|
Татьяна Белая
|
|
| v1323246 | Дата: Среда, 24 Сен 2014, 06:53 | Сообщение # 1 |
 Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 473
Награды: 13
Репутация: 25
Статус:  | 
Решила открыть ещё одну авторскую страничку для малых произведений. Чтобы познакомить читателей с другими сюжетами, не требующими, для чтения много времени. Некоторые из "Семейного альбома". С них и начну публикацию.
Татьяна Белая
Сообщение отредактировал v1323246 - Среда, 24 Сен 2014, 07:08 |
| |
| |
| v1323246 | Дата: Среда, 24 Сен 2014, 06:58 | Сообщение # 2 |
|
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 473
Награды: 13
Репутация: 25
Статус: | ПОСЛЕДНИЙ ПАРОХОД. (из Семейного альбома)
Село Березняки раскинулось на высоком берегу большой полноводной реки. Летом поселок просто утопает в зелени. Возле каждого дома небольшой палисадник. Хозяйки негласно соревнуются друг с другом по убранству в них. У кого красивее, пышнее и разнообразнее цветы. Чей сад более ухожен. В каждом обязательно деревья рябины и кусты сирени. Так уж повелось. Весной первой расцветает и благоухает сирень, самых разных расцветок. От густо сиреневого до белого. А по осени до снега в каждом палисаднике краснеют алые гроздья рябины, радуя глаз и вселяя надежду на лучшее.
Со всех сторон к селу вплотную подступает густой лес. Поселок крупный. Районный центр. Население в основном занято на двух предприятиях. Мужики трудятся в леспромхозе. Бабы на рыбокомбинате. Да еще бригада рыбаков, тоже относящаяся к комбинату. Сейчас на дворе стоит поздняя осень 1946 года. Большинство кустарников и деревьев уже пожелтели и сбросили листву. Пришла пора рябины.
На видных местах в Березняках до сих пор не сняты полинявшие от времени лозунги: «Все для фронта! Все для Победы!» 9 мая сельчане отпраздновали первую годовщину окончания Великой Отечественной. Теперь судьбы всех людей четко делятся на две половинки. «До» и «После» войны. Еще так свежи раны, нанесенные каждой семье. На календаре страны появился праздник, который всегда будут отмечать со слезами и болью. С горечью невосполнимых утрат близких, родных, любимых. И все же с Радостью и Гордостью. Выдюжили! Отстояли!
А жизнь, между тем, продолжается. Сегодня в поселке тоже знаменательный день. Ждут прибытия последнего парохода. С утра на пристани из динамиков гремит музыка. Железной дороги здесь нет. Поэтому начало и конец навигации очень знАчимые события для поселка.
Как обычно в такой день народ спешил на пристань. Дорога к реке идет под уклон, на котором шаг невольно ускоряется. Создается впечатление, что люди стекаются ручейками со всех сторон. Основной поток по главной улице, которая выходит прямо к причалу.
В маленькой комнатке на проходной рыбокомбината сидит миловидная, чернобровая женщина. Телосложением она скорее напоминает подростка. Невысокая, худенькая. Да и лицо еще мало тронуто морщинками. А потому, предательский локон седой пряди в темных волосах кажется неестественным. Пост у Розы Ивановны очень ответственный. В военное и послевоенное время продуктовое предприятие под особым контролем. Голод не тетка. Слишком большой соблазн пронести под одеждой, что-либо из продукции комбината. Однако, всем известно, мимо Ивановны, так уважительно к ней обращаются односельчане, и мышь не проскочит. С ней не договоришься. На жалость не возьмешь.
Хотя зарплата вахтера много ниже, чем у работниц в цехе, Роза сидит именно здесь. Работа по разделке рыбы вещь тяжелая. А ей надо беречь руки. Женщина прекрасная портниха. Шьет все. От пальто, мужских костюмов до легких платьев и блузок. Главная кормилица ее семьи, ножная швейная машинка «Зингер». В сельмаге из одежды сейчас мало, что купишь. Поэтому, к ней идут все. Перешить из своего для детей, перелицевать старое пальто или куртку. Реже, сшить из нового отреза, приобретенного с огромным трудом. Расплачиваются с Ивановной по-разному. Кто деньгами, кто продуктами, кто остатками материала. Уж она придумает, куда эти кусочки пристроить.
К проходной торопливо подскакивают трое девчат из управления комбината.
-Ивановна, открывай, - весело прощебетала одна из них. – Нас начальник отпустил. В счет обеденного перерыва. Последний пароход. Как не встретить? Вдруг, кто на нашей пристани сойдет.
-Все женихов дожидаетесь? – насмешливо поинтересовалась вахтерша, нажимая на рычажок, стопоривший вертушку. – Ну-ну, бегите.
-А ты бы «избушку на клюшку», да и сама сходила, - посоветовала одна из работниц. – Ненадолго. Пристань-то рядышком, – но тут же умолкла, получив увесистый толчок локтем от идущей рядом подруги.
-Совсем дура, Танька, - возмущенно прошипела девушка, когда они вышли. – Она же похоронку на сына получила. Кого ей встречать? Только душу травить.
-А вдруг, муж приедет?
-Как же, - хмыкнула та, - держи карман шире. Я-то знаю, Петр год как в областном центре живет. После войны даже на детей не приехал посмотреть. Одно слово – «соломенная вдова» наша Роза Ивановна.
Женщина на проходной, конечно, слышит это. Последние слова девушки бьют наотмашь. Она хмурится, отчего между бровей появляется глубокая складка, и поджимает губы. Мимо окошка, выходящего на главную улицу, спешат люди. В группе с ребятами прошел и младший сын, Виталик. Увидев его, взгляд матери чуть теплеет. В свои шестнадцать лет он выделялся среди подростков высоким ростом и крепким телосложением. В отца уродился. Готовился поступать в летное военное училище. Занимался спортом. А вот старший, Тарас, на которого пришла похоронка, и ростом был пониже, и худенький. Но именно он являлся опорой и надеждой матери. По трагическому стечению обстоятельств, известие о смерти сына она получила в мае, уже после Победы. Погиб в самом конце войны.
В Березняки семья Опанасенко приехала в 1940 году. Муж, Петр, в очередной раз завербовался на заработки. Всю жизнь ей приходилось мотаться за своим непутевым муженьком с одного места на другое. С двумя младшими детьми отправилась она вместе с ним в далекий сибирский поселок. Старшие - Тарас и Вера остались в Н-ске. Учились в техникуме. Виталик и Зоя были еще школьниками. С того времени Роза Ивановна сына не видела. Призвали его в сорок втором. Сразу по окончанию техникума. Даже попрощаться с ним не смогла. Муж тоже ушел на войну. К счастью, вернулся с фронта невредимым. С орденом Красной Звезды. Но до семьи так и не доехал. Писал, что обосновался на старом месте в Н-ске. Устроился на хорошую работу. Только вот деньги присылал крайне редко. Увы, к такому поведению Петра жена уже давно привыкла. Не сложилась у нее счастливая женская доля. Что поделаешь?
В сорок четыре года осталась «соломенной вдовой». На людей глаза стыдно поднять. У кого сочувствия найдешь? Сколько женщин мужей в войне потеряли. Вначале ей многие завидовали, что хоть муж не убит. А когда Петр так и не появился в поселке, стали шушукаться за спиной. «От хороших жен, мужики не бегают», - высказала ей однажды одна из поселковых вдов. Единственная надежда была у неё на Тараса. Раньше думала, выучится, станет кормильцем. Потом эта проклятая война. Ждала. Вернется, будет главным мужчиной в доме. Не дождалась…
В солнечный майский день, когда все село ликовало от известия о Победе, получила она эту страшную казенную бумагу. Захолонуло сердце матери. Тарасик, сынок! Весельчак и балагур. И все-то у него в руках спорилось. Все с шутками да прибаутками. Сын прекрасно играл на мандолине. Сам выучился. Какие коленца выписывал. Заслушаешься. А как пел! Видимо, был у него музыкальный дар. Да и Роза в молодости отличалась веселым нравом. Любили они вечерами выводить песни и романсы дуэтом.
Только не заголосила она на всю округу от страшного известия. Онемела от горя. Замкнулась в себе. Несколько дней молчала. И появилась у женщины за одну ночь та самая седая прядь в волосах. После Победы встречала все пароходы, на которых возвращались выжившие воины. Теплилась в глубине души надежда на чудо. Сколько слухов после войны ходило о солдатах, вернувшихся после получения на них похоронки. И на второе лето вначале ходила на причал. А теперь и надежда угасла. Если б жив был Тарас, написал бы матери. Писал сын часто. Хоть и короткие, но весточки с фронта слал. Иногда всего в несколько строк. Жив, здоров, вернусь, ждите.
От горьких воспоминаний женщина очнулась, услышав громкий разговор под окном.
-Мария, ты на пристани работаешь, не знаешь, почему пароход так задержался? Позавчера ждали, - спрашивала одна из женщин.
-Так река обмелела, - отвечал другой голос. - Капитан сообщил, два раза на мель садились.
-А ты чего в другую сторону спешишь?
-Мне на почту забежать надо. Успею. Гудок услышу, подойду. Говорят, солдатики какие-то возвращаются. К кому, интересно? Наша-то пристань последняя.
Роза Ивановна вздрогнула от этих слов. Сердце заколотилось. «Солдатики! А вдруг…», - стучало в висках. «Нет, - мысленно успокаивала она себя, - да и на проходной оставить некого». Но волнение не проходило. Мысли путались. Даже руки вспотели. Уставилась взглядом в лежащую на столе газету. Некоторое время пыталась вникнуть в написанное. А в это время длинный, протяжный гудок возвестил о приближении парохода. Судно подходило к пристани.
Опомнилась Роза Ивановна уже стоя на причале. От волнения не помнила, как бежала, закрыла ли дверь на проходной? Она жадно всматривалась в стоящих на палубе приближающегося парохода, людей. На корме курили трое мужчин в солдатской форме. Нет, Тарасика среди них не было. Вот подошел еще один. Почему-то его приход вызвал оглушительный смех среди солдат. Подошедший оказался спиной к ней. За плечами вещмешок, к нему что-то привязано. Может, над этим они смеются? Роза прищурила глаза, разглядывая этот предмет. Какой-то музыкальный инструмент. Гитара? Нет. Мандолина!!! Ну, конечно. Её затрясло, как в лихорадке, глаза мгновенно наполнились слезами. Мандолина с наклейками красивых артисток. Да вот же она, белокурая певичка с пухлыми накрашенными губами. Тарас наклеивал ее при матери и очень гордился этим снимком.
Хрупкая женщина ужом протиснулась сквозь плотную толпу к самому бортику дебаркадера. Здесь, впереди всех встречающих стоял младший сын. «Виталий, это же Тарас!» – внезапно осипшим голосом простонала мать, судорожно впиваясь пальцами в руку парня. «Смотри, это твой брат!»
Парнишка недоуменно крутил головой: «Где? Где?» Последний раз он видел брата пять лет назад. Пароход еще не успел полностью причалить, как Виталий перепрыгнул через бортики и оказался на палубе. Матрос, подающий трап, отвесил ему подзатыльник и обложил крепким матом за хулиганство. Но тому было не до него. Он ринулся на корму и уставился взглядом в указанного матерью солдата. На вылинявшей гимнастерке которого, красовались две медали «За Отвагу». А снизу, старший сержант подразделения связи артиллерийского полка, был в исподнем и тапочках на босу ногу.
-Ты Опанасенко? – неуверенно спросил парень
-Ну, Опанасенко. И что?
-И я Опанасенко, - дрогнувшим голосом, произнес тот. - Виталий.
Несколько мгновений они ошеломленно рассматривали друг друга. Узнать младшего брата было трудно. Тарас помнил его одиннадцатилетним мальчишкой. «Братка!» - завопил солдат, и парень чуть не задохнулся в крепких объятиях старшего.
Обезумевшую от счастья, залитую слезами мать, люди поддерживали под руки. Весть о том, что вернулся сын Розы Ивановны, на которого она получила похоронку, мгновенно облетела пристань и тут же понеслась по поселку. Радость была всеобщей. Слезы вытирали все. И мужики и бабы. Некоторые женщины рыдали навзрыд. Похоронки пришли во многие дома сельчан. Сейчас в истерзанные сердца людей вновь вселялась надежда на неожиданное возвращение сына, мужа, отца, брата. Тараса тормошили, что-то пытались спросить. И никто не смеялся над нелепым видом вернувшегося воина. Кому какое дело, что чудом выживший старший сержант Опанасенко, провалявшийся по госпиталям почти год, по дороге домой просто-напросто пропил на радостях свое галифе и сапоги. На том самом пароходе, который тащился из Н-ска до поселка целых десять суток. Пропил в самый последний день перед прибытием. Он не сомневался, мамка оденет. Примет и бОсым, и без штанов.
Сельчане с пониманием отнеслись к семье Тараса. В первый день никто не ломился к ним в дом, чтобы не мешать встрече. И только ребятня облепила окна, стараясь в щелочку занавесок разглядеть, что там происходит. А свет в доме горел до утра. Рассказ солдата был долгим. Говорил он с трудом. Сказывалась контузия. После боя похоронная команда изымает документы убитых бойцов. Сержанта сочли мертвым. Очнулся он в госпитале без солдатской книжки. Тяжелое ранение и контузия спровоцировали амнезию. И лишь случайная встреча через долгие месяцы с однополчанином помогла Тарасу вернуть память. Он приехал в Н-ск, разыскал отца. Тогда и узнал, что получили на него похоронку. И прихватив с собой любимую мандолину, отправился на пароходе к матери. Писать не стал. Думал, доедет раньше, чем придет письмо.
Уже под утро, выслушав объяснения сына, Роза Ивановна взяла его за руку и подвела к большому сундуку, запертому на навесной замочек. Вынув ключ, висевший у нее на шее рядом с нательным крестиком, женщина открыла сундук и достала из него хромовые сапоги.
-Сынок, я верила, что ты вернешься, - произнесла мать, протягивая их сыну. – Вот, хранила для тебя. Это жена председателя сельсовета расплатилась со мной за сшитое платье, - тихо добавила она и припала к груди дорогого Тарасика.
-Спасибо, ма, - ответил тот, ласково поглаживая ее так рано поседевшую голову. – Заживем теперь. Хорошо заживем, Мамочка моя!
P.S. Написано на основе рассказов бабушки и отца. Так мой папа вернулся с войны. Имена изменены.
Татьяна Белая
Сообщение отредактировал v1323246 - Вторник, 30 Сен 2014, 15:19 |
| |
| |
| v1323246 | Дата: Среда, 24 Сен 2014, 07:06 | Сообщение # 3 |
|
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 473
Награды: 13
Репутация: 25
Статус: | НЕ БУДИТЕ СПЯЩУЮ РУСАЛКУ.
Сказать, что я люблю рыбу, это не сказать ничего. Я её просто обожаю. В любом виде. Жареную, пареную, вяленую, соленую, копченую, малосольную. Уху, безусловно, тоже. Но только есть. Ловить никогда не пробовала. Удочку в руках с роду не держала.
В то далёкое лето мы с сестрой Людмилой гостили у своего дядюшки в Павлодаре. Казахстан. Вот он заядлый рыбак. Поехали мы как-то отдыхать на выходные за город. Как объяснила нам жена дяди Вити, Майя, у него там прикормленное место. Даже лодка надувная имеется.
Компания у нас подобралась в основном женская. Мы с Людой, Майя и ещё две наши двоюродные сестрички. И двое мужчин. Дядя Витя и его сын Женька. Жили в небольших деревянных кемпингах. Мы, дамы, приехали отдохнуть, позагорать и покупаться. А вот мужчины наши, помешанные на рыбалке, раным рано отправлялись к реке. И к тому времени, как мы просыпались, возвращались с приличным уловом.
В основном ловили стерлядь. Ох, и поела я тогда этой прекрасной рыбки. Майя нарезала её кусочками и бросала всего минут на тридцать в слабый раствор уксуса с большим количеством лука и разных специй. И можно было наслаждаться неповторимым вкусом. Несколько раз мужчины приносили хоть и небольших, но настоящих осетров.
На рыбалку они уходили в болотных сапогах и брезентовых штормовках. И возвращались все мокрые, хотя дождем и не пахло. А ещё меня удивляло, что я не видела у них ни одной удочки. Когда поинтересовалась у дяди, он расхохотался.
-А ты разве не знаешь, что у нас в Казахстане рыбу руками ловят? – С хитрым прищуром спросил он.
-Как это руками? – Изумилась я.
-Ну, не совсем руками, - продолжал насмехаться дядя Витя, - а заходишь в воду по глубже и черпаешь рыбу большим сачком.
