Брату Юрию посвящаю

Разверзлась бездна, звезд полна,

Звездам числа нет, бездне – дна.

М. Ломоносов.

Это было в одну из зим в городе Салехарде, который расположен на Северном полярном круге.

Я стоял поздно вечером на автобусной остановке на улице Маяковского и ждал нужного маршрута. Автобуса всё не было. Невдалеке от меня переминались в молчаливом ожидании ещё человек восемнадцать. Они ёжились от холода и постукивали ногами по утоптанному снегу, чтобы отогреть озябшие ноги. Хмурые взгляды горожан были направлены вниз, и лишь иногда их усталые взоры устремлялись в тёмный проём улицы в надежде увидеть долгожданный автобус.

И только один мальчик, лет, скорее всего, девяти, явно выделялся из толпы.

Мальчик смотрел в небо.

Он не жался от холода, как остальные, не расхаживал монотонно из стороны в сторону, а наоборот стоял и, запрокинув голову, заворожённо смотрел вверх. Как будто чего-то ждал оттуда.

Я заинтересовался и тоже взглянул туда

Далеко в небе мерцали яркие звёзды, похожие на крохотные льдинки. Была на редкость ясная ночь, и чёрный купол неба просто переливался от блеска этих холодных искринок. Звёзды, действительно, привораживали!

– Дяденька, – услышал вдруг я неподалёку детский голос и оторвал взгляд от звёзд.

Это мальчик подошёл к стоящему по соседству от меня мужчине. Тот рассеянно смотрел вперёд, курил и сначала не услышал, как к нему обратились.

– Дяденька!

– М-м, ты мне? Чего?

– Дяденька, скажите, пожалуйста, что это за звезда? – и он указал рукой в небо.

Мужчина скучно посмотрел на звёзды, пыхнул сигаретой, потом пожал плечами и буркнул:

– Не знаю.

– Извините, – с сожалением отозвался мальчик и отступил в сторону. Тихо вздохнул. Затем обернулся в надежде спросить ещё кого-нибудь и встретился взглядом со мной. Я едва заметно кивнул. Он обрадовано улыбнулся и подошёл ко мне.

– Вы – знаете?!

– Может быть. Тебе какую?

– Вон ту! Видите? – и вновь маленькая рука потянулась в небо.

Я наклонился к плечу мальчика и почти сразу увидел жёлтенькую звёздочку. Внутренне успокоился, узнав её.

– Это Арктур, – произнёс я, когда повернул голову к мальчику.

– Правда! – удивлённо и с радостью выдохнул он.

– Да.

– Арктур… Красивое название. А в каком он созвездии?

– Кажется, Волопас… Да, Волопас.

– Волопас? А что это значит?

– Это…хм-м… Это человек такой. Волов который пасёт. Быков таких больших. Есть ведь – свинопас. Вот и волопас тоже есть.

– А звезда, значит, Артур называется?

– Нет. Арктур.

– Арк-тур, Арк-тур… Спасибо! А какие ещё есть звёзды?

– Звёзд, сам видишь, тысячи.

– Нет, ну таких, чтобы запомнить можно было и найти.

– Ну, смотри, – и я стал перечислять, показывая, знакомые мне звёзды. – Вот это – Капелла, а вот эта, что ниже – Альдебаран. Вон Кастор и Поллукс – братья-близнецы.

– А я родился под знаком Близнецов!

– Ну вот, теперь знаешь, где находится твоё созвездие. А во-он там, видишь, яркая, часто переливающаяся звезда?

– Это – Сириус. Правда, красивая!

– Ага! Здорово!.. Я так люблю на звёзды смотреть! Всегда бы смотрел!

И он снова устремил взор в звёздное небо.

А я невольно с благодарностью вспомнил свою маму. Те далёкие северные ночи моего детства, когда мы гуляли с ней по затихшим улицам села Мужи. Она с вдохновением рассказывала об огромной таинственной стране созвездий, а я с затаённым дыханием слушал её и восторженно глядел на опрокинутую чашу блистающего ночного неба.

Неожиданно из темноты поперёк Млечного Пути ярко чиркнул зелёной – фосфорического света – полоской метеор.

– Звезда упала! – быстро проговорил мальчик и обернулся ко мне. – А расскажите ещё про звёзды. Пожалуйста.

– Ещё… Знаешь, какое созвездие считается самым красивым?

– Какое?

– Орион. Вот оно, правее и выше Сириуса. Нашёл?

–Ага! Я раньше уже замечал эти три звёздочки в один ряд. Как волшебная палочка.

– Это не палочка. Это – пояс Ориона. А чуть ниже кинжал…

– Подождите немного, – попросил вдруг мальчик, расстегнул школьный ранец, вытащил из него тетрадку и карандаш. – Я сейчас всё запишу.

Он пристроился поудобнее и замёрзшей рукой коряво и крупно вывел: «Арион».

– Эх ты, грамотей! «О» – первая буква.

Мальчик добродушно улыбнулся и поспешно намалевал поверх буквы «А» жирную «О». Потом записал под мою диктовку все остальные названия и положил всё обратно в ранец.

– Спасибо большое! Я теперь много звёзд знаю!

В это время на остановке оживлённо зашевелились. Сверкнул фарами приближающийся наконец-то автобус. Люди нетерпеливо столпились у входа. Из открывшихся дверей дохнуло тёплым воздухом салона.

Поехали. Мальчик сел чуть впереди меня у окна и стал усиленно дышать на заиндевелое стекло, чтобы протаять толстый слой изморози.

А я задумался. Как всё-таки мы меняемся с возрастом. Мы редко смотрим в небо, на звёзды. Глядим либо вниз, либо вперёд, по горизонтали. Да и мыслим зачастую «горизонтально». Ходим, словно придавлены небом. Почему? Боимся?.. Странно, куда уходит всё то, что было в детстве?

Вот этот мальчик: он не боится неба, он любит звёзды, и не равнодушен к ним. Мне было даже неловко, когда паренёк искренне поблагодарил меня за то, что я рассказал ему о ночном небе.

Милый мальчик, это я должен быть благодарен. Ты помог вспомнить мне детство, когда я не был равнодушным к небу, когда мысли и мечты мои простирались не только вперёд, но и ввысь, к далёким мерцающим светилам.

Спасибо тебе! Спасибо за звёзды!

Вспомнив о мальчике, я поглядел в его сторону.

Но его уже не было.

Информацию предоставил: Павел_Черкашин