Мы долго шли с Карлеусом по зданию Института Высшей магии. Никогда не думала, что оно такое большое! Сколько здесь этажей? Карлеус сказал, что четыре, только пролеты между этажами больше, чем обычно. Мы поднимались и поднимались по лестницам вверх. Мне казалось, что я взбираюсь на небоскреб.
- Лифты на каникулах отключены, - объяснил Карлеус.
- Я не понимаю, если это отражение, то зачем все так реалистично?
- А ваши компьютерные игры, зачем так реалистичны? А ваши фантазии?
Я пожала плечами. Откуда я могла знать ответы на эти вопросы?
- Понятие реальности очень расплывчато, девочка моя. И восприятие реальности весьма субъективно. Вот тебе кажется, что ты уже на десятом этаже? – заулыбался Карлеус, глядя на мое уставшее и злое лицо. – А между тем, мы на четвертом. Вуаля, - Привратник распахнул передо мной громадную красного дерева дверь. – Аппартаменты господина директора!
Я вошла, и нос к носу столкнулась с лакеем в бардовой ливрее. Лакей почтительно мне поклонился. Я обернулась за разъяснениями к Карлеусу, но того словно корова языком слизала. Мило! Очень мило.
- Мистер Эрвард с нетерпением вас ожидает.
Громадная дверь гулко захлопнулась за моей спиной. Я стояла в самом начале коридора. Под ногами мягкая ковровая дорожка. Стены задрапированы красной шелковой тканью. По всему коридору, изогнувшись в причудливых позах, замерли белые мраморные статуи в человеческий рост. Дверей или намеков на какие-либо входы нет и в помине. Длину коридора зрительно невозможно определить. Его окончание просто теряется в алом шелке. Лакей, как и Карлеус тоже куда-то исчез.
- Подойди к первой статуе справа и поверни, – глухо прозвучал бархатистый баритон.
Я подошла к статуе. Куда повернуть? В стену что-ли? Я хмыкнула и подумала, что наконец-то сон стал походить на сон. Т. е. в нем появился абсурд. Но затем увидела, что шелковая ткань услужливо отогнулась, будто от дуновения легкого ветерка. Мне почему-то вспомнился сериал «Твин Пикс». Очень уж коридор, в котором я оказалась, напоминал темный вигвам. Приподнимая ткань рукой, я очень надеялась, что не увижу сейчас безумного демона Боба.
Но нет, демон не появился. Вместо него передо мной развернулся еще один коридор. На этот раз вполне обычный. Со стенами, обклеенными серебристыми обоями, (возникало ощущение налипших и не растаявших снежинок) картинами в массивных коричневых рамах. И дверями. Заканчивался этот коридор небольшим оазисом с маленьким фонтаном и экзотическими растениями. Возле фонтана стоял накрытый столик, за которым сидел мужчина в черном классическом костюме.
Как описать его?! Как можно описать видение? Мимолетное, но такое притягательное? Я увидела человека, более похожего на произведение искусства, чем на живое существо. Таких красивых мужчин я видела только по телевизору в голливудских фильмах. Том Круз и Антонио Бандерос отдыхают! По улицам городка N такие мужчины точно не ходят. Им нет места среди простых смертных. Их место среди героев. И немотря на довольно современный вид, я почему-то подумала: «Вот один из богов»!
«Бог» выглядел вполне по-офисному. Дополнением к черному классическому костюму шли аккуратно зачесанные к затылку черные с проседью волосы и такого же цвета глаза. Но его лицо потрясло меня. Я ведь знаю его! Откуда? Когда я его могла знать, если вижу директора Института Высшей магии впервые? Из каких глубин, какой памяти пришли эти словно выточенные из камня черты? В каком далеком цветущем саду я с замиранием сердца смотрела в гематитовые, почти как у насекомого (пчелы или кузнеца) глаза. Продолговатые восточные странные глаза. Страшные глаза. Способные менять форму радужки. Она могла быть привычной, как у других людей. А могла растекаться, занимая место зрачка и склера. И тогда взгляд «Бога» становился пустым и бессмысленным.
- Не стесняйся. Проходи, - сказал «Бог».
Я несколько раз моргнула. Видение глаз насекомого мгновенно пропало. На меня смотрели обычные человеческие черные глаза.
- Я ждал этой встречи столько лет. Здесь, в Институте Высшей магии, время течет очень медленно. Порой так незаметно, что перестаешь понимать, сколько лет проходит там, в Большом мире. Давненько я в нем не бывал.
