- Скотина! Ублюдок! Баран безмозглый! Прокладка между рулем и
сиденьем!
Эти нелестные эпитеты были выданы, словно автоматной очередью -
на одном дыхании. И адресовались они идиоту за рулем «БМВ», который
подрезал Ликину «семерочку» прямо посреди перекрестка, напрочь
игнорируя запрещающий сигнал светофора. Спасли Лику пятилетний
стаж непрерывной езды на своей «старушке» и отличная реакция на
подобные стрессовые ситуации…
Об этом она подумала, едва вывернувшись из-под заднего бампера
красавца-джипа. Удар, конечно, был… причем, внушительный удар – ее
«старушку» тряхнуло основательно. Но – по касательной – «без
причинения телесных»...Что подумал водитель «БМВ», с тремя
шестерками на номерном знаке, она так и не узнала – джип, взвизгнув
покрышками, благополучно газнул с перекрестка, оставив, после себя,
лишь слабый запах горелой резины.
- Чтоб тебя черти взяли, вместе с твоим навороченным драндулетом!-
рыдающе выдала Лика, уже в пустой след. Эта последняя фраза, вкупе
с закуренной сигаретой, принесли неожиданное облегчение,
способствующее выходу из шокового состояния. Главное – перестали
трястись пальцы рук и прошло онемение в ступнях. Одна из которых,
казалось, намертво приросла к тормозной педали. А вторая – к
муфтовой.
- Теперь главное – как можно быстрее убраться с этого перекрестка! –
донесся сигнал из мозга. Или еще откуда – Лика разбираться не стала.
Тем более, на горизонте уже маячил знак «ГИБДД» на груди у бравого
мента, по объему чрева которого можно было безошибочно угадать его
продолжительный стаж работы в данной отрасли. Вкупе со свистком,
составлявшим единое целое с фейсом лейтенанта и полосатым жезлом в
длани - кончик его эйфорично подрагивал, в предвкушении очередной
акции возмездия. Это таило непредсказуемую чреватость. Упитанный
дядя не будет разборки устраивать: кто прав, а кто виноват в
случившемся. Ты попался – ты и виновен! Поэтому, наилучшим выходом,
сейчас, было прислушаться к голосу рассудка. И Лика прислушалась:
вдавив акселератор почти в полик, распугав при этом парочку
подвернувшихся, не к месту, авто, она успела проскочить в левый ряд,
пристроившись за пассажирской «Газелью» так, что гаишник, при всем
желании, не смог бы теперь разглядеть номера. Успев при этом
заметить боковым зрением, как он схватился за рацию, Лика
благоразумно юркнула в первый попавшийся, слева, переулок - дабы не
нарваться на следующий пост ГАИ. И здесь, притерев свою «старушку»
у кромки тротуара, она, наконец, вырубила двигатель и... разревелась в
полный голос, дав выход накопившемуся, за целых полдня, негативу.
- Да что же это за гадство такое, на мою голову!- причитала она,
некрасиво размазывая по прекрасному своему личику тушь с ресниц и
остатки помады с припухших, искусанных еще на перекрестке, губ.
Переулок был пустынным, так что в выражениях себя можно было не
стеснять. - Двадцать пять лет, а в жизни счастья нет! Первый муж –
алкаш конченый – сгорел от водки за три года, второй был – бабник и
алкаш, третий... третьего днем с огнем не отыщешь. Ну где ты, мой
желанный: пусть не атлет, но и не хлюпик, с красивым мужественным
лицом, а главное – безо всяких вредных привычек, сгубивших почти
треть достойного мужского населения Земли? Нет тебя, идеала! А если
и существуешь, так только в сказках. Да и то... Принцев, на белых
конях, расхватали местные Золушки-звезды, дурня нам и даром не надо,
а умные – выбирают по подобию. И как результат: четверть века
позади, мужа нет, детей нет… лишь машина и квартира двухкомнатная,
да и те унаследованы от бывшего алкоголика...
- Да хватит тебе нюни распускать, в конце-концов это даже неэтично
– жаловаться на судьбу, которую сама для себя и выбрала! – раздался,
неожиданно, негромкий голос из-за Ликиной спины. Но в пространстве
салона закрытой автомашины он прозвучал, аки гром с ясного неба. По
теории вероятности, кроме нее, страдалицы, в машине не должно было
присутствовать никакого постороннего тела. Пусть даже
одушевленного. А если оно все же присутствует, судя по голосу, значит,
пока она тут лила горькие слезы по своей утраченной молодости,
внутрь прокрался маньяк. Или грабитель, Или того хуже – наемный
убийца. А что? Второй муж, которого она пинком ноги под... ниже
поясницы, в общем, выпроводила из своей квартиры, прямо таки
жаждет урвать эту самую квартиру в свою полную собственность. С
последующей ее реализацией, естественно - ради ежеутреннего
спасения собственной, насквозь проспиртованной уже, души...
