Бабушка ушла на почту за пенсией. И обещала купить большой торт, если Ваня будет себя вести хорошо и дождётся её. Конечно, он и не собирался вести себя плохо. Но подстраховаться не помешает. Целый час Ваня прибирался по дому в ожидании бабушки. «Куда она пропала? Почему так долго?» ― сказал Ваня в прихожую, но ответа не последовало, даже эхо молчало.
Вдруг за окном кто-то крикнул:
― Ванька!
Ваня подскочил к окну, распахнул створки, и высунулся по пояс (хорошо что второй этаж). У колючего боярышника стоял лысый Толик и растягивал губы до ушей.
― Чего тебе?
― Мать за хлебом послала. Выходи!
― А что один?
― Вдвоём веселее.
― Я не могу, бабушку жду.
― Мы быстро.
― Бегу! ― вырвалось у Вани против воли.
Ваня перепрыгивает сразу через три ступеньки, бежит по длинному коридору как спринтер, выбивает дверь, солнце брызнуло в глаза. Красота!
Толик протягивает загорелую руку, Ваня протягивает свою шоколадную, рукопожатие, меряются силами. Поочерёдное превосходство. Соглашаются на ничью. Новое состязание ― бег. Ваня почти догнал ногастого Толика. Машины препятствуют, издалека сигналят. Финиш. Похлопывают друг друга по плечу. Смеются. Машины норовят обрызгать. Ребята вовремя отскакивают. Молча провожают чумазых поросят. Грязный мешок разлёгшийся у обочины на перекрёстке, оскорбляет глаз. Толик пнул.
― Что-то мягкое.
― Может быть… ― у Вани округляются и без того круглые глаза.
― Не похоже. Лёгкий.
Переглянулись и не сговариваясь схватили мешок за бока и потащили к кустам ивняка. Редкие прохожие с интересом поглядывают на это действо. Наконец скрылись от любопытных глаз. Ваня пытается развязать узел, от усердия прикусил губу, не получается, подумал подключить зубы, наклонился, но на грязной верёвке что-то зашевелилось, и он отпрянул. Толик достал из широких штанин маленький перочинный ножичек, махнул по тугому узлу, мешок раскрылся: на мгновение показалось что он доверху набит шоколадными конфетами в ярких фантиках, но когда ребята схватили по одной, конфеты превратились в пачки денег.
― Может фальшивые, ― Ваня бросил пачку назад в мешок и стряхнул с рук невидимую грязь.
― Надо проверить, ― загорелся Толик и сорвав бумажную упаковку сунул синюю пачечку в шаровары. ― Пошли.
Ваня нехотя поплёлся за другом и вздохнув подумал: «Бабушка уже наверное пришла, а я тут фальшивые деньги иду проверять, нехорошо».
Разноцветные магазины открыли рты, ароматы сдобных булочек лезут в нос. Ну как тут мимо пройдёшь. Протиснулись вдвоём в узкий проход. Подбежали к масленому прилавку. Пышная продавщица перекладывает румяные булочки, выгодными местами к покупателю.
― Дайте нам две! ― Толик протянул трясущейся рукой синюю бумажку. Ваня посматривает на выход.
Продавщица сунула деньги машинально в кассу и протянула две булочки в пакетиках. Ваня и Толик тут же похрустывая проглатывают. И уходят.
― А сдачу? ― слышится тревожный голос продавщицы.
― Оставьте себе, ― отмахнулся Толик.
Ваня стукнул его в живот.
― Транжира.
Смеются.
Потом их привлекают ароматы и зазывания, долетающие до носов и ушей от пёстрого рынка. Друзья бегут наперегонки. «Кто не успел ― тот опоздал!»
Опять ничья. Толик споткнулся о слишком высокий бордюр и чуть не распластался на грязном тротуаре, хорошо Ваня успел схватить его за капюшон толстовки. У входа на рынок сидит бабушка облепленная сизыми голубями и пересыпая семечки из стаканчика в кулёк без умолку кричит:
― Простые и солёные! Семечки калёные! Подходи! Налетай! Очередь не создавай!
Удержаться невозможно. Пешеходы набрасываются на бабушку как воробьи вместе с новой партией голодных голубей. Бабушка раздаёт за мелочь кульки, суеверно бросив на землю горсть несолёных. Голуби шумно слетаются на добычу. А один воробей нагло продолжает сидеть на краешке мешка и не спеша поклёвывать отборные зёрнышки. Бабушка не прогоняет. Реклама!
