Ноябрь 1972 года.
Алёнка проснулась рано утром, посмотрела в окно, а на улице выпал первый снег! Да так много!
Алёнка не утерпела и закричала от счастья:
- Мама-а! Папа-а! Снег! Снег выпал!
В ответ услышала раздражённый голос отца:
- Ты чё орёшь с утра пораньше? Тихо, не шуми, братьев разбудишь. Сегодня выходной, дай поспать!
- Не буду больше... Я на улицу пойду, можно, а? - тихонько спросила Алёнка.
- Иди, только тихо, - ответил отец.

Алёнка моментально натянула на себя колготки, гамаши... Умываться не стала, да и когда тут умываться и завтракать тоже, снег выпал! Первый! Быстренько надела первую попавшуюся под руки кофтёнку, заправила её как полагается, чтобы не поддувало в гамаши. Достала из кладовки своё синенькое зимнее пальтишко, валенки, шапку, варежки лежали в кармашках пальто.
Быстрее, быстрее, а то снег растает!
Ребятишки, ошалевшие от первого снега, с визгом и хохотом, счастливые, катались с горки на санках.
- Алёнка-а, привет! А я на санках катаюсь, смотри-и! - крикнул Борька, а потом лихо скатился с горки.
- Приве-ет, Борька! Я тоже хочу-у!
- Сейчас поднимусь на горку и дам тебе прокатиться разочек.
- Давай быстрее, Борька-а! Я жду!

Борька залез на горку и дал санки Алёнке.

- Вот, возьми, прокатись, ты только это-о, смотри в сосну не въедь, а то нос-то расквасишь, как Светка Баландина.
- Ладно, постараюсь! А Светка где?
- Её домой увели, ревела шибко. Не повезло девчонке!
- Жалко Светку...

Алёнка села на санки и скатилась с горки.
- А можно ещё? - спросила Борьку Алёнка.
- Какая ты хитрая! Я ещё сам не накатался, - возмутился Борька.
- Ну хоть ещё разочек, а? - Алёнка так жалостно посмотрела Борьке в глаза, что отказать он ей не смог.
- Хитрюля-а! Так и быть, ещё раз скатись.
- Спасибо, Борька! Я быстро!

Алёнка легла на санки и покатилась прямиком на сосну. Санки от удара перевернулись, Алёнка стукнулась и свалилась в снег. Нос, как и предполагал Борька, ей тоже удалось расквасить, как и соседской девчонке Светке.
Алёнка лежала в снегу и от боли кричала во всё-то моченьку:
- Ай-я-яй! Мама-а, мама-а! Ой-ё-ёй, как больно-о...
Борька подбежал к ней, помог встать.
- Я же тебе говорил, ты чё не свернула-то!?...
- Говори-ил... А-а-а! Кровь бежи-ит...
- Снег надо приложить к носу!
- Ага-а, больно-о! Ой, я нос сломала-а! - ревела Алёнка.
- Да нет, вроде всё нормально, успокойся ты. Давай я тебя домой отведу?
- Ой, меня дома мама убьёт!
- Ты чё, дурёха, городишь?
- Да-а, накажет она меня-а! Я знаю-у... А-а-а!
- Ну и что? Подумаешь! Не реви, тебя ещё не наказали, а ты уже боишься, трусиха!
- Да-а, тебе легко говорить... Гм-м-а... ой, как мне больно-то, Борька-а!

