Сажусь на строгую диету:
Пельмени, булочки, котлеты
Теперь уже не для меня.
Что остаётся? Лишь салат:
Крошу капусту и морковку.
Хотя вот так - без подготовки -
Нельзя, пожалуй! И на лад,
Уж если взяться, как-нибудь
Дела пойдут, но постепенно...
И в совершенство непременно
Придут и талия, и грудь.
Итак, салат: с ним без хлопот
Я стану, как подруга Нинка -
Худа, зараза, как тростинка.
(А дурам - им всегда везёт!)
Худеть! Худеть! Долой еду!
Ура худым и симпатичным!
К чертям проклятую привычку
Жевать всё время на ходу.
Так, для начала на весы
В прихожей становлюсь отважно:
Хм.. да не так уж всё и страшно,
Пожалуй, можно колбасы
Позволить... даже бутерброд
С наитончайшим слоем масла.
Нет, изнурять себя напрасно
Не буду! Втянутый живот,
Коленки, словно кулаки -
Удел моделей длинноногих.
Нам на диетах слишком строгих
Сидеть, пожалуй, не с руки!
И даже как-то жаль терять
Фигуры пышность и округлость...
Природой выпуклость и впуклость
Не зря даётся! И менять
Размеры нужно не спеша,
Слегка и крайне осторожно!
(Пирог ещё, пожалуй, можно -
Коль просит искренне душа!).
Ну вот, наелась! И теперь
До завтра маковой росинки
Не съем! А то ещё как Зинка
Не буду вписываться в дверь!
А, впрочем, до её телес
Мне далеко, и лишь в сравненье
Всё познаётся: я печенья
Ещё могу, пожалуй, съесть!
Одна - худа, а та - толста...
Нет, Зинка - лучшая подруга!
Она спокойствию порука
Примерно килограмм до ста!
Эвелина Пиженко. Май 2009г.
Ну, что сказать вам? Мы прошедшим летом
С подругой лучшей - не разлей вода,
Решили сесть... ну, в общем... на диету.
И сели - ни туда и ни сюда.
Не сочетали мясо и картошку,
Не ели сдобу вместе с "Оливье",
И колбасу не резали в окрошку,
И сахар не держали на столе.
Забыли вкус борща и запах сала,
Котлет, сосисок и окорочков,
Вид шоколада, кофе и какао,
В томате закупоренных бычков.
Одна вода! И...тонкий лист салата,
Ну, и ещё, конечно, геркулес.
И так - чуть-чуть - укропа и шпината,
И бег трусцой, чтоб снять ненужный стресс.
Петрушка, лук, крапива и томаты,
Овёс, пшеница, "мачеха и мать".
И к осени с подругою, ребята,
Доиться стали. И ночами ржать!