|
Немного строчки. Хотя мне намного легче в столбик...
|
|
| АНИРИ | Дата: Среда, 20 Апр 2016, 08:14 | Сообщение # 51 |
 Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 4538
Статус:  | Ла-Ра,
Вы попали точно в яблочко. Последний абзац я вымучала )
ledola,
Я обожаю твои комментарии. От них столько тепла.
Чуть в сторонке
|
| |
| |
| Tigra | Дата: Среда, 20 Апр 2016, 10:07 | Сообщение # 52 |
 Долгожитель форума
Группа: Друзья
Сообщений: 2008
Статус: | Ира! Я просто прочитала про кошек и обалдела! Почему обалдела - у нас всю жизнь были кошки и собаки. Кошек обычно - две. И сейчас их две. И собака. Про каждую кошку-собаку можно много чего написать, но - стихи я ещё как-то научилась, а прозу - бамц  Нормально не получается. А так хочется! Хотя бы просто для себя, чтобы их всех помнить. Пока у меня есть только один нормальный рассказ, как раз висит сейчас последним на моей странице.
Никаких замечаний я делать, естественно, не могу - мне всё нравится.
Лидия Капленкова
Мой сайт
|
| |
| |
| АНИРИ | Дата: Среда, 20 Апр 2016, 10:41 | Сообщение # 53 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 4538
Статус: | Спасибо. Вечерком -ох. Будет что прочитать !!!
Чуть в сторонке
|
| |
| |
| Антосыч | Дата: Среда, 20 Апр 2016, 10:55 | Сообщение # 54 |
 Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 4284
Статус: | Цитата АНИРИ (  ) Все! Больше никаких котов!
А у нас всегда только коты!
:)
Физик-лирик, детский загадочник
|
| |
| |
| АНИРИ | Дата: Четверг, 21 Апр 2016, 14:22 | Сообщение # 55 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 4538
Статус: | Привет, дорогой . Небось такие?
Чуть в сторонке
|
| |
| |
| Ла-Ра | Дата: Четверг, 21 Апр 2016, 19:15 | Сообщение # 56 |
 Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 3378
Статус: | Цитата АНИРИ ( ) ЧАСТЬ 3. ДЖУЛИЯ БОНИ ДЕ ЛОРИ
Понравился рассказ! Прочитала с удовольствием!
От себя не убежишь...
|
| |
| |
| mazhorina-tatjana | Дата: Понедельник, 25 Апр 2016, 23:05 | Сообщение # 57 |
 Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 11151
Статус: | Цитата АНИРИ ( ) ЧАСТЬ ПЯТАЯ, ПОСЛЕДНЯЯ!
Цитата АНИРИ ( ) Пуся неожиданно оказалась Пусом.
И как это вы опростоволосились при такой любви к кошкам?
Моя авторская библиотека
|
| |
| |
| АНИРИ | Дата: Среда, 19 Окт 2016, 06:12 | Сообщение # 58 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 4538
Статус: | Первая любовь
Все совпадения в этом тексте с реальными людьми прошу считать случайными. Вымыслом романтичного автора.
Она открыла дверь....
В огромной, пронизанной холодным октябрьским солнцем аудитории, было полно народу, и казалось, рой насмешливых ос разом впился в ее толстое, несуразное тело. Взгляды жалили почти ощутимо, и она сжалась, прикрыв руками школьный портфель.
- И зачем я взяла этот чертов портфель, ведь есть же сумка, вроде даже модная!
Поправив сомнительную стрижку и гордо вскинув голову, которую ей вчера сделала замученная тетка в районной парикмахерской, она храбро прошла вперед.
- А у нас все дома, мадам, - с издевкой, громко, в полной тишине, сказал профессор.
- Извините, - прошептала она и, растеряно остановилась, не зная, куда идти дальше.
Дурацкое платье с огромным жестким, как ошейник, воротом, туфли с кокетливыми бантиками делали ее огромное тело особенно нелепым.
- Зачем я напялила это? Лучше бы джинсы. Они хоть и наши, но из импортной ткани. Сорок рублей мама отвалила, еле достала.
Мама не баловала ее шмотьем. Имея хорошие деньги, огромную шикарную, по последнему слову обставленную квартиру и кучу эксклюзивных цацек, она одевала дочь в свои обноски, перешивая их у частной, правда очень хорошей, портнихи. Это была не жадность. Это была позиция!
Откуда-то сверху ее позвали. "Иди сюда, не стой под стрелой" - услышала она сквозь хихиканье однокурсников. Неловко, раз пять споткнувшись, полезла по деревянной лестнице с невозможно высокими ступенями. Вдруг ее дернули за руку и она, отдуваясь, плюхнулась на сиденье.
- Садись со мной, - голос был хрипловатым и насмешливым, но приветливым.
Скосив глаза, и побагровев всем потным лицом от натуги, она увидела нос. Тонкий, но горбатый, немного грузинский, немного татарский. И смеялись серо-зеленые, слегка раскосые глаза. В глазах блестело и переливалось что-то неуловимое, легкая такая сумасшедшинка. Но он был скорее красив… Была в нем бело-офицерская, немного томная изысканность.
«Привет», - улыбнулся он - « Чего нахохлилась, как квочка. Меня зовут Сергей».
