Кто с моего варенья слизал все пенки? Тоже не знаю. Какие-то чудеса. Вечер июньский росой укрывает сад, небо темнеет, а пламенные оттенки гасит, летящий на Запад, сырой Пассат.

Мчится Пассат, и навстречу ему Туареги, И Тигуаны пристроились вдоль мостовой. Мерсы потёртые, Ауди, тоже - с пробегом, Немца приветствуют, происхождением - свой.

Как жаль… Как жаль - закончится Игра
И все дороги отвернут от Рима,
Все языки не в Киев поведут,

прочитала у тебя и как-то стало веселей.

Хороший образ!

Доброе утро! Хорошего дня!

Мила, добрый день!

Где-то там, посреди незнакомых, неблизких,
Говорящих с тобой на чужом языке,
Ты от скуки затеешь со мной переписку,
Обнаружив случайно засохший букет
Светло-синих цветов. И холодной реке
Доверяя письмо, без особого риска,
Просто бросишь в неё, смяв листок в кулаке.

.Дежавю. в общем...Спасибо

Шалфей

Так и тянет погладить ладонью соцветья,
Сладкий запах на пальцах с собой унести.
Светло-синие кисти, как память о лете,
Я впишу, может быть, в этот маленький стих,

В тёплый вечер, когда догорает заря,
Проплывая ручьи и пруды, и болотца,
Бросят в море бумажном свои якоря.

Между тем, всё июнь. Скоро белые ночи.
В эти ночи такое вокруг колдовство…
И кузнечик всё так же, как раньше стрекочет,
И шалфей всё цветёт. Ароматом его
Пахнут руки и письма.

Цветов синевой
Можно небо синить – цвет его так молочен
Над бескрайним простором загадочных вод.

Образы душистые.

Между тем, всё июнь. Скоро белые ночи. В эти ночи такое вокруг колдовство… И кузнечик всё так же, как раньше стрекочет, И шалфей всё цветёт. Ароматом его Пахнут руки и письма. Цветов синевой Можно небо синить – цвет его так молочен Над бескрайним простором загадочных вод.

Это такое чудо расчудесное... Достаточно, проходя мимо, провести рукой по грозди цветов - такой запах... слов никаких не хватает. И в нём всё - и мама, и детство,и бабушка любимая - мы всегда собирали и сушили букетики шалфея. Запах на веранде стоял изумительный.

Похоже, белые ночи не отпустят никогда!

Какая же ты, Мила!..

с прозой что-то туговато.

просто ты мыслишь чаще стихами

Где-то там, посреди незнакомых, неблизких,
Говорящих с тобой на чужом языке,
Ты от скуки затеешь со мной переписку,
Обнаружив случайно засохший букет

шалфеем пахнуло, и не только им.

Никто

Автор чувственной строки, Проводник дорогой страсти,
Ветрено-жестокий Скиф, неразгадан и контрастен.
Уводящий в никуда, завораживая словом,

Мой возлюбленный Палач, сон, навеянный полётом
Сквозь пустые зеркала, сквозь зеркальные пустоты…

Но неужели он такой ветреный, твой Скиф? И такой жестокий?

этот твой стих влетел бы в "Неалису".

Призрак… Сказочник… Никто… В паутине интернета, Самых тонких чувств Знаток, Тень любви на грани Света,

Пленник пламенного льда, нежный Мастер сладких пыток, Автор чувственной строки, Проводник дорогой страсти, Ветрено-жестокий Скиф, неразгадан и контрастен.

Как только тебе удаётся постоянно держать на высоте эту тему?

За порогом июньские царствуют краски,
Всё светлее и ярче, и всё горячей.
Вечерами мелькают уже златоглазки,
За калитками стук волейбольных мячей…
Как томительно пахнет душистый шалфей,
Появившийся в этом году у терраски,
Между временем выточенных кирпичей.

Так и тянет погладить ладонью соцветья,
Сладкий запах на пальцах с собой унести.
Светло-синие кисти, как память о лете,
Я впишу, может быть, в этот маленький стих,
Между слов «не скучай, я с тобой, не грусти».
Соберу их сегодня в букет на рассвете,
И тебе подарю. Будешь помнить в пути.

Призрак… Сказочник… Никто… В паутине интернета,
Самых тонких чувств Знаток, Тень любви на грани Света,

Полночь исполнилась – тёмное время сов
тихо подкралось и окна крылом закрыло.
Нет ни сегодня, ни завтра. И ноль часов
на циферблате… расправили совы крылья,
Время исчезло. Теперь шестьдесят секунд
пульс отмеряет безвременный сумрак ночи.
Плачет тихонько во мраке трава Плакун,
стебли Дурмана колышутся у обочин.
А под осиной укрылась Разрыв-трава,
та, что откроет легко и замок, и тайны,
может быть, клады сумеет расколдовать…
Ночь шелестит – это совы собрались в стаи.
Кровь на ладони, наверно, трава Резак
где-то запряталась между других былинок.
Светом серебряным светит Луна в глаза –
самое время Полночного Властелина.
Самое время – чтоб кровью смочить траву,
выкопать быстро созревшую Мандрагору,
капелька крови – и видится наяву
то, что случится нескоро, ещё нескоро.
Маленький демон живёт у неё в корнях,
в красном вине искупать и укутать в шёлке…
Что он расскажет? А чем удивят меня
Старого зеркала маленькие осколки?
...Чай из Мелиссы стоит на моём столе,
листик Крапивы, добавленный для отваги.
Не отыскалась сегодня трава Одолень...
И Ворожея не встретилась ночью с Магом.