Ночь опустилась на окрестности замка Кронт. Долину, изгибы журчащей речки, скалистый холм с монолитной громадой замка и окрестной деревенькой, все заволок густой, черный туман осенней ночи. Звезды и рожок луны закрыли свинцовые облака, затянувшие все небо еще далеко засветло. Не было видно ни зги.
Укутанный в темный долгополый плащ всадник остановил хрипящего коня перед подвесным мостом ворот замка. Нокс Каплит – второй сын правителя Речного герцогства – одного из влиятельнейших и богатейших господ восточного Дарса, с трудом подавлял нервную дрожь. Началось! Сколько Нокс готовился к этому моменту, сколько бессонных ночей провел в таких напряженных и тяжелых размышлениях, что только оставалось удивляться, как у него голова до сих пор не лопнула, что та переспелая тыква. Сколько всего ему пришлось провернуть, обустроить и наладить за эти долгие, но пролетевшие в одночасье пять лет! И вот началось.
Не успел молодой лорд окрикнуть стражников, как опорные цепи поднятого моста, звеня, будто стальные змеи-гремучки, грузно поползли вниз. Гулко цокая копытами по стальной оковке моста, взмыленный, хрипящий скакун из последних сил двинулся в черный зев узких ворот замка Кронт.
Скудный, трепещущий свет факелов внутреннего двора замка отчаянно сопротивлялся тьме, решившей окончательно поглотить все вокруг. Пляшущие язычки чадящего пламени изгибались, будто в муках, тянули к Ноксу когтистые лапы, скалили клыкастые морды, превращаясь в ожившие сны, преследовавшие Нокса в последнее время и заставлявшие его вскакивать с диким, хриплым криком, обливаясь холодным потом почти каждую ночь. Лорд спешился и плотнее запахнулся в плащ, прячась от нервного наваждения. Как же он мучился ожиданием того, что должно было случиться, ожиданием того, что он должен будет сотворить, ненавидя себя за это, и еще больше страдал от мысли, что произойдет, если он не сможет воплотить их с Зирусом замысел. Иногда Ноксу казалось, что он уже стоит у обрыва, смотрит в черный провал безумия, и от пропасти его отделяет один маленький шажок.
Из чернильной арки слева от ворот неожиданно появилась пара слуг в одинаковых, грязно-синих дублетах. При их появлении конь дернулся и всхрапнул, тени на стенах взбесились, едва не столкнув Нокса с обрыва, который так и маячил у того перед мысленным взором. Слуги не проронили ни слова, лишь почтительно склонили головы. Один из них взял поводья коня, исчезнув с ним в ночи, а второй жестом поманил Нокса за собой.
Слуга скользил по окольным коридорам для прислуги не хуже рыбы в воде, тихо и быстро увлекая скрытого плащом лорда все глубже и глубже в лабиринт Кронта. Запомнить дорогу в потемках, двигаться приходилось едва ли не на ощупь, Нокс и не пытался. Куда там! Доверившись слуге, насколько можно было в его положении вообще доверять людям, лорд переставлял ноги механически. Отметив мельком лишь то, что они ни разу не пересекли ни одной галереи, и уже давно не веяло свежим воздухом из окон, а значит, они достаточно углубились в замок, и скоро достигнут цели, Нокс снова нырнул в свои нелегкие думы - настраиваться к важному разговору.
Настенный факел за очередным поворотом блекло осветил часть нового коридора, явно просторнее и чище предыдущих. Взгляд Нокса зацепила дверь, как ему показалось в полумраке, из красного дерева, обитая по контуру медью. Слуга остановился перед ней и выжидательно посмотрел на провожаемого, стукнув перед этим кольцом-ручкой по медной пластине двери два раза.
Нокс ждать не заставил, и мысленно подобравшись, ступил в просторную комнату. Единственным источником света служил слабо потрескивающий камин, обдававший комнату мягким теплом и смолянистым запахом сосновых дров. У камина в высоком кресле устроился хозяин покоев, лениво мешавший длинной кочергой алые угли. Он обернулся к вошедшему, отложил кочергу и добродушно улыбнулся.
- О, милорд, вы уже прибыли! – Пухлый пальчик с массивным перстнем указал на другое кресло. - Присаживайтесь, прошу.
