дом чужой, чужие нравы.
До абсурда неуютно:
зеркала все без оправы.
И бесправным отраженьем
ты гуляешь по квартире
со своим свободным мненьем,
серым облаком терпенья
в незнакомом этом мире.
Где желанья, где победы...
уползает ночь бесшумно.
Босиком, но в эполетах
в Май ступаю я беспутно.
В пене розовой рассвета
сад своим цветеньем манит.
Все мечты остались где-то,
все вопросы без ответа,
от весны лишь в мыслях пламя.
Белым волком, привиденьем
я крадусь вдоль чувств по краю.
Боже, здесь твое творенье
снова ищет свою стаю.
Снова вечность ритмом жизни
наполняет все сосуды.
Только все дороги к тризне,
только голос укоризны
слышен здесь, да пересуды...
Звезды смотрят через крышу,
лунный мед течет сквозь стены.
Я давно тебя не слышу:
в облаках лежу из пены.
Весь отравленный броженьем
лишь вином лечу я раны,
и у скрытого презренья
без надежды и смиренья
все завинчиваю краны.
Угол. Стенка. Жар дыханья.
Покрывало ночи тает,
и вливается в отчаянье
крик вдали вороней стаи.
