АЛЕКСАНДР КОСТЕНКО

ИЗ СБОРНИКА «НА ДАЛЬНЕМ ПОГРАНИЧЬЕ»

ПОРТ-АРТУР

1

Под сенью муз, мгновений мимолетных,
Мы в суете мирской, пройдя через года,
Вдруг вспомним средь событий полноводных,
Всё то, что улетело навсегда.

И вот тогда, среди прекрасных,
Таких знакомых, милых лиц,
Среди прощальных звуков вальса,
Я снова Ваш увижу лик.

Ах, Варя, знаете, Вы станете другою
Недаром годы пролетают быстро.
Поймите правильно, я не сказал «чужою».
Другой, ведь наша встреча совсем не близко.

Да Вы, наверное, не вспомните о том,
Как под руку держали капитана.
Как шли по площади Сенатской под дождем,
Смотрели ввысь на полотно Андреевского флага.

Все было мило и прелестно,
Вокруг шумел наш Петербург.
Иссакий вот и шпиль Адмиралтейства,
Стоит, пронзая солнца круг.

Не помню, что еще? Да, дождь грибной!
Извозчика кобылы мокрый хвост,
Потом стемнело над Невою,
Был разведен последний мост.

Да все прошло. И тот прекрасный вечер.
И вот теперь передо мной,
Картина та, что не сулит мне встречи,
Ни с Петербургом, ни с Москвой.

Январь, Квантунский полуостров.
Порой мне кажется, что я уснул.
Что это? Я отвечу просто,
Китайский город Порт-Артур.

Как я живу? Да в общем-то, неплохо.
Всегда я сыт, обут, одет.
Да разве человеку нужно много?
Мне лишь от вас заполучить ответ.

Ответ на что? На эту вот бумагу.
Так много хочется сказать ненужных слов.
Что делаю? Сижу, глазею на эскадру,
Пишу письмо, у дальних берегов.

2

Варюша, здравствуйте, пишу опять.
Опять, простите мне упрямство.
Ведь сил полно, мне только двадцать пять,
А так осточертело уж притворство.

Притворство в чем? Сейчас я объясню.
Хотя, наверно, Вам сейчас в столице,
Нет дела до простых солдат,
Да я и не прошу за нас молиться.

Мне кажется порой, что здесь,
Почти что все из офицеров,
Уж слишком далеки от слова «честь»,
По свински пьют и убивают между делом.

Хотя и это не бог весть какое дело…

Мы строим новые редуты,
Но это так для вида днем.
А вечером, как индюки надуты,
Мы в кабаки и кабаре идем.

Все эти наши укрепленья,
Конечно, в случае войны,
Японцы быстро, вне сомненья,
Накроют быстро, ну а мы…

Да что я право, веселее!
Штабс-капитан, не вешать нос!
Война бы что ли поскорее,
Я упреждаю Ваш вопрос.

Да нет мне жить не надоело,
Я от бездействия устал.
Меня как ржавчиной разъело,
Не знаю, кем я тут уж стал…

3

С приветом к Вам из Петербурга,
Да, рыцарь, мой, конечно я.
Прошу простить, не думать дурно,
Все Ваши письма я прочла вчера.

Мне очень мило и приятно,
Что Вы всё помните те дни,
Прогулок чудных, ощущений новых,
Пускай давно закончились они.

Как глупо вышло с Порт-Артуром,
Как жаль, что Вас перевели,
Но Вы не верьте каламбурам:
Не ждет она, коль Вы вдали.

Я жду, поверьте, нашей встречи,
Не меньше вашего, хотя…
Не жгу я у окошка свечи,
Придётся Вам простить меня.

Мы с Вами знаемся так мало.
А чувство сильное, увы,
Возникнуть разве может сразу,
Вдруг после светской болтовни.

А Петербург живет и ждет капели,
Апрель, а холод на дворе.
Вдруг дождь, и снег на город налетели
И все мечтают о весне.

Грустить грешно, уж Вы поверьте.
Вам нужно столько сил иметь,
Доспехи рыцаря примерьте,
Я буду ждать, молить, терпеть.

4

Вчера за полночь, приложившись к фляге,
Уснул нечаянно не затушив огня.
И мысли данные бумаге,
Невольно выдали меня.