Конечно, я не поверила. Женька слушал байки отца и угорал со смеху. Тогда я решила сделать «разведку боем». Для этого на следующий день проснулась ни свет, ни заря и щучкой выскользнула за дверь домика. Мы ходили загорать и купаться на обустроенный пляж. А наши рыбаки отправлялись на промысел совсем в другую сторону. К счастью, своими болотными сапогами они протоптали тропку. Через некоторое время я вышла к реке. Это была скорее какая-то заводь. Высокие кусты подходили к самой воде. Никого на берегу не наблюдалось.
Красотища открылась моему взору неописуемая. Над водой завис белый туман, который постепенно таял прямо на глазах. Было тихо, тихо. Я, подняв руки к верху, стояла у воды и наслаждалась прекрасным мгновением. Мне 16 лет. Я молодая, стройная, загорелая. Влюбленная во весь мир. Жизнь была прекрасной и удивительной.
И вдруг, резкая боль ударила в плечо. Точно не знаю название насекомого, которое меня укусило. По-моему шершень. Эти черные заразы, как тяжелые бомбардировщики пикировали на человека и вонзали в него свое жало. Я взвыла и не нашла ничего лучшего, как скинуть халатик и броситься в воду, чтобы заглушить пронзительную боль.
Вода окутала меня своей прохладой и боль чуть стихла. Плаваю я хорошо. Немного полежала на спине. Затем перевернулась и огляделась. Моё внимание привлёк какой-то странный круг на воде. Он был довольно большим и вплотную прилегал к береговым кустам. Подплыла поближе. Круг состоял из поплавков, расположенных на одинаковом расстоянии. Прикоснулась к одному из них и увидела, что он держит сеть. «Ага, - подумала я, - так вот, откуда у наших рыбаков такой богатый улов».
Уже, со злорадством, представляя, как я посмеюсь над удачливыми браконьерами, решила плыть к берегу. Но с ужасом почувствовала, что моя нога запуталась в сеть. Голова была над водой, руки свободны и я попыталась вытащить ступню из дырки. Тут ещё неожиданно стала получать увесистые шлепки. Рядом с моей ногой бултыхалась застрявшая в сети, какая-то приличных размеров рыбина. И тоже билась, пытаясь вырваться.
Ужас, который я испытала, словами не передать. Чем сильнее дрыгала ногой, тем крепче она сидела. И вдруг, я почувствовала, что меня за ногу медленно, но верно тянут к берегу вместе с сетью. Из-за кустов ничего не было видно. То есть, я плыла на спине, помогая себе руками, чтобы не утопнуть. Вскоре послышались мужские голоса.
-Женька, давай, давай подтягивай, не сачкуй, - басил дядя Витя.
-Да, тяжелая, зараз-з-а, - пыхтел Женька.
-Хороший улов, значит, напоследок получился. Тяни быстрей.
И тут моя нога чудесным образом высвободилась от пут. Мужчины стояли в кустах и меня не видели. И когда они уже почти вытащили эту сеть, и я ощутила дно под ногами, подняв руки вверх, заорала диким голосом: «Попались!!! А вот вам и русалка. Заманю! Заколдую!»
Да и видок у меня был соответствующий. Спутанные волосы ниже плеч. В глазах неподдельный ужас. Сначала у них был шок. Оба от испуга повалились на спину, отпустив веревки, привязанные к сети. Потом, дикий хохот. Дальше, запоздалый испуг, что я могла запутаться и утонуть. Я не могу сказать, что у них было за приспособление для ловли. Может, невод. Не разбираюсь. Но эту историю про пойманную русалку в нашей семье рассказывали много лет.
Татьяна Белая
|
| |
| |
| v1323246 | Дата: Воскресенье, 28 Сен 2014, 07:23 | Сообщение # 4 |
|
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 473
Награды: 13
Репутация: 25
Статус: | ОБИДА.
Иннокентий, а попросту Кеша, прожил со своей Лизой в любви и согласии целых пять лет. До недавнего времени у него не было ни малейшего повода сомневаться в ее чувствах. Женщина холила и лелеяла своего Кешеньку. Какие ласки она дарила любимому, как целовала и миловала. А какие нежные слова говорила. Вкусы в еде у них были совершенно разные, поэтому Лизонька готовила ему отдельно и с умилением наблюдала за его трапезой. Иннокентий был безмерно счастлив и отвечал женщине преданностью и обожанием. Ничего не предвещало трагедии. Беда пришла, как всегда, внезапно.
В тот «роковой» день в их уютной квартире появился ОН. Мерзкий, отвратительный, противно пахнущий дорогим тошнотворным парфюмом. Нечастое появление в гостях Лизиных подруг, Иннокентий как-то еще терпел. Хотя, если те задерживались уж слишком долго, без стеснения выражал свое неудовольствие. Когда подруги уходили, Лиза целовала своего любимого и тихонько просила прощения за невнимание к нему. И, немного пообижавшись, тот милостливо прощал. Любимым надо уметь прощать маленькие слабости.
Имя у внезапно возникшего Лизиного знакомого было обычное и затрапезное – Толик. Фу! Явился этот наглец с цветами и бутылкой шампанского. Нисколько не стесняясь его присутствия, они уселись за стол в зале и о чем-то оживленно беседовали. Кеша сидел рядом на диване, смотрел на это безобразие, сопел и фыркал от злости. Но самое ужасное, что когда этот мерзавец, наконец, ушел и он стал выказывать всем своим видом возмущение, Лиза отмахнулась и произнесла одно лишь слово: «Отвянь». Ночью, правда, немного смилостливилась. Прижала его к себе, погладила, чмокнула и попросила не сердиться.
С того дня прошло уже много времени. Сейчас Иннокентий лежал на диване и размышлял о превратностях судьбы. Затем, спрыгнул с дивана, подошел к большому зеркалу в прихожей и стал критически осматривать себя. Это занятие он любил. Когда Кеша был маленьким, глядя на себя в зеркало, ему казалось, что там есть кто-то еще. Он пытался с ним подружиться и поиграть. Но сейчас прекрасно понимал, что в зеркале отражается именно он - красивый, неотразимый, пушистый кот сибирской породы. У Кеши была белоснежная густая шерсть. Впереди на мордочке темно коричневое пятнышко, которое узкой полосочкой по спине плавно переходило в шикарный, огромный коричневый хвост. Задние лапки были одеты в такие же коричневые гольфики. А на передних лапках только носочки. Он был дьявольски красив. И все это признавали.
Несмотря на свою любовь к хозяйке, Иннокентий понимал, что она человек, а потому, по сути, глупа. Конечно, Лиза не могла знать, что ее кот умеет рассуждать и прекрасно понимает человеческую речь. Кеша тяжело вздохнул, прошел в комнату и запрыгнул на кресло. Как счастливы они были до появления этого Толика. С некоторого времени отвратительный тип поселился в их квартире насовсем. Вход в спальню на мягкую, уютную кровать был с той поры для него закрыт. Коварство и измена любимой хозяйки приносили Кеше невыносимые страдания.
До этого, непонимание между ними возникло всего единственный раз, когда Кеша внезапно «заболел». К тому времени он уже вырос и превратился в красивого кота. Иннокентий вдруг стал чувствовать какое-то непонятное томление. Ему все время хотелось выпрыгнуть из окна на улицу. Но Лиза почему-то была против, выпускать своего белоснежного питомца погулять. Он возмущался и начинал дико и протяжно орать. Однажды она завернула кота в какую-то тряпочку и на руках вынесла на улицу. Как в тот день ему хотелось выскочить из ее рук! Все его естество рвалось на свободу. А по двору бегали очаровательные кошечки, и своим звериным обонянием он чувствовал дурманящий, призывный запах. Но Лиза ласково уговаривала Кешу и принесла в какой-то незнакомый дом. Дядька в белом халате больно уколол чем-то кота и больше он ничего не помнил. Проснулся только дома. В тот день хозяйка была к нему особенно внимательна. Вкусно накормила, гладила, чесала за ушком, подбородочек и говорила самые нежные слова.
С той поры Кеша «выздоровел». И полюбил свою хозяйку Лизу еще больше. Ему уже совсем не хотелось на улицу. Иногда, правда, из любопытства он проскальзывал в открытую дверь или прыгал с форточки первого этажа и убегал. Но Лиза тутже выходила следом, громко звала своего любимца и уносила домой. Она всегда беспокоилась о нем, искала, добродушно упрекала за непослушание и любила. Как она его любила! И он ее. А что теперь?! Жизнь превратилась в кошмар.
*****
Елизавета Панина, пухленькая тридцатилетняя круглолицая женщина, несколько лет тому назад тяжело пережила разрыв с женихом и трагическую потерю преждевременно родившегося ребенка. Она была на грани суицида. Чтобы как-то уменьшить боль утраты, лучшая подруга подарила ей красивого и забавного котенка. Этот белоснежный комочек с коричневыми отметинами только, только начал ходить. Таращил свои круглые зеленые глазенки на мир и везде искал маму. Пытался присосаться ко всему, во что утыкался мордочкой. Жалобно мяукал и дрожал. Она поселила детеныша в теплую вязаную шапочку, кормила первое время из пипетки, а на ночь укладывала вместе с его гнездышком к себе в постель. Котенок спас женщину от отчаяния.
Иннокентий был необычным и невероятно умным котом. Конечно, хозяйка его баловала. Всю нерастраченную материнскую нежность она отдавала этому пушистому чуду. Каждую неделю Лиза взвешивала Кешу, усадив в мешочек, на безмене и даже измеряла сантиметром, насколько он подрос. Рос он быстро и был безумно игривым, шаловливым и необычайно прыгучим. Любимым Кешиным развлечением было спрятаться за углом в коридоре, и когда Лиза появлялась, он выпрыгивал ей навстречу на уровне ее головы, растопырив лапы и выпустив когти. Женщина пугалась, а котенок удирал огромными прыжками.
Еще он безумно любил царапать обои. Лиза ругала его за это. Замахивалась тряпкой или еще чем, но никогда не била. Но однажды, когда Кеша в клочья разорвал красивый настенный календарь, она в сердцах легонько шлепнула кота мухобойкой. Он это запомнил. С тех пор, когда женщина брала в руки этот предмет, моментально удирал. А потом уже понимал на словах. Стоило ей произнести: «Где у нас мухобойка?», проказник немедленно прятался.
Так, во взаимной привязанности, они и прожили все эти годы. Личная жизнь у женщины почему-то не складывалась. К сожалению, так бывает. Вечером, она с радостью возвращалась домой, где ее ждал преданный друг. Иннокентий чувствовал, время, когда хозяйка должна была вернуться. Запрыгивал на подоконник и, не мигая, напряженно смотрел во двор. Увидев, идущую Лизу, бросался к двери. Встречал ее ласковым мурлыканием и терся об ноги. Кеша понимал все, что она ему говорила. Считается, что кошки понимают лишь интонацию. Но здесь все было не так. Если Кеша просил есть, а хозяйка в это время смотрела фильм, она говорила ему: «Подожди, дорогой. Я досмотрю и покормлю тебя». И кот послушно укладывался возле ее ног и ждал. Когда хозяйка начинала хвалить его, говорить, какой он хороший, красивый, Кеша тут же падал на пол и начинал кататься, изгибаться, вытягивать лапки. То есть он демонстрировал свою красоту. Или бежал в прихожую к огромному зеркалу шкафа-купе и начинал поворачиваться то одним боком, то другим. Поднимал и распускал свой шикарный хвост. При этом, довольно мурлыкая.
Кеша просто ненавидел часы одиночества. Не понимал, зачем Лиза каждое утро куда-то уходит. Частенько, в знак протеста, когда хозяйка начинала собираться на работу, он подпрыгивал, хватался лапами с выпущенными когтями за ручку двери, и повисал там толстой сосиской, жалобно мяукая. Лизавете приходилось уговаривать его, чтобы не плакал и ждал ее. Днем он спал в красивом, специально для него купленном домике. А ночью, только в кровати с Лизой. Женщина долго пыталась отучить кота от этой привычки, но ничего не получилось и пришлось смириться. Если она закрывала двери в спальню, он мог целую ночь выть истошным голосом. Пыталась сбрасывать кота с кровати, но тот с завидным упорством вновь и вновь запрыгивал к ней. Даже пробовал протиснуться между кроватью и стеной.
А потом у Лизы появился Анатолий. Конечно, он был совсем не мерзким и не противным, каким казался коту. Нормальный веселый и жизнерадостный мужчина, который пришел в их фирму работать и молодые люди сразу почувствовали взаимную симпатию. У тридцатилетней женщины появился шанс наладить свою личную жизнь. Толик имел свою квартиру, где они первое время и встречались. А когда Лиза, к несказанному своему счастью забеременела, мужчина переехал к ней. Они поженились.
В отличие от Иннокентия, Лиза в те дни была счастлива. Она безумно хотела познать счастье материнства, и Анатолий относился к ней очень бережно, чтобы беременность прошла нормально. Он знал о несчастье, которое случилось с женщиной раньше. К кошкам Толик не относился никак. Не питал ни любви, ни ненависти. А вот Кеша с первой минуты возненавидел его всеми фибрами своей кошачьей души. Пакостил ему, как мог. Кеша был сытым, откормленным, очень крупным котом. Постоянно растягивался во всю свою длину на дороге у мужчины, не давая пройти. А когда тот перешагивал через него, возмущенно царапал мужчину своими острыми когтями. Если Лиза с Анатолием усаживались возле телевизора, Кеша немедленно вскакивал хозяйке на колени и начинал облизывать ее лицо. Все своим видом показывая, что Лизавета принадлежит ему. Что он здесь главный. Если женщина сбрасывала его с колен, Иннокентий обижался. Ой, обижаться он умел, еще как. Отворачивался от хозяйки и никак на ее призывы не реагировал. Потом кота приходилось долго уговаривать, гладить, щекотать за ушком, целовать. И лишь после этого Кеша снисходил до того, чтобы поесть с рук Лизы. Вот такой гордый и капризный был котяра. Но Лиза все равно его обожала.
Чаще других в гостях у Лизы бывала Нина, которая и подарила подруге в свое время Иннокентия. Однажды, когда она особенно долго задержалась в гостях, женщинам надо было обсудить нечто важное, Кеша просто не давал им поговорить. Он без конца запрыгивал к хозяйке на колени, начинал мяукать, требовал внимания.
-Ну, ничего ты его избаловала, - возмущенно сказала Нина. – Вы посмотрите на этого нахала! Поговорить не дает.
-Да, - со снисходительной улыбкой ответила Лиза, поглаживая лежащего на коленях кота, - он у меня такой. Вот смотри, - сказала она, приподнимая Кешу на руках, и громко спросила, обращаясь к коту: «Кеша, кто в доме хозяин?». «М-я-я-я-я», - с хрипотцой длинно протянул Иннокентий. – Видишь, какой он у меня умный, - рассмеялась женщина. – Все понимает.
-Беда, прямо, - иронично заметила подруга, качая головой. – Зачем ты его подхолостила-то? Пусть бы по кошкам в марте бегал.
-Какой в марте, - хмыкнула Лиза. – Он у меня, как время подошло, по осени стал диким голосом орать. Всю душу своим воем вымотал. Он же у меня чистенький кот. Не выпущу же я его на улицу. Чтобы его собаки разорвали? У нас частные дома рядом. Собак полно во дворе бегает.
-Поэтому он к тебе так и привязан, - улыбнулась подруга. – Ты у него одна радость в жизни. Но все равно жаль кота.
-Не надо нас жалеть, - ответила та, прижимая к себе Кешу. – Я как-то по телевизору передачу о кошках смотрела. Там говорили. Как рассуждает собака? «Мой хозяин меня кормит, поит, ухаживает за мной, значит, он Бог». А кошка рассуждает по-другому. «Мой хозяин меня кормит, поит, ухаживает за мной, значит, Я БОГ». Вот и мой Кешенька считает себя Богом, - любуясь на Иннокентия, ласково произнесла женщина.
Переехав к Лизе, вначале Толик относился к выходкам кота снисходительно. Но когда Иннокентий написал ему в ботинки, тот возмутился, накричал на Кешу и попытался его ударить. Тот легко запрыгнул на шкаф и смотрел на взбешенного мужчину с явной насмешкой. Лиза не знала, как урезонить своего любимца. Взаимная неприязнь между котом и мужем росла день ото дня. Из рыбы, Кеша ел только отваренных карасей. Причем, Лиза еще и тщательно выбирала из нее все косточки, чтобы, не дай Бог, тот не поранился и не подавился.
-Лиза, - возмущенно сказал Толик, когда она в очередной раз убирала из рыбы кости на кухне, готовя Кеше еду, - что ты этого паршивца так балуешь? Брось ему сырого карася и пусть лопает.
-Ну, во-первых, Иннокентий не любит сырое, а потом, он может подавиться, - возразила женщина, продолжая свое дело.
-Есть захочет, не подавится, - недовольно пробурчал Толик. – И вообще, - продолжил он, подходя к женщине сзади и ласково обнимая округлившийся уже животик, - ты не думаешь, что для нашего малыша общение с этим строптивым котом может стать опасным? Он и в кроватку может запрыгнуть. И поцарапать ребенка.