Я стояла и смотрела на говорящего, и совершенно не знала, что сказать в ответ даже из вежливости.
- Тебе ничего не нужно говорить мне. Наше знакомство состоялось. Меня зовут Мариус Эрвард. Я – директор Института, в котором тебе придется провести пять ближайших лет, - «Бог» поднялся с кресла и подошел ко мне вплотную.
Властным жестом он ухватил меня за подбородок и посмотрел мне в глаза. Меня затошнило. Взгляд насекомого возвращался. Я смотрела в черную блестящую пустоту и словно теряла себя в ней. Я проваливалась. Я сначала смутно, потом все более отчетливо видела яркие фантастические кадры неведомого фильма….
ХХХ
«Мы жили в огне. Мы дышали огнем. Мы ходили по огню. Мы назывались Изначальными и основой нашей жизни был кремний.
Мы дано забыли свои подлинные имена. С тех пор как создали другой мир. Хрупкий, зыбкий мир воды и углерода.
Однажды нам наскучил мир огня. Нам надоела бесконечность. Мы захотели создать кого-то, кто бы отличался от нас по сути своей. Однажды Огненный мир сошел с ума. И возник проект «Сотворение».
Я видела планету, с которой все началось. Я видела Алибрис. Базальтовые скалы. Океаны из олениума. Облака из серной кислоты. Мир Изначальных. И города из какого-то серебристого металла, возможно тантала.
Где-то в самой глубине своего существа я слышала голоса Создателей. И мне казалось, что среди них присутствует и мой собственный голос.
«Мы сотворили планеты, пригодные для новой жизни. На них плескались океаны из воды. Но новый мир стал недосягаем для нас. За его жизнью мы могли наблюдать только при помощи замедлителя времени. Нам этого стало мало. Нам захотелось ощутить жизнь в углеродной вселенной на себе. Сначала ушел Дэй. Один из девяти Императоров Изначальных. Он первый воплотился в новом мире. Он утратил не только свою прежнюю форму, но и суть. Выбор для него на тот момент был небольшой: воплотиться таном – разумным насекомым или нагом – разумной рептилией, разумным змеем. Наги были более новой расой. И Дэй стал нагом. Он выбрал новую плоть и новое имя. С той поры его нарекли Атанаэлем.
За Императором пошли другие…»
Я видела первые разумные создания на планетах с океанами из воды. Тогда еще не возникло Противестояние. Тогда еще не появилась Космическая Лига Великих Бессмертных. Тогда у нового мира еще не было истории.
На Сан-Ска-Ре в галактике Треугольник зародилась раса танов. Первые Разумные из углерода. Тан-Тре-Куллы – высокоинтеллектуальные насекомые. Я видела громадные норы с десятками тысяч беспомощьных личинок, которые становились десятками тысяч коконов. Только из сотен коконов выходили новые таны. Новорожденных встречала вся семья. Большая, дружная, готовая протянуть в любой момент лапу помощи. И каждый в этой семье был родителем нового тана, матерью и отцом.
Мариус Эрвард… Древний….. Я вдруг без всяких объяснений поняла значение этого слова. Самый первый из созданных разумных. У него тогда было другое имя. Я знала это имя, но не помнила его. Он походил тогда на нашего земного муравья, только ростом с современного человека. И он был вождем всей расы танов еще до того, как таны приняли человекоподобный облик. Тогда еще не создали людей…..
- Довольно! – Мариус с силой тряхнул меня за плечи. – Ты достаточно увидела для первого раза. Вспоминать все сразу опасно.
- Что? – переспросила я. – Это мои воспоминания?
- Тебе пора уходить, - сказал директор Института Высшей магии. – В Большом мире утро. А мы еще с тобой встретимся не раз.
ХХХ
Весь последовавший за сном день я не могла нормально работать. Да что там! Я вообще ничего нормально не могла. Ни есть, ни разговаривать, ни думать.
