В её глазах открытым текстом было написано, как сильно она недовольна результатом. Да ему наплевать!
«Ты хотела меня как можно быстрее? Как тебе запретный плод? Гадость?! Да, я тоже не приверженец порно», - подумалось ему. Усмешка ещё сильнее искривила и без того небезупречную линию его рта.
Он говорил ей, что для этого они ещё слишком мало знакомы. Но тормозов, похоже, у куколки не было. Не входили в комплект.
Застегнув штаны, потянулся за сигаретами.
– Ладно, увидимся, – стараясь не глядеть на него, она поправила сбившуюся одежду, расчесала волосы.
– Ага, – безразлично кивнул он. – До скорого, – и затянулся, отлично зная, что больше никогда не увидит эту девчонку.
Хлопнула дверь. Оставшись в студии один, Водан засмеялся. Неужели эти желторотые цыпочки не понимают, что секс занимает в его жизни совсем не первое, и даже не второе, место?
Но они все хорошенькие, чёрт побери! И умеют сделать так, чтобы, в итоге, ему всё-таки захотелось. Куда только их родители смотрят? Два дня назад окончившая школу девчонка обладает навыками высококлассной проститутки. Во что превратится общество ещё через пару десятков лет? Кто, вообще, придумал заниматься сексом просто так, лишь потому что захотелось, или потому, что нечего сказать друг другу и нужно как-то убить время?
Это стало так просто и доступно. А смысл? Ощущение, что просто пописать сходил.
Ну, а он-то, кретин, о чём думает? Зачем он уступает? А последнее время уступает всё чаще и чаще. Заниматься сексом без любви, всё равно, что смотреть жёсткое порно. Наверное, это издержки возраста… На смену романтичной юности пришла практичная зрелость, требующая брать всё, что само идет в руки.
Водан достал ещё одну сигарету.
Если бы у него было немного больше свободного времени, он бы попытался влюбиться. Тогда всё было бы иначе…
Да нет же! Это всего лишь отговорки. У него совершенно нет желания влюбляться. Во всяком случае, сейчас. Бессмысленным взглядом окинув помещение студии, Водан в очередной раз затянулся. Просто так ему гораздо легче. Никто не будет устраивать сцен, упрекать в чём-либо.
И вообще, что есть любовь? Ну, сама по себе любовь, как таковая? Кто знает? Он лично до сих пор не нашёл точного определения. Придумываешь себе красивую сказку и пытаешься примерить её к своей собственной жизни. После нескольких неудачных эпизодов, от которых остаются лишь грустные мелодии, перестаёшь искать. Но продолжаешь верить. Во что? В любовь?! В то, что она, может быть, где-нибудь есть и ждёт тебя?
Водан усмехнулся. Похоже, у него очередной кризис. Да уж! Почти тридцатник, а он до сих пор чего-то ждёт от этой жизни. Подарка Судьбы.
Пусть всё остаётся, как есть. Так легче жить. Эту фразу последние дни он повторял чаще всего.
Водан полез в карман джинсов, достал бумажник. Затем извлёк из него потрёпанную газетную вырезку. Он не помнил, где купил газету, но прочитанное в ней стихотворение врезалось в память сразу и навсегда. Это было и не стихотворение вовсе. Так, баллада в N-ском стиле. Но вот уже месяца три он регулярно перечитывал её вновь и вновь. Он помнил стих наизусть, однако, читал с листа. Хотелось видеть эти буквы. Обыкновенные буквы. По сути, какой-то бессмысленный набор значков. Но если поставить их в определённом порядке, то они могут заставить тебя думать, и даже действовать, может быть…
Добившись своего – уходишь навсегда,
Пресытившись, меняешь жертву.
Ты ночь в любви проводишь,
Днём – ты спишь,
Не оставляя времени подумать, –
Что творишь.
Так легче жить.
Никто не станет с этим спорить.
А для чего гореть огню в твоей крови?
Сам – вечный одиночества любовник,
Спешишь забыться ты в чужой любви.
Так легче жить… Гораздо легче…
Зачем пылать? – Другие всё равно согреют.
И ни к чему палить себя дотла.
Любовник, одиночества любовник –
Ты возвращаешься в свой дом свободным,
Как всегда.
