежность. От острейшей боли согнулся, роняя автомат и, едва успел отклонить голову, лопата с глухим хрустом врубилась в плечо. Волков, не ощущая привычной тяжести винтовки, вдруг подумал, что в лесу могут быть ещё немцы. Торопливо оглядевшись по сторонам, поднял автомат немца и, направив в небо, нажал на спуск. До расположения первой роты донеслась близкая, длинная очередь вражеского автомата.

– Рота, к бою! Командир второго взвода ко мне! – гаркнул комроты старший лейтенант Сумин.
Подбежал взводный – старшина Руденко.
– Возьми своих людей, проверь что там, прочеши лесок! – приказал Сумин. Взвод, растянувшись редкой цепью, углубился в лес. Ещё через несколько минут, нескладный долговя-зый солдат-первогодок, которого за его вальковатость поче-му-то прозвали Кешей, раздвинув ветки стволом своего ППШ , настороженно смотрел на трупы немцев и на Волкова, вооруженного немецким автоматом.
– Пашка, ты чего?! – боязливо приглушенно крикнул он.
– Кеша, иди сюда, трофеи собирай! – ответил Волков. На их голоса со всех сторон выходили бойцы. Подошел взводный Руденко:
– Троих! Один?! – изумился он, глядя на лежавших немцев, – здорово ты их покрошил.
– Взяли они меня. Оглоушили и поволокли, хорошо очухался сразу. Порубал вот, лопаткой.
– А, где твоя винтовка? – с угрозой в голосе спросил Руденко.
– Где-то здесь должна быть.
– Ладно, сейчас поищем. Еще фрицев не видел?
– Может и были, не видел.
Руденко решил лично доложить о происшествии. Он отрядил шестерых бойцов тащить убитых немцев в расположение роты, а остальным приказал продолжать прочесывание местности.
Когда поднимали трупы немцев, послышался слабый стон.
– Командир! Один еще живой!
– Тащите, там разберемся.

Выслушав Руденко, ротный приказал перевязать немца и побежал доложить комбату. Командир батальона капитан Межов тот час связался со штабом полка, который находился в небольшом селе, в трех километрах от позиций батальона.
– Раненый говоришь? Допросили? – спрашивал комполка подполковник Довгалюк.
– Не успел, товарищ подполковник, не оклемался еще фриц.
– Через двадцать минут буду.
Комбат посмотрел на ротного Сумина:
– Батя будет здесь через пятнадцать минут, чтобы все было в ажуре.

Подполковник Довгалюк был «не родной», то есть не доморощенный командир полка. Его перевели на полк из штаба дивизии полтора месяца назад. Понижение это было или по-вышение, непосвященному трудно было понять.
Воевать Довгалюк начал в Испании, где добровольцем сражался в интернациональной бригаде, был командиром разведотряда. Отечественную начинал командиром взвода полко-вой разведки. Как имевший боевой опыт, быстро дошел до должности заместителя начальника разведки дивизии. В последнее время был исполняющим обязанности начальника разведки. Дело Довгалюк знал досконально, был эрудирован и обаятелен, легко располагал к себе людей, как начальников, так и подчиненных, как мужчин, так и женщин и у последних, пользовался завидным успехом. Были и завистники но, несмотря на это, он делал стремительную даже для войны карьеру и высоко бы взлетел, да все испортил случай.

