На соседней улице в общем питьевом колодце плавала ещё живая лягушка.
Солнце было жёлтое-жёлтое. И трава тоже была жёлтая от одуванчиков.
В дачном посёлке на окраине села девочка в коротком пыльном платьице кормила паштетом тощего котёнка. Но у того от долгого голодания уже не работал желудок. Есть он не стал.
Подошла собака, и проглотила паштет, не жуя. Девочка подняла руку, и давила паштет из целлофана прямо собаке в пасть. Та изловчилась, подпрыгнула, и вырвала всю упаковку, которая тут же оказалась у неё внутри.
Дачные домики стояли ровно, а вокруг них зеленели геометрически безупречно рассаженные культуры.
В селе же почти все дома куда-то клонились, и устойчиво пахло навозом.
В четырёх километрах к юго-западу жужжала бензопила. Мужчина заготавливал елку себе на новый сруб. Ему можно было, так как это был лесник, и спросить с него было некому, кроме разве, что совести. Но при зарплате в 5000 рублей, совесть была с ним заодно.
Брошенная лесником на траву, мокрая от пота, куртка порвала паутину. Но муху это не спасло – она только больше запуталась, и паук медленно к ней приближался, чтобы высосать внутренности.
А вокруг пели птицы, ветер, бензопила и лесник.
День заканчивался.
Тощий котёнок лежал в траве, и равнодушно наблюдал, как девочка играет с собакой. Паштетная упаковка ей пока совсем не навредила, а может и не навредит.
Котёнок больше уже не поднимется.
В пятнадцати километрах к северу дрозд, сидящий в гнезде, почувствовал под собой движение. Из скорлупы выбирался долгожданный первенец.
Под деревом два волка крутились вокруг молодого, но уже рогатого оленя. Пока один спереди отвлекал, второй сзади отрывал кусок мяса. Раны были несовместимы с жизнью, но олень этого не знал, и продолжал за неё бороться.
Медленно наползали сумерки.
На всё село зазвучала нестройная песня невидимых, но многочисленных лягушек, заглушавшая звуки народных песен, доносившихся из клуба. Лягушка, сидящая в колодце, заслышав своих, с новой силой заработала лапками, пытаясь выбраться. Конечно, тщетно.
Заканчивалась пятница. В посёлок продолжали съезжаться горожане. Теперь на два дня они будут дачниками.
Усталый лесник с чувством удовлетворения от хорошо, и вовремя выполненной работы брёл домой, таща на плече свою верную подругу – бензопилу. На другом плече ехал в деревню сытый паук. Ему всё равно где жить.
Старушки из клуба закончили спевку, и разошлись по домам.
Во всех телеприёмниках села начиналось «Поле чудес».