Сердце рухнуло вниз и покатилось по лестнице, гремя и подскакивая на ступеньках, влажно плюхнулось на пол, и очки сразу запотели. Обдало жаром, как будто, напротив, распахнули дверь бани. Она села. Судорожно сняла очки. Лежащие на столе очки казались уродливым, корявым, медицинским инструментом. Сквозь толстенные линзы просочился веселый лучик из окна, и казалось, стол задымился, и дымный туман заволок все вокруг.. Он улыбался.
-Ты же ничего не видишь без них!
- Все я вижу. Отвали!
Фраза получилась беспомощной и злой, как лай.
... Она оказалась совершено чужой в этой веселой, неудержимо разухабистой, студенческой компании. "Разве может девушка курить?" - надменно цедила она сквозь зубы, проходя мимо девчонок, залихватски дымящих в институтском сортире, в котором можно было вешать топор, "Пошла вон, жирная ...ка» - шипели девки.
Девок было восемь. Они как то сразу разделились на две группы - "Кошки" и "Пандигашки". Кошки были стройными, красивыми, разбитными и циничными. Они заливисто хохотали, крыли матом, и пили портвейн в институтском дворике. Ребята вокруг них вились роем.
В Пандигашки не сговариваясь, слились милые домашние девочки, хихикающие втихушку о чем-то своем. Там была и симпатичная, зеленоглазая Ленка. Ленка была чертовкой, ласковой, веселой и хитренькой. Девчонка подошла к ней - "Слушай, что ты бродишь одна. Иди к нам".
Прошел первый год... Он больше практически не обращал на нее внимания, да и вообще не обращал особого внимания ни на кого. И только ржал, обжимая какую-нибудь очередную стройную попу, в темном институтском закоулке. И что-то шептал такое на ухо, от чего она млела и практически выпрыгивала из тесных штанов.
У нее падало и умирало сердце, когда она это видела.... Она уже совсем пропала тогда.
Пришла весна и мама купила ей огромное бежевое расклешенное пальто. Она была похожа в нем на танк в чехле, но не понимала этого и казалась себе такой элегантной!
Расцветал город, Все залило белым сияющим светом от цветущих в спальных районах, чудом выживших вишен. Новостройки обметало сиренью, которая так сладко пахла по вечерам.
Однажды он подошел к ней и сказал: "Слушай, меня есть билеты в театр. Пошли?" Она одеревенела. Отвернулась и, неожиданно даже для себя, ушла.
« Дура, не ходи. Он же чудной совсем, псих. Ты че - не видишь, что у него не все дома. Да и нахрен ты ему нужна, толстая корова. Он поржать над тобой хочет, идиоткой“‐теребила ее Ленка» С Ленкой они были уже не разлей вода.
Она пошла.
После сеанса они шли по весенней ночной Москве. Он что-то рассказывал, читал стихи, напевал, делая вид, что играет на гитаре. У нее все плыло перед глазами, и кружилась голова от запахов просыпающегося лета, пряной зелени и его близости. Ну и от того, что вокруг все было в тумане. А попробуйте снять очки
с диоптриями минус 13. И пройтись без них по темным улицам...
Вдруг он подошел совсем близко... Взял ее за подбородок... Раскосый взгляд, странный и обволакивающий, жег лицо так сильно, что оно вспыхнуло, и загорелось как обожженное. «Давай танцевать» - вдруг сказал он. И крепко обнял за талию.
Неуклюже поворачиваясь, повинуясь сильным рукам, она посмотрела на отражение в витрине. Стройный, изящный, полупрозрачный в витринных стеклах, мужчина ворочал тяжелую бежевую глыбу в кокетливой, перекосившейся косынке...
«На хрена он делает это» - шипела Ленка Пандигашкам - "Эта идиотка уже совсем опупела и одурела. Башка не варит ваще. Сессию завалит, придурь. Да еще он трахнет ее. Ну точно трахнет на халяву. Она ведь инопланетянка, даже не поймет, что ее трахнули.
Кошки перехихикивались. "Кого, ЕЕ? Да у него на нее только домкратом поднять можно и то вряд ли". Они знали, что он ездит в общагу и до одури спит там с Венькой, общеинститутской про....дью.
А она рисовала очередной цикл развития бабочек в его альбоме и глупо улыбалась, почти умирая от касания к листам, которые трогал Он.
Уходила бездумная московская весна. Полетел тополиный пух, снежно засыпав город. Но лето в ее институте начиналось в мае, когда все группы засылали в лагерь за город. Там была собственная биостанция. Занимались они чУдными вещами. Ловили личинок ручейника, запускали из в маленький котлованчик, высыпали туда бисер и бусинки. И ручейники послушно строили им красивые блестящие домики, похожие на трубки, залетевшие из космоса. Изучали генетические изменения популяции ромашек, росших на соседнем лугу (нормальные назывались ромашками, а покоцанные генетическими пертурбациями - назывались ромашишками). Так и написал дурак- недоросль из соседней группы в своем отчете, после того, как его долго дурили на лугу шкодливые Кошки.
Они собирали гербарий весенних растений, укладывая их в старинные сетки, проложенные пожелтевшими газетами двадцатилетней давности. Накалывали распластанных лягушек на воск в ванночках, которыми пользовались еще в прошлом веке. И слушали птиц в пять утра, во влажном, росистом лесу, в который их водил старый полуслепой профессор. Вернее они водили его, потому что держали с двух сторон за руки, а однажды уронили в канаву, не протрезвев после бурной ночи.
