Удивительна писательская безграничная доброта! Широка душа творческого человека. Особенно писателей и поэтов серебряного века. Поэт, как архетип, представляет собой праведника. Он готов отказаться от собственных благ во имя спокойствия окружающих, знакомых и незнакомых.
    Человек широкой души –  Максимилиан Волошин. Волошинский Коктебель – средоточие культурных сил страны. Под крылом поэта спасались подчас противостоящие друг другу люди. Его любовь к прекрасному не знает ни политических расстановок, ни противоборствующих кланов. Он противник вражды Монтекки и Капулетти.

Дверь отперта. Переступи порог.
Мой дом раскрыт навстречу всех дорог.
В прохладных кельях, беленных извёсткой,
Вздыхает ветр, живёт глухой раскат
Волны, взмывающей на берег плоский,
Полынный дух и жёсткий треск цикад.

 Вступаясь за честь женщины (Е. И. Дмитриевой), он и проявляет широту души и безмерную любовь. История с Черубиной де Габриак рисует открытого всем Волошина. Недостаток образования компенсируется его любознательностью. С течением времени он даже читает лекции. Широта познаний его также безгранична. Так и должен жить каждый творчески мыслящий человек.
    М. А. Волошин – поэт-эстет. Словами, будто кистью, художник наносит на мольберт яркие мазки. Палитра красок столь разнообразна, что отвечает вкусу каждого искусствоведа-читателя. Широта души рождает широту кругозора. При этом нет остроактуальных повествований. География путешествий поэта дублирует его огромность. Коктебель, Феодосия, Москва, Петербург, Париж вносят особые впечатления в душу поэта. От них зависят краски, будут ли они яркими или тусклыми. Яркие оттенки вносят приятные зёрна, тусклые – пессимизм и недовольство. Словесные картины М. Волошина похожи на полотна  знакомых художников. Их так же можно выставлять в музеях.
    Творчество киммерийского поэта окрашено межнациональными тонами. Он выше антисемитских, политических предрассудков. Он целиком погружён в миф. Возникает мифологическое пространство. При этом Волошина интересуют и древнеегипетская, и древнегреческая мифологии.

Пред нею падал я во прах,
Целуя пламенные ризы
Царевны солнца – Таиах
И покрывало Моны Лизы.

 Здесь он тоже стоит над водоразделом. Привлекает его единство. Это проявляется широта души.
    В мифологическую парадигму поэт вписывает и Крым. При этом использует древнее название – Киммерия. 

И мёртвых кличет голос Одиссея,
И киммерийская глухая мгла
На всех путях и долах залегла,
Провалами беспамятства чернея.

Он стремится в древность. О вечности напоминают и окружающие вещи – старый Карадаг, Чёрное море. Автор сознательно не касается общественных тем.
    В творчестве поэта очень много сонетов. Сонет – «твёрдая» форма лирики, в нём строго детерминированы катрены и терцеты. Максимилиан Волошин строг в отношении творчества и не позволяет себе вольности. Между тем форма сонета дублирует стремление поэта к древности. Поэт заряжается импульсами древности вместе с лучами солнца. И в его поэзии закономерно используются устаревшие слова. Они вполне гармонично вплетены в сетку того или иного стихотворения. Каждый стих излучает солнечную энергию древности. Она передаётся и читателю. Она настолько заражает и завораживает своей тайной и неизвестностью, что читать невероятно увлекательно.
    Каждое стихотворение – драгоценный камень. Топазы, аметисты и хризолиты поэт разбрасывает в расщелинах Карадага, на берегу моря. Творческая мастерская поэта – мастерская ювелира. Причём он абсолютно не дорожит материальными благами.
    С началом Первой мировой войны в творчество М. Волошина на немецких танках вторгается тема войны. Избежать социальных проблем ему не удалось. В народе бытовало мнение об этой войне как о второй Отечественной. Как представитель русского народа, поэт не мог обойти её стороной. Он осуждает этот межнациональный пожар, но с позиции Германии. Это могло бы замешать поэта в антипатриотизме. Но он говорит о любви к монархическим идеям. А война-то империалистическая! Просто-напросто он видит Россию в божьей заповеди: если тебя ударили по правой щеке, подставь левую. 

Люблю тебя в лике рабьем,
Когда в тишине полей
Причитаешь голосом бабьим
Над трупами сыновей.

Страна в сознании поэта глубоко патриархальна и православна. России не надо было вступать в войну. Но при этом она связана братским узлом,  иначе быть не могло. Резали-то братьев-славян!

Враждующих скорбный гений
Братским вяжет узлом,
И зло в тесноте сражений
Побеждается горшим злом.

Занимательна философская поэма «Путями Каина». Исследователи говорят, что в ней впервые в литературе звучит тема порабощения природы человеком. Автор называет Авеля прародителем деревни, а Каина – города. И рассматривает постепенное движение человека путём утилитаризма. Происходит машинизация чувств, переживаний. Оттого М. Волошин приходит к неутешительным выводам: человечество убивает само себя. Живое слово неподвластно механике, и с развитием последней канет в Лету. 

Как нет изобретателя, который,
Чертя машину, ею не мечтал
Облагодетельствовать человека,
Так нет машины, не принёсшей в мир
Тягчайшей нищеты
И новых видов рабства.

Небольшие подзаголовки – «Мятеж», «Огонь», «Магия», «Кулак», «Меч», «Порох» – раскрывают каждый шаг Левиафана по гиблому пути. И каждый шаг характеризует одну эпоху постепенной деградации. Левиафан человечества движется по тому же пути. Представим на миг, что случилось со старшим сыном Адама и Евы после братоубийства. Зависть послужила причиной этого конфликта. Повеситься, словно Иуда, он не мог, значит, обрёк себя на духовное растление.
Париж – средоточие сил культурного парохода из России. Здесь нашли пристанище поэты, художники, учёные после того, как новый гигант изрыгнул их из своего чрева. Интеллигенция разъехалась по разным странам, но большую часть привлёк Париж. Чуть раньше открыл его для себя и М. Волошин. Город стал для поэта второй родиной. Его привлекал дух города. Эйфелева башня стала его настоящей музой. До безумия восхищали поэта музеи, Версаль, Грааль…

Да светы небо стерегут,
Да ветр доносит запах пашни,
И беспокойно-долгий гуд
Идёт от Эйфелевой башни.

Максимилиан Волошин обнимает шар земной. Растекаясь мыслью по странам, он является гражданином мира. В некотором смысле он и космополит. Уже прошло то время, когда это качество считалось постыдным. Сегодня оно представляется как нечто великое. Человек мира в силах помочь любому землянину. Он находится над миром. Не принимая ни одну из сторон враждующих рас, он выполняет и миротворческую функцию. Это есть бог на земле. Однако, членство в масонских ложах, на мой взгляд, мешало Волошину в установлении мира во всём мире.