Никто не в силах выковать любовные оковы,
Чтоб подошли тебе.
И к сердцу ключик навсегда потерян.
Да, впрочем, а была ль там дверь?
Так легче жить. Все промолчат,
Слова для возражений не найдя.
Но кто, скажи, кто виноват,
Что ты живёшь лишь для себя?
В сердечном холоде твоём, кто здесь виновник?
Ты одиночеству лишь верен. Ты его любовник,
Навеки, без остатка… Навсегда!
Так странно… Чем оно его трогает? Почему он его запомнил? Герой напоминает его самого? Пожалуй, в чём-то есть сходство. Но в его сердце есть дверь. Вот только,... Когда в последний раз он её открывал?
Пятая сигарета незаметно растаяла у него в руках.
«Гитара» – стояла подпись под стихотворением. Наверняка, псевдоним. Интересно, это женщина или мужчина? Скорее всего, женщина.
Водан вздохнул. Пора домой топать. Выходной не слишком-то удался. Хотя… Всё, как обычно.
Может, заглянуть в бар?
Он надел куртку, взял с дивана шапку и вышел из своей студии.
Хельсинки окончательно были захвачены весной. Она победила. Поздний вечер, а температура плюсовая. Исчезло чавканье под ногами. Грязно-серая снежная каша превратилась в лужи. Зелень ещё не появилась, но в воздухе уже витал её запах.
Первая весенняя трава. Нежно-зелёные ростки скоро робко выглянут из черноты уставшей от зимнего сна земли. Потом придёт лето… А пока, город во власти сырости и насморка. Но, всё-таки, весна!
Блеснув в свете фонарей, к ногам упало что-то алое. Водан нагнулся и поднял. Маленькая квадратная картонка. Открытка-валентинка. Ему тысячи раз подобные дарили. На этой были нарисованы два сердечка с глазками. У одного из сердечек – ресницы. Вроде бы, девочка. Сердечки влюблённым взглядом смотрели друг на друга.
– Эй! – Водан окликнул идущую впереди фигуру, облачённую в мешковатое пальто с капюшоном. – Эй! Это ваше? – он догнал замерший в ярком свете фонарей силуэт.
– Только попробуй подойти ближе! – выкрикнул на английском языке женский голос, угрожающе выставляя на обозрение перцовый баллончик.
– Да успокойтесь. Просто вы потеряли кое-что, – перейдя на английский, Водан протянул девушке валентинку. Попутно разглядывая незнакомку. Худенькая, среднего роста, с высокими славянскими скулами и большими глазами. Кажется, чёрными.
– Да, это моё. Наверное, выронила, когда доставала перчатки. Она лежала в кармане пальто вместе с ними, – девушка выхватила у него открытку.
– Я подумал, она что-то значит для вас, раз вы носите её с собой, – отметив настороженно-испуганный взгляд её глаз (они, действительно, были чёрными), продолжил, – Я не сделаю вам ничего плохого. Не бойтесь, – она всё ещё недоверчиво смотрела на него, пряча открытку в прозрачную сумочку. В другой руке удерживая баллончик. Шерстяные перчатки существенно мешали проделать нехитрую процедуру. В итоге, и сумочка, и баллончик, и (во второй раз) открытка упали в ближайшую лужу.
– Везёт! – горестно воскликнув, незнакомка сняла перчатки и принялась выуживать вещи из воды. – Впрочем, чему удивляться? Всё, как обычно, – себе под нос бормотала она.
– Действительно, везёт, – Водан достал из лужи прозрачную сумочку. – Ваша сумка из пластика. Совсем не промокла, – он машинально прочёл название маленькой книжки, находившейся в сумочке. «Неправильные стихи». И автор! «Гитара». Вот уж, везёт, так везёт!
– Спасибо, – девушка взяла свою сумочку из рук Водана.
– А… Это.., – он не знал, с чего начать, чтобы она не сочла его сумасшедшим. – Я давно ищу книгу этого автора, – наконец, придумал он.
– Серьёзно? – недоверчиво сощурила глаза незнакомка. Она достала из кармана пальто платок, принявшись вытирать мокрые вещи.