Борька привёл Алёнку домой. Дверь открыл отец. Увидев дочь с окровавленным лицом и перепачканной кровью одеждой, с порога закричал благим матом:
- Мать, смотри-и! Чё делаться-то, мать твою... Ты где это так уделалась, доча!?
- Она в сосну въехала-а! - поспешил ответить Борька.
- Батюшки-и, Алёнка! Страсть-то какая! - испугалась мать не на шутку.
- Тащи вату, мать! Давай быстрее, да одеколон тройной захвати... Она тут нам всё в крови перепачкает! - негодовал отец.
- Нос-то вроде целый, повезло. Ладно, не реви, доча, до свадьбы заживёт!
- А-а-а! Я не хочу-у до свадьбы в крови ходи-ить... - голосила Алёнка.
- Дурочка ты, Алёнка! Да у тебя всё раньше заживёт, не плачь! - успокоил Борька.
- Ага-а! Тебе легко говорить, а мне больно-о! А-а-а!
- Сама виновата, хватит орать! Чё людей-то дивишь? Соседей напугаешь, чё о нас подумают? Не ори-и, тебе говорю! Терпи... - прикрикнула на Алёнку мать.
- И как тебя угораздило в сосну-то въехать? Где ты санки-то взяла?- поинтересовался отец.
- Так мне Борька дал... - робко призналась отцу Алёнка.
- Зря ты ей санки дал, угробил девку, эх... - отец с досады махнул рукой.
- Она же сама просила, мне не шибко-то и хотелось давать... Привязалась, дай да дай, ну я и дал. Жалко стало её! - оправдывался Борька.
- Вот и жалей теперь, раз жалко, ухажёр, понимаешь ли... - съязвил отец.
Борька смутился и даже покраснел.
– Ну, я пошёл тогда, до свидания!
- До свидания, Боря! Ты это, отца-то нашего не слушай, он сгоряча брюзжит, - успокоила Борьку Алёнкина мать. - А ты, Боря, молодец! Спасибо, что Алёнке помог.
- Не за что, тётя Таня!
Борька ушёл. Алёнку немного поругали, но в угол ставить не стали.
Мать с перепугу причитала:
- У всех дети как дети, а у нас просто наказание какое-то, то одно, то другое! Ну что с ней делать-то, отец, а!? Вот ведь уродилась на нашу голову! Ой, бяда с ней, бяда-а!
- Ну вот, теперь ты, мать, завелась с пол-оборота! Ребёнок как ребёнок! Ты чё хошь? Сама-то в детстве, небось, тоже нос разбивала, и не раз!?
- Так это когда было!? Я уж и забыла-а. Ой, вот жизнь-то как быстро идёт, матушки мои! - Мать подошла к Алёнке, погладила её по голове. - И как ты такая красивая завтра в школу пойдёшь? Синяк, поди, будет, горе ты моё-о...
Алёнка пожала плечами и ответила:
- Так и пойду!
- Ты мне зубы-то давай не вставляй, мала ещё! - Мать шлёпнула её по попке рукой для острастки.
- Не буду-у, а-а-ай больно-о... - заревела для вида Алёнка.
- Не прикидывайся, давай, я же легонько! Да не реви ты!.. И чё из тебя только вырастет? Ой, не знаю-у, не знаю, смаемся мы с тобой... - покачала головой мать.
- Драть её надо, как Сидорову козу, и порядок будет, - добавил отец.
- Не надо меня драть! Я хорошая-а... - всхлипывала Алёнка.
- Ой, ой, дрянь ты хорошая, посмотрите на неё - хитрая страсть какая! Ну и лиса-а...

... Немного погодя Алёнка успокоилась, подошла к окну. Ребятишки всё ещё катались на санках. Снег падал пушистыми хлопьями! Светка с Борькой лепили снеговика. Алёнке тоже захотелось.
Алёнка подошла к маме и жалостливо спросила:
- Ма-а-ам! Я выйду на улицу!?
- Ну ладно уж, иди, чё дома-то сидеть!
Радостная Алёнка подбежала к отцу, и глядя ему заискивающе прямо в глаза жалостно попросила:
- Папка-а миленький мой! Достань мне санки из сарайки пожалуйста, а?
- Ещё чего, и так нос разворотила, тебе мало, что ли? - Отец сурово посмотрел на Алёнку и строго добавил:
- Иди так гуляй, а не нравится, так дома сиди.
- Не хочу я дома сидеть, я санки хочу-у… - капризничала Алёнка.
- Я тебе завтра санки достану, а сегодня так гуляй.
- Не хочу я без санок гулять! Папочка-а, пошли в сарайку сходим, а? Возьмём санки!?
- Всё, разговор окончен. Сиди дома. Мала ещё мне свой характер показывать.
Алёнка заревела, потом подошла к окну и с белой завистью смотрела на ребятишек, а снег всё летел и летел...
...Незаметно надвигались сумерки, а Алёнка всё ещё периодически надоедливо просила отца принести ей санки. Отец не сдавался, а стоял на своём:
- Не проси, сказал, завтра санки дам, значит, завтра и дам.