А еще Она училась пить водку, разбавляя ее в пять раз водой в алюминиевой кружке. И курить, кашляя и сопливясь, как старая кошка.
Она влюбилась в эту жизнь с первого взгляда, В старом доме, на биостанции, за которой приглядывала почти спившаяся семейка, жил ворох котов. Они ползали везде и орали по утрам сладко-безумно. Она вставала вместе с полоумными котами и делала зарядку до седьмого пота на мокрой, не проснувшейся траве. Она худела.
Есть она перестала практически полностью. Ребята этого не замечали. И только Ленка ругалась жутким матом, когда она отдавала ей свою тарелку.
... Голодный обморок случился на танцах. И первое, что она почувствовала, придя в себя, это горячие руки, тронувшие лоб. "Ты совсем холодная"- сказал он. Пойдем я тебя отведу.
Ночь вломилась в ее голову, взорвав мозг запахами трав. Она не помнила, как они дошли до дома. В комнате она молча разделась, сняв все. Уже предчувствуя следующий обморок, легла на кровать. Противное толстое тело, сжимало ее тисками, расплываясь по простыне жирными складками. Она смотрела ему прямо в глаза. Но в глазах было пусто и холодно. Он погладил плечо, накрыл одеялом. "Спи, малыш" - тихонько прошептал на ухо.
Прошла практика, промелькнуло лето. Они не виделись три месяца. Да еще и осенью она заболела, почти месяц провалявшись в постели. Он звонил каждый день. И громко хохотал в трубку, по своей привычной манере: "Привет, Петрова! Кончай валяться, я тебя жду".
Она резко распахнула дверь и вихрем ворвалась в лабораторию. Лаборатории у них были крошечные, с длинными партами, как в школе. Обтянутая джинсами задница, казалось, зазвенит, как тугой колокол от любого прикосновения, кофта-лапша стягивала стройную талию и высокую грудь. Отросшие волосы, густой волной задорно метнулись, и она плюхнулась рядом с ним. Группа взорвалась аплодисментами. Она стала неожиданно, истерически, вызывающе сексуальной.
«Привет», - бросила она, заглянув в раскосые глаза. В глазах, лишь на секунду, плеснулось удивление. "Неплохо выглядишь"- равнодушно произнес он.
Дальше жизнь их пошла в параллельных, почти не соприкасающихся мирах... Наверстывая то, чего она была лишена, она меняла ребят, как перчатки... Он пропадал у Веньки. Похудел, побледнел, тень безумия в глазах все чаще и чаще застилала их пеленой.
Но иногда он брал ее за руку и уводил в город. Они брели по темному переулку, загребая листья ногами. Листья шуршали и ломались, ойкая, под ее шпильками. "У тебя устали ноги? "- он повернул к ней, какое-то опухшее, воспаленное лицо. - " Пойдем ко мне".
"Я пойду с тобой, куда скажешь, веди" - прошептала она.
Старая коммуналка в двухэтажном бараке недалеко от метро, напротив рынка, похожего на летающую тарелку, была для нее открытием. Она и не думала, что люди еще так живут. Его квартира была прямо над винным, провонявшим застоявшимися спиртными парами, магазином, около которого, несмотря на поздний час, еще толклись грязные, заплесневелые фигуры. Запах одеколона, духов, ворвавшегося осеннего воздуха, причудливо смешался со странной вонью подъезда и стал почти невыносимым.
По скрипучей деревянной лестнице они поднялись на второй этаж. Длинный темный коридор, казалось, был бесконечным. Он был весь запятнан грязными квадратами многочисленных дверей. Самая первая дверь была приоткрыта. «Здравствуйте» - улыбнулась бледная худенькая женщина – «А я знаю, кто вы. Заходите». Он улыбнулся и погладил женщину по руке - "Мам, поставь чайку". На малюсенькой, почти черной от многолетней копоти кухоньке, они пили чай. Чай, почему-то наливали из кастрюли, алюминиевой и тоже закопченной. Она потеряла счет времени. Эта кухонька, эта комната, в которой был деревянный, обшарпанный комод и стол, покрытый бархатной скатертью, этот дом, как будто выпавший с киношного экрана, показался ей раем. Она не задумываясь, поменяла бы свою огромную комнату, заставленную модной мебелью, уютную и привычную, на маленький закуток за занавеской, в котором еле помешался проваленный диван. «Я буду учить тебя играть на гитаре, хочешь?», - сказал он - «Каждый вечер, после института. Придешь?»
Он еще спрашивал...
Блестящие глаза, серые и странные были так близко. И руки были такими ищущими. Они сжимали ее плечи все сильнее... И она уже падала, ее затягивало в этот черный омут сладко и неотвратимо. И вдруг он дернулся и отстранился. "Пошли, тебе пора, я провожу» - прозвучало и ударило, как пощечина.
Всю зиму, он был пустым, холодным и чужим. Он сторонился ее почти демонстративно. Прошла зима, потом весна. Тот старшекурсник, который плача, стоял перед ней на коленях и, дрожа, целовал ее ноги, стал первым мужчиной в ее жизни. Он почти умирал от любви, а она не могла утром вспомнить его лица.
Она играла в институтском театре и пела под гитару на студенческих вечеринках, она стала своей.
Настало лето.
В первых числах июня он привез ей гитару из Питера. И снова началось безумие. Ночи, безумные глаза, горячие руки, гитара ... И только! Он ни разу даже не попытался переступить грань...