– Да. Где вы её купили?
– Нигде. Это сигнальный экземпляр, – девушка справилась с задачей, и спрятала баллончик с открыткой в сумочку. – Но через неделю сборник появится в продаже. Правда, всего двести экземпляров. Остальные улетят в Англию.
– Вот как, – Водан задумчиво хмыкнул. – А можно мне тоже получить сигнальный экземпляр? Ведь вы же достали его где-то.
Она посмотрела на этого странного, высокого парня повнимательнее. «Правда, тупой, или прикидывается?» – подумала Электро.
– Просто я прочёл, – Водан достал свой бумажник и показал ей газетную вырезку. – Вот, смотри, – он сам не заметил, как стал называть девушку на «ты».
– А, – протянула она. – Ну, да. Было дело.
– Что? – не понял парень.
– Нет-нет, – спохватилась Электро. – Это я так, не обращай внимания. Возьми, – она вынула книжку из сумочки. – Я себе ещё достану.
– Ты знакома с автором? – Водан спрятал бумажник обратно в джинсы, принимая маленький сборник.
– Нет, – ответила Электро. – Одна моя знакомая работает в типографии. Она оставляет мне экземпляры новых книг. Только никому не говори, – шёпотом продолжила она, улыбаясь. – Это секрет! Иначе, её уволят, и я перестану первой получать литературные новинки.
– Хорошо, – Водан положил книжку во внутренний карман куртки. – Хочешь, провожу тебя? Уже поздно. Ты, кажется, боишься ходить по ночному городу одна?
– Да. Спасибо, – кивнула девушка. – Тут недалеко. Вроде бы, – добавила она.
– Не местная? – догадался Водан.
– Ага, – стуча по асфальту каблучками, старательно обходя лужи, сказала Электро.
– Я Водан, – улыбнулся он. – Совсем забыл представиться. Познакомимся, раз так вышло?
– Электро, – коротко ответила девушка.
– Электра? – переспросил он.
– Нет, Электро, – поправила она. – Окончание «о».
– Интересное имя.
– Наверное, – неопределённо ответила девушка. – Я к нему привыкла и для меня оно обыкновенное.
– Нет, правда, интересное.
– Пусть так, – не стала спорить она. «Знал бы ты мою фамилию. Вообще тогда описался бы от смеха», – добавила про себя. Полностью её звали Электро Гитара. Это была мамина идея, назвать её Электро. И как только её не называли в школе. Ла-ла – было самым простым из всех прозвищ. По детству, Электро возмущалась, что её зовут, словно инструмент. Но потом, привыкла. А теперь, ей даже нравилось. Красиво и очень звучно. Вполне подходило для её деятельности. Она сочиняла стихи. И сегодня возвращалась с вечеринки, где с друзьями отмечала выход в свет своего первого сборника. Жаль, Майкла не было. Он сдавал экзамен по математике.
Напечататься в Хельсинки стоило гораздо дешевле, чем в её родной России или Англии, где она жила в настоящее время. Поэтому Электро и прилетела сюда, остановившись в семье Майкла. Ей был дорог каждый евро. На должности менеджера в среднестатистической компании много не заработаешь. Спасибо родителям. Большую часть требуемой суммы дали именно они. Электро надеялась, что её труд окупится. И вот сюрприз! Книга ещё не появилась в продаже, а уже нашла своего первого читателя. Знак? Ей было приятно. Ведь именно для таких, как этот (как там его?) Водан, она и старалась. Для обыкновенных людей. Возможно, они поймут, что она хотела рассказать своими стихами. Полтора года работы. Ей всего двадцать два.
– Тебе нравятся стихи? – Электро вздрогнула от раздавшегося рядом мужского голоса. Она почти забыла про своего спутника. Где-то она уже видела это лицо. Или ей просто кажется?
– Что? – немного смутилась от того, прослушала вопрос.
– Тебе нравится читать стихи? – повторил Водан. Он прекрасно увидел отстранённость в её глазах, но совершенно не обиделся на это. Каждый имеет право думать о своём. К тому же, они почти не знакомы. С какой стати она должна поддерживать разговор?
– Ну, да. Мне вообще нравится читать.
