Name: ОГЛЯНИСЬ, ПРЕЖДЕ, ЧЕМ СДЕЛАТЬ ШАГ…
Item: ОГЛЯНИСЬ, ПРЕЖДЕ, ЧЕМ СДЕЛАТЬ ШАГ…
Author: Домовушка

Меню сайта

Стань партнером

ОГЛЯНИСЬ, ПРЕЖДЕ, ЧЕМ СДЕЛАТЬ ШАГ… | Автор: rekbrjdcrfz

Галина проснулась и потянулась.
Муж тихо ушёл на работу, стараясь не разбудить её.
« Первый день отпуска, пусть поспит»
Немного понежившись, она открыла глаза. Десять часов.
— Вот это я поспала?! — зевнув и потянувшись, она резко встала. Подойдя к окну, потянулась ещё несколько раз и открыла шторы. Дневной свет ворвался в комнату.
— Наверно градусов тридцать, красота, сейчас бы на пляж, — говоря, она ещё раз потянулась и пошла, принимать душ.
День действительно был хорошим, первый день лета, первый день отпуска. Муж предлагал ей, куда-нибудь съездить, отдохнуть, но Галина отказалась, у младшего скоро экзамены, какой тут отдых. Да ещё последнее время совсем перестал заниматься. Влюбился. Неужели не понимает, что ещё рано, надо думать об учёбе. Пока Галина с ним не разговаривала серьёзно. Девушка немного старше его, да к тому же работает кондуктором в автобусе, ну какая она ему невеста, ему ещё учиться и учиться.
Выйдя из ванной комнаты в махровом халате и с полотенцем на голове, Галина прошла в кухню.
Есть совсем не хотелось. Хотелось за компьютер.
Пока никого нет, можно попробовать сделать то, что так давно хочется, но по вечерам и в выходной муж дома и может подойти и увидеть, да и сыновья. А сейчас одна, никого нет.
«А стоит ли? Ведь столько лет прошло, да и помнит ли? Да и получится ли? О боже сколько «ли». Надо просто попробовать, а не гадать» — думала она, заходя на кухню.
Постояв немного у открытого холодильника, как бы ища в нём что-то и не находя, она глубоко вдохнула, и приняв, казалось очень важное решение в своей жизни, резко хлопнула дверцей, заставив холодильник качнуться и больше не раздумывая, направилась в комнату сына. Сев за компьютер, оглянувшись будто, кто-то мог её увидеть в этот момент, она быстро набрала данные, боясь передумать. Они всегда были в её памяти. Всё до мельчайших подробностей: имя, фамилия, дата рождения, какой цвет глаз, где родился, где учился. Даже то, что и не надо было компьютеру. Но она помнила. Наверно даже помнила его голос и, как пахнут у него волосы и запах того лета. Как хотелось вновь оказаться там. Но,… увы,… уже прошло двадцать пять лет.
«Нет, Господи! Я совсем забыла, прошло двадцать шесть, это двадцать пять лет будет через три месяца, как мы поженились с Женей. А его…. Его я не видела уже двадцать шесть лет. Господи, как это много. А стоит ли всё вспоминать?» — проносилось в голове.
Палец на мышке кажется, онемел, курсор подрагивал на слове ПОИСК.
«Нет. Стоит, иначе я всю жизнь буду думать, я должна узнать, должна, почему он тогда не пришёл. П О Ч Е М У ?» — не обращая внимание на мысли палец дрогнул и поиск начался.
— Ого?! Сколько их тут, как же я его найду. Ничего себе семнадцать человек. Ну, да фамилия-то не из редких.
Галина стала внимательно вглядываться в незнакомые чужие лица на маленьких фотографиях.
— Нет, так ничего не понять, надо увеличить, но тогда …. А может, его и нет среди них? Ну, тогда чего бояться? — она разговаривала сама с собой, но всё-таки это был разговор с НИМ. Она стала увеличивать фотографии и внимательно рассматривать каждое лицо.
— Нет. Это не он. Не он, нет. Ну, это точно не он. Неее, это не мой Серёжка, — просмотрев всех, она выключила компьютер и с чувством выполненного долга, пошла на кухню.
«Значит не судьба» — с улыбкой понеслось в голове, но всё-таки так хотелось, чтоб ОН оказался там.
Три дня пролетели незаметно.
«Столько дел по дому и откуда они только берутся? Стирка, глажка, готовка, уборка… боже, как же я всё успевала, когда работала. Да…. На работе легче. Ещё окна надо помыть» — думала Галина, проснувшись утром и нежась в постели. Слышно было, как муж принимает душ. А вот сын, что-то не спешил вставать. Галина поднялась и направилась в комнату сына. Открыв дверь, она немного удивилась. Постель заправлена. Но она даже не слышала, как он встал и ушёл.
— Ой?! — страшная догадка поразила её. Она бросилась в ванную комнату. Муж уже принял душ и вытирал голову полотенцем.
— Женя, Пашки-то дома нет?!
— Ага, — невозмутимо пробурчал он.
— Чего ага? Нет его. Я же тебе говорю, нет. Он, что не приходил? А вдруг что случилось?!
— Всё нормально мать, — он чмокнул её в лоб и вышел из ванной, как обычно не одевшись.
— Что значит нормально?! Ты знаешь, где он?
— Не-а.
— Нет?! Так, что ж ты такой спокойный? А если, что случилось?
— Парню скоро восемнадцать, что ты его за ляльку держишь.
— Ты, что?! О чём ты?! Где он? Ему же на занятия.
— Воскресенье. Ты с отпуском все дни перепутала.
— Воскресенье? Ну и что! Надо что-то делать! Надо в милицию!
— Ну, какую милицию, — муж погладил Галину по спине. — Пошли лучше в спальню, — он так смотрел, будто ничего не произошло. Будто сын и не пропадал.
— Жень! Ты в своём уме, какая спальня? Одевайся, и поехали в милицию.
Муж шумно выдохнул.
— Понятно. Опять очередная причина. Скоро наверно и спать меня в зал отправишь, — и, опустив голову, пошёл одеваться в спальню.
Галина бросилась к телефону.
— Надо позвонить Толику, может, он у него остался? А потом в милицию.
— Не надо никуда звонить, — крикнул Женя из спальни, — он звонил вечером. Ты уже спала, устроила себе генеральную, устала и не услышала.
— Звонил?! И ты молчишь? Хочешь, чтоб у меня инфаркт случился?! — Галина влетела в спальню.
— Не случится, — Женя подошёл и обнял жену, — ты всё выливаешь наружу, в себе не держишь. Так, что инфаркта не будет, а вот…, — он усмехнулся, — психушка, будешь так переживать, точно от тебя не уйдёт, — и, обняв жену, поцеловал её в лоб. — Ну, давай…, — Женя глазами показал на кровать.
— Да, ты что?! — Галина оттолкнула мужа. — Сын неизвестно где. А у тебя одно на уме.
— Да, что тут неизвестного, — Женя вышел из спальни. — Интересно, а если я не приду ночевать, ты поймёшь это или даже не заметишь?
— Где он? Ты что-то знаешь?
— Не знаю. Сказал, что не придёт и всё. Да, и что тут гадать. У своей кондукторши, это точно.
Галина боялась даже подумать о таком. Хотя такая мысль постоянно её мучила.
— И ты так спокойно говоришь об этом?!
— А, что такого. Парню восемнадцать почти, а ты всё…
— Знаешь, — Галина погрозила ему пальцем, — ты думай, что говоришь. Восемнадцать ему ещё через полгода и потом, это не имеет значение. Она ему не пара. Ему учиться надо, а если, что…
— Что, что?! Забеременеет? Значит, станем бабушкой и дедушкой. Витька — то три года женат. Да что-то не торопятся. А женился, как ты хотела. Выбрал по твоему совету. А вот, что-то у них не ладится.
— Неправда, всё у них хорошо, да и зачем рано детей, надо для себя пожить, на ноги встать.
— Ну, да, конечно, — Женя направился на кухню.
— Ты куда? Я ещё не закончила. А ты точно знаешь, что он у неё? — Галина побежала следом.
— Я завтракать, а что? Тоже надо, когда Вы разрешите?!
— А, что это ты со мной так разговариваешь?
— Как?!
— Ну, так, как будто я тебе не жена.
Женя обернулся.
— Бааа, а ты мне жена? Что-то не припомню, — он развёл руки в стороны. — Жена, интересно и когда ты мне была женой?
— Жень, ты чего?
— А ты чего? Когда мы в последний раз?
— Да ну тебя. Знаешь ведь, я устаю. Прихожу поздно, Пашка за стенкой.
— Даааа?! А раньше Пашки, не было? Там и Витька ещё был, и что-то это нам не мешала, а когда в одной комнате жили?
— Вспомнил. Мы тогда молодые были.
— Молодые?! А сейчас значит старые. Ну, ты может и старая, а я ещё ого-го, так, что не серчай, если молодую найду, — Женя наклонился и посмотрел Галине в глаза.
— Ну, ты чего? Специально мне зубы заговариваешь, я же переживаю.
— А ты не переживай. Сами разберутся, — и, открыв холодильник, стал перебирать его содержимое, давая понять, что обижен на жену, и разговаривать больше не хочет. Галина немного постояла и вышла из кухни. Подойдя к телефону, она сняла трубку. Звонить было не кому. Телефон кондукторши она не знала, звонить друзьям сына неудобно. Свой мобильник Паша потерял. Но, скорее всего, отдал кондукторше. Подумав немного, Галина положила трубку и ушла в спальню. Сев на кровать она почему-то вспомнила ЕГО. Ему тогда тоже ещё не было восемнадцати, но каким взрослым ОН ей казался. Она готова была делать всё, что ОН скажет и совсем не чувствовала себя старше его. Комок подкатил к горлу, чтоб не услышал муж, Галина упала на кровать и, уткнувшись в подушку, беззвучно заревела. Звук хлопнувшей двери вернул её к реальности. Она подскочила и побежала в прихожую. Сына не было, это ушёл муж. Не сказав ничего, он просто ушёл. Галина вытерла оставшиеся слёзы, пошмыгала носом и пошла в комнату к сыну. Сев за компьютер, она немного подумала и решила поделиться своими бедами с лучшей когда-то подругой. Судьба так распорядилась, что та оказалась на другом конце света и как хорошо, что придумали эти сайты. Теперь, после многих лет разлуки, можно было в любое время с ней поговорить. Совсем недавно они нашли друг друга, а на днях муж сказал «надо установить skaip» — значит скоро, и повидаться с ней сможет.
Включив компьютер, Галина решила сначала ответить всем, кто написал, три дня не заглядывала, а столько сообщений. Конечно они маленькие, но люди писали, надо ответить.
Сердце ёкнула. Это фото она уже видела три дня назад. Видимо он просто зашёл, потому что она к нему заглядывала.
«ПРИВЕТ!»
— И всё?! — Галина наклонилась к монитору: — «Нет, это не он. Просто человек увидел её и зашёл. Конечно не он. Или.… Столько лет прошло. Люди меняются и очень. Но он совсем не похож. Хотя…»