Все эти мысли пронеслись в голове Лики сумасшедшей чехардой –
одна за другой. А рука уже щелкнула рычажком открывания дверцы, а
голова мгновенно повернулась на раздавшийся из-за спины голос...
- Ой!- только и смогла она вымолвить это коротенькое словцо – на
другие просто не хватило спертого дыхания и того самого ступорного
состояния, в которое ввергло увиденное на заднем сиденье ее
автомобиля...
Там сидела ее МЕЧТА! Вернее будет – сидел. Элегантный блондин с
вьющимися волосами, пряди которых небрежно спадали на высокий лоб
и обрамляли классически-пропорциональное лицо, с манящими, сине-
зелеными, глазами. И круто выписанными скулами, с небольшой
аккуратной бородкой на них, в стиле «а-ля Эль Греко». Рост
приблизительно под метр девяносто, комплекция средней
подкачанности – все в меру, все на своих местах...
Это был он – принц из ее давних снов, ее грезы, воображения,
фантазии... да называйте, как хотите – это создание было реальным
воплощением Мечты всей ее, Ликиной, жизни! Встречались ей,
подобные, в настоящем бытие – но лишь в изображениях... где же она
последний раз видела подобное? Есть, вспомнила...
- Ангел?! – не веря, даже самой себе, она робко протянула руку, чтобы
прикоснуться к этому возвышенному, виденному не далее, как два дня
тому назад, изображению, сошедшему с храмовой иконы. – Вылитый
ангел...
- Э-э-эй, не нужно! Не делай этого!- встревожился белокурый мачо.
Стараясь уклониться от Ликиного прикосновения, он заерзал по
сиденью «семерочки». Не успел все же – ладонь ее легко прошла сквозь
его тело, как через густой туман, и царапнула наманикюренными
кончиками ногтей вытертый велюр спинки сиденья. Лика с
приглушенным вскриком отдернула руку, словно от раскаленного утюга.
И лицо ее, прямо на глазах, стало белеть, превращаясь в некое
подобие маски мима. А зрачки покатились под верхние веки, оставляя
после себя голубоватую поверхность, с тонюсенькими красными
прожилками. Это означало одно из двух: либо она сейчас должна была
хлопнуться в глубокий обморок, либо... Вот это, второе, было очень
некстати, ибо сумасшествие личности излечивается лишь последующим
сумасшествием общества в целом ...
Когда Лика пришла в себя - еще раз выдохнула еле слышно «ой!». Но
теперь уже расслаблено и, пожалуй, даже восхищенно. Ибо находилась
она на заднем сиденье своей «старушки», голова покоилась на коленях
прекрасного незнакомца… А его большие, сильные и теплые руки
ласково поглаживали ее густые каштановые волосы, иногда легонько
похлопывая по щекам. Чтобы проверить реальность происходящего,
Лика несмело подняла свою ладонь и коснулась сначала этой теплой
руки, а затем ухватилась за нее, как за спасительную соломинку.
- Ты... ты настоящий? Все-таки настоящий! – прошептала она
изумленно.
- Ну... можно сказать и так,- подтвердил он, не прерывая своего
занятия.- Я рад...
- Послушай, перестань отвешивать мне пощечины и... и... скажи,
наконец, как тебя зовут? – нашлась Лика, оттолкнувшись от его колен и
принимая сидячее положение. А как хотелось продлить сладкие
мгновения истомы, вдруг охватившей все ее естество! – Это что – я
сама сюда перебралась? Ничего себе сценка! Развалилась на коленях
мужика, даже имени его не спросив!
- Ну, во-первых, раз уж ты сходу рассекретила меня, позволь
представиться ,- шутливо наклонил он голову.- Ангелом-хранителем
меня обычно кличут. Но для тебя я – просто Ангел, раз тебе так
хочется.
- Очень приятно,- чопорно кивнула Лика, не особо вникая в смысл
сказанного Ангелом. – А меня зовут...