– Мне тоже. А ты успела прочесть тот сборник, который отдала мне? – он похлопал по внутреннему карману куртки. Книжка несколько раз коснулась груди.
– Я же сказала, мне дадут ещё экземпляр.
– А, точно! – вспомнил Водан. – Что тебе ещё нравится? Музыка, например? Или кино?
– Я очень много работаю. Смотрю иногда фильмы. На видео. А музыка, – она задумалась. – Как-то нет особых пристрастий. Покупаю какие-нибудь популярные сборники. Мне нравится что-то спокойно. Брайан Адамс, Стинг и подобное.
– Ясно, – обрадовался Водан. Она даже представления не имеет о том, кто он такой. Здорово! Хоть пообщаются, как нормальные простые люди. Безо всяких ахов, вздохов и закатываний глазок. – Я тоже не часто отдыхаю. Выходных, иногда, несколько месяцев не бывает.
– Знакомая ситуация, – что бы он сказал, если бы узнал, почему на самом деле она стремится работать по восемнадцать часов в сутки? Хорошо, что он не знает. Она старается ни с кем не говорить об этом. – Мы пришли, – Электро кивнула в сторону стоящей слева многоэтажки.
– Можно я доведу тебя до самого подъезда?
– Ладно, – удивилась она. Зачем он так поступает? Электро быстро прогнала зарождавшееся чувство симпатии к этому странному, внезапно появившемуся в её жизни, человеку. Ей нельзя поощрять его действия.
– Сними, пожалуйста, капюшон, – неожиданно попросил Водан, когда Электро взялась за дверную ручку, чтобы исчезнуть за ведущими в подъезд дверями. – На минутку. Ты не успеешь простыть.
– Зачем? – она удивилась ещё сильнее.
– Сними, – Водан сделал это сам. Упавший на плечи капюшон, открыл его взгляду платиновые волосы, собранные на затылке в небольшой хвостик. – Просто мне очень хотелось увидеть, какого они цвета. Твои глаза чёрные, – произнёс он. – Блондинка с чёрными глазами. У тебя линзы или обесцвечиваешь волосы?
– Ни то, ни другое. Так получилось. Видишь, брови тоже светлые. Ресницы, естественно, крашу, чтобы не казаться совсем блеклой.
– Ты не блеклая. В тебе есть внутренний свет.
– Что-нибудь ещё? – Электро вновь надела капюшон.
– Нет, – отведя взгляд в сторону, тихо произнёс парень. – Иди. Тебе, наверное, пора, – он вновь посмотрел ей в глаза.
– Ладно, пока. До скорого, – в следующий момент пропадая в подъезде, сказала она. Водан вздрогнул, словно нечаянно прикоснулся к поверхности сильно нагретого утюга. Он говорил такие слова всем, с кем не собирался больше встречаться. Обычная любезность. Но, всё же… За неё можно ухватиться.
– Когда? – он заглянул в подъезд.
– Что? – Электро уже прошла целый пролёт. В ожидании ответа, замерла на ступенях.
– Ты сказала «До скорого». Значит, мы увидимся вновь? – спросил, надеясь на положительный ответ.
– Я.., – Электро всерьёз растерялась. Первый раз она не знала, что ответить. Обычно, парней ей представляли подруги на вечеринках. Уличные знакомства никогда не воспринимала. Кроме сегодняшнего. Оно так странно случилось. Тем более, нужно быстрее с этим покончить. Сейчас же.
– Может быть, послезавтра? Я буду ждать тебя у подъезда. В пять вечера.
– Не получится. Завтра возвращаюсь в Англию, – ну, вот и всё. Она это сделала. Удалось. Почему же ей вдруг стало грустно?
– Вернёшься когда-нибудь? – он не был удивлён. Никогда не получалось во второй раз встретиться с тем человеком, который действительно понравился. Почему её глаза вдруг стали такими грустными?
– Не знаю. Не хочу что-то обещать.
– Возьми. Просто так. Можешь выбросить в мусорное ведро, когда зайдёшь в свою квартиру. А сейчас, возьми, пожалуйста, – он быстро преодолел разделявшее их расстояние. – Моя визитка. Возможно, ты всё-таки ещё заглянешь в Хельсинки. Выпьем по чашке кофе в каком-нибудь баре.
