Далекая точка в небе. Отрывок из романа "Одинокая звезда" - 26 Июля 2013 - Произведения

Меню сайта

Стань партнером

Далекая точка в небе. Отрывок из романа "Одинокая звезда" | Автор: kasatka

Прошла неделя. Гена не объявился. В лагере его разыскивал хозяин квартиры, где он оставил вещи. Трижды звонили Светлане с Гениной работы. Гена исчез.
Наконец, объявили его розыск. Лену вызвали в милицию. Там ей пришлось во всех подробностях описать их последнюю встречу. Следователь все допытывался, что произошло с момента, когда Гена рассек финкой палатку, и до момента, когда Лена обнаружила себя в чужом саду. Девушка добросовестно напрягала память, но так ничего не вспомнила. Тогда следователь стал кричать на нее, обвиняя, что она что-то скрывает. После того, как он обозвал ее потаскухой, Лена замолчала. Так ничего и не добившись, он отпустил ее, пообещав, что она у него еще попляшет.
Открыв дверь вернувшейся из милиции дочери и увидев ее бледное, как смерть, лицо, Ольга едва не зарыдала.
— Мамочка, — прошептала Лена, держась за дверной косяк, — я больше не могу. Давай уедем отсюда. Далеко-далеко и чтоб никогда сюда не возвращаться. На самый край света.
И тут, как на грех, их окликнула спускавшаяся сверху Светлана. За ее спиной жались друг к другу испуганные близнецы.
— Леночка, — едва шевеля посиневшими губами, сказала Светлана. — Где Гена? Ты последняя видела его. Скажи, где он может быть?
— Я не знаю, — жалобно ответила Лена. — Я, правда, не знаю, тетя Света. Я его не видела после того, как он, как он...
И она снова заплакала.
— Леночка! — взмолилась Светлана, опускаясь перед ней на колени. — Он так любил тебя! Он жил тобой! Скажи, детка, скажи его маме, где ее дорогой мальчик? Сжалься! Не скрывай ничего, скажи мне правду.
Лена беспомощно взглянула на Ольгу и медленно сползла по стенке. Ольга кинулась к ней.
— Светлана, оставь ее! — закричала она соседке, пытаясь поднять потерявшую сознание дочь. — Неужели ты не видишь, что она ничего не знает! Ну сколько можно ее терзать? Только что в милиции допрашивали — теперь ты.
— О-ой! — низким голосом простонала Светлана. — Ой, мамочки, как больно!
И, скрючившись, она легла на лестничной площадке у Ольгиной двери. Близнецы дружно заскулили. Ольга бросилась звонить в "Скорую".
С тяжелым инфарктом Светлану увезли в больницу. Леночку перенесли на диван и сделали ей укол, после которого она пришла в себя. Но легче Ольге не стало. Остановившимся взглядом дочь глядела на нее и не отвечала на вопросы. И тогда Ольга по-настоящему испугалась.
— Серго! — взмолилась она, глядя на его портрет.— О, Серго, с нашей девочкой беда! Помоги, родной, если можешь. Попроси Бога — пусть сжалится над бедняжкой. Это я, я одна во всем виновата. Пусть меня накажет, но ее пожалеет.
И тотчас же раздался звонок. С замирающим сердцем Ольга схватила трубку.
— Оля! — услышала она голос Василя. — Я все знаю. Все, что с вами случилось. Слушай меня внимательно. Срочно бери самое необходимое: документы, деньги, письма Серго и дорогие фотографии − все, что ты взяла бы в первую очередь, если бы у вас, к примеру, случился пожар. И спускайтесь с Леночкой во двор. Там вас ждет серебристая "Ауди" — она уже у вашего подъезда. У водителя билеты на самолет. А в Домодедово я вас встречу.
— Господи! — с суеверным страхом подумала Ольга. — Откуда Василь может все знать? Он же в Москве. Как он догадался, что им срочно нужно уехать? Машина у подъезда — это уму непостижимо! Я только успела об этом подумать.
— Серго, это ты? — вслух спросила она. — Ты нам помогаешь? Правда, милый?
Улыбаясь, Серго молча глядел на нее. Но ей показалось, что его взгляд подтвердил ее догадку.
— Спасибо, любимый! — прошептала она и поцеловала портрет. — Леночка, вставай. Папа нам все устроил. Все, как ты хотела. Мы летим в Москву. Машина ждет у подъезда. Вставай, доченька, помоги мне собрать самое необходимое. Чтобы я ничего не забыла.