Три месяца назад, исполняющий обязанности начальника разведки дивизии подполковник Довгалюк возвращался из поездки на передовую. Места казались знакомыми и он, разложив карту, нашел село. В памяти всплыли беленые саманные домики, утопающие в зелени садов. Тогда, летом сорок первого, там осталась чудесная девушка Аня, Анюта. Немцы наступали так стремительно, что они даже не успели попрощаться и рассказать, где искать друг друга после войны.
Он не колебался принимая решения. А здесь всего-то, пол ста километров в сторону.
– Разворачивай! – приказал он.
Эмка шла по пустынной ухабистой дороге, Довгалюк переговаривался с шофером о разных пустяках, ничего не предвещало опасности. Они только что выехали из леса, теперь проселочная дорога шла по полю вдоль опушки. Чутким опытным ухом Довгалюк уловил сзади резко нарастающий гул самолетов и успел лишь крикнуть: «Воздух! Гони в лес! Гони Володя!». Голос его утонул в вое моторов и грохоте скорострельных авиационных пушек. Два Ме-109 , свободные охотники, пронеслись на бреющем и, свалившись на крыло, вошли в разворот для новой атаки. Шофер, полусогнувшись, упал на баранку. Свесившаяся голова его была окровавлена и гимнастерка на спине, на глазах темнела, набухая кровью. Он был убит. Подполковник выскочил из машины и бросился в сторону, мессеры делали новый заход. Вновь застучали пулеметы и, уже падая в придорожную траву, Довгалюк ощутил сильный удар в правое бедро. Самолеты ушли. От попадания в бензобак машина полыхала костром. Опасаясь взрыва, Довгалюк отполз подальше в сторону и ощупал рану. Нога сильно болела, брюки пропитались кровью. Найдя возле дороги листья подорожника, снял нательную рубашку и разорвал на ленты. Приложил листья к сильно кровившей ране и туго перевязал. Поднявшись, попытался ступить на раненную ногу, и со стоном повалился на землю. Отдышавшись, пополз к стоявшей у обочины молодой березке. Он с большим трудом сломал ее, оборвал ветки, соорудив корявый костыль. Теперь, опираясь на него и преодолевая боль, он мог передвигаться гораздо быстрее, чем ползком. Довгалюк шел часа три, от потери крови, остановки на отдых становились все чаще. Он совсем выбился из сил, когда его, полуживого, догнала полуторка какой-то части.
Эта история и была причиной не то понижения, не то повышения и, возможно того, что фронтовые дороги подполковника Довгалюка и рядового Волкова сошлись, а потом так круто разошлись, что не дай Господь.

Когда комполка вышел из штаба, у крыльца наготове стоял мощный трофейный Хорьх. Шофер разговаривал с санинструктором третьего батальона, красавицей Соней Воробьевой. Ей Довгалюк приказал ехать с ним на позиции батальона. После ранения подполковник еще слегка прихрамывал и ходил, опираясь на роскошную черную трость, подарок разведчиков. Солдаты-умельцы выковыряли из рукоятки трости серебряную свастику и вставили, вместо нее, золотистую латунную звездочку. Шофер предупредительно распахнул дверцу. Не прошло и десяти минут, как комбат капитан Межов, уже встречал командира рапортом.
– Веди! – сказал Довгалюк выслушав, и направился к небольшой группе солдат и офицеров, собравшихся возле пленного. Плечо и шея немца были уже перебинтованы, он окончательно пришел в себя и сидел на земле, привалившись к дереву. На побелевшем лице выступили крупные капли пота. Когда подошел подполковник, он попытался встать и тут же опустился, едва не потеряв сознания от боли.
– Sit! – приказал Довгалюк, владеющий немецким, и стал задавать вопросы:
– Name? Offizielle Position?
– Oberleutnant Meisner, Zugführer des militärischen Geheimdienstes – ответил пленный.
– Anzahl der militärischen Einheit? Ihr Job? – продолжал спрашивать Довгалюк.
– Номер противостоящей части Вы, конечно, и сами знаете, – заговорил на ломаном русском языке Майснер. На другие вопросы отвечать не буду, я приносил присягу и выполню до конца свой долг перед Фюрером и Великой Германией.
– Напрасно упорствуете. Мы сделаем так, что Вы своим долгом сочтете рассказывать абсолютно всё. Для этого у нас найдутся специалисты. Как разведчик, Вы это знаете.
Майснер, будучи сам специалистом по развязыванию языков, насупился и не ответил.

