Земли, натянутой на нашу планету,
как античный, над шкурой скорняк,
как бедняк,
рассматривающий монету,
брошенную Клеопатрой.
Чтобы сделать, чтоб облаком стать?
изменяться в размерах под ветром,
обретая похожесть портретную
с любым предметом. Горные пики цеплять
краями тонких одежд.
В пустыни приносить надежду,
взирать с высоты на глубины
(а глядя от туда вершины
или изнанку конуса),
принимая все это как бонус,
не способному к перемещению телу,
скованному пространством.
Под кожей сплоченному братству:
костей; сухожилей; волокон и проч.
Тело и есть себя самого острог,
свободны лишь мысли, и то чаще ночью.
Мысли, делаясь ночью снами,
не разбирая дорог,
собираясь в цунами,
получают в подарок отсутствие преград,
и покуда дремлет наш взгляд,
они в небесах, часами,
не ограниченные парусами - парят.
И с их корабля не крикнуть "Земля!"
И зря оглядываться, если нет погони,
лишь сердце бьется мотыльком в ладонях,
точно приказ ему дали "По коням!".