– Да, конечно, – улыбнулась Электро, забирая маленький кусочек картона. Он просто умница. Здорово разрядил обстановку. Грусть почти испарилась. Почти…
Он ушёл, не оглянувшись ни разу…
Даже не прочитав, Электро разорвала визитку в мелкие клочки, выкинув получившееся конфетти в мусоропровод.
Ты, знаешь, не стремлюсь уйти,
И оттолкнуть тебя не ставлю цели.
Пойми. Так нужно. Ты прости…
Ну, вот бывают в жизни карусели.
Какими объяснить тебе словами,
Чтоб жалостливый взгляд не получить в ответ?
Как показать ту пропасть между нами,
И то, что «нет» моё, совсем не значит «нет».
Ну, так сложилось, понимаешь?
Жизнь жирною чертой отметила границу мне.
Идти и думать, что растаешь…
Быстрей, чем многие сгоришь в огне.
Всё это пытка для меня такая,
Что хочется рычать порой и выть.
И каждая секунда, пролетая,
Мне не даёт забыть,
что вместе нам не быть.
Не думай, времени совсем не жаль,
Потратить на тебя его, была бы только рада.
Но вскоре ставши призраком, печаль
В твоих глазах увидеть... Не хочу! Не надо!
Мне времени не жалко, нет.
Но, чтоб любить тебя, хочу прожить подольше.
Хотя, о чём я? Даже сотни лет
Мне будет мало. Ведь ты стоишь больше.
А мне их и десятка не осталось…
Боясь сильнее ранить, я не смею и обнять.
Зачем с тобой я взглядом повстречалась?
И ты зачем в толпе заметил лишь меня?
Сейчас, пожалуйста, прости,
Нет сил с тобой мне объясняться.
Прошу, ну, дай же, дай уйти.
Уйти, чтоб рядом навсегда остаться…
Водана настолько захватила подаренная Электрой книжка, что он почти всю ночь не мог сомкнуть глаз. Казалось бы, такой маленький буклет, а как много чувств и событий смог в себя вместить.
Жаль, что эта черноглазая девочка улетает. Они могли бы обсудить творчество этой «Гитары» за чашкой кофе. Раз Электро нравится поэзия, и вообще, литература, то с ней есть, о чём поговорить.
Интересно, позвонит она когда-нибудь или нет? Впрочем, он знает, где она остановилась. Наверняка, приютившие её люди, в курсе, где девушка живёт в Англии. Хотя… Зачем всё это? Как Водан заметил, он ей не слишком-то понравился.
Но результата не будет, если не постараешься. Вчера не понравился, но завтра будет новый день. Может, всё-таки стоит узнать о ней побольше? Судьба не имеет права говорить людям: возьми это, не проходи мимо! Или: это именно то, что ты ищешь! Она просто даёт шанс. Всё остальное зависит лишь от самих людей.
Ладно, он попробует найти возможность встретиться с девушкой вновь. Попытается… Может быть… Когда-нибудь… Вот будет немного больше свободного времени, и …
Часы показывали пять утра. «Всё. На боковую. Дочитаю завтра. И всё остальное тоже решу завтра», – с трудом уговорил он себя.
Завтра наступило, принеся с собою новые неотложные дела. Прошёл ещё один день. Другой… И ещё несколько…
Водан курил, иногда нервно покусывая сигарету.
Позвонить или нет?
В конце сборника со стихами он обнаружил два номера мобильных телефонов, по которым можно было связаться с автором. Один местный городской, другой, нет.
Ему так хотелось узнать, что это за «Гитара» такая? Почему у неё так много грустных произведений? Сколько ей, интересно, лет? Сорок? Больше?
Хотя, с другой стороны, ему нет и тридцати. Но он тоже сочинил не мало печальных песен. Опыт не определяется возрастом. Для того, чтобы испытать большинство из оттенков боли, вовсе не обязательно пересечь пенсионный рубеж.
Всё! Решайся же, в конце концов!
Водан взял свой мобильник и набрал комбинацию цифр местной станции.
– Да? – через несколько секунд, показавшихся Водану вечностью, ответил заспанный мужской голос.