Довгалюк не стал настаивать и перешел к лежавшим поодаль трупам немцев, с раскроенными черепами.
– Кто их так разделал, где этот герой? – обратился он к комбату.
– Рядовой Волков, – Межов сделал знак ротному. К подполковнику подошел солдат рослый, крепкий, в потертом куцем ватнике защитного цвета и приложил руку к пилотке.
– Товарищ подполковник, рядовой Волков по вашему приказанию прибыл.
– Орёл! – сказал комполка, любуясь солдатом, – Разведчик?
– Никак нет.
Довгалюк, вдруг с неприязнью, вспомнил мешковатого, вечно жующего вестового, своего земляка Корогода. Однако это не испортило его хорошего настроения, и он продолжал:
– Ну, давай, рассказывай! Как ты один троих уделал. И, Павел, уже в который раз за утро, кратко пересказал: «Оглоушили... поволокли… очухался, вскочил, порубал лопаткой.»
– Вот так надо воевать! – назидательно и восхищенно сказал Довгалюк. И к комбату:
– Представить к медали «За отвагу»!
– «За отвагу» уже представлен, товарищ подполковник.
– Тогда к ордену солдатской Славы.
– Будет исполнено.
– В разведку хочешь? – спросил комполка Павла.
– Как прикажете.
– Как прикажете! – передразнил Довгалюк, не чувствуя инициативы. Ему хотелось сделать для солдата, что-то хорошее.
– И ещё, – добавил он, обращаясь к комбату, – откомандируйте рядового Волкова, для дальнейшего прохождения службы, в штаб.
– Товарищ подполковник! – взмолился Межов – у меня больше половины необстрелянных, с кем воевать буду?
– Я тебе Корогода верну.
– Волков десяти Корогодов стоит… и, санинструктора у меня же забрали.
Услышав про санинструктора, Довгалюк не то кашлянул, не то крякнул и вдруг резко вспылил:
– Отставить! Выполняйте! – однако, тут же смягчился, – Скоро придет пополнение, не обижу тебя Алексей Петрович.
Он прекрасно понимал, что от личного состава батальонов осталось меньше половины, а в третьем батальоне капитана Межова, положение еще хуже. Подполковник, сопровождаемый офицерами, направился в сторону КП батальона.

Санинструктор отстала от них, в последний момент, заметив у Волкова струйку крови за ухом.
– Ты ранен? – спросила она подойдя.
– Да нет, голова, что-то побаливает, – ответил Павел. Соня ощупала его затылок и нашла рану, из которой сочилась кровь.
– Давай-ка, нагнись, я обработаю, – она расстегнула свою сумку, взяла тампон и смочила жидкостью из бутылки: «Сейчас будет немного больно». Однако Павел не почувствовал никакой боли. «Надо бы зашить, а то будет большой рубец, рассечено до кости. Прибудешь в штаб, я тебя полечу» – сказала она и побежала догонять подполковника. Ей нравился Павел, еще с тех пор, когда она постоянно находилась в батальоне. Но появился блистательный Довгалюк, налетел как коршун, закружил, унес... А Павлу она тоже нравилась. Она нравилась всем, будучи из тех женщин, мимо которых не пройти не оглянувшись. Но она принадлежала самому командиру полка, выше которого нет инстанции у солдата.