- Не нужно, я знаю,- Ангел осторожно коснулся ее локтя.- ОН мне
прочел это в Книге Судеб. Должен же я хотя бы иметь представление, с
кем пять лет трясусь за ее левым плечом в этой груде металлолома,
гордо именуемой «авто».
- Господи!- прошептала Лика, в ужасе закрывая ладонями лицо.- Ты
хочешь сказать, что знаешь обо мне ВСЁ?
- И ничуть не жалею об этом,- подтвердил Ангел, теперь уже не таясь, с
обожанием глядя на нее. – Именно такой ты мне нравишься больше
всего.
- Ты... ты зачем сейчас это сказал?- спросила Лика, открывая лицо и
глядя на него в упор своими глазищами. – Ведь если ты знаешь ВСЁ...
- Да, я знаю, что ты любишь меня с семнадцати лет,- подтвердил Ангел,
улыбаясь.
- А ты?- отчаянно, с надеждой выпалила Лика.
- А вот об этом я скажу тебе дома, за ужином. Ты же не откажешь в
ужине тому, кто сегодня спас тебя от неминуемой смерти?
- Как?!- воскликнула она обижено. – Я сама...
- Но ведь, ты же видела,- перебил ее Ангел,- этот джипяра шел на
огромной скорости прямо в лоб твоей «старушки».- Ну, моя-то реакция
намного быстрее дурости любого смертного. Я просто твоими руками,
на долю секунды раньше, вывернул руль в нужном направлении…
- И что – много подобных случаев было за эти пять лет?- Лика пришла
уже в норму и поэтому многое в прошедшей жизни стала осознавать
совсем в другом ракурсе.- И как ты становишься осязаемым?
- Если я скажу, что три раза, не считая сегодняшнего, ты как бы
рождалась заново – поверишь?- спросил Ангел, пристально заглянув в
ее глаза. – И еще – что мне всего четыре часа в сутки отпущено на
пребывание в бренном теле, и эти четыре часа я могу разбивать на
отрывки, по своему усмотрению...
- Теперь верю,- сказала Лика и доверчиво потянулась всем существом
к нему. И тут ее взгляд упал на боковое стекло машины. А за ним...
- Послушай, мы же стоим возле моего дома!- воскликнула она, угадав за
стеклом свой подъезд.- А это значит...
- А это значит, что ужин состоится при любой погоде!- подхватил
весело Ангел, выкручивая, прямо из салонного воздуха, пузатую
бутылку «Вдовы Клико».
... И был полумрак комнаты, с чуть слышно звучащим блюзом. И были
свечи на столе. И мелодичный звон хрустальных бокалов эхом
откликался в каждой клетке требующего доказательств любви тела. И
было взаимное упоение музыкой любви… и было, было, было...
Наутро Лика, впервые в своей взрослой осознанной жизни, проснулась с
ощущением вселенского счастья в душе. И повернулась к Ангелу, чтобы
обнять свое приобретенное сокровище – любимое и любящее.
- Мой милый нежный Ангел! Как же я тебя люблю!
Но... место рядом с ней пустовало. Лика широко открыла свои и без того
огромные глаза, затем протерла их, для верности, кулачками: не
приснился ли ей этот прекрасный, до бесподобия, сон? Нет, не
приснился – подушка еще хранила вмятину от его головы, постель
хранила теплоту его тела, а в сознании ярко отпечатался облик ее
мужчины. Которого она так долго искала… и так быстро потеряла. От
сознания этого хотелось завыть сейчас в полный голос звериным воем.
Что Лика и сделала, подняв очи горЕ:
- Господи, за что ж ты так немилостив ко мн...!!!
И осеклась на полуслове – под потолком, прямо в воздухе, висели
огромные ярко-красные слова – будто кровью написано:
- Любимая, меня срочно вызвали на ковер, туда (стрелка вверх). Но я
клянусь тебе – мы будем вместе, несмотря ни на что!
По мере прочтения буквы, колыхнувшись в воздухе, таяли, оставляя
после себя лишь слабое розовое свечение и густой терпкий аромат
свежескошенного лугового сена.
И Лика почему-то сразу поверила написанному. Но сердце, ее бедное
маленькое влюбленное сердечко так переживало боль даже от
временной разлуки с любимым, что готово было, казалось, выпрыгнуть
из груди от собственного биения. Нет, с этим нужно было что-то
делать, нужно как-то отвлечься, найти какое-нибудь болеутоляющее,
наконец. От переизбытка чувств люди ведь тоже иногда умирают...
Ангел в это время стоял наверху, перед НИМ, виновато переминаясь с
ноги на ногу.
