Я ветреный юноша, гуляющий по площадям,
Вместе с девушкой, что в коротеньком ситцевом платье,
И на губах у нас, дешёвым вином,
Горела невинная бесшабашность.

Языками замерзшего пламени

Ты прожгла навсегда. Я отчаянно

Утоплю в перегаре прощание,

Начиная обратный отсчет.

Бесприютна душа,-
ни кола, ни двора.
По достоинствам, верно,
и участь.

Хрустит разбуженное утро
за льдинкой мёрзлого стекла. 
Со снежной краской  перламутра                                   
Зима нам нежность принесла.

«Ксанф, выпей море», ; я сказал себе,
Таких в России жалобщиков много,
Кто недоволен будто и в злобе
Ворчит на власть, что будто бы «от бога»!

Как давно мотив забытый
напевали мы друг другу.
Но пластинка чувств разбита
и не движется по кругу.

Губами я к ладоням прикоснусь,
Дрожь по спине, как  босиком по насту.

Разве это я, вот эта тётенька?
Ты меня обманываешь, зеркало!
Ну и что, что совпадает родинка?
Ты перестаралось, явно, с мерками!

Нежный снежок, тихий вальсок- Сердце заныло.
Белое платье, белые туфли, -всё уже было.

Что же ты, подружка, нос повесила,
В «бабушкино» платье нарядилась,
И гостей не развлекаешь песнями, -
Говоришь, с годами изменилась?

Пока зима, мороз, сугробы горкой
И дел не так уж много на виду,
Затею генеральную уборку
И в голове порядок наведу.

Отплакала осень дождём с листопадом

И скрылась в тумане густом.