– Я хотел бы поговорить с Гитарой, – он чуть не засмеялся в голос, сообразив, какой каламбур сейчас слетел с его уст.
– Вы в курсе, что сейчас три часа ночи? – голос на другом конце линии не был злым, а лишь сонным и усталым.
– Я Водан, – он полностью назвал своё имя, и группу, в которой работал. – Мне нужно поговорить с Гитарой. Очень. Я прочитал её книгу.
– Книгу? Но каким образом?! Она поступит в продажу только через два дня, – голос зазвучал живее.
– Я.., – ему не хотелось подставлять Электро. – Мне дала почитать одна знакомая.
– Электро?
– В смысле? – Водан подумал, что ослышался.
– Вы тот самый Водан, который несколько дней назад проводил её до дома?
– Да, – похоже, отпираться не было смысла.
– Понятно, – на другом конце линии, кажется, задумались. – Встретимся через час в баре, – последовало название бара и улицы, на которой он находился.
– Да, я знаю, где это. Но вы же сказали, что сейчас не время, – удивился Водан.
– В данном случае, время не имеет значения, – тихо ответили ему.
– Вы передумали, потому что я известная личность? – мелькнула догадка в голове Водана.
– Вообще-то, нет. Обстоятельства так сложились, – вновь возникла пауза. – Вы ещё не знаете… Ладно, не буду увеличивать ваш счёт за мобильный, – предложил мужской голос. – Всё равно у нас будет достаточно времени для приватного разговора.
– Хорошо, – согласился Водан, отключая связь. Всё-таки, «Гитара» – это мужчина? И каким образом сюда вклинилась Электро? В голове вертелась мысль. Он не мог понять, с чем она связана. Головоломка никак не хотела складываться.
Позднее зажигание включилось уже на половине пути к бару. Как он сразу не заметил! «Гитара»! Электро! Вот кино! Электро Гитара! Нет, ну, действительно, тупой, дальше некуда! Это она автор книги. А в тот вечер он шёл рядом и ни о чём не догадывался. Надо же быть таким тормозом.
Когда Водан вошёл в назначенное место встречи, то его вновь осенило. Он ведь даже не знает, как выглядит парень, который позвал его сюда.
Устроившись за свободным столиком, заказал чашку чёрного кофе. Посетителей почти не было. Те, редкие, что находились здесь, даже не замечали его. Они уже так набрались пива, что вряд ли были способны признать фронтмена известной финской группы. Что и хорошо. Никто не будет приставать с глупыми вопросами. Водан расслабился. Горячий кофе был отличным. Он попросил ещё чашку.
– Водан! Привет, – вошедший в бар сероглазый парень с взъерошенными русыми волосами, сразу же направился к нужному столику. – Прости, что опоздал. Родители проснулись, пришлось объясняться. Кстати, я Майкл, – спохватившись, представился он.
– Да, всё в порядке, – улыбнулся Водан, разглядывая пришедшего на встречу обладателя недавно слышанного им сонного голоса. Совсем ещё мальчишка. Лет двадцать, наверное. Брат Электро? Или её парень?
– Если честно, то я был очень удивлён, – Майкл тоже заказал себе кофе. Со сливками.
– Представляю! – хмыкнул Водан. – Со своим вопросам я разбудил тебя посреди ночи.
– Не в этом дело, – отпивая из чашки, сказал Майкл. – Какой горячий!
– Кофе и должен быть таким.
– Да, наверное. Дома я никогда не пью его вовремя. Он успевает остыть.
– Ужас! Остывший кофе это обыкновенные помои.
– Но только не тот, в который добавлены сливки, – возразил Майкл. – Ладно, разговор не об этом.
– Так чем же ты был удивлён? – вернулся Водан к прежней теме.
– Электро рассказала, что познакомилась с каким-то Воданом, но я даже не предполагал, что это ты. То есть, вы. Или? – он замялся.
– Называй на «ты», как прежде. Та книга, – решил он проверить свою догадку. – Электро ведь и есть её автор?
– Конечно. А разве ты об этом не знал? – искренне удивился парень.
– Нет, – Водан двумя словами посвятил Майкла в подробности их с Электро знакомства.