Добавлено (03.08.2013, 14:26)
---------------------------------------------

Вечером взводный Руденко, велел Волкову собираться и утром, к шести ноль-ноль, прибыть в штаб полка. Павлу не хотелось уходить из родного батальона. Есть люди, которые стремятся быть на виду у начальства и бывают очень несчастны, если их не замечают. Волков, наоборот, старался от начальства держаться подальше, поэтому на душе его было тоскливо. В штабе офицеры более придирчивы, встречаются вообще самодуры. Взять хотя бы замполита полка, то ему не так повернулся, то не так ступил. Это не то, что свой в доску взводный, который под огнем идет впереди тебя и ест с тобой из одного котелка. Да и ротный, и комбат свои, они выросли здесь, в батальоне, они были просты и понятны. Теперь он, Павел Волков, станет штабной крысой, будет чистить сапоги подполковника и исполнять капризы его ППЖ.
С такими невеселыми мыслями, следующим утром, Павел добрался до штаба полка. Штабной писарь отвел его в дом, находившийся рядом. Там в сенцах, уже собравшийся в дорогу вестовой Корогод, завязывая пухлыми руками солдатский вещмешок, что-то жевал. Волков с трудом его узнал, так он раздобрел: пухлые щеки, живот и, задница шире плеч. Корогод считал Павла виновником потери своего теплого местечка. Ведь именно Волков так выслужился перед начальством что, несмотря на его Корогода с Батей землячество, тот отправил его из штаба назад в батальон. Теперь гнить в окопах, а то ещё пулю или осколок схватишь. Павел, обрадовавшийся было встрече с сослуживцем из своего батальона, увидел злость, сквозившую из заплывших глаз и добродушная улыбка сошла с его лица.
Писарь распорядился, чтобы Корогод передал Волкову все имущество, обязанности и отправлялся в третий батальон, в распоряжение капитана Межова. Хмурый Корогод показал Павлу чуланчик, перегороженный брезентовой занавеской. В передней части чулана стоял у двери деревянный топчан, застеленный солдатским одеялом.
– Здесь будешь спать – сказал Корогод. Он взял стоявшую на скамье лампадку, сделанную из вставленных одна в другую консервных банок, и зажег сильно коптящий фитилек. «Бензин в нее не наливай, пыхнет, я беру у шоферов машинного масла. Керосин сейчас не найдешь», – предупредил Корогод и отодвинул занавеску. Павел был поражен разнообразием продуктов. Здесь были советские шоколад, тушенка, водка и сало, американские галеты и консервы поставляемые союзниками, трофейные французский коньяк и немецкий кнаквурст , и много чего еще.
– Это НЗ, расходовать только по его личному приказу. Батя наш из разведчиков, умеет жить, мы с ним земляки, – гордо похвастал Корогод, задергивая занавеску. Задув коптилку, он вывел Павла в сенцы и показал ему разную кухонную утварь, во главе с самоваром: «Батя любит по возвращении вечерами чай пить, самовар должен быть готов, иначе ты пропал», – они перешли в переднюю, небольшую комнатку, которая была и кухней и прихожей. Корогод показал Павлу шкаф.
– Здесь одежда и сапоги Бати, все всегда должно быть вычищено. В большую комнату без вызова не заходи. Уборку делай, когда никого нет, лучше сразу после обеда. Сейчас там Софья Андреевна, она еще не выходила, – Корогод снова вышел в сени.
– Ну, вроде все тебе показал, пойду – тяжело вздохнул он. Его вещмешок был так раздут и тяжел, что он никак не мог одеть его за спину.
– Помоги, что ли! – пыхтя, попросил он. Павел взялся за неподъемный мешок и у него возникли подозрения.
– Чем это сидор так набил? – он поставил мешок на стол, развязал и вывалил содержимое – Да ты никак переполовинил НЗ! Обокрал командира!
– Ничего не обокрал, взял маненько. Видел у него сколько? Он и не заметит.
– Теперь заметит, пойдешь под трибунал – нагонял жути Павел. Корогод не на шутку струсил.
– Ну, давай поделим, – предложил он.
– Мне чужого не надо, – отказался Волков.
– Ну, все забери! – канючил Корогод – Не говори Бате!
Павел бросил в мешок пару банок консервов, подвинул его Корогоду, остальное велел перенести назад в чулан. После этого Корогод взял отощавший мешок и ушел, приободренный обещанием Павла, не выдавать. Он так и не понял, что для Волкова было лучше гнить на передовой, чем чистить чужие сапоги.

