Но речи слышал. Римского солдата,
Меня на стражу ставили когда-то,
Когда он убеждал своих людей.
Послушаешь, так Цезарю не враг.
Все больше бога поминал и сына.
У нас богов-то этих... августинов...
Царем он мог бы быть у них, дурак.
А нынче – что? На дереве, как вор.
Парнишка, группка женщин - все семейство.
Дать уксуса, чтобы закончить действо?
И смерть облЕгчитъ, завершить позор.
Парнишке что-то он сказал про мать.
Запричитали женщины. Понятно.
Ах, жизнь – дерьмо. Что, мне смотреть приятно:
Безвинному ужастно так страдать?
Вскричал «Эли» он (это бог у них).
И потемнело. Верно, сын он божий.
Такой простой, на бога не похожий,
Знатъ человек хороший был. Утих.
