Первую и наиболее распространенную высказала историк Рита Деклеор. В начале прошлого века, именно тогда, когда Гастон Леру искал вдохновение, в здании французской Оперы была найдена маленькая потайная комната. Это для старых европейских домов дело вполне обычное, и, наверное, никто не обратил бы внимания, если бы внутри не обнаружилось кое-что куда более экстравагантное. А именно — скелет человека. Причем это был не самый обыкновенный скелет с ровненькими косточками, а останки с неординарным черепом, имевшим неправильную форму. В те годы Леру работал журналистом и, согласно утверждению Деклеор, которое мы не будем ставить под сомнение, так как не имеем на то никаких оснований, был приглашен разобраться в этой истории. Писателю предстояло узнать о личности умершего и о том, как тот оказался в столь неподходящем для мертвеца месте. А потом следовало обнародовать информацию, но таким образом, чтобы никого не напугать.
Гастон принял вызов и отправился в архивы, где накопал много интересного не только для статьи, но и для целого готического романа. Как выяснилось, труп мог принадлежать одному из строителей легендарной Оперы, который после завершения работ по каким-то своим причинам остался жить в новом здании. Естественно, он постоянно сталкивался с работниками театра, в том числе с хористками. Одна из девушек запала в сердце строителя. Он попытался ухаживать за красавицей, но ничего не получилось. Когда возлюбленная ему отказала, строитель не смог пережить горя. Он решил покончить со своими страданиями весьма непростым способом — замуровал себя в каморке, где жил.
Вторая гипотеза была высказана правнучкой самого Леру, а значит, не верить ей мы тоже не можем. Вероник Леру сообщила, что ее прадед, вероятно, был свидетелем печальной истории. В Опере произошел пожар. Один из музыкантов попал в пламя и получил сильные ожоги, которые обезобразили его внешность. Жена отказалась пустить мужчину на порог. И тогда он, не зная, куда еще податься, поселился в подвалах театра.
Что правда? Что додумки потомков? Скорее всего, в обеих версиях есть доля истины, ведь большинство образов в литературе являются собирательными.