Она вышла из-за стола, прошлась по комнате и вновь села к компьютеру.
— Надо просто проверить. Чего гадать-то. Просто надо зайти к нему и посмотреть, — сказала себе Галина и навела курсор на автора послания. Рука немного дрогнула, но глубоко вздохнув и задержав дыхание, она зашла к нему.
Пяти секунд хватило, чтобы понять. Это — ОН. Место рождения, учёба, всё сходится. Это — ОН. Так просто. Она столько времени хотела его найти, а теперь не знала, что написать. А если он её и не помнит? Просто заглянул с ответным визитом. Но, ведь те, шестнадцать других не заглянули. Значит, узнал. Или нет?
— Нет. Это не возможно. Точно, так и до психушки не далеко. Надо, что-то написать, а что? Думай, думай, скорее. Пока его нет …привет…
Всё, больше она не могла тут находиться. Страх, что он в любую минуту может появиться, всё больше охватывал ей, она отключила компьютер и быстро ушла из комнаты сына. Казалось, что её могут поймать за этим занятием, но никого не было. … «привет» — вот и всё, как он, так и я. Просто «привет»

Весь день Галина старалась занять себя, чем-либо. Но, казалось, всё уже было переделано. Корзина для грязного белья пуста, всё переглажено, обед готов, окна вымыты, пол протёрт на три раза. Ни мужа, ни сына не было. Так хотелось отвлечься, не думать, но опять вернуться к компьютеру было страшно. А вдруг ОН что-то написал…

День тянулся ужасно долго, несколько раз она пыталась посмотреть телевизор, но через минуту понимала, что не видит и не слышит того, что там происходит. Мысли были далеко, она, то думала о НЁМ, то о сыне, сравнивая их, то думала о муже, а любила ли она его, когда выходила замуж? Ведь она так противилась браку, а Женя был таким настойчивым. В первый же вечер знакомства он сделал ей предложение и все три недели, до её согласия, он постоянно уговаривал стать его женой. Да, именно потому, что Женя был так в неё влюблён, она и согласилась, но как же она хотела, чтоб появился ОН, и всё было отменено, как хотела сбежать со свадьбы. Но чувства стыда перед родными остановило её. Как тяжело дались ей первый месяцы брака. Конечно, она любила Женю, но не так, как ЕГО. Она, всё время, просыпаясь, смотрела на спящего мужа, а вдруг это ОН, вдруг ей просто всё приснилось? И только, когда в ней появилась новая жизнь, она стала забывать ЕГО.

