...И присел я на обочине дороги, прежде чем войти в этот Город. Он лежал передо мною не в низине и не на возвышенности, отчего виделся с места моего отдыха крайними, убогими, но опрятными домишками.
В своём долгом пути я перевидал великое множество городов, вот так же отдыхая край дороги. Все они представали иначе перед взором моим: будь то в долине, или на холмах, – первыми виделись великолепные храмы и здания центра, и лишь потом взгляд скользил к окраинам, где, за пышной зеленью, либо за яркими крышами крепких домов, нищие и убогие не проглядывались вовсе.
Оттого, наверное, города эти казались этакими самодовольными, самодостаточными, отчуждающими уже на подступах.
«Бездельник! – бросали надменно добротные и богатые дома их центров. – Ты просто отлыниваешь от работы, желая получать блага жизни за счёт других!»
«Бродяга! – скрипели вычурно вызолоченные храмы этих городов. – У тебя нет ничего святого, потому и неприкаянный бродишь по свету!»
«Убирайся! – шипели на меня их зловонные окраины – тем более нищие, чем богаче были дома и храмы в центре. – Ты чужой здесь! Ты хочешь отнять последний кусок у местного нищего!»
И я уходил. Я шёл и в пути, где мог вместо ругани и шипения получить ночлег, либо кружку молока или краюху хлеба – оплачивал эти дары трудом своим. Я не был бездельником. И я не был бродягой. И не нужен был мне последний кусок последнего нищего.
Я шёл и наблюдал жизнь людей. Я шёл и слушал, в пути и на привалах, слова, складывавшиеся то в прибаутку, то в сказание, то в быль, то в мифы или сказку, легенду ли. А то певуче лились слова песней весёлой либо задумчивой, или озорно частили частушками, вдруг переходя в размеренную притчу, в краткое изречение мудрости.
И все дела, которые я делал, трудом оплачивая ночлег и пищу, складывались во мне в опыт, опыт переходил в мастерство. Мастерство же непостижимым образом входило в сочетание с другим моим приобретением: все слова, слышанные мною, слагались в знания, все знания сливались в ёмкое Понимание. Вот это Понимание и единилось с Мастерством в некое Творческое Знание. Великая Мудрость Творца открывалась мне в Пути моём, и радовался я этому открытию, и делился толикою своих познаний с искавшими их. И светел был путь мой. Но не знал я, долог ли будет он.
… И вот теперь, сидя на обочине перед входом в этот необычный, так отличающийся от всех других городов, Город, подумал я, что, наверное, здесь и будет конец Пути моего. Потому что не слышал я ни кичливого ворчания Богатства, ни скрипучего, как дряхлые ворота с никогда не мазаными петлями, голоса показушной «святости», ни шипения и зловония от столь близкой сейчас окраины. Но что же дальше? По легендам, теперь, в конце Пути, мне надлежало совершить какой-нибудь подвиг на благо всего человечества или хотя бы вот этого Города. Ведь весь Путь я, практически трудился для себя и для достижения своей цели.
Дракона убить, что ли?..
Однако… в богатыри я никоим образом не годился, да и драконы все, пожалуй, повывелись… Я усмехнулся этим мыслям и обратил внимание своё к действительности.
