«Счастье — состояние субъективное. Можно получить всё, что захочешь, и чувствовать себя глубоко несчастным. А можно, обладая очень скромным имуществом и ограниченными возможностями, радоваться каждому дню!» Что такое счастье, своими словами описывает современный писатель Людмила Ворожищева на страницах сборника сказок для взрослых «Цветы асфальта». Несмотря на то, что рассуждения эти встречаются в книге о волшебстве, магия, которая заключена во всех историях автора, жизненная и натуралистичная. Она здесь, в этом мире, рядом с нами. С автором и читателем. С каждым, кто готов поверить, что синяя птица — это не просто фантазия шизофреника, а нечто реальное, что возможно поймать в свои Сети или как минимум ухватить за хвост, чтобы оставить на память пару-тройку сияющих перьев. В конце концов, согласно Бертольду Брехту, «каждый гонится за счастьем, не замечая, что счастье ходит за ними по пятам». Разве эти слова сказаны не о том же?

Если заглянуть в словарь, можно увидеть, что определение, которое там предлагается, сухое и безликое. Составители советуют понимать под чудесным словом, которое в сознании многих звучит слаще иного заклинания, состояние, соответствующее наибольшей внутренней удовлетворённости от жизни. Получается что-то весьма циничное и потребительское, то есть отвечающее духу времени или сказанным столетия назад словам Леонардо да Винчи: «Как хорошо проведённый день приносит счастливый сон, так плодотворно прожитая жизнь доставляет удовлетворение». Да только всё равно в сердце невольно рождается протест. Хочется поискать ещё. И правда, стоит проявить капельку упорства, и заинтересованному человеку, задающемуся сложными вопросами, находящимися в плоскости между обыденной повседневностью и высшими философскими материями, предстают другие, более развёрнутые, но едва менее замысловатые и богатые канцеляризмами трактовки. Они придуманы учёными мужами (философами, психологами, социологами, медиками), которые пытаются переложить эмоцио в сферу рацио. Их так же много, как и путей, которыми следуют люди, стремясь достичь заветной вершины, теряющейся в облаках неведомого. Ибо именно там, скорее всего, вьют свои гнезда синие птицы. Увы, как говорил Конфуций, «многие ищут счастья в областях выше своего уровня, другие ниже. Но счастье одного роста с человеком». И это-то понять труднее всего.

Разговоры о счастье столь актуальны в любом поколении, что вот уже тысячи лет не утихают ни на минуту. Их ведут подростки, закрывшись в своих спальнях и понизив голос, чтобы родители не услышали. Не отстают от них домохозяйки, вздыхающие над красивыми сериальными историями. Предаются подобным мыслям бизнес-леди, стоя в многочасовой вечерней пробке. Мужчины стремятся к счастью ничуть не меньше женщин, хотя реже вступают в дискуссии на философские темы. Что, впрочем, не значит, что циничному ловеласу, скромному маменькиному сынку, успешному предпринимателю, вечно занятому врачу или любому другому представителю сильной половины человечества не хочется ощутить себя по-настоящему счастливым. Именно поэтому прекрасное ощущение, столь желанное, сколь и труднодостижимое, становится основной темой литературных произведений, независимо от того, когда и кем они были написаны. И совсем не важно, какая тема является ведущей на первый взгляд. Смысл преодоления трудностей и разрешения внутренних конфликтов всегда один. Почувствовать, что синяя пташка бьётся возле самого сердца, заставляя видеть мир в новых красках.

Счастье в классических произведениях

Писатели, которых сегодня мы именуем классиками, в своих книгах для детей и взрослых показывали счастье с разных сторон, предлагали взглянуть на него сквозь самые невероятные призмы. Антон Павлович Чехов ограничил понятие, требующее человеческого, а не формального определения, несколькими аспектами, которые выделил отдельно: «Человека делают счастливым три вещи: любовь, интересная работа и возможность путешествовать…» И всё же в литературе намного больше трактовок, которые могут представлять интерес и дать пищу для размышлений.