Нет, она не забыла. А просто перестала думать, что всё может измениться, что ОН вдруг появится и уведет её. Она стало настоящей женой Жене, и ждала от него ребёнка. Теперь пути назад не было.

Она приняла новую жизнь и уже почти не думала о нём. Только изредка, на улице оглядывалась по сторонам. Всё казалось, что он, где-то рядом, что он смотрит на неё. Но постепенно и это чувство стало притупляться. Родился Витька, и некогда было крутить головой на улице, потом появились другие проблемы, у Жени заболел отец, потом родился Пашка и ещё куча разных проблем. Негде было жить. Не на что было порой купить молока и так ОН постепенно, куда-то исчез. Только иногда, по ночам она позволяла себе вспоминать его и то ненадолго. Нужно было подумать и о другом. Что утром сготовить на скорую руку? Где достать новые ботиночки мальчишкам? Как бы, не просрочить платёж за кредит и ещё много и много разных, где и как?
И вот только полгода назад, когда казалось, что прошлое осталось, где-то там далеко, когда все проблемы с жильём давно закончены, когда и у неё и у мужа всё хорошо, любимая работа, хорошая зарплата. Старший сын уже самостоятельный, живёт отдельно, женат. Младший тоже вроде при деле, учится и всё казалось так хорошо, так устроено, как вдруг она опять начала думать о НЁМ.
Думать каждый день, каждую минутку, вспоминая всё, что было и чего не было. Жалеть о том, что могло, но так и не случилось. Почему? Может прав сынок, у неё кризис среднего возраста. Как-то он сказал: — «Мама ты просто не понимаешь, у тебя кризис среднего возраста, ты забыла, что тоже была молодой и тоже влюблялась» — да, она действительно забыла. Может и правда сорок пять — это уже кризис? И тут-то она вспомнила его. Достала спрятанную давно фотографию. Она ведь даже забыла о ней, а тут вспомнила.

Каждый день приносил всё больше воспоминаний, казалось, что совсем недавно ОН был в её жизни, чем ближе подходил возраст сына к тому ЕГО возрасту и чем чаще сын говорил о своей кондукторше, тем больше она вспоминала ЕГО. Ну, почему так, почему? Почему сын влюбился в девушку старше себя и именно в том же возрасте, в каком и они познакомились с ним. Она тоже старше его на два года. Сейчас глядя на сына, она понимала, что он ещё совсем ребёнок. А тогда… Тогда ОН казался ей таким взрослым, таким надёжным. Наверно его мама тоже противилась их любви, как и она сейчас и умом Галина понимала и не держала зла ни на мать Сергея, ни на него, но только умом, а вот сердце…. Сердце никак не хотело понять и простить, почему он не пришёл тогда, почему?

Столько лет позади, а это противное «почему» мешает до сих пор и не даёт ничего делать. Галина уже несколько раз пыталась протереть отсутствующую пыль, но прекращала и шла к компьютеру, постояв около него, она вновь уходила из комнаты сына и начинала опять протирать несуществующую пыль. Желание узнать, написал он или нет, всё-таки дошло до предела. Она кинула на пол тряпку, в секунду, ставшую такой ненавистной, и бросилась в комнату сына. Уже не раздумывая, села и быстро, набрала нужный сайт, не смотря на монитор. Секундная пауза и она подняла глаза. Несколько сообщений, но её интересовало только одно, быстро просмотрев и не найдя от него, сердце будто остановилось. Не написал. Стало трудно дышать. Вот так, ничего нет. Она всё придумала. Забыл, не узнал, просто «привет» — и всё, а она напридумывала. Она уже представляла, как они встретятся, как хорошо всё будет. И вдруг ничего. Обида поднялась к горлу, в груди всё сжалось.
« Да что же со мной происходит?» — слёзы душили её и тут его лицо, сообщение от него. Обида сменилась страхом, как будто её поймали за воровством. Руки задрожали. Она с трудом нажала на сообщения.
« Как ты?»
— Как ты?! И всё?!
Галина старалась успокоить себя. Ну, конечно, что он может написать, прошло столько лет, он же не знает ничего о ней, вот и спрашивает.
«Нормально, а ты?» — с трудом написала она ответ.
Галина смотрела на монитор, не отрывая глаз. Очень долго нет ответа.
«Тоже нормально»
И никакого вопроса? Что же спросить? Почему он ничего не спрашивает?
«Ты женат?»
Как-то само собой написалось, и теперь она пожалела об этом вопросе, но так хотелось, чтоб он ответил: — «Нет. Не нашёл такой как ты» — или — «Не мог тебя забыть»
Но ответ пришёл иной.
«Был»
Она выдохнула долгожданный ответ:
— Был? — слёзы закрыли монитор. Галина убежала в ванну. «Был» — ни этого она ждала. Да, что же это происходит, она ведь тоже замужем, жизнь не остановилась, когда он не пришёл. Было больно, не хотелось жить. Но всё прошло или только казалось? Почему так больно, от того, что он предпочёл ей другую. Почему?
Она вернулась к компьютеру. Злость и обида вперемежку сдавливали грудь, было тяжело дышать. Посидев немного и поняв, что писать не в силах, она отключила компьютер и ушла в спальню. Упав на кровать, проревела несколько часов, пока не пришёл муж. Сказав, что у неё сильно болит голова, попросила Женю лечь в зале. Никто сейчас ей не был нужен, никто.