– Вот как, – тот, задумчиво глядя куда-то в дальний угол бара, прикусил губу.
– Она удачно долетела?
– Долетела.., – глаза Майкла на секунду остановились на Водане. Стальное пламя вспыхнуло и тут же потухло. – Она… В общем,.. – он никак не мог выговорить фразу полностью.
– Авиакатастрофа?! – едва слышно выдохнул Водан.
– Нет. Но её всё равно больше нет, – в глазах засверкали слёзы.
– Но каким образом? Как?
– У Электро был сахарный диабет. Очень сложная стадия. Врачи обещали, она протянет ещё пару лет, но получилось иначе, – слова давались Майклу с трудом.
– Ты её брат? – поражаясь тому, каким глухим стал собственный голос, поинтересовался Водан.
– Нет. Друг. В Англии мы жили в одном доме, на одном этаже, учились вместе в старших классах. Наши матери до сих пор поддерживают дружеские отношения. Пять лет назад мы переехали сюда, в Хельсинки.
– Как это случилось? С ней… Когда?
– В тот же вечер.
– Проклятье! Нет! – Водан обхватил голову руками, запуская пальцы в свои волосы. – Неужели в этом есть моя вина?! Я что-нибудь не так сделал или сказал? – в отчаянии посмотрел он на Майкла.
– Конечно же, нет! Ты чего? Она вернулась очень радостной. Рассказала про тебя, про то, что ты хранишь газетную вырезку с её стихотворением. Электро была очень довольна. Сказала: «Знаешь, Майкл, моей книги ещё нет в продаже, а она уже востребована. Я по-настоящему счастлива. Так счастлива, что мне кажется, невозможно быть более счастливой. Просто невозможно. Наверное, мне осталось совсем мало здесь». Следующий день наступил без неё. До сих пор не могу в это поверить.
– Всё же, я виноват. Возможно, она перенервничала. Слишком много эмоций и…
– Нет, не говори так, – Майкл схватил его за плечо. – Ты дал испытать ей то, о чём она и мечтать не могла. Вернее, могла. Но думала, что это будут всего лишь мечты. Водан, ты превратил их в реальность.
– И этим убил её.
– Просто пришло её время.
– Какое время?! Откуда ты можешь знать, кому в какое время умирать? – последнее из произнесённых им слов поразило Водана в самое сердце. Острое и жёсткое, словно клинок из колхидской стали. Он и не представлял, что это слово ТАК режет.
Неужели больнее
нам муки
выдумать может Судьба?
Веришь? Сильнее,
чем руки,
били простые слова.
Её больше нет! Как ЭТО?!
Ты, Судьба, не понять,
а принять
помоги.
Не дашь ты, я знаю, совета.
И помочь не поможешь…
Что же?
Хорошо. Без обид. Не враги…
Но ты хоть других береги.
Болело не тело,
но сердце кровью
плакало просто.
Нет, не плакало вовсе – рыдало! Рыдало!
Судьба, ты такого хотела?!
Поманила Любовью, –
привела на погост.
Кажется мне, или правда –
жизнь перестала?
Ладно, я справлюсь,
я постараюсь.
Я выстою, выстою вновь.
Видно, так лучше,..
Наверно, так нужно,..
Чтоб чуть раньше меня,
(ну, всего на секунду!)
Смерть, мою целовала Любовь, – последние строки Водан произнёс вслух. Но даже не заметил этого факта. Он запрокинул голову назад. Закрыл глаза, сдерживая слёзы. Нельзя плакать. Нельзя. А почему он так считает? Потому что Она бы не хотела видеть его щёки мокрыми. Наверное, не хотела бы.
Ещё одно стихотворение из Её сборника… Как Она могла узнать их историю, много прежде, чем та произошла?! «На секунду раньше». Смерть успела раньше. Раньше меня. Проклятье! Надежда на новые встречи разбилась вдребезги.
Сквозь стиснутые зубы он издал тихий рык.
– Тебе плохо? – забеспокоился Майкл, наблюдая за поведением Водана.