Нокс почтительно кивнул и расположился прямо напротив Зируса. А тот вновь был неузнаваем. Зирус при каждой встрече представал перед Ноксом совершенно другим человеком как внешне, так и, казалось, внутренне, за все время знакомства с Ноксом ни разу не повторившись. Изменения были поразительные и выражались не в банальном переодевании, парике или гриме. Он изменял все: комплекцию, рост, возраст, тембр голоса, одежду, манеру общения, привычки, все. Всегда оставалась неизменной лишь одна деталь – темно-зеленые глаза. Взгляд у Зируса, был цепкий, чуть с прищуром и с едва уловимым оттенком пренебрежительного снисхождения к собеседнику. Эта тень показного превосходства была обманчива, но на людей, да и на самого Нокса по началу действовала убойно: казалось, что ты как на ладони, что этому нахалу известны все твои планы далеко вперед, все секреты и намерения. Срабатывало это по-разному: кто начинал злиться, кто недооценивать, как Нокс, а кто и бояться. Зирус же это вмиг подмечал и умело пользуясь, вертел как хотел хоть герцогами, хоть эонитами, да даже и с Гицаками управился бы, если нужно. Сомневаться Ноксу не приходилось.
На этот раз Зирус оказался низеньким пузаном с небольшой залысиной, жиденькими светлыми волосенками и большим мясистым носом. Серебряные пуговицы на его ушитом серебряной нитью камзоле с совершенно безбожно прескверным на вкус практичного Нокса кружевным жабо, опасливо натянулись в области выпирающего брюха, и грозили, не выдержав, выстрелить в любой миг не хуже, чем из войсковой пращи. Пухлой ручкой, каждый палец который был увенчан кольцами и перстнями, Зирус лениво покачивал в руке хрустальный бокал с вином.
- Не желаете попробовать? – Кивнул он Ноксу в сторону пустого бокала и графина, притаившегося в тени на низеньком столике. - Алукийское красное. Превосходный букет, смею заметить! - Зирус улыбнулся, обнажая ряд маленьких, острых зубок.
Нокса передернуло.
- Не до того, увольте. – Сказал он чуть более резко, чем собирался.
- А что же случилось, милорд? – С тенью обиды пузан скривил губы. - К чему эта спешка и суета? Я отчетливо видел ее в вашем письме вместе с легким оттенком паники. Разве ваша милость не приложили безбрежное море усилий, и не учли, с моей скромной помощью, – Зирус коротко хохотнул, - все что нужно еще на стадии подготовки, которая, как мне кажется, почти завершена.
Нокс скрипнул зубами под тем самым насмешливым взглядом, и подстегиваемый нервным раздражением, уже открыл было рот, срываясь на грубость, но тут же осекся, остановив взгляд на замершей и всеми забытой у двери тени. Зирус поймал его взгляд, понимающе улыбнулся и повернулся к слуге.
– Проверь башню вестей, ворон должен скоро появиться. – Толстяк закрепил поручение ленивым жестом руки.
Слуга тут же покинул комнату, бесшумно закрыв за собой дверь.
- Простите мне мою бестактность, прошу, продолжайте. – Зирус пригубил вино и с показным участием приготовился внимать Ноксу.
Нокс слегка помедлил, позволив слуге отойти подальше, прокашлялся в кулак и в тайне порадовавшись, что его так удачно перебили, продолжил:
- В том и дело, мастер Зирус, что, не смотря на наши приготовления, все началось слишком внезапно.
- Лиха беда начало! – Хмыкнул Зирус.
- А спешку, о которой вы говорили, оправдывают последние вести. Едва они подтвердились, я тут же связался с вами, мастер Зирус. Анларзар принял решение наведаться в нашу главную лабораторию большим визитом. Мы не можем приостановить работу сейчас, но и закончить раньше тоже не получиться – времени осталось крайне мало.
- Всякое семя знает свое время. – Снова хмыкнул Зирус, сохраняя на лице ленивую безмятежность.
Нокса дернуло.
- Как вы можете быть таким спокойным, мастер! Серебряная марка вспенилась! Этот полоумный провозгласил себя новым Гахарканом! Вы понимаете к чему это может привести! Они уже собираются, а у нас еще ни хрена не готово! А алые перья? Носом землю роют во всей Алукии! Пустынники зашевелились, пропало третье посольство к Фенрисским кочевникам, а тут еще и Анралзару с визитом неймётся!!! Что вы можете мне сказать вразумительного, по этому поводу, кроме бесполезных присказок, мастер Зирус?
Зирус молчал некоторое время, сцепив руки в замок, а Нокса прошиб пот. После своей тирады, как ни странно, ему полегчало и тут же удалось взял себя в руки. Нокс глубоко вздохнул несколько раз, окончательно усмиряя колотящееся сердце.