-Да, брось, ты, - несколько растерянно ответила Лиза, включая воду и подставляя под струю руки. – Иннокентий очень умный кот. Ничего плохого ребенку он не сделает, - уже уверенней заявила она. - Значит, буду следить, чтобы он в детскую комнату не заходил.
-Иннокентий, Иннокентий, - зло передразнил ее муж, отходя от жены и садясь на стул. – Какой он Иннокентий? Кешка и больше никто. Что ты его так навеличиваешь? А еще, у ребенка может оказаться аллергия на его шерсть.
-Толик, - умоляюще произнесла женщина, вытирая руки и присаживаясь рядом с мужем, - и что ты предлагаешь? Выбросить Кешу?
-Почему выбросить? - ответил тот, обнимая жену. – Ну, отдай его кому-нибудь. Подари. Он же ненормальный! Ревнует тебя ко мне, как мужик. Представляешь, как агрессивен будет к ребенку?
-Да он не сможет ни у кого жить. Кеша из чужих рук есть не станет. Умрет голодной смертью или от тоски.
-В конце концов, - возмутился тот, - тебе кто дороже? Я, наш ребенок, или паршивый кот?
-Он не паршивый, - со слезами на глазах ответила Лиза, поднимаясь со стула. – Он мой спаситель, если хочешь знать, - добавила она и вышла из кухни.
Пожалуй, это был первый серьезный конфликт между молодыми. Потом, они, конечно, помирились. Но осадок в душе остался и у него, и у нее. Лиза поклялась, что если вдруг у дочки обнаружится аллергия на кошачью шерсть, то она избавится от кота. Они уже знали, что родится девочка. Женщина заранее обожала свою малышку. Ждала появления ее на свет. И, пожалуй, действительно впервые после слов мужа, стала опасаться, как бы Кеша не поранил ребенка из ревности к хозяйке.
В положенный срок Лизавета благополучно родила дочку. Анатолий был на седьмом небе от счастья. Иннокентий не мог понять одного – куда делась хозяйка и когда она вернется? От всего, что накладывал ему в миску Толик, он демонстративно отворачивался. Лишь ночью, когда никто не видел, пробирался к миске и немного перекусывал. Сутками сидел на подоконнике, смотрел во двор и ждал хозяйку. Там же и спал.
И, наконец, О, РАДОСТЬ, она вернулась!! Кот молнией метнулся к двери и попытался потереться об ее ноги. Но Лиза чуть не споткнулась об него и шикнула на кота, чтобы не болтался под ногами. Она даже не взглянула на Иннокентия. В руках у Анатолия был какой-то сверток. С которым, они прошли в детскую комнату и закрылись там. Ошеломленный и обиженный Иннокентий забился за диван и ничего не мог понять. Оттуда он наблюдал за странной суетой в доме. Он не понимал, что принес этот противный Толик в свертке? Почему Лиза не обращает на него внимания?
Потом родители купали ребенка в ванной. Иннокентий слышал плач и не мог понять, что за живое существо появилось у них в доме? Только поздно вечером, хозяйка, наконец, подошла к нему, приласкала, ласково поговорила и покормила. Но, когда он ел свой ужин, а Лиза с улыбкой смотрела на него, из комнаты раздался плач и хозяйка тут же убежала. Кеша понял одно. В доме появился еще один соперник на внимание любимой хозяйки. И вероятно, посерьезнее, чем Толик.
На следующее утро Лиза и Анатолий намеревались вывезти свою дочку на первую в жизни прогулку. Отец положил сверток с ребенком в стоящую в прихожей коляску и ненадолго отошел. Лиза находилась еще на кухне у окна. Иннокентий решил поближе рассмотреть, кто же там находится? Он запрыгнул на подставку для обуви и заглянул в коляску. Ребенок неожиданно заплакал. Моментально рядом появился Толик, увидев Кешу, закричал: «Бры-ы-с-сь!» и с силой отшвырнул кота с подставки.
Иннокентий дико взвыл, и в одно касание со столом на кухне, совершил потрясающий затяжной прыжок прямо в открытую форточку. Он пролетел мимо Лизы, как тяжелый белый снаряд. После приземления на землю сделал кульбит переворотом и моментально его распушенный, как парашют хвост исчез из виду. На мгновение, потрясенная и ничего не понимающая женщина застыла у окна.
-Он хотел прыгнуть в коляску, - возмущенно пояснил Анатолий. – Вот, я его и шуганул.
-Хорошо шуганул, - укоризненно произнесла женщина, подходя к коляске и успокаивая ребенка. – Ладно, пойдем. Сейчас поймаем дурачка во дворе. Домой его отнесу. Надо сетку на форточку приделать, чтобы мухи, комары не летели и Кешка выпрыгнуть не мог. Я окно мыла, сняла, а натянуть забыла, - добавила она, направляясь с коляской к двери.
Но поиски кота не увенчались успехом. Кеша исчез бесследно. Уже вернувшись домой после гуляния, покормив и уложив дочку спать, Лиза долго ходила по окрестностям и громко звала своего любимца. Иннокентия нигде не было. Домой она пришла в слезах. Муж пытался успокоить Лизу. Уверял, что кот никуда не денется, вернется домой.
-Неужели ты не понимаешь, что Кеша не приспособлен к улице. Он домашний, диванный кот. Его не только собаки, кошки бесхозные порвать на части могут, - уже рыдала женщина. – С чего ты взял, что он в коляску прыгнет? – укоряла она мужа, вытирая слезы. – Да он умнее всех нас! Ты просто моего Иннокентия с первой минуты возненавидел. Теперь радуешься. Надеешься, что он сгинет.
-Лизонька, ну не надо так говорить, - оправдывался муж, пытаясь приобнять жену, но она сбрасывала его руку. – Хочешь, я сейчас еще похожу, позову его?
-Иди! И без Кеши не возвращайся! – сурово сказала она и направилась в комнату дочери.
Прошло четыре месяца. Иннокентий, как в воду канул. Лиза никак не могла успокоиться. У нее осталось множество фотографий своего любимца. В зале висел большой портрет кота. Всякий раз, когда женщина поднимала на него взгляд, глаза ее наполнялись слезами. Она понимала, что пора уже смириться, но душа продолжала болеть. Конечно, Лиза была погружена в приятные хлопоты со своей долгожданной доченькой. Материнское счастье переполняло ее. Да и мужа она перестала упрекать. Сколько можно? Муж есть муж. Тоже требует и заботы, и внимания. То есть, вслух Лиза о коте не упоминала, но душевная рана кровоточила. Однажды, Толик робко предложил ей взять другого котенка. Но женщина даже слышать об этом не хотела. Иннокентия никто не мог заменить.
Как-то вечером, Анатолий возвращался домой не обычным путем, а со стороны частных домов. Жители из них были давно расселены. Рядом шло строительство. Но некоторые хибары еще не снесли. Бабульки во дворе говорили, что там обитают бродячие собаки и кошки. Во время первоначальных поисков он пытался зайти туда, но особо рыскать по развалинам не стал. Всюду валялись доски, гвозди, прочий хлам можно было не только ноги, но и голову сломать.
Неожиданно мужчина заметил, что в кустах кто-то крадется. Он остановился, чтобы не спугнуть и пригляделся. То, что Толик увидел, поразило его. По-пластунски, на брюхе по земле полз замызганный, грязный, со спутанными клоками когда-то белой шерсти, Иннокентий. Складывалось впечатление, что он кого-то выслеживает. Мужчина тихонько, стараясь не вспугнуть, пошел следом. Кот явно направлялся в сторону их двора. Наконец, он подполз сосем близко к детской площадке, где на скамеечке с коляской сидела Лиза. Кеша поднял голову и стал смотреть на свою бывшую хозяйку. Это продолжалось достаточно долго. Мужчина, набравшись терпения, тоже стоял, не выдавая себя. Но вскоре женщина поднялась со скамейки и направилась с коляской к дому. Кеша подполз ближе и наблюдал, как она заходит в подъезд.
Елизавета вернулась с прогулки, уложила уснувшую дочурку в кровать и направилась на кухню готовить обед. Затем она услышала звук открываемой двери и радостный голос мужа: «Беглецов в этом доме принимают?» Жена с удивленным лицом вышла в прихожую. На пороге стоял, с сияющим выражением лица, Толик, держа под мышкой нечто серое и грязное, очень отдаленно напоминающее когда-то сверкающего белизной Иннокентия. Женщина кинулась к нему. «Кеша, Кешенька мой», - причитала она, беря его на руки. «Да, где ж ты пропадал, разбойник?» Смотреть на кота без слез было невозможно. Ухо разорвано. Глаз гноится и заплыл. Шерсть висит клоками.
Иннокентий стоически вынес все проделанные с ним операции. Ни разу даже не вякнул. Скатавшуюся шерсть они обрезали. Мыть Кешу пришлось в трех водах. Анатолий быстро сгонял в ближайшую аптеку за специальным мылом против блох. Первые два погружения в воду просто кишели от количества блох. Обстриженный, измазанный зеленкой кот, завернутый в одеяло, лежал на коленях Лизы и дремал. Он был счастлив. Супруги сидели на диване. А их четырехмесячная дочь Настенька ползала на ковре по полу. Кеша вдруг резко открыл глаза, дернулся, спрыгнул и лег возле ребенка. Девочка взяла хвост кота, одну лапу, другую, попробовала их на «зубок», фыркнула от попавшей в носик шерсти, улыбнулась и загулькала. Игрушка ей явно понравилась. Кеша лежал, как мертвый. Измученный суровой правдой жизни кот, попросту отдался в полную власть новой хозяйке. Она могла с ним делать все, что угодно. Ему уже не хотелось выпускать свои сильные загнутые когти, которыми он бился, отстаивая свою кошачью жизнь. Он не хотел сопротивляться. Он любил. Кеша любил новую, выбранную им маленькую хозяйку. И повторял про себя: «Настенька». А Лиза с Анатолием принимали его урчание просто за мурлыкание. Бедные люди, они никогда не научатся понимать кошачий язык. Уж, куда им.
Татьяна Белая
Сообщение отредактировал v1323246 - Воскресенье, 28 Сен 2014, 07:26 |
| |
| |
| astreya | Дата: Воскресенье, 28 Сен 2014, 08:56 | Сообщение # 5 |
 Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 305
Награды: 11
Репутация: 8
Статус: | Люблю твои рассказы, с удовольствием перечитала. Мастерски, Тата. 
У меня на прозу терпения не хватает.
жизнь прожить - не поле перейти
|
| |
| |
| Надя_Вафф | Дата: Понедельник, 29 Сен 2014, 10:36 | Сообщение # 6 |
 Житель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1153
Награды: 39
Репутация: 77
Статус: | Цитата v1323246 (  ) Ему уже не хотелось выпускать свои сильные загнутые когти, которыми он бился, отстаивая свою кошачью жизнь. Он не хотел сопротивляться. Он любил.
Эх, довели котейку до полёта из окна :)) Вообще, изгнанием наказывать надо было подлеца Толика, который к коту силу применил :))
Ритмом наполняется пульс, кровь перетекает в слова, а в груди звенят бубенцы - верь им! (К.Кинчев)
Моя копилка
|
| |
| |
| v1323246 | Дата: Понедельник, 29 Сен 2014, 16:23 | Сообщение # 7 |
|
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 473
Награды: 13
Репутация: 25
Статус: | Надя_Вафф, спасибо, Надя. Коты - моя слабость. 
Татьяна Белая
|
| |
| |
| v1323246 | Дата: Вторник, 30 Сен 2014, 15:16 | Сообщение # 8 |
|
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 473
Награды: 13
Репутация: 25
Статус: | БЕЛЫЙ ОФИЦЕР. (из семейного альбома)
В палате инфекционного отделения больницы сидит молодая женщина. Свет не зажигает, потому что двое её детей уже спят. Горькие, безрадостные думы одолевают Зою. Она нервно перебирает пальцами длинную косу. Почти триста километров на перекладных добирались они с малыми детишками до Омска. Столько мучений приняли. Где на грузовике, где на подводе. И выходит, все напрасно. Перед самым городом заболели дети дизентерией. Мать госпитализировали вместе с ними. Санитарок не хватает. Ухаживать за больными детьми некому. А из этого отделения не выпускают. С родственниками разговаривала через окно. С ужасом узнала, что муж Иван приговорен к расстрелу, как белый офицер, якобы, участвовавший в карательных операциях. До НКВД женщина дойти не успела. Жгучие слёзы застилают глаза. Не уберегла она своего горячо любимого Ванюшку. Недолгим оказалось её женское счастье.
Зоя Рябенько пятилетней девочкой попала в Сибирь с семьей украинских переселенцев. Жили они в построенном своими руками хуторе, на высоком берегу Иртыша. Немало лет минуло с той поры. Вначале, местные с большой настороженностью отнеслись к переселенцам. Случались и жестокие стычки между заезжими хохлами и кацапами. Со временем разногласия сгладились. Многие украинцы с русскими переженились. Нарожали детишек. И говорят в том селе теперь на странной смеси двух языков.
Ох, и гарной дивчиной выросла Зоя. Густые темные волосы, чуть не до пят. Карие глаза, черные брови, пухлые губы. А какая рукодельница! И шьет, и вышивает, и вяжет. На молодежных игрищах заводила. Частушки складывает на ходу. Да такие озорные, что все покатываются со смеху. Не приведи Господь, попасть ей на язык. Ещё и певунья голосистая. Всем удалась. Только ростиком не вышла. Но девушка боевая. Не всякий парень решится с такой захороводиться.
Пришло время полюбить. И запал в её сердце соседский Иван. Сын батькиного кума Василия. Да так запал, что и жизнь не мила. Вроде, и он засматривался на Зою на посиделках. Частенько девушка ловила на себе его восхищенные взгляды. Но дальше переглядок дело не шло. Если только в общей компании других парубков до дому их с сестрой проводит. Парой слов возле плетня перекинутся. Толи не смелый такой. Толи не глянется ему дивчина. А она гордая. Сама не подойдет. А может, Ваня острого язычка Зоиного боится? Не решается шаг навстречу сделать?
Но, как говорится: «Не было бы счастья…». Деревня, она и есть деревня. На одном краю кто-то чихнул, а на другом уже и здоровья пожелают. Новости быстро разлетаются. Дошли до отца парня слухи, что зачастил по ночам его сын к тридцатилетней вдове с тремя детишками. Осерчал батька. Не нужна ему в доме старая сноха, да ещё с чужим приплодом. И вынес безоговорочный вердикт: «Оженить, стервеца!» Далеко и невест искать не надо. Вон, у кума в соседнем доме две дочки на выданье. А слово у дядьки Василя, крепкое. Сказал, как отрезал. Не посмел сын ему перечить. Хоть и мила ему была Зоя, только жениться не хотелось. Считал, рановато.
На другой день сваты уже в хате Рябенько сидели. Только вот кого сватать пришли? Тут заминочка вышла. Родители невесты считали, что старшую Галину положено первой замуж отдавать. А у Зои сердечко из груди выскочить готово. Иван за столом сидел хмурый. Молчал. И только когда отец спросил:
-Сынку, шо ты мовчишь? Каку женку себэ выбираешь?
-Зою, ясно дило, - ответил тот и, наконец, улыбнулся.
Конечно, ни о таком сватовстве мечтала дивчина. Хотелось бы погулять с женихом до рассвета по крутому берегу Иртыша. Послушать пение птиц, плеск воды в речке. Признания в любви дождаться. Да только свадьбу сыграли скорую, но пышную.
Расположенный вдалеке от большого города хутор, жил своей крестьянской жизнью. Сеяли, жали, молотили зерно. Пасли скотину на лугу. Влюблялись, играли свадьбы, рожали детей. Революционные вихри до них не доходили. Зоя уже родила Ивану двух подряд сыновей. И жили они по-доброму и в согласии. Только времена наступили шальные. Где-то в далеком Петрограде свершилась Октябрьская революция. И началась непонятная кутерьма. Стал их поселок переходить из рук в руки. То красные придут, то белые. То лихие люди с атаманом. Все за что-то агитируют. Мужиков обманом заманивали в вояки разных мастей. Молодую семью такой расклад не устраивал. В один из очередных переворотов власти в хуторе, Зоя от греха подальше запрятала Ивана в подпол. Так и повелось. Днем муж в подполье, ночью спит дома. Родственникам и знакомым сказала, что подался Ванюшка в город, да пропал без следа.
Только почувствовала она через какое-то время, что опять беременна. Это ж позор. Мужа в доме нет, а у бабы живот растет. И в одну из темных ночей переехало семейство в одно из русских сел, подальше от родного хутора. Уже начали создаваться колхозы. Иван закончил семилетку. Грамотным был. Пристроился в Правление писарем. Работа не пыльная. Бумажки перекладывать. Только, видать, кто-то позавидовал такой доле. Написал на Ивана донос. Прямо в кабинете и взяли. Зоя даже попрощаться не успела. Председатель пояснил, что увезли мужа в Омск. Арестовали, как бывшего белогвардейца. В тот же день подхватила она своих деток и оправилась искать правду и справедливость. И вот теперь сидит в этой палате, закрытая, как арестанка.