Итак, каким же прежде всего видели счастье классики? Что отразили в своих бессмертных творениях, в той или иной степени сформировав общественное бессознательное и, следовательно, повлияв на каждого современника и его стремления?

1. Счастье как синоним любви. Это одна из самых распространённых концепций, которая присутствует даже в детских сказках. Далеко ходить за доказательствами не надо, достаточно вспомнить Золушку, которая повстречала своего принца, и вместе они жили «долго и счастливо». Александр Сергеевич Пушкин также верит в то, что счастлив тот, кому повезло иметь взаимную привязанность. Примером тому может служить концовка поэмы «Руслан и Людмила», герои которой проявили немалое упорство на своём пути друг к другу:

И чудо: юная княжна,
Вздохнув, открыла светлы очи!
Казалось, будто бы она
Дивилася столь долгой ночи;
Казалось, что какой-то сон
Её томил мечтой неясной,
И вдруг узнала — это он!
И князь в объятиях прекрасной.
Воскреснув пламенной душой,
Руслан не видит, не внимает,
И старец в радости немой,
Рыдая, милых обнимает.

Сходным образом трактуют счастье зарубежные авторы. Желающие могут вспомнить бессмертные шедевры Джейн Остен, Шарлотты Бронте, Александра Дюма и многих других. Так Виктор Гюго утверждал: «Величайшее в жизни счастье — это уверенность в том, что нас любят, любят за то, что мы такие, какие мы есть, или несмотря на то, что мы такие, какие мы есть». При этом разбитое сердце раз за разом превращалось в символ несчастья и вело к погибели — иногда духовной, как в «Милом друге» Мопассана или «Блеске и нищете куртизанок» Бальзака, а иногда вполне физической, как в «Человеке, который смеётся» Гюго или в его же «Соборе Парижской Богоматери».

2. Счастье — это когда ты не один. Весьма распространённая трактовка, которую можно обнаружить во многих мировых шедеврах. Довольно много книг, посвящённых дружбе и семейным ценностям (а «не один» чаще всего подразумевает образование неких социальных ячеек), вышло из-под пера величайших мастеров слова. Таким видит счастье Лев Толстой, показывая его на примерах Наташи Ростовой и Пьера Безухова, Китти и Левина. Хотя сегодня находится немало умельцев, пытающихся доказать, что в этих парах никто не был по-настоящему счастлив.

Примечательно, что не только близость с другим человеком — товарищем, как у Ремарка или Дюма, или супругом, как в ранее приведённых примерах, — может принести то самое заветное удовлетворение из интернет-определения. Достаточно вспомнить тургеневского Герасима, который чувствовал себя счастливым рядом с собакой.

3. Счастье подразумевает исполнение заветных желаний, какими бы они ни были. Например, герой Шарля Перро «Кот в сапогах», сын простого мельника, с помощью предприимчивого пушистого товарища поднимается по иерархической лестнице. Уважение, почести, замки и титулы — чем больше мечтаний воплощается, тем счастливее он себя ощущает. Теодор Драйзер в своей «Сестре Керри» показал, как можно отказаться от классических ценностей и большого чувства ради исполнения материальной мечты. Встреча с героиней в финале наглядно демонстрирует, что удовлетворение возможно для всех, даже для тех, чьи решения и идеалы далеки от канонов, как Луна от Земли. А персонаж Гоголя, описанный в повести «Шинель», становится уверен в себе и начинает воспринимать себя полноценной частью общества без всяких дворцов и королевских приёмов. Ему хватает покупки простого пальто. Оно-то и становится реализацией мечты, меняющей мир.

4. Счастье — это квинтэссенция покоя, в которому стремятся многие герои, даже куда более активные и деятельные, нежели легендарный Обломов, грезивший о жизни в месте, где «вечное лето, вечное веселье, сладкая еда да сладкая лень...», а рядом жена и дети, родные места и полная идиллия.