Корнет Плетнев, дружок мой закадычный,
Гуляка, пьяница и мот,
Подняв на смех роман столичный,
Сложил балладу обормот.

О нас там каждая строка,
И я там рыцарь без упрека,
А Вы красавица моя,
Находитесь во власти злого рока.

Дуэль, казалось, неизбежна,
На бархате блестят стволы,
И секунданты чуть небрежно,
Лениво меряют шаги.

Но эхо выстрел не разбудит,
Не вздрогнет птица у реки,
И нас Россия не осудит,
За наши тяжкие грехи.

5

Я видел сон и трепетный и чудный,
И хоть виденьям доверять я не привык,
Нарушен был мой распорядок нудный,
Я в мыслях с Вами перешел на «ты».

Вчера над Порт-Артуром были звезды,
Они напомнили мне вдруг твои глаза,
Они таким небесным светом солнца,
Горят в оправе твоего лица.

Они меня всегда пленяли чем-то,
Своей быть может неподдельной простотой,
А может верностью, а может просто,
Своей бездонной глубиной?

Я никогда их не забуду,
И где бы ни был образ твой,
Как совершеннейшее чудо,
Я в сердце сохраню своем.

Когда же наконец, смогу увидеть,
Тебя в серебряной фате,
Когда я звездами смогу усыпать
Тебя, ну а потом привлечь к себе.

И насладиться кратким мигом,
Единства тела и души,
И ощутить, что в этом мире,
Есть ты прильнувшая к моей груди…

6

Сегодня утром, как ни странно,
Японцы начали войну.
Стреляли очень уж исправно,
Что нам поставили в вину.

А Порт-Артур весь в красках серых.
И прямо скажем, не впервой,
Теперь я снова занят делом.
Что называется войной.

Сегодня грязный, но довольный,
Я снова думал о тебе,
Как ты спешишь на утро в Смольный,
И вспоминаешь обо мне.

Лежу на койке, вспоминая,
Дождливый питерский вокзал,
Как я стоял в вагоне, наблюдая,
А поезд уходил, а я все ждал.

Когда мелькнут огни у поворота,
И ты появишься, как прежде предо мной,
Хотя и знал тогда, что невозможно,
Вернуть тот поезд голубой.

Пройдет и год, а может больше года,
И много утечет воды,
Растает снег и снова опадут березы,
И вновь зазеленеют у реки.

Ты будешь ждать и пусть тревога,
Не мучает тебя, я как и прежде твой.
И очень, очень скоро,
Я вновь вернусь к тебе и обязательно живой…

7

Сережа, здравствуйте, как там у вас?
Я Ваши письма часто получаю.
И все молюсь, боюсь за Вас,
И по ночам не сплю, под утро засыпаю.

Я так боюсь, вдруг что нибудь случится,
И думы горькие мои,
Не в силах я прогнать и отключиться.
Все вспоминаю я глаза твои.

Когда стояли мы в молчанье у перрона,
Тоскливо в зонт стучался дождь.
А я дуреха все не понимала,
Что час разлуки пробил, ты уйдешь.

И поезд унесет тебя далеко,
В страну, где женщин много без меня.
Тебе ведь на чужбине будет одиноко,
И кто нибудь, конечно, будет у тебя.

Да, мысли глупые, но что поделать?
Я думала: уедешь и появиться «она»,
И знаешь, от судьбы ведь глупо бегать,
Она уже пришла к тебе – «война».

8

Зачем мне искать, где-то в странах далеких,
В заморских краях, среди знойных пустынь,
Меж полей и лесов, океанов глубоких,
Средь кокосовых пальм и прекрасных долин

Ту принцессу, которая станет мне другом?
К которой на алых примчусь парусах?
Если где то в России есть девушка-чудо,
И образ ее как цветок на камнях.

И волосы золотом льются на плечи,
Бездонной лазури полны глаза.
А веет от них сем-то истинно вечным,
Чем то таким, что не тронут года…

9

…Пришло письмо, не знаю как мне быть,
Быть может ненавидеть, иль любить?
Что делать? Верить, ждать и не дождаться?
А может быть пойти на смерть и знать,
Что до тебя иначе не добраться?

И уж конечно, не обнять,
Я с мертвым не умею целоваться…

Феодосия, 2012