*
Отчаянное решение пришло в голову Зое совершенно внезапно. Она подошла и распахнула окно. На дворе уже глубокая ночь. День накануне выдался изнурительно жарким. В здании больницы невыносимая духота. На окнах первого этажа решетки. А детское отделение на третьем. Здесь решеток нет. Но, как спуститься вниз? Где взять веревку? К счастью, в палате стояло пять детских кроватей. И только две из них заняты Зоиными детьми. Остальные свободны, но застелены. У неё в руках шесть детских простынок. Пододеяльников почему-то не было. На каждой кровати две простыни и одеялко. Теперь надо их связать. Это Зоя умеет. От её тяжести узлы станут только крепче. Готово!
Молодая женщина с опаской смотрит вниз. Страшновато. Не за себя. Нет. «Упаду, покалечусь, - думает она. – А как же дети? Но, кто спасет Ванюшку?» Она решительно подвигает к окну железную кровать. Намертво привязывает к ножке связанные простыни. Оглядывается. Тихонько подходит и нежно целует своих спящих малышей. «Проститы, диты мои, - тихо шепчет Зоя, батьку спасати надо. Кто, кроме, менэ?»
Ночную тьму освещает только полная луна. Ловкая, маленькая женщина осторожно спускается вниз. Руки у Зои сильные, натруженные. В лицо хлынуло тепло земли, набранное за день. Тишину пронзает стрекот кузнечиков. Где-то не умолкая, свиристит сверчок. Слабое движение ветра попадает под одежду, и от этого по телу бегут мурашки. Но страха уже нет. Надо идти.
Появление в здании НКВД явно чокнутой бабы в больничном халате с копной растрепанных волос, приводит всех в изумление. Но на пьяную она не похожа. Вином не разит. На жуткой смеси украинско-русских слов, она требует самого главного начальника. Именно требует. Просто голосит. Ей пытаются втолковать, что начальники ночью спят. Бесполезно. Бабенка трещит, как пулемет. Не умолкает ни на минуту. Размахивает руками и никого, кроме себя, не слышит. Крякнув с досады и крепко выматерившись, дежурный проводит сумасшедшую гражданку к следователю.
За большим столом, обтянутым зеленым сукном, сидит усатый мужик в кожане. В маленьких поросячьих глазках читается осознание своей значимости. Он чувствует себя вершителем судеб. И долго не может понять, что надо этой дикарке, у которой рот не закрывается.
-Стоп! – яростно кричит он, грохнув кулаком по столу. – Заткнись и отвечай на мои вопросы.
Женщина вздрагивает и умолкает.
-Кто такая? Документы есть?
-Вот докУменты. Вот, - говорит та, доставая из кармана какие-то бумаги. – Белая Зоя Ивановна я. А чоловик мой, Белый Иван Васильевич, сыдыт у вас тутока, як билый охфицер.
-Белая, говоришь? – смачно сплюнув прямо на пол, бормочет «начальник», разглядывая документы. – Коли, белая, так тоже у меня сейчас в камеру пойдешь. Вместе с муженьком к стеночке и поставим.
-Та шо ты брешешь, пес шелудивый, - вновь взрывается женщина. – Який он тебе билый охфицер? Хфамия у нас такая. Белые. Пол хутора украинского с такой хвамилией. Усих к стенке поставишь?
-А чо? – откидываясь на спинку стула, ухмыляется следователь. – Можно и всех. Воздух чище станет.
-Та не воевав он ни в красной, ни в билой армии. У подполе Ваня у менэ сидив. Диток дилав, - говорит женщина.
-Диток дилав? – мерзко прищурился усатый. – А ещё одного дитя тебе не треба? А то я зараз, - расхохотался он. – С хохлушками дело имел. И на украинской мове побалакати могу, - продолжил тот, поднимаясь со стула.
-Ты шо, зовсим сказився? – шарахается от него Зоя. – Нэ подходь! Гирше будэ.
Но Семену Порошину все уже пополам. Он смотрит на Зою жадными взглядом, мысленно раздевает. Ему нет дела до сидящих в расстрельной камере. Это враги. И подлежат уничтожению. Какая разница, белый офицер её муженек или фамилия такая неудачная. А бабенка-то очень даже ничего. Маленькая, да аппетитная. Можно потом и женушку в распыл пустить. Глаза изувера наливаются кровью. С наглой улыбкой, он направляется к несчастной женщине.
От мужика, подошедшего к ней вплотную, Зоя почувствовала запах перегара и чеснока. Обезумев, хватает стоящую на столе чернильницу, и запускает в Семена. Тот успевает увернуться. Пузырек попадает в стену, по которой растекаются фиолетовые пятна.
-Караульный! – визжит Порошин, но в проеме дверей появляется седовласый мужчина с уставшим взглядом.
Александр Ростовцев выходец из бывших. Служил в охранке. Был в свое время одним из лучших дознавателей. До октябрьского переворота революционеров повидал не мало. Всяких. И убежденных, и провокаторов. Сурово распорядилась судьба. Старший сын, офицер, сгинул в эмиграции. А младшенький, Михаил, стал красным командиром. Он и сделал бате протекцию. Люди, пришедшие вначале в ЧК, а потом в НКВД, были почти неграмотные. Ничего не смыслили в сыске. Его опыт оказался на вес золота. Потому и назначили Ростовцева со временем начальником.
Только никогда не думал Александр, что придется ему стать не следователем, а палачом. Это много позже историки назовут те годы «Красным террором». Людей хватали без разбора. Следственных действий не велось. В подвале с арестованных срывали одежду, голыми ставили под душ, чтобы кровь стекала с водой, и расстреливали. Процесс не прекращался ни днем, ни ночью. Семен Порошин был большим любителем сам приводить расстрельный приказ в исполнение. Его руки оказались по локоть в крови неповинных людей. И он получал от этого истинное наслаждение. Ростовцева он ненавидел лютой ненавистью. Именно потому, что тот служил в охранке, где Семену не раз приходилось побывать в свое время. Без конца строчил на него доносы. Но заменить бывшего спеца было не кем.
-Что случилось? – глухо спросил начальник, проходя и присаживаясь к столу.
-Да вот, подстилка белогвардейская. Пришла мужика свово, офицеришку вызволять, - ответил Семен, продолжая держать женщину за волосы.
-Отпусти её, - приказал Ростовцев.
-Дык, в камеру эту стерву надо, - злобно прошипел тот, ещё больше накручивая волосы на руку.
-Я сказал, отпусти! – закричал Александр. – И пшел вон отсюда!
Он, молча, выслушал нескончаемый поток слов несчастной женщины. Зоя рыдала, взахлеб рассказывала про своего Ивана, который сроду не воевал. Про деток, брошенных в больнице. Упомянула и о том, что беременна. Ему было искренне жаль причитающую женщину. И очень хотелось верить.
Ростовцев вызвал охрану и распорядился привести арестованного. Когда в комнату ввели высокого, худого, сгорбленного парня с вытаращенными от страха глазами, он мысленно усмехнулся. На белого офицера тот никак не тянул.
-В каком звании служил? В каком полку? – устало спросил следователь.
-Ваш бродь, - испуганно ответил Иван, сразу определив в том офицерскую выправку, - та нигде я не служив. Жонка мэнэ не пустила. Закрыла в пидвале. Куды я пиду без нея? Я и нэ хотив. До бису мне это? Воевати? У нас диты малЕньки.
Александр Ростовцев видел, как маленькая, хрупкая женщина бросилась к арестанту. Гладила его большие, натруженные руки. Прижималась щекой к лицу. Вот и его Анастасия сделала бы так же. Но лежит она второй год парализованная. Только глазами водит. Раскидала жизнь её сыночков по разные стороны баррикад. Один - белый офицер, другой – красный командир. Не выдержало материнское сердце. Смотреть на это было невыносимо. «Надо просмотреть его документы и донос, может, хоть одну душу из этой мясорубки удастся спаси», - мысленно решил следователь.
-Порошина ко мне! - прохрипел начальник.
-Где документы подследственного? – строго спросил тот, когда Семен появился в кабинете.
-А хрен его знает, - лениво ответил тот. – Он же у нас в распыл приговорен. Там где-то. Все бумаги в одной папке.
-Ты у меня, сука, сам сейчас в распыл пойдешь! – заорал Ростовцев. – И донос написать не успеешь. Грамотей хренов. Лично тебя, гниду, расстреляю. Документы мне сейчас, немедленно на Белого Ивана.
Порошин долго рылся в куче бумаг. Никакого учета приговоренных к расстрелу не велось. Все было пущено на самотек. К счастью, справка, удостоверяющая личность Ивана, нашлась. Иначе, дошли бы они до первого патруля. Никаких доказательств, причастности этого мужика к службе в белой армии не было. Одна фамилия. И голый донос, написанный с невероятным количеством ошибок. «Угораздило же тебя, парень, с такой фамилией на свет появиться», - с горькой усмешкой пробормотал он.
Александр не поленился лично проводить молодых к выходу. Порошин с пеной у рта орал им вслед угрозы, сопровождая слова жутким матом. Ростовцев на прощание велел родителям хватать детишек и бежать из города, куда подалее. Потом присел на скамейку возле здания НКВД. Перспектива оказаться сегодня же в подвале для расстрельных, не исключалась. Семен, наверное, уже строчил очередной донос на него.
P.S. Как закончился конфликт между Ростовцевым и Порошиным, мне не ведомо. Рассказ написан со слов моей бабушки. А 25 декабря того же года родился в семье Зои и Ивана мальчик. Белый Александр Иванович. Мой будущий папа.
Татьяна Белая
|
| |
| |
| v1323246 | Дата: Среда, 01 Окт 2014, 05:13 | Сообщение # 9 |
|
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 473
Награды: 13
Репутация: 25
Статус: | ТВОРЧЕСКИЙ ЭКСТАЗ.
Леня Кобылкин, участник Чемпионата по Прозе, давно ждал, когда придет время этого жанра. Эротика. Его тема. Это будет бомба! – не сомневался автор. Он сразит всех. Уж, чего-чего, а любовных приключений у Лени в молодости хватало. Сейчас, правда, от «кучерявой» жизни мало, что осталось. Да и кудрей на голове тоже не наблюдается. Давно облысел. И ростом, вроде как, стал пониже. Куда все делось? Но память у него в порядке. Есть, что вспомнить.
Сюжетик сложился в голове давно. Но все никак не выливался в слова. А время поджимало. Завтра последний день публикации. Прозаик Кобылкин ждал вдохновения. И тогда все ляжет на бумагу легко и быстро. Не совсем на бумагу. В компьютер. Какая разница? Автору нужен был какой-то толчок. Неплохо бы иметь Музу перед глазами. Супруга для этой роли уже давно не годилась. К счастью, сегодня отправилась на день рождения к сестре. Раньше полуночи можно не ждать. И слава те Господи, хоть не будет мешать своими нравоучениями. Эх, не понимает его Раиса. Не верит в писательский талант мужа. Все, что не приносит конкретного дохода в семейный бюджет, для жены - «от лукавого». Дескать, нечего глаза портить у компьютера. Лучше лишний раз грядки на даче прополоть.
Леня набрал в поисковике: «Эротичная женщина» и стал рассматривать предложенные картинки. «Не то, не то, не то», - бормотал он под нос, листая страницы. Аха, вот эта похожа на Зинаиду, выделил он, понравившуюся даму. Эх, Зинуличка, Зинуля. Как нам было хорошо тогда. Крым, солнце, пальмы, ласковое море. Ты - загорелая, как креолка. Я – высокий, стройный, кудрявый. Кобылкин прикрыл глаза и предался сладостным воспоминаниям.
И вдруг, почувствовал - пошло, пошло. Вдохновение накатило внезапно и накрыло с головой, как волна «Девятого вала» Айвазовского. Кобылкин щелкал по клаве с такой скоростью, что казалось, сейчас она задымится. Лысина автора вспотела от напряжения. Слова приходили сами по себе и рвались наружу. Леня писал и писал. А когда уже слов не хватало, он поднимал глаза и там, на белом фоне потолка, разворачивались такие жаркие сцены, что начинали гореть уши. Кобылкин переживал эмоции своих героев всеми фибрами, каждой клеточкой души и тела.
За окном неожиданно раздался шум подъехавшей тяжелой машины. Послышались громкие голоса, какой-то скрежет, суета. Квартира прозаика находилась на первом этаже. Окно открыто. Он сидел вплотную к подоконнику. Но, отодвинуть штору и выглянуть Кобылкин не мог. Муза мертвой хваткой держала его в своих объятиях. Наступал самый экстаз. Самый пиковый момент. И тут с улицы послышался пронзительный женский крик, и звук разбитого стекла. Но и это не могло заставить его оторваться от компьютера. Даже прибавило автору вдохновения.
Истошный вопль и звон падающих осколков наводит прозаика на мысль - повернуть сюжет несколько в другую плоскость и закончить опус трагической развязкой. Нееет, героиня отдается своему партнеру не по любви. Он принуждает её к интиму силой и угрозами. Но коварный соблазнитель оказывается настолько изощренным в искусстве любви, что она тает в его объятиях, млеет от поцелуев. И, в конце концов, испытывает невероятный, потрясающей силы оргазм. Такой, что свет меркнет перед глазами. Обезумевшая женщина вскакивает на подоконник и, расправив руки, как крылья, кидается на стекло закрытого окна. Финальная сцена. На груде осколков с блаженной улыбкой в луже крови лежит красивая девушка. Она ушла из жизни счастливой. В момент сексуального экстаза.
Поставив последнюю точку, Кобылкин обессилено опускает руки и откидывается на спинку стула. Он тяжело дышит, как будто сам пережил все это наяву. «Эротику заказывали? – с хитрой улыбкой бормочет Леня. – Получите и распишитесь». Автор не сомневается, что родил шедевр пикантного жанра.
В это время резко распахивается дверь. На пороге стоит разгневанная супруга. Это не предвещает ничего хорошего. Раиса в гневе, да ещё «под шафе»… Муж автоматически втягивает голову в плечи.
-Раечка, что случилось? – заискивающе интересуется он.
-Ты у меня спрашиваешь? – угрожающе шипит супруга, надвигаясь на него всеми своими необъятными телесами. – Ты чем тут занимаешься? А?
-Так, эротику дописывал. Я ж тебе говорил. Завтра последний срок.
-Старый ты хрыч! Писака хренов! – завопила Раиса. – У него под окном две пожарные машины стоят. Люди из соседних домов повыскакивали от страха. Двумя этажами выше над нами квартира полностью выгорела. Шланги у тебя перед носом на четвертый этаж тащили. А он эрооотику пишет! – язвительно протянула она. - Ему не до пожара. Гори все синим пламенем. Старый кобелина похабщину крапает. Ничего не видит. Ничего не слышит. Тьфу, - зло сплюнула супруга. - Чё, Ленька, помечтать захотелось, да? Ты хоть ещё помнишь, что такое секс-то? – прыснула Рая. - А если б газ рванул? Выкину к чертовой матери твою шарманку! – на высокой ноте взвизгнула она, замахиваясь на компьютер.
Раечка бушевала долго. Самый жестокий критик не сумел бы найти столько унизительных эпитетов для несчастного автора. Когда жена, наконец, успокоилась и отправилась спать, Леня облегченно вздохнул. Быстро пробежался глазами по тексту. Править ничего не стал. Остался доволен. Одна мысль не давала ему покоя. От чего случился пожар? Он точно знал, что соседи с четвертого этажа даже не курят. Неужели, его пылающее вдохновение, его горящие взгляды на потолок послужили искрой для воспламенения? «Эх, Рая, а ты говоришь похабщина, бездарь, - с кривой ухмылкой подумал он. – Да мой талант ещё взорвет мир».
Уснул прозаик с умиротворенным выражением лица. Ему снились цветы и овации благодарных читателей. Дамы, утирая слезы, протягивали ему фото для автографа. Кобылкин уже чувствовал себя лауреатом самой престижной литературной премии. А уж в том, что он выиграет Чемпионат на Парнасе, можно было не сомневаться.
Татьяна Белая
|
| |
| |
| catya29 | Дата: Среда, 01 Окт 2014, 07:38 | Сообщение # 10 |
 Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 5489
Награды: 147
Репутация: 137
Статус: | Цитата v1323246 ( ) НЕ БУДИТЕ СПЯЩУЮ РУСАЛКУ.
Цитата v1323246 ( ) ОБИДА.
Таня, с большим удовольствием и интересом прочла два рассказа. Это думаю для начала, потому что непременно вернусь на вашу страничку. Впечатлений масса. Вы удивительно легко пишите, с юмором, без заумных отступлений и путанного сюжета. Все понятно и искренне!