Осенью она уехала с группой на картошку. Понимая, что сходит с ума, написала ему длинное, путаное письмо. Писала его всю ночь, трясущимися руками, выкурив, наверное, две пачки противных болгарских сигарет. В письме было много нежности, печали и отчаяния. И последняя фраза - «Если ты не любишь, или просто не хочешь меня, не переживай, не ищи слова, не мучайся. Просто напиши "НЕТ". Я пойму, я постараюсь понять тебя" - была написана почти кровью…
Она получила письмо. Даже через конверт просвечивали три большие жирные буквы
Дальше она помнила только картинки, рисованные, как в мультфильме. Они и сейчас иногда пунктирно вспыхивают в ее голове. И трясина... Ее засасывало в трясину. И она задыхалась от вязких вонючих глыб...
Несколько месяцев анестезии от белых юрких таблеток, которые насыпала ей, пряча заплаканные глаза мама, вернули ее в Москву из полуобморочных, тянущих вниз, глубин. И она снова улыбалась во весь яркий рот, сверкая глазами. Вот только стала еще худей, а в глазах, сквозь смех, плескалась истерика, и проглядывал край какой-то стены... Грани.
Его она больше не замечала. И режущий взгляд сумасшедших, слегка косящих глаз, наталкивался на грань. И не мог проникнуть глубже.
На последней картошке, она на спор с Кошками, в несколько часов привела в состояние полного ступора молодого врача, приехавшего к ним на практику. Месяц бешеных ночей, доводящих ее своим исступлением до раздраженной и брезгливой дрожи, был похож на болезнь.
Горячий и страстный татарин умудрился совсем не вызвать отклика ни в теле, ни в душе. Она уехала, не спросив даже фамилии, не зная ни телефона, ни адреса и не оставив свой.
Чертов доктор ее нашел! Стоял на пороге, смотрел умоляющими глазами, улыбался жалкой улыбкой. Держал в руках огромный мохнатый букет астр и пакет с остро, хризантемно –новогодне пахнущей антоновкой. На запах антоновки выскочила мама. Оказалось, что судьба ее дочери похожа на приблудившегося пса. Но маме молодой перспективный врач из хорошей семьи понравился сразу.
Свадьба была шумной, все напились до опупения. Он на свадьбу не пришел. Уехал куда-то, в одному ему известные края и, как всегда, никто не знал куда. «Бродяжничество - первый симптом шизофрении» - вроде так цедят, буравя сквозь прицеливающиеся очки, видавшие виды психиатры.
Платье уже натянулось и округло сгладило ее, ставшую угловатой фигуру, когда она снова появилась на курсе. Появилась ненадолго, вскользь. Все прошло мимо, ГОСы, распределение, все мимо и все в тумане. И Ленки, ее Ленки, отчаянной, заполошной и верной подруги уже не было. Она тоже ускользнула, промелькнула, оставив тонкий след, как будто на небе сквозь облака прочертила линию быстрая птица.
В пустом коридоре, по которому она брела, пробираясь через туман малознакомых лиц, горячий серый взгляд прожег насквозь. «Я думал ты другая. А ты – как все» - презрительный шепот добрался до сознания и на миг рассеял туман «Но знай, ты все равно всегда будешь со мной».
Прошло три года. Эти три года примирили ее с новой жизнью и с мужем. Маленькая дочурка с татарскими карими глазками была желанной и любимой. Все было бы хорошо. Но в новогоднюю ночь, после того как отзвенела последняя нота боя курантов, раздался телефонный звонок. Трубку сняла свекровь. Даже в комнате было слышно, как знакомый голос проорал: «Позовите ее».
«А зачем ты звонишь сюда, она замужем, у нее дочь?» - растерялась бабка. «Звоню, потому что люблю! И всегда любить буду!» - кричал сквозь новогодние пьяные крики и грохот петард полубезумный голос.
Она взяла трубку, и минуты три слушала забытые ноты, почти не разбирая слов. "Вы ошиблись", тихо сказала она и положила трубку, так осторожно, как будто боялась ее разбить.
Муж смотрел на нее взглядом побитой собаки. Он ничего не сказал.
С этого дня безумие нахлынуло на нее с новой силой. Она металась вечерами по новому району на окраине Москвы, где ему дали квартиру, расселив коммуналку. Дома она рассказывала дурацкие истории о сдаче бесконечных отчетов и приходила к полуночи, истерзанная, замученная, с жалкими, заплаканными глазами. Бездомной собачонкой она отиралась у подъездов одинаковых домов, лишь приблизительно зная, где он может жить. Эти знания она собирала по крупицам, униженно выпрашивая их у Кошек, которые еще до сих пор общались с ним, встречаясь в студенческих компаниях. Она ни разу не согласилась поехать на эту вечеринку. Она боялась там умереть. И только случайная встреча, нечаянная, на запорошенном февральским водянистым снегом, крыльце ну, например, магазина, казалась ей спасением. Муж молчал. Он не сказал ей ни единого слова. И только ночью, очередной раз, переворачивая обжигающую подушку, она понимала – муж тоже не спит.
Его она не встретила ни разу. Бог отвел
На десятилетний юбилей окончания института она решила пойти сама. Красивая, уверенная в себе, женщина, чуть за тридцать, циничная и немного развратная она уже умела держать себя в руках. Очень влиятельный и обеспеченный любовник показал ей, чего она стоит. И она больше не боялась встречи.