- Простите, мастер Зи…
Нокс вздрогнул. Толстячек из кресла напротив исчез. Вместо него в Нокса из-под нахмуренных, кустистых бровей секирой был воткнут взгляд темно-зеленых глаз крепкого, с проступившей на висках сединой и посеревшим рубцом шрама через левый глаз, на вид, отставного сотника личной гвардии богатого феодала. Исчезли и перстни на пухлых пальчиках, уступив место заскорузлым лапищам, испарился и жабо, и ленивая небрежность в движениях, теперь резких, скупых и выверенных. А веяло от нового Зируса такой властной тяжестью, что Нокс сотню раз пожалел о своем порыве.
- Вижу, успокоился. – Пробасил Зирус. – Теперь поговорим серьезно.
Нокс только отрывисто кивнул.
- Как обстоит дело с съездом герцогов? – Спросил Зирус. – Гонцов отправил ко всем?
- Да, еще седмицу назад. Как первые вести о провозглашении Гахаркана прибыли. Срединный, Степной и Лесной Герцоги сразу откликнулись. Скалистый артачился, мое подворье с краю, мол, но, видно, когда узнал о мнении остальных, тоже согласился. Съезд через неделю у Мохнатого озера.
Зирус кивнул.
- С составом делегаций тоже все в порядке, кроме опять же, Скалистого. Сам приедет, со вторым сыном, а первого на месте оставит – бандиты Йонские, мол, замучили.
Зирус задумался:
- Что про него скажешь?
- Такого подмять трудно будет. На себя одеяло потянет. С теми, кто в других доменах останется, я управлюсь. А с первенцем Скалистого нужно думать. – Нокс прищурился, пожевав губу.
- Нет Скалистого – нет проблемы. Вот и все думы. – Бросил Зирус. – Только кончать его придется в то же время. Причем именно мне. – Зирус поморщился. – В остальном все готово?
- Группы уже в доменах. Указания всеми получены. – Отчеканил Нокс.
- С отцом проблем не будет? – С легкой насмешкой поинтересовался Зирус
- Полтора года обрабатывал, а он, в помощь моим людям, сам того не ведая, заронил семена тревоги в подготовленную почву в других доменах. Поэтому так быстро и съезжаются.
Зирус откинулся на спинку кресла и вновь пригубил вина.
- С кочевниками будем с армией говорить. В Мерум, Алукию и Йон твой отец отправил вести?
Нокс поморщился:
- C Йоном проблем не будет, обещанный отряд предоставят, а остальных – вопрос цены. Алукия тоже с нами – в их же интересах. А вот торгаши с рыбаками… «У нас нет оснований для столь скоропалительных и затратных решений» - Передразнил Нокс.
- Разберемся. – Буркнул Зирус. – Что там с алыми перьями я и сам знаю. Ничего не предпринимай, и агентов отзови по-тихому.
Брови Нокса так и поползли вверх.
- Всю сеть? Да мы больше года…
- Хочешь, чтобы всех перевешали – валяй.
Внезапно Зирус замер, будто прислушиваясь. Он потянул носом воздух, и медленно повернул голову к двери. Нокс же, еще не смирившийся до конца с участью своей сети соглядатаев в Ангее, благополучно этого не заметил.
- Может не стоит всех отзывать? Никто из них не проинформирован о наших планах здесь. Так, даже если кого и схватят… - Зирус повернулся к Ноксу и кивком указал на дверь, сопроводив это движение много значительным жестом - … предстоящее убийство Герцога Каплита они предотвращать не станут. – закончил Нокс и тут же дернулся от полыхнувшего в глазах Зируса гнева.
Миг, и в кресле перед Ноксом уже не тертый сотник, а вновь пухлый толстячек, похожий на того, что встречал его в начале их разговора.
- Зелен виноград не вкусен. Млад человек не искусен. – С ироничной улыбкой произнес он.
Миг и он исчез, уступив место, элегантно одетому по меньшей мере барону, с той же ироничной улыбкой, длинными тонкими пальцами, бледной кожей, угловатыми чертами лица и убийственно спокойными темно-зелеными глазами.