Наступление советских войск затормозилось на этом направлении, и 143-й полк находился уже месяц в состоянии позиционной войны. Немец хорошо укрепился и подтянул дополнительные силы. Чтобы снова начать движение вперед, обескровленным батальонам требовалось пополнение. Но командование, по-видимому, готовило наступление на другом участке, все людские резервы шли туда. Здесь же затишье стало привычным и казалось, никогда не нарушится.
Понемногу Павел свыкся с новой должностью вестового, служба была не сложной. Он носил с полковой кухни обеды на две персоны, прибирался в комнатах, по вечерам разогревал самовар, а когда заезжали офицеры из штаба дивизии, готовил вместе с Соней угощение из запасов командира и подавал на стол. И, конечно же, содержал в чистоте одежду и обувь подполковника. Довгалюк оказался неплохим человеком, не мелочился и не был занудой. Единственное, что смущало Павла, это постоянное покровительство Софьи Андреевны. То она лечила ему рану на затылке. Сажала на табурет, наклоняла его неподатливую голову и, прижимая к упругой груди, приговаривала: «Какой же ты несгибаемый, упрямый бычок. Бычок – дичок» – дразнилась она. Жесткий сосок, словно пробивающийся рожок маленького теленка, бодал Павла в глаз и внутри него начинало разгораться пламя. Он огромным усилием воли гасил его. В нем крепко сидело чувство долга, он не представлял, как можно предать командира.
А то, она бралась помогать Павлу на кухне или оттесняла его от деревянной лохани, в которой он стирал свое обмундирование, заявляя, что ничегошеньки эти мужики не умеют. Все это причиняло Волкову душевный дискомфорт и, даже раздражало. Довгалюк последнее время подолгу пропадал в дивизии и в подразделениях полка.
Однажды утром Довгалюк, уезжая с офицерами штаба и приданного полку артдивизиона на рекогносцировку , распорядился: «Сегодня, Павел, тебе предстоит ответственное дело. К пятнадцати ноль-ноль готовь обед на шесть человек. На кухне, скажи, чтоб постарались. И закусок приготовьте, Софья Андреевна тебе поможет. Возьми из наших запасов колбаски, сала. Коньяк поставь, две бутылки французского», – и он уехал.
От штабных писарей Павел уже знал, что у подполковника сегодня день рождения. Не теряя времени, решил вначале расставить посуду. Он постучал в дверь комнаты и, услышав: «Входите!», – вошел. Соня разгуливала в расстегнутой нательной рубашке подполковника, из которой выпирала часть груди и, которая едва прикрывала её крутой стан. «Здравия желаю, Софья Андреевна» – сказал Павел и стал выставлять из шкафа на стол стопки тарелок, стаканы и другую посуду. Он старался не смотреть в ее сторону, но непокорный глаз упрямо скашивался на округлые, завлекательные формы. Достав посуду, он решил сходить на кухню, передать повару распоряжения комполка и заодно позавтракать.
– Ты знаешь, Павлик, мы с тобой сегодня должны приготовить хороший обед, у командира день рождения, – сказала Соня.
– Знаю, – ответил он, – как раз иду на кухню, сказать повару.
– Ну и ладно, а вернешься, будем готовить закуски.
Когда Павел вернулся, ППЖ все так же разгуливала в рубашке подполковника, в руках бутылка с коньяком. Лицо её раскраснелось и стало еще привлекательней.
– Давай выпьем по махонькой, чтоб веселее работалось, и пойдем в чулан за припасами, – предложила она.
– Спасибо, не откажусь, – ответил Павел.
Она налила почти полный стакан Павлу и немного себе. Ароматный коньяк прошелся по горлу приятным маслянистым теплом, которое от живота стало расходиться по всему телу. Соня вдруг подпрыгнула и, повиснув на шее Павла, впилась ему в губы жадным поцелуем. «Вот стерва», – подумал Павел, обнаружив, что кроме рубашки подполковника на ней больше ничего нет и заваливая ее на стол. Он не слышал, как с грохотом падает на пол и бьется посуда. Его нравственные устои разом обрушились, разбушевавшаяся плоть одержала верх и не хотела остановиться.