Она пришла поздно. В дымной комнате за столом сидели... малознакомые люди. И только глаза и голоса были прежними. И серый взгляд узких глаз, напротив.
Суета вокруг нее началась сразу. Кошки кричали что-то восхищенно пошлое. Ребята шумно двигали стулья. Он молчал. Серые глаза связали ее, обмотав руки и ноги чем-то похожим на сеть.
Она умела держать себя в руках, и она держала. Да и в сердце что-то лишь тупо ворочалось, почти не больно, лишь слегка онемело. Они танцевали и о чем-то говорили. Все было и ничего больше не было. Глаза были горячими и такими же безумными, но уже не жгли. Она ушла, одна, никому ничего не сказав.
Еще десять лет, он звонил ей на Новый год, день рождения и восьмое марта. Еще десять лет он ловил ее в переходах метро и в самых невозможных местах. Цветы, бешеный шепот о том, что все еще будет, и что он все помнит. Слова обжигали, но кожа уже не была такой нежной. Цветы она выбрасывала в ближайшую урну.
Она не могла понять, что творится в ее странной душе.
Уже не было прежней семьи, доктора она бросила безжалостно, после двадцати лет совместной жизни. И был человек, которого она любила. И жизнь была совсем другой. Она затянула, почти до белых рубцов, старые раны.
И еще прошло время... Много времени прошло. Не будем считать, сколько ей было. И сколько было ему (ведь он был старше почти на десять лет). Она знала, что он почти сошел с ума. Превратился в неопрятного, одинокого и пьющего старика. Но Он звонил. Он всегда звонил. Он кричал в трубку - "Ну что, Петрова. Ты еще помнишь, что мы все равно будем вместе. Ты еще помнишь, как я люблю тебя".
Она помнила.
И снова ночью, во сне, дряблое постаревшее тело прожигал безумный, горячий, слегка косящий серо-зеленый взгляд. И она знала - так будет всегда, до самой последней минуты. До грани...
Чуть в сторонке
|
| |
| |
| Ла-Ра | Дата: Среда, 19 Окт 2016, 07:46 | Сообщение # 59 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 3378
Статус: | Цитата АНИРИ (  ) Первая любовь
Да, Ира, отличный рассказ! Проглотила залпом! Не стану докапываться до стилистики и огрехов, вижу, для вас проза - это состояние души.
Удачи!
От себя не убежишь...
|
| |
| |
| АНИРИ | Дата: Среда, 19 Окт 2016, 09:13 | Сообщение # 60 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 4538
Статус: | Спасибо вам. Но я все же больше стихами. В стихах мне легче выплеснуть, вскрикнуть, выговориться. У меня мало прозы, я даже не решаюсь ее показывать. Мне очень лестно, что вам понравилось
Чуть в сторонке
|
| |
| |
| ledola | Дата: Среда, 19 Окт 2016, 10:34 | Сообщение # 61 |
 Долгожитель форума
Группа: Модератор форума
Сообщений: 10688
Статус: | Цитата АНИРИ ( ) Первая любовь
Ирина, если ты не будешь выкладывать прозу, я тебя найду и стукну по голове, пребольно Ё! Ты СУПЕРСКИ пишешь! Меня ещё кошки твои поразили)) Я их отпостила и разослала всем знакомым! Чтоб улыбались и плакали...
Этот рассказ здоровский! До судорог и спазмов! ПИШИ!
А зверь обречённый,
взглянув отрешённо,
на тех, кто во всём виноват,
вдруг прыгнет навстречу,
законам переча...
и этим последним прыжком
покажет - свобода
лесного народа
даётся всегда нелегко.
Долгих Елена
авторская библиотека:
СТИХИ
ПРОЗА
Сообщение отредактировал ledola - Среда, 19 Окт 2016, 10:35 |
| |
| |
| Ла-Ра | Дата: Среда, 19 Окт 2016, 11:10 | Сообщение # 62 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 3378
Статус: | Цитата АНИРИ ( ) У меня мало прозы, я даже не решаюсь ее показывать.
Мало, много - не имеет значения! Она написана и имеет право увидеть читателя. Смело выкладывайте, Ира!
От себя не убежишь...
|
| |
| |
| АНИРИ | Дата: Среда, 19 Окт 2016, 16:39 | Сообщение # 63 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 4538
Статус: | СПАСИБО. Буду пробовать
Чуть в сторонке
|
| |
| |
| mazhorina-tatjana | Дата: Среда, 19 Окт 2016, 20:45 | Сообщение # 64 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 11151
Статус: | Цитата АНИРИ ( ) запускали из в маленький котлованчик,
их - описка
Цитата АНИРИ ( ) маленький закуток за занавеской, в котором еле помешался проваленный диван.
помещался - описка.
Ира, у тебя и проза - на разрыв! Живая, настоящая, будоражащая душу - просто блеск! Я даже не хочу говорить ни о какой стилистике, когда от содержания не оторваться. Хорошо. что ты появилась на нашем сайте. Пиши!
Моя авторская библиотека
|
| |
| |
| АНИРИ | Дата: Воскресенье, 23 Окт 2016, 18:57 | Сообщение # 65 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 4538
Статус: | Пасип, Танюша, милая.
