Точнее некуда

Полагаю, любой поэт, даже самый беззаботный по отношению к своим творениям, проявляет изрядную долю щепетильности в процессе рождения книги, которая в итоге будет представлена миру как зрелый творческий плод. А Лев Либолев «беззаботностью» никак не отличается, потому что, имея в арсенале не одну тысячу стихотворений, он лишь малой их толике позволяет «печатные судьбы».
Клоню к тому, что содержание данного сборника не структурировано «абы как», даже если в определённые моменты подсознание автора старалось больше сознания.
Можно предположить, что начало книги – «краешек Ниоткуда», а финальные строки – «краешек Никуда», и тогда отрезок (путь... миг...), отведённый на земные переживания, размещается... между «Фобией» и «Депрессией».
Невесело, да?
А кто сказал, что поэзия должна веселить, развлекать, расслаблять?
Кто-то сказал, я помню. Но ему лучше не вставать на путь «Из ниоткуда в никуда». Неизбежное восхищение поэтическим мастерством и вероятная пасмурность настроения – от затронутых в сборнике тем – слишком сильный диссонанс для неподготовленного читательского организма. Между тем, это и есть вожделенно-настоящая поэзия, о которой, кстати, легче писать, не имея перед глазами былого прецедента – и тогда можно не беспокоиться о повторах: применительно к работам Льва Либолева – слово «мастерство» уже доказательно применялось Анастасией Русских; хочется сказать о языковом богатстве автора – и на ум приходят исчерпывающие отзывы Александра Пахнющего... Остаётся только согласиться: мастер богат!
Но раз речь зашла о соотнесении былого и настоящего, сделаю небольшое наблюдение, выводы из которого каждый может сделать самостоятельно.
Анастасия Русских в предисловии к «Мыслям вслух» отмечала, что стихи Льва – во многом об одиночестве, однако обходятся без самого этого слова, что и есть – один из показателей мастерского изложения; по новым же страницам «одиночество входит в неспящий разум», негромко, почти незаметно, но... «Качественная» сторона поэтического мышления при этом не страдает – стало быть, «одиночественная» разрастается?..
И ещё есть момент, лично для меня значимый.
В истинной поэзии немало, как правило, «философии неба». Поэты на небо смотрят, о небе думают, к небу обращаются. Взгляды, мысли, эмоции – сколь схожи, столь и неповторимы, на то и поэзия, на то и истинная, читай – искренняя. Лев Либолев – также «философ неба».

«Это небо на кухне твоей упало,
захрипел задыхающийся астматик...»
«Таракан»

«Ночь густеет, дождик не перестал –
истекает небо такой любовью,

что черней не сыщешь...»
«Глубина»

«выходи на балкон... небо цвета затёртой джинсы...»
...только небо трещит, будто кто-то его надорвал...»
«Сын»

«Небо – сырая марля,
мне отирает лоб...»
«Марля»

...Но книга не обязательно заканчивается депрессией – с кавычками или без оных, как можно заключить, исходя из сказанного. Книга заканчивается – многоточием. А это много. И точно. Точнее н е к у д а.

Владимир Ильичев (Сквер)