А что такое завтра? Завтра для ребёнка - это целая вечность! Завтра - это никогда…
… Вечером мама с Алёнкиными братишками-близнецами лежала на диване и ела яблоки.
- Алёнка! Принеси нож, я яблочки братишкам почищу. Неси-и давай, хватит дуться!
- Неси и неси-и, нашли прислугу, а сами санки мне не несут, - бухтела Алёнка себе под нос, а потом нехотя побрела на кухню, взяла нож и, возмущённая тем, что санки ей никто давать не собирается, швырнула его со всей накопившейся за весь день злостью и обидой на диван, где лежала мама с братьями.
Умысла кого-то зарезать у Алёнки, конечно, не было, да к тому же нож был тупой. Нож упал на диван. Мать в бешенстве набросилась на Алёнку и трясла её за худенькие плечики: - Дрянь такая! Ты же нас убить могла-а!? Ты чё творишь?
Алёнка молчала.
Отец взял ремень и всыпал Алёнке, как следует по мягкому месту.
- В детдом её сдать давно пора, совсем от рук отбилась!.. - мать возмущённо кричала, потом сложила в голубой маленький чемоданчик Алёнкины вещички и сухари.
- Убирайся вон из дома, чтоб мои глаза тебя больше не видели! Вот я тебе чемоданчик собрала, иди и живи в детдоме! Дорогу ты знаешь, сама дойдёшь.
- Не хочу я в детдом, мамочка-а! Я больше так не буду-у... - умоляла дочка мать.
- Тебя там научат, как себя вести, сил моих больше нет... Не ребёнок, а наказание одно! Кормим, поим, одеваем её, а она того и гляди не ровен час прирежет нас и глазом не моргнёт... Нам такая вредная и злая девчонка не нужна! Ты поняла-а?
- Да-а... Я не буду больше, не буду-у...
Алёнка ревела, надевая своё синее пальтишко, взяла в руки голубой чемоданчик и пошла. На улице ночь. Страшно!
В подъезде, как назло, лампочка перегорела, и в кладовке под лестницей тьма-тьмущая. Частенько Алёнка пряталась в кладовке, когда в очередной раз её выгоняли из дома.
Делать нечего, Алёнка осмелела и вышла на улицу, прихватив с собой чемоданчик, там хоть кое-где фонари горели.
Жить в детдоме она не хотела, да и идти до него нужно было минут сорок.
Алёнка и так вдоволь насмотрелась на детдомовских ребятишек, когда изредка ходила с родителями в гости к бабушке Вале как раз мимо детского дома.
Алёнка бродила около ближайших домов. На улице безлюдно, лишь фонари освещали летящий пушистый снег.
Она устала нести голубой чемоданчик. Ручонки замёрзли, а слёзы текли ручьём, хотелось спать и есть тоже.
Неподалёку, в соседском дворе стоял стол с двумя лавками, летом за этим столом мужики с азартом играли в домино. Алёнка смела варежкой снег, села и смотрела на пролетающие снежинки.
Время шло, мама одумалась и стала её искать. Алёнка увидела, как она шла вдалеке, но сидела, опустив голову на стол, и в полудрёме всхлипывая, смотрела на снег, а он все летел и летел. Слезы текли ручьём. Санки она уже не хотела, и жить тоже не знала как дальше.
Увидев дочь мать закричала:
- Пошли домой! Дрянь такая...
Алёнка безропотно пошла за мамой домой... Санки она больше не просила.

25 июня 2012.

все герои рассказа вымышлены

рассказ опубликован в №5-2016 журнала "Союз писателей"

продолжение "Враньё" Звёздочка (6) http://www.chitalnya.ru/work/588663

картинка http://i2.grouponcdn.ru/system/offers/000/035/224...