– Сам-то как считаешь? – неужели в подобной ситуации ему ещё и пошутить удалось. Водан тряхнул головой, открыл глаза, встретившись с сочувствующим взглядом Майкла. – В который раз жизнь предоставляет мне доказательства того, что чудес не случается. Никогда… Или почти никогда. Наша встреча тем вечером была ничем иным, как чудом. Весенним волшебством, наверное…
– Я не знал, что эта история причинит тебе такую боль, – парень вновь на секунду положил руку на плечо Водана. Тот просто промолчал. – Полетишь в Англию на похороны? Из-за оформления документов на перевозку, они состоятся лишь завтра утром.
– Нет, – быстро ответил Водан. – Не могу. Не хочу видеть Электро…– он остановился, не решаясь произнести слово «мёртвой». – Не хочу видеть ЕЁ такой. Со временем, надеюсь, мне удастся убедить себя, что наша с тобой встреча была простым сном. И для меня Электро по-прежнему останется жить где-то в Англии.
– Наверное, так правильнее. А я полечу. Мне уже нечего терять. Тебе повезло больше. Я в такую сказку поверить не смогу, потому что в то утро именно я пошёл разбудить её. Почему так случилось?! Почему с ней? – глаза Майкла заблестели. – Думаешь, сотворив такое, Бог был прав?
– Бог всегда прав. Даже когда ошибается, – Водан крепко сжал ладонь паренька. – С Ним ей будет спокойнее, чем с людьми. «Особенно, спокойнее, чем со мной», – добавил про себя.
– Вот, – свободной рукой Майкл вытащил из-за пазухи конверт. – Я принёс для тебя. Эти строки, последнее, что она успела сочинить, – Водан развернул бумажный свёрток, откуда выпала маленькая алая открытка. Валентинка. Та самая. С которой всё началось. – Она лежала рядом, – продолжал объяснять Майкл. – Со слов Электро, я понял, что вы и познакомились-то, именно, благодаря ей, – потрогал он глянцевую поверхность картонки. – Электро купила эту открытку случайно. Просто ей показалось забавным, что у сердечек нарисованы глаза. Она ещё смеялась тогда. Говорила: «Так странно, Майкл. У сердца есть глаза! Раньше мне это и в голову не приходило. Сердце тоже может видеть, представляешь?»
– Конечно, сердце умеет смотреть на мир, так же, как наши глаза. Я всегда это знал, – кивнул Водан, забирая валентинку из рук Майкла.
– Я нашёл это позавчера в тумбочке, стоящей в комнате, которую занимала Электро. Конечно, я не имел права брать эти вещи, не спросив прежде разрешения у родителей Электро. Но, прочитав то, что было написано на лежавшем возле открытки листке, понял, что могу так поступить. Эти строки касаются только тебя. Их никто, кроме меня, не видел. Надеюсь, Водан, это останется между нами. Эля согласилась бы с моим решением, думаю.
Ночь крала город понемногу,
А мы с тобой случайно встретились.
От луж блестящая дорога,
И рядом, видишь, в небо лестница.
То к нам Любовь спускалась
тихо, осторожно.
Я это поняла чуть позже,
в постели мягкой засыпая.
А расставанье, слышишь, не бывает вечным.
Мы встретимся.
Да, встретимся, конечно.
Ты понимаешь тоже. Знаю…
– Тут ещё несколько фотографий, – Майкл вновь полез в свою куртку. На стол легли блестящие цветные снимки. Глядя на Водана, чёрные глаза приветливо улыбались. Светлые, почти белые волосы, ветер беспорядочно раскидал по плечам. – Я подумал, ты захочешь их.
– Нет! Боже! – Водан зажмурил глаза, запрокидывая голову немного назад. Второй раз за сегодняшний вечер, точнее ночь, прибегал к уловке, помогавшей сдержать слёзы. Потом вдруг выпрямил спину, взглянув на сидящего напротив Майкла, силуэт которого немедленно расплылся. – Забери их, пожалуйста, – прошептал он, возвращая фотографии парнишке. – Я не смогу… Возможно, когда-нибудь позже, – собственные мокрые щёки уже мало заботили Водана. «Взрослые парни не плачут». Это всего лишь название фильма. Кто придумал такие слова? Тот, кому никогда в жизни не было по-настоящему больно…
Теги:
