Готический роман — увлекательнейший жанр, который появился в 1764 году. Тогда Хорас Уолпол опубликовал «Замок Отранто». И понеслось! Стали появляться все новые книги с мистическим флером и готической помпезностью. На страницах оживала нечистая сила, проводились жуткие научные эксперименты. Читатель был заинтригован, буквально загипнотизирован. Он дрожал при мысли о Дракуле, испытывал отвращение, представляя Франкенштейна. И вот еще одна история, ставшая культом, — «Призрак Оперы». Если вы не знаете, о чем она, то сильно удивитесь, когда поймете, что это не мистика, не фэнтези и не фантастика. Но благодаря антуражу и эмоциям произведение не зря причисляют к готическому роману. В конце концов, готика — это не только о призраках и вампирах, пусть современные авторы трактуют жанр именно так.
«Призрак Оперы» обладает всеми чертами своего времени. Повествование витиеватое, описания пространные, много экзальтированных переживаний и гротеска. Чувства кажутся наивными и напыщенными, но головокружительными, герои — непоследовательными и лишенными логики, но очаровательными. Исключение составляют сам Призрак, действующий согласно строгому плану, достойному триллера, и Перс, исполняющий роль почти классического детектива, но с иной мотивацией. Любовная ветка ничем не напоминает какую-нибудь из тех, что мы видим сегодня в модной литературе. Она могла появиться только в патриархальном обществе, где мужчинам прощалось все, а женщинам надлежало быть слабыми, зависимыми и чувствительными.
Погружаясь в подвалы Французской Оперы, читатель будто попадает в другой мир. Он бродит по темным лабиринтам этого монструозного сооружения и одновременно по лабиринтам мысли Гастона Леру, который закрутил свой сюжет так, что и правда не понять, призрак Эрик или все же человек. Дрожь пробирает до костей. Мурашки бегут по коже. Холодок проникает в кровь. И несмотря на общую наивность этого классического романа, изрядную толику юмора, которая присутствует в ветке с директорами, и некоторую пафосность, присущую готике в любом ее проявлении, впечатление остается сильное. Сильнее, чем после просмотра фильма или мюзикла. Потому что у автора книги больше возможностей достучаться до читателя, пробраться в его сознание и сердце. В его арсенале все слова мира. И Гастон Леру использует доступное ему оружие по полной программе.