5. Счастьем можно назвать творчество и достижение больших целей. До определённой степени данная концепция перекликается с концепцией исполнения желаний, а иногда и с построением любовных или семейных отношений (цели-то бывают разные). Однако здесь более выражена деятельная составляющая, имеет значение не только результат, но и процесс, акцентируется креативное мышление, на первый план выходит желание не просто добиваться чего-то (покупать пальто), но и что-то создавать. Как тот же Владимир Ленский в «Евгении Онегине», который пишет стихи, испытывая от этого духовный подъём и удовлетворение. «Действия не всегда приносят счастье; но не бывает счастья без действия», — говорил Бенджамин Дизраэли. И на этой концепции основывается целый ряд романов, особенно написанных в первой половине двадцатого столетия.

6. Счастье — это помощь другим. Наверное, самым ярким альтруистом в истории литературы был Дон Кихот.

Примечательно, что герои произведений могут быть типовыми, независимо от того, где, кем и когда они были написаны. Часто встречаются образы «девы в беде», «рыцаря без страха и упрёка», мечущегося интеллигента, вольного художника и так далее. С помощью каноничных образов проще выразить главную мысль. Но есть и довольно неординарные персонажи с весьма специфическими представлениями о счастье:

— Питер Пэн видел счастье в том, чтобы оставаться ребёнком;
— чудовище, сделанное Франкенштейном, имея традиционные представления о счастье, как о любви, само по себе вышло за рамки шаблонов, по крайней мере классической литературы;
— Квазимодо, вряд ли похожий на прекрасного принца, обретает счастье в смерти рядом с возлюбленной…

Примеров нетипичного счастья вне распространённых стереотипов, которое обретают персонажи, отличные от остальных, хватает. И это метафора того, насколько разные люди живут на Земле, как непохожи их амбиции и идеалы. Но кто из них плох, а кто хорош? Можно ли судить? Кто имеет на это право?

Счастье в творчестве современных писателей

Подобные тенденции прослеживаются в романах, вышедших из-под пера новых авторов. Любовь, взаимопонимание, духовная близость с другим человеком — это основы, на которых базируется большинство новых историй. Примером тому служат книги Катерины Калюжной «Демоны мрака» и «Тайны тёмной цитадели», герои которых не могут ощутить полноту жизни, не имея взаимности, не будучи рядом с единственным, завладевшим их сердцем. Между тем само ощущение, которое люди, в том числе персонажи историй, ищут, автор сравнивает с эйфорией и наполняет магией, как один из ритуалов, что непременно должны проводиться на страницах фэнтезийных историй: «Внутри неё росло что-то огромное, большее, чем она сама, чем всё, что она когда-то знала. Оно постепенно заполняло всё её существо. Когда в её теле не осталось ни одной клеточки, которая бы не дышала неизвестным, Алина смогла найти этому название. Счастье. Немотивированное, нереальное, невозможное, неистовое. Оно сжигало боль, терзавшую её многие годы, вытесняло из головы все мысли, отодвигала воспоминания на задний план».

А американская писательница Кассандра Клэр, построившая на концепте любви уже более десятка книг из серии о Сумеречных охотниках, признаёт, что счастье — это не только романтические отношения. Это также семейные ценности, как в трилогии «Тёмные искусства», дружба, как в «Адских механизмах», и всегда стремление к чему-то заветному: «Несчастны лишь те, у кого нет цели».

Авторы двадцать первого века стремятся вернуть читателям вечные ценности и умение радоваться простым вещам: «Когда вся большая семья собирается за одним столом, Таня по-настоящему счастлива, — говорит Лариса Агафонова на страницах книги “Счастливой быть не запретишь”. — Конечно, её жизнь не безоблачна, встречаются сложности и проблемы, но это и есть счастье, настоящее, выстраданное, долгожданное. И ни за что на свете она не променяла бы его на миллионы, яхты и путешествия по заграницам». Ведь они понимают — человек всё чаще ищет невозможного, слишком большого, не поддающегося трактовке. То есть пытается поймать пташку, которая ему не по руке, и оттого её не получится удержать. Но ведь сам создатель пресловутого образа синей птицы Морис Метерлинк утверждал: «Мы обладаем только тем счастьем, которое способны понять».