- У меня есть к вам просьба, милорд Нокс. Совсем крошечная, она не должна вас обременить. – Начал он мелодичным баритоном. - Понимаете ли, меня в последнее время весьма беспокоят надоедливые крысы, – встретив непонимающий взгляд Нокса улыбкой, Зирус продолжил. - Вы не представляете, как эти мелкие грызуны, порой, бывают надоедливы. Мне нужно, чтобы вы приглядели за одной из них. Ведь, свободные глаза из Алукии нужно чем-нибудь занять, не правда ли? Имя – Литус Лайт.
Нокс до скрипа в мозгу пытался сообразить, что произошло. Он покосился на дверь, затем на Зируса, преспокойно допивавшего вино, припомнил его многозначительный взгляд и все понял, чуть не стукнув себя по лбу. Зирус все заметил, сочувственно покачал головой и продолжил:
- Крысы, весьма опасные существа, милорд. Они разносят болезни, уничтожают зерно, портят честно нажитое непосильным трудом, и что самое главное плодятся, как слухи на базаре. Мы ведь не можем допустить этого, верно? А еще, крысы очень жадные и наглые, мой дорогой лорд Нокс, а одну из них вы только что полакомили столь жирным куском пирога, что проглотить его она, увы, не сможет.
Нокс вдруг почувствовал, что из его ножен, совершенно бесшумно выскальзывает его собственный клинок. Сын Речного Герцога носил меч не как игрушку и мгновенно потянулся к рукояти, совершенно не понимая, что происходит, но с удивлением обнаружил, что может лишь беспомощно вертеть глазами, не в силах не то, что пальцем пошевелить, но даже вздох сделать. Меч тем временем, полностью вышел из ножен и завис в воздухе прямо напротив двери, чуть покачиваясь. Скосив взгляд на Зируса, Нокс уже не увидел элегантного барона. Перед ним сидел некто в сером балахоне, тень от капюшона которого скрывала лицо. Вж-ж-ж-ух! Воздух в комнате словно прочертила молния и Нокс услышал глухой удар, сдавленный стон, потом что-то с той стороны двери кулем упало на пол и все стихло. Спустя мгновение неведомая сила отпустила Нокса. Молодой лорд открывал и закрывал рот, силясь не то вздохнуть, не то закричать, а Зирус буркнул старческим, дребезжащим голосом.
- Ты слишком спешишь, Нокс, а спешка, мать всех просчетов и ошибок. Именно этого тебе нужно опасаться. Не коварных вражеских замыслов, а своих просчетов. Порой, они обходятся намного дороже. Э-х-х. – Страдальчески вздохнул Зирус. - Я этого соглядатая алых перьев полгода прикармливал…

На растущем окрест деревни раскидистом клене сидел свиристель.
Странно, почему я вдруг приметил его именно сейчас? Осенний убор клена облетал, и крылатый наблюдатель среди голых ветвей был прекрасно виден. Розово-серый птах следил за происходившим на дороге действом, бросая косые взгляды на неугомонных людей. Чудной свиристель оказался: дергался, будто кто его в спину толкал, пару раз даже чуть не свалился с ветки; то вдруг хохлился важно, то стрекотал как-то невнятно, смазано. Прикинув, в чем может быть дело, горло сдавила белая зависть: свиристель был пьян. Объелся, небось, дробины отработанной с крестьянского поля и захмелел, морда наглая. С боку на бок переваливается, смотрит на меня и чистит на чём свет стоит: «Сви-ри-ри-ри-ри!» Пичуга пьяная. Всё видел, всё слышал, всё понял! И противно мне так стало на душе, кисло, будто свиристель угостил меня своим забродившим блюдом. Я испытывал лишь прогорклое отвращение к себе, тошнотворным комком подкатывающее к голу.
Ложь. Вся моя речь, все доводы, убеждения, почти все - ложь. Нет в Арнгриме никакого подвала с терзаемыми душами, а заключенные там злочеи – те же каторжники. Участь не сладкая, кто ж спорит, но она и близко не стояла с моими вдохновенными «побрехушками». Да и солгал я даже не ради собственной жизни – сделал бы шаг в сторону, отдал крестьянам старика, и меня никто бы не тронул. Так нет же – бесстыдное вранье корысти ради! Так все делают, абсолютно все на этом свете, но мне все одно противно от таких мыслей. Боги порицают ложь, испокон веков заключив ее в книгу черных запретов Киранода, а люди испокон веков этот запрет нарушали, и будут нарушать, оправдываясь своим несовершенством. Так себе оправданьице. Мне не особо помогло. Не знаю даже, перед кем я больше всего стыжусь: перед всевидящими богами, перед самим собой или перед
пьянчугой-свиристелем.