Дни тянулись медленно. Так хотелось на работу. Забыть обо всём, не думать о НЁМ. Но отпуск продолжался, убирать на десять раз вычищенную квартиру не хотелось. По магазинам тоже не было желания ходить. Сын почти каждую ночь не приходил домой. Вроде и это уже не так волновало Галину. Она всё время думала, что сейчас и сын и его кондукторша считают себя вполне взрослыми, как и они тогда. Но они тогда были другими. Другое время или просто она не нужна была ему? Гуляли, держась за ручку. Целовались при расставании и всё. Он ни на что не претендовал, только однажды сказал: — «Когда мне исполнится восемнадцать, мы поженимся» — а потом пропал. Так и не смогла Галина поздравить его с восемнадцатилетием, он пропал раньше. Пропал…, просто не пришёл. Сейчас молодым проще, у всех есть телефоны, а тогда? Теперь вот и по компьютеру можно пообщаться. А тогда?!
Галина уже несколько дней не решалась подойти к компьютеру. Даже в комнату сына не заходила. Обида всё давила, только не понятно за что? Её Пашка такой же, ну какой из него муж, он же совсем ещё ребёнок. Ну, почему же тогда ОН казался таким взрослым. Может потому, что влюблённые не замечают возраста, они просто любят и верят, что так будет всегда. Слёзы вновь и вновь предательски лезли наружу, мешая дышать. Падая на кровать, Галина отдалась воспоминаниям, слёзы всё больше открывали, казалось давно, закрытые дверки памяти. Несколько дней слёз и воспоминаний и больше ничего. Муж видел, что с ней что-то происходит, но Галина не отвечала ему, а просто закрывалась в спальне и, обнимая подушку, плакала.
Она не сразу поняла, что этот переливчатый звон, не у неё в голове от воспоминаний, а просто кто-то долго звонил в дверь.
В недоумении она вытерла слёзы и подошла к дверям. Кто же это может быть? И муж, и сын открывают сами. Гостей не ждала.
«А вдруг…» — мелькнуло в голове. Но сразу отогнала эту мысль, откуда, ОН же не знает где она живёт.
Какое-то волнение всё же не давало открыть дверь. Она несколько секунд стояла в нерешительности. Но звонивший, не собирался сдаваться.
Сделав несколько глубоких вдохов, Галина открыла дверь.
— Ты, что спала? — протискиваясь мимо неё, в квартиру зашла Олеся, единственная оставшаяся рядом подруга со школы, единственная знавшая ЕГО.
— Да ты, что как чумная? На, держи, — она протянула торт и, не дождавшись, когда Галина возьмёт его, прошла на кухню. Поставив торт на стол, и включив чайник, она села за стол и просто спросила, будто знала, что творится в душе у Галины.
— Ну, рассказывай, что случилось? К телефону не подходишь. Женя сказал ты дома, а дверь мне не хотела открывать. Ты, что влюбилась? Похудела, прям одни глаза остались. Ну, что стоишь? Садись, рассказывай.
Галина присела рядом и, положив руки на стол, задумалась. Комок вновь подкатил к горлу. Через секунду она уже рыдала в объятиях подруги.
— Да, что случилось-то?! Если бы я не знала Женьку, то решила, что он тебе изменил, но это из области фантастики. Выходит ты?! Ну, давай колись, что случилось? Я же знаю, все живы и здоровы, Ну?! — подруга с нетерпением встряхнула Галину. — Давай кончай с этой сыростью. Рассказывай, ведь легче будет.
Галина постаралась успокоиться, вытирая глаза.
— Да не три ты их, а, то и так уже красные, как у рака. Давай умоемся и поговорим.
Олеся силком потащила подругу в ванную и стала сама умывать.
— Ну, что ты меня как ребёнка, я и сама могу, — всхлипывая, возражала та.
— Можешь, можешь, да чего-то не хочешь. Ну, вот теперь на человека похожа, стала, — вытирая подругу, сказала Олеся.
Галина, молча, посмотрела на неё и улыбнулась.
— Во. Наконец-то, а то вздумала реветь без повода. Я тоже вчера чего-то разревелась. Надо было к тебе прийти, на пару то веселей, — подруги рассмеялись. Галина обняла Олесю.
— Как хорошо, что ты пришла. Мне так тяжело и поговорит не с кем.
— Вот я и почуяла, что тебе уши нужны. Вот она я, тут, давай пошли на кухню. Тортик с чаем, это как раз хорошая вещь для разговора. Пойдём, сладкое для мозгов полезно. А то ты их все уже выплакала. Надо восстанавливать, — Олеся умела из любой ситуации выходить с юмором.
Быстро разрезав торт и налив себе и Галине чай, Олеся присела рядом и, откусив большой кусок торта, запивая горячим чаем, как будто он был холодный, вопросительно посмотрела на Галину:
— Ну, что стряслось?!
Тяжело вздохнув и уставившись в свой стакан, Галина, шмыгнув несколько раз носом, тихо ответила:
— Понимаешь, я наверно дура.
— Дааа?! — воодушевилась подруга. — И как, тяжело далось, это открытие?!
Галина усмехнулась.
— Да нет, легко.
— Аааа, ну, понятно, что все мы бабы дуры, тут и к гадалке не ходи. А чего ты-то решила, что дура, какая причина?
— Помнишь Серёгу Огурцова?
— Не-а, — равнодушно ответила Олеся, отправляя в рот очередной кусок торта, — а должна?
Галина пожала плечами.
— Я с ним дружила.
— Ну, даёшь, как я могу помнить всех, с кем ты дружила. Я своих-то не помню, а ты каждую неделю с новым дружила, как мне их упомнить-то всех? — Олеся рассмеялась и продолжила поглощать торт. — Ой, вкуснятина. Вот почему торты такие вкусные, а Маришка меня заставляет траву жрать, все пытается, чтоб я похудела. А мне и так хорошо.
— Ну, да, конечно. Ты тогда в своего Володьку влюбилась.
— Даааа, — мечтательно произнесла Олеся, забыв на минутку о торте. И подперев подбородок рукой, устремила взгляд к потолку, будто оттуда на неё смотрел тот самый Володька, — было время. Дааа, влюбилась, так влюбилась, хотя таким подлецом оказался. А как всё начиналось, — она закатила глаза к потолку, вспоминая приятные минуты, — а потом, — поморщившись, продолжила: — гад он просто и всё. Но хоть одно хорошее от него осталось, Маришка. Вон, какая красотка получилась, хорошо, что только лицом в него, а в остальном моя дочь.
— Вот именно, у тебя тогда с Володькой всё началось, тебе ни до моих страданий было.
Олеся остановилась, поперхнувшись очередным куском торта, и отодвинула тарелку с тортом. С трудом проглотив, она с удивлением спросила:
— Каких страданий?
— Ну, ты тогда с Вовкой всё время проводила, а я жить не хотела. Даже таблетки пила.
— Постой. Какие таблетки? Ну, ты даешь. А почему я не знала?
— Ну, наверно потому, что я просто хорошо выспалась и всё. Видимо мало выпила.
Олеся всё больше округляла глаза, они были знакомы с первого класса, и она думала, что нет между ними секретов. А, оказалось, есть, да ещё такой секрет….
— Так, давай поподробнее.
— Да, что тут поподробнее. Влюбилась тогда, даже не думала, что так сильно, а потом он пропал.
— Куда пропал? — придя в себя от первых потрясений, Олеся вновь принялась за новый кусок торта.
— Не знаю, просто пропал. Не приехал и всё, я две недели ждала, а потом поехала к нему в техникум. А он даже не обрадовался мне. Удивился, чего это я приехала, и сказал, что обязательно в выходные придёт и не пришёл. Так больше никогда и не пришёл.

Олеся пожала плечами, не понимая трагедии. Галина не осталась с пузом, как она тогда. От неё не отвернулись друзья, родные. Это Олесе пришлось снимать комнату и жить впроголодь. Конечно, тогда Галина очень помогала ей, но никогда не жаловалась и Олеся считала себя несчастной, ну никак не Галину. И то, что парень просто не пришёл, ничего страшного в этом и не было.
Олеся внимательно смотрела на подругу, ожидая еще, каких-то признаний. Но Галина под её взглядом вновь начала всхлипывать.
— Ну, всё хватит реветь, — уже без шутливой интонацией сказала Олеся. — Я думала, у тебя действительно что-то случилась, а ты просто…. Да это кризис у тебя, сидишь, вспоминаешь какого-то идиота, у тебя вон сын из дома ушёл, я думала тебя успокоить надо, подбодрить, а ты по какому-то бывшему жениху слёзы льёшь.
— Как из дома ушёл? — вытирая слёзы и шмыгая носом, спросила Галина.
— Ну, ты даёшь. Женя сказал, что ты из-за Пашки сама не своя. Никак не поймёшь, что он уже вырос.
— Как вырос, да ты что? Ему же ещё нет восемнадцати. Вырос. Ну, ты даёшь. Да я всё время о нём думаю.
— О нём ли? Ой, подруга, что-то я тебя не пойму, ты же только что мне про этого, как его, тьфу. Да как его звать-то?
— Кого?
— Нет, ну, ты точно уже того, — Олеся, присвистнув, покрутила пальцем у виска.
— Да. Наверно, — вполне серьёзно покачала головой Галина.
— Паша вернётся, это он так, просто обиделся на меня, что я против этой кондукторши, вот и ушёл к ней, но он вернётся, обязательно.
— А кто она? Ну, что ты её кондукторшей называешь-то?
— Так кондукторша и есть. Приехала, из какой-то тьмы тараканьей, работает в автобусе кондукторшей и прицепилось к моему мальчику. Ей прописка нужна, а Пашка-то не понимает, что она и не любит его вовсе.
— Ууууу. И когда ты такая стала?
— Жизнь научила.
— Жизнь?! Да, оказывается я тебя и не знала вовсе. Ты бы хоть познакомилась с ней, а то вынесла вердикт, не зная, что и как.
— А ты знаешь? Ты, что видела её?
— Я то? Нет, я не видела. Но когда моя Маришка сказала, что влюбилась, я первым делом попросила, чтоб он пришёл и познакомился со мной. А уж потом выводы делала. Он мне тоже в первый раз не понравился, но я одно поняла, что это ей делать выбор, а не мне, я-то в своё время ошиблась, почему же сейчас окажусь правой? Нет, молодые сами пусть решают, что и как. Не хотела тебе напоминать, но раз уж ты сама это затронула. Ты ведь уже вмешалась в судьбу Витьки, Не жалеешь?
Галина посмотрела на подругу глазами побитой собаки.
— Я думала, так будет лучше, — в первый раз она призналась, что ошиблась, и главное призналась себе. Слёзы вновь ручьём полились из глаз и, взвыв, она бросилась в объятия подруги.
Наревевшись вдоволь, часа через полтора, они продолжали тихо сидеть, в уже потемневшей кухне. Пытаясь в очередной раз успокоить Галину, Олеся только разревелась сама, вспоминая, как пришлось ей тяжело начинать свою отлучённую от дома жизнь. Вспомнилось и предательство любимого и закрытая перед носом дверь отчего дома, и то, как совсем не хотелось жить, и как именно Галина её успокаивала. Как они вместе искали недорогую комнату, как выла в подушку каждую ночь, а на утро с красными, давно не знавшими сна глазами бежала в ближайшую столовую мыть пол за обед и возможность вечером получить что-то и на ужин. Как потом бежала в техникум и пустыми глазами смотрела на преподавателей, не в силах хоть что-то объяснить, потому, что всё время хотелось спать, есть и ещё больше хотелось умереть. Но умирать было страшно, не за себя, а за то, крохотное существо, что уже жило в ней. Но ещё страшней было так жить.
Живот, несмотря на постоянное недоедание и недосыпание упорно рос всё больше и больше. Квартирная хозяйка стала ныть каждый день, чтоб Олеся готовилась съезжать. Не надо ей в доме кричащих младенцев. Мыть полы в столовой становилось труднее. Да и там директриса намекала, что скоро примут постоянного человека на работу. Так, что пусть Олеся поищет себе другое место. В техникуме упорно указывали на академический отпуск или придётся вообще отчислить.
Одним словом воспоминаний было много. И постепенно Галина вроде начала понимать, что её беда и не беда вовсе, а так каприз тётки переходного возраста. Да и какой каприз? Она и себе самой не могла объяснить, что с ней происходит и что ей надо?
Звук ключа в дверном замке заставил их повернуться, но они так и продолжили, молча сидеть.
В дверь зашёл Пашка. Включив в коридоре свет, он заглянул на кухню.
Мать с тётей Олесей смотрели на него, не говоря ни слова.
— Я за вещами. Здрасьте, — буркнул он и быстро прошёл к себе в комнату, прикрыв дверь.
Галина встряхнула головой, избавляясь от только что пережитых воспоминаний, посмотрев с вопросом на подругу:
— За вещами? Как за вещами? — она подскочила и побежала к комнате сына. Олеся, несмотря на свои внушительные размеры, очень быстро оказалась перед Галиной, прикрывая собой дверь комнаты.
— Ты, что? — зашипела она. — Мы ведь только, что говорили, оставь его, пусть сам решает.
Галина пыталась оттолкнуть подругу, что мало ей удалось.
Дверь открылась, на пороге стоял Паша с сумкой через плечо.
— Сынок, — умоляюще заговорила Галина, выглядывая из-за плеча Олеси, — ты куда? Обед готов, пойдём я тебя покормлю.
— Обед, — усмехнулся сын, — да я уж поужинал.
— Как поужинал? Где? Наверно всухомятку? А у меня твой любимый рассольник и котлеты.
— Мам, — он легонько коснулся, тёти Олеси, и та сразу отошла в сторону, — я сыт и мне некогда.
— Некогда? А ты куда? Сынок?
Паша обернулся и повзрослевшими глазами посмотрел на мать.
— Я домой мам, — и больше не говоря ничего, быстро направился к входным дверям.
— Как домой? — Галина посмотрела на подругу, ища поддержки. Но та только развела руками.
— Как домой? Сыночка, ты же и так дома, — Галина побежала за сыном, но дверь уже закрылась. Она остановилась перед дверью не решаясь открыть её. Звук уезжающего лифта ещё больше внёс смятения в её чувства.
— Как домой? — она обернулась к Олесе и не найдя в её глазах поддержки закричала, грозя кому-то невидимому кулаками:
— Чтоб она сдохла, эта кондукторша!
Олеся подошла в Галине и спокойно сказала:
— Наверно и мать Володьки так кричала и не пускала его, может он и не бросил меня, если бы его мать не была против.
— Ты что говоришь? — Галина посмотрела зло на подругу. — Ты о чём говоришь? Да как ты можешь? Женька пропадает, а ты…. Ты, ты только о себе думаешь. Что ты сравниваешь? — Галина в бессилии опустила руки и прильнула к подруге. — Как ты можешь? Ты же его крестила.
— Могу, а вдруг у его кондукторши нет такой подруги, как у меня.
Галина посмотрела на Олесю.
— Но ведь сейчас совсем не так. Ну, что же ты не понимаешь. Он ведь ещё ребёнок.
— Это он для тебя ребёнок. А для неё любимый мужчина, от которого она ждёт поддержки и защиты, а не предательства.
— Ты так говоришь, потому что сама…, а ели бы твоя Маришка вот так….
— А как моя Маришка? Так же и было. Влюбилась и ушла с ним. А если бы я мешала, то неизвестно, чем бы всё кончилось, а так, и свадьба была, и зять у меня хороший и внук с отцом растёт.
Галина посмотрела сквозь слёзы.
— Внук? Ты думаешь, что она уже беременная?
— О, какой прогресс, ты в первый раз сказала «она», а не кондукторша.
— Да? Я не заметила, — всхлипывая, ответила Галина.
— Пойдем, умоемся, а то, что-то слишком много воды из тебя сегодня вытекает, может и остановим, — обняв подругу, Олеся в очередной раз повела Галину в ванную.