Ваня и Толик наглядевшись на солёные семечки захотели пить и поспешили утолить жажду. Что выбрать? Сок, газировку или простую воду. Начали с газировки. Пузырьки щекотят нос. Глотают по очереди из бутылки. Бабушка с сумкой-тележкой тут как тут, ждёт пустую бутылку. Ваня отдал.
― Спасибо милок.
Толик протянул бабушке синюю бумажку.
Бабушка покраснела.
― Это ещё зачем? Я не попрошайка.
― Простите, я не подумал, я просто так. ― Толик смял бумажку и чуть было не выбросил, хорошо Ваня вовремя потрепал друга за рукав.
― Ладно, прощаю, ― бабушка улыбнулась и сморщенное лицо превратилось в солнышко. От сладкой газировки захотелось ещё больше пить. Купили простой воды. Тут же опустошили, а бутылку отдали бабушке. Сумка полна. Бабушка довольная укатила. А мальчишки побежали по рядам, почуяв новые ароматы.
Шоколадки, халва, щербет, пробуют и на удивление продавщицы покупают. Руки липкие. Куда бы щербет деть? Взгляд остановился на цветных пакетах. Купили целых три. Один заполнили всякими сладостями, а другие поделили поровну, для денег. Пачечка уменьшилась. Толик сделал веер, обмахивается. Ваня хочет отнять. Потасовка. Смех.
Усатый полицейский подпирающий фонарный столб сверлит глазами. Ребята прячутся за спинами покупателей, незаметно отступают и убегают. Остановка спасительница прячет. Погони нет. Отдышавшись, смеются. Вдруг Толик хлёстко стукнул себя ладошкой по лбу.
― Я же про хлеб забыл! Бежим.
Ваня вспомнил про бабушку: «Наверное, уже пришла, смотрит в окно, волнуется. А я тут сладости пробую!»
Купив хлеб, друзья побежали к мешку денег.
― Только бы не украли.
Мешок лежит себе преспокойно на прежнем месте. Зря волновались. Деньги поделили, по пакетам на глаз, поровну. Тяжесть шоколадок тоже.
― Никогда бы не подумал, что деньги такие тяжёлые. ― Ваня сделал вымученную гримасу.
― Ха-ха! ― рассмеялся Толик из-под пакетов. ― Я куплю велосипед, спортивный, как у Петьки.
― А я?.. ― Ваня ненадолго задумался. ― А я, мопед!
― Ха-ха-ха! Размечтался, тебе ещё нет четырнадцати.
Ваня засомневался, смутился, сдвинул брови к переносице, наморщил маленький лобик, потом лицо просветлело:
― А я про запас!
― Ха-ха-ха!
Остановились на велосипеде, он ведь, как и мопед до шестидесяти разгоняется. И ещё крутой мобильник и компьютер на двоих.
― Хватит уже Петьке платить за поиграть. У меня живот к спине прирос. ― Толик вобрал живот. ― Мать подозревает что я не обедаю в школе.
― Ничего себе не обедаешь, ― Ваня раскрыл широко глаза. ― А как же мои полбутерброда.
― Ха-ха! У меня растущий организм.
Вместе смеются. Потом Толик затих, вынырнул из-под пакетов и спросил одними губами:
― А что это полицейский на нас смотрел?
Ваня спрятал голову в плечи.
― Может было ограбление банка?
Толик глянул через плечо.
― Полицейский!
Бегут. Ваня еле разглядел из-за мешков крючковатого мужичка, он не похож на
полицейского. Толик остановился, обернулся.
― Фу, показалось.
Ваня ударил Толика в плечо. Смеются.
Мужичок тоже остановился, моет грязные ботинки в луже, посматривает на Ваню, на Толика, на пакеты.
Ваня шутя нарочно шепнул Толику на ухо:
― Это ведь он…
Толик перестал смеяться и громко спросил:
― Кто?
Ваня так же громко ответил, не сводя взгляда с мужичка:
― Грабитель.
Мужичок подозрительно улыбнулся, выпрямился, идёт им на встречу. Толик утянул Ваню за собой, украдкой поглядывает из-за плеча.
― Он идёт. Догоняет. Бежим!
Бегут. Задыхаются. Ныряют в кусты ивняка. Шарахаются от груды обугленных брёвен в бурьян. Короткий путь к дому. Кто-то ломится следом, трещит, ломает засохшие ветки. Толик чуть не упал, зацепился капюшоном за растопыренную корягу. Ваня освободил.