Я в стихах себя увереннее чувствую. Но все же. Попробую сказку. Про себя)
Чуть в сторонке
|
| |
| |
| АНИРИ | Дата: Воскресенье, 23 Окт 2016, 18:58 | Сообщение # 66 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 4538
Статус: | БЕЛАЯ ВОРОНА
ЧАСТЬ 1
На окраине села, прямо за околицей, окружая его плотным, душным кольцом, дымно темнел старый лес. Прошла по лесу беда страшная, и огромные, темно-зеленые, душистые ели враз пожухли, стали рыжими и ломкими. Была в старом лесу заветная полянка. Светлая, радостная, вся поросшая улыбающимися ромашками и гордыми сиреневыми свечами Иван-чая. Жила на этой полянке Белая ворона.
Ворон было много в селе. Даже скорее, это люди лишь изредка встречались в селе, в котором жили вороны. Птицы не обращали внимания на редких двуногих, которые бродили по улицам, из дома в дом, занимаясь всякой ерундой. Зато людишки много ели, а еще больше выкидывали на вонючую помойку, которая горой возвышалась на окраине села, за ветхой, полуразвалившейся, заброшенной церковью. Кроме того с ними можно было играть. Они легко велись на подставы, их можно было дурить, они злились и это было смешно. Игры убивали время и скрашивали серую воронью жизнь.
На помойке, в основном, и проходила жизнь стаи.
В стае была строгая иерархия. Семьи создавались раз и на всю жизнь, молодняк знал свое место. По вечерам семьи собирались вместе на краю старого леса, рассаживались по веткам высохших елей и делились впечатлениями.
Кто знает, как подружились две совершенно разные семьи. Главой первой семьи был седой, еще не старый, но уже сильно поживший, мужичок. Он был злым и сварливым по жизни. Ему всегда казалось, что кто-то задевает его самолюбие, отнимает лучшие куски и посматривает на его жену - молодую, красивую ворону, которую он взял совсем недавно, после смерти старой, обожравшейся какой-то дряни на сельской свадьбе. Драл свою молодуху он беспощадно. И любил ежедневно и еженощно, не зная устали. Ворониха уже стала похожа на общипанную курицу от такой жизни, но вот бог вороний не давал ей детей. И еще эта беда, отнимала у него остатки, вернее ошметки, когда-то доброго сердца.
Главой второй семьи был красивый молодой самец. И жена у него была статной, мощной, молодой вороной. И все было бы у них замечательно! Но вот не мог он! Не полбучалось у него с ней и все тут. Это дело все замечали, конечно внешне сочувствовали, но перехихикивались на своих вечерних сходках, тихо но мерзко.
В общем, они были воронами. Серыми.
Белая ворона была очень одинокой. Она скрытно жила на своей полянке, стараясь не показываться ни людям, ни зверям, ни птицам. Она совсем не помнила свое детство. Вернее, иногда она видела его в снах. Сны были яркими и радостными, как конфетные фантики, которые изредка ветер заносил на полянку. И в этих снах, у нее была добрая мать, веселый, шустрый отец и куча братьев. Серых. И она была серой....Или белой... Нет, если бы она была белой, она бы помнила. Тогда бы ее били. А это не забывается...
Когда, каким северным ветром повеяло, и снежинки белой, колючей тучей, обрушились на бедную ворону, облепив ее тело и оставшись на нем навсегда? Она забыла это! Или не знала. Или не было этого... Одному вороньему богу известно, за какие птичьи грехи посылается это наказание.... И как его отмолить.
Летом Белой вороне жилось неплохо на светлой полянке. Она свила себе гнездо из рыжих веток и сочной травы, вплела туда несколько кусков веревки, добытой на дороге, по которой люди гнали скот, и разместила его на самой высокой и пышной березе, спрятав подальше в пушистые ветви. Никто никогда не заходил на полянку, но мало ли что? Маленькое воронье сердчишко часто билось чаще обычного, оно боялось чего-то, оно предчувствовало боль...
На окраине леса она нашла, зацепившийся за ветки, старый пуховый платок. И, разодрав его в ленты, выслала ими свой прекрасный дом. Теперь в нем было особенно мягко, уютно и тепло.
Летом вообще жизнь была замечательной. Недалеко от поляны журчал узкий, но хрустально-прозрачный, искристо-свежий холодный ручеек. Он был так глубоко запрятан между валунами, что Белой нелегко было пить, скользили лапы. И тогда она набросала в ручеек круглой, блестящей, аппетитной гальки, устроила себе запруду. И теперь могла не только пить, но и купаться в согревшейся на солнце воде..
В запруду попадали глупые бабочки, здоровенные зеленые мухи и толстые, сальные, такие вкусные, майские жуки. Их Белая навострилась доставать длинной проволокой, которую она согнула, зажав между половинками треснувшего сучка. Еще были червяки, противные и скользкие. Она не любила есть эту дрянь, но иногда деваться было некуда.
А перед самым закатом Белая забиралась на самую верхушку огромной сосны и смотрела на село. Вернее, она рассматривала рыжие остовы елей, усеянные гнездами серых ворон. Она напрягала слух, чтобы услышать хотя бы отзвук, эхо их гомона. И спрятавшись поглубже, за самую толстую ветку, она закрывала глаза, открывала клюв и нежно-нежно каркала, почти пела в ответ. Это была песня-призыв. . В ней звучала, переливалась, дрожала Любовь. Или мечта?