Проснувшись утром с сильной головной болью, Галина решила, что больше так жить нельзя. Нельзя превращаться в постоянно ноющую тётку. Первым делом надо написать Сергею. Спросить обо всём. Как он живёт, чем занимается и главное, почему он её … бросил? Бросил, какое идиотское слово. Куда бросил, откуда? Но подумав и не найдя другого подходящего слова, Галина твёрдо для себя решила, именно бросил, по-другому никак.
Потом надо найти Пашу и узнать, что надо этой кондукторше от него. В том, что Галина сразу всё поймет, только взглянув на ненавистную избранницу сына, она не сомневалась. Поймёт и сможет объяснить Паше, что это за штучка.
И надо как-то помириться с Женей. Накануне, после длительных слёзных рек, проводив Олесю, Галина ушла в спальню, и сама не ожидая, быстро и крепко уснула. Утром поняв, что муж не приходил домой, она даже не попыталась, обидится, а поняла, что виновата сама и должна с ним помириться.
Не тратя время на завтрак. Галина направилась в комнату сына выполнять первый пункт своего плана. Но увидав несколько сообщений от Сергея, вмиг забыла данное себе слово больше не плакать и, заливаясь слезами, бросилась в спальню продолжать обнимать подушку.

«Я знаю, что ты замужем и у тебя два сына. Я искал тебя, но ты уже не жила по старому адресу. Мне там рассказали о тебе»
«Почему не отвечаешь. Ты где?»
«Может, встретимся?»

Слёзы всё лились и лились из глаз, даже не думая прекращаться. Галина выла, грызя подушку. В голове пролетали годы, неслись прожитые дни и месяцы без него. Он искал, он не забыл её. Ну, почему всё так получилось?
Звонок в дверь напугал Галину, она села на кровать и стала быстро растирать слёзы по лицу. Звонивший был настойчив.
— Леська, ты что ли? — спросила Галина, адресуя вопрос тому, кто усердно жал на звонок.
Встав нехотя с кровати, и сделав для храбрости несколько глубоких вдохов, Галина направилась к дверям, но потом остановилась, немного подумав пошла в ванну. Умывшись и немного успокоившись, она подошла к дверям. Гость уже не звонил, а стучал в дверь. Галина со спокойным выражением лица открыла дверь.
— Опять ревёшь? — мягко отодвинув её от дверей, протискиваясь внутрь, немного возмущённо Олеся, продолжила: — Галя, ну, ты что, как не живая. Я же не такая стройная, как ты, отойди маленько, весь проход закрыла.
Галина, покачав головой, повернулась и пошла в спальню.
— Ты, что сонная? Или опять чего учудила? — напугавшись своих подозрений, Олеся бросилась за ней.
Хорошо встряхнув подругу, Олеся закричала ей в лицо:
— Что ты пила? А? Ну, говори!
Галина, как будто только сейчас заметила подругу. Усмехнувшись, она прильнула к Олесе, обняв её.
— Да, что ты, я хоть и дура, но не до такой же степени. Нет, Леська, мне ещё внуков надо понянчить.
— Ну, и молодец, — гладя подругу по голове, приговаривала Олеся. — Вот мы сейчас пойдем, погуляем, погода такая, а ты всё дома и дома. Давай одевай-ка свой сарафанчик, что Витька из Турции привёз.
— Да ты что? — забыв о слезах, рассмеялась Галина. — Он та балбес забыл, сколько матери лет, а ты-то что? Я же в нём, как девочка. Люди засмеют.
— Ничего не засмеют. Привыкли мы тут рядиться, как клуши. Надевай и не спорь. Ты же красивая, стройная, да кому, если не тебе такие вещи носить. А Витька твой молодец. Столько подарков тебе привёз, а ты всё выделываешься, одевай, кому сказала! — прикрикнула Олеся. Подруги обнявшись, рассмеялись.
Через несколько минут Галина крутилась перед зеркалом в сарафане, подаренном старшим сыном, ещё в прошлом году, но, так, ни разу и не одетым для широкой публики.
— Ну и на кого я похожа?
— А ты как сама думаешь? Ведь нравится тебе он, я же вижу, а чего-то дурью маешься.
Галине действительно нравился сарафан, но слишком уж выглядела она в нём не по годам. Боясь, что люди будут смеяться, она отложила сынов подарок подальше.
— Вот Витька тебе привёз, а думаешь, ему не обидно, что мать не носит его подарки. Всё, решено. В нём пойдешь, и не спорь, — сказала Олеся тоном, не терпящим отказа.
Галина посмотрела на подругу с улыбкой. Она видела своё отражение в зеркале и понимала, что выглядит очень хорошо и без сарафана никто бы не дал ей сорока пяти лет, а уж в сарафане и подавно, но всё-таки какое-то странное чувство стыда не позволяло ей носить такие вещи. Слишком открытые плечи и шея. Привычнее как то в водолазках и джинсах.
— Всё. Хватит голову ломать. Пошли, — твёрдо сказала Олеся и потянула подругу к входной двери, — и босоножки одень те, что вы с Женей в позапрошлом году в Ялте купили.
— Ну, ты даёшь. Босоножки помнишь. Только в Ялте мы были четыре года назад.
— Конечно, я помню, я же тогда слюной изошла. На мой-то сороковой такие не оденешь. А на твоей ноге, просто картинка. И это не важно, когда куплены, главное, что они очень подойдут к этому сарафану.
— Да я не помню, где они.
— У вас, что тут миллион пар обуви? Вроде всего тысяча наберётся, — смеясь, сказала Олеся.
— Да нет. Я просто их давно не одевала, — Галина открыла встроенный шкаф, где хранила обувь и стала перебирать коробки.
— Вот всегда тебе поражалась. Я как куплю, так и ношу до дыр, а ты всегда так аккуратно. Всё в коробочках и обуви у тебя много. И почему у меня не тридцать шестой размер, не пылились бы твои коробки.
Галина, сидя на корточках и открывая по очереди коробки с обувью, только улыбалась, хотя понимала, что это её аккуратность, по словам Олеси, не что иное, как нежелание расставаться со старой обувью. Кто-то не может выбросить старую мебель и свозит на дачу, и там она стоит в сараи, никому не нужная, а вот Галина никак не решается выбросить старую обувь. Моет, чистит и убирает в коробки, а вдруг когда-то и пригодится.
Босоножки отыскались быстро и выглядели ничуть не хуже, чем в год покупки.
— Ну, смотри, какая прелесть, — Олеся восхищённо глядела на подругу, а та стояла перед ней, заложив руки за спину и опустив немного голову, но подняв глаза.
— Ну, точно школьница. Вот красивая ты Галка и всегда такая была и нипочём не скажешь, что мы ровесницы.
— Ага, школьница сорокапятилетняя.
— Это у тебя кризис просто, точно, — Олеся кивнула головой. — А знаешь, что такое кризис среднего возраста?
— Да уж теперь точно знаю, это когда всё уже прошло и ничего не будет.
— Нет, это когда прошло то, что было и это уже не изменить, и всё это мы уже знаем, но в впереди ещё столько всего нового, — Олеся подмигнула Галине и, взяв её под руку, открыла дверь. Они вместе попытались выйти, что удалось с большим трудом и сильным смехом, разнёсшимся на весь подъезд.

