- Шурик, - заговорщически прошептал он на переменке приятелю. - Я тебе такое скажу! Только поклянись, что никому.
- Клянусь! - охотно согласился Шурик. - Никому. А что за тайна?
- Шурка в тебя втрескалась. По уши! Сама девчатам призналась, а я подслушал. Только ты смотри меня не выдай! Ты же обещал.
- Пашкова? - с сомнением уточнил Шурик.
- Она самая. Так и есть, не сомневайся.
- Что-то не похоже. Она на меня и не смотрит.
- Потому и не смотрит, что влюблена. Глаз на тебя не поднимает. Ты понаблюдай - она же вообще в твою сторону взглянуть боится. А когда ты смотришь на нее, так она глазки опускает и вся краснеет. Пожалел бы девчонку - пригласил бы в парк или еще куда. Есть у тебя совесть?
Нашептав Шурику с три короба, Гена незамедлительно нашел Шурочку и, взяв ее под локоток, увлек в укромный уголок под лестницу.
- Шура, у тебя совесть есть? Или хотя бы чувство жалости к страданиям товарища? - строго спросил он девочку.
- Есть, - испуганно ответила Шурочка, теребя свою роскошную косу - предмет зависти всех девочек школы. - А кого надо пожалеть?
- Как кого? Ты что - до сих пор ничего не знаешь?
- Нет. А в чем дело?
- Да уже весь класс знает, одна ты в неведении. Что Дьяченко в тебя влюблен. По уши! Ты заметь, как он на тебя поглядывает. Нельзя же до такой степени ничего вокруг себя не видеть. Так и свое счастье упустишь - а потом локти кусать будешь.
- Гена, ты шутишь? Дьяченко? В меня? Да он на меня и не смотрит!
- Ты просто не замечаешь - вечно ходишь, уткнувшись в учебник. Посмотри внимательнее. Хоть улыбнись бедняге. Нельзя же быть такой жестокосердной.
- Теперь наблюдай, - сказал Гена Лене, вернувшись в класс, - как любовь будет расцветать прямо у тебя на глазах. Как тюльпанчик!
Сразу после перемены на уроке истории они заметили, как Шурик и Шурочка стали перебрасываться заинтересованными взглядами. Чтобы не засмеяться, Гена вынужден был прикрыть рот ладонью и не смотреть в их сторону. Лена не скрывала своего интереса к зарождению большого светлого чувства, но они ее интерес поняли по-своему. На их счастье Гену вызвали к доске, иначе он точно прыснул бы и все испортил. Пока Гена отвечал, пока получал оценку, пока шел на свое место, большое и светлое чувство настолько окрепло, что уже ничто не могло помешать ему расцветать дальше.
После уроков Дьяченко и Пашкова быстренько смылись и прямиком направились в парк, где их, прижавшихся друг к другу на скамеечке, и застукали одноклассники. Впрочем, эта внезапная любовь никого не удивила. Ну сколько можно быть белыми воронами? Вот и они стали такими же, как все. Гениными стараниями.