Никогда прежде не испытывала ничего подобного! Я вдруг почувствовала себя не Лизой, а кем-то другим. Не вполне человеком. Это было странное ни на что не похожее чувство. На какое-то мгновение девушка по имени Лиза перестала существовать. А на ее месте появилась…. Кто занял место Лизы? Я не знала. Я просто не могла этого сказать. Мое смятение было беспредельным. Весь день перед глазами плескался огненный кипящий океан, и клубы серной кислоты белым паром стелились над ним. Что за мир я видела? Ад? Так описыватся в христианстве ад. Но для существ, рожденных в мире огня, он родной. Чуждый для человека, раскаленный мир вулканов и магмы. Я знала, что такой климат царствует на Венере, где жизнь считается невозможной. Привычная для человека жизнь…
ХХХ
- Что с тобой сегодня? – спросила меня Ира, когда я пришла к ней в гости заговор посмотреть. – Ты как будто спишь!
- Сплю? – переспросила я. – Да, точно. Мне сегодня приснился странный сон.
- О Лабрине?
- Да, - кивнула я. – И не только.
Я не могла сейчас описать Ире свое видение. У меня не находилось для этого подходящих слов.
- Я поступила в Институт Высшей магии, - это все, что я смогла произнести.
- Круто! – восхищенный взгляд Иры несколько приободрил меня. – И на какой поток?
- Первый.
- Ну, я тебе говорила! – захлопала в ладоши Ира.- А учителя своего видела?
- Видела. И еще кое-кого видела…
- Кого?
- Директора Института.
- Ничего себе! Вот так, в день поступления ты видела Самого? И где ты его видела? И какой он?
Ира засыпала меня вопросами, а у меня вдруг будто онемел язык.
- Он, - я запнулась, - Он очень красивый. И он Другой…
- Древний? – спросила тихо Ира.
- Да, - я криво усмехнулась.
- Ты теперь поняла, кто такие древние?
- Не вполне. Я теперь вообще ничего не понимаю. Прости, но я сейчас не могу об этом говорить. Давай позже?
- Окей! – Ира полезла в свой тайник и достала магическую книгу. – На закладке открой. Читай внимательно. И, тебе придется выучить заклинание наизусть. Тут немного сложный текст для восприятия и запоминания…
Я распахнула книгу и мне в лицо как будто дыхнуло живое существо. Такое же древнее как Мариус Эрвард.
«Заговор, дабы разжечь в белотеле душу и ретивое сердце»
Я посмотрела на Иру. Та сидела, опустив взгляд на свои руки.
«На море, на кияне, киян лавер посылает людей в чистое поле и в темные лесы сухих дров брать охапков и захребедков, и бел горючь камень не зворотить, роскласть огнек у раба Божия имярек на груди, и розжечь у него в белом теле душу и ретивое сердце, и как с огнем сухое дерево от сердца своего и от своих коренев, и так бы согл раб Божий имярек обо мне, рабе Божией имярек, в день и в ночь, и по днем, и по ночам, и по часам, и полуденным часам, и полуночным часам. Замыкает же раба Божия имярек у раба Божия имяреки в белом теле душу и ретивое сердце в тредевят немецкими замками, относит ключи на синее море под бел белуч камень и колдунам, и ведунам на море не бывать и сине море не пересушать, и от раба Божия имяреки тоски и кручины не отводить при жизни и по смерти. И во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь, аминь, аминь. Читать двум колдуниям сильным трижды на вине, на соли, на орехах и сушеной лягушке.»
Я прочитала и опять посмотрела на Иру.
- Да, сложновато. Что такое киян лавер, к примеру?
- Не что такое, а кто такой. Лавер Киян – это чувак посылающий из океана людей разжечь сердце нужного человека.
- О-очень понятно, - протянула я. – Ну, хорошо. Я попытаюсь это выучить. Хотя…. Да, трудно будет. Но где мы возьмем сушеную лягушку?
- На пруду найдем, - Ира ответила так, будто бы для нее заготовка сушеных лягушек обычное дело.
- На пруду? Кем-то услужливо высушенную? – съязвила я.
- На пруду полно дохлых лягушек, - ответила Ира. – Я сама видела. Мы возьмем дохлую лягушку и высушим ее. А ты тем временем заклинание выучишь.
- Ир, мне еще кое-что тут не нравится, - Я ткнула пальцем в слова: «и от раба Божия имяреки тоски и кручины не отводить при жизни и по смерти». – Это что будет действовать и по смерти человека, на которого мы делаем заговор? Послушай, любой приворот – это насилие над душой человека. Это не очень хорошо и для того, кто привораживает и для того, кого привораживают.
- Не читай мне мораль, - прошептала Ира и посмотрела на меня со злостью. – Вот ты! Скажи мне, ты любила? Ты любила когда-нибудь мужчину? Так, что не смогла бы без него жить? Сходила ли ты так с ума, как схожу я? Ты сама говорила, что не любила!