Помимо простоты счастья, которое доступно человеку, современные писатели пробуют показать человеку важность ощущения в моменте. Они следуют идее, выдвинутой некогда Пифагором: «Великая наука жить счастливо состоит в том, чтобы жить только в настоящем». В своём произведении «Тёплые камни», романтизируя и поэтизируя заветное состояние, Сигита Ульская выделяет главное, подчёркивая его узорчатой паутиной из слов: «Жизнь — словно трепетание крыльев бабочки на ветру. Хрупкая, постоянно колеблющаяся… В судьбе каждого, кто живёт в этом мире, много боли. Но в жизни человека, наделённого даром, её в разы больше. Ты чувствуешь её у каждого, кого касаешься хотя бы краешком своей души. Но от этого невыразимо острее осязаешь бесконечное счастье каждого мгновения, когда тебе удаётся удержать свои собственные крылья на ветру. Маленькие, нежные крылья жизни…»

Важным в современных произведениях является желание писателей провести черту между духовным и материальным, которая с каждым годом всё больше стирается. При этом счастье сравнивается с деньгами, часто противопоставляется достатку, чтобы показать тщету бесконечной погони за успехом, растиражированным и модным, как какой-нибудь клип музыкальной группы-однодневки. «Богатство далеко не всегда приносит человеку счастье. Скорее, наоборот, — это очень скользкий, предательский путь к холоду, пустоте», — звучит в книге Анатолия Сударева «Трудное бабье счастье». И эта фраза по своей сути перекликается с цитатой Алексея Иванова: «Время, деньги… Счастлив тот, кто не считает ни то, ни другое», становится эхом легендарному высказыванию Артура Шопенгауэра: «Здоровый нищий счастливее больного короля».

Ещё одна важная идея, которая в той или иной степени присутствует в большинстве современных произведений, была выражена Джоан Роулинг в истории про Гарри Поттера: «Счастье можно найти даже в тёмные времена, если не забывать обращаться к свету». Слова звучат расплывчато, представляют собой метафору и могут расшифровываться каждым человеком по-своему из-за субъективного восприятия прописных вещей. В конце концов, есть ведь доля истины и в изречении дедушки Зигмунда Фрейда: «Задача сделать человека счастливым не входила в план сотворения мира». То есть каждый остаётся один на один со своим поиском и своим несчастьем, если ему не удастся собственными руками сотворить для своей пташки золотую клетку и посадить её под замок. А значит, придётся потратить время, силы и эмоции, чтобы обрести источник света. А потом проложить дорогу к нему. Осталось лишь, считает «мама» мальчика-который-выжил, сбросить маску и познать себя, чтобы не пройти по чужой дороге и не наткнуться на тёмный омут там, где полагалось сиять солнцу: «Ошибка, которую допускало 99 % человечества, заключалась в том, что люди стыдились быть собой и лгали, выдавая себя за других».

Итак, синяя птица… Что она собой представляет, где водится, как её найти и удержать? Обсуждать эту тему можно бесконечно, приводя бессчётное множество примеров реальных людей или героев из литературы, цитируя классиков и современников, вспоминая мудрые фразы собственных знакомых. Возможно, это позволит лучше понять и определить для себя вожделенное состояние, выделив важное и отбросив второстепенное. В конце концов, как убеждает читателей Кассандра Клэр: «С книгами всегда следует обращаться аккуратно, но особенно осторожно нужно относиться к их содержанию. Слова могут многое изменить». И не только с книгами, но и с мыслями вообще, своими или чужими. Может быть, одна из них действительно вызовет отклик и перевернёт чей-то внутренний мир, став маяком к персональной сказке.