Почему одни произведения становятся всего лишь бестселлерами, вторые — классикой? Ответ на этот вопрос легко найти, читая роман Эдит Уортон «Эпоха невинности». В нем гармонично сочетается то, что, казалось бы, находится в разных плоскостях по определению: тематика книги Льва Николаевича Толстого «Анна Каренина» и тематика сериала «Сплетница». Как такое возможно? Очень просто. Эдит Уортон говорит о том, что актуально во все времена и для очень многих стран. Собственно, именно поэтому в англоязычных школах ее творчество изучают на уроках. Бессмертность поднимаемых вопросов дает возможность ее творчеству называться классическим.

Светский Нью-Йорк конца девятнадцатого века не слишком-то отличается от Москвы или Петербурга той эпохи. Строгие правила, нерушимый этикет, сплетни и абсолютная невозможность выйти за рамки. Естественно, всегда находятся те, кому тесно. Они пытаются разорвать порочный круг, но сталкиваются с непониманием и осуждением общества, следствием чего становится не только внешний, но и внутренний конфликт. В графине Эллен Оленской определенно есть черты Анны Карениной, хотя не факт, что Уортон читала Толстого или им вдохновлялась. Просто ситуация бралась типовая и обыгрывалась, конечно же, совсем иначе. Как минимум никаких поездов. Все живут долго, и некоторые в итоге даже счастливо. Однако выкинуть образ несчастной Анны из головы не получается, когда читаешь про Эллен. У Вронского и Арчера общих черт меньше. И второй, признаться, производит впечатление человека более серьезного, ответственного и притом страстного. Наверное, именно это отличие мужчин стало причиной отличия в поведении женщин. А может, наоборот? Сила духа Эллен против слабости Анны, если оценивать их отдельно по эпизодам, довольно очевидна. И все же ситуация... И чувства... И общество...

Что насчет «Сплетницы» и при чем тут она? Тот, кто смотрел, вспомнит серию, где герои на сцене ставили спектакль по роману. И те ситуации, что они обыгрывали, очень гармонично ложились на сюжет фильма. Их характеры были похожи. Их жизни — тоже. Да, с поправкой на двадцать первый век и его ментальность. Только, если задуматься, то иное, что бросается в глаза, не имеет принципиального значения. Суть все та же. Люди те же. Ну а нормы морали... Они другие, но следовать им столь же обязательно.

Итак, почему одни книги — бестселлеры и не более, а другие — классика? Бестселлеры имеют взрывную популярность в конкретный момент времени, но запросто могут забыться уже через год, а через десять лет над ними и вовсе запросто начнут подсмеиваться. Вспомните о судьбе «Сумеречной саги». Классика вечна. Конечно, вечность — это очень долго, а потому понятие условное. И все же тематический стержень остается востребованным и интересным.