Прогулка пошла на пользу. Галина даже на несколько часов почти забыла о Сергее. Неугомонная Олеся потащила её сначала в кафе, где сразу умудрилась познакомиться с двумя, на вид, приличными мужчинами и они пригласили подруг в кино. А после просмотра боевика, не вызвавшего интерес ни у кого, Олеся дала одному из них номер телефона и, сославшись на то, что им надо срочно, куда-то съездить, поймала такси. Быстро впихнув в него Галину на заднее сиденье, она с ловкостью гимнастки, не смотря на свои габариты, проскользнула следом и, хлопнув перед удивлёнными лицами новоявленных женихов дверцей, скомандовала: — «Трогай!»
Проехав совсем немного, она рассчиталась с водителем и опять потащила Галину в очередное кафе.
— Может еще, кого подцепим, — усмехнулась она, усаживаясь за столик.
— И что ты со всеми делать будешь?
— Да ничего, так просто развеется-то надо. А ты наверно решила, что я ему свой телефон дала?
— Ну, да.
— Да ты что? Я так с обума продиктовала. Пусть теперь звонит, — Олеся громко рассмеялась, чем привлекла внимание сидевшего напротив гражданина в очках. Заметив, что он смотрит на неё с улыбкой, Олеся показала гражданину язык и передвинула стул ближе к Галине.
— Ну, зато ты повеселела.
— Любишь ты всех динамить.
— Да, уж. Ну, а, что ещё делать двум молодым, красивым в меру упитанным, — Олеся вновь громко и очень заразительно рассмеялась. Вытерев проступившие слёзы от смеха, она взяла меню и стала его внимательно изучать.
Галина действительно почувствовала, какое-то облегчение от прогулки. Давивший её уже несколько дней камень будто стал легче. Он не исчез совсем, но всё же стало дышать свободнее и мысли вроде более прояснились. Действительно, надо было просто выйти на свежий воздух, а не запирать себя дома на весть отпуск.
Галина сидела, смотрела на Олесю, уплетающую одно блюдо за другим, и улыбалась. Есть не хотелось, а вот вид подруги доставлял ей удовольствие.
Зная, что Галину заставлять есть бесполезно, Олеся спокойно, съела то, что заказала для себя, а потом то, что предназначено было для Галины. И с чувством выполненного долго откинулась на спинку стула. Прикрыв от удовольствия глаза, она сказала:
— Как хорошо, наелась, прям на …, — она немного подумала, приоткрыв глаза, потом опять их прикрыла и продолжила: — на весь день. Вот ещё бы покурить
— Ты же бросила?
— Да, — Галина резко выпрямилась, и с какой-то болью в душе посмотрела на Галину, — бросила, а так иногда хочется, но я Маришке слова дала, — немного повздыхав, видимо жалея о данном обещании дочери, Олеся опять вернула улыбку на своё лицо.
— Ну, что подруга, прошвырнёмся по Бродвею? — вставая, добавила Олеся, и потянула за руку Галину.
До самого вечера подруги продолжили гуляние по городу, заглядывая в магазины, где мерили много, но ничего не покупали, ещё пару раз посетили небольшие кафешки, съездили на набережную, но опоздав на очередной прогулочный катер, решили не ждать следующего, а вновь вернулись к улицам и проспектам.
Придя домой, Галина приняла душ и, упав на кровать, сразу уснула. Несколько последних дней она спала плохо или вообще не могла уснуть и только плакала. Прогулка по городу вымотала её на столько, что она уже была не в силах думать о своей неудавшейся жизни. Думать о том, что всё могло быть по-другому, и что можно всё ещё изменить. Она просто уснула, крепким, спокойным сном.

Новый день принёс Галине и новое чувство. Чувство того, что она запуталась. Муж опять не ночевал дома. Где он, Галине даже не хотелось узнать. Она понимала, что за последнее время отдалила от себя не только младшего сына, но и мужа, и всему виной ОН. Или вернее то, что жило в её сердце. Старая боль, вдруг так резко вырвалась наружу, разрушая всё, что окружало её, всё, что она создала за эти годы без него. И чтобы понять, правильно ли тогда ОН поступил не придя, могла бы быть у неё другая жизнь с НИМ, могла бы она быть счастлива? Именно для этого она и должна встретиться с НИМ.
Прогулка по городу и крепкий сон иначе заставили взглянуть на всё происходящее. Она решила не принимать сразу кучу решений, а принять только одно: — «надо встретиться с Сергеем» — и тогда…. Тогда она поймёт, что ей делать дальше. Откладывать больше нельзя, завтра последний день отпуска, потом на работу и если они не встретятся, то она всю оставшуюся жизнь будет продолжать мучить себя безответными вопросами.