Просвет, солнце в лицо, аптека. Старая волга промчалась перед самым носом и как только в поворот вписалась. Забежали за аптеку посматривают в бурьян. Трава зашевелилась, Толик дёргает пакет.
― Бежим!
Ваня не двигается с места, ему не верится, что за ними гонится настоящий грабитель, он хочет посмотреть. Из бурьяна вылезла собака, белая с синим боком. Кто-то пролил краску на бедолагу. Выдох облегчения.
Толик отщипнул от батона горбушку и кинул собаке, та недоверчиво посмотрела на кормильца, обнюхала кусок и уловив аромат свежевыпеченного хлеба повизгивая стала есть.
― Пошли, а то меня мать убьёт.
Ваня кивнул и вприпрыжку пустился за другом. Мешок полегчал.
― Надо от конфет избавляться.
А вот и кружок у крыльца. Петька как всегда возвышается рыжей копной волос над малышами, выкрикивает съедобное и не съедобное и бросает мяч. Метит в лицо.
― Жаба!
Лупоглазый малыш поймал мяч.
― Фу! Съел. А–ха-ха! ― Петька покатывается по асфальту, потом неожиданно подхватывает мяч и выкрикнув: «Шоколадка!» бросает девочке с большими голубыми глазами точно в руки. Малыш облизывает обветренные губы.
― А шоколадка большая?
― Большая, большая! ― улыбается Петька и на слове: «Камень» бросает мяч в сопливое лицо Егорки. Мяч ударяет в нос и будто испугавшись содеянного упрыгивает под машину. Егорка недоумённо хлопает глазами, Петька заливается смехом, хватается за живот. Маша, невеста Егорки, зло посмотрела на Петьку, сжала кулачки, и если бы не появившиеся Ваня и Толик, мало бы ему не показалось.
― Щербет! Халва! Конфеты! Шоколад! Даром! ― кричат наперегонки, подняв мешок над головами, Толик и Ваня.
Малыши удивляются, не верят, спрашивают что нужно сделать, отдать взамен. Ваня и Толик смеются, оделяют всех поровну. Мешок на глазах опустел и только чумазые мордашки и липкие руки малышей выдают недавнее пиршество. Даже Петька счастливо улыбался после того как ему ссыпали в рот шоколадный горошек.
― Толя! Домой! ― высунулась красивая женщина из окна пятого этажа.
― Кто последний тот опоздал!

Ваня с нетерпением ждал бабушку, хотел обрадовать находкой. Сколько можно купить на эти деньги! Послышался скрежет в замочной скважине. Ваня заволновался: «Бабушка должна позвонить. Может это грабители? Тот мужичок навёл». Он спрятал деньги в шкаф и вооружился бабушкиным зонтиком. Дверь пронзительно скрипнула. И в проёме показалась растрёпанная… бабушка с пустой сумкой.
― Что случилось?
― Почту ограбили.
― Как?! ― Ваня открыл рот и выронил зонтик.
Бабушка подобрала реликвию и закинула повыше на шкаф. Бабушка даже не заметила что Ваня прибрался. Плюхнулась в кресло и закатила глаза.
― Как же теперь быть? И у Дуськи не займёшь.
Ваня вспомнил бабушкину подругу, тоже пенсионерку.
― И другие бабушки не получили?
― Да, внучек, ― сказала бабушка, перебирая пальцами скомканную сумку.
У Вани загорелись щёки и защипало в носу, а в правый глаз залезла болючая соринка. «Нужно вернуть деньги!» ― подумал Ваня и побежал в прихожую, но тут же остановился и забормотал под нос: «Мы же потратили целую пачку?.. Копилка!» Ваня бросился в свою комнату, там на окне преспокойно грелся на солнышке розовый поросёнок. Ваня постоял немного над копилкой в замешательстве, потом закрыв глаза и столкнул поросёнка с подоконника. Мечта разбилась о пол. Ваня открыл глаза и удивился: целая гора новеньких монет поблескивала на полу. «Наверное бабушка в тайне кидала в копилку». Должно хватить. Когда Ваня вышел из комнаты бабушка спала. Намучалась в очередях. Мешок тяжёлый. Лифт медленно ползёт, как сонная улитка, по шахте. Ваня не дождавшись бежит по лестнице: «Только бы Толик был дома!» Звонит. Дверь открывается. Толик улыбается.