За два месяца до этих событий Тони Гор сидел в холле своей загородной виллы и, держа в руках портрет Ольгиного мужа, мысленно сравнивал свое лицо с лицом молодого человека. Тони понимал, что заполучить эту женщину можно, только очень сильно поразив ее. Так же сильно, как когда-то поразил ее этот юноша.
— Тип лица у нас с ним одинаковый, — размышлял Тони. — Глаза у него синие, а у меня голубые. Ну, эту проблему можно решить с помощью контактных линз. Выпрямить брови тоже несложно. Что еще? Лбы у нас похожи, и волосы у меня такие же густые. Цвет, конечно, другой. Но это тоже не проблема. К пятидесяти и у него седина появилась бы. Нос? Носом надо заняться, и губы чуть-чуть подправить. А подбородки у нас с ним тоже похожи.
Он позвонил знакомому хирургу, занимавшемуся пластикой лица, и договорился о встрече. Месяца через полтора Тони неуловимо изменился. Оставшись похожим на самого себя, он вместе с тем приобрел черты молодого человека на портрете, но состарившегося лет на двадцать.
Тони было известно все, что происходило в семье Туржанских. Но он запретил Вадиму вмешиваться в события − просил только следить, чтобы с девушкой и ее матерью не случилось непоправимого. Узнав о происшествии в лагере, Тони понял, что пришел его черед. Дальше пускать события на самотек было нельзя.
В машине Ольга попыталась завязать разговор с водителем, чтобы выведать, кто его прислал. Но ничего не добилась. Водитель молча вручил ей билеты на самолет, а в ответ на ее вопросы только пожал плечами. Сказал лишь, что ему велено отдать им билеты и отвезти в аэропорт — а больше ему ничего не известно. Даже не сказал, кем велено. Определенно, все происходящее попахивало мистикой.
Василь встретил их, как и обещал, в Домодедово. Ольге он сообщил, что у него дома ее ждет человек, который ответит ей на все вопросы. Что этот человек его старый друг и знаком с самим БМВ − поэтому Ольга должна полностью доверять этому человеку, как доверяет им с Ниночкой. И делать все, что тот скажет.
Леночка безучастно слушала их разговор. По приезде к ним домой она попросила разрешения прилечь. Нина отвела ее в спальню, напоила горячим молоком, и Леночка уснула.
Василь завел Ольгу в свой кабинет и вышел, плотно прикрыв за собой дверь. У окна стоял высокий широкоплечий мужчина. Вот он обернулся... и у Ольги поплыл под ногами пол.
— Серго, это ты? — жалобно спросила она, пытаясь ухватиться за стенку. Ноги никак не хотели ее держать.
Мужчина с лицом Серго быстро пересек кабинет и, бережно поддерживая ее, усадил в кресло, а сам сел напротив. Широко раскрытыми глазами Ольга глядела на него. Нет, все-таки это не Серго. Или Серго? Он мог бы стать таким, если бы дожил до пятидесяти лет. Но ведь он погиб давным-давно. И родственников, похожих на него, в их семье не было. Кто же он — этот человек?
Я не Серго, — мягко сказал человек, — но я его посланник. Считайте, что он прислал меня, чтобы я заменил вам его здесь — на земле. Я буду заботиться о вас и вашей девочке до конца дней, потому что заботиться о вас больше некому. Отара больше нет.
— Как нет? — чуть слышно спросила Ольга. Губы не слушались ее, и внутри все дрожало. Она была близка к обмороку.
Он подал ей воды и подождал, когда она сделает несколько глотков.
— Отар погиб, — услышала Ольга. — Он отправился мстить за своих родственников, но никаких следов их не нашел. Его попросту заманили в ловушку. Отар был далеко не ангелом — о его жестокости ходили легенды. У него было много кровников.
— Юля знает?
— Уже знает. Юлию Викторовну с детьми удалось вывезти из Батуми. Сейчас она в Санкт-Петербурге у родителей. Но и там им оставаться опасно. В ближайшее время они покинут страну. Спрашивайте, Оленька, — я знаю ответы на все ваши вопросы.
— Вы волшебник?
— Немножко, — улыбнулся он. — Я же вам сказал — меня послал Серго. Мне известно все, что приключилось с вашей девочкой. Спрашивайте.
— Где Гена?
— Гены тоже нет. Гена утонул. Покончил с собой.
— Боже мой!
— Оленька, то, что я вам сейчас расскажу, не должен знать никто. Потому что все это напрямую касается Леночки — ее душевного здоровья. И ее безопасности. Вы должны мне верить. Поклянитесь, что никто и никогда не узнает о том, что вы сейчас услышите. В том числе, и сама Лена. Обещайте мне.