Чуть в сторонке
Сообщение отредактировал АНИРИ - Воскресенье, 23 Окт 2016, 19:01 |
| |
| |
| ledola | Дата: Воскресенье, 23 Окт 2016, 22:56 | Сообщение # 67 |
|
Долгожитель форума
Группа: Модератор форума
Сообщений: 10688
Статус: | Цитата АНИРИ ( ) Но вот не мог он! Не полбучалось у него с ней и все тут.
Ириш, опечатка в слове. И ещё. На мой взгляд, надо бы добавить одно-два слово, чего всё же не мог этот ворон. Может, "не получалось у него с ней любви, и всё тут". Сама реши.
Начало мне понравилось)))) Интересно! Особенно интересно, потому что ты сказала, что сказка о тебе. Думаю, ты - это белая ворона.
Жду продолжения!!
А зверь обречённый,
взглянув отрешённо,
на тех, кто во всём виноват,
вдруг прыгнет навстречу,
законам переча...
и этим последним прыжком
покажет - свобода
лесного народа
даётся всегда нелегко.
Долгих Елена
авторская библиотека:
СТИХИ
ПРОЗА
|
| |
| |
| mazhorina-tatjana | Дата: Вторник, 25 Окт 2016, 14:25 | Сообщение # 68 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 11151
Статус: | Цитата АНИРИ ( ) Я в стихах себя увереннее чувствую. Но все же. Попробую сказку. Про себя)
Продолжение давай!
Моя авторская библиотека
|
| |
| |
| АНИРИ | Дата: Вторник, 25 Окт 2016, 15:28 | Сообщение # 69 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 4538
Статус: | Даю
Чуть в сторонке
|
| |
| |
| АНИРИ | Дата: Вторник, 25 Окт 2016, 15:35 | Сообщение # 70 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 4538
Статус: | Самое страшное время наступило зимой. Зима пришла на ее полянку не сразу, сначала долго била наотмашь косыми, хлесткими дождями, холодными и смутными. Такими же были и мысли, возникающие в эту пору у Белой в голове, голова часто кружилась от рваного ветра, срывающего последние листья. Пышная по лету береза, сморщивалась, ежилась, ее ветви становились голыми и тонкими, как плети и она била ими, беспомощно и жалко.
Гнездо Белой держалось крепко, но она почти не спала в нем, боясь, что на сером фоне голых листьев и завесы, никогда не кончающегося дождя, ее снежное, почти сияющее тело станет заметно в селе. Поэтому, она выкопала ямку под маленькой, пушистой елкой, выстлала ее мхом, натаскав его из дальнего густого леса, где кроны смыкались так, что на землю не попадало ни капли, и прикатила от ручья тяжелые валуны, загородив ими свой зимний дом.
Мох был сухой и теплый, еда еще попадалась и Белая, по прежнему, вечерами, забиралась на свой наблюдательный пункт, чтобы спеть Серым свою песню. Там вдали, среди одинаковых как четки силуэтов, она видела, или ей виделся, один черный, большой, отличающийся от других, как крупный добрый пес от волчьей стаи, силуэт. Она старалась рассмотреть его, но глаза слезились от напряжения, а сердце, почему-то сладко замирало. И песня становилась особенной в это время. Сладостной и нежной. Впрочем, это наверное все чудилось ей, одинокой, мечтательной птице.
И грянула зима! Она пришла сразу, в одну ночь, ударила морозом и засыпала слоем пушистого ледяного снега старый, набрякший от дождя лес. Белая проснулась от того, что лапки ее, совершенно оледенели, и клюв замерз так, что от усилия его раскрыть, заломило горло. Шатаясь, она пошла к запруде, но запруда стала стеклянной, а следы от ее маленьких когтистых лап, оставляли на снегу предательскую четкую цепочку. Она была умной птицей и поняла, что так ее легко вычислить, оттуда, сверху! И еще, она каким то внутренним чутьем, оставшимся от далеких белых предков, чуяла - Серые безжалостны. Им попадаться нельзя!
Следующий свой дом Белая соорудила в том страшном, непроходимом, почти черном лесу, где кроны не давали проникнуть ни солнцу, ни ветру, ни звуку. Только тихий шелест, чудом проникающих сквозь коряжистые ветви снежинок, будил мертвую тишину. Там ей было особенно жутко. Но она хотела жить!
Еда! Все остальное - это были мелочи, по сравнению с голодом. Голод вгрызался в ее тело все глубже, лишая сна и сил. И когда Белая поняла, что не протянет и дня, если не поест, то решилась!
Ночью, пролетая так низко, как только могла, задевая крыльями искрящийся под звездным светом снег, почти сливаясь с огромной, великолепной, побеждающей белизной поля, она пробралась на помойку. Остатки пищи были еще теплыми, и она, забыв про осторожность, давясь и захлебываясь, глотала еду огромными кусками. Ей нельзя было есть столько. Но она не могла остановиться. И ела и ела и ела. И когда поняла, что хватит, было уже поздно. И почувствовала, что совсем лишилась сил.
Полежав немного на теплой помоечной прели, она открыла глаза и увидела, что ночь стала сереть. Собрав все силы, поползла к лесу, с трудом перебирая лапами и помогая грязными, изгваженными на помойке крыльями. Добравшись почти до края, она совсем изнемогла. Наверное, потеряла сознание, если только птицы умеют его терять.... И тут он заметил ее.
Ворон и ворона разные птицы. Но, рассказывая эту историю, я наплюю на орнитологические детали и, чтобы не путаться в родах, назову его Вороном. Мужчина. ВОРОН.