Валерий Волченко
Моя страница

Сообщение отредактировал Valery - Понедельник, 19 Авг 2013, 16:52
 
Valery Дата: Вторник, 20 Авг 2013, 10:47 | Сообщение # 38
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 135
Награды: 11
Репутация: 15
(Продолжение)
Офицеров артдивизиона неожиданно отозвали в штаб дивизии, поэтому Довгалюк вернулся значительно раньше, чем намечалось. Снимая шинель, еще из прихожей услышал нечленораздельные звуки, издаваемые Софьей Андреевной и, открыв дверь, замер на месте, пораженный. Несколько мгновений, шея и лицо его наливались багровым цветом. Затем, из горла вырвался хриплый звук, свистнула упругая черная трость и на голых ягодицах Павла вспухла бледно-малиновая полоса. Он отпрянул назад, чуть не упал, запутавшись в спущенных брюках и подхватив их, суетливо пытался застегнуть. Такого стыда, он еще никогда не испытывал. А черная трость уже охаживала Софью Андреевну. При каждом ударе она взвизгивала и бросалась в сторону, Довгалюк снова и снова настигал ее. Наконец, она бросилась к Павлу и спряталась за него. Павел уже пришел в себя. Перехватив взметнувшуюся трость, вырвал ее из рук подполковника, переломил через колено и бросил в сторону. Довгалюк остановился, судорожно царапал пальцами по поясу, нащупывая кобуру и жег Павла яростным взглядом. «Пошел вон!» – прохрипел он, вспомнив, что шинель и ремень с пистолетом оставил в прихожей. Павел ушел в чулан и, лежа на своем топчане, затосковал.
Довгалюк вновь обернулся к забившейся в угол Соне. На открытых частях ее тела расцветали сизо-лиловые полосы. «Курва! Шлюха! Сука!» – опять начал свирепеть подполковник. «Чего тебе не хватает? Какого тебе еще надо? Да за все, что я для тебя сделал, другая бы ноги мне целовала». Сорвав с нее свою рубашку, он вдруг толкнул ее на кровать и овладел с неистовой яростью. Она была бесчувственна, словно выловленное из ледяной воды бревно.
Довгалюк сел за разгромленный стол и стал писать записку своему старому приятелю, председателю военного трибунала, подполковнику Кискову. Закончив писать, покрутил ручку телефонного аппарата и вызвал дежурного офицера штаба и конвой.
– Волков не виноват, это все из-за меня, я его соблазнила – сказала Соня, лежавшая на кровати.
– Заткнись! – рявкнул Довгалюк. Перед его глазами вновь всплыла картина, которую он застал при возвращении и он снова наливался злостью. Пришел офицер и Довгалюк, передавая ему записку, приказал с машиной, идущей в дивизию за продовольствием, отконвоировать рядового Волкова в трибунал.

Немец недаром, в последнее время, вел интенсивную разведку позиций 143-го полка. Однажды длительное затишье вспорол низкий вибрирующий вой снаряда. И все вокруг загрохотало, сливаясь в сплошной всепоглощающий рев. Так и не получившие пополнения батальоны были смяты превосходящими силами противника.
– Связь! Давайте связь! – рычал Довгалюк на командира взвода связи лейтенанта Туманова.
– Есть давать связь, – козырял Туманов и солдаты-связисты, с катушками провода за спиной, мчались вдоль проводов телефонных линий туда, откуда доносился шум боя, чтобы в очередной раз не возвратиться. Последний раз связь была с командиром первого батальона. Он докладывал, что ранен, что немецкие танки, смяв второй батальон, обошли с правого фланга. У него, вместе с остатками второго батальона, всего полсотни бойцов. Слева третий батальон капитана Межова еще держится. Довгалюк отдавал ему приказ отходить вместе с батальоном Межова, но связь в этот момент оборвалась.