- Негодный мальчишка!- продолжал раздаваться ЕГО грозный голос,
раскатами грома отдававшийся в пределах слышимости.- Я потратил
лучшие столетия своего и твоего существования на твое образование.
Ты был и остаешься в числе десятка лучших Ангелов-хранителей по
изучению психологии русскоязычного населения вверенного тебе
участка. А также охране жизни и здоровья закрепленных за тобой
особей. Заметь, я выразился ОСОБЕЙ, а не людей - для тебя они все
равны. И ты не имеешь никакого права выделять кого-нибудь из этого
списка в особо привилегированные особи, понятно тебе?
- А я никого и не выделял,- сделал слабую попытку оправдаться Ангел.
- Ты лжешь!- ослепительная молния полоснула небосвод и раздался
очередной оглушительный раскат грома.- А Лика? Ты не только выделил
ее, ты согрешил с ней! Что с тобой, Ангел? Ты плохо изучил Всемирную
Историю? Тебя не пугает участь Адама и Евы, Геракла – сына Зевса и
смертной женщины Алкмены, хитроумного Сизифа , Ясона – погибшего
под развалинами собственного судна...
- Я люблю ее, отче,- прервал ЕГО Ангел.- И мы будем вместе – я дал
клятву.
- Опомнись, сын мой, в последний раз прошу тебя! Книгу Судеб не
перепишешь, но кое-какие изменения я вправе в нее внести. Еще не
поздно это сделать.
- Мы будем вместе!- упрямо твердил Ангел, глядя в облако под ногами.-
Я ей поклялся.
- Хорошо же! Ты выбрал свой и ее дальнейший путь! А сейчас уходи с
моих глаз – видеть не могу ослушника,- ОН в сердцах топнул ногой и на
землю, вслед за ударом грома, обрушился мощнейший ливень – словно
плач по чьей-то неудавшейся Судьбе.
- Ты сказал – вместе?! Хорошо, вы будете вместе – Книгу Судеб не
перепишешь наново,- тихо говорил он уже в спину понуро
удалявшегося Ангела...
Лика ворвалась в подсобку аптеки, где за столом, с головой уйдя в
захватывающий женский роман, сидела ее лучшая подруга Ольга,
походя перемалывающая ослепительно белыми зубками очередной
чизбургер из «Макдональдса» напротив.
На звук открывшейся двери она даже глаз не оторвала от книги.
- У нас обед.
- Олька, дай что-нибудь от сердца,- попросила Лика, нетерпеливо
переминаясь с ноги на ногу.- Шалить отчего-то стало, бедненькое.
- А-а, это ты, Ликуся,- Ольга, не глядя, махнула правой рукой себе за
спину.- Очередная любовная интрижка, не иначе? Возьми вон там, в
зале, справа, в застекленном стояке. Желтый пузырек.
- Спасибо,- Лика обошла стол с подругой и, войдя в торговый зал,
бросилась к ЛЕВОМУ стояку с лекарствами, так как во время беседы
находилась напротив Ольги. Не прочтя даже таблички « Осторожно,
галмеи!», приходящейся выше уровня ее глаз.
- Еще раз спасибо и пока, Оль.
- Пока, Лика.
... – Банальнейшее отравление каламином – водным силикатом цинка,-
констатировал медэксперт, которого вызвали через два часа в квартиру
Лики, вертя в руке пузырек с одноименным названием на этикетке.
Затем он подошел к телу, лежащему на двуспальной кровати и
вгляделся в красивое лицо Лики с застывшей загадочной улыбкой на
нем. – Ну, чисто тебе русская Джоконда! И что же тебя, красавица моя,
заставило покинуть сей безумный-безумный мир?
- Я люблю Ангела!- хрустальным эхом отозвалась люстра над его
головой.
- Я люблю Ангела!- скользнул по его лицу лучик солнца, прорвавшийся
сквозь колыхнувшуюся занавеску окна.
- Я люблю Ангела ,- тихо и доверчиво пропело нежным голосом в самом
дальнем уголке его подсознания.
- Я люблю Ангела...- повторил вслед врач, и недоуменно мотнул головой,
отгоняя неожиданное наваждение крепким матерным словцом.- Надо
же, причудится такое,- затем решительно скомандовал двоим
санитарам,- забирайте ее, ребята.
А ночью на темном небосводе возле большой звезды зажглась еще
одна, маленькая, звездочка.
Значит, исполнилась чья-то клятва... или заклятие?