Он жил в стае давно. Но так повелось, что семья его выбивалась из общего серой массы. Все его родственники были крупными, массивными и с очень темным опереньем. А он, последний из рода, был самым большим. Огромным. И черным. Он был ЧЕРНЫМ ВОРОНОМ.
В стае его не любили, но немного побаивались. Было в нем что-то, неуловимое, отличающее от остальной толпы. Может он был добрым. Может благородным. Но главное - он был сильным. Это позволяло жить ему так, как он считал нужным, не угождая никому.
Черный был всегда чуть на отшибе. И практически не участвовал в общих делах. Ворон-одиночка. Почему это прощалось стаей, трудно сказать, но так было!
Жен у него было много. Каждая приходила и уходила, не затрагивая его по настоящему. Но инстинкт требовал - плоди! И он следовал инстинкту.
В ту ночь, когда уже все серые спали, ему не спалось. Он сидел на ветке ели, которая росла недалеко от помойки. Было холодно и звездно. Сильные мускулистые лапы сжимали оледенелый сук и уже почти не ничего не чувствовали, когда, краем глаза, он заметил какое-то движение, на искрящейся от лунного света земле. Приглядевшись, он понял, что белая, худая до синевы, птица, беспомощно бьет полусломанным крылом, пытаясь взлететь и падает без сил в снег.
Он сделал первый, широкий круг над лесом. Потом еще один, потом еще. Круги сужались и сужались, приближаясь. Белая открыла глаза... " Вот и все" - равнодушно промелькнуло в голове. "Только бы он сделал это быстро, Только бы мне не было больно", подумала она. Снег заискрился острыми иглами, потом стал серым туманом и пропал...
Очнулась Белая от непривычного ощущения тепла. Этой страшной, безысходной зимой, она уже не помнила, когда последний раз ее измученное тело ощущало такую негу. Укутанная., дырявой, но теплой шерстяной шалью, она лежала на высокой кочке, покрытой сухим мхом под старой елью, ветви которой были настолько тесно переплетены, что не пропускали ни свет, ни снег. Рядом были аккуратно разложены куски хлеба и сыра! Затвердевшего, заплесневшего, но такого вкусного!
Почти всю зиму ворона болела. То что произошло там, на помойке, как-то странно и вроде беспричинно, надолго лишило ее сил. Она совсем не могла летать и умерла бы от голода и жажды, если бы не Чудо. Каждое утро, она находила рядом еду и воду, чистую воду плескавшуюся в легкой пластмассовой плошечке, мастерски выклеванной по кругу чьим -то сильным клювом.
Конечно же, вороне не терпелось узнать, кто ее благодетель. И однажды ночью, она решила его выследить. Целую ночь, птица не смыкала глаз. Целую долгую, весеннюю, пахучую и звенящую от соловьев, ночь она ждала, придумывая теплые слова, ласкающие фразы для своего невидимого настоящего Ворона. Целую ночь странное нежное чувство рождалось в сердце измученной птицы, бросая тело то в жар, то в дрожь, Под утро в маленьком сердечке Белой уже жила Любовь. Она ждала его. Но он не прилетел...
Прождав три звенящих от пустоты дня и три долгих, давящих камнем ночи, Белая не выдержала. Она знала, где его искать. Она знала, что будет искать. Она знала, что когда будет искать - погибнет!
И тогда, прождав четвертую ночь, Белая решилась. Первый луч еще холодного, раннего, весеннего солнца осветил одинокую белую птицу, парящую над лесом, сделав ее золотой. Нежный гортанный вскрик нарушил утреннюю сторожкую тишину.
Чуть в сторонке
|
| |
| |
| ledola | Дата: Вторник, 25 Окт 2016, 23:54 | Сообщение # 71 |
|
Долгожитель форума
Группа: Модератор форума
Сообщений: 10688
Статус: | Ирина, прочла одним вздохом, не отрываясь. Отлично! Настолько точное описание чувств, что я практически почувствовала себя этой Белой вороной.
А зверь обречённый,
взглянув отрешённо,
на тех, кто во всём виноват,
вдруг прыгнет навстречу,
законам переча...
и этим последним прыжком
покажет - свобода
лесного народа
даётся всегда нелегко.
Долгих Елена
авторская библиотека:
СТИХИ
ПРОЗА
|
| |
| |
| АНИРИ | Дата: Среда, 26 Окт 2016, 06:41 | Сообщение # 72 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 4538
Статус: | Спасибо, Ленусь. Это грустная сказка
Чуть в сторонке
|
| |
| |
| Ла-Ра | Дата: Среда, 26 Окт 2016, 12:23 | Сообщение # 73 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 3378
Статус: | Цитата АНИРИ ( ) БЕЛАЯ ВОРОНА
Ира, отличная сказка! С нетерпением жду продолжения!
От себя не убежишь...
|
| |
| |
| mazhorina-tatjana | Дата: Среда, 26 Окт 2016, 15:52 | Сообщение # 74 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 11151
Статус: | Ира, знаешь, если цитировать, то нужно много. Тебе удаётся и метафоричность, и пронзительность образов, и задеть за живое, и много чего ещё. Умница! Пиши дальше.
Моя авторская библиотека
|
| |
| |
| АНИРИ | Дата: Четверг, 27 Окт 2016, 20:42 | Сообщение # 75 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 4538
Статус: | Спасибо, Танюш
Чуть в сторонке
|
| |
| |
