«Однажды нам захочется вернуться…»

Всякий раз, когда собираешься познакомить потенциального читателя с творчеством настоящего Поэта, возникает вполне объяснимый - и столь же коварный - соблазн начать с того, «о чём пишет автор»…

..."О чём?"

Вопрос не то чтобы некорректный, но - в плане литературном - практически бесполезный. Можно долго рассказывать, о чём и даже - как пишет Поэт, какие вопросы задаёт - себе и человечеству. Но послевкусие от его творчества, интегрированное впечатление, вызываемое именем автора в сознании читателя, формируется фактором, на порядок более тонким, - на фоне чего он пишет. Какие константы его мира являются безусловными, определяющими, не вызывающими вопросов и не требующими ответов. Этот «дальний план» в конкретных стихотворениях может быть незаметен, или намечен слегка, штриховыми линиями, но без него весь поэтический мир рассыплется, словно лишённый вдруг Неба и Земли.

Я бы сказала, что в поэзии Игоря Плетинского такой константой служит абсолютная, органичная уверенность в том, что человеческое бытие шире земного плана - неизмеримо. Иные пласты мироздания - рядом, буквально рукой подать, усталые ангелы бредут по пыльным дорогам, а боги, которым "смешно от наших завываний", продолжают творить параллельные миры… Время в этой системе координат сворачивается, превращаясь в бесконечное «сейчас», и события двухтысячелетней давности отзываются в строках такой живой болью, будто речь идёт о Друге, которого ты почему-то не смог защитить…

Разреши песнопения райские вкладывать

Прямо в уши тому, кто грязней непотребного,

Накорми лишь хлебами три тысячи праведных,

Повиси на кресте без стенанья хвалебного…

Ну а на какие расстояния простирается эта многомерная география вглубь души человеческой - даже представить трудно:

Я по-другому в зеркало смотрю - там отраженье незнакомых линий,

Ковчегов, храмов, древних стран, заветных скиний…

К подобным темам обращаются многие поэты, но далеко не у каждого они становятся «центром тяжести» всего творчества… хотя в данном случае - всё-таки скорее «центром лёгкости». Потому что притяжение Неба здесь явно сильнее, и я не рискнула бы определять, сколько «- g» оно составляет. Большинство стихотворений Игоря Плетинского написано «на взлёт». «Из дальних странствий я спешу домой…» - первая поэтическая строка в этом сборнике и, наверное, кредо автора. И на этом можно было бы поставить точку, если бы не… та, кто незримо присутствует за каждой строкой Игоря.

Соавтор - не только по этому сборнику, но - по жизни. Та, у которой «полон дом безделушек», и благодаря кому одинокое «…я спешу домой» превращается всё же в «Однажды нам захочется вернуться…». Та, без которой не состоялся бы этот сборник -

созданный в нерасторжимом единстве двух великих ипостасей Всевышнего - Слова и Любви. 

Анастасия Русских, Новокузнецк

«ПОЛЕТИ, МОЁ СЕРДЦЕ…»

Когда во время лекции тревожит мобильный телефон, то ответ вызывающему абоненту готов ещё до того, как глаза прочтут его (её) имя… Однако, для неизвестного абонента (ах, как жаль!..) формулировки эти не совсем подходят… Не совсем удобоваримы, так сказать. Вот тут закипает всё, что находится у человека под кожей — буквально!..

Вот так я впервые сегодня услышал голос Татьяны Владимировны Осиповой — Танечки, Сиринги, с которой общаемся мёртвой знаковой системой интернета разве только не ежедневно…

Татьяна звонила потому, что я задерживал предисловие к сборнику (собственно, это предисловие). Я задерживал потому, что… Не было причин задерживать. Но что можно написать о человеке, которого знаешь, понимаешь, разница в датах рождения с которым — сутки?

Голос!

Всё поставил на свои места голос.

Это был молодой голос сильной, уверенной в себе женщины (возможно, поющей). Воля проявлялась в каждом ударении каждого произносимого слова. Мягко-назидательная, какая-то «полувкрадчивая» речь приковывала к себе внимание и не предполагала особых возражений. Характер. И ещё раз — характер!

Теперь понятно, почему на моё: «Вот в этом месте надо бы поправить (и дальше — всё, что угодно)…» можно было получить в ответ: «Нет, я вижу (слышу и т.д.) так и так…». Если Татьяна что-то слышит, что-то видит и хочет сохранить это в строке, то ни за что не откажется от найденной ассоциации (созвучия, мысли, образа, оттенка) ради технического благополучия или благостной пристойности (или ради конфетного места в конкурсе — «ах, какая жалость!», мол…).

Видимо, от такого характера и с такого её голоса стихи Сиринги иногда резки, нарочиты, дидактичны. Нет, нет, не как у Цветаевой, Боже сохрани, Осипова – автор вполне оригинальный! Но «сорности» ахматовской (выдаю секрет — любимого её автора: «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда…», А. Ахматова), так вот «сорности» — нет тоже. Есть хулиганство импрессиониста, есть дотошность академической живописи, есть джазовая сепия «под старину», есть акварель французского шансона… Пожалуй, она, как и я, не любит одно: чёрные квадраты.

Я не люблю пересказывать тексты авторов, меня тошнит от лингво-морфологических извращений в предисловиях: плохому автору они — не помогут, плохому читателю — ничего не дадут. Вырывать же у Татьяны какие-то фразы или строки из текста — занятие совсем никудышнее, её стихи — вещи неразрывные (математики говорят: «непрерывные»). Аудитория? Тематика? — Ах, милые дамы, кому 18 и «кому за 30», — никто не пожалеет! А если наткнётесь в стихах на интеллект (явление в поэзии, особенно в русской, — откровенно презираемое), не пугайтесь, Бога ради: там ещё есть что найти кроме интеллекта. Впрочем, людям серьёзным (т.е. противоположного пола) тоже будет на чём задержать глаз.

Об одном хочу предупредить, как говорят, на полном серьёзе: в этом сборнике (у обоих авторов, между прочим) нет ни слова фальши. Ни грамма неправды. Оба автора — на полном серьёзе. Я читал, — отвечаю. Я до сих пор заглядываю в профили обоих на разных ресурсах литературной сети. Там нет ничего, что было бы интересно геологу замочных скважин, но если есть желание найти настоящее, то, что осталось в 60-80-х годах и что перестаёт понимать поколение next, то Вам — сюда, дорогой читатель.

Александр Пахнющий,

Ессентуки