Начальник штаба майор Козин уже подготовил знамя, документы и имущество к отходу, все было погружено на машины. Все офицеры штаба получили ППШ с запасными магазинами патронов. Довгалюк медлил, он понимал риск промедления, но надеялся, что вот-вот появятся отходящие батальоны. Вместо своих, вдали показались немцы. Два танка, самоходка, несколько тяжелых мотоциклов с пулеметами и около двух рот пехоты продвигались в направлении села. «По машинам!» – скомандовал Довгалюк.
Небольшая колонна штабных машин медленно поднималась вверх по открытому, раскисшему от осенних дождей, глинистому склону. Первый же восьмидесяти восьми миллиметровый сна-ряд пушки «Тигра» разнес штабной грузовик с документами и знаменем полка, другие снаряды рвались поблизости. Прилетевшим осколком комполка Довгалюк был ранен в грудь. Соня на-кладывала ему повязку. Шофер старался преодолеть скользкий от осенних дождей глинистый склон и быстрее уйти из под обстрела. До вершины подъема оставались считанные метры. Объезжая срубленное снарядом дерево, Хорьх забуксовал. Напрасно шофер выжимал всю мощь из сотни лошадиных сил, ревущих под капотом, машина медленно сползала назад. В этот момент впереди наверху появился немецкий танк, сопровождаемый пехотой. По машине резко застучали пули.
– Дайте автомат! Отходите, выбирайтесь, как можете! – ослабевшим голосом приказал Довга-люк и потерял сознание. Шофер выскочил из машины, отходить было поздно. Он залег за коле-сом и стал отстреливаться от наседавших немцев. Соня выбивалась из сил, пытаясь вытащить неподъемного Довгалюка. Приблизившийся серый угловатый танк, выпустив тяжелое грязно-сизое облако сгоревшего газойля, огромной гусеницей легко, словно картонку, раздавил машину, и встал.
Механик-водитель в черном комбинезоне, ловко выскочивший из люка, всматривается в лицо светловолосой девушки. Большие серые глаза спокойно смотрят на него. Даже смерть не смогла исказить этой, неземной теперь, красоты.
- Ты чего Вернер? - подошел второй танкист. - О-о, девчонка хороша!
- Похожа на мою Хельгу, - ответил Вернер. - Впрочем нет, Хельга бы так не смогла.



Продолжение следует...
Валерий Волченко
Моя страница

Сообщение отредактировал Valery - Понедельник, 27 Апр 2015, 09:08
 
vera-bogdanova Дата: Воскресенье, 10 Ноя 2013, 16:13 | Сообщение # 39
Житель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 610
Награды: 26
Репутация: 23
Валерий! Поздравляю вас с профессиональным праздником защитников мирных граждан!С днём Полиции!
Наилучшего здоровья желаю вам и вашей семье! Творческого вдохновения и радостных будней в ненастное время! С уважением В. Богоданная.

10 Ноября 2013 года.
С православным взглядом на жизнь! Счастье не то, о чём грезишь, а то, на чём сидишь и едешь!
Вера Богоданная
русский крест
моя страница
моя книга
 
Valery Дата: Воскресенье, 10 Ноя 2013, 16:46 | Сообщение # 40
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 135
Награды: 11
Репутация: 15
vera-bogdanova, vera-bogdanova, vera-bogdanova, Большое спасибо Валентина! Вас с милицией многое связывает, позвольте Вас и Ваших близких поздравить с этим праздником и пожелать всего самого наилучшего, что может быть в этой жизни.
Валерий Волченко
Моя страница
 
vera-bogdanova Дата: Воскресенье, 10 Ноя 2013, 22:02 | Сообщение # 41
Житель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 610
Награды: 26
Репутация: 23
Спасибо, Валера, за ответное поздравление! Ведь вся моя жизнь связана с ней, с милицией! Теперь я мечтаю и внука направить на эту стезю.
Служба в органах внутренних дел трудная, неблагодарная, но очень нужная, и очень важная.! Я всегда гордилась своим мужем и сыном, теперь их нет, а я всё равно ими горжусь! Ещё раз спасибо!
С православным взглядом на жизнь! Счастье не то, о чём грезишь, а то, на чём сидишь и едешь!
Вера Богоданная
русский крест
моя страница
моя книга
 
Литературный форум » Наше творчество » Творческая гостиная » Волченко Валерий (Азиатский роман)
  • Страница 2 из 2
  • «
  • 1
  • 2
Поиск:
Издательство "Союз писателей" © 2024. Все права защищены.