— Обещаю, — прошептала Ольга. Она сама не могла понять, почему верит каждому слову этого человека. Его сходство с Серго буквально парализовало ее.
— Было так. Когда Леночка в отчаянии от увиденного побежала на станцию, Гена на спуске преградил ей дорогу. Он спросил, чего она теперь хочет, и она крикнула “хочу, чтобы тебя не было”. Она, конечно, имела в виду, чтоб его не было на тропинке, чтобы он не мешал ей бежать. Она была в таком состоянии, что вряд ли видела, кто перед ней.
Но он понял ее буквально. Написал записку и бросился в море. А там через час начался шторм. С берега было видно несколько смерчей. Он, безусловно, утонул.
— Скажите правду, откуда вам все это известно?
— Моему человеку было поручено оберегать вашу дочь. Он находился неподалеку, и все видел и слышал. Вот прочтите.
Он протянул Ольге смятую записку. В ней знакомым с детства почерком Гены было написано:
— Хорошо, дорогая. Меня больше не будет. Прощай!
Свет померк перед глазами Ольги. Потрясенная она с ужасом глядела на клочок бумаги и не находила слов.
Он взял из ее руки записку, положил в пепельницу и поджег. Затем подошел к окну и развеял пепел.
— Почему же он не остановил его, ваш человек? — спросила она, немного придя в себя. — Ведь ему можно было помешать, вызвать спасателей.
— Он не мог. Ему было приказано следить за вашей дочерью. Он даже не видел, как Гена бросился в море, — видел только, как тот побежал на берег. Но когда убедился, что с девушкой все в порядке, вернулся. Обыскал все кусты в том месте, откуда предположительно Гена мог уплыть, и нашел его одежду с этой запиской.
— Его мать знает?
— Нет. Никто не знает. И не должен знать. Смотрите, Оленька, вы дали слово. Это смертельно опасно для Леночки! Два суицида за короткое время, и оба связаны с ней. А вдруг кто-нибудь еще слышал ее крик, да помалкивает до поры, до времени. Вам известно, как ней разговаривали в милиции? Представьте себе, что она снова попадет в руки подобному следователю. Пришить ей дело о доведении до самоубийства ничего не стоит, умеючи. Тогда она погибла. И даже, если ее оправдают — как она будет жить, зная, что ее бывший друг из-за нее покончил с собой? Что это она послала его на гибель. А ведь девочка ни в чем не виновата.
— Что же делать? — спросила Ольга, смертельно побледнев. Только теперь до нее дошел весь ужас происшедшего.
— Вам обеим надо немедленно покинуть страну. Визы, билеты — все готово. Самолет — через четыре часа. Вы летите в Соединенные Штаты. Вместе со мной.
— Но я никогда не думала покидать Россию. Я люблю свою страну. У меня много творческих планов. Я не хочу уезжать отсюда насовсем.
— Вы вернетесь. Пройдет несколько лет, и вы, если захотите, вернетесь. Вы не потеряете гражданства, даю вам слово.
— Но мы там никого не знаем. Где мы будем жить, чем заниматься? И с языком у меня неважно.
— Вы будете жить в большом и прекрасном доме, где вас ждет много друзей. Все они — русские люди. И Юлю с детьми мы привезем туда. За домом огромный сад, где много-много ваших любимых роз. Леночка будет учиться в одном из лучших университетов мира. К ее услугам будут самые современные компьютеры. Там она придет в себя, оживет.
И вы без дела не останетесь. Вас же знают — ваши статьи широко известны. Будете преподавать свою любимую математику и продолжать заниматься наукой. И язык не проблема, вы его за пару месяцев освоите, обещаю.
Решайтесь, Оленька. Время не ждет.
В это время на письменном столе Василя зазвонил телефон.
— Это вас, — сказал он, протягивая ей трубку.
— Оленька! — услышала она голос Бориса Матвеевича. — С тобой говорит мой бывший ученик. Верь ему, как мне. Он очень любит тебя. Он сделает все, чтобы вам с Леночкой было хорошо. Послушайся его, дорогая. Желаю тебе счастья — ведь ты его так мало видела.
Прошло время — не очень много времени. В заоблачной выси над Атлантическим океаном медленно перемещалась по небу невидимая с земли крошечная точка. В ней дышали, двигались, мечтали две сотни миров. Ведь каждый человек живет в собственном мире, и налагаясь друг на друга, пересекаясь друг с другом, эти миры образуют нашу общую Вселенную.
Там были и наши героини со своим спутником. Они летели навстречу неведомому будущему. В прошлом они много страдали и заслужили лучшей участи. Будем надеяться, что так оно и случилось.