- Нет, - с досадой ответила я. – Не в этой жизни…
Я сказала это и вдруг так отчетливо увидела лицо Мариуса Эрварда. Ира, человеческий ребенок, что ты знаешь о любви? О любви, идущей через миллионы долгих лет, через перевоплощения и забвение? Что ты, смертная, знаешь об этой любви? Что тебе известно о любви, разрушающей империи и города? О любви, уничтожающей миры? Видела ли ты миллионы смертей во имя этой любви?!
Я задохнулась от своих мыслей…. Совершенная дикость! Неужели это мои мысли?! Лицо Мариуса Эрварда перед моим внутренним взором усмехнулось и растаяло….
ХХХ
Чувство полета! Оно знакомо каждому маленькому человечку. Потом человечек вырастает и теряет крылья своей души навсегда. И только посвященные не вырастают никогда. Они носят свои крылья всю жизнь. Обречены носить. И поднимают их крылья и несут к неведомым мирам.
Чувство полета! Самое прекрасное, волнующиее, дарующее ощущение полноты жизни!
Мне снова снился сон. Я летела над долиной, не знающей ночи. Летела к дорогому моему сердцу городу – Лабрину. Я планировала словно птица вниз с громадной высоты. А надо мной небо смыкалось вогнутой сферой. Среди покрытых зеленой травой холмов петляла узкая еле заметная дорога. Солнечный свет просеивался через облака и падал на холмы мягким потоком. У самой земли то там, то здесь клубился туман. Ближе к Лабрину траву сменил лес, и дорога утонула в густых его зарослях.
Почему в Перевернутом мире всегда день? Здесь нет ночи? Вообще? Почему? Я столько раз пыталась расспросить об этом Карлеуса Дэлане. Но он мне никогда не отвечал на этот вопрос.
- Только в закрытых зонах Перевернутого мира вечная ночь. То мир гигантских пещер и огненных рек. Это мир Атанаэля…
Только что я летела над городом, и вот уже стою лицом к лицу с директором Института Высшей магии. Его нежные прохладные руки касаются моих горячих щек, а губы целуют мои.
- Мы с вами едва знакомы! – я смущенно оттолкнула закованное в черный классический костюм тело директора.
- Правда? – с сарказмом переспросил он и его черные глаза сузились как у только, что отужинавшего кота. – А мне кажется, мы познакомились очень давно.
У меня внезапно неприятно заболела голова. Чушь, скажет кто-то. Голова всегда болит неприятно. Но есть особый вид головной боли, когда виски горят огнем, лоб отваливается, а по затылку, словно некто кувалдой лупит.
- Я вас не знаю, - я внимательней присмотрелась к директору. Да, красивый, очень. И лицо действительно… Я где-то его видела. Но я не могла его видеть нигде! Это просто фантазии, видения. Желания. Каждая девушка мечтает о своем индивидуальном принце. Может Мариус Эрвард и есть мой принц? Может я давно нарисовала в воображении его образ? А он бац, и материализовался в моих снах?
- Это не сон, - зевая, сказал директор Института Высшей магии. – Ты до сих пор не научилась отличать сны от видений? Я восполню пробел в твоем образовании.
- Сны и видения – это одно и то же, - уверенно сказала я. – Это то, что у меня в голове.
- Нет, - Мариус погладил меня рукой по щеке. – Видения – это нечто похожее на общение по телефону с видеоизображением. Это не сон.
- Карлеус называет это отражением, - вспомнила я слова Привратника.
- Можно сказать и так. Да, пожалуй, так будет точнее. Отражения…, - неожиданно Мариус Эрвард схватил меня и так крепко к себе прижал, что я испугалась, что он меня сейчас раздавит. Такая сила скрывалась в его жилистых аристократических руках. – Я так хочу встретиться с тобой не в отражении! Ощутить твое тело. Прошло столько лет! Прошла целая вечность! Раскололся континент. Сгинул Единый мир…. Словно его никогда не существовало. А я, глупец, отдал тебя ему.… И ты ушла. И ты забыла…
Мариус Эрвард смотрел на меня пустым взглядом насекомого. И этот взгляд так не вязался с его страстными словами, что мне стало жутко. Что за существо смотрела на меня из-под маски человеческого лица? Какое чувство, кого неведомого пыталось проникнуть в мое сознание и душу?
