Москва встретила жизнерадостным гулом вокзала, рассыпчатым легким снегом, неожиданно выпавшим в разгар весны, и ослепительным мартовским солнцем.
Ее гордость – высокий, красивый, с копной темных волос сын – трогательно, мягко и нежно обнимал, протягивая букет веселых разноцветных тюльпанов.
Несколько дней, проведенных c cыном, оставили в душе самые противоречивые чувства. Она ощутила, что шум и блеск большого города, уже не столь заманчивы и притягательны для нее, как в молодости, и успела устать от спешки и ритма. Конечно, усталость в сравнении с впечатлениями, что ей подарили сын и невестка ничего не значила! Дети пригласили на спектакли, в которых они, актеры, были заняты.
Глаза Матери наполнялись слезами, когда она, сидя близко перед сценой, видела милую красавицу невестку (ласковая, светлая девочка, ставшая родной, окружила своего молодого мужа, любовью и заботой. Мама была спокойна за счастье сына в его новой семье!). В гриме невестка была еще более ослепительно хороша, а невообразимо–прекрасные платья, которые девушка меняла по ходу действия, делали ее неузнаваемой, придавая особый шарм и обаяние! Все-таки, как жаль, что она не догадалась вручить невестке на сцене цветы… Ее девочка была всех лучше: великолепная пластика, мягкий тембр изумительного голоса, обаятельнейшая улыбка !
Мама решила исправить свою оплошность, и, отправившись на спектакль к сыну, запаслась букетом из стройных стебельков ирисов с ярко-синими лепестками, окаймлявшими нежную желтенькую сердцевинку.
Она подошла к окошечку администратора, как ей сказал сделать сын, и попросила один билет. Администратор с вежливой улыбкой пояснил, что в театре – аншлаг, и мест на всех, попросту, не хватает. Место, указанное в выданном ей билете, оказалось в дальнем ряду… Цветы пришлось попросить вручить сотрудницу театра, стоявшую при входе в зрительный зал, робко добавив: « Это для сына…».
На сцене сын был так хорош, что она сначала любовалась, смахивая украдкой невольные слезы, потом завороженно слушала его горячую речь, и, наконец,откровенно расплакалась, закрыв лицо руками. Ее мальчик играл на столичной сцене и за ним наблюдали сотни пар глаз! В антракте к ней подошли две женщины – та самая сотрудница, которая должна будет вручить цветы, и другая - незнакомая представительная дама. « Сейчас же вас пересадим !.. Мы своих не обижаем!..» - с приветливой улыбкой заговорили они, беря ее под руки, и уводя ближе к сцене. "У вас замечательный сын..." - слышала она, и благодарно, смущенно улыбалась.
Теперь и на последующих спектаклях Мама сидела в центре зала, и видела, как сыну вручали цветы, как благоговейно аплодировали артистам зрители, как люди, не торопясь, выходили из зрительного зала, обсуждая увиденное, а их одухотворенные лица, словно, озарял изнутри живой и загадочный свет!.. Плакать не хотелось: на сердце было тепло-тепло от радости и гордости за сына…
Всего несколько дней, проведенных в Москве, наполнили новым смыслом жизнь. Она убедилась, что и сын, и невестка, давно ставшая дочкой, любят и ценят ее по-настоящему. Мама вновь ощутила необходимость и, даже, значимость для своих детей! А, ведь, был момент, стыдно признаться, когда она была уверена, что ею тяготятся… Сейчас-то было ясно: бешеный ритм столицы, изнуряющие транспортные пробки отнимают у детей свободное время для звонков и поездок к ней…
Возвращаясь к себе домой, она глядела в окно вагона. Мелькали заснеженные поля. Тянулся бесконечный лес: проплывали высоченные прямые сосны вперемешку с искривленными стволами карликовых берез, кряжистые ели с мохнатыми лапами, смешные пеньки в нахлобученных снежных шапках…
Мама улыбалась, вспоминая поцелуи, прощальные обьятия и теплые взгляды своих – самых талантливых, самых ласковых, самых любящих – детей!...