Сон был крепким, но ушёл сразу. Галина чувствовала себя полной сил, и даже не заходя в ванну, чтоб принять утренний душ, она сразу направилась в комнату сына. Сев удобно у компьютера, набрала нужный адрес и сразу зашла к Сергею. Не читая его сообщений, написала.
«Нам надо встретиться. Если можно сегодня»
Облегчённо вздохнув, она встала и пошла в ванну. Приняв душ и позавтракав, она вновь вернулось к компьютеру.
Ответ уже ждал её.
«Хорошо. Где»
«мне всё равно» — Галине не захотелось, почему-то называть район, где она жила. Ещё несколько дней назад она так хотела крикнуть на весь город: — «Я здесь!» — но теперь почему-то она решила, чтоб место встречи выбрал именно он. Неважно далеко ли это будет или близко. Но пусть он назовёт место.
«Давай встретимся у того ДК, где ты раньше жила. Помнишь? Куда мы в кино ходили» — ответ пришёл быстро.
Помнит ли она? Да она всё помнит, и как только ОН мог подумать, что она забыла.
«Хорошо. В шесть вечера устроит?»
«Да, вполне»

— Ну, вот и всё, — сказала Галина скорее самой себе и отключила компьютер.
— Вот и всё, — повторила она вставая.
Сидеть дома не хотелось, и Галина решила прогуляться вновь по городу. Она быстро оделась и вышла из дома.
Долго раздумывать ей не пришлось. Галина решила отправиться в ближайший салон красоты и провести время там, в ожидании часа свидания. Да и хотелось выглядеть не просто на сто, а на все двести пятьдесят процентов, чтоб он понял от кого отказался, чтоб ему стало больно.
День пролетел быстро. Массаж, маникюр, стрижка, укладка — всё так завертелось, что Галина чуть не опоздала на свиданье. С похудевшим кошельком и помолодевший практически до того возраста, когда они ходили с ним за ручку по тому именно парку, куда она сейчас и направлялась, Галина шла на свиданье со своим прошлым.

Главная аллея парка как раз заканчивалась ступенями, ведущими в Дом Культуры её молодости.
Сергей пришёл раньше. Он всё ходил вдоль дверей, давно закрытого за ненадобностью Д К, с обшарпанными стенами. И только парк жил полной жизнью. Повсюду видны были мамочки с колясками, парочки влюблённых. По дорожкам бегали малыши, обгоняя степенно прогуливающихся стариков. Несколько уцелевших скамеек давали пристанище, уставшим от ходьбы по парку, присесть и отдохнуть.
На одну из таких скамеек и присела Галина. Ей хорошо было видно прохаживающегося худого, высокого, немного ссутулившегося мужчину с несвежим букетом цветов. Видно было, что он волнуется. Мужчина постоянно поглядывал на часы и оглядывался на аллею, в надежде увидеть приближающуюся Галину.
А Галина всё сидела и смотрела не в силах принять решение.

— Нельзя войти в одну и ту же реку дважды…
Галина вздрогнула. Рядом на лавочке сидел пожилой мужчина, он что-то говорил по телефону, но Галина не замечала его и только одна фраза оказалась услышанной ею.
Как часто бывает, мы видим, или слышим именно то, что нам и нужно в данный момент. Мужчина продолжал говорить по телефону, прикрывая его рукой, стараясь не мешать никому.
Галина ещё раз взглянула в сторону Сергея. Чужой. Незнакомый мужчина, продолжал ходить вдоль больших, старых дверей, не существующего уже Дома Культуры. Галина не знала его. Того Сергей, что она знала не было, он остался там, а этот человек прожил свою жизнь. Свою. И в ней не было место для Галины. Так же, как и в её жизни, давно не было места для него. Ни он стоял рядом, когда она выходила замуж, ни он держал её за руку, когда увозили в роддом, ни он по ночам бегал в аптеку за лекарствами, когда болели мальчишки. Ни его они назвали папой, ни он и никогда. В её сердце, как и в жизни, было место только для троих мужчин. Мужа и сыновей.
Галина встала, повернулась к пожилому мужчине, продолжавшему с кем-то разговаривать по телефону. Положила ему руку на плечо и негромко произнесла:
— Спасибо.
Мужчина перестал говорить и с удивлением, посмотрел на молодую женщину, казавшийся до этого такой задумчивой.
— Спасибо Вам, — ещё раз поблагодарила Галина мужчину и, улыбнувшись, напоследок в последний раз взглянула на Сергея, потерявшего уже надежду на встречу, прислонившегося к дверям Дома культуры из прошлого.

Галина легко и глубоко вздохнула и, повернувшись на каблучках, быстро зашагала по аллеи к выходу из парка.
На ходу достав зазвонивший телефон, она ответила, предчувствуя хорошие новости. Звонил старший сын, и новость действительно была радостной. Они собрались навестить родителей и сообщить, что скоро сделают их бабушкой и дедушкой.
Чувство радости полностью заполнило то место, где ещё недавно лежал камень. Галина позвонила мужу и сообщила о новости и на всякий случай попросила прощенье и купить что-нибудь сладенькое к чаю.
«Да, не зря я сегодня так потратилась, зато буду самая красивая и молодая бабушка» — улыбнулась Галина своим мыслям.
Посмотрев ещё разок на свой мобильник, она решила позвонить и младшему сыну: — «А вдруг, он ответит, может и не потерял телефон? Просто симку вынул, а может уже и вставил?» — недолго думая, Галина набрала номер. Послышался любимый голос:
— Да. Мама, — слёзы выступили на глазах.
— Пашенька, сынок, у нас праздник. Давайте приезжайте сейчас к нам.
— Праздник, какой? Ты сказала, приезжайте?
— Ну, да, конечно, вместе приезжайте. Ольга беременна. Ты скоро станешь дядей.
— Класс! Ну. Витька молодец. А ты точно хочешь, чтоб мы с Наташей приехали?
«С Наташей» — пронеслось в голове: — «Значит Наташей звать»
— Ну, конечно сынок, с Наташей. Она же нам теперь… не чужая.

Галина подняла голову к солнцу.
«Какое лето жаркое, а я так и не сходила ни разу на пляж. Надо завтра обязательно на речку съездить. Хоть напоследок искупаться»

Галина не шла, а бежала домой. На душе было легко и радостно. Она убегала от прошлого, ушедшего давно и далеко. И приближалась к будущему, к новым страницам своей счастливой жизни …

Рассказ написан в 2010 году.

Информацию предоставил: rekbrjdcrfz


Порядок вывода комментариев: 0 Спам 1 Домовушка • 03:30, 15 Окт 2012 Читается с интересом, весьма раелистичная история. Однако в двух местах я нашла путаницу с именами. 0 Спам 2 rekbrjdcrfz • 17:19, 15 Окт 2012 Ой, надо было скопировать, всё может быть, имена они такие, бывает и путаются. Спасибо что заглянули.