― Ты что с мешком? За покупками собрался?
― Почту ограбили. Бабушки пенсию не получили.
― Да ну?
― Точно! Давай отдадим.
― Ха-ха! Сейчас! Только шнурки завяжу, ― у Толика глупая улыбка до ушей. Ушастый.
― Не отдашь?
― Нет!
Ваня поправил мешок на спине и отвернувшись от друга, пошёл по длинному коридору.
― Ты куда? Заложить меня хочешь!
― Не бойся, ― Ваня глянул из-за плеча. ― Я скажу, что столько и нашёл. Мне поверят.
Дверь громко хлопнула.

Всё какое-то не весёлое, мрачное, серое, машина обрызгала, с головы до ног, Ваня захотел разбить стекло у этой чистюли. Все какие-то плоские, злые лица. Мешок становится всё тяжелее и тяжелее. Захотелось выбросить его на дорогу. Сгорбленная бабушка помешала. Любопытная, заглядывает в глаза. Ветер в лицо, Ваня задыхается, щёки горят. Неряшливые шпанята не уступают дорогу, коротышка с прыгающей походкой больно задел плечом.
― Эй! Стой! ― коротышка вцепился в мешок. ― Не тяжело?
Ваня тут же развернулся и крепче сжал мешок.
― Отпусти!
― Сейчас. Только посмотрю что там у тебя, ― смеётся, переглянулся с длинным.
― Не тронь!
― Может ты воришка, мы дружинники.
― А где повязки?
― Самый умный? ― коротышка дёрнул мешок на себя.
― Сейчас как дам! ― Ваня замешкался, руки были заняты.
― Ха-ха-ха! Ты слышал косой. Он нам даст.
Косой ухмыльнулся и сплюнул под ноги Ване. Коротышка ударил по рукам. Но Ваня крепко держал мешок. Длинный зашёл за спину. Ваня растерялся и хотел уже отпустить мешок. Как вдруг спина коротышки закричала:
― А-аа! Ура! Наших бьют!
Потом спина зазвенела, коротышка заохал и повис на мешке. Тут показался лысый мальчишка с горящими глазами. Толик! Залаяла собака. Шпанята пустились наутёк.
― Почему ты пришёл? ― Ваня не верит глазам.
― Мы ведь друзья, последний бутерброд и тот пополам. ― Толик позвякал мелочью в мешке.
Смеются. Идут вприпрыжку, раскачивая мешки денег. Белая собака с синим боком не отстаёт. Прохожие оглядываются, провожают глазами. «Почта» - синими буквами на солнышке светится.

Старенький уазик буханка подъехал к пятиэтажному дому, дверки открылись и на асфальт попрыгали Ваня, Толик, белая собака с синим боком и два полицейских. Из дома выскочили растрёпанные бабушка Вани и мама Толика и вцепились в мальчиков.
― Что они натворили! ― глаза по суповой тарелке.
Малыши со двора окружили, над ними возвышался Петька с ехидной улыбкой. Сдал.
Один полицейский что повыше улыбнулся и торжественно сказал:
― Не волнуйтесь! Они нашли мешок денег и вернули на почту.
― Какие деньги? Это те что пропали! ― затараторили мама и бабушка перебивая друг друга.
― Да! ― сказал что пониже ростом и посправнее.
Мама Толи закатила глаза. Волнение, подозрение.
― Даже больше на десять рублей вернули! ― сказал восторженно высокий полицейский.
Петька усмехнулся.
― А мы думали, что они магазин обокрали, сказала мама Толика и посмотрела строго на Петьку. Он в панике прячется за спинами малышей. Улыбка сползла с ушей.
― Мешок выпал из машины по пути на почту, дверки держались на честном слове.
― Вот так у нас всегда! А пенсионеры страдают! ― сказала в сердцах бабушка и посмотрела умоляюще на полицейского, ― Вы нас отпустите?
― Да, да, конечно! ― закивал высокий. ― Вам ещё вознаграждение положено.
― Да не надо нам никаких вознаграждений! ― вздохнули облегчённо бабушка и мама.
Толик хотел возмутиться, но высокий полицейский будто почувствовав, выставил руку знаком предупреждения и сказал:
― Положено.
Ребята облепили Ваню и Толика и трогали, щупали, щипали, как будто встретили космонавтов побывавших на марсе. Даже собаке, не смотря на плешивость и выкрашенный синей краской бок, досталось.