Удачи в творчестве и отличного настроения.
http://planeta-knig.ru/shop/777/desc/vam-edinstvennomu-na-svete МОЯ ПЕРВАЯ КНИГА!
Моя копилка на издание книги.
|
| |
| |
| v1323246 | Дата: Среда, 01 Окт 2014, 08:54 | Сообщение # 11 |
|
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 473
Награды: 13
Репутация: 25
Статус: | Спасибо, Катерина. Рада, что Вам понравилось 
Татьяна Белая
|
| |
| |
| v1323246 | Дата: Среда, 01 Окт 2014, 20:29 | Сообщение # 12 |
|
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 473
Награды: 13
Репутация: 25
Статус: | ГЛАВНЕЙ ВСЕГО...
Над столицей султаната Оман взошло солнце. Лучи его отражались в позолоте куполов-гамбизов бесчисленных мечетей и навершиях минаретов. На небе ни облачка. Начинался новый жаркий день. В Маскате, в большом белом доме на самом берегу моря живет маленькая девочка с необычным для этих мест именем, Яна Клавдия. Сегодня она проснулась с особенным настроением. На соседней подушке свернулся в клубочек любимый котенок Свити. Рядом - неизменный дружок Миша. «Доброе утро», - тихонько шепчет она им, наслаждаясь тем, что научилась выговаривать букву «р». Медвежонок давно понимает по-русски. Он уже побывал с Яной в России. А вот Свити нет. Его надо приучать.
Утро 6 июня необыкновенное. День рождения у любимого, ненаглядного, самого сильного и красивого папочки Джефа. Янусе столько надо сегодня успеть сделать: приготовить подарки, испечь торт, нарядиться самой и украсить комнату. Подхватив за лапу Мишу, девочка спускается с кровати и на цыпочках крадется к спальне родителей. Тихонько заглядывает туда. Папа уже встал и одевается. Собирается на работу. Яна шмыгает обратно в свою комнату, забирается на кровать, зажмуривает глазки и притворяется спящей. Поздравлять папочку она будет вечером, когда сделает все задуманное.
Яночка уже совсем большая девочка. Целых четыре года и девять месяцев. И сегодня ей предстоит очень сложная задача. Самой подписать папе открытку. Она уже знает все буквы алфавита. В красивой тетрадке учится их писать. И даже неплохо умеет читать.
Услышав звук отъезжающей папиной машины, она вскакивает и несется в комнату мамы. Ну, конечно, сначала надо с ней пообниматься, поцеловаться, посмеяться и попрыгать на кровати, а потом за дело. Накануне Яночка немного приболела, и мама спрашивает, как она себя чувствует?
-Хадасо, хадасо, - радостно кричит дочка, продолжая прыгать и хлопать в ладошки. Именно так она произносит слово «хорошо». – Стэнд ап, мамми! Стэнд ап, мамми! - Яна очень эмоциональная и жизнерадостная девочка. В ней столько энергии, что хватило бы на троих.
Мама понимает, что поспать больше не удастся и встает. Утренние процедуры сегодня проходят быстрее обычного. Яночка торопится. Скорее начать подписывать папе открытку. Мама говорит, что вначале надо позавтракать. Но хитрая девочка умоляюще смотрит на неё.
-Ну, мамусик, пожалиста, - говорит она по-русски, страдальчески закатывая лукавые глазки. Это действует безотказно. Обычно на русском языке она разговаривает только с бабушкой.
Вначале, дочь поясняет, что хотела папе пожелать. Мама записывает это на бумажку, чтобы девочка могла подглядывать в шпаргалку. Даже не сняв ночной рубашки, Яна усаживается за стол. Миша расположился рядом на столе. Свити мурлыкает возле стула. Это её «группа поддержки». От усердия девочка высунула язычок. Швыркает носиком. Старательно выводит буквы. Вдруг – упс! - сделала ошибку. Мама подсказывает дочери, что можно переписать заново. И все это снимает на мобильный телефон.
Наконец работа закончена. «Уфф», - говорит Яна, рассматривая открытку. Самое сложное позади. Папа, конечно, простит дочке маленькие ошибочки. Теперь можно и позавтракать. После, мама остается на кухне делать коржи для торта, а малышка несется к своему зверинцу. У неё живет целое семейство морских свинок. Надо их покормить, сменить водичку и прибраться в клетке. Яночка приветливо разговаривает со своими подопечными. Недавно в семье свинок появился новый детеныш. Всякий раз, когда это происходит, восторгу девочки нет предела. Она ласково гладит маленького свиненка и счастливо улыбается. Говорит, что придумает ему имя, когда узнает, мальчик он или девочка.
Теперь надо проверить портрет папы, нарисованный красками. Может, что-то стоит подправить? Бегом, весело напевая и подпрыгивая, Яночка направляется в свою комнату. Здесь, возле мольберта, у неё много рисунков. Но папин портрет спрятан, чтобы он заранее не увидел её шедевр. Наклонив головку, девочка внимательно рассматривает рисунок. Вроде, все в порядке. И надпись на месте. “I love you. Yana”. Интересно, что пишет Яна правой рукой, а рисует только левой. Вот такой парадокс. Краски и карандаши у девочки всегда наготове. Потому как рисует она постоянно. Просто жить без этого не может. Даже когда мама расчесывает ей волосики и заплетает косички, Яна умудряется что-то рисовать в своем блокнотике.
Случилось так, что именно сегодня у Яны в садике открывается выставка детского рисунка. У неё там целых шесть работ. Но ехать туда она тоже отказалась. Занята подготовкой к празднику. И хотя ей очень интересно узнать, понравились ли её рисунки, любовь к папе пересиливает все.
Наконец мамуля приглашает её на кухню. Коржи готовы. Яна старательно смазывает их вареньем. Аккуратно, чтобы не запачкаться. Она ведь уже в красивом платье. Не утерпела и нарядилась. Потом, ещё интереснее. Из большого шприца девочка выдавливает крем. Мама пытается помочь, но не тут-то было. Яночке все хочется сделать самой. Крем на месте. Остается только разложить на торте ягоды. Вначале девочка укладывает клубнику. А потом крупные черные ягоды. Сверху пристраивает свечи. Папе исполняется пятьдесят четыре года, столько здесь не поместится. Поэтому свечи просто с цифрами 5 и 4. Мама и этот процесс снимает на видео. Надо отправить отчет бабушке. А как иначе? Пусть посмотрит, какая у неё ловкая и заботливая внучка.
А солнце уже в зените. Жара сорок семь градусов. Пора искупнуться в бассейне, который расположен прямо во дворе. Мама садится за столик под тентом и открывает ноутбук. Надо сбросить видеоролики в Тюмень. Яна с визгом плещется в воде. Теперь она уже плавает в детском бассейне без круга и надувных наручников. И даже научилась нырять. Через некоторое время дочка просится поплавать во взрослом бассейне. Но мама отвечает, что это можно делать только с папой или бабушкой.
После купания они возвращаются в дом. Предстоит самая неприятная процедура расчесывания волосиков и заплетения косичек. Больно, но Яна стойко терпит. Ей надо быть сегодня особенно красивой. Потом вновь наряжается в свое платье. И надевает на голову колпачок. На дне рождения, это обязательно. Такой же колпачок приготовлен и для именинника. Все готово. Остается только дождаться прихода папочки. Он обещал вернуться пораньше.
*
А в далеком сибирском городе Тюмени в этот день тоже жарко. Не сорок семь градусов, конечно. Всего лишь тридцать пять. Но все-таки. Бабушка Яны Клавдии, обливаясь потом, сидит возле ноутбука и ждет, когда дочь пришлет видеоролики из Омана. Рядом, старинная приятельница Надежда. В свое время они более пятнадцати лет проработали вместе. Были очень близки. Их дети выросли на глазах друг у друга. Но теперь отношения остались на уровне вопросов: «Как дети? Как внуки? Что нового?». Точек соприкосновения между скромной российской пенсионеркой и супругой нефтяного магната не осталось. Надя забежала по случаю.
Звуковой сигнал извещает о получении письма. И не одного. Дочь Лена сбросила матери много коротеньких роликов и фотографий. Женщины с интересом просматривают их. Обмениваются впечатлениями. На глазах бабушки Таты выступают слезы.
-Ну, и чего ты сырость развела? – насмешливо спрашивает приятельница. – Посмотри, в какой красотище твои девочки живут. Дом шикарный, обстановка обалденная, бассейн во дворе. Море рядом. Радоваться надо, а не слезы лить. Счастливое детство у твоей внучки.
-Счастливое детство, - задумчиво произносит Татьяна. – Согласна. Спорить не буду. Только вот какая заковыка, Надюша, - с улыбкой говорит она, закуривая сигарету. – Счастье ребенка далеко не всегда напрямую связано с местом, где он растет.
-Да, ладно тебе, - отмахнулась та. – Лучше в России, можно подумать. И желательно в деревне. Ага?
-Я не то имела в виду, - помотала головой хозяйка. – Вот я родилась в глухой деревушке Березово, где Меньшиков ссылку отбывал. С двух до семнадцати лет прожила в зачуханом заполярном городке Салехарде. Грязюка кругом, деревянные настилы на дорогах. Прогнившие тротуары. Покосившиеся, деревянные домики. Девять месяцев зима, остальное – комариное лето, - усмехнулась она. – Только детство у меня было самое-пресамое наисчастливейшее.
-Да неужели?
-Представь себе. У меня были две замечательные, любящие бабули. Нормальные, работящие, очень небогатые родители. Знаешь, такие слова: «Главней всего, погода в доме»? Так вот в нашем доме не было ни водопровода, ни парового или газового отопления, ни теплого туалета. Никаких удобств. Я уж промолчу про бассейн во дворе и море рядышком. А мы с сестрой были по-настоящему счастливы. Потому как погода в нашем доме всегда оставалась благоприятной. Если мой папа выбирался в командировку в Тюмень или Москву, возвращался домой увешанный баулами, как верблюд. Ничего ведь невозможно у нас в магазине купить было. Отец привозил нам какие-то необыкновенные туфельки, платьишки, пальтишки. Маме - наряды. Мы самые модницы-сковородницы в городе были. А какую елку на Новый год наряжали. Под самый потолок. Всей семьей. Любили сидеть вечерами перед раскрытой печкой все вместе. Папа чаще что-то юморное, забавное рассказывал. Даже про войну. Баба Зоя, его мать, о своей жизни, полной невероятных приключений. До сих пор помню. Мама сказки читала, когда мы маленькими были. Позднее, тоже что-то из своей жизни. И музыкальную школу я закончила. Мастером спорта стала. Ярой общественницей была. Это самые-самые мои счастливые годы. До сих пор вспоминаю их с нежностью и трепетом.
-Повезло тебе, - вздохнула подруга. – Я вот с отчимом росла, так ничего радостного и не вспомню. Да и время было другое.
-Да, время было другое, - соглашается подруга. – Сейчас по телевизору смотрю, и Салехард не город, сказка. Благоустроенный, красивый. А у нас телевидение появилось, когда я уже в девятом классе училась.
-Господи, сколько лет-то прошло со времени нашего детства, - качает головой Надя. – Слушай, Таня, ты говорила, что твой зять высокую должность занимает. Без конца по всему миру по командировкам мотается. Когда ему доченькой-то заниматься? Это ведь надо суметь такую любовь ребенка заслужить. Мой муж партийным деятелем был. Так домой вернется. Всем молчать. Дети нишкни. Папа отдыхает. Не то, что с маленькими поиграть, с подросшими детьми поговорить, пообщаться времени не находил. Сына, знаешь, как воспитывал? Ты, говорит, просто в школу ходи, оценки тебе и так поставят. Ну, как же. Виктор Андреевич – первый секретарь райкома партии. Деньгами откупался от деток. Теперь, от внуков откупается.
-Ну, Джеф не такой. Я же с ними целый год в Австралии прожила. С ног валится от усталости, а Яночке и книжку почитает, и поиграет, и выслушает все её детские проблемы.
-Прям, идеальные какие-то и у тебя родители. И у внучки твоей, - хмыкнула подруга.
-Нет, - усмехнулась Татьяна, - далеко не идеальные. Я уже много позже от мамы узнала, какие страсти в нашей семье кипели в то время. И со свекровкой они не ладили. И с папой проблем хватало. Только мы с сестрой этого не видели и не знали. Да и в семье дочери, наверняка, тоже всякое случается. Двадцать два года прожили. Что уж, ни разу не поссорились? Так не бывает. Лишь бы на ребенке это не отражалось.
Хозяйка пригласила гостью на кухню. Заварила чай, выставила конфеты. За столом продолжили тему.
-Надя, я конечно, довольна, что моя внучка живет в прекрасных условиях. Имеет возможность путешествовать с родителями по разным странам. Только знаешь, чему я больше всего радуюсь? – спросила Татьяна. – Лена с Джефом учат Яночку любить родных, близких, друзей, всякую животинку. Учат заботиться обо всех и получать от этого удовольствие. Она и мой портрет нарисовала, когда мы в марте в Дубае отдыхали. У меня на её рисунке аж три ноги оказалось.
-Сюся, а почему у бабушки три ноги? – спрашиваю.
-Так одна ножка у тебя болит. Я тебе ещё одну нарисовала, чтобы легче бегать, - последовал моментальный ответ.
-Или вот случай с котенком Свити, - продолжила она. – Где-то он умудрился стригущий лишай подхватить. Я, как узнала, забросала Лену требованиями срочно усыпить кошарика. По-другому нельзя. Это же страшное дело.
-И что?
-Лена пояснила, дескать, Януся так к котенку привязана, что они не могут лишить ребенка общения с ним. На какое-то время изолировали кота. Лечили. Дочь сама уколы ему ставила. Сколько мучений приняли. Но выходили. Усыплять не стали. А я ночи не спала. Переживала.
-Ничего себе, - изумилась подруга. – Я бы в тот же день избавилась от котенка. Не стала бы рисковать.
-Я бы тоже, - согласно кивнула Татьяна. – А Яна мне по Скайпу сказала, что друг Свити заболел и они его с мамой спасают. Такое вот воспитание.
Проводив Надежду, бабушка уселась за ноутбук. Она вновь и вновь пересматривала записи. И не важно, что внучка разговаривала с мамой по-английски. Перевода не требовалось.
«Жизнь продолжается, - с нежностью думала она. – В этой маленькой принцессе есть частичка и моей крови. Возьми все самое лучшее от мамы, папы, бабушек и дедушек, - мысленно обратилась Тата к своей Янусе. - Живи, расти, радуйся сама и радуй всех нас, милая моя внученька».
Татьяна Белая
Сообщение отредактировал v1323246 - Пятница, 03 Окт 2014, 05:57 |
| |
| |
| Katenka-Kasia | Дата: Пятница, 03 Окт 2014, 08:22 | Сообщение # 13 |
 Зашел почитать
Группа: Автор
Сообщений: 31
Награды: 2
Репутация: 0
Статус: | И снова я читала взахлеб! Понравились все рассказы. Но особо для себя выделила "Главней всего..." (это ведь продолжение "сказки", я угадала? много лет спустя...) , "Обида" ( верю, абсолютно реальный случай, лично знаю такого "Кешу").
"Последний параход" и "Белый офицер" - это, конечно, отдельная серия.Удивляюсь, как Вам удается в такую совершенно литературную форму облекать воспоминания ( еще и не свои). 
Пойду читать следующий Ваш роман.
|
| |
| |
| v1323246 | Дата: Пятница, 03 Окт 2014, 08:48 | Сообщение # 14 |
|
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 473
Награды: 13
Репутация: 25
Статус: | Katenka-Kasia, Спасибо, Вам за такой лестный отзыв. Да, сказку я писала и начитывала для своей Яночки, которая родилась и живет за границей. А рассказ "Главней всего..." тоже про внучку. сейчас мой зять работает по контракту в Омане. Бывала не один раз у них в гостях. Отсюда и мой роман "Арабская сказка". Я много написала опусов о своей семье. У нас семья дружная. С бабушкой Зоей много общалась. Она такой необычной была. А частушки на ходу сочиняла. Талант, одним словом. Наверное, и мне немного передалось от неё.
Татьяна Белая
|
| |
| |
| Поздняков_Евгений | Дата: Пятница, 03 Окт 2014, 10:10 | Сообщение # 15 |
 Выпускник МДЛК "Озарёнок"
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 2374
Награды: 50
Репутация: 100
Статус: | История про русалку интересна, с юмором написано.
А «Последний пароход» - просто здорово. Прочитал Ваш рассказ, словно фильм посмотрел. Счастливая Вы, Татьяна Александровна, раз отец с такой войны живым вернулся. А рассказ Ваш получился добрым, нежным и чувственным. Очень зацепило! Как долго люди ждали своего счастья. А ведь они его заслужили и выстрадали!!! Спасибо за рассказ!))).
