Вошла, ступив на землю величаво,
Бесспорною хозяйкой на сезон.
Сама себя на царство назначая,
Вновь победитель, взявший бастион.

Замёрзли от мороза снегири,
Но мы решили, - будем насмерть биться!

У меня в шкафу живёт

Настоящий шкафолот!

Он нисколько не скучает,

Каждый день озорничает,

Тропы земной осмысленное бремя

Легло на плечи, придавило грудь

И  каждый шаг пронзает тело болью!

 

Не скажу о любви ни слова! Буду хладной и неприступной!
Разгорается ссора снова, будто я виновата. Будто
я сама умоляла: «Верь мне!» и просила любить... сценарно…
Королевою Снежной, стервой не рождаются за Полярным…
Как написано в детских сказках да с картинками на страницах…
Ты меня иссекаешь настом равнодушия и цинизма!

Не рассвело ещё. И чёток звёздный сонм.
И переход из ночи в день незримо тонок.
Но, пробуждаясь, город стряхивает сон.
Не вдруг, не сразу, неохотно, как ребёнок.

Не в силах вмиг преодолеть ночную лень,
Освободиться от волшебных сновидений,
Он словно медлит. Но вот–вот наступит день
И не оставит места для блаженной лени.

Многоэтажек полусонные глаза
То там, то здесь приподнимают веки–шторы.
А кто–то руку тянет, голосуя «за»,
В надежде выловить такси у светофора.

По тротуару вдоль неосвещённых стен
Ритмично топает, подобно метроному,
Муж подгулявший... Или всё–таки спортсмен
На ежеутренней пробежке возле дома.

Вот и собаки. На коротком поводке
Выводят заспанных хозяев на прогулку.
Проспавший дворник второпях невдалеке,
Как тёркой, шаркает метлой, ругаясь гулко.

И мелодичный колокольный звон
Заговорил о чём–то давнем, очень мудром.
И отодвинул, разогнал, развеял сон.
Ну, просыпайся, город. Здравствуй. С добрым утром!

Давай уедем и покинем город,
Где все мертвы и бегают по кругу.
На век забудем этот вечный холод,
Будем нежны и трепетны друг к другу.