***

Когда двери в картинный зал открылись, Лаялс увидел за ними красную пустыню, невысокий холм и пять крестов под кроваво-красным небом. На одном из них висел Рем. На другом - Билли Брендс. На третьем Дэнни Маккейн.

- Твой крест ждет тебя, Лаялс, – сказал черный ворон.

И в этот момент адвокат увидел будущее. Пять крестов. Пять проклятых жизней. И на последних двух крестах висели он и Джейкоб Маккейн. И это был Ад. Их Ад. Ад, который они создали для себя сами.

***

Тело Кэтрин вздрогнуло. Изогнулось, словно в предсмертной агонии. Белая пена наполнила рот.

- Тормози! – заорал Кинг. – Тормози, черт бы тебя побрал!

Он выскочил из машины, открыл заднюю дверку.

- Кэтрин!

- У нее, наверное, припадок, – Вест помогал ему разжать ей рот. Ее зубы скрипели так сильно, словно кто-то включил кофемолку.

- Кэтрин!

Она затихла. Тело ее обмякло.

- Пульс ровный, – сказал Вест.

Кинг закурил.

- Я думал, она умрет, – признался он. – И знаешь, на какой-то момент мне показалось, что так оно будет лучше. Я имею в виду умереть, чем жить той жизнью, которая у нее была. Но когда… Когда она затихла. Я вспомнил Томаса. Вспомнил, как мы росли. И…

Кэтрин открыла глаза. Голубые-голубые, как чистое небо.

- Что происходит?

- У тебя был припадок, – сказал брат.

- Припадок? Черт. Помню только, как уложила Томаса спать, вошла в спальню и… – она побледнела.

- Кэтрин?

- Мне приснилось, что я сошла с ума… – Она посмотрела на Кинга, словно ожидая, что он рассмеется, но он не смеялся. – Клайд?

- Это был не сон, Кэтрин.

- Черт, – она закрыла глаза.

- Кэтрин?

- По-моему, я обмочилась.

***

Черное, словно медуза, испачканное кровью и слизью, оно лежало на руках Кэнди.

- Черт возьми! Это что, было во мне?! – она бросила омерзительный сгусток на пол и растоптала ногами. Дышалось легко и свободно. – Будь я проклята, Брэдли, но, похоже, твой странный дом вылечил меня!

- Это не дом, Кэнди. Это не дом…

Левий долго смотрел на него, дожидаясь ответов.

- Нет, святой отец. Пусть эта история останется со мной…

***

На старом кладбище было тихо. Молодые дубы шелестели листвой. Старая церковь обрушилась, но вход в нее вместе с дверным проемом странным образом продолжал стоять, и время от времени порывы ветра хлопали высохшей дверью. Маккейн, Лаялс, Кристин, Левий и Брэдли стояли возле могилы Барбары Локидж.

- Так ты говоришь, гроб пуст? – спросил Маккейн Лаялса.

- Я уже не знаю. Может быть, Старик тогда спятил, опоил нас чем-то и заставил поверить во все эти бредни. А может быть, мы и сами хотели поверить в это…

Где-то высоко в небе прокаркал ворон. Он кружил, расправив свои черные крылья над собравшимися людьми, словно наблюдая за ними.

- Если хочешь, – сказал Лаялс, – мы можем откопать гроб и посмотреть, что там на самом деле.

- Нет.

- А я бы хотел…

Кэнди за рулем старого «Шевроле» нетерпеливо посигналила.

- Я, пожалуй, пойду, – сказал Левий.

- Куда ты теперь? – спросил Лаялс.

- Не знаю. У Рема осталось кое-какое наследство на севере. Увезу туда Кэнди и Джордана.

- Ты уж присматривай за ними.

- Да уж как-нибудь.

***

Грегори Боа сжал грудь новой девочки, расстегнул ей блузку, потеребил соски, пока они не стали твердыми.

- Так как, ты говоришь, тебя зовут?

- Жо-Жо.

- Жо-Жо… – его толстые губы обласкали это имя. – Твои волосы, Жо-жо. Это парик, да?

- Да.

- Жаль. Многим нравятся рыжеволосые сучки. – Он снова сжал ее груди. Ударил по ним ладонью, оставив красный след. – Покажи, что ты умеешь, Жо-Жо.

- Закрой глаза.

- Глаза? Это я люблю.

Жо-Жо повернулась к нему спиной, достала из сумочки нож.

- Ну что же ты? – торопил Боа.

- Уже иду. 

Сталь проткнула ему шею, выйдя с другой стороны.

– Это тебе за Анту, сволочь!

Боа захрипел, упал на пол. Кровь заливала дорогой ковер. Теплая, свежая кровь…

Коридор. Жо-Жо открыла дальнюю дверь проклятой комнаты.

- Я отомстила за тебя, Анта, – тихо сказала она в темноту. – Я отомстила за нас всех.

И мертвые, безжизненные картины слепо взирали на нее, щерясь со стен своим уродством.

***

Джордан остановил «Шевроле», подняв облако пыли. Был вечер, но вывеска придорожного отеля уже мигала неоновой подсветкой.

- Мы не собираемся останавливаться здесь, – сказал Левий.

- Я ненадолго.

Он пересек небольшой дворик, открыл дверь, поздоровался с управляющим.

- Снова ты?!

- Не рады?

- Мест нет.

- Я к Джин.

- Джин тоже нет, – управляющий сдвинул брови, выудил из-под стола початую бутылку пива.

- Как нет?

- Вот так вот, – управляющий дернул худыми плечами, словно по его телу прошла предсмертная судорога. – Сбежала вчера с каким-то актеришкой. Позвонила через два часа и сказала, что уже взрослая и сама вправе решать.

- Вот как…

- Вот так.  – Управляющий глотнул пива, предложил Джордану.

- Нет, спасибо.

- Скажи, а, правда, что в Лас-Вегасе могут поженить в течение часа?

- По-моему, да.

- Значит, не соврала, чертовка!

Джордан помрачнел.

- Правда, не хочешь пива?

- Нет. Спасибо.

- А то, смотри, у меня в холодильнике найдется пара бутылок.

- Всего доброго, сэр. – Джордан помялся, махнул рукой и поплелся к своей машине.

Управляющий сел в кресло, открыл газету.

- А вот и я, – вбежала Джин, сияя улыбкой. – А где все?

- Уехали, – махнул рукой отец.

- Как уехали?! Куда?

- Не знаю. Не понравилось им, что бассейна у нас нет! Гм!

- А-а-а.

- Актеришки вшивые! Черт бы их побрал!

- Да, – Джин нахмурилась, прикусила губу. – А, может, нам сделать бассейн? Ну, чтобы они это… У нас останавливались… А то скучно как-то. А?

- Иди, мой посуду! 

И уже себе под нос:

- Скучно ей! Черт!

Эпилог

Чикаго. 1921 год.

Марджи отложила книгу, выключила свет и обняла мужа.

- Не спишь?

- Почти что.

- А мне все кажется, что я что-то забыла. Лежу и думаю.

- Может проще встать и посмотреть?

- Глупый! Разве все посмотришь?! Там столько вещей!

- Себя не забудь.

- Это точно, – она отыскала в темноте его губы. – Нет, все равно с этим переездом мы обязательно что-то оставим здесь. Что-нибудь очень важное.

- Ну, купим потом, на новом месте.

- Есть вещи, которые нельзя купить, Дэнни. Как фотографии, понимаешь?

- У нас все будет хорошо, Марджи.

- Правда?

- Обещаю…