И даже очень нежное - люблю -
Не вымолить, не выдохнуть, не высказать.

Остались двое. По зиме холста
Слонялась ночь фонарно и аптечно.
Луна зависла у тропинки млечной.
В фате тумана - царственно чиста.

и любви!

А сыр лежит, нетронут, в мышеловке.

Странно, но мыши не любят сыр.

дохнут от неё. )

Талия времени

Чтение мыслей. По слову из губ чужих -
Старый трамвай по знакомым до дыр переулкам.
Выжатый сок - было счастье, остался жмых.
Шёпот толпы - внешневенно и капельно гулко.

Остались двое. В пустоте холста.
В резной мятежно-древней тонкой раме.
Дремал под снегом нежным тёмный рамень,
А ветер что-то важное шептал.
И, возрождая в голосе металл,
Сминал пространство нервно между нами.

Где можно просто в тишину смотреть,
Чтоб свет звучал под пальцами деревьев.
Где бродит в небе облаком медведь
Над тихим домом, с чуть открытой дверью.

Где сытый кот во сне гоняет мышь,
А сыр лежит, нетронут, в мышеловке.
Где наст ласкает свист проворных лыж,
Пересекая след лисы-плутовки.

И где родным покоем дышит степь.
Где рамень дальний спрятан за туманом.
Где петухи, стараясь всё успеть,
Пророчат утро, даже слишком рано.

И где для счастья люди рождены.
Где есть любовь. И не было войны.

Остались двое. В пустоте холста.
В резной мятежно-древней тонкой раме.
Дремал под снегом нежным тёмный рамень,
А ветер что-то важное шептал.
И, возрождая в голосе металл,
Сминал пространство нервно между нами.

Чтоб свет звучал под пальцами деревьев.