Удачи Вам и творческих успехов, уважаемая Татьяна Александровна!
С уважением.
|
| |
| |
| v1323246 | Дата: Пятница, 03 Окт 2014, 10:52 | Сообщение # 16 |
|
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 473
Награды: 13
Репутация: 25
Статус: | Поздняков_Евгений, Вам спасибо за отклик. Всегда буду рала видеть Вас на своей странице. 
Татьяна Белая
|
| |
| |
| v1323246 | Дата: Вторник, 07 Окт 2014, 07:37 | Сообщение # 17 |
|
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 473
Награды: 13
Репутация: 25
Статус: | БУРКИ.
Случилось так, что после окончания первого курса Н-ского педагогического института, перевелась я в Саратовский университет. Приняли меня потому, что по всем предметам было «отлично». Латынь у нас не преподавали. Сдала дополнительно. Тогда все давалось легко.
Для меня Саратов в то время вообще казался, чуть ли не заграницей. Мне 19 лет. Хотелось нравиться, производить впечатление. В родном провинциальном городке я была законодательницей моды. Но в большом мегаполисе таких «законодательниц» пруд пруди. Увы! И тут мне предлагают купить умопомрачительные сапоги. Высокие, с наколенниками, красивые, перламутровые, на каблучке. Цена 150 рублей. По тем временам, бешеные деньги. Для понимания, стипендия – 28 р. И студенты жили. 1970 год.
Отбиваю телеграмму родителям: «Срочно вышлите телеграфом 150 тчк». Сразу поясню, у мамы оклад был 130 рублей. А что ей делать? Вдруг, у дочери что-то случилось в незнакомом городе? Естественно, прислала.
Я счастлива до безумия. Вышагиваю по университету во вновь приобретенных сапогах, как королева. А в группе такой парень учится. Армянин. Фамилию даже произнести трудно. Рафик Мкртчан. Но, какой красивый! Сижу на лекциях и кусаю губы от досады. Зачем природа парню дала такие ресницы? Густые, пушистые, загнутые. Девчонки сходят по нему с ума. Я тоже. Он на меня ноль внимания. Вместе с сапогами.
Радость обладания шикарными ботфортами длилась ровно неделю. Они оказались сделанными чуть ли не из клеенки. На морозе треснули и порвались. Пролив над безвременно почившими сапожками горючую слезу, достаю из загашника бурки. Их еще называют кисы. Это пошитые из шкурок оленьих лап сапоги. В моем северном городке в таких ходят и мужчины, и женщины. Предметом гордости не являются. Правда, они у меня довольно красивенькие были. Национальным орнаментом отделанны. Делать нечего. Скрепя сердцем натягиваю эти «чуни» и отправляюсь в университет.
И тут происходит невероятное! На меня оглядываются абсолютно все. Просто шеи выворачивают. Девчонки затормошили, затискали, перемеряли. «Продай», - то и дело слышу я. Цену предлагают запредельную. То, что для меня являлось обычной заштатной обувью, в Саратове произвело фурор! В мгновение ока становлюсь невероятно популярной. Рафик приглашает меня в ресторан!!! На лекциях сидит рядом. Тощие топ модели, демонстрирующие Высокую моду на подиуме, просто отдыхают по сравнению со мной. Упиваюсь своим успехом. Купаюсь в нем.
А жила я на квартире в частном доме. Однажды, чтобы просушить бурки, вечером положила их в духовку. Проснулась от жуткого запаха. Хозяйка, не заглянув в духовку, рано утром затопила печь и куда-то вышла. И… Моим причитаниям над тем, что осталось от бурочек, могли бы позавидовать плакальщицы над гробом усопшего.
Так закончился мой недолгий триумф. С «горя» я заболела. Перевелась на заочное отделение и вернулась в родной город. Где вскоре и вышла замуж. Но это уже совсем другая история.
Татьяна Белая
Сообщение отредактировал v1323246 - Вторник, 07 Окт 2014, 07:39 |
| |
| |
| burlakut | Дата: Вторник, 07 Окт 2014, 13:17 | Сообщение # 18 |
 Зашел почитать
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 46
Награды: 2
Репутация: 0
Статус: | Очень понравился кот. Характер выписан лучше человеческого.
А Рафик без бурок разлюбил? 
Т.Бурлаку
|
| |
| |
| v1323246 | Дата: Вторник, 07 Окт 2014, 14:19 | Сообщение # 19 |
|
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 473
Награды: 13
Репутация: 25
Статус: | burlakut, Это я его разлюбила и уехала. Случай из моей жизни. 
Татьяна Белая
|
| |
| |
| v1323246 | Дата: Воскресенье, 19 Окт 2014, 09:53 | Сообщение # 20 |
|
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 473
Награды: 13
Репутация: 25
Статус: | СЮРПРИЗ. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
ДУСЯНЯ.
Зимой рассветает поздно. Проснувшись, Василий Егорович глянул на настенные часы. Было уже почти восемь часов, а за окном ещё темно. Он с нежностью посмотрел на мирно почивающую рядом супругу. Прошли те времена, когда Дусяне надо было вставать ни свет, ни заря. Подоить корову, накормить скотину, собрать в школу ребятишек, мужа на работу. И самой не опоздать в больницу, где много лет она проработала фельдшером.
Стараясь не шуметь, сдерживая старческое кряхтение, он встал, тихонько поправил одеяло на жене и прошаркал на кухню. Сегодня день особенный. Ровно 50 лет назад 28 декабря расписались они с Дусей в сельсовете. Свадьбу, правда, отпраздновали 31 числа, в Новый Год. Так что вскоре предстояло им отметить свой золотой Юбилей.
Наскоро позавтракав, он оделся и вышел во двор. Стоял легкий морозец. С неба медленно падали крупные снежинки. Но надо было торопиться. Ему предстояло сделать очень важное дело. Василию не хотелось объяснять жене, куда он направляется. Снег весело поскрипывал под валенками и отзывался в душе музыкой. По-доброму улыбаясь в седые усы, Егорыч направился к калитке. Вскоре, его шаги затихли за поворотом.
Евдокия Федоровна проснулась от шума закипающего чайника на кухне. Женщина уселась на кровати и потянулась за гребнем. Прежде всего, надо расчесать длинные волосы. В свои 68 лет она сохранила длинную, ниже пояса, косу. И хотя это доставляло ей немало хлопот, обстригаться не желала.\
-Бабань, - обратилась к ней вошедшая внучка, - а куда это наш дедуля с утра лыжи навострил? Я слышала, как дверь хлопнула.
-Бог его знает, Анютка, - ответила та. – Мне ничего с вечера не говорил. Он у меня чего-то в последние дни частенько куда-то убегает. Спрашивала, так отмахивается. Ну, да ладно, поди, не заплутает
.
Аннушка приехала к бабушке с дедом накануне их золотой свадьбы со «спецзаданием» от всех членов большой семьи. Ей предстояло подобрать старые фотографии для праздничного коллажа. Девушка неплохо рисовала, обладала хорошим вкусом. Но все это надо было сделать в тайне от юбиляров. Чтобы стало для них сюрпризом. На 31 декабря уже давно было откуплено кафе. Гостей ожидалось много.
Внучка с родителями жила в областном центре. В этом году она заканчивала школу. У бабули с дедулей раньше проводила каждое лето. Теперь времена другие наступили. Чаще в летние каникулы отдыхала или с мамой, папой за границей, или сама в международном лагере, на российских курортах. В деревне у стариков стало не так интересно. Хотя, Паренкино уже и не деревня. Город Октябрьск разросся и поглотил близлежащий колхоз в свои владения. Отсутствие деда играло ей на руку. Она надеялась разговорить бабу Дусю. Расспросить подробности их женитьбы полвека назад.
После завтрака они уселись за круглый стол и, по просьбе внучки, рассматривали фотографии из семейного альбома. Рядом друг с другом Анины любимые бабушка с дедушкой смотрелись не совсем обычно. Высокая, статная, полногрудая и ширококостная Евдокия и сухонький, жилистый, чуть пониже её ростом Василий.
-Баб Дусь, - с улыбкой попросила внучка, - ну расскажи, расскажи, как вы поженились? По любви? Ты тут на свадебной фотографии такая красотка. Отпад. Я как-то слышала от папы, что деда тебя вроде от жениха увел? Это правда?
-Тю, - махнула на неё рукой бабушка и рассмеялась. – Что он знает, твой папка? Слышал звон, да не чует, где он. Это я Василку в сельсовет заманила. Без родительского благословения мы расписались.
-Как это? Ничего себе прикол, – удивленно вытаращила глаза Анюта.
-А так вот, - лукаво наклонив голову, хмыкнула Евдокия. – Ладно, коль хочешь знать, слушай.
Евдокия Федоровна сняла очки и положила их на стол. Несмотря на свои внушительные формы, бабушка обладала высоким, нежным голосом и заливистым смехом, который звучал, как колокольчик. При улыбке, по лицу мелкой сеточкой растекались морщинки, котрые просто лучились добротой, теплом и уютом.
-Мы ведь с Васильком выросли вместе. Родители наши дружили. Дома рядом стояли. Брат мой Николка с дедулей твоим ровесники. Не разлей вода, приятели были. А я на три года их помладше. Оставить-то меня не на кого было, вот мать брату и поручала сопливую сестренку. Сколько себя помню, куда мальчишки, туда и я.
Евдокия показала внучке пожелтевшую от времени фотографию, где возле штакетника стояла кучка чумазых детей. Пояснив, кто есть кто, продолжила.
-Когда парней в Армию забирали, мне пятнадцать лет стукнуло. Эх, снимка не сохранилось, - вздохнула она. – Была я в то время худющая да нескладная. Коса толще, чем ручонки, - тихонько засмеялась бабушка, отчего богатая грудь старушки заколыхалась. – Вася меня, как сеструху принимал. А я-то к тому времени влюбилась в него по уши. В тайне это держала. Но деревенские все меня невестой Васиной кликали.
На проводах подошел он ко мне, чмокнул в щечку и сказал: «Ну, расти, невеста. Приеду, женюсь». Пошутил, вроде. А мне так обидно было. Он мне и писем не писал. Только приветы передавал через родителей.
-Бабуль, так сама б ему написала, - пожала плечами Аня. – Какие проблемы?Призналась да и все.
-Ещё чего, - возмущенно произнесла Евдокия Федоровна. – В наше время так не положено было. Девахе самой в чувствах признаваться.
-А дальше, дальше-то что? – нетерпеливо поинтересовалась внучка.
-Что, что? – усмехнулась бабушка. – Дальше вернулись наши парни. Три года тогда служили. Они-то мало изменились. Конечно, повзрослели, возмужали. А вот я. – Евдокия вновь надела очки и показала внучке свое фото того времени. – Я соком налилась, округлилась. На дЕвицу стала похожа. Да только вот беда, - хмыкнула бабушка, - вымахала ввысь. Василка то меня и узнал не сразу.
-Как не узнал? – удивилась Аня.
-Да так, - продолжая лучезарно улыбаться, пояснила та. - Я к ним в избу забежала, чтобы на Васю глянуть. Повод какой-то нашла. А он смотрит на меня удивленно и спрашивает: «Вам кого? Маманя в сельмаг пошла». Я говорю: «Что, с «невестой» и поздороваться не хочешь?» Он так на сундук с раскрытым ртом и присел. СлОва сказать не мог.
Евдокия Федоровна встала, подошла к портрету в рамочке, висевшему на стене, где они были сфотографированы с женихом в день свадьбы. Провела по нему рукой и некоторое время стояла молча.
-Бабуляяя, - протянула Аннушка. – Что ты тянешь-то, блин? Рассказывай уже, как вы пожениться решили?
Бабушка вернулась к столу и присела на стул.
-В то время у меня действительно ухажер имелся, - гордо призналась она. – Да ты его видела. Степан, что в крайней хате на нашей улице живет.
-О-о-ой, - разочарованно протянула внучка. – Это худющий, длинный старикан, который вечно «под мухой» на лавочке возле дома с гармошкой сидит? Тоже мне, жених, - хмыкнула она.
-Ты, это, помолчи лучше, - недовольно перебила её Евдокия. – В то время Степка красавцем был. Первый парень на деревне. Высокий, здоровый, чубатый. Да ещё и голосистый, с гармошкой. Короче, самый завидный жених.
-Бабань, так я ж его в молодости не видела. Откуда я знаю? – оправдывающимся голосом произнесла внучка. – Не сердись.
-Не сержусь, не сержусь, - погладила её по руке бабушка. – Возвернулись парни где-то в конце ноября. И с той поры Василий к нам в дом дорогу забыл. Не приходит и все, лихоманка его забери. А у меня душа вся исстрадалася. Степка под окнами каждый вечер меха на гармошке рвет. На свидание зазывает, а Василка глаз не кажет. Ох, испереживалась я тогда, - пояснила бабушка.
-Бабуля, а Степан-то тебе нравился? Ты с ним небось и целовалась. Ну-ка, давай, колись, - с хитрым прищуром спросила Аня.
-Да Степка всем тогда нравился. Гулять, гуляла иногда с ним после танцев в клубе. Пытался он меня один разок чмокнуть. Только убежала я. Думала, Вася, как вернется, ревновать будет. Отстаивать меня. А он молчком в тень ушел. Слез пролила - море, - со смехом произнесла Евдокия. – Вот и решила действовать сама.
-Это как?
-А так. Подкараулила Василку как-то у забора между нашими избами и спросила: «Вась, ты помнишь, что мне обещал? Сказал, как вернешься из армии, так женишься. Чего ж сватов не засылаешь?»
-Так у тебя женишок уже имеется, - отвечает. – Вся деревня гудит. Говорят, свадьба скоро. Я Степке не соперник. Видать, он тебе мил.
-Это кто тебе сказал?
-Все знают, - отвечает. Сам глаза прячет. Видно, что волнуется.
-А слабО тебе сейчас в сельсовет пойти и расписаться? – спрашиваю. - У него аж шары на лоб полезли, - вновь заколыхалась от смеха необъятная грудь бабушки. «А ты за меня пойдешь?» - спрашивает. «Так ты ж меня не зовешь», - отвечаю. – Короче, взяли мы свои паспорта и пошли к председателю сельсовета дяде Грише. Уговорили его. Расписал он нас и печать поставил. Справку дал, что мы законные муж и жена.
-Вот это жесть, - рассмеялась Анюта. – И что родаки?
-Ой, оханьки, - со смехом продолжила бабушка. – Мы, когда признались, собрали родители семейный совет. Маманя моя, женщина строгих правил была. Царство ей небесное, - перекрестилась Евдокия. – Сказала, все должно быть, как у людей. Дескать, свадьбу сыграем, тогда и милуйтесь. На Новый год и справим. А до свадьбы, ни, Боже мой. Дочь будет ночевать дома.
-И-и-и-и, – уже захлебываясь смехом спросила внучка, – до 31 декабря брачной ночи ждали?
-А куда деваться? – хихикнула бабушка. – Ждали. У Василия ещё два старших брата есть, оба женатые тогда были. Ой, смеялись они над ним. «Терпи, братан, чего делать? Против воли родителей не попрешь». Такие понятия тогда были.
-Бабуля, а зачем Нового года ждали?
-Анютка, так на свадьбу гостей надо собрать, угостить. Лишних-то денег ни у кого не было. Сразу два праздника и отпраздновали. Весело отгуляли, знатно.
-И вот надо же, - с восхищением глядя на бабушку, произнесла Анюта. – Пятьдесят лет вместе. Даже представить трудно. Бабань, - прижалась она к Евдокии, - ну, вот скажи, как это так выбрать можно, чтобы ррраз и на всю жизнь?
-Оййй, - усмехнулась Евдокия, - ты думаешь, бабанька старенькая, так и мудрая самая? Сейчас тебе расскажет, как счастье в жизни найти? Кабы, это знать, - вздохнула она. – И сирот бы меньше было. И бабенок одиноких.
-Но вы ведь с дедой как-то смогли друг друга высмотреть. И на всю жизнь. Значит, уже в молодости мудрые были.
-Какой там. Скажешь тоже. Мудрые. Мне восемнадцать, Василке двадцать один год. Расписались с дуру в один день, а как дальше жить и не знали. Думаешь, мы на 50 лет вперед заглядывали?
-Но ведь прожили же, - упрямо возразила внучка. – Я сколько помню, вы и не ссорились никогда.
-Анюта, ты когда на свет-то появилась, мы уж сколько лет с Васильком прожили. Чего нам делить было? Когда внуки один за другим рождаются. Наша помощь нужна, а мы б ссориться начали?
Бабушка захлопнула альбом, отодвинула его в сторону и на какое-то время задумалась, подперев подбородок рукою.
-Это, внученька моя, уж кому как повезет. Спутника на всю жизнь выбрать правильно, - продолжила она через некоторое время. – И вот ведь какая заковыка, - с улыбкой добавила Евдокия, глядя на Аню, - выбирать-то приходится в молодости. Когда ещё и ума-то нет, и опыта жизненного. Вроде, все в одной деревне росли. В одну школу ходили, в один клуб на танцульки. Переженились, а жизнь-то у каждого по-разному сложилась.
-Бабуля, вот вы поженились и как жили-то? Не ссорились? Дружно?
-Ой, да как не ссорились? – усмехнулась бабушка. – Василь меня дооолго к Степану ревновал. А вообще-то весело жили. Не тужили. Молодые были. Я свою первую дочь Людмилку чуть ли не на танцах родила.
-Беременная на танцы ходила? – изумилась внучка.
-Так у нас как в клуб новый фильм привезут, так после кино завсегда танцы, - пояснила Евдокия. – Вот мы с Васей в кино сходили и на танцульки остались. А у меня схватки начались. Еле до родильного отделения успели добежать.
-Ну, ты бабаня даешь.
-А сразу через полтора года и Танюшка появилась, - продолжила бабушка. – Но тогда-то мы уж в своем доме обосновались. Поставили нам мужики этот дом. Вот счастье-то было, - заулыбалась старушка. – Свой дом, это не со свекровью жить. Хоть она у меня и не плохая женщина была. Царство ей небесное, - снова перекрестилась Евдокия Федоровна. – Сами себе хозяева. Своя скотина, свой огородик. Живи, да радуйся.
-Тяжело, наверное, когда двое детей-то маленьких? – спросила Аня.
-Ясно дело, не просто, - согласилась бабушка. – Только видишь, какое дело, Анютка, - вновь улыбнулась она. – Жизнь-то так устроена, что заботы и проблемы они завсегда большими кажутся. А радости, вроде как, маленькие. Их ещё и рассмотреть надо. Вот плачет ночью младенец. Спать не дает. А возьмешь его на руки, перепеленаешь, успокоишь, грудь дашь и налюбоваться не можешь. Чмокает он эту титьку, весь в молочке и понимаешь, вот она РАДОСТЬ. Кому-то ведь и не дано ребятенка заиметь. А тут и детки твои, и муженек любимый рядом. Так по крохам маленькие радости и собираешь, словно бусинки на веревочку.
-Интересно ты рассуждаешь, - пожала плечами внучка. – В деревне-то тяжело было жить. Особенно тогда. Воду таскать, дрова колоть, печь топить. За скотиной ухаживать, огородом заниматься. Да ещё и на работу ходить. Ой, я бы не смогла. Какое уж тут счастье?
-Эх-ма, Анютка, - улыбнулась Евдокия Федоровна. – Чего б ты понимала. Все так жили. И в городе твоем любимом в те времена больше половины домов деревянных да неблагоустроенных было. Вот сейчас у нас в поселке и водопровод есть, и газовое отопление, и телевизор, и итернет этот самый. Только я бы снова в молодость вернулась. И водички потаскала, и коровку подоила, и без телевизора прожила. У нас какой клуб был. Разные кружки. Самодеятельность. Мы с дедом до сих пор в хоре ветеранов поем.
-Да понимаю, бабуль, - чмокнула её внучка. – Только представить такую жизнь не могу. Сейчас как послушаешь разные дискуссии по телевизору, так кажется, в советские времена кругом одна несправедливость была.
-Батюшки святы, - поджала губы Евдокия, - ты поменьше слушай этих болтунов. По-всякому бывало. У нас таежный поселок, но не маленький. И лесопилка, и консервный комбинат, и птицефабрика большая. Жили вдали от столицы. Работали, детей растили, жизни радовались. Тогда и профсоюзы были. Мы с Василем несколько раз по путевкам в санаторий на Юга ездили. Даже с девчонками, когда те чуть подросли. А папа-то твой, Сережка, уже через восемь лет после Танюшки родился, - вновь заулыбалась старушка воспоминаниям. – Как уж тогда Василка радовался. Всяк мужик о сыне мечтает, - сказала она и поднялась со стула. – Пойдем-ка обед готовить. Заболтались мы с тобой. Дедуля придет, а есть нечего.
Аннушке было поручено самое простое и бесхитростное дело – начистить картошки. Сидя за столом, внучка с улыбкой наблюдала, как её бабушка привычно и деловито сновала по кухне. И все-то у неё получалось ловко и даже грациозно, несмотря на внушительные габариты старушки. Аня поймала себя на мысли, что никогда не видела бабаню нахмуренной или злой. Хотя, взрослая девушка прекрасно понимала, что та прожила долгую и далеко не безоблачную жизнь. "Откуда в ней столько позитива и неуёмной энергии? - поражалась она. - Все-таки, есть у бабушки с дедом какой-то секрет, который они открывать не хотят. Чтобы не сглазить, видать".
-Баб Дусь, а вот у нас во дворе на лавочке всегда пенсионеры сидят. Так мимо них когда проходишь, чего только не наслушаешься. И все им не так, и все не этак. Ах, какая молодежь пошла! А уж, коли мусор вовремя со двора не вывезли, так точно сам президент виноват. Гнать его надо поганой метлой. А ты вот чего-то не на кого не ругаешься, не ворчишь.
-Нюточка, - изумленно посмотрела на неё Евдокия, - а чего от того изменится-то? И наши бабки на лавочках возле домов сидят. Языками молотят. Сплетни собирают. Да я и сама посудачить не прочь, - призналась она. – А вот ругаться да жалиться на жизнь, толку никакого.
Баба Дуся собрала накипь с бульона и присела рядом с Анютой. Обтерла чистым полотенцем руки, сняла очки и продолжила:
-Знаешь, Нютка, ранешние заботы уже и подзабылись. А вот, когда катавасия-то в стране началсь в девяностые, - вздохнула старушка, - тут уж лихо настало. Ты-то в девяносто пятом только народилась. Слава те, Господи, не помнишь этого. Да народ и сам ничего понять не мог. Что творится? Какие перевороты? Почему страна распалась? Только на себе почуяли. И зарплату не давали. И половину птицы на фабрике под нож пустили. Людей поувольняли. Это, наверное, самые тяжелые времена были. Но опять же надо было думать, как выжить, а не глотки у сельсовета рвать. Тогда бабы все больше митинговали, а мужики в пьянку ударились.
-А наш дедуля? – хитро улыбнулась внучка. – Тоже в пьянку ударился?
-Ну, не то чтобы ударился, но и с Василкой конфуз вышел. У него дед-то знатным печником был. И Васю этому делу научил. Нет, на селе, конечно, полегче, чем в городе было. Денег не дают, но голодными-то не сидели. Уж в таежном поселке с голода только безрукий, безногий да ленивый помрет. У всех, како-никако свое хозяйство, скотина, куры, утки. Лес, река под боком. В иные годы грибов, хоть косой коси. А ягоды, а орехи. Рыбы тоже всяк себе наловит.
-Бабуль, ты оптимистка неисправимая, - рассмеялась Аня. – Так чего ты там про деда стала рассказывать?
-Зарплату иногда по полгода не выдавали. И подрядился Василий печи класть да ремонтировать. А в деревне ведь как? Денег много не дадут, а уж самогонки-то в стаканчик плеснут. Святое дело, - хмыкнула Евдокия. – Гляжу, раз мой муженек под хмельком пришел, другой. Как уйдет печь складывать, так жди пьяным. А однажды прибегает ко мне племяшка и говорит, что дядя Вася в умат пьяный по улице идет.
-И что ты?
-Что? – усмехнулась бабушка. – Взяла дрын, разыскала своего благоверного, да прогнала его по всей улице на глазах у людей до дому. Только в хату не пустила. Закрыла в баньке, и водой из колодца облила.
-Так он замерзнуть мог.
-Лето было. Не замерз. А утром ещё и к свекровке сходила. Пригласила полюбоваться на дорогого сыночка. Она у нас строгая была. У той не забалуешь. К вечеру и братья его подошли. Короче, такой Василию разнос устроили. «Закодировали» на всю оставшуюся жизнь, - рассмеялась Евдокия.
-И деда совсем не пьет с тех пор?
-Ну, почему совсем, - пожала плечами бабушка. - В праздник, с устатку, после баньки малость можно. Я и сама налью. Бывало, на праздник соберемся, посидим всей большой семьей, песни попоем, потанцуем. А без повода, да каждый день – это ни к чему. Вот, Степана возьми. Ведь хороший парень был. Работящий. Только его, как гармониста и на свадьбы, на дни рождения, на разные праздники приглашали. И пристрастился. Напьется, потом жену с детьми по деревне гоняет. Сейчас овдовел. Один живет. А детки то запомнили его выходки. К отцу и глаз не кажут.
Время подходило к обеду, а Василия все не было. Анютка уже и на улицу выходила. До магазина дошла. Одна из соседок сказала, что видела, как он утром шел в сторону нового, строящегося коттеджного поселка. Что ему там понадобилось, внучка с бабушкой не знали.
Татьяна Белая
|
| |
| |
| v1323246 | Дата: Воскресенье, 19 Окт 2014, 10:03 | Сообщение # 21 |
|
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 473
Награды: 13
Репутация: 25
Статус: | СЮРПРИЗ. ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
ВАСИЛИЙ
Василий Егорович действительно с утра направился в коттеджный поселок. Дома здесь росли, как грибы после дождя. Да и не дома, дворцы, почитай. Все за высокими заборами. Что же ему там понадобилось?
Случилось так, что пару недель назад, встретился Василий в магазине с дальней родственницей Марией Ивановной. Посудачили о том, о сем. Новостями обменялись.
-Егорыч, - обратилась к нему Мария, - а ты подарок своей Дусяне к золотой свадьбе приготовил?
-Подарок? - задумался тот. – Ивановна, так у меня ведь заначек нет. Все наши «кипиталы» у хозяйки в руках. Что ей надо, то и купит.
-Э-эх, - сокрушенно произнесла кумушка, - дерёвня ты и есть дерёвня, Василь. Да подарок-то надо делать такой, который твоя женка ни в жисть себе не купит. Чтобы сурприз был.
-Дык, - почесал затылок дед, - подарок денег стоит. Где ж мне их взять? У детей просить как-то неудобно.
-А я тебе подскажу, - быстро затараторила Мария. – Мишкин внук, Семка, себе хоромы тут рядышком построил. Камин шикарный ему сделали, а тяги нет. Просил меня специлиста найти по печному делу. Вот, и заработаешь. Да, Дусяне-то не говори. Пусть настоящим супризом будет.
-Маша, а чего бы мне купить-то? – растерянно поинтересовался Василий.
-А, чего вот у твоей Евдохи с роду родов не бывало?
-Так, много чего не бывало, - пожал плечами дед.
-Ну-ка, пойдем к моей невестке Надюхе. Она там, в промотделе всякой всячиной торгует. Может, что присоветует.
После долгих сомнений и споров, подарок был выбран. Василий попросил отложить, пока деньги заработает. Но Надежда ответила, что этого добра у неё полно. Не старые времена. Опять же возникли сомнения насчет размера. Продавщица предложила Егорычу заглянуть как-нибудь в магазин вместе с супругой. Дескать, она и на глазок определит.
С той поры Василий стал тайно от Евдокии ходить к Семену и переделывать камин. Там одевался в рабочее. Долго не задерживался, чтобы у жены подозрения не возникли. Работал не торопясь. Со знанием дела. Хозяева в доме ещё не жили. Так что не торопили. А ключи оставляли в условленном месте. Сегодня должны были приехать, принимать работу.
До поселка около двух километров. Да ещё обратно идти. И подарок выкупить надо успеть. Потому Василий и поспешал. А по дороге мысленно клял себя, на чем свет стоит. Как же он сам до подарка не дотумкал? Нет, за прожитые годы, подарки они друг другу делали. К празднику какому, ко дню рождения. Но обычно ходили выбирать вместе. Чаще всего, конечно, Дусяня знала, кому и чего надо купить. А ему и в голову не приходило порадовать любимую женушку сюрпризом.
Дверь в дом оказалась открытой. Хозяин, полноватый тридцатилетний мужчина, сидел в зале. В камине потрескивали дрова. Он пребывал в прекрасном расположении духа.
-Заходи, заходи, Егорыч, - радостно произнес Семен, вставая навстречу гостю. – Доброе утречко. Мы ещё вчера приехали. Очень я доволен твоей работой.
-Зрасьте, вам, - ответил тот, присаживаясь в кресло. – Вижу, уже затопил. Все нормалек должно быть. Ты этим новомодным мастерам-то не доверяй. Они красоту плиточной наведут, а как правильно сложить не петрят.
-Слушай, Василий, а может тебе рекомендацию дать? Многие мои знакомые здесь строиться намерены. Заработаешь. Лишняя копейка не помешает.
-Нееет, Сеня, - ответил Василий. – На что она мне, лишняя копейка? Это по случаю деньги понадобились. Праздник у нас с Дусяней сегодня. 50 лет, как расписались. Хочу подарок сделать. Вот, и подрядился.
-Да ты что? – изумленно воскликнул хозяин. – Так это дело надо отметить, - добавил он, подходя к серванту и доставая какую-то замысловатую бутылку. – Золотой Юбилей – знатный повод.
-Тю, на тебя, - отмахнулся Егорыч. – Это с утреца-то? Моя хозяйка осерчает, коль запах почует. Мне ж, как не повертай, брачная ночь предстоит, - с хитрым прищуром произнес он.
-Ну, ты даешь, дед, - расхохотался Семен, наливая себе на дно пузатого бокала. – Это ты ещё собираешься своей Дульсинее ночь любви подарить? А силенок хватит? Тебе сколько лет-то?
-Ты мои годочки, милок, не считай, - ухмыльнулся Василий. – Семьдесят второй пошел. Только я ещё пока свой мужчинский долг перед супружницей исполняю. Ну, не так уж резво, как в молодости. Только и без ласки моя женка не страдат. А реже то оно ещё и слаще, - лукаво подмигнул он.
-Все, умолкаю, - шутливо поднял руки молодой мужчина. – Силен ты, дед. Прям, орел. Позавидовать можно.
-А ты бы по утрам вот эту бодягу не цедил, - указал Егорыч на бокал, - так и завидовать б не пришлось.
-Какая бодяга? - возмутился тот. - Чистейший вискарь. Высшей пробы.
-Да хоть вискарь, хоть пескарь, - хмыкнул Василий, поднимаясь с кресла. – Здоровья не прибавлят.
-Ладно, не бухти, дедусь. Я ведь от чистого сердца тебе предложил. Не хочешь, не надо. А супруга-то у тебя славная. И не подумаешь, что деревенская баба. Статная, несет себя, как королева.
-Так женку холить, жалеть надо. Любая будет павой выступать, - ответил Егорыч, взял деньги и распрощался.
С бокалом в руке Семен из окна смотрел вслед уходящему юбиляру. «Ишь, ты, покопотил к своей Дуне. Смотри, не споткнись, мачо деревенский, - с насмешкой подумал он. – Интересно, - продолжил тот свои размышления, рассматривая на свет жидкость в бокале, - через сорок лет у меня хоть желание-то останется? Про силы уж помолчу». Затем, подошел к камину и выплеснул виски на пылающие дрова.
По дороге в магазин, проходя мимо дома Степана, Василий увидел, что на лавочке, несмотря на морозец, собрались несколько сельских кумушек. Вместе с хозяином, видать, перемывали кому-то косточки.
-Василь, - обратилась к нему одна из них, - что-то я гляжу, который раз в сторону нового поселка и обратно рассекаешь. Уж не молоду ли полюбовницу завел?
-А че нам, красивым мужикам? – весело ответил тот, на ходу кивая компании и продолжая свой путь. – За нам не заржавет.
-Ой, ей-ей, - со злостью процедил ему вслед Степан. – Тьфу, недомерок, - сплюнул он. - И как его Евдокия терпит? Всю жизнь, как лягушонка в коробченке протаскала под мышкой. Пригрелся на пышной груди.
-Батюфки-светы, - прошамкала беззубая Матрена, - уф, помолчал бы. Домерок, недомерок, а невешту-то у тебя с под носа увел тады. И это Евдоха у Василя, как у Хрифта за пазухой прозыла. Горюфка не знала. А ты свою Нафтасью в гроб раньше времени загнал. Вот и злобисся.
Степан сматерился сквозь зубы и направился домой. До сей поры не мог он простить Василию, что засватал он в свое время самую завидную невесту в Паренкино, Дуняшу.
Продавщица упаковала подарок в красивую обертку, перевязала ленточкой. И пообещала, коли размер не подойдет, обменять без проблем.
Семен расплатился с Василием щедро. Денег дал больше, чем договаривались. Сказал, по случаю Юбилея. Егорыч отказываться не стал. Зашел ещё на крытый рынок. Имелся у них теперь таковой в поселке. Купил разных фруктов, красивую коробку конфет и бутылку шампанского. Не водку же по такому случаю пить. Идя мимо цветочного отдела, остановился и задумался. Затем, пересчитал оставшиеся деньги. Махнул рукой и попросил у знойного кавказца три красные розы. Тот обернул цветы целлофаном и на несколько раз в газету, чтобы не замерзли.
