В годы юношеского максимализма, преследуемого идеализацией всего пущего, было видение всего существующего в одной плоскости, грани которой склонялись перед ногами. С течением времени границы рассеивались, плоскость расползалась в пространстве, становясь невыносимо запутанной и тяжелой. Те немногие, не желающие смириться с невозможностью несения данного бремя, были обречены на вечные агонии, заключенные в своих мыслях.