Они шли по жизни одним курсом, в одну сторону, но параллельно.

В школе Леська , наверное, была единственной девчонкой, которая не вздыхала по красавцу Сомову. Высокий, спортивный, с густой шевелюрой тёмных волос. Глаза чуть навыкате, большие и голубые, всегда смеющиеся и хитрые. Нос большой, острый, орлиный. Сказались гены мамы-грузинки. И умница. Леся никогда не могла понять: не то он очень много знает, не то просто гениально треплет языком. Пожалуй, и учителя порой были в замешательстве от его ответов у доски. Он говорил уверенно, переливая из пустого в порожнее, перемешивая речь непонятные терминами, подтверждая каждое слово цифрами и ссылаясь на исторические факты.
--- Ну, как я?—плюхаясь за парту, неизменно спрашивал он, подслеповато прищуриваясь. Его фирменный прищур списывали на самоуверенность и твёрдость характера.
--- Как всегда,-- фыркнула Леся,-- Физику дашь списать?
--- Леся, Леся, тебе как женщине простительно быть тупой!
--- А тебе, как мужчине, не простительно быть таким умным!
--- Новикова, Сомов! Хватит болтать!—они всё-таки дождались замечания учителя. Обернулась Ирка, первая красавица класса, прожигая их уничтожающим взглядом.
--- Тили-тили-тесто, жених и невеста,-- съязвила Ирка.
Леся покраснела, а Сомов рассмеялся.
---Ты чё, влюбилась в меня?—зашептал он ей в ухо.
--- Не дождёшься,-- зашипела смущённая Леська,-- у меня на тебя другие планы.
--- Какие?
--- Физику списать!
Сомов опять заржал и всё-таки схлопотал замечание в дневник.
Леська была обыкновенной девчонкой. Наверное, симпатичной, но слегка закомплексованной, и не умеющая себя подать. Не привыкшая к вниманию противоположного пола. Сомов не в счёт. Он друг, он ещё хуже – ТоварищЪ!
И её совсем не интересовало, красив ли её товарищ, какие девчонки за ним ухлёстывают, и как обалденно он поёт под гитару. У Сомова был музыкальный слух и поставленный голос. И как объяснить, что после этих музыкальных вечеров под гитару, Леська до сих пор не может слушать песни Розембауна . А ведь было время от его песни «груз 200» сердце останавливалось и не было сил дышать, а от «Вальс Бостон» хотелось плакать и любить.

После школы их жизненные пути разошлись. Сомов поступил на исторический, Леся – на филфак.
Сомов завалился хмурым осенним вечером, заросший с двухнедельной щетиной, и слегка подвыпивший.
--- Привет. Чаем угостишь?
Леся кивнула в сторону кухни.
--- Проходи. Что-то случилось?
--- Ничего,-- Сомов шумно отхлебнул и стал жевать бутерброд,-- Ты можешь ничего не спрашивать?
--- Легко,-- Леся налила себе чай и молча наблюдала, как бородатый товарищ уничтожает её бутерброды. Наконец, он поднял глаза, и Леся поняла, что зря она пообещала не лезть в душу. Ему бы выговориться, чтоб внутри не болело, не терзало, не рвало.
--- Что ж вы , девчонки, такие скучные?
---Ты конкретно обо мне или о всём женском роде?
--- Ты скажи, Лесь, куда пропал блеск в глазах у девчонок?,-- он казалось не слушал её, думая о своём.
--- Детство,типа, закончилось…
--- И что? – он резко встал, опрокидывая стул, и нависая над ней,-- Почему ты сейчас сидишь вялая как рыба? О чём ты думаешь?
--- О сессии…
--- Господи, какая ты нудная! Надо торопиться жить! Идём! – он схватил её за руку и потащил на улицу. Леська на ходу еле успела натянуть сапоги и куртку.
--- Куда?
--- Гулять!
--- Куда гулять??
--- Расслабься,-- он тянул её, взвинченный и взволнованный,-- Ты посмотри как классно вокруг! Какая красота! Давай споём!
И он затянул красивым басом :»Дельфин русалку полюбил…».
Леся невольно поддалась безудержному отчаянию товарища и заверещала фальшивым голосом, промазывая мимо нот. «Дельфин и Русалка – не пара, не пара, не пара…»

Они потерялись в этой жизни.
Даже не так. Они знали друг о друге всё, кто когда женился, где работает.
У каждого была своя жизнь, своя дорога, они шли параллельно, не соприкасаясь.
Сомов женился, сделал успешную карьеру на телевидении, и теперь Леська часто видела его по «ящику». Иногда ей казалось. что сейчас он подмигнёт и передаст привет её прямо с экрана.
Однажды раздался телефонный звонок. Звонил муж. Леська поспешно схватила трубку. Её муж подрабатывал по ночам на машине, и его ночные смены тревожили её.
--- Ало, Миш! Где ты?
--- Привет.
Леська на секунду захлебнулась. Она не верила своим ушам.
Этот голос, этот тембр, слегка насмешливый- это голос из детства. Но как?
Леська посмотрела на телефон. Номер мужа.
Ей хватило несколько секунд провести логическую цепочку: муж, машина, товарищ.
--- Привет, Сомов!
--- Узнала?—в трубке рассмеялись,-- А я с твоим мужем познакомился. Отличный парень!
--- Как ты?
--- Женат. Трижды. Успешно.
--- Кто бы сомневался.
Они проболтали минут 20, цепляясь воспоминаниями за прошлое и дыша настоящим.
--- Я рад, что ты позвонил,-- произнесла она, улыбаясь в пустой комнате.
--- Торопись жить, Лесь.!
--- Зачем?
Он не ответил.

А спустя месяц Леся включила телевизор и свет перед глазами потух.
С экрана на неё смотрело знакомое с хитринкой в глазах лицо с чёрной лентой поперёк.

Сомов погиб в автокатастрофе, ему было 37.
Он торопился жить.