-Явился, не запылился, - нарочито сурово произнесла Евдокия, увидев мужа на пороге. – Ихде это мы шлындали, а?
-Глянь, внучка, как твоя бабаня мужа встречает? – весело ответил тот, выставляя тяжелую сумку. – Разбирайте да накрывайте праздничный стол. У меня уж брюхо к спине пристало.
-С какой это стати? – изумилась хозяйка.
-А ты забыла, како седни число? Пятьдесят лет ровнехонько, как обженились.
-Вот, в день свадьбы и отметим. Потерпи. Терпел ить тогда, - лукаво заулыбалась Евдокия.
-Там будет гостей полно. Родни немеряно, - перебил её Василий. – А седня мы в тихой компании с внученькой посидим, как грится, поокаем. Имем право. Записались-то 28. А это вот тоже тебе, - с улыбочкой произнес Василий, доставая из-за спины, укутанные в газету цветы.
-Мама дорогая, - всплеснула руками женщина. – Что деется? Анютка, глянь, там на дворе дождь не пошел?
Но было видно, что ей безумно приятно такое внимание мужа. Подойдя к полной сумке, Евдокия вновь поразилась.
-Ой, откуда такое богатство? Ты где деньги-то взял, Василка?
-Сюрприз тебе к празднику, - ухмыляясь в усы, ответил тот. – Неужто, не рада?
-Деда, ты молоток, - сказала Аня. – Гуляем, - добавила она, начиная выставлять продукты на стол.
-Анютка, тогда уж накрывай в комнате. Да красивую скатерку в комоде достань, - попросила её бабушка. – Василка, давай, шампанское на Новый год оставим. Я лучше своей вишневой наливочки выставлю.
-Лады, - согласился Егорыч.
Василий очень волновался перед тем, как вручить подарок. Понравится ли он Дусяне? Подойдет ли по размеру? Когда уселись за накрытый стол, Егорыч поднялся.
-Значится, так, - тихонько откашлявшись, начал он. – Я красивых словечек говорить не научен. Только вот, хочу подарить тебе, дорогая супружница, маленький подарок, - сказал Василий, доставая из кармана небольшой сверток. – Возьми, открывай.
-Стоп, стоп! - закричала Анюта и молнией метнулась в соседнюю комнатку.
Вернулась она с мобильным телефоном в руках. Евдокия в это время недоуменно смотрела на мужа и никак не решалась вскрыть подарок.
-Давай, бабуля, открывай, - скомандовала внучка, включая видеозапись.
Старушка развернула обертку. Там оказалась красивая красная коробочка. А внутри неё золотое обручальное колечко.
-Ох, - растерянно прошептала она, - Василь, это мне?
-А кому ж ещё?
-Дедуль, ну, ты конкретный пацан! – восхищенно произнесла Аня, продолжая снимать.
-Дусянь, не томи, надевай уже, - попросил Егорыч. – Вдруг, не подойдет.
Евдокия Федоровна осторожно вынула колечко и слегка дрожащей рукой, надела его на безымянный палец. Василий облегченно вздохнул. Кольцо пришлось впору.
-Вась, ты как разбогател-то? – поинтересовалась супруга, не переставая любоваться подарком на вытянутой руке.
-Дедуль, если банк ломанул, я в доле, - со смехом сказала Анюта.
За столом, не спеша, Василий Егорович сознался, как заработал деньги. После нескольких рюмок сладкой наливочки, начались воспоминания. То и дело раздавалось: «А помнишь?» Внучка не вмешивалась в разговор бабушки и деда. Она вынесла на кухню использованные тарелки, перемыла их и, вернувшись в комнату, незаметно щелкала своим мобильным телефоном, запечатлевая «исторические» моменты.
-Вот, смотрю я на вас, - наконец, не выдержала Аня, - вы как с другой Планеты прилетели. Воркуете, яко голубки. Будто вчера поженились.
-А что, внученька, - ответил дед, - вроде, оно и недавно было. Мы и не заметили. Видать, потому, что повезло мне полвека назад. А бабуля-то твоя в молодости бедовая деваха была, - с любовью глядя на супругу, с нежной улыбкой произнес Егорыч.
-Че это бедовая? – удивилась старушка. – Нормальная девчонка была.
-Ну, даааа, - покачал головой муж. – Я б может, никогда и не решился к той крале подойти, какой тебя после армии увидел. А она меня, Нютка, под микитки, да в сельсовет. Шлеп, печать на бумажку. И пропал Вася. Опомниться не успел, женатиком заделался.
-Аль, жалеешь теперь? – с хитрой улыбкой спросила Евдокия.
-Вот уж, нет. Повезло мне тогда. Теперь точно знаю. Это ведь како счастье, свою половиночку-то отыскать, - ответил Василий, обнимая супругу за плечи. – Семья, Анютка, само главно в жизни. Если како горе, беда навалятся, делим пополам. Оно и полегче нести. А уж, коли радость, так опять же в два раза веселее. Учись, внученька, какой женкой надо мужику-то быть. У бабули учись. Ещё не знамо, как бы жисть ко мне повернулась без Дусяни. Можа, сидел бы, как Степка один возле дома, да самогоночку потягивал.
-Да, ладно тебе, - положила ему голову на плечо Евдокия. – Захвалил. Это я всю жизнь ЗА мужем прожила. Защитник мой и опора.
-Может, споем? – предложил тот. – Нашу любимую.
-Погодите, - вмешалась Анюта. – Я ведь для золотой свадьбы песни вашей молодости в инете скачала. Сейчас поставлю. У меня у ноуте записано. Там и ваша любимая есть.
-А ты откуда знашь, кака наша любимая? – лукаво наклонив голову, поинтересовался дед.
-А вот знаю, - ответила та и быстро принесла ноутбук. - Слушайте.
После красивого музыкального вступления по комнате полилась песня. «Не слышны в саду даже шорохи. Все здесь замерло до утрааа», - на два голоса стали подтягивать счастливые «молодожены». Высокий, чистый голос Дусяни и мягкий баритон Василия, сливались в единое целое. Как слились и переплелись пятьдесят лет назад их судьбы. И ничего им не было страшно. Какие бы штормы и цунами не бушевали на Планете. У них был свой островок на этой Земле. Островок счастья и понимания. У каждого возраста свои радости. Они чувствовали себя богачами. Трое детей, семеро внуков и уже два правнука. А значит, не переведется их род с самой простой русской фамилией – Ивановы. И в каждом из потомков проявятся гены добра, заботы и понимания. А ещё много, много терпения, без которого немыслимо прожить на этом свете.
Татьяна Белая
Сообщение отредактировал v1323246 - Среда, 20 Фев 2019, 09:40 |
| |
| |
| v1323246 | Дата: Воскресенье, 26 Окт 2014, 10:54 | Сообщение # 22 |
|
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 473
Награды: 13
Репутация: 25
Статус: | РЕШАЮЩИЙ ВЫСТРЕЛ.
Всю ночь шел снег. А утром лесная просека оказалась укрытой белым, пушистым покрывалом. Лучи солнца сверкали и отражались в каждой снежинке. С обеих сторон к просеке подступал лес. Мохнатые деревья сгибались под тяжестью снега и были окутаны инеем. Загадочная красота инея напоминала русское кружево. Как будто мастерицы потрудились над узором белой шали, а затем набросили ее на ветви деревьев. Далеким, приглушенным эхом откуда-то доносились звуки выстрелов.
Сказочную картину нарушила внезапно вылетевшая из-за поворота лыжница.
В-в-ж-их! На крутом вираже, снег из-под ее лыж рассыпался веером. Она идет с такой скоростью, что кажется, летит над землей. Лицо девушки застыло от напряжения. За плечами винтовка. Не замедляя красивого, размашистого конькового хода, Анна быстро оглядывается. Никого. Оторвалась! Да и кто угонится за сибирячкой в родной стихии? Сейчас ей нужно только одно – убежать, растворится, исчезнуть!
Солнце ослепляет. Глаза застилают слезы. Не беда. Привычно. Вперед! Вперед! Ну, почему сегодня винтовка кажется такой тяжелой? Хочется сбросить этот, ненужный уже груз, в ослепительный снег и нестись дальше. Нельзя. Господи! Сколько километров накрутила она по тайге с оружием за плечами. Сколько мишеней поразила. Но эта оказалась самой главной. Сейчас, в лихорадочной, сумасшедшей гонке воспоминания о жизни мелькают, как слайды. Обрывками проносятся в голове.
=========
На лыжи ее поставил дед. Совсем маленькой. Жили тогда дружно, весело. А потом отца в тайге заломал медведь-шатун. Мама от горя сгорела вслед за ним, как свечка в один год. Анютке только восемь лет. Девушку хотели определить в детский дом. Дед отказался и встретил непрошеных гостей из опеки с двустволкой в руках.
Немногословный, пропахший самосадом охотник-промысловик Силантий поднимал внучку один. Как мог. Первые годы в школу возил в соседний поселок на лошади. Потом, девчонка добиралась сама. Зимой на лыжах. Пять километров туда. Пять обратно.
Стрелять тоже научил дед. В 14 она уже умела бить, как говорится, «белке в глаз». Дед крякал от удовольствия. Но на похвалы был скуп. «Молодца, Нютка. Ужо, не пропадем», - щурясь от дыма самокрутки, бормотал он.
========
Приходит второе дыхание. Анна чувствует облегчение. Снова короткий взгляд назад. Вдали едва различимые силуэты. Ритм сердца чуть выравнивается. Пейзаж становится четче. Она замечает, как снег искрится и переливается всеми цветами радуги. Изредка мелькают, подступившие близко к лыжне, сосенки. Со случайно задетой ветви ее окатывает белым пушистым душем. Это вызывает в душе радость. Но надо беречь силы. Впереди снова крутой подъем.
=========
Так и катилась бы ее немудреная жизнь в таежной глухомани. Если б однажды зимой, на опушке возле дома, внезапно перед ней не появился человек с заиндевевшими от мороза бородой и усами. Из-под седых от инея бровей, на девушку смотрели веселые, молодые глаза, небесной синевы. Он оказался гостем деда Силантия, приехавшим на охоту.
Поразительная меткость таежной дивы приводит Олега в восторг. Мужчина рисует Анне заманчивые перспективы дальнейшей жизни в городе. Дед Силантий гневно протестует против переезда внучки. Но очарованную глазами Олега девушку уже не остановить. И тогда побег. Трусливый, ночной побег из родного дома. Предательство самого дорогого человека. Дед не простил до сих пор.
==========
Последний подъем дается невероятно тяжело. Сил уже нет совсем. Сердце бешено колотится, где-то у самого горла. Хочется упасть в снег лицом и не вставать. Лыжи подло скользят и тянут вниз. Отчаяние охватывает ее. Она сама уже с трудом соображает, зачем ей все это? Но упрямо движется наверх. Отступать не в ее правилах.
===========
Олег Горячев, известный тренер по биатлону, воспитавший не одну чемпионку мира и даже Олимпийских Игр, Анну считал самородком. Но гонял девушку на тренировках нещадно. А ей все оказалось в диковинку. Совсем другие лыжи, другое оружие. Теперь вся жизнь была подчинена одному – победе.
Она выполняла жесткие требования тренера беспрекословно. С завидным упорством преодолевала все трудности. И ждала. Ждала, когда синеглазый тренер увидит в своей ученице женщину. Поймет, что все это она делает только ради него. Ее не смущало, что Олег Иванович почти вдвое старше.
===========
Анна впервые на таких крупных соревнованиях. Она рвется в бой. Хочет показать все, что умеет. И вдруг эта Камилла. Ею восхищаются все и Олег тоже. Камилла Ларсен. У нее куча медалей и званий. А еще, она наделена необыкновенным женским обаянием и красотой. И в сердце таежной охотницы закипает злость. Не зависть к именитой биатлонистке из Норвегии, нет. Обыкновенная женская ревность, перешедшая в навязчивую идею убрать соперницу со своего пути.
И сегодня она это сделала. Одним выстрелом. В нужный момент рука не дрогнула. Вот ее главная мишень. Только не промахнуться. Успокоить дыхание. Мягкий спуск курка. Все! «И где теперь, ваша Камилла?» – задыхаясь, думает Анна, выбираясь, наконец, на вершину подъема.
Дальше спасительный спуск. Теперь устоять. Удержаться и дойти до финиша. Натренированные ноги девушки привычно пружинят, твердо удерживая лыжницу в равновесии. И вот уже кто-то бежит рядом с ней, выкрикивает какие-то слова, машет руками. Но Анна не слышит. Она несется, летит к своей Победе.
============
В это время ее тренер пребывает в неистовом волнении. Рация прохрипела такое, во что невозможно поверить. Анна Рочева пришла на последний огневой рубеж одновременно с норвежкой. В индивидуальной гонке они стартовали с разницей в 60 секунд. Ларсен ушла со старта после Рочевой. Значит, в этот момент Аня проигрывает всего минуту. Невероятно! Новенькая из сборной России сумела удержаться за бесспорным лидером на Кубок мира Камиллой Ларсен.
Олег замирает у монитора в комментаторской кабине. Соперницы готовятся к стрельбе. Телекамеры устремлены на лидеров гонки. Манеру своей ученицы Горячев отлично знает. Анна делает пять выстрелов подряд без задержки. Техника отработана до автоматизма. Если перед одним из выстрелов замешкалась, как правило, случается промах. Сейчас, четыре тарелочки закрылись сразу. Перед последним выстрелом девушка замерла. Олег, глядя на монитор, боится дышать. ЕСТЬ!!! Тренер в восторге буквально валится на комментатора, не отрывая глаз от экрана.
А у именитой норвежки сдают нервы. Два промаха подряд. Две штрафные минуты! Тренер не верит своим глазам. Рочева уже закинула винтовку и исчезла из поля видимости камер. Теперь за ней угонится только ветер.
Горячев выскакивает из комментаторской кабины и нервно закуривает. Когда год назад он привез семнадцатилетнюю девушку из тайги в школу олимпийского резерва, его никто не мог понять. Начинать в таком возрасте! Это безумие. Олегу до хрипоты пришлось доказывать членам Федерации, что Анна Рочева уникальна. И первые же результаты, показанные спортсменкой, снимают все вопросы. Норму мастера спорта она сделала быстро. Минуя все ступени. Чего это стоило тренеру и Анне, знают только они.
============
На высшей ступени пьедестала стоит никому доселе неизвестная худенькая скуластая девушка. На флагштоке поднимаются три государственных флага. В центре, выше всех российский триколор. «Сла-а-авься-а-а Оте-е-ечество» - гремит из динамиков. По щекам Анны катятся слезы. Соленые, выстраданные слезы Радости. Сейчас она любит всех. Даже Камиллу Ларсен, стоящую, ступенькой ниже. Девушка не знает слов гимна. И тихо шепчет под звуки музыки: «Деда, это твоя награда. Я отдам ее тебе. Ты достоин. Ты заслужил».
Татьяна Белая
|
| |
| |
| натальямеркушова | Дата: Воскресенье, 26 Окт 2014, 13:35 | Сообщение # 23 |
 Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 4625
Награды: 57
Репутация: 91
Статус: | Добрый день, Таня! Пока я не приходила, осень у меня была в гостях)), тут столько интересного!!!
У нас в деревне тоже была Дусяня!) Евдокия.
Таня, мне всё понравилось, что прочитала! А прочитала немало! Ты хорошо пишешь не только романы, но и рассказы! Замечательно!
Я вернусь!)
Цитата v1323246 ( ) Я счастлива до безумия. Вышагиваю по университету во вновь приобретенных сапогах, как королева. А в группе такой парень учится. Армянин. Фамилию даже произнести трудно. Рафик Мкртчан. Но, какой красивый! Сижу на лекциях и кусаю губы от досады. Зачем природа парню дала такие ресницы? Густые, пушистые, загнутые. Девчонки сходят по нему с ума. Я тоже. Он на меня ноль внимания. Вместе с сапогами.
Улыбаюсь! ЗдОрово!
Меркушова
|
| |
| |
| v1323246 | Дата: Воскресенье, 26 Окт 2014, 13:52 | Сообщение # 24 |
|
Постоянный участник
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 473
Награды: 13
Репутация: 25
Статус: | натальямеркушова, Спасибо, Наташенька. Давно на мои опусы никто ничего не писал. Я выкладываю все подряд, написанное. Чтобы успеть. Диагноз мне на днях очень неутешительный поставили. Остается надеется на лучшее.
Татьяна Белая
|
| |
| |
| натальямеркушова | Дата: Воскресенье, 26 Окт 2014, 14:51 | Сообщение # 25 |
|
Долгожитель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 4625
Награды: 57
Репутация: 91
Статус: | Надо надеяться и верить! Всё будет хорошо!